Невозмутимое спокойствие.

***

Неужели это конец? — Кадзуха, давай! — Томо обнажил меч и сразу напал на Хэйдзо, активируя Глаз Бога. Парень, яростно выдыхая, поднял лезвие к лицу и посмотрел на свое бледное отражение, пропуская мимо ушей оскорбления Предвестника. — Чертов подонок, ты умрешь здесь! — Скарамучча раздраженно замахнулся рукой, пуская разряд молний, но Кадзуха умело увернулся, выбегая из расщелины. Лучик солнца. Ему не показалось. Значит, в этой сказке будет абсолютно иной конец. По крайней мере, Кадзуха постарается. Он вытянул руку, чувствуя, как ветер проходит изнутри, а меч наполняется элементальной энергией. — Томо, беги! Пусть твоя идея обретет путь и воплотится в эту негодную для нее реальность, — его друг выбежал вслед за ним, пригинаясь от удара детектива, что не особо понимал происходящего. — Вот это, Кадзуха, которого я знаю. — Томо отбил удар Сказителя, подбегая к другу. — Эх, ты, чертов Поэт, займись этими ублюдками. Давай! — Томо замахнулся мечом и пустил огромный разряд в камни, который стремительно обрушились, заваливая вход. — Прощай, Томо. — выдавил Кадзуха, всматриваясь в радостное лицо лучшего друга. — Кадзуха, соберись. — Томо с силой дал подзатыльник парню, отчего тот застонал. — И не прощай, а пока. — послышался шум камней. — Кажется, твои друзья скоро выберутся. До встречи… в следующей жизни! Томо уже мчался по дороге вверх. Мчался к своей цели, на исполнение собственной мечты. А Кадзуха навострил слух, шепча молитвы Архонтам и подымая лезвие меча навстречу выбравшимся врагам. — Господин Сказитель, он мне нужен живым, — крикнул Хэйдзо, отряхиваясь, когда Скарамучча в ярости пустил множество электрических стрел в парня. — Насколько живым? — Сказитель повернулся к детективу, не переставая атаковать ловко уворачивающегося Кадзуху. — Какой он есть сейчас. Хэйдзо подошел ближе к Кадзухе, все еще готовому сражаться, но, как оказалось, раненному в плечо. — Подыграй мне, — прошептал детектив, абсолютно не меняя выражение лица. Удивленный Кадзуха сильнее пригнулся к мечу, не спуская глаз с них обоих. Но Хэйдзо повернулся к Сказителю, махая рукой, отчего Предвестник, нехотя, но опуская руку, пошел в их сторону по влажному песку. — Ох, паренек, да ты серьезно ранен, — Хэйдзо уперся руками в колени, чуть наклоняя голову. Кадзуха в растерянности опустил меч, как вдруг детектив резко выпрямился и неожиданно ударил ногой парня в живот. Кадзуха с хриплым стоном и каким-то ругательством согнулся и упал на колени, а Сиканоин потянул его за руки назад, упираясь коленом в спину. — Все, я забираю его в комиссию. Вы его и так вымотали, господин Сказитель. — Хэйдзо открепил наручники, висящие всегда на боковом поясе, и застегнул их на худых и побледневших запястьях Кадзухи. — Желаю вам всего хорошего. Кадзуха в надежде попытался вырваться, но Хэйдзо лишь сильнее надавил на позвоночник, отчего парень тихо застонал от боли. — Не может быть, господин детектив, — Сказитель разглядывал усталое лицо Каэдэхары, на впалых щеках которого играли желваки от ненависти, кажется, не только к нему. — Теперь отсидишься в тюрьме, выродок Каэдэхары. Жаль, что у меня уговор с детективом, а то я не пощадил бы тебя, как и твоего длинноязыкого папашу. — Чертов ублюдок, — Кадзуха дернулся в его сторону, но крепкая хватка Хэйдзо не дала, а Сказитель лишь злорадно усмехнулся и плюнул под ноги парню и развернулся, даже не попрощавшись с Сиканоином. Хэйдзо помог Кадзухе встать, а потом подтолкнул его в сторону острова Рито, игнорируя удивление парня. Неужели эта сказка все-таки закончится не так, как и все?

***

Кадзуха устало открыл глаза, глядя на деревянный потолок над собой. Потом почувствовал прохладу по всему телу, а потом — как прикосновение нагретого метала — чьи-то руки, аккуратно перевязывающие рану. Потом опустил взгляд чуть ниже. Волосы вишневого оттенка, мокрыми прядями, а местами и кудряшками свисали со лба и были неряшливо перетянуты резинкой. Потом из сознания выскользнуло напряженное лицо детектива. Кадзуха вздрогнул, когда почувствовал на себе чужой взгляд и резко отвернулся, смущенно наморщив нос. — О Спящая Красавица проснулась? — Сиканоин усмехнулся, наклоняя голову в сторону и не спуская глаз с парня. — Почему я не в комиссии? — вместо ответа выдавил Кадзуха. — О ну причин много. Тебе сразу все или самые… — Каэдэхара попытался подняться, но Хэйдзо прижал его за плечо к кровати и, подняв указательный палец, помотал им в воздухе: — Постельный режим. — В таком случае, позвольте мне принять сидячее положение, господин детектив, — Кадзуха почти выплюнул обращение, отчего Хэйдзо засмеялся, но помог парню сесть. — На, выпей, — Сиканоин протянул небольшую чашечку с чем-то прозрачным и пахнущим какими-то травами. Кадзуха принюхался по привычке. Горьковатый аромат травы Наку сразу ударил в нос. Потом что-то сладкое, наверное, еще какое-нибудь лекарство. — Долго нюхать будешь? — Хэйдзо, прищурившись, не сводил глаз с действий Кадзухи, совершенно не замечая недовольных взглядов, что последний бросал на него. — Это не отрава, честное слово детектива. После этих слов парень все же выпил, морщась от неприятного, покалывающего ощущения в горле. И дернулся, чувствуя горячий шепот на ухо: — А все же, не надо верить детективам, — Кадзуха ошарашенно уставился на Сиканоина, который резко засмеялся, глядя на растерянное лицо парня. — Чего ты смеешься? — выдавил Каэдэхара, уже с большей смелостью рассматривая чужие черты лица. — У тебя было такое лицо, аха-ха-ха, о Архонты, ха-ха-ха, — Кадзуха смущенно насупился, отворачиваясь. А потом — уж точно не отдавая себе отчет в действиях. Зато теперь Кадзуха уверен, что Хэйдзо точно подсыпал что-то в лекарство. Сиканоин в шоке кашляет, видимо подавившись смехом, а Каэдэхара внутренне ликует, что теперь победителем вышел он. — Ч-что это было? — ответа не последовало, только тихий стон от напористого поцелуя. — Подожди, а как… мы? — Кадзуха отчаянно отрицает свой порыв, но Хэйдзо даже не отвечает на вопрос. Как хорошо, что Каэдэхара ничего не помнит. Сиканоин мягко касается чужих губ… Он мечтал об этом давно, но боялся, что отец Кадзухи подумает, что Хэйдзо слишком беден, что возится с его сыном — преемником целого клана. И Кадзуха отвечает, также неловко, но более напористо. — Давай, никому об этом не скажем? — вдруг шепчет Каэдэхара, подымаясь с травы. Но Сиканоин слишком счастлив. Слишком в шоке, чтобы ответить. Он носил эти воспоминания почти шесть лет. С каждым днем сладкий привкус чужих губ стирался, как и образ счастливого Кадзухи. А сейчас тот самый Кадзуха послушно стонет от его языка в своем рту, неумело пытаясь ответить, чем еще больше заводит. Нет, правда. Это все тот же Кадзуха, с теми же кроваво-красными глазами, теперь же потемневшими от возбуждения. С искусанными губами. С таким шелковистыми, сейчас немного пыльными, блондинистыми волосами, что в беспорядке рассыпаны по плечам. А Хэйдзо аккуратно толкает его назад, нависая сверху и целуя в шею. Ему казалось, что прекраснее, чем удивленный и смущенный происходящим Кадзуха, быть не может. — Х-хэйдзо… — шепчет он чуть громче, но выходит донельзя низко, — п-постой… — Ну что, — Сиканоин усмехается, обводя языком сосок, отчего парень вздрагивает, а после второго — уже тихо стонет, — ты хоть помнишь? Но Кадзуха тонет в непонятных ощущениях, пытаясь сохранить хоть частичку трезвого ума, но выходит из рук вон плохо от ловких манипуляций Хэйдзо. И чувствует мягкий поцелуй в напряженный живот, на котором красуется синяк после удара. Потом второй, третий… еще какой-то по счету… И Хэйдзо снимает чужие шорты. Прохлада осторожно касается разгоряченной кожи, резко контрастируя с теплой тканью. Кадзуха точно знал, что собирается творить этот идиот, потому закрыл глаза рукой, чувствуя чужое дыхание на самой головке. — Х-Хэйдзо… д-давай уже… — почти выстонал Кадзуха и толкнулся вверх бедрами, явно не имея больше терпения сдерживаться. А Сиканоин сомкнул губы на головке, чувствуя солоноватый привкус и вдохнув носом, начал двигаться в довольно быстром темпе, выдавливая из Кадзухи громкие стоны. Ну он постарается объяснить Томе, что они делали. Наверное… — Хэйдзо, с-ст… — Кадзуха схватил парнишку за его нелепый хвостик и слабо потянул, но тот лишь крепче сжал губы, чувствуя каждую бьющуюся венку. Парень проглотил все, вытирая губы тыльной стороной ладони, а потом, усмехаясь, посмотрел в смущенное донельзя лицо Кадзухи, который сумел приподняться на предплечьях, несмотря на рану. — О Архонты, что не так? — Хэйдзо снова нависает, толкая его вперед и целуя в подбородок, а потом в губы. — Не думал, что это выглядит настолько порочно и развратно, — шепчет Кадзуха, не отводя взгляда от зеленоватых глаз. Они настолько напоминают ему нечто знакомое, теплое, домашнее. Его любимый зеленый чай. Хэйдзо усмехается, снова целуя его в губы, а потом шепчет: — Тебе еще надо успеть на корабль, — парень уже разводит чужие ноги, снова наклоняясь. И прежде чем удивление рвется за возражением, с губ Кадзухи срывается стон, а в него уже скользнули мокрые пальцы. Каэдэхара чуть прогибается, напрочь забывая, что только что сказал Хэйдзо. А тот вслед за пальцами, уже сжимающими чужие бедра, входит резко, даже не давая Кадзухе привыкнуть. По позвоночнику проходит стрела удовольствия, вырывая протяжный стон. Кадзуха запрокинул голову, отчего часть длинных прядей соскользнула с кровати, а сам прогнулся в спине. Хэйдзо усмехнулся, что-то говоря, но из-за шума в ушах — наверное, кровь зашлась, черт возьми, — ничего не слышит, лишь стонет от каждого толчка и дрожи, проходящей по телу. Чувствуя, что завтра он явно не сможет встать с кровати, Кадзуха тянет чужое имя и просьбу быть чуть быстрее, на что снова слышится хриплый смешок, вводящий Каэдэхару в смущение. Хэйдзо толкнулся еще пару раз и кончил на пол, пару раз мотая головой от пережитого экстаза. Шум в ушах заглушил чужую просьбу, но Сиканоин сжал чужой орган в руках и взял поначалу медленный темп, замечая раскрасневшееся чужое лицо, но все равно постепенно ускорился. Вскоре Кадзуха что-то простонал, облегченно выдыхая. — Я, если что, донесу тебя на руках, если ты не сможешь подняться, — засмеялся Хэйдзо, подымаясь с кровати и делая вид, что не видит возмущенного лица парня. — Ну и шуточки у вас, господин детектив, — недовольно произнес Каэдэхара. Сиканоин лишь усмехнулся, помогая парню встать и одеться. Кадзуха неловко упирается руками в чужие плечи, продолжая: — Интересно, что скажут в комиссии, когда узнают, что… — Что я спал с самым опасным преступником? Ничего, — перебил его Хэйдзо, подавая руку, но Кадзуха сам встает и подтягивает нижнее белье вместе с шортами и оглядывается в поисках кимоно. — зато улучшится моя репутация. Кадзуха недовольно фыркает, а Хэйдзо подает ему пояс и оставшуюся одежду, немного нахмурившись. — Что такое? — заботливо спрашивает парень, заглядывая в лицо Сиканоину, но тот лишь цыкает и махает рукой. — Давай быстрее, а то опоздаешь. Кадзуха одевается, бросая взгляд в окно, за которым еще было темно, лишь вдалеке медленно светлело небо. Хэйдзо открывает дверь и пропускает Каэдэхару, вдруг щелкая пальцами и облегченно выдыхая, снова привычно усмехаясь. Оба идут по ночному Рито молча, каждый погрузившись в свои мысли. Вдалеке показалась пристань. А там огромный, величественный корабль… — Невероятно, Хэйдзо… — восхищенно выдохнул Кадзуха, оглядывая корабль, на котором грациозно было выведено «Алькор». — Знаешь, хотел спросить, — Хэйдзо почесал затылок, опустив взгляд, а Кадзуха впервые за долгое время улыбнулся. — Я слушаю. — Ты помнишь меня… ну и наше… — Кадзуха наклоняется к чужому уху и горячо шепчет: — Я помню, господин Сиканоин. То самое дерево на равнине Бякко… — Хэйдзо вздрогнул, а потом отстранился сам, возмущенно выдавая: — Так ты все это время знал? Кадзуха загадочно улыбается и вскидывает брови, разворачиваясь и махая рукой: — Еще увидимся. — Пока, Кадзуха, — впервые за этот вечер детектив смог назвать парня по имени. Кадзуха уже поднялся на борт, встречаясь с матросом, который с радостью согласился провести его к капитану. Кадзуха смог сдержать клятву свободы. Кажется, даже сказки заканчиваются не так, как должны были. Жаль только что Каэдэхара так и не увидел слез Сиканоина, что отчаянно пытался успокоиться, стоя на берегу.