На руках у меня засыпай

Эрин ненавидела сны. В шкафчике над раковиной в ванной комнате она хранила несколько пачек снотворного, на столике в гостиной рядом с красками стояли коробки с успокаивающим настоем и ромашковым чаем, ее врач-невролог был в быстром наборе в ее телефоне. Ничего из этого ей не помогало. В первый раз это случилось, когда ей было пять. Она оказалась в маленькой грязной комнатке и смотрела на мужчину и женщину — должно быть, родители, — из-под деревянного стола, где спрятался ее соулмейт. Родители ругались. А потом отец ребёнка поднял руку и ударил мать по щеке. И ещё раз. И ещё. Эрин закричала и проснулась. Мать и отец — ее мать и отец — прибежали к ней, спрашивали, что произошло, а она отворачивалась от них и плакала. Те же сцены повторялись в каждом новом сне, и в конце концов от прикосновений своих родителей она невольно начинала дергаться. *** — Какие люди и без сопровождения. Дверь перед ней открылась, и Эрин увидела Джейсона. На лице у него заметна легкая щетина, это единственное, что в нем изменилось с их последней встречи. — Мой личный водитель прямо под твоими окнами. Пригласишь его на ужин? — И испортить наше свидание? Как ты можешь? — он приложил правую руку к сердцу, будто и вправду оскорбился от ее вопроса. Эрин закатила глаза. Его идиотские ужимки раздражали. Но лучше смотреть, как он строит из себя шута, чем ведет себя серьезно. Обычно это заканчивалось чьей-то смертью. Чаще всего, какого-нибудь мафиози/насильника/убийцы, который плохо себя вел весь предыдущий год, и Джейсон, гребаный Крампус, пришел выполнить свою работу. Она прошла в кухню, ведомая ароматом свежеиспеченного хлеба и горячей пасты. На плите дымился чайник. На столе она увидела «Уловку-22». Странная атмосфера. Жуткая, как иногда подмечала Эрин. В маленькой квартирке Джейсона царила чистота, уют и покой, который не надеешься встретить у серийного убийцы с благими намерениями. — Держи, — она вручила Джейсону пакет, когда он зашел следом за ней на кухню. Тодд развернул его и нашел документы и статьи о деятельности коллег ее отца, которых он подозревал в ведении нелегального бизнеса. Она не была мастером по части сбора информации, по необходимости он бы мог обратиться к Барбаре, но Эрин каждый день находилась в этом окружении, подобралась так близко благодаря влиянию своих родителей, что грех было бы этим не воспользоваться. На дне пакета обнаружилась «Гертруда». Джейсон кивнул в знак благодарности. Книгу Эрин, как и другие, принесенные ей, видела на полке в его спальне. С каждым своим приходом она пополняла его библиотеку, потому что любовь к чтению было единственным, что их объединяло. В остальном Джейсон и Эрин были разными — с разными взглядами на жизнь, происхождением, отношением к людям. — Постарайся не умереть до следующей нашей встречи. — Принесешь букет цветов на мою могилку? — Если тебя это так волнует, закажу сто одну розу. И найму оркестр. — Чтобы сыграли «Похоронный марш»? — Чтобы сыграли «Похоронный марш», — с улыбкой повторила она. — Ты даже из собственных похорон умудришься устроить шоу. — Мой скрытый талант. В прошлый раз я устроил шоу из своего воскрешения. — Я помню. Как и все полицейские и журналистские сводки трехлетней давности. Джейсон хмыкнул, пропуская Эрин к выходу. Правила гостеприимства, конечно, требовали пригласить остаться на ужин, но ему было феерически поебать на них. Эрин не собиралась навязываться, золотая девочка все равно не любила домашнюю еду, и весь вечер чувствовать ее неприязнь, направленную в его сторону, развлечение похуже, чем быть нянькой для самого мелкого и надоедливого из сводных братьев. Дверь за ней громко хлопнула.