Про́клятый август

      — Это какой-то пиздец! — Арбенина смахнула со лба бисеринки пота и упала на ближайшую скамью, стоявшую в тени раскидистой липы. — Они же шизанутые все поголовно, несут какую-то немыслимую фигню, причём, все — разную! И ты, дорогая моя, спятила вместе с ними! Всё, Светка, ты как хочешь, а я больше не могу слушать их чушь. Ну, всех их нахер, поехали домой, а? Там Василиска одна…       — Не одна, а с Мартой, — хмурая Светлана присела рядом.       — Ага, которая соскучилась и приехала к нам с тобой, между прочим, а мы, как последние суки, съебались, да ещё бросили на неё ребёнка!       — Ой, хватит, Дин, отмазки придумывать! Марта обожает Васю и всегда с удовольствием возится с ней, — отмахнулась Сурганова, у которой самой уже была безумная каша в голове. Эти треклятые ведьмы и правда вещали совершенно несвязанные и какие-то абсурдные вещи. И как их уложить в одно целое, Света не понимала. Как не понимала и надо ли вообще это делать, потому что Динь права: а вдруг это всё бред и не имеет к реальности никакого отношения?       — Я не меньше тебя устала, но давай всё-таки закончим? — Светлана просительно посмотрела на любимую, отлично понимая, что второй раз она точно уже не разведёт Диану на такое. — Всего двое осталось… И, кстати, они обе Битву экстрасенсов выиграли. Знаешь, я давно хотела как-то узнать: правду там показывают или просто постановка?       — Боже, Свет! Только не говори, что ты подобную ерунду смотришь?! — вскинула брови удивлённая Диана.       — Редко, но смотрю, — усмехнулась Света. — Завораживает, когда некоторые из экстрасенсов говорят, как по писанному, а герои стоят в ахере и подтверждают…       Арбенина несколько секунд мрачно смотрела на Свету.       — И к кому же мы пойдём? — с явным скепсисом в голосе спросила она. — Бантеева, Райдос?       Теперь пришла очередь приоткрыть от удивления рот Светлане.       — Опа! Это откуда же такая осведомлённость?! — захихикала Сурганова. — Ты же говоришь, что в Битве полное наеб… Что там фигню показывают? — Сурганова вовремя вспомнила о том, что она уже давно взрослая, интеллигентная дама.       — Ааа… — отмахнулась Диана. — Бантеева сама ко мне не раз уже подкатывала. То прогнозы какие-то всё сделать порывалась, то всякую лабуду втирала…       — Какую лабуду? — насторожились Света.       — А! То советовала рот поменьше открывать когда не надо, — скривилась Арбенина, — а то я, типа, ляпну что-то, а потом дерьмо расхлёбываю. То пару лет назад начала втирать, что футбол — это не то, что нужно Марте, что она у меня, типа, итак проблемный ребёнок, что за ней надо лучше смотреть, а не отправлять на сборы одну, а в идеале вообще отдать в закрытую школу для девочек, где жёсткая дисциплина и их не выпускают никуда…       От последних слов Света вздрогнула и нахмурилась, беззвучно зашевелив губами и явно что-то подсчитывая в уме.       — Дииин, — протянула она спустя секунд двадцать. — А какие планы у Марты на август?       Диана хмыкнула.       — Теперь никаких, — выдала Арбенина. — Дома будет сидеть.       — Отлично. С тобой? — не отставала Света.       — Частично со мной, а когда уехать надо будет, уж извини, но с тобой! — нагло заявила Диана, покосившись на любимую и явно опасаясь, что такое той не понравится.       Но Света наоборот просияла:       — Отлично! Я только за. Веришь ты или нет во всю эту чушь, как ты выразилась, но с Мартиши нельзя спускать глаз в августе!       Диана вздохнула:       — Так к кому мы идём?       — Ты угадала. Сперва Виктория, а потом, на закуску, твоя знакомая Наталья, — улыбнулась Сурганова. — Кстати, как ты догадалась? Может, ты у нас тоже экстрасенс?       — Боже, Свет, из Питерских только они двое и есть победители Битвы экстрасенсов! — со смешком скривилась Диана. — Логика, дорогая. И ничего больше!       — Понятно, — тоже усмехнулась Светлана. — Тогда двигаем, а то опоздаем!

***

      — Проходите, прошу вас, — невысокая темноволосая женщина пригласила их в свой кабинет и указала Светлане на кресло. — А вы вот сюда, пожалуйста, — Диане достался стул.       Арбенина тут же скривилась — он хоть и был мягким и вполне удобным, но ведь не кресло же!       — Господи, Дин, давай поменяемся! — шепнула Светлана.       — Обойдусь, — буркнула та и, усевшись, с явным скепсисом уставилась на ведьму, мол, ну давай, вещай!       Виктория смерила её внимательным взглядом и неожиданно тепло улыбнулась.       — Зря вы так настроены и не верите в нас.       — Правда? — раздражённо вскинулась Арбенина. — А вы докажите!       — Нет, — спокойно ответила Райдос. — Не буду. Я давно уже всем всё доказала. Ко мне приходят за помощью или советом те, кто верят. Если вы не верите — я вас не смею задерживать. Выход там же, где и вход!       — Стоп, стоп! — вклинилась Светлана. — Не нужно ссориться. Пожалуйста! Вика, нам очень нужна ваша помощь!       Райдос повернула голову к Сургановой, несколько секунд, показавшихся Свете вечностью, буравила своим пронзительным взглядом цвета ночи и вдруг тепло улыбнулась.       — Вам моя помощь не нужна. Ей — да. А вам нет. Вернее, не ей даже. Девочке её… Светленькая, высокая, худая… Бегает, вижу, всё время бегает… Спортсменка, да? — резко обернулась она к Диане и, не мигая, как в трансе продолжила говорить, уже глядя на притихшую Арбенину: — Странно… Бегает, а не легкоатлетка… А… Мяч ещё… Футболистка?       Диана вдруг рассмеялась.       — Марта занимается футболом, да, но эта информация не является тайной. Снимков в инете полно! Так что, увы, пока не впечатлили!       — Диана! — вспылила Сурганова. — Какая муха тебя укусила?! Ты пятерых молча слушала! Что ты сейчас взъелась?!       Райдос на выпад не среагировала и совершенно спокойно продолжила:       — Проклятие на ней висит, — заявила ведьма, — она шестая жертва… Девочке твоей… — бросила Вика взгляд на Сурганову, — …тоже грозит. Седьмая она и последняя. Мальчику кудрявому ничего не угрожает, он ведь твой сын, а не её…       Райдос снова обернулась к Диане.       — Ты можешь уйти. Я не стану помогать тому, кто не верит и помощи моей не просит!       Арбенина мигом взбесилась и вскочила на ноги.       — Пойдём, Свет, отсюда! — нависла она над Сургановой, но от следующих слов ведьмы снова молча упала на своё место.       — Мужчина стоит за тобой… — заговорила Виктория. — Сильный. Статный. Сергеем зовут… Отец твой… Не так давно ушёл, года три-четыре назад… Говорит: «Уймись, доня, уймись! Пожалей Мартишку!»… Второй мужчина пришёл… За тобой стоит, — обернулась ведьма к Свете. — Тоже просит за Марту… Говорит, она хорошая девочка, любит тебя очень. И… Варю… А нет, не так… Василисой девочку твою зовут… Её тоже любит… Говорит, красивое имя у дочки твоей приёмной, жену его так звали, прабабку её…       — Но её не так звали, — нахмурилась Светлана. — Я сама не видела прабабушку никогда, но мамуля говорила, Анной Германовной её величали…       Вика секунду помолчала.       — Нет, не ту. Родную, говорит. Это твой кровный дед пришёл… — Света ахнула и приоткрыла в шоке рот. — Женщина появилась. Мама твоя родная… Маруся… Нет, не так, — качнула головой ведьма. — Марыся её звали. Марыся Коваль…       Сурганова замотала головой. — Вы ошиблись, Вика. Я разыскала свою биологическую мать. Её звали Марией, а фамилия была Власова.       Райдос снова замолчала, глядя куда-то чуть выше головы Светы.       — Нет, — ведьма наконец заговорила. — Ты не ту нашла, она говорит. Та алкашка, что тебе детектив недоделанный раскопал, не имеет к тебе отношения. Очень хотел работу свою выполнить и гонорар получить, вот и не стал факты проверять. Фамилию в роддоме ему сказали, он разыскал женщину, которая примерно в одно время с ней рожала и всё. А она не мать тебе… «Я твоя мама!», — говорит!       — К…кто она? — прошептала Сурганова одними губами. — Вы можете спросить? Когда… как у…умерла?       — Свет, она же шарлатанка! Почему ты веришь ей?! — встряла Арбенина.       — Дин, помолчи чуть-чуть, а? — резко бросила ей Света. — Если ты ни во что не веришь, дай мне послушать!       Арбенина скорчила обиженную рожицу и, провозившись на стуле, чтобы устроиться поудобнее, демонстративно прикрыла глаза.       Райдос едва заметно скривила уголок губ, но комментировать не стала, снова заговорив:       — Она не говорит, она хочет показать тебе. Если ты согласна конечно…       — Показать? — растерялась Светлана. — Как? Я не понимаю.       Виктория встала с места, обошла стол, разделявший их, и взяв Сурганову за руку, повела её к дивану, что стоял в углу.       — Ложитесь и расслабьтесь, так будет легче воспринимать, — велела ведьма, двигая тем временем туда же стул.       Арбенина с откровенным недовольством смотрела на все эти приготовления, с трудом сдерживаясь, чтобы не уволочь отсюда Светку силком.       Виктория явно почувствовала её негатив.       — Боюсь, вы будете мешать мне. Подождите свою подругу в холле, пожалуйста. Это не займет больше часа. Там есть кофемашина, всякие печеньки… — обратилась она к Диане.       Арбенина мгновенно разозлилась, и неизвестно чем бы закончилась стычка, если бы Света не попросила:       — Диничка, пожалуйста, родная, сделай, как Виктория просит, ты ведь знаешь, как это важно для меня, — Сурганова смотрела с такой мольбой, что Диана тут же сдулась и кивнула.       Уже выходя, она обернулась и, зло зыркнув на ведьму, угрожающе бросила:       — Если через час Светка не выйдет отсюда — живая и здоровая — я тебя просто придушу, поняла, ведьма?!       Райдос закатила глаза, но только коротко кивнула. Потеряв к скандальной снайперше интерес, она присела на стул и обернулась к Светлане.        — Хорошо, теперь прикройте глаза и ничего не бойтесь. Помните: я рядом!       Темнота накрыла Светлану резко и сразу, правда всего на несколько секунд…       … — Марысь, ты дзе, данечка? — громко позвала с порога статная, светловолосая женщина. — Дзе ты, радзімая?»…       «Ты понимаешь по-белорусски?» — тут же раздалось в голове Светы.       «Немного совсем, Динь по-русски со мной говорила всегда,» — отозвалась Сурганова.       «Ничего, тут вроде интуитивно понятно, а потом всё на русском будет, не переживай!» — успокоила ведьма и замершая перед глазами картинка вновь ожила…       …Из сарая тут же выглянула маленькая, кудрявая девчушка лет пяти-шести, одетая в вышитую по вороту льняную рубаху до колен.       — Я тут матухна, што здарылася? (Я тут, матушка, что случилось?)       — Зноў ты, страказа, з цялятка важдаешся? (Опять ты, стрекоза, с телёнком возишься?) — улыбнулась женщина. — Хопіць, мілая, хутка госці прыйдуць. Бяжы за бацькам! (Хватит, милая, скоро гости придут. Беги за отцом!)       Девочка кивнула и со всех ног рванула, как была босая, по тропинке в лес. Заблудиться она не боялась, ведь тятя не раз уже брал её с собой на дальнюю поляну, где заготавливал сено на зиму. Домой они вернулись уже вместе и как раз вовремя — первые подводы с гостями начали уже прибывать.       Народу в небольшую избу набилось много, за длинным, щедро накрытым столом совсем не осталось свободного места. Праздник родин был в разгаре, а женщина до сих пор то и дело поглядывала на дверь.       — Хопіць, Васіліс! Не прыйдзе яна, (Хватит, Василис! Не придёт она) — мягко тронул жену за локоть мужчина.       — Ведаю, Васіль, але не магу не чакаць. Сястра ж яна мне адначэраўная, (Знаю, Василь, но не могу не ждать. Сестра ведь она мне единоутробная) — вздохнула Василиса. — На Марысіных радзімах не была, гэта добра, разумею, але столькі гадоў прайшло! (На Марысиных родинах не была, это ладно, понимаю, но столько лет прошло!)       — Пакрыўдзілі мы яе, не даруе яна, (обидели мы её, не простит она) — вздохнув, махнул рукой Василь.       — Але ж я не ведала! (Но я ведь не знала!) — с горечью воскликнула Василиса.       — Гэта ўсё роўна. Крыўду затаіла на нас і зразумець яе можно, (обиду затаила на нас, и понять её можно) — отмахнулся Василь, — бескарысна плакаць, забудзься пра яе… (бесполезно плакать, забудь про неё).       — Ну як жа… (Ну как же)       — Хопіць! Свята ў нас. Радзімы Алесі! Хопіць пра сястру тваю. Чуць пра яе больш не хачу! (Хватит. Праздник у нас. Родины Олеси. Слышать о сестре твоей больше не хочу!) — резко перебил жену Василь.       Маленькая Марыся сидела рядышком с родителями и, затаив дыхание, прислушивалась к их разговору. Она хоть и была крохой, которой и шести лет не исполнилось ещё, многое понимала и знала. Знала, например, она о существовании тёти, которую звали Акулиной, знала, что была та сестрой близнецом её матери. Слышала, как шептались за спиной родителей кумушки в базарный день о том, что мамулечка её увела жениха у сестры… Правда не понимала, как это можно, он ведь человек, а не какой-нибудь козёл! Как можно увести человека, если он того сам не хочет?! Ведала Марыся и о том, что тётушка, вроде как, с горя от предательства сестры уехала жить в город и больше в родные Камыши не показывалась. Не была она на её родинах, не пришла и сегодня на родины сестрёнки Олеси…       Видение резко прервалось. Светлана распахнула глаза и заморгала.       — Как вы? — мягко спросила Виктория.       — Н… нормально, только…       — Что, всё-таки не поняли ничего? — нахмурилась ведьма.       — Нет, что говорили, я поняла, хотя это странно, — нахмурила брови Сурганова. — А вот кто это и о чём говорили, не очень поняла…       — Нет странного ничего, белорусский язык ваш родной, поэтому вы и понимаете его интуитивно, — объяснила Райдос. — А кто это…       Вика смотрела чуть в сторону и куда-то за Свету, будто и правда видела и слышала призрак. Тут Сурганова вспомнила вдруг, что Вика не только ведьма ведь, она ещё и медиум. И тогда выходило, что она действительно может общаться с мёртвыми!       — Это были твои бабушка и дед, а Марыся — мама твоя. Она говорит, — Райдос смотрела всё в ту же одну точку, — что тогда маленькая была и сама толком не поняла суть разговора. Уже позже, повзрослев, выяснила, что её отец, оказывается, познакомился и какое-то время общался с Акулиной, потом встретил её маму — Василису, и понял, что по уши влюбился. Говорит, что, по словам отца, Акулине он ничего не обещал, она сама чуть ли не с первой встречи стала считать его своим женихом. А мама… Говорит, что мама вообще не знала, что Василь с её сестрой встречались, скрытной она была. Узнала только когда Василь пришёл руки её просить. Говорит, что мать хотела даже отказаться от свадьбы. Василь убедил не делать этого, ведь любил он её, а не сестру. Родители его тоже встали на сторону молодых и дали согласие на брак. Вот тогда Акулина и убежала в город, говорит, типа, от позора, что над ней вся округа смеялась. Хотя непонятно почему, ведь Василь клялся, что близости у них не было. На свадьбе родителей тётя Акулина не была… И на родинах её… А ещё мама твоя говорит, что хочет показать тебе кое-что… Если ты не против…       Сурганова тут же закивала. Она конечно понимала, что всё это нисколько не приближает их к разгадке проклятия или чего-то страшного, что происходит с родом Дианы, понимала, что это важно только ей самой, но… Она столько лет, несмотря на громаднейшую любовь к маме Лие, стремилась узнать хоть что-то о своей биологической матери! И вот теперь ей преподносят это буквально на блюдечке с голубой каёмочкой! Ну неужели Динь не поймёт?       — Я готова, — Света сама прикрыла веки и глубоко вдохнула, стараясь расслабиться. Горячая ладонь Виктории обхватила её руку — и темнота не заставила себя ждать…       … «Где-то на белом свете, там где всегда мороз, трутся спиной медведи о земную ось…»       Музыка долбила так громко, что закладывало уши, в местный ДК народу набилось под завязку, дышать с каждой новой композицией, что заводили на танцполе, становилось всё труднее.        Невысокая, стройная девушка, одетая по тогдашней моде в слегка приталенное нежно голубое платье чуть выше колен и лодочки, недовольно тряхнула копной русых волос и поджала губы, уже начиная сожалеть о том, что вообще пришла. Такие зажигательные песни, как эта, ставили редко, в основном звучали медляки. И всё бы неплохо, вот только пацанов здесь было раз два и обчёлся! Именно поэтому потанцевать ей удалось совсем немного. Марыся вздохнула. И почему так? Вроде, не уродина! Разве что ростом не вышла…       — Привет. Тоже скучаешь? — прокричала, наклонившись к самому уху, возникшая будто из ниоткуда такая же невысокая, как она, девушка, одетая в модные расклешёные брюки и клетчатую рубашку, завязанную узлом чуть выше пояса. На обильно накрашенном лице играла широкая улыбка.       Марыся только пожала плечом, не понимая пока, что хочет от неё незнакомка.       — Меня Галиной зовут, а тебя? — ещё шире растянула губы девушка, и Марыся испугалась за неё: вдруг челюсть сведёт или ещё что случится?       — Ма… — Марыся замялась на миг. Девушка эта была такой модной и такой городской! А она… деревенщина! И имя у неё соответствующее!       — Мария, — наконец выдохнула она, слегка облагородив, как ей показалось, своё имя.       — Очень приятно! — девушка протянула руку и крепко сжала её ладонь.       — Хочешь? — Галина подняла повыше бутылку с чем-то тёмным, что держала в другой руке. — Нагрелось конечно уже, но сойдёт, если пить хочется.       Марыся особо брезгливой не была и пить хотела, даже очень. Протянув руку, она ухватила едва отпитую бутылку и глотнула, тут же сморщившись. Пиво. Это было пиво, которое она впервые попробовала только что!       — Не нравится? — рассмеялась Галина. — Мне тоже, но тут больше ничего не купить, увы, — она забрала бутылку назад и тоже глотнула, повторив гримасу Марыси, и вдруг хихикнула: — А давай на брудершафт за знакомство?       Марыся напряглась и чуть нахмурилась.       — Да ладно, чего ты? Это же весело! — снова засмеялась Галина и, сделав большой глоток, шагнула вплотную к замершей в испуге Марысе. — Давай, не дрейфь! — Галина, глядя прямо в глаза, подняла ладонь с пивом на уровень своего лица и нараспев потребовала: — Дааавааай!       Марыся не понимала, почему эта новая знакомая действует на неё так странно, как… Как удав на кролика! Неужели только потому, что старше её лет на пять-шесть?..        Марыся втянула порцию воздуха, осознав вдруг, что ей это нравится. И такая собственная необычная реакция, и сама эта жёсткая, даже властная и вполне симпатичная девчонка. Ей почему-то очень захотелось довериться и подчиниться.       Марыся медленно подняла ладонь и снова замерла. Галина тут же переплела их руки и сделала ещё один большой глоток.       — Теперь ты, — бутылка перекочевала в Марысину чуть вспотевшую от волнения ладонь. Девушка переплела свою руку с Галининой и тоже глотнула, снова застыв изваянием.       Довольно ухмыльнувшись, Галина кивнула и вдруг второй рукой резко прижала её к себе. Марыся ахнула и вздрогнула, но сделать или хоть как-то среагировать не успела, когда её щеки легонько коснулись чужие губы. Секунда — и Галина уже оставила алую отметину от губной помады на второй скуле, а дальше…       Они не вернулись к первой, нет! Они коснулись её губ!       Марыся совсем растерялась и испуганно зажмурилась. Галина же хмыкнула прямо в её чуть приоткрытые губы и, не встретив сопротивления, поцеловала по-настоящему…       Марыся, кажется, совсем ошалела от своих ощущений. Чужие наглые губы собственнически терзали её — беззащитные и покорные. Дыхание мгновенно сбилось, по телу с головы до пят прокатилась волна жара, забегали здоровенные мурашки.       Ей было дико страшно от того, вытворяла с ней эта Галина прямо на глазах у всех! Да, в зале было темно, а они стояли у стены в самом углу, но… Их ведь всё равно могли увидеть! Неужели эта Галя такая безбашенная?!       Ей было страшно от своих реакций. Мелкая дрожь то и дело пробивала Марысю, она совсем не понимала саму себя!       Но ещё страшнее ей стало от одной только мысли о том, что этот поцелуй ведь когда-нибудь закончится! А она не хотела… ни за что не хотела, чтобы эти нахальные губы хоть на мгновение оторвались от её…       — Давай сбежим отсюда? — когда в лёгких стало гореть огнём от нехватки кислорода, шепнула ей, наконец-то немного отстранившись, Галина.       И Марыся кивнула… Колени дрожали, ноги почти не держали, но ей было всё равно, что станет с ней дальше, лишь бы только ещё хоть раз испытать подобное, лишь бы только эта Галина была рядом…       Светлана в полнейшем шоке распахнула глаза и резко села. Сердце стучало в груди, будто спятившее. Мысли носились в голове, словно ошпаренные…       — Ма…мама… Господи… Она была такая же… — Света с трудом сфокусировала взгляд на Виктории. Ведьма кивнула.       — Да. Ей важно, чтобы ты узнала об этом, — улыбнулась Райдос и снова устремила взор куда-то в пустоту чуть выше головы Светланы. — Она говорит, что была очень счастлива с ней, с этой Галей. Недолго — меньше года — но счастлива…       — Почему?.. Почему так мало?       — Она говорит, потому что дура, — Вика и сама вскинула брови на такой ответ, явно не понимая. — Ааа… Вот оно что… Она говорит, что Галя любила её, они всё время проводили вместе. Жили скромно, потому что учились обе, но счастье ведь от этого не зависит. Она говорит, ты ведь хорошо понимаешь, о чём она…       Сурганова сглотнула комок в горле и кивнула — да, она понимала. Наверное, самыми счастливыми они с Динь были именно там, в питерских коммуналках, именно тогда, когда часто жили впроголодь и честно делили поровну остатки простенькой еды…       Впрочем, Вика и не ждала ответа, снова заговорив:       — Говорит, что однажды в апреле она возвращалась домой очень поздно после техникума и на беду свою решила срезать дорогу. По освещённой, людной улице было почти в два раза дольше, чем через пустырь. Говорит, сама дура, сама виновата… — явно не соглашаясь с такой версией, качнула головой Райдос. — Её изнасиловали трое ублюдков…       Светлана вздрогнула и в шоке приоткрыла рот. Выходит, не только Динка и её дети попали в какую-то хрень?!       — Она говорит, ты только не думай ничего плохого, Галя рядом всегда была, утешала, успокаивала, говорила, что они всегда будут вместе, будут вдвоём растить малыша и… что у них ведь одно небо на двоих…       Вика замолчала, а Свету затрясло. Ох, как же до боли знакомо прозвучали слова… Особенно последняя фраза! К тому же, сказанное мамой показалось ей более чем странным. Если у них с этой мутной Галей полная идиллия там была, то как же тогда она оказалась с кучей болячек в детском доме?!       — Мама твоя говорит, что сама не понимала тогда почему, но стала вдруг часто болеть, когда забеременела… — словно прочитала её мысли Райдос. — Говорит, Галя носилась, вокруг, как ненормальная, а её будто что-то убивало… Медленно и целенаправленно… — Виктория нахмурилась сильнее. — Роды были тяжёлыми. Ослабленный организм не выдержал. Сердце, говорит, остановилось, едва ты издала свой первый крик…       — Мама… Мамочка, я… Мне так жаль… Это из-за меня всё! Ты… — бормотала потрясённая до глубины души Света. А она-то после отчёта детектива думала хрен знает что о своей матери!       — Нет, говорит, милая, не вини себя! — продолжила Вика. — Ты не при чём. Я очень рада, она говорит, что успела родить тебя! Нет твоей вины, родная, поверь…       — Нет?.. А кто? Кто тогда виноват? — не выдержав, громко выкрикнула Светлана, и массивная дубовая дверь едва не слетела с петель.       Арбенина в один гигантский прыжок оказалось рядом и сжала едва ли не бьющуюся в истерике любимую в объятиях, но Света будто не чувствовала ничего.       — Акулина, — так же не обращала внимание на вернувшуюся Диану и Виктория. — Она говорит, это Акулина не смогла простить и прокляла её родителей. Акулина осталась одна на всю жизнь… Она говорит, что не знает, почему тётка не захотела создавать семью, говорит, что вместо этого она озлобилась и сделала проклятие на сестру, на то, чтобы род полностью прервался… — Райдос сидела мрачнее тучи. — Она говорит, что у Акулины, увы, это получилось. Говорит, что не смогла избежать этого проклятия даже её младшая сестра Олеся…       Виктория вдруг резко тряхнула головой.       — Так, стоп-стоп! Олеся же приёмная, она не их дочь! Не могла она под него попасть и… Не умерла ведь родами! Ты что-то путаешь!       Пока Вика вела этот монолог с призраком, Арбенина во все глаза пялилась то на ведьму, то на то место, куда она смотрела и снова на Вику, после чего обернулась к сжавшейся в её руках Свете.       — Она же чокнутая! Ты разве не видишь?       — Стоять! — рявкнула вдруг Райдос так, что обе женщины едва не подпрыгнули. — Я не отпускала тебя. Мы не закончили! Что-что?.. А, ладно тогда, иди разбирайся…       Виктория встряхнулась и наконец обратила внимание на снайперш.       — Она сказала, что даже не знала, что Леся приёмная и пошла выяснять… — Райдос бросила хмурый взгляд на Арбенину и тепло улыбнулась Светлане. — Давайте, вы оставите мне свой номер, и я позвоню вам, как только ваша мама снова свяжется со мной. Поймите, я могла бы не отпустить её сейчас, но смысла нет, она рассказала и показала, что знает.       — Хорошо, — кивнула немного пришедшая в себя Света. — Только обязательно позвоните!       После чего Света аккуратно поднялась и поддерживаемая Дианой покинула кабинет. От всего пережитого Сурганова едва стояла на ногах, в виду чего решено было отправиться прямиком домой, а визит к Бантеевой перенести на потом…