Кодекс Истинности 2: Наследники

      — А ты чего так занервничал? Есть, что скрывать?       — Чимин, я…       — Значит, когда я каждый день молился о твоем здоровье, пока шла война, воспитывал Бомгю, ты трахался с этим омегой, — Чимин сильно сжимает серебряный бокал, аж пальцы белеют.       — Чимин, прекрати. У меня с ним ничего не было.       — Да? А о чем он тогда говорил минуту назад?       — Ты что, действительно будешь верить словам этой шлюхи?       — Так он всё-таки шлюха? — ядовито усмехается омега. — Неплохо он так поднялся, выскочив замуж за губернатора. И ты в курсе о том, могут у него быть дети или нет. Слушай, а ты, может, ещё что-нибудь о нём знаешь? Например, как долго его надо растягивать.       Тэхен хватает Чимина за руку и шипит на ухо:       — Перестань вести себя так! Ты не имеешь права меня в чем-либо обвинять.       — Не трогай меня, — также жестко цедит Чимин сквозь зубы. — Даже не прикасайся.       Тэ бесится от тупой ситуации, выбившей их из колеи. Он неосознанно давит феромонами, а у Чимина в глазах скапливается влага. Омега вырывает руку и уходит назад к их столику, потому что больше нет сил слушать оправдания Тэхена. Боль затапливает грудную клетку, Чимин еле сдерживает рвущиеся наружу слезы и садится на свое место рядом с Чонгуком. Тот тоже ничем не лучше, сегодня Чонгук позволил себе потанцевать с другим омегой, и плевать, что тот представитель знати ему в отцы годится. Чимин успел уже высказать своё негодование Чонгуку по поводу его танца, но тот быстро загладил свою вину, потанцевав с ним и поцеловав руку Чимина у всех на глазах. Однако омега всё равно очень раздражен. Его альфы, похоже, решили его сегодня доконать.       Главный альфа замечает его состояние, затем обращает взор на севшего по другую руку Тэхена и видит, что что-то не так.       — Что случилось? — Чонгук наклоняется к плечу брата.       Тэхен наливает себе в бокал побольше вина и выпивает всё залпом. Чон останавливает его, чтобы брат не налегал так на алкоголь.       — Ничего. Просто с Чимином повздорили.       Чонгук закатывает глаза от усталости. Опять всё не слава богу. Он только недавно помирился с Чимином, как теперь у Тэхена с их омегой начались проблемы.       — Успокойся, позже со всем разберемся, — Чонгук трогает плечо брата. — Держи лицо и делай радостный вид, не порть детям праздник.       Чонгук стал мудрее, теперь он знает, как держать лицо и не поддаваться эмоциям на людях. К Чимину же сейчас лучше вообще не лезть, тот сидит нахмуренный, отрешенный. Чонгук буквально чувствует эмоции истинного — лилия на груди болит.       Тэхен, похоже, чувствует то же самое. Он тяжело выдыхает через рот и смотрит на веселящихся гостей. Настроение вконец испорчено. Но никто не обращал на них внимания, все танцевали и веселились.       Ники сидел скромно вместе со своими братьями-альфами, что болтали на свои темы. Фрейлина Эрик пытался развлечь юного принца, рассказывал ему смешные истории, но Ники остановил его монолог, продолжая глядеть на короля Субина, что сидел поодаль за отдельным столом в окружении министров и тоже изредка поглядывал на младшего принца.       — Эрик, — позвал он фрейлину.       — Да, ваше высочество, слушаю, — омега наклонился поближе к его лицу.       — Расскажи мне, что ты знаешь о короле Чхве Субине.       — Я знаю не так много, ваше высочество. Он молод, умен, говорят, он увлекается астрологией, любит смотреть на звезды. Храбрый, он спасает жизни людей, помогает беднякам, из собственных средств выделяет деньги на помощь тем, кто ищет в его государстве убежище. Также придворные шептались, что Его величество единственный ребенок в семье, кажется, его папа-омега остался в королевстве Ревэйн, пока сын уехал в Чосон.       — Отец хочет заключить с ним союз, — хмурится Ники, вспоминая рассуждения учителя политологии.       Фрейлина вертит головой:       — Не совсем. Это Чхве Субин хочет заключить мир. У него внутри государства возникают восстания, территорию делят по частям, ему нужна поддержка сильного правителя, который поможет наладить порядок в государстве. Если ваш дядя заключит с ним мир, то дела Ревэйна пойдут однозначно лучше. Вот только возникает проблема.       — Какая?       — Королевство Ревэйн и Заморская империя давно воюют между собой. Отцы и деды Чхве Субина и Джексона Вана никак не могли договориться, всю жизнь они проводили в войнах друг с другом. Сейчас пока затишье между их странами, так как на престол взошли их сыновья, однако война ещё не окончена.       Ники хмурится:       — Должно быть, они не очень-то рады встретиться здесь во дворце.       Ники смотрит то на Субина, то на Джексона, те иногда встречаются взглядами и недобро оценивают друг друга. За весь вечер так и не поздоровались.       — Ещё бы! — продолжает говорить фрейлина. — Все только и делают, что обсуждают, смогут ли хотя бы сыновья остановить кровопролитье, которое не могли прекратить их отцы. Война всегда не выгодна, проще договориться уже и сотрудничать ради взаимного обогащения.       — Я поражен твоими познаниями, Эрик, — восклицает Ники, с удивлением глядя на фрейлину.       Омега смущенно улыбается:       — Я закончил Институт благородия, а ваш папа Чимин очень заботится о нас, дает всем жителям дворца достойное образование. Я искренне желаю ему долгих лет жизни!       Ники поворачивает голову в сторону родителей, видит, как те со сдержанными улыбками поднимают бокалы с вином за здоровье своих сыновей. Гости хлопают в ладоши и поддерживают их. Наложники из гаремов Хенджина и Джисона вдруг выходят в центр зала под сменившуюся мелодию и начинают танцевать в длинных юбках, показывая гостям, как отлично они умеют двигаться. Только Тэмин не танцевал, потому что в его положении стоит себя особенно беречь. Он влюбленными глазами смотрел на Хенджина, мечтая сидеть подле него в качестве супруга, но покорно принимал свою участь наложника, сидя за пустым столом, потому как все омежки гарема выбежали танцевать перед гостями.       Заморские наложники сидели за столами и наблюдали за чосонскими танцами, немного качались под музыку и оценивали их наряды колкими взглядами. Они сравнивали их с собой, однако все омеги из гаремов были прекрасны, ухожены и пластичны.       — Керем, что с лицом? Ты что-то кислое съел? — хихикает над ним Лоран, сидя рядом. Он подкладывал фрукты в тарелку Алетриса, который вел себя воспитанно и аккуратно кушал угощения.       Главный фаворит падишаха переводит взгляд на второго по статусу наложника и закатывает глаза.       — Не вижу ничего особенного в этих омежках, — говорит Керем. — Наши наложники своей пластичностью заставят альф слюной капать на ковер, а не просто хлопать в ладоши.       Керем кладет в ротик сына, сидящего у него на коленях, лесной орех и целует в макушку. Он бережет свое главное сокровище как зеницу ока, ведь только от Дэмиана зависит будущее Керем.       — Помнится, ты когда-то так же неумело танцевал перед нашим повелителем, — замечает Лоран. — Чуть не опозорился в свой первый раз.       — Зато теперь я хасеки султана и папа его наследника-альфы, а все эти красавцы с аппетитными бедрами остались позади, — колко отвечает Керем, намекая на положение Лорана ниже своего.       Второй наложник только закатывает глаза и прекращает перепалку, продолжая качаться под музыку и наблюдать за гостями.       Джексон Ван сидел отдельно от своих наложников, того требовали правила, что альфы сидят отдельно от омег и их маленьких детей-альф. Султан вел беседы со своим визирем и ещё несколькими высокопоставленными альфами. Грозные на вид мужчины с тяжелой аурой не показывали своих эмоций, лишь отпускали одобрительные улыбки и поднимали бокалы, когда объявлялся тост.       — Султан Джексон Ван представлял свою семью. Что значит «хасеки»? — Ники снова донимает свою фрейлину вопросами. Но Эрик только рад посплетничать.       — Мм, «хасеки» – это высший статус омеги, — отвечает он тихо, искоса поглядывая на гостей с заморских земель. — Термин «хасеки» заморские правители придумали для подчёркивания особого, привилегированного положения омег из гарема. То есть у ваших братьев может быть фаворит с высоким статусом и привилегиями. А хасеки – это как бы супруг. Есть законный супруг в официальном браке, а есть хасеки – наложник-супруг, который хоть и раб падишаха, но пользуется правами и благами наравне с законным супругом.       — А почему султан не женился на нём? — хмурится Ники. — Зачем такие сложности с социальным статусом?       — У заморских людей свои законы, они очень странные. Султанам вроде как нельзя жениться по законам шариата, но некоторые всё же нарушали эти правила.       — И что было с теми, кто нарушал?       — Казнь.       Ники вздрогнул при мысли, что за любовь и брак казнят. Точно варвары.       — Ну или кто-то боролся с недовольством заморской знати, доказывая, что падишах достоин сидеть на троне даже будучи в браке, — продолжает Эрик, отпивая ежевичный морс из бокала.       — Так значит, Джексон Ван чтит старые традиции? Или же боится неодобрения знати?       — Возможно и то, и другое.       Ники переводит взгляд на султана, что ведет беседы с визирем и даже не смотрит в его сторону. Мужчина казался сильным, статным и, чего уж греха таить, очень красивым. Юный принц думал, что заморские султаны всегда с пузом и густой черной бородой, однако Джексон разбивал все его представления об их культуре. Длинные пальцы альфы с большими перстнями обхватывали бокал с вином, а язык проходился по нижней губе, оценивая насыщенность вкуса винограда.       По приезде во дворец, Джексону сразу были выделены одни из лучших гостевых покоев с личной купальней. Настолько его ценили родители и дядя Ники. Наверняка, при встрече Джексон подумал, что Ники совсем мальчишка, не знающий взрослых дел. Странно, что Ники вообще задается такими вопросами, а что думает о нём Джексон Ван. До заморского правителя ему ведь не должно быть никакого дела. Взрослый мужчина, который старше него на целых четырнадцать лет. Между ними не только моря и горы, но и бескрайняя пропасть в мышлении.       Праздник продолжался. Столы ломились от угощений, прислуга то и дело сновала между столов, подливала гостям напитки, обновляла кувшины и приносила новые блюда. Было много блюд из рыбы, какая водится только в Чосоне, гости с удовольствием смаковали поданный к рыбе соус с кунжутом и перцем и нахваливали традиционную здешнюю кухню.       — Король Субин весь вечер с вас глаз не сводит, — замечает Эрик, шепча на ушко Ники.       — О боже, он идет сюда, — краснеет принц, опуская взгляд на белую скатерть. Ему неловко от присутствия короля Ревэйна, сердце так и хочет выпрыгнуть из груди. Субин такой красивый молодой король, с таким, наверняка, мечтает быть каждый омега.       Субин останавливается перед столом супругов Чон и низко кланяется.       — Я прошу разрешения пригласить на танец Его высочество принца Ники, — говорит он без заминки. Должно быть, бокал красного вина придал ему чуть больше уверенности.       Чонгук облизывает губы, думая над его просьбой. Затем король смотрит на Тэхена, тот строгим взглядом пробегается по стройной фигуре альфы и дает Чонгуку понять, что не против, если Ники потанцует с королем Ревэйна.       — Разрешаю, можешь пригласить его, — Чонгук делает взмах рукой и отпускает Субина.       Альфа подходит к Ники и делает поклон, спрашивая, не подарит ли он ему один танец. Принц немного растерялся, он нервно убирает с колен белую салфетку и встает из-за стола. Эрик шепотом подбадривает юного принца, пока тот выходит к королю в центр зала. Он вкладывает руку в крепкую ладонь Субина, а после задерживает дыхание, когда альфа притягивает его к себе поближе, чтобы занять правильную позицию для вальса. Музыканты начинают играть на фортепиано плавную романтичную мелодию, и молодая пара делает шаг вперед. Ники смотрит вверх на высокого альфу, а тот почти тонет в его глазах, завороженно глядя на него. Они кружатся в вальсе, танцующие до этого гости покорно расступаются, встав полукругом и не мешая принцу и королю наслаждаться минутами единения в дивном танце. Ники демонстрирует отличную пластику, которой его обучил Чимин, вызывая у своего папы слезы радости. Его малыш так быстро вырос.       — Я видел вас во сне, — негромко говорит Субин, продолжая вести омежку в танце, уверенно управляя его телом, держа руку на талии.       — В самом деле? — голос Ники почти дрожит, его тело немного трясет, по рукам проходят импульсы тока. Он отходит на шаг, вытягивает руку, затем кружится в руках альфы, полностью доверяя его рукам и его ритму. — Может, мы раньше встречались.       — Если только на Луне, — шепчет Субин ему на ухо, еле сдерживая эмоции, рвущие грудную клетку. — Почему мне кажется, что я ждал вас всю жизнь?       — Вы это поняли за один вечер? — улыбается Ники, смотря прямо в глаза альфе.       — За один миг, увидев ваши глаза.       Чимин уже вовсю ревел, пока Чонгук обнимал его и шутливо приговаривал, что Тэхен этому Субину, наверное, уши надерет, потому что своего сыночка-омежку он не захочет никому отдавать.       Субин и Ники кружатся в вальсе под восхищенные вздохи гостей, потому как танцуют оба превосходно, между ними играет химия, искрящие волны между ними видно невооруженным глазом. Но при резком повороте король случайно дергает Ники за рукав, боясь, что тот упадет, и видит, как левое запястье омеги обнажается. Шрам.       Чхве тормозит, останавливается. Ники вздрагивает и смущенно закрывает запястье ладонью, как самое сокровенное и интимное. Принц загнанно дышит, хочет отойти назад, убежать, но Субин резко ловит его за руку, хватая с невероятной силой, сдавливая запястье.       Музыка стихла. Гости пораженно заохали. Чимин, Чонгук и Тэхен поднялись со своих мест.       Рука с задранным рукавом каменной хваткой держала Ники за запястье. Омега часто моргает, волна яркого света на время ослепляет его, а в горло впадает острый запах имбиря, слегка обжигая легкие. Глаза Ники наполняются влагой, омега падает на пол, но его руку по-прежнему не отпускают. Реальность обрушилась волной цунами, погребая его под холодом. Чувства истинных были настолько сильными, что спёрло дыхание.       — Ники! — вскрикивает Чимин и бежит к сыну. Он присаживается на корточки и трогает личико принца. — Сынок, посмотри на меня. С тобой всё хорошо? Где болит?       Тэхен обходит омегу, требует у Субина отпустить руку, чуть не отталкивая его, а потом поднимает Ники на руки. Омежка в полнейшей растерянности глядит на Субина, не отвечает на вопросы взволнованных родителей, всё его внимание сейчас приковано к альфе, который тоже смотрел только на него, не обращая внимания на окруживших его стражников, готовых заковать его в кандалы, если с чосонским принцем сделали что-то плохое.       — Ники, ты как? Посмотри на меня, — просит Тэхен, держа сына на руках.       Хенджин и Джисон встали рядом, недобро поглядывая на Субина, который посмел обидеть их брата. Все гости с шоком наблюдали за развернувшейся сценой.       — Мой истинный, — шепчет Ники, заставляя тем самым всех вокруг умолкнуть.       Чонгук настороженно наблюдает за Ники и Субином, сдерживая стражу поднятой рукой.       — Что? — пораженно выдыхает Тэхен, а Чимин прикладывает ладонь ко рту.       — Отдайте мне моего омегу, — надрывно произносит Субин. Его голос хриплый, неуверенный, будто он плачет, однако его лицо было спокойным.       — Что ты сказал? — шипит на него Тэхен. — Как ты смеешь называть его своим?!       — Тэхен, успокойся, — хлопает его по плечу Чонгук. — Нам надо отвести Ники и Субина в безопасное место. Ты хоть понимаешь, что происходит? Отрывая его от истинного альфы, ты делаешь ему только хуже.       Тэхен опускает глаза на сына, тот трясется от холода в его руках. Дрожит так же, как и Чимин, в их первую встречу. Тогда шел проливной дождь, а Чимин сидел на земле и тонул в его объятьях после осознания истинности.       Тэхен вертит головой, отказываясь верить в то, что король Ревэйна оказался истинным его драгоценной жемчужинки. Но он собирается с силами, приказывает Субину идти за ним и уносит Ники в корпус императорской семьи.       Чонгук успокаивает гостей, маячит ВанУку, чтобы тот подсуетился и отвлек гостей объявлением следующего танца. Музыканты начали громко играть на инструментах, но по залу всё равно пошли обеспокоенные разговоры.