Невозмутимое спокойствие.

***

Каждый день вдыхая утренний воздух, Кадзуха надеялся не учуять в нем тревогу, что уже душила несколько месяцев после смерти отца. Вот кажется надо дождаться завтра… и еще день… а, может, еще денек… а, может, уже никогда? Нет, когда-нибудь все точно наладится, этот проржавелый запах в воздухе исчезнет, и солнце снова будет радовать каждое утро. По крайней мере, нужно так думать. Кадзуха попытался улыбнуться прохожим, стоя на пороге своего дома, стараясь не обращать внимания на презрительные взгляды. Однако одно оставалось неизменным — серое полотно неба, что вселяло смятение в сердца жителей Инадзумы. Хотелось натянуть тетиву и проткнуть стрелой небольшую дыру, что подарила бы надежду, но не вышло бы. Устало скрипел под рваными порывами ветра развалившийся дом. Почти развалившийся. Он, правда, может простоять еще столетия и пережить любую непогоду. Но то самое, что поддерживает жизнь, давно было утрачено. Хотя нет, не так и давно. Ветер еще доносит слабое дыхание бывшего хозяина. И еще смех сына. Казалось, это и было пиком всего отчаяния, но парень был обманут даже в этом. — Прости, Кадзуха, но мы сделали все, что в наших силах, — господин Камисато отечески хлопает ошарашенного парня по плечу и пытается подбадривающе улыбнуться. — Нет… вряд ли вам вообще есть дело до меня! — Зло цедит Кадзуха и скрещивает руки на груди, глядя как стражники выносят вещи из дома. Из его дома. Он родился здесь, вырос, был воспитан. А теперь место, куда он мог вернуться, готовятся сжечь. По приказу комиссии. Чертовой комиссии. а, может, это не настоящий дом? Нет, самый настоящий. И всегда им будет. Лицо Аято вдруг размылось, словно красками по стеклу. Так нелепо, размашисто, неправильно. Кажется, камни пережимают воздух в легких. Что это? Дождь? Они зачастили в последнее время. Вода? Слезы. — Не сердись. — Аято виновато вздыхает, а потом откашливается: — Настали тяжелые времена, Кадзуха. Пожалуйста, будь осторожнее. А через неделю по всей Инадзуме читают указ, подписанный рукой господина Камисато. Указ Сакоку, в котором объявляется опасный преступник — Каэдэхара Кадзуха. В то время ветер уносил его на остров Рито с одной лишь мыслью. может, это просто страшная сказка?

***

С дерева падали последние капли только прошедшего дождя, но в воздухе витала сырость, от которой лучше не становилось. Грозы тоже зачастили. Даже сейчас были видны редкие вспышки вдалеке. Наверное, и море возмущено происходящим в Инадзуме. Природа всегда понимала Кадзуху. А Кадзуха понимал её. — Ну ты чего приуныл? — парень щелкнул друга по носу, но тот лишь зажмурился, а потом снова уставился вдаль на утопающее во мраке небо. — Кадзуха, я тебе точно обещаю, что мы выберемся отсюда. — Ох, и как? — устало выдохнул парень. Черт возьми, Томо уже в сотый раз пытается его подбодрить этими сраными обещаниями, но в итоге шестая ночь путешествий под проливными дождями отчаянно чихнула. — Будь здоров. — Спасибо, — пробормотал Кадзуха, неловко потирая нос. Все-таки, он не такой уж и путешественник, как его друг, которому все нипочем. — О Архонты, я просто не могу смотреть, как эти ублюдки забирают благословение богов у людей. Я уверен, что можно ммм… остановить Мусо но Хитотати сегун Райден. — Нет! — воскликнул Кадзуха в отчаянии, — ни в коем случае. Одумайся, Томо. Это невозможно. Только зря сложишь голову перед ногами этой чертовой куклы. — Но я не могу сидеть сложа руки… — А мне как будто это нравится? — перебил его Кадзуха, подымаясь с камня и скрещивая руки на груди. Томо умолк, виновато уставившись в свои руки на коленях. А Кадзуха, не дождавшись ответа, залез в их самодельную палатку и подтянул ноги. Ему нужно было хоть немного поспать перед очередной утомительной дорогой. Томо залез, когда первые капли предстоящего дождя упали на землю. Инадзума страдала, впитывая в себя ледяную воду и захлебываясь в ней. Страна содрогалась от алчного стремления своего правителя. Сегун Райден тонула в жадности. Мученья Инадзумы тонули в вечности.

***

Комиссия Тенрё соответственно подчинялась всем указам и законам, изданным в государстве, неважно насколько неправильными они были. — Неправильными? — парень усмехнулся, щелкая пальцами. — А что по вашему мнению неправильно в них? — Глаза Бога — это благословение Архонтов нам, а не сегуну, — выдавил мужчина, тут же получая удар от стражника в живот и согинаясь, но продолжая говорить: — Неужели сегун хочет присвоить себе наше благословение? Мы ничего плохого не сделали. Я всю жизнь трудился на благо страны и на благо всемогущей. — Заткнись ты уже! — второй стражник, потянул его за руку вверх и поднял с колен. — В ваши сказки никто верить не станет. — Сегун всемогуща и умна, и только ей решать, достойны ли вы носить это благословение или нет, — с презрительной усмешкой возразил парень, а потом махнул рукой в сторону, приказывая стражникам увести его, а Глаз Бога отнести Саре. — Где досин Сиканоин? Где его опять черти носят?! Парень повернулся в сторону кричащего. — Я тут. Занят делами, которые никто не собирается делать, — парень скрестил руки на груди. К нему подлетел парнишка на вид только недавно получивший звание совершеннолетнего. Раздраженный вечным исчезновением лучшего досина всей комиссии, огромным списком свалившейся после указа работы и постоянными митингами и выступлениями народа, сейчас он почти впечатал рукой в грудь какой-то листок и процедил: — Иди ищи этого ублюдка, работай нормально хоть когда-нибудь. — и ушел, снова выкрикивая чьи-то имена. Сиканоин перевернул лист и прочитал розыскное объявление. И усмехнулся, чувствуя, как приятное тепло удовлетворения расползается по телу. Этого паренька они не могут поймать уже шестой день, значит, ему попался крепкий орешек. Но еще никто не уходил от него. Тем более, ему он не позволит просто так уйти из страны. Детектив, забежав в последний раз к столу справок и помечая это дело своим именем, сразу пошел к месту, где в последний раз видели Каэдэхару. Вот теперь сказка стала явью.

***

Казалось бы, в каждом предании что-то случается трижды. Или же появляется еще один персонаж, что несет за собой загадку и помогает главному герою поймать злодея. — Господин, скажите, как долго нам стоит следить за этим человеком? — мужчина преклонил колено и послушно ждал приказа. — Завтра этим займусь я, идиоты, — фыркнул парень, садясь на какой-то камень и снимая огромную шляпу с головы. — А пока не спускать с него глаз. — Да, господин, — и мужчина растворился в воздухе, оставляя черные искры. — Черт возьми, зачем меня послали на эту миссию. Ох, Педролино, чую, что опять только зря потеряю время, — парень выдохнул, подымаясь и надевая шляпу — свою извечную компаньоншу, и направился в сторону города. Он обрадовался, когда заметил воодушевленного детектива, быстро идущего в сторону леса Тиндзю. Видимо, он начал с самого начала. Прошло шесть дней, неужели комиссия только сейчас решилась позволить этому Сиканоину расследовать дело? Лишь зря упустили время, идиоты. — Какой сегодня прекрасный день, не правда ли, досин Сиканоин? — приветливая улыбка засветилась на губах парнишки. Хэйдзо остановился, в недоумении разглядывая незнакомца. А последний, воспользовавшись случаем, слегка мотнул головой, отчего шляпа величественно закачалась, и представился: — Господин Сказитель, Шестой из Предвестников… — Фатуи? — усмехнувшись, протянул Хэйдзо. — Безусловно, — согласился Скарамучча, не сводя взгляда с детектива. — И зачем, самому известному из Предвестников, понадобилась моя скромная помощь детектива? — черт возьми, проницательности у него не занимать, как и сраной усмешки на губах. — Боюсь, что я вынужден попросить вас об услуге, но взамен, мы поможем вам. Лицо Хэйдзо изменилось. Иметь дело с Фатуи чревато последствиями, так часто говаривала Сара, но попробовать стоит. — Я согласен. — Вам знакомо имя Каэдэхары Кадзухи? Мы располагаем небольшой информацией. — Скарамучча старался сделать серьезное лицо, чтобы этот идиот точно поверил и не заподозрил ничего, но стараться не пришлось. Хэйдзо клюнул сразу, что было заметно по загоревшимся глазам. — Ещё как знакомо. — Тогда совместное путешествие вас не затруднит, господин детектив? — Никак нет. — Скарамучча улыбнулся и пошел по дороге из города, тихонько посмеиваясь: — Боюсь, путь неблизкий. Будьте осторожны, господин Сиканоин, — глаза Сказителя опасливо сверкнули.

***

Томо шел сзади, а Кадзуха, прислушиваясь, впереди. Он надеялся на свой острый слух и чуткость природы. И не было такого, что она ему не помогла. Как и сейчас. Впереди, за поросшими кустами и деревьями должен быть мост через реку Ёго. Ее назвали в честь самой горы, на котором стоял известный храм. Видимо фантазии не хватило. И казалось, что шумит листва от ветра, но нет. Парень остановился и подозвал Томо, что в недоумении смотрел на друга, предвкушая нежеланное столкновение. — За нами кто-то идет. Я чувствую запах… — глаза Кадзухи резко округлились. — Чей запах? — он обернулся, но никого не увидел, но Кадзуха вдруг прошептал: — За нами идет детектив. О, Архонты, мы обречены! — Парень отчаянно простонал, хватаясь за голову. — Да не говори ерунды, — Томо прислушался, но сплюнул, не слыша ничего, кроме ветра в листве, — Кадзуха, пойдем, — он взял опечаленного друга за руку и потянул, как услышал топот солдат и резко вскрикнул: — Бежим! Оба помчались по тропинке вниз к реке. Кадзуха придерживал меч на случай, если дальше по дороге окажется засада, но все обошлось. Впереди поредело. Кадзуха даже сумел улыбнуться, когда ветер попытался их подогнать, как вдруг — как проклятье и надежда — показался мост. А за ним равнина, изредка насаженная деревьями. — Не упустите их, идиоты! Крик ворвался в сознание сквозь толщу воды. В мгновение Кадзуха ощутил как гаснет то, ради чего они прошли почти неделю в дороге и месяц прятались от стражников. — Кадзу… ублюдок, — Томо заметил, как друг остановился, — Давай же! — отчаянно кричал он, вернувшись и хватая того за запястье, а потом подхватил на руки, и, цепляясь привыкшей к такому, свободной рукой за перила, перепрыгнул через них. Секунда — и их поглотила холодная вода. Томо потянул друга на дно, второй зажимая ему рот. — Черт возьми, нет! Где эти подонки? — Сказитель был в ярости. Оба парня чувствовали сквозь воду, как он топал по доскам и кричал что-то еще. — Не убивайтесь так, господин Сказитель, — услышав невозмутимо спокойный и полный ненависти голос детектива, Кадзуха вздрогнул и дернулся, но Томо прижал палец к губам, и Кадзуха притих. — Я уверен, что они явно нас слышат. — Неужели? — в нотках голоса Предвестника скользила насмешка. — Вы не верите в мои способности? Так зачем же обратились ко мне? — Хэйдзо явно был рассержен не меньше фатуйца, но умело скрывал это под маской спокойствия опытного детектива. — Меньше болтовни, господин Сиканоин. Он нужен мне живым, а не мертвым, — Кадзуха задергался, пытаясь вырваться из крепкой хватки друга, но Томо цыкнул, пустив пузыри, отчего оба в испуге замерли. — Могу я поинтересоваться, зачем? — Свести старые счеты с его грязным ртом, — казалось, что оба беглеца представили эту пугающую до дрожи усмешку. Кажется, что больше Хэйдзо ничего не спрашивал. Детектив лишь бросил взгляд на поверхность воды и прошептал, направляясь вслед за Сказителем: — Что-то ряби на реке сегодня много, неуж-то гости пожаловали без приглашения.

***

Кадзуха, устало простонав, опустился на прохладный песок. Они нашли, к счастью, небольшую расщелину в скале на берегу и теперь в раздумьях глядели на остров Рито вдалеке. — Остался последний шаг. Думаю, что завтра ты пойдешь туда и найдешь одного человека, я ему… — Один? — переспросил Кадзуха. — А ты? — Мое место в Тэнсюкаку. Я хочу хотя бы попробовать, — с воодушевлением начал Томо, задорно улыбаясь. — Томо, нет! — Кадзуха вскочил, в отчаянии глядя на друга. — Ты же говорил, что мы вместе будем путешествовать по всему Тейвату… Нет, ты не можешь. — Кадзуха, послушай. — Томо, как будто, знал, что так случится, словно чувствовал, что именно скажет друг, как заготовленную речь со вчера. — Не моё это скитаться по миру в поисках счастья. Мой дом здесь, пусть и умру я достойно, но здесь. — Ладно, я понял, — Кадзуха выдохнул и по привычке принюхался, слыша какой-то иной запах. Не сырой одежды, не постоянных дождей и ураганов, а чего-то высшего и более независимого. — Дай мне Клятву, что ты сядешь в лодку и уплывешь отсюда. Дай Клятву свободы, — лицо Томо выглядело донельзя серьезным, словно перед ними стоял вопрос жизни и смерти. Кадзуха устало вздохнул в чертов раз за этот день и приложил руку к груди: — Я — Каэдэхара Кадзуха, последний из клана Каэдэхара, клянусь нести надежду и верность данной клятве, поставленной отпечатком на моем сердце. Клянусь собственной свободой. — Томо одобрительно кивнул. — Попались голубки. Кадзуха и Томо вскочили и в удивлении уставились в проем. — Не ожидали? — парень усмехнулся и подошел ближе, заставляя Кадзуху положить руку на меч и готовому напасть. — Ох, забыл представиться. Сиканоин Хэйдзо — детектив комиссии Тенрё. И, боюсь, вы арестованы именем закона за уклонение от указа. — Черт… — Кадзуха готов был броситься на детектива, как Томо преградил путь рукой, перебивая: — Нет, Кадзуха, он того не стоит. — Правильно, — Хэйдзо изящно щелкнул пальцами, — я стою большего. — Теперь я ни на каплю не усомнюсь в ваших способностях, господин детектив, — грациозной походкой появился Сказитель, бросая грозный взгляд на ошарашенного Кадзуху. — Наконец-то мы встретились, еще один выродок Каэдэхары. — Ты… — Томо с беспокойством переводил взгляд с обмякшего друга, которого теперь придерживал за плечи, на Сказителя. — Я помню тебя. — Кадзуха, — соблазнительно вытянул Хэйдзо, самодовольно скрещивая руки на груди. — Неужели ты и есть опасный преступник Инадзумы? — А парень в отчаянии сел на ближайший камень, постепенно осознавая, что в таких сказках все заканчивается одинаково. Но не в этот раз.