Узы

      На часах было 10 утра. Билли только проснулся — его будильник остался дома, а девочки не стали тревожить. С кухни пахло кофе и булочками с корицей. Парень поднялся, зашипев. Раны болели, — процесс заживания обычно хуже момента нанесения. Юноша пошёл в ванную, где всё себе сам помазал и переоделся. Закончив, юноша вышел из комнаты и пришёл на кухню. Макс сидела за столом и ела, запивая всё… Кофе? — А ей не рано ли такое? Доброе утро. — молодой человек проковылял к своему месту. Пока раны заживают, ему разрешили есть лёжа на диване. — Привет, мой хороший. — Долорес подошла к племяннику и поставила на кофейный столик бумажные пакет и стаканчик. — Это тебе. Макс сказала, что ты любишь синнабоны. А у неё кофе бескофеиновый. — Да кому ж они не нравятся? — Билл улыбнулся, после чего повернул голову, весьма однозначно подставляя щёку. После стресса парню хотелось простой человеческой ласки. Лори кивнула, после чего наклонилась к нему и поцеловала, погладив по волосам. — Ты прав. Я тоже их обожаю. Ой! — женщина только хотела выпрямиться и уйти на своё место за столом, как сильные руки обхватили её за талию. От неожиданности Долорес нелепо плюхнулась на диван рядом с племянником. — Не уходи. Побудь со мной. Пожалуйста. — юноша погладил тётю по руке. — Я очень хочу, чтобы ты была рядом. — Ладно-ладно. Хорошо. — Дэвис вздохнула и похлопала мальчика по плечу. Довольный собой, Билли начал есть. Лори печально посмотрела на свою тарелку на столе. В целом, она, конечно, уже позавтракала, но хотелось ещё. Макс подсела к брату с другой стороны, продолжая пить кофе. — Я тебе взяла карамельный. — девочка положила старшему руку на спину. — Откуда знаешь, что мне нравится? — парень выгнул бровь. Взял стакан и отхлебнул. И правда, карамельный. — Ну я ж слепая и тупая, я ж не видела, что ты себе брал всегда и везде. — Максин закатила глаза. — Пей и не ворчи. — Да я и не ворчал… Ты сейчас ворчишь. Я просто думал, что ты не придаёшь такому значения. — юноша фыркнул, после чего вдруг попытался извернуться и забрать у сестры напиток. — Обалдел?! Это мой! У тебя свой есть! — Да дай нюхну, с чем. — А спросить тебе религия не позволяет? — Мэйфилд села чуть дальше, чтобы брат не дотянулся. — Ты ж соврёшь, я тебя знаю. — Откуда такое мнение, ужас, родной брат лгуньей считает… У меня с ванилью. Если честно, мне не очень нравится. Горьковато. — Так кофе и должен быть горьким, чучундра. Ты что, не была в курсе? Хочешь послаще — добавляй сахар. — Вообще-то не знала. Я раньше его не пила. — И ты сейчас хочешь, чтобы я поверил, что Безумная Макс, которая водит машину в 13, постоянно сбегает из дома и беспределит по полной, только сегодня попробовала кофе? — Да хватит паясничать… Я разве что в 10 лет у мамы из чашки отхлебнула — и мне не понравилось вот совсем. Сейчас всё как-то интереснее, но мне всё равно не очень нравится. — девочка вздохнула и допила залпом. — Мы живём вместе уже почти 7 лет, а я всё ещё продолжаю о тебе что-то узнавать? — юноша усмехнулся, после чего похлопал рукой по месту рядом с собой. — Вернись. — А волшебное слово ты сестре сказать не забыл? — Долорес выгнула бровь. — Биббиди-боббиди-бу. — Ну Билли! — женщина рассмеялась и погладила его по голове. — Я серьёзно. — Ла-а-а-а-адно. Только ради тебя, тётя Лори. Пожалуйста, Максин, вернись. — Да ты нарочно что ли издеваешься? — Мэйфилд надулась, но просьбу выполнила. Парень уложил голову к ней на колени. — Эй! Наглость — второе счастье, да? — Не шуми и наслаждайся тем, что я сегодня добрый. — подросток повернулся на бок и продолжил есть. — Позволяю даже тебе меня погладить, крошка. — Какой же ты… Слов нет! Теперь ещё и все штаны мне запачкаешь… — проворчала Макс, но по-настоящему на брата не сердилась. Она была на самом деле рада, что Билли возвращается к своему нормальному состоянию. Значит становится лучше.       Долорес после завтрака принесла племянникам приставку и целый набор игр, чтобы занять их как-то. Обычно Билл не особо играл в такое, но сейчас всё равно делать больше было нечего. Как на зло, по телевизору не шло ничего путного. Так что, закатив глаза и сказав, что теперь он станет чёртовым ботаном, парень взял в руки джойстик.       Женщина же отошла к дальнему телефону, откуда позвонила своему адвокату, выясняя, не связывался ли с ней Нил. Отрицательный ответ её весьма обеспокоил. В не очень хороших подозрениях, Лори набрала один из своих самых важных номеров. — Мисс Мелисса Вуд? Привет, Мел. Это Лори. Слушай, тут такое дело… — Дэвис вкратце пересказала ситуацию. — Мне прям очень нужно достать списки пассажиров рейсов Индианаполис — Нью-Йорк. Учитывая доход семьи, скорее всего, летят лоу-костером. Я знаю, что это не так просто заполучить, и буду тебе очень благодарна. Не останусь в долгу. Спасибо! Нужно найти Нила и Сьюзен Харгроув. — она старалась говорить как можно тише. Чтобы дети ни в коем случае не услышали и не начали паниковать заранее.       Через полчаса перезвонили. Сказали, что данные пассажиры есть в списках на рейс в 14:20. И уже прошли регистрацию. Прикинув, сколько есть в запасе на подготовку, Долорес поблагодарила подругу и повесила трубку. Внутри были противоречивые чувства. С одной стороны, не хотелось портить ребятам настроение. Они весело проводили время, Билли даже втянулся в процесс и, судя по звукам из гостиной, получал немало удовольствия от дружеского соревнования с сестрой. Но с другой стороны, Лори понимала, что, во-первых, соврать детям в глаза она не сможет. А во-вторых, неприятный сюрприз расстроит их, возможно, намного больше. И непонятно, как дети могут отреагировать. Взвесив все «за» и «против», женщина вздохнула поглубже, после зашла в гостиную. — Работа? — Билл оторвался от джойстика. — Всё в порядке? Ты выглядишь очень взволнованной. Что-то случилось? — Вы можете поставить на паузу? — Сейчас. — Макс нажала кнопку. — Что-то мне это не нравится… Что произошло? — Ваши родители скоро вылетят сюда. Вечером они окажутся у порога. Я бы очень не хотела их пускать в дом, и имею на это полное право. Но если явятся с полицией… Я буду вынуждена вас передать. До начала судебного заседания. На Нила ещё не выдано ордера на арест даже в Индиане, про Нью-Йорк я и говорить не буду. — Но как же так?.. Он же бил нас! — Максин выронила контроллер и прослезилась. — Копов к вам никто не вызвал. По факту, пусть власти Нью-Йорка и в курсе, что он что-то совершил, власти Индианы об этом даже не подозревают. Нила не подавали в федеральный розыск, так что он спокойно прилетит сюда и сможет передвигаться. Его не задержат. Так же ваш отец сможет обратиться в полицию по поводу побега. Сегодня воскресенье, вчера была суббота. В суд дело пойдёт только в понедельник. Тогда и выдадут ордер на его арест. — Ну какого ж чёрта… — Билли закрыл голову руками. — Он же нас убьёт, тётя Лори! Прикончит на месте! Изобьёт до кровавой рвоты! Мы не доживём до понедельника… — Ну это вряд ли. Здесь вашим родителям удастся остановиться только в отеле. А там персонал моментально на ваши крики о помощи среагирует. Улететь в Индиану вам точно не дадут — я об этом позабочусь. Нужно будет перетерпеть только одну ночь. — Я не хочу терпеть с ним рядом и одной секунды… — Макс сложила руки на груди. — Будем надеяться, что они прибудут без полиции. Сначала просто поговорить.       Где-то в пять часов вечера с Долорес связался охранник по поводу проезда такси на территорию. Услышав имена пассажиров, Лори с тяжёлым сердцем велела впустить машину. Раз запрашивают — значит без легавых. Что уже хорошо. Звонок раздался через некоторое время. Макс и Билли даже не поднялись с дивана, на котором вместе смотрели какое-то дебильное шоу в попытках отвлечься от беспокойства. Вместо этого парень обнял сестру за талию и прижал к себе.       Приоткрыв дверь, женщина тут же столкнулась с Нилом. — Впусти нас, Долорес. Там наши дети. Ты не можешь их удерживать. — Макс и Билли находятся тут совершенно добровольно. Вы так и не связались с адвокатом. — Верно. Потому что ты заберёшь заявление и отдашь мне дочь и сына, Долорес. — Ты там не попутал ничего? Следи за тоном. — Дэвис выгнула бровь. — И я уж точно ничего не заберу. Ты буквально избил мальчика. Покалечил. Ему понадобилась медицинская помощь, а сейчас он на обезболе. Иначе вообще бы не двигался. Все снимки и показания уже в полиции. Завтра работа по делу начнётся. — И не стыдно тебе семью разлучать? — Харгроув рыкнул, после чего посмотрел на Сьюзен. — Если я не увижу своих детей, то буду крайне недоволен. И могу очень разозлиться. Она останется со мной наедине. Мало ли, что могу сделать. — Не посмеешь. — Почему же? У нас могут быть весьма жёсткие любовные игры. Тебе же нравится, да? — мужчина сжал руку жены, которая зажмурилась. — Она не будет сильно шуметь, чтобы не перебудить весь отель. — Ты только усугубишь своё положение. — Поверь, учитывая, что ты уже сделала, меня и так закроют надолго. Так какая уже разница? — Отпусти её. — Заставь. Не можешь? Просто впусти нас, Долорес. И тогда Сью не пострадает. — Мама! — Макс, которая всё отлично слышала, таки вырвалась из хватки брата и выбежала в коридор. — Тётя Лори, впусти его, пожалуйста! Только не надо трогать маму! — Ладно. Убедили. — хозяйка дома явно нехотя отошла с прохода. — Умная девочка. Ремень был весьма полезен, как я вижу. — мужчина прошёл в квартиру, буквально волоча за собой супругу. — Я просто скажу последние слова своим чадам. Если они тебе так нравятся, Лора, пусть живут с тобой. Неблагодарные, мы с Сьюзен вас растили, кормили, любили, а вы! Совести у вас нет. — Кто тебе сказал, что мы захотим слушать? Отпусти её. — Билли пришёл к месту действия и кивнул на мачеху. Манипуляции отца он просто пропустил мимо ушей. — Она не виновата ни в чём. — Конечно. Ведь не родила и не воспитала такую невыносимую и непослушную дочь. — но руку жены Нил всё-таки освободил. Как ни странно, женщина от него далеко не отошла. — Неужто ты опять подаёшь голос? — Я… Я… — Билли растерялся. Сердце снова заколотилось, а шея вспотела. Тело привычно вытянулось в струну и напряглось, готовясь к ударам. Страх был тут. Первобытный, животный ужас буквально заморозил юношу. Хоть разум и понимал, что, скорее всего, при тёте ему ничего не сделают, бессознательное вопило в панике. — Я просто… — Ты просто выкрал свою сестру и сбежал с ней посреди ночи. — Я спас её. — парень сделал шаг назад и немного сжался. Хотелось превентивно закрыться руками. — От достойного воспитания. Она давно напрашивалась на подобное. — На избиение? — Долорес прижала к себе племянницу. — Она заслужила того, чтобы ты оставил ей синяки? А Билли, что он сделал такого, что ты его буквально изувечил? Что вообще может сделать мальчик, чтобы заслужить подобное зверство в свою сторону? — Это была просто порка. Ничего особенного. — «Просто порка», уж прости, не заканчивается тем, что ребёнок может уснуть только после укола. «Просто порка» не оставляет синяков на лице. Ты ему кулаком зарядил! Он тебе что, боксёрская груша? — Вот вечно ты влезаешь, когда не просят, Дэвис… У нас всё было хорошо без тебя. — Да, конечно, всё хорошо. Дочь не умеет разговаривать, строить отношения и убегает, чуть что, из дома, а сын — агрессивный, неуравновешенный, забитый истерик, бросающийся на людей. Ты прекрасно справился с детьми. — У тебя нет своих. — Нил, не надо… — Сью попыталась как-то вмешаться, но её просто оттолкнули. — Замолчи. Я всегда говорил, что твоя сестра — это катастрофа! Чего ещё можно ждать от дефективной женщины!       В комнате повисла тишина. Нил не жалел о сказанном. Сьюзен закрыла рот руками, понимая, куда он ударил. И уже проклиная себя за то, что когда-то открыла с Харгроувом рот и поделилась с ним такой иторией. Макс непонимающе кинула взгляд на тётю и отпрянула. Та побледнела и машинально закрыла живот руками. Взгляд остекленел.       Нил точно знал, куда именно бить, чтобы было побольнее. 25 лет вся семья молчала о том, что случилось. 25 лет назад Долорес Дэвис потеряла своего сына.       Время не лечит такие раны. Боль всегда жила где-то глубоко в сердце. Загнанная в самый дальний угол, она ждала, когда ж зажившую корку сковырнут. Слова врача гремели в голове так, будто это случилось буквально вчера. Увы, тяжёлые роды пережила только несостоявшаяся мать. И это после 4 подряд неудачных беременностей, закончившихся выкидышем. Спасти её матку, увы, тоже не удалось. Человек, которому Лори отдала своё сердце, который обещал быть рядом, ушёл от неё через месяц к другой, назвав и так разбитую женщину дефективной. Сломанной. Неправильной. Непригодной. Ненужной. А ведь Дэвис готова была ради того, чтобы стать матерью его ребёнка, бросить и учёбу, и перспективную карьеру! В 20 лет Долорес разбили сердце. Уничтожили. Забрали всё, оставив внутри пустоту. Если бы ни мистер Вуд, возможно, у Билли с Макс не было бы уже тёти.       К счастью, семья отнеслась к ней с пониманием. Будучи ещё только едва-едва подростком, Сьюзен вместе с матерью в тот год часто приезжала к Лори и даже жила с ней какое-то время, чтобы та смогла оправиться. Чтобы не оставалась одна и не удумала чего. Тогда и зародилась сильная связь двух кузин, что они пронесли через года. Никто в семье никогда больше не упоминал об этом событии. Все замолчали, чтобы не тревожить травму. Сью гневно глянула на мужа. — Как у тебя…? — но женщина осеклась, когда ей на глаза попался Билл. Она отчётливо видела, как наливается краской его лицо, как вспыхивает ярость в его глазах. — Как. Ты. Назвал. Мою. Тётушку? — голос парня стал похож на глухой рык. — И вот кто бы говорил о совести! Она дала деньги на лечение твоей матери, присматривала за нами, пока вас не было, заботилась, воспитывала! И сделала для меня и Макс больше, чем ты за всю чёртову жизнь! — юношу затрясло. Он был крайне взбешён. И сейчас ощущал себя невероятно сильным. Будто видел перед собой не грозного и авторитарного отца, а того обрыгана из магазина, который посмел напасть на беззащитную миссис Байерс. И которого он, Билли Харгроув, отметелил без разговоров. Кулаки сжались. На минуту парень подумал, что если Стив Харрингтон и Эдди Мансон, будучи мельче, нашли в себе смелость бросить ему вызов, то и он сам готов сказать родителю то, что думает. — Ты — невероятная мразь. — Ты что посмел отцу ляпнуть, пидор? За спиной тётушки сильным себя почувствовал? — Нил выгнул бровь и бросился на сына в обход приходящей в себя Долорес, после чего прижал того к стене, как и привык. Но, неожиданно для мужчины, юноша со всей силы толкнул его в грудь, отстраняя от себя и не позволяя схватить. Старший Харгроув не сдался: он занёс руку для удара. Только вот Билли не застыл в страхе, как обычно, а поймал отца за запястье, после чего вывернул, вызвав сдавленный стон. — НЕ СМЕЙ МЕНЯ БОЛЬШЕ БИТЬ! — рявкнул парень, грозно смотря прямо ненавистному папаше в глаза. Молодой мужчина осознал полностью то, что раньше не позволял разглядеть страх: пусть Нил и был немного выше сына, но сидячий образ жизни и работа охранником не улучшали его физическую форму. Как и вечера с банкой пива. Билли же качался. Занимался спортом. Дрался. А ещё был моложе. Крупнее. Агрессивнее. И сейчас — просто несравнимо злее. Отдышавшись, юноша снова оттолкнул от себя обидчика. — А так же не смей больше угрожать Сьюзи, поднимать руку на Макс и обижать мою тётю! Извинись перед Долорес и уходи, пока я полицию не вызвал!       Нил шокированно поднял взгляд на Билла. После стольких лет унижений, криков, избиений, парень всё равно стоял перед ним в полный рост. Решительный. Храбрый. Взрослый. Больше всего на свете старший Харгроув боялся потери контроля. Он старался держать ребёнка в ежовых рукавицах, чтобы тот не смел взбрыкивать и показывать независимость. Или, что ещё хуже, оспаривать авторитет родителя. Как, КАК Длолрес смогла всего за 2 месяца перебить всё это?! Как этой чертовке удалось победить годы дрессуры?!       В голове наконец-то появилась мысль, которую мужчина заглушал и игнорировал до этого: нет, она не «перебила это». Нилу никогда и не удавалось забить сына по-настоящему. Он был слишком сильным. Мальчик, несмотря на ужасные наказания, всю жизнь так или иначе подавал голос. Он никогда полностью не мирился с происходящим. Он боролся. Брыкался. Противился. Не позволял себя сломать. А теперь, когда ощутил безоговорочную поддержку, когда обрёл ощущение безопасности, когда понял, что можно жить и по-другому, чего так не хотел его отец, смог обрести настоящую храбрость. Показать, что на самом деле те травмы, которые нанёс Нил, не озлобили его по-настоящему. Мальчик лишь выпускал фрустрацию и расстройство на других, не зная, как справиться иначе и не имея из-за возраста возможности направить ярость на источник боли. Он не хотел никому зла по-настоящему. Просто не задумывался о последствиях в моменты, когда эмоции раздирали изнутри.       Характер Билла последние годы качался. Парень взрослел. Психика не была стабильна. Долорес же просто увидела это и показала другую жизнь. Слегка подтолкнула в нужную сторону. Дала возможность выбора. Научила справляться словами. Убрала источник боли. Избавила от страха. Помогла понять, как успокаивать эмоции. Увидеть, как на самом деле отвратительно, неправильно и дико то, что творил папа. Что так не везде. Что это ничерта не нормально. Билли никогда не был дураком. Он выучил все её уроки. И принял решение стать не агрессором, а защитником. Не допустить больше, чтобы его близкие испытали ту же боль, через которую он прошёл. Он научился заботиться и оберегать. Немного посверлив родителя взглядом, подросток решил, что тот отступил. Отвернувшись от Нила, он подошёл к тёте и взял её за руку. — Что бы там ни было, он просто сказал хрень. Выкинь это дерьмо из головы. — юноша покровительственно обнял её. — Прости дурака. — Я в порядке. — женщина смогла взять себя в руки. — Нил, Билли прав. Уходи. Оставь нас в покое. — Нил, правда. Хватит. Ты уже перешёл границы. — Сьюзен смотрела на него со злостью. — Я не думала, что ты можешь ударить так подло и низко.       Морально загнанный в угол мужчина не знал, что делать. Против него было трое взрослых. Отступать не хотелось. Признавать поражение? Ещё чего! Что ж, если он всё равно сядет, то хоть выпустит всю имеющуюся ярость на ту, кто во всём этом и виноват. Харгроув-старший кинулся к Долорес. Она просто баба. И ничего ему не сделает.       Билли среагировал моментально. Он закрыл тётю собой, после чего рявкнул, чтобы отошла. Дэвис от неожиданности подчинилась и отшатнулась к Сью, которая схватила её за руку. Макс хотела броситься на помощь брату, но её поймали. — Не влезай. Дай ему справиться самому.       Билл даже не задумался, перед тем как кинулся защищать тётку. Драться парень умел, и умел это делать очень хорошо. Поэтому стычка не продлилась долго. Сцепившись, мужчины разошлись буквально через пару секунд, когда Билли зарядил родителю в живот ногой, а в лоб — головой. Войдя в раж, юный Харгроув кинулся на отца и повалил его всем своим весом, прижав к полу и занеся кулак. Как же хотелось! Прям очень хотелось! Все обиды, всю боль, все сломанные годы — всё хотелось вернуть вдвойне. Адреналин зашкаливал, ярость почти застлала глаза. Он уже ничего не видел и не слышал, кроме образа Нила, ранее устрашающего, а ныне — беспомощного усатого хмыря, который, по факту, ничего не может противопоставить сыну.       И он бы ударил. Не просто ударил — избил бы. Превратил это ненавистное лицо в фарш. Правда, Билли так хотелось хоть раз укусить в ответ! Но случай с Макс был ещё очень жив в памяти. Билл помнил, как тогда испугался самого себя. И как ненавидел ещё несколько дней. Как избегал даже громко при сестре говорить. В конце концов, тогда он пообещал, что не позволит больше себе быть, как отец. Никогда. Юноша кулак опустил. — Слабак. — ухмыльнулся Нил. — Жалкий педик, даже довести до конца не можешь. — Нет. Просто я лучше тебя. К тому же… Не хочу получить обвинения в нанесении особо тяжких. Судимость мне поступление испортит. — юноша прижал отца к полу за горло. — И лучше бы тебе не пихать меня в пах, я и задушить ненароком могу. К тому же, не ты первый, кто это делает — проходили уже. — Я вызываю полицию. — Долорес подошла к телефону. — Не надо. — Сью вздохнула. — Мы просто сейчас уйдём. Не вызывай копов. Он и так сядет. Не нужно отягощать дело ещё и этим. Давай всё забудем? — Сьюзен, ты вообще в своём уме? Он тебе буквально угрожал. И напал на меня. Если бы Билли не успел среагировать, то это бы так просто не закончилось. Нет, я точно звоню в полицию. — Дай ему побыть чуть дольше на свободе. Я не пойду с ним, останусь тут, если тебе так будет спокойнее. — Сью, не трать на него доброту. Этот мужчина сломал тебе жизнь. Вырвал из семьи. Он годами издевался над сыном, побил ремнём твою дочь. И просто не достоин ни капли сочувствия. К тому же, если Билл его отпустит, то я не уверена, что он не бросится ни на кого из нас второй раз. Давай всё же не искушать судьбу? — Лори набрала нужные цифры. Сьюзен вздохнула и обняла себя руками.       Вскоре полиция приехала. Нила заковали в наручники и увели. Билли проводил его холодным, не выражающим ни капли жалости, взглядом. — Он сядет? — юноша посмотрел на тётю. Вопрос был глупый, но просто очень хотелось это услышать. — Да, Билли. Он сядет. Гарантированно. — А… Моя мама?.. — Макс смотрела на сидящую в кресле Сью. — С моей мамой всё будет хорошо? — Не знаю. Скорее всего, привлекут за сокрытие информации. Как соучастницу. Не думаю, что посадят. Во всяком случае, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы… — Не нужно. — женщина вдруг подала голос. — Я тоже буду отвечать. За свою глупость. — Ты не обязана… — Обязана. Я поступила ужасно. Не понимаю полностью, почему. Наверное потому, что Нил взял меня с ребёнком в семью. После нескольких неудачных попыток снова выйти замуж. Но меня это не оправдывает. Я ведь на самом деле молчала. И Макс призывала молчать. Хотя должна была ещё после того, как первый раз увидела, что Нил избивает Билли, обратиться, куда следует. — Мама, я не хочу, чтобы тебя судили. — Макс подсела к матери, которая не смотрела ей в глаза от стыда. — Мама заслужила, Макс. — Сьюзен обняла дочь. — Мама ничего не сделала, чтобы защитить тебя. Мама, Макси, ужасная трусиха. Я даже не посмела остаться с тобой тогда и утешить. Хотя, должна была тогда настоять. Вмешаться по-настоящему. Не дать тебя ударить. Я думала, что если молчать, делать, как Нил велит, то он не тронет тебя никогда. Не будет с тобой, как с Билли. — То есть, меня было можно обижать, да?.. — тут Билл подал голос и поднял на Сью полный печали взгляд, задав так интересовавший его все эти годы вопрос. — Просто потому, что я не твой сын?.. — Билли, я не говорила этого. Я… Я боялась. Боялась лезть между вами. Правда, Билли, да, я с дуру верила, что если не буду вмешиваться и злить его сильнее, он не зайдёт дальше ремня. Очень не хотела сделать хуже. Я не знаю, почему мне не пришло в голову жаловаться. Я должна тебе миллион извинений. — Мне хватит одного. — юноша устало опустился в кресло. — Ты, наверное, делала, что могла. Я должен сказать спасибо за заботу, которую ты проявляла. Во всяком случае, не кинула меня. А ведь могла уйти. Я же тоже молчал и не жаловался никому и никуда. И, наверное, не принял бы от тебя помощь. Признаю, что тоже был тем ещё засранцем. Но всё же Макс могла бы попросить вести себя и получше. — Как будто я этого не делала! — женщина немного возмутилась. — Тут уж кое-кто другой должен объясняться, да? — перевела взгляд на дочку, которая надулась. — Я сколько раз тебе велела не убегать и слушаться брата? — Много… Я уже извинилась за это. — Ладно. Мы все тут отличились. Я не был образцовым братом, если откровенно говорить. — парень вздохнул. — И за это уже я должен тебе извинение, Сьюзен. — А мне?! — девочка картинно топнула ногой. — А ты обойдёшься, мелкая. — Билл фыркнул и показал сестре в шутку язык. Сью слабо улыбнулась. Она была рада, что отношения детей так изменились. Затем она перевела на сестру уверенный взгляд. — Лори, я не шучу. Не вмешивайся. Я должна ответить. Сделай это ради моей совести. Пусть штат и суд решат, как я буду наказана. Я сделала много ошибок. — Если такова твоя воля — хорошо. Ты взрослая девочка. И можешь за себя такие вещи решать. — Долорес подошла к двери, в которую позвонил выгульщик. Он как раз зашёл вернуть собаку. — Мисс Дэвис, у вас всё порядке? У дома стоит полиция, сказали, что вызывали к вам. — молодой парень передал женщине поводок. — Всё хорошо, Пол, всё хорошо. Просто так… Сложный воскресный день. Ничего особенного.