Победа, убившая победителя.

Еле раздобыв у соседских девчонок тушь и помаду, Вика вертелась перед зеркалом, то и дело поправляя юбку, которая как назло постоянно перекручивалась и замок оказывался сбоку, а не на спине. Поверх простой белой футболки, Филатова младшая нацепила рубашку, нагло отобранную у Пчëлкина. Чёрные, как смоль, волосы украшали две голубые заколки — лишь бы в глаза не лезли, да не закрывали обзор. Телефон в гостиной то и дело трезвонил, но сегодня девушка не бежала к нему, чтобы снять трубку как обычно. Сегодня эта ноша пала на плечи Валеры, который, кажется, был недоволен всей этой пургой, а потому на звонки отвечал грубо, не был приветлив и совершенно не искал в себе малейшего уважения к собеседнику. — намылилась, прям-таки на свидание, — усмехнулся Филатов, положив руки к сестре на плечи и ласково чмокнув её в макушку. Видимо, проникся сожалением и не стал трепать укладку, над которой девушка корпела половину своего дня, который могла бы провести в кровати, плюя в потолок. — погоди, у меня есть кое-что, образ твой дополнить, так сказать. Потягиваясь к навесному шкафчику, парень снял с полки флакончик «Красной зари», им обычно мама пользовалась перед работой, а потом в спешке убегала, понимая, что опоздала. Вот и её дочь сейчас поглядывала только на часы на стене, чтобы понять, не опаздывает ли она на место встречи и сможет ли увидеть того, кто так дурно повлиял на неё, что первый экзамен она вытянула кое-как, на отвали. Радость заключалась и в том, что Валерка всячески помогает ей и прикрывает её, хотя теряет и своё время, которое мог бы с уверенностью потратить на похождения к Альке, к которой так неровно дышал. О том, что Валеру Филатова привлекала младшая сестра Сани Белова — Алёна, все знали как дважды два, при случае стараясь Филу напомнить об этом. Вика обычно тоже не гнушалась шуток, чтобы напомнить брату о своей подруге; в конце концов, та наконец-то начала плавиться и признавать, что Валера очень уж симпатичен ей. Валеру Филатова привлекала Алёнка, а его сестру — Пчëла, лучший друг Фила и душа их компании, «бригады». С ним Вика кокетничала, строила ему глазки и по-настоящему раскрывала себя, как девушку, романтичную и милую, хоть и шаталась с ними иногда по гаражам в старой олимпийке и с бутылкой отцовского коньяка, за который потом Валере приходилось отвечать своей башкой. Хотя это всё мелочи, если знать, как Витя смотрит на неё, когда она смеётся или прячет свои тонкие ручки в рукава этой олимпийки, что в три раза больше неё самой — это выше любых похвал и ради такого Валера готов стерпеть хоть розги, хоть пять пуль. Он редко говорил об этом ей и бывал груб, как и все старшие, но глубоко под сердцем носил заветную мечту о счастье младшей сестры. Сами себе они никогда не признаются в том, что любят друг друга. Искренний смех, разговоры у костра, иногда даже на стрелки её с собой брал и давал покурить Camel, который шутливо и просто называл «самэц» — всё это врезалось в память и каждый раз перед сном Ви прокручивала это в своей голове снова и снова, лишь бы переживать эти дни и вечера, проведённые рядом с ним. — эу, принцесса красной зари! — Фил щёлкал пальцами перед лицом замечтавшейся сестры, звонко смеясь. — тебя твой табачный король заждался поди уже. Без пяти, пора бы и бежать, а то смотри, Белый-таки утащит Пчëлу, и не увидишь его. Отвешивая брату подзатыльник и хватая с туалетного столика свою сумочку, ушитую шипами и стразиками, Вика выскакивает на лестничную клетку, ретируясь между этажами и наконец находя выход. Она недавно раздобыла пару новых кассет Сектора Газа и Цоя и, зная, что у Пчëлы есть дома магнитофон, взяла их с собой, молясь на то, чтобы напроситься к нему в гости. Его родители улетели, как птички, заграницу на месяца два, оставив сыну квартирку-гнëздышко и все её прелести. Выбрасывая дурные мысли из головы, черноволосая девушка бежала по запыленным улицам, под бьющими в глаза солнечными лучами. Прохожие то и дело любовались её красотой, застывая на несколько минут и провожая её тонкий девичий силуэт глазами, спешили дальше по своим делам, которых у них было невпроворот, наверное. По тротуарам на другой стороне тоже бегали девчонки, такие же красивые и, наверняка, как и Филатова спешившие на встречу к кому-то, к кому они питают самые тёплые чувства или около того. По улицам неслись машины, в этом потоке не было ни одной интересной машины, прав был Космос, такой Линкольн только у него и у Майкла Джексона. Смешно было, но правдиво. Как правдиво и то, что девушка припозднилась, но почти добежала туда, куда изо всех сил её несли тоненькие хрупкие ножки. Переводя дыхание, Филатова младшая стояла у беседки, которая была обычным местом встречи бригадиров, и ловила на себе изумленные взгляды ребят, не до конца понимающих, что случилось. Белов от неожиданности выпустил из рук сигарету, а Алёна подошвой кроссовка тут же затушила её, Космос удивлённо оторвал глаза от Алëнки, которую нежно называл Алёша, катая на своих широких плечах и не переживая за сохранность серого шëлкового костюма, в котором он выглядел как вылитый депутат. Лишь переведя дух и столкнувшись взглядом с каждым, Вик поняла, что среди этого собрания не хватает одного — её любимых золотистых волос, белых кед и поношенной синей майки. Поняв тревогу и внутренние терзания подруги, Алёна, одернув короткую белую юбку, принялась ещё усерднее шаркать ногой, на что Саша легонько подтолкнул её в бок: — Витя сегодня у себя дома, — тряхнув хвостом из кудрявых волос и скрестив руки на груди, пролепетала Аля. — сказал, что плохо себя чувствует… Среди всех подружек бригадиров, Вика изначально выделила Алëну, хоть та и была много ли, мало ли младше неё, но характерами они сошлись сразу, понимая друг друга с полуслова, а то и вовсе молча. Внешне отличались они несильно, но было всё же что-то. Белова была девушкой роскоши, наверное, с самого рождения получив ласку и любовь всех божеств красоты. Длинные худощавые ноги, бледная кожа, синячки под глазами, в меру пухлые губы и длинная копна чёрных волос впечатляли любого, кто проходил мимо хоть раз, а ещё это колечко в носу, которое Фил сам ковал, пока девушки старательно пробивали крыло носа иголкой и радовались скорой победе. Алька никогда не меняла своего стиля в одежде: одно по одному, короткие юбки, белые или чёрные, топик, поверх которого лишь иногда надевалась рубашка, гольфы до колен и кеды с белыми язычками, но чёрного цвета. Прям один в один, как у Валеры. Всё в их дружбе было рационально и честно, ни одна из них не завидовала другой и не пыталась её превозмочь, зная, насколько сильные и разные их внутренние демоны, и насколько глупо было бы хотеть таких же. Ни слова больше ни говоря, Вика ринулась в сторону дома Пчёлкина, забывая о всех правилах приличия и из вежливости лишь придерживая за собой закрывающуюся дверь подъезда. Омут зелёных глаз, как трясина, затягивал Филатову, а она не желала выбираться, настолько уж хотелось быть рядом и расхаживать по дому в таком же шёлковом халате, в каком каждый раз расхаживает Витя с сигаретой в зубах. Не добегая этажа до квартиры, Вика садится на подоконник, достав из сумочки тонкие ментоловые и зажигалку, молясь о том, что никто из соседей не выйдет и не поднимет кипишь. Ожидания были оправданы, а бычок выброшен за окно. Пепел с окурка Филатова, кажется, любезно стряхнула кому-то на шляпу, потому что слышала недовольное бурчание, мысленно показывая этому гражданину средний палец и умоляя пойти нахер, чтобы не портил ей настроение. Сбросив груз негодований и разочарований, девушка поднялась на этаж и шмыгнула в дверь, которая была открыта. В квартире стояла гробовая тишина, так что было слышно, как редкая муха, становившаяся случайным гостем в этой квартире, пролетала по кухне и можно было уловить траекторию её движения от начала и до конца. Квартирка была такой же как все, простой и уютной, но какой-то родной из-за запаха одеколона, наверное. Обои в полоску, состоящую из оттенков зелёного, шкаф большой для верхней одежды, маленькие для обуви и прочих приблуд и этажерка с зеркалом, в котором Вика поймала своё отражение и с ужасом шелохнулась, услышав в дальней комнате хриплый голос, вызывавший о чём-то, а следом за ним кашель, запущенный и тяжёлый. Скидывая с себя пару кед, девушка на цыпочках проходит вглубь квартиры в поисках той комнаты, откуда доносился звук и за притворенной дверью видит Пчëлкина, укрывшегося двумя одеялами и выглядывающего в щеночку из них. Робко толкнув дверь, Вика прошла внутрь комнаты и уже без стеснения села на край кровати рядом с Витей и поддперла голову руками, в надежде, что парень заговорит первым. — ещё раз узнаю, что курила в подъезде — убью, — хриплым голосом Витя сейчас отчитывал Филатову как маленькую девочку, но, присев, закашлялся и стал похож на эту девочку ещё больше, не вызывая никаких чувств кроме жалости. — и не посмотрю, что ты самая красивая из всех девчонок, которых я видел. Чего пришла хоть? Пчëла старался выглядеть максимально весёлым и деловым, хотя глаза его выдавали получше любых этих полиграфов. Голос хриплый, волосы взъерошенные лежит он под одеялом три дня и три ночи безвылазно, не евши и не пиши, питаясь лишь святым Духом и зная, что никто-таки не поднимет его с лежбища и не заставит привести себя в порядок. — какая разница чего пришла, вылезай давай из-под своих одеял, не выздоровеешь так никогда и помрёшь в этой квартире до приезда своих родителей, — вика поднесла указательный палец к губам парня, будто бы думая, что ещё сказать. — помрёшь, а я никого не полюблю больше и на всю жизнь останусь одна. Скорчив рожицу недовольного котёнка, Вика воспряла духом и встав на обе ноги на холодный паркет, дёрнула одеяла, отбросив их в сторону. Слава святому Иоанну воину за то, что Пчëлкин был в своём привычном халате и не предстал перед ней во всей своей красе. Следующий час девушка провозилась как проклятая, наводя порядок в квартире и создавая ощущение того, что тут всегда живо и весело. Порядок в комнатах, тепло в гостиной, кассета Цоя и ребята, уже давно выросшие из школьных галстуков, сидят на полу и за обе щеки уплетают нехитрый ужин и попивают виски, то и дело перетягивая друг у друга бутылку и глядя, как смеркается за окном, и первые звезды проступают на небе. — я сегодня, кстати, Библию читал, — лёжа на коленях у Филатовой ни к месту выпалил Пчëлкин, грустно хлюпнув носом. — чтиво преинтересное, правда вот толку от него маловато. — на этих словах, словно по воле Божьей, Пчёлкин закашлялся. — Соседи рассказывали, что прямо-таки интересно и важно, нахваливали, а я не увиделни-че-гоо, к-х, важного и нужного. Только время, знаешь ли, потерял и понял, что в рай после смерти не попаду. Запуская тонкие пальчики в копну золотистых волос и играя ими там, Вика прошептала: — а ты<i> «Мастера и Маргариту» прочитай, вот это классное чтиво. Правда, головой своей ручаюсь за него. Разговоры у них были слишком непринуждённые, ни о чем, наверное. Витя всё стрелял глазами, озаряя тусклую комнату своей лучезарной вымученной улыбкой, а Вика внимала каждому его слову, словно эти слова — мантры или те же звонкие песни, льющиеся по радио или с кассет. Никогда она не была так близко к нему, никогда её сердце не пропускало столько ударов в минуту, сколько пропустило за сегодняшний вечер. Никогда ещё звезды на небе, собравшиеся в огромный черпак не делали ни одного человека таким счастливым. Под «Восьмиклассницу», замыкающую нескончаемый ряд песен на этой кассете, девушка вымоталась окончательно, прикрывая глаза и в таком виде попадая в поле зрения Вити. Оставлять девушку спать на полу, холодном, как металл даже среди лета, странная перспектива, а потому Пчёлкин, хоть и переживая, но берёт её спать с собой, в свою комнату на свою кровать, которую раньше он делил разве что с самим собой. Бережно укладывая девушку у стенки, парень гасит свет в комнате и падает на кровать рядом. То и дело девушка задаёт какие-то вопросы, уже почти засыпая, а Пчëлкин и его бессонница отвечают на них, стараясь вспомнить, кто придумал самолёт и какой пистолет лучше использовать, сколько и чего лежит в багажнике у Коса и какие цветы любит Витя. Волосы у неё мягкие, то и дело выбивающиеся и падающие на лицо, Витя их заправляет за ухо, а они выпадают снова, заставляя его смеяться в глубине души. Под покровом ночи Пчëла прижал к себе маленькое хрупкое тельце, всё же размышляя над вопросом, который девушка выдала перед тем, как заснуть и отчаянно пытаясь решить, какие же цветы он любит.