Единственный шанс

Второй этап идет полным ходом. Первая лекция оказалась единственной, а вот комната симуляций стала еженедельным ритуалом. Сегодня, к счастью, мы обошлись без неё. С самого утра Фор скомандовал нам прийти к станции. Собранные в высокий хвост волосы били меня по открытым участкам кожи на спине, пока мы забирались в поезд. В который раз я успела пожалеть о привычке держать верхнюю одежду на сгибе локтя, ведь в Бесстрашии это здорово сковывало движения. Члены фракции чаще всего завязывали верхнюю одежду на бедрах, а я ходила как «гребанная аристократка». Поэтому мне в очередной раз пришлось кинуть кожаную куртку Алексу, который с готовностью её ловит. Я запрыгиваю в поезд, с приятным удивлением отмечая, что у меня получается все лучше и лучше. Втроем мы уселись прямо на пол нашего вагона. — До Дружелюбия ехать почти час, — Алекс зевнул, положив мою куртку себе под голову. Из-за постоянных симуляций и встреч лицом к лицу со своими страхами у некоторых неофитов начались проблемы. В их число вошел и Алекс, который почти потерял сон из-за этой подготовки. Он так и не сказал нам, какие именно страхи его мучают, а мы с Дэн решили, что лучше не расспрашивать, раз он так тяжело переживает это и сам не готов поделиться. Теперь он часто просыпался по ночам из-за кошмаров и урывками дремал днем, как только предоставлялась возможность. — Отдыхай, мы разбудим тебя если что, — говорю я. До ферм Дружелюбия мы с Дэн ехали в тишине, изредка переговариваясь шепотом. В ушах свистел ветер, а через окно поезда в вагон проникали яркие лучи солнца. — Выгружаемся, неофиты! — скомандовал Фор. После выхода из поезда я заметила массивные машины, на которых приехали еще около десятка членов Бесстрашия. Интересно, что мы будем делать здесь всей толпой? Одну из машин покидает Эрик, с ходу начиная раздавать указания членам фракции — нас, по классике, оставляет напоследок. — Теперь вы, — Эрик окидывает всех неофитов взглядом — Разделитесь на группы по трое и направитесь помогать жителям. — Типа «принеси-подай»? — Именно, — тонкой улыбкой Эрика можно, кажется, резать людей — В конце концов, вас направили на эти задания прежде всего для того, чтобы вы сохраняли физическую форму и нагрузки. «Принеси-подай» прекрасно подходит. Если тупых вопросов больше нет, можете расходиться. Мы с Алексом и Дэн хотим пойти к многочисленным желтым домикам и предложить свою помощь, но Эрик тормозит нас. Точнее, меня. — Сегодня вечером у тебя промежуточная аттестация. За сорок минут до ужина придешь в зал, где вы тренировались на первом этапе. — Только я? — Ага, конечно, — усмехается Эрик — Я выбрал троих на сегодня. У меня нет столько времени, чтобы возиться со всеми сразу. — Я поняла. — Отлично, можешь идти. Возвращаюсь и по пути к Дружелюбным сообщаю про аттестацию. — Интересно, кого еще выбрали? — Увижу вечером, так что за ужином расскажу вам. — Мне нравится, что в тебе появился этот настрой, — сообщает Алекс — Пару недель ты бы сомневалась, что не окажешься на больничной койке после спарринга. Дэн кивает, соглашаясь, но на самом деле дело не уверенности, хотя ее действительно стало во мне чуть больше. Мне интересно, почему Эрик выбрал трех человек за один раз? Троих не распределишь на пары. — Смотрите, там видно женщину возле участка, — сообщает Даниэль, чуть прищурившись из-за светящего в глаза солнца. Алекс берет роль переговорщика и с первых слов очаровывает женщину средних лет с двумя маленькими детьми, которые играют в тени под навесом. — Муж уехал с остальными мужчинами заниматься полями, так что на пять дней я здесь одна с детьми и много чего не успеваю. Но, должно быть, у вас есть и свои дела… — Не беспокойтесь, мисс. Вы — наше единственное дело на сегодня. Ну, и парочка ваших соседей. Она с благодарностью смотрит на нас троих и обозначает фронт работы. Алкес отправляется за водой с двумя большими ведрами, а мы с Дэн — перетаскивать дрова. — Интересно, почему Бесстрашные приехали сюда в дни, когда основная масса Дружелюбных трудится в полях? — Не знаю, — отвечаю я, но потом задумываюсь — Бесстрашные ведь обеспечивают безопасность всех фракций. Скорее всего, это и привело их сюда. Местность лесная, вокруг звери… — Возможно, — соглашается Дэн, и я вдруг понимаю. Этим разговоров она отвлекается от того, что оказалась в родных краях. Никто из нас не был в родном доме после Церемонии Выбора, но Дэн выпала такая возможность. Она не заговаривала с нами о том, из-за чего покинула Дружелюбие, а мы с Алексом не допытывали, потому что история действительно может быть не из приятных. Что-то заставило ее оставить родителей и даже младшую сестренку Фелис, которой совсем недавно исполнилось восемь. — Все в порядке? — Да, — отвечает Дэн, не глядя мне в глаза, но достаточно уверенно — Думаю, я уже прошла это. Алекс ходит туда-сюда и набирает воду во все емкости, на который укажет ему хозяйка дома. Свою куртку он давным давным давно бросил на первую попавшуюся лавку, как и мы, но от жары было не спастись, а от работы температура тела только поднималась. После дров мы переключились на огород, в котором нужно было вырвать сорняки и полить растения. Маленькие дети играли рядом с мамой, которая, спрятавшись под навес, за столом делала новые полотенца и одежду, вооружившись швейной машинкой. Она угощает нас свежей клубникой, когда мы закачиваем — Фейт, Дэн, нам пора, — сообщает Алекс, вернувшись с наполненными водой флягами. Одну он протягивает нам, а остальные оставляет у хозяйки и прощается с ней, пока мы глотаем воду и собираем вещи. — Мы пообедаем здесь, после останется еще час работ, и выдвигаемся. Под стеклянным куполом располагается столовая Дружелюбия, куда нас приводит Дэн. В ней уже собралась часть Бесстрашия — черные пятна на фоне одежд Дружелюбных в пастельных тонах. Мы направляемся к столику раздачи, но Дэн останавливается: — Идите, я займу место. — Тебе что-то взять? — предлагаю я. — Нет, спасибо, Фейт. Я подожду до ужина. От меня не укрывается то, что она старательно не смотрит в сторону раздачи, как и не направляет взгляда на тарелки сидящих на пути к свободному столику. В голове опять возникает вопрос: что же заставило Дэн покинуть семью и Дружелюбие? — Я пойду к ней, — говорю Алексу, который понимающе кивает. — Думаю, действительно стоит. Я возьму тебе что-нибудь. Благодарю улыбаюсь и иду в сторону небольшого столика, который заняла нам Дэн. В столовую входит Эрик и ещё двое Бесстрашных. Они обводят взглядом помещение — внимательные холодные глаза, пересчитывающие неофитов — и занимают место за столиком. Я сажусь напротив Даниэль. — Что случилось? Я вижу, что тебе здесь некомфортно, и мы с Алексом переживаем, но не можем никак тебе помочь. Дэн смотрит на меня, но почти сразу же переводит взгляд на людей за соседними столиками. Она собирается ответить, но приходит озадаченный Алекс: — Дэн, та женщина за раздачей спрашивала тебя. Она стоит возле… — Я знаю, про кого ты, — перебивает Дэн — Скоро вернусь. Она чересчур резко поднимается из-за стола, притягивая несколько взглядов, и направляется к раздаче. Я вижу, как Дэн подходит к женщине, которая поразительно на неё похожа: те же веснушки и пшеничные волосы; похожая мимика, когда она говорит что-то Даниэль. — Это её мать. — Я догадался, но на воссоединение семьи это мало похоже. Через несколько минут мать Дэн скрывается в кухне Дружелюбия, а она возвращается к нам взвинченной до предела. — Да не ешьте вы это! — она отодвигает поднос с едой на край стола, едва вовсе не опрокинув его. — Что-то не так с едой? — догадываюсь я. Действительно, Дэн ведь с самого начала не хотела здесь ничего есть. — Еще громче скажи. — Дэн, — включается Алекс — Давай отойдём в сторону, ты успокоишься и скажешь, в чем дело. Идёт? — Мама, почему?! Как ты можешь каждый день так поступать с людьми, не моргнув глазом? — Не кричи, так громко, Даниэль, — шикает Аврора, отводя дочь в сторону. — Почему же? Пускай все знают, что ты и Джоанна травите людей! — Никто их не травит, слышишь?! — шепчет женщина, встряхивая плечи Даниэль — Сыворотка мира не способна причинить вред организму, мы четко рассчитываем дозу. Она лишь помогает поддерживать порядок во фракции. Аврора заканчивает предложение и снова оглядывается по сторонам, хотя в позднее время, когда они выбежали из дома, вряд ли кто-то станет слоняться по улицам. — Мама, вы забираете у людей все эмоции, кроме радости. Это отвратительно и неправильно! — Даниэль, ты еще не понимаешь, что к чему в Чикаго. Но когда ты пройдешь посвящение и действительно станешь одной из нас, я расскажу тебе всё. — Одной из вас?! — Даниэль выворачивается из объятий матери — Ты думаешь, что я останусь здесь? Ни за что. Я лучше стану Афракционером, чем буду жить во лжи! — Серьёзно?! Они дают её всем? — возмущение Алекса на мгновение отскакивает от бетонных стен, но тонет в вечном шуме Ямы. — Все, так или иначе употребляют ее. Те, у кого проблемы с негативными эмоциями, получают ее в больших дозах. Остальные в малых количествах в продуктах типа хлеба. — Не представляю, что было бы если я потерял все негативные эмоции. — Ты стал бы меньше ворчать, — отвечает Дэн, усмехнувшись. Я молчу, обдумывая услышанное. Они пичкают своих же людей Сывороткой мира, которая обеспечивает порядок во фракции. Действительно, радостными людьми управлять проще, но разве это того стоит? Если кто-то другой узнает об этом, то Джоанна не сможет отмыться от позора и полностью провалится как лидер. — Могла ли быть Сыворотка мира в еде, которую готовили для Бесстрашных? — Нет, Фейт. Мама сказала, что сегодняшняя еда была чистой как раз из-за нашего приезда. — Я бы туда ездил хоть каждый день, если бы это прекратило такой беспредел. Алекс кипит, и я, по большей части, разделяю его чувства. Нечестно и неправильно лишать людей права на эмоции, пусть и негативные. Сыворотка мира — не наркотик, но это все равно бесчеловечно. — Фейт, тебе не пора к Эрику? — Точно! — хлопаю себя по лбу и подскакиваю с бетонного выступа, на котором мы сидели — Я пойду. — Удачи! Зал для тренировок неофитов встречает меня тусклым светом и впившимся в меня взглядом ждущего там Эрика. — Вставай, — говорит он, имея в виду ринг. Я откладываю куртку в сторону и захожу на ринг. К удивлению, он идёт следом. — Больше никого нет? — Остальные придут в назначенное им время. — Я буду спарринговать с тобой? «Да он меня размажет» — тут же проносится в голове мысль, с которой тяжело не согласиться. Навыки Эрика превосходят мои в разы. — Бинго. Я ведь сказал, что буду принимать промежуточную аттестацию у всех лично. Сегодня твоим противником буду я.