Экипаж

      Ричард никогда прежде не видел ничего подобного и наверняка решил бы, что он попросту слишком сильно ударился головой, если бы не одно но: миссис Пирсон явно наблюдала сейчас то же самое, что и он.       -Что происходит? - Эстер повторила свой вопрос, но на этот раз - тихо, почти шепотом.       Ричард не знал. Он провел в небе бОльшую часть своей жизни, но никогда прежде не сталкивался ни с чем, даже отдаленно похожим. Даже когда они попали в эпицентр ужасной грозы такой тьмы в иллюминаторе не было. Наоборот: вокруг было светло, как днем (хотя дело и происходило поздней зимней ночью) из-за постоянных вспышек молний, каждая из которых на несколько мгновений ослепляла пилотов. Самолет трясло и швыряло с такой силой, что, казалось, самолет не выдержит нагрузок и разломится пополам. Разумеется, этого не случилось, и они благополучно приземлились в Плимуте, штат Невада. Самолет остался целым и невредимым. Как и его экипаж.       -Это всего лишь гроза, - Ричард выдавил из себя подобие улыбки, изо всех сил надеясь, что девушка спишет дрожь его голоса на полученную в результате падения травму, - Не стоит беспокоиться - все под контролем. А теперь, извините, мне нужно вернуться в кабину.       Кажется, Эстер ему не поверила - она кивнула в ответ, но кивок этот вышел дерганным и неуверенным. Ричарда, однако, куда больше занимало состояние самолета и происходящее за бортом, поэтому он поспешил в кабину. Идти было сложно: лайнер сильно вибрировал, голова гудела, ноги были слабыми и ватными.       Ричард уже почти добрался до двери в кабину, когда лайнер стремительно рухнул вниз, сильно кренясь вправо. Кингсли бросило в сторону, прикладывая плечом о стену. Голова, которая и без того отчаянно гудела, взорвалась практически невыносимой болью, которую усилил очередной отчаянный крик миссис Пирсон.       Ричарду пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы переступить через эту боль и добраться до кабины.       А стоило открыть дверь, как он тут же зажмурился от того, насколько ярко было внутри: казалось, одновременно здесь горели вообще все возможные лампочки и индикаторы.       Отвлекшись на них, Ричард не сразу заметил то, как ходит ходуном штурвал в руках тяжело дышашего, раскрасневшегося Андерсона. Капитан сжимал зубы с такой силой, что на его скулах ходили желваки, а по вискам струйками стекал пот. Рядом с ним, в кресле второго пилота, сидел Брайан Доусон, такой же взмокший и сосредоточенный, как и Хэнк, и так же, как и он пытающийся удержать штурвал. Прямо перед ними, за покатыми стеклами лобового окна, зияла все та же кромешная тьма.       Ричард рванул вперед, цепляясь в плечо Доусона.       Пусти! - крикнул он, стараясь перекричать пищание многочисленных систем самолета.       Брайан вздрогнул и резко обернулся на Кингсли. Несколько мучительно долгих секунд он смотрел на второго пилота так, будто впервые его видит, а потом кивнул и уступил кресло.       -Что произошло? - громко спросил Ричард, хватаясь за штурвал. Он рвался из его рук, словно одичавший зверь, и с каждым его рывком, с каждым нырком самолета в ужасающую, пустую темноту, голова Кингсли буквально раскалывалась на части.       Он почувствовал, как из его носа потекла тонкая струйка крови.       Андерсон не мигая смотрел на приборную панель.       -Понятия не имею! - процедил он сквозь крепко стиснутые зубы, -Все было прекрасно: солнце, ни облачка на блядском небе. А потом вдруг БАМ! И все почернело, будто мы залетели в чертову Марианскую впадину! А с тобой какого хера стряслось?       -Я упал, когда самолет тряхнуло, - Ричард смахнул мажущую по губе кровь, - И, кажется, потерял сознание… С землей связь есть?       Андерсон отрицательно помотал головой. Его начавшие седеть волосы выбились из под фуражки и прилипли к лицу.       -Нет, ни черта у нас нет. Взгляни на приборы: горизонт, датчики давления, вся электроника, мать ее, с ума сошла!       -Не только электроника, - подал голос Доусон, - Механический высотометр тоже дурит. И компас.       -Дьявол! - выругался Андерсон, - Кажется, нос заваливается… На себя, на себя!       Ричард изо всех сил потянул штурвал, но самолет, кажется, совсем потерял управление - нос упорно клевал вниз, угрожая свалить всю многотонную конструкцию в штопор.       Во всяком случае, ощущалось все именно так.       -Не слушается! - Ричард обернулся к Доусону, - Что с гидравликой? Она тоже отказала?       -Все отказало!       -Не оставляй попыток связаться с землей! - взмолился Андерсон.       -Я же говорю: все отказало! - раздраженно выплюнул Брайан, - Даже мои часы встали, что уж говорить о…       Самолет в очередной раз тряхнуло и с силой швырнуло в сторону, заваливая на правое крыло.       А в следующее мгновение самолет резко выровнялся.       -Что за?... - пробормотал Андерсон, - Мы выровнялись?       -Не знаю, - Ричард чуть расслабил пальцы, сжимающие штурвал. Они ныли и болели, - Но кажется, что так.       -Приборы все еще не работают, - хмуро заметил Доусон.       Ричард беглым взглядом окинул приборную панель. Она мигала всеми возможными лампочками, как гирлянда на рождественской ели. Впрочем, как и вообще вся кабина - хорошо, хоть сигнал о сближении с землей замолчал.       Хэнк достал из кармана платок и протянул его Кингсли:       -У тебя все лицо в крови. На, вытрись.       Спасибо.       Ричард отпустил штурвал, чувствуя, как похрустывают суставы в его пальцах. Он взял предложенный платок, удивительно мягкий для мужского, и, подумав мгновение, все же поднес его к своему перепачканному кровью лицу.       -Мы не можем сесть, ориентируясь только по личным ощущениям от полета, не так ли? - спросил Брайан. Его голос отчетливо дрожал, - Что нам делать? Нам нужно вниз,на землю…       -Если там внизу есть земля, - тихо произнес Андерсон.       В кабине повисло тяжелое, гнетущее молчание. Казалось, можно было услышать, как гулко и отчаянно бьются их сердца, сходясь в наполненный ужасом и старательно скрываемый паники унисон. Эта мысль уже крутилась в их головах, но никто не отваживался ее озвучить.       До этого момента.       “Если там, внизу, нет земли, то что там?” - подумал Ричард.       И следом за этой мыслью пришла следующая, куда более пугающая и опустошающая, чем предыдущая.       “А что, если там вообще НИЧЕГО нет?”