Просто вот так случайно, безумно в тебя влюблен

       Тацухико вернулся домой ближе к ночи. Фёдор всячески оттягивал неохотную разлуку, но измотанный вид японца дал понять, что в ближайшее время не может быть ничего лучше чем отдых и крепкий сон, но увы, ничего из этого на ум бы не пошло, по крайней мере до окончания работы точно.        Достоевский любезно проводил альбиноса до дома, ещё около получаса милуясь с ним, целуя лицо и руки любимого, наслаждаясь его привычным умиротворённым голосом. А потом Шибусава ещё долго провожал удаляющийся силуэт русского взглядом, прежде чем зайти домой и наконец скинуть с себя тяжелую теплую одежду.        В доме стоял привычный запах вина, кальянных паров и дорогого парфюма. Видимо, за этот вечер его приятеля успели посетить ещё раз. Нехотя переодевшись, и накинув на замёрзшие плечи мягкий плед, Шибусава поднялся на второй этаж, без лишней скромности заходя в кабинет, в котором пристроился Хикэру.        В этой комнате было несколько теплее, в отличии от остальных, видимо обогреватели, которые голубоглазый стащил из гостиной, чудесно справлялись со своей работой, хотя изморозь, покрывшая стены около большого окна, никуда не исчезла до сих пор, кажется даже, что с последнего раза, когда Тацухико посещал эту комнату, ее стало ещё больше.        Хикэру как обычно располагался в кожаном кресле около лакированного деревянного стола, приняв «турецкую позу» и активно беседуя по телефону. Судя по немецкому языку, на котором японец и вёл диалог - персона в телефонной трубке является непосредственным заказчиком.        Вздохнув, Шибусава разместился в кресле около книжных полок, в полулежачем положении, поглядывая на Симидзу, и вздрагивая каждый раз, когда тот рявкал очередную фразу. Немецкий казался для Тацухико языком непостижимым. Такой лающий и несколько агрессивный.. но в памяти как обычно всплывал Фёдор, который с необычной мягкостью рассказывал ему любовные немецкие стихи. Неожиданные воспоминания о дорогом человеке вызывали тёплую улыбку, согревали тело и душу. Шибусава снова заплыл в мысли о своем прекрасном русском, единственном и неповторимом для него.        – Чего лыбишься опять? - раздался хриплый голос старшего, который уже успел завершить разговор и вот уже несколько минут наблюдал за альбиносом, который в своей эйфории забыл о его существовании. – Опять о своём Федьке думаешь? - уже с некоторой усмешкой продолжил он, поджигая очередную сигарету.        – Это для меня он Федька, а для тебя Фёдор Михайлович. - ворчливо ответил Шибусава, вырванный из своих фантазий на самом интересном для него месте.        Японец только пожал плечами, поправляя серебристые волосы и откидываясь в кресле, разглядывая бумаги, небрежно раскиданные по столу. Альбинос молча наблюдал за ним, думая, как бы уже начать разговор по поводу их дела и скорее удалиться в комнату, но Симидзу его опередил.        – Как прогулка ваша прошла? - он спросил это так непринужденно, словно ему правда было это интересно.        – Нормально. Как обычно. – честно ответил Шибусава, не добавляя лишнего, давая понять, что разговор о Фёдоре он заводить не станет. Ненавидит, когда друг лезет в его жизнь. Сейчас он спросит как они прогулялись, позже узнает его адрес, паспортные данные и изучит трудовую книжку.        – Понятно.. он, кстати, не собирается случаем за тобой в Йокогаму переезжать? – Неожиданный вопрос со стороны Хикэру заставил напрячься. Как никак раньше его это не интересовало.        – Да нет. А что?        – У нас заказчик слился, а значит нам надо валить с территории страны, пока он не сдал нас.        Хикэру говорил это спокойно, будто такие ситуации стали для него не более чем обыденность, в то время как Тацухико нервно ёрзал в кресле, обдумывая условия проблемы.        – И что это значит?        – Это значит, что наше маленькое приключение на этом закончено. Я, конечно, не против остаться тут подольше, ибо... ну - Мужчина на мгновение замолк, подбирая более удачные слова. – Петербуржцы тоже не особо против того, чтобы становиться "жертвами" моего бизнеса. Они даже более податливы чем те немецкие компании, но финансово они не потянут даже десяти граммов.        – Какой сюр..        Хикэру медленно поднялся, проходя по комнате до окна, рисуя какие-то незамысловатые иероглифы на инее, бубня что-то себе под нос. Шибусава молча наблюдал за сигаретным дымом, который клубами медленно заполнял пространство. В памяти он перебирал моменты, вспоминая как именно познакомился со стоящей перед ним персоной, которая играла для него роль "спасательного круга", и была некой отдушиной.        Симидзу Хикэру - стал одним из известных наркодилеров Японии, а по совместительству почти заменил для Тацухико отца, дав ему больше, чем кто-либо. Они познакомились когда Шибусава был еще подростком, который ужасно нуждался в крепком плече рядом, которое сможет без труда разломить черепушку любому его обидчику. Как оно и происходит.        Загнанный комплексами, которые воссоздали в его голове нерадивые сверстники, внушившие юному альбиносу факт того, что его рождение было ошибкой, только из-за того, что он был не таким как они. Он всегда был красивым, без единого изъяна, умным и рассудительным, да и в принципе обладающим теми качествами, которые при всем желании не разглядеть в глупых мальчишках, что окружали его в тот момент.        Хикэру явился Шибусаве как ангел с небес. Точнее Тацухико сам нашел его. Это было в тот момент, когда Симидзу отмотал очередной срок, будучи словленным на незадавшейся сделке. Выйдя на дилера, альбинос был решительно настроен выкупить у того парочку наркотических анальгетиков и нелегальных антидепрессантов, уверенный, что за пару приемов ничего не случится, но на это Хикэру лишь посмеялся.        «– Не смеши, малыш. Не дорос еще до наркотиков. Посмотри на себя. Ты ведь на вид фактически идеален, уверен, что любая девчонка тебе отдалась бы не задумываясь, а возможно и не только девчонка.. Не ведись на провокации тупых детей, ты ведь не какой-то идиот»        Именно это сказал Хикэру, перевернув мир Тацухико тогда. С того момента парень проводил много времени с мужчиной, наблюдал за его бизнесом, изучал некие стратегии и даже становился посредником некоторых покупок, получая нехилые вознаграждения от своего нового друга. В тот момент Симидзу частенько грешил употреблением, но видя, как его названный сынок пытается втянуться в ту же яму что и он, грубо пресекал это, запрещая Шибусаве даже смотреть в сторону манящих таблеточек.        На данный момент Тацухико прекрасного осознавал, почему его товарищ так яро запрещал ему притрагиваться ко всему этому. К сорока годам Хикэру сам потерял всю былую красоту и здравый ум. Голубые глаза давно потухли, кожа потускнела, здоровье вовсе сошло на нет, как и память, которая подводила настолько, что тот мог не вспомнить того, что происходило пару минут назад. Шибусава невероятно благодарил Симидзу за то, что тот так пытался беречь его, и смог это сделать. Именно поэтому он всё ещё рядом с ним, сопровождал его всегда и везде. До встречи с Фёдором только лучший друг мог развеять скуку бытия для Шибусавы, показывая внешний мир во всей его красе.        – В общем, пакуй чемоданы, завтра еще порешаем некоторые проблемки и послезавтра вылетаем в Йокогаму. - закончил Симидзу, разворачиваясь к Шибусаве, цепким взглядом оглядывая поникшее бледное лицо друга.        – Но я не хочу улетать отсюда. - помолчав ответил Тацухико поднимаясь с кресла и останавливаясь около старшего японца.        – Хочешь - не хочешь, а придётся. В ином случае, если правоохранительные органы узнают кто ты и зачем тут - тебя незамедлительно повяжут, и принц твой явно не сможет тебя спасти. Так что давай, завтра у вас ещё один день для встречи, не более.        Эти слова хотелось слышать меньше всего. Тацухико вообще не представлял себе разлуку с любимым, особенно сейчас, когда их любовь крепчает с каждой совместной секундой. Он прекрасно знал, что Фёдор ни при каких обстоятельствах не покинет Родину, настолько сильно он привязан к ней. Шибусава опустил глаза, обдумывая свои дальнейшие действия. Представить разговор с Достоевским практически невозможно. Их сердца разрываются лишь от часовой разлуки, а тут вовсе... другая страна, находящаяся за тысячи километров, другое время, другое окружение, которое вовсе им обоим не нужно. Они нуждаются лишь друг в друге, и это будет неизменно.        – Может быть ты можешь что-то изменить? - робко спросил Шибусава, поднимая на Симидзу полный надежды взгляд, но тот лишь покачал головой, кладя холодную руку на подрагивающее плечо альбиноса.        – Иди вниз. Тебе стоит отдохнуть. Завтра придумаешь, что будешь делать.        Это было его последнее слово, которое закрывало все вопросы хотя бы о том, чтобы остаться в Петербурге чуточку подольше. Мужчина вернулся на излюбленное место, вновь окунаясь в неразборчивые бумаги, не обращая внимания на поникшего Шибусаву.        Покинув кабинет, Тацухико спустился на первый этаж, где заглянул на кухню, чтобы заварить чай, с потухающей надеждой хотя бы на временное успокоение, хотя прекрасно помнил, что от любого чая, если он приготовлен не Достоевским - его начинает воротить. После этого он зашёл в свою комнату, утыкаясь лицом в подушку.        Слишком быстро и слишком мало. Шибусаве сложно было представить расставание с возлюбленным. Его реакцию на это, его действия, его мысли... ничего хорошего. Сейчас, где-то там, его Фёдор спокойно отдыхал в теплой постели, лелея мысли о завтрашней встрече с ним. Вероятно последней встрече. Хотелось молча прижаться к его груди, крепко-крепко обнимать и слушать томный, способный успокоить, голос. И чтобы так было всегда.        Усталость, что накопилась за день, всё таки пересилила волнение и мысли, втягивая альбиноса в глубокий сон, в котором всё было как обычно хорошо. Сон о том, что на утро Симидзу по щелчку пальцев решит все свалившиеся проблемы, разрешит Тацухико остаться в России с Фёдором навсегда. Но осознание о том, что это лишь грезы, болезненно давило где-то внутри, уничтожая какие либо надежды окончательно.