Ехидна

      Крис явился на встречу едва ли не за полчаса до ее начала и минут пятнадцать просто мерил широкими шагами 53 улицу, надеясь унять так дрожь внутри. Потом, столкнувшись со стайкой школьниц и дав им автографы, Эванс всё-таки решил зайти внутрь стейк-хауса – за столиком он явно не будет привлекать к себе внимание так сильно, как на улице.       За прошедшие полтора дня Крис уже успел триста раз пожалеть о своей идиотской затее встретиться с Ехидной. О чём они сейчас будут говорить? Просить её снять статью – Крис это уже понял – действительно бесполезно. Чего доброго, она ещё и в своей новой колонке посмеётся над тем, как Крис Эванс «жалко умолял её» убрать злополучный текст. И вот сейчас эта злобная бабка явится и ядовито так спросит: «Ну и зачем вы меня, мистер Эванс, позвали?». За прошедшие полтора дня Крис так и не решил, зачем.       Ровно в восемь над ухом окончательно запаниковавшего Криса зазвучал уже знакомый ему голос.       – Ну здравствуйте, мистер Эванс.       Крис оглянулся, вскакивая со своего места, как школьник перед директором. И застыл с раскрытым ртом.       Перед ним стояла невысокая молодая женщина в элегантном брючном костюме нежно-лавандового цвета. Из-под густой каштановой чёлки, обрамлявшей рваными прядями миловидное лицо с пухлыми губами, смеялись зелёные глаза.       – Лили, – дружелюбно улыбнулась женщина, протягивая руку Эвансу.       – К-к-крис, – ответил тот, мягко пожимая нежную женскую кисть.       – Что такое, мистер Эванс? – насмешливо поинтересовалась Бланк, усаживаясь за стол. – Вы представляли меня другой?       – Честно говоря, да, – пробормотал Крис, – как минимум, старше. Извините, – мужчина почувствовал, что краснеет, и от этого ему ещё сильнее захотелось провалиться к чёртовой матери сквозь землю.       – Забавно! – засмеялась Лили. – Интересно, почему.       Крис, продолжая заливаться краской, пожал плечами. Неловкий момент прервал официант, который подошел к их столику.       – Стамбульский стейк и салат с помидорами и гранатом, – Эванс невольно подметил, что Лили сделала заказ, даже не глядя в меню. Похоже, она здесь частый гость.       Официант вопросительно взглянул на Криса.       – Стейк из лосося. И овощи гриль, – добавил актёр, глядя на ухмыльнувшуюся Лили.       – То есть, мясо вы сейчас не едите, – ядовито изрекла женщина.       – Не ем, – ответил Эванс. – А вам что, совсем-совсем не жалко бедных животных?       – А вам не жалко бедных рыбок? – эхом отозвалась Лили.       Крис посмотрел на тарелку с лососем, которую как раз поставил перед ним официант.       – Эммммм… Но это же просто рыба.       – У вас когда-нибудь был аквариум, Крис?       Удивлённый резкой сменой темы Эванс покачал головой.       – У меня были только собаки.       – А у меня есть аквариум. Если бы вы знали, какие умные бывают рыбки! Мои скалярии меня всегда узнают, подплывают ближе, когда я подхожу. А какой путь преодолевают самки лосося, чтобы отложить икру именно в пресной воде! А вы говорите «это же просто рыба».       – То есть вы едите мясо, но не едите рыбу, Лили? – попытался съязвить Крис.       – Я ем всё, что необходимо моему организму, – строго произнесла Бланк, разрезая сочный стейк. – Нужно разделять впечатлительность и жизненную необходимость. Мясо и рыба нужны человеку, чтобы быть здоровым. Главное – не брать больше, чем тебе нужно.       – Но ведь есть пищевые добавки, – робко возразил Эванс, ковыряя свою рыбу.       – Ну же, Крис, вы же умный мужчина, а верите в рекламные сказки! Некоторое время на силосе и витаминах продержаться можно, но жить постоянно — нет. Вы сами не живете, периодически переходя на мясо, и это все знают. А те «британские ученые», которые на голубом глазу вам врут обратное, просто на хорошей зарплате у производителей этих самых добавок.       – Вы страшная женщина, – буркнул мужчина, жуя ставший безвкусным цукини.       – Я просто честная. И больше, чем плохое кино, меня бесит лицемерие, которым современный мир пропитан насквозь. Одна зелёная энергетика чего стоит.       – Но если ветер дует и светит солнце, почему бы не использовать это? – возразил Эванс.       – Использовать можно. Но знаете ли вы, Крис, что лопасти ветряков, которые выработали ресурс, а они ведь не вечные, невозможно переработать, поэтому их просто закапывают в Сахаре? А как загрязняет атмосферу производство солнечных батарей? Это не забота о природе, а издевательство над ней.       – Впервые вижу экоактивистку, которая так любит мясо, – мрачно усмехнулся Крис, глядя с каким аппетитом Лили жуёт свой стейк.       – Помилуйте, я ни секунды не активистка, – рассмеялась Бланк. – Я просто человек, который способен к анализу. Кстати, если я правильно помню, мы встретились, чтобы поговорить о кино, не так ли? Так давайте говорить.       – Давайте, – кивнул Эванс, и неожиданно для самого себя выпалил: – За что вы меня так не любите?       – Я? – брови Лили взмыли вверх. – Наоборот, Крис. Если бы я вас не любила, я бы не стала тратить целую колонку, чтобы разобрать не соответствующую вашим талантам карьеру.       – Но я…       – Крис, вы сейчас выглядите как школьник, который не понимает, почему «он так старался», но всё равно получил F. Неужели вы ничего и не вынесли из того, что я написала? Просто стараться мало. Раз уж вы выбрали делом жизни профессию актёра, ей нужно отдаваться без остатка. А не так, как вы: «ой да ладно, если что – в конгрессмены пойду». Ведь так?       Крис хотел было возразить, но не стал. Ехидна была права. Политика действительно была для Эванса не просто интересным хобби, но и неким подобием запасного аэродрома. Крис всегда, наверное ещё с ролей в школьном театре, панически боялся провала. Боялся, что его освищут, засмеют, забросают гнилыми помидорами и с позором выгонят со сцены. Этого не случалось, но всё равно Эванс то и дело задавал себе вопрос «а что, если?», и ответом на него было примерно то, что только что озвучила Лили. Нет, конечно, в конгрессмены Крис сходу не метил, да и вообще вряд ли рассматривал политику всерьёз, но мысль о том, что ему всё-таки есть чем заняться помимо актёрства, его грела и успокаивала.       И откуда только эта ведьма узнала его тайные страхи?       – Чего вы боитесь, Крис? – продолжала Лили, внимательно глядя в глаза собеседнику. – Вы талантливый актёр. По-настоящему талантливый. Вы намного больше, чем пафосный болван Капитан Америка при всем уважении к этой кристально героической роли. Когда ваш герой в «Проколе» говорит «Поверьте, вы увидите, каким обычным я могу быть», у меня внутри всё буквально переворачивается. Да, я действительно считаю «Прокол» вашим лучшим фильмом, Крис. У него есть недостатки, но вы делали его по велению сердца, потому что не могли и не хотели молчать. И чудовищная история о том, как коррупционная машина легко перемолола борца с ней в этом фильме звучит, как крик вашей души. У меня вообще в голове не укладывается, насколько титановые яйца нужно иметь, чтобы снять фильм о реальном деле, которое стоило жизни как минимум трём людям – и вы его сняли. Вы в лучшем смысле такой же, как Майк Вайс: честный, бесстрашный, самоотверженный, но играете в киношлаке. Зачем, Крис? Мир и так задыхается от мусора, а вы его ещё и в кино несете.       – Но не могут же все фильмы быть как «Прокол». Людям и отдыхать нужно, – пожал плечами Эванс.       – Конечно. Но развлекательное кино не равно тупое или некачественное.       – И что тупого в «Достать ножи»?       – Так уж и быть, Крис, я открою вам тайну. Я люблю этот фильм и пересматриваю его каждую осень.       – Но я в нём неубедителен, – хмыкнул Эванс.       – Увы, – развела руками Лили. – Ты слишком наивен для этой работы, Роджерс. Но это на мой строгий вкус, на самом деле, в целом всё не так уж плохо. И если бы «Ножи» были одним из немногих лёгких развлекательных фильмов среди серьёзных и глубоких работ, я бы и слова не сказала. Такое кино действительно нужно людям, а ошибиться с образом или не дотянуть его до идеала может каждый. Но ведь кроме «Ножей» есть, прости Господи, «Сердце вдребезги», «Сколько у тебя» и «Серый человек». Мне кажется, я уже просто не доживу до настоящего шедевра с вашим участием, Крис…       Вернувшись в отель и приняв душ, Крис ещё долго крутился в постели, пытаясь уснуть. Не помогало ничего: ни полчаса дыхательных упражнений и медитаций, ни двойная доза мелатонина, которую Эванс, знавший свой склонный к панике организм, предусмотрительно принял. Мужчина ворочался на горячих простынях, чувствуя себя несчастным цукини, который старательно переворачивала на раскаленном гриле злобная Ехидна.       И ведь обижаться на неё было бессмысленно. Всё так, Крис действительно разменивает свой талант, панически боясь сложных, глубоких ролей. Не то, что Себастиан.       – А Стэна вы похвалили.       – Ммм, режим «Обиженка» активирован? – расхохоталась Лили. – Фу таким быть, Крис. Себастиан не знает ни страха, ни усталости. Он берется за роли, о которых вы и думать боитесь.       Снотворное подействовало внезапно, тяжелым обухом ударив по голове, туманя и путая мысли, за считанные секунды опрокидывая Эванса в тяжелый и мутный сон, лавандовый, как костюм странной женщины, которая этим вечером окончательно вынесла ему мозги.