Формалин

— Кто ты, чёрт тебя подери, такой, — прошипел «Неа», сузив глаза до пылающих гневом щёлочек. — И что ты здесь делаешь?! Четырнадцатый не узнавал самого себя. Искажённое в злобе лицо, готовность крушить мир вокруг себя. Это… действительно он? Он из прошлого, настоящий Четырнадцатый? — Что? — невпопад донеслось от Маны, привставшего со своего места и с огромными глазами пялящегося на сюрреалистическую картину. — Охренеть, их теперь двое, — это, кажется, было от Кросса. — Теперь этому миру точно пиздец. «Неа» зашипел, как проколотый мяч, снова дёрнув другого себя за волосы, отчего меч, всё ещё упирающийся ему в горло, вошёл ещё на пару миллиметров вглубь. Сердце застучало, как безумное. И, вроде бы, миллиметр единица такая небольшая, однако сейчас для Четырнадцатого она показалась невообразимо значительной. Ещё никто не пытался его убить с такой неподдельной, первородной злобой в глазах. И ведь даже не понятно, за что. А ещё это было не только неприятно, но ещё и больно! Он чувствует себя никак. Просто никак. Секундная волна ужаса нахлынула подобно цунами, накрыла с головой и отхлынула назад. Нет толку бояться, поддаваясь бесконтрольному страху, от которого его начнёт трясти, словно в припадке. Это иррационально. Боль подействовала отрезвляющей пощёчиной, заставляя взять себя в руки. Шестерёнки бешено задвигались, направляя хаотичный поток мыслей в нужное русло. Итак, прямо сейчас он окружён незнакомыми?.. людьми, один из которых настроен уж слишком агрессивно, не расположен к диалогу и держит оружие у его шеи, готовый в любую секунду перерезать горло. Мозг незамедлительно пришёл к решению спрятаться в карманном измерении, если ситуация начнёт разыгрываться не в его пользу. Время в обоих пространствах течёт одинаково, он сможет обождать внутри кармана до нескольких суток, пока ему не надоест прятаться, но вряд ли данный индивидуум с мечом и боевым настроем согласится караулить несколько часов на одном месте. Нет, он определённо может, но едва ли в этом будет какая-то польза, если твой противник может удрать за секунды туда, где ты его никак не достанешь. Или же применить миниатюризацию, застав противника врасплох. Вряд ли от него ожидают тактику мыши, прячущейся в щели. — Тебя послал сюда Граф? — Нет, — еле шевельнул губами Неа. В глазах «Неа» на короткую долю секунды пронеслось облегчение, но почти сразу же его лицо вновь ожесточилось. — Ты из Семьи? — Ну… да? — так-то он считался предателем, но всё ещё входил в число стигмальных. — Выблядок, меняющий облик… Ластол, полагаю? Брови Неа дёрнулись, уезжая вверх, складываясь в недоумённый домик. Причём тут вообще Лулу Белл? И «выблядок»? Он может и грешил ругательствами, но никогда не пересекал разумную черту! — Отвечай! — руки, вцепившиеся в его волосы, потянули вниз, рискуя вырвать всю имеющуюся у него шевелюру. Или просто сломать шею, ведь на больший угол она развернуться не может. — Какой ты апостол? — Четырнадцатый. Кемпбелл едва удержался от гаденькой ухмылки, глядя, как на лице «Неа» отобразилось недоумение, а сам он открыл рот, замешкавшись с ответом. — Ради всего святого, Неа. Что за привычка задавать вопросы людям, угрожая их жизни? — в поле зрения замаячил мужчина с каштаново-рыжеватыми волосами и круглыми очками. Хватка на волосах ослабла, а внезапный спаситель слегка отпихнул край меча от его горла. — Это не стимулирует давать ответы. — Ещё как стимулирует, — поддакнул Кросс, а «Неа», нахмурившись, кивнул на его слова. — Просто ты не разбираешься. — Просто я не одобряю насилие. Мужчина улыбнулся, наклонившись к Четырнадцатому. — Привет. Можешь, пожалуйста, рассказать, кто ты такой? — Лави, это так не работает… — Очень даже работает, — огрызнулся Кемпбелл, хмуро зыркнув на другого себя. — Это вы все тут поехавшие маньяки. Не стоит грубить тем, кто держит тебя за горло, ранил и потенциально может убить, однако инстинкт самосохранения в нём только что скукожился и сдох. Оказывается, он в нём всё-таки был. — Характер такой же невыносимый, прямо как у Неа. — Что, прости?! Это я-то невыносимый? — Понятия не имею, как Мана с тобой уживается. — Стойте, сейчас не время ссорится… — Мария, тебе что, давно по зубам не давали? — Уважаемые, сейчас не время для споров! — У вас не только одна рожа на двоих, так ещё вы оба мудаки. — Мариан! Неа скосил глаза в сторону разворачивающегося балагана. Другой он громко препирался с Кроссом и ещё каким-то юношей в форме, похожей на военную, в то время как их пытался примирить старший из близнецов. Интерес к его персоне резко утих. Человек в очках всё это время молчал, застыв с благожелательной улыбкой на лице, будто тоже прислушивался к конфликту. Но в какой-то момент ему это надоело. — Ну, — снова обратился к нему очкарик. — Это надолго. Могу я рассчитывать на какие-либо объяснения касательно твоей личности? Неа окинул его оценивающим взглядом, потом снова вспомнил про наличие меча у своего горла. Несмотря на разгорающуюся перепалку, оружие не сдвинулось ни на миллиметр. Прямо настоящий талант убийцы. Выбора у него особо не было… Мужчина, к счастью, казался тут самым адекватным и более дружелюбно настроенным — и, о Боже! — был готов слушать! Дополнительные очки накидывались за его попытку отодвинуть меч и воззвать к голосу разума у остальных. Если он объяснит ему, что к чему, то, возможно, он сможет повлиять на остальных, а его положение улучшится? — Меня зовут Неа Д. Кемпбелл, — чётко произнёс он, заставив остальных притихнуть и получить неприязненный взгляд от другого «Неа». — Я Четырнадцатый апостол Семьи Ноя, Исполнитель, предатель, — ещё один взгляд от себя же, уже недоумённый. — И… кажется, я прибыл из будущего. Этих слов хватило, чтобы вся импровизированная столовая-гостиная погрузилась в тишину. — Предатель, хм? Интересно… Так значит, ты — Неа, только из будущего? — совсем не удивился сказанному очкарик, только хлопнул в ладоши. — Значит, у тебя и такая способность есть. — Что за бред? — фыркнул «Неа». — Если бы я умел прыгать по временному потоку, я бы уже давным-давно разгрёб свои проблемы! — Да, во многом избавив непричастных людей от головной боли, — язвительно ответил ему юноша в форме. — А может, ты уберёшь меч от моей шеи? — не выдержал Четырнадцатый, прервав новый виток споров. «Неа» безрадостно на него взглянул, громко фыркнул, но, получив легкий подзатыльник от старшего, всё же неохотно отодвинул меч. Враждебность он скрывать не стал. По-прежнему находясь в облике Ноя, «Неа» загородил собой Ману, оперевшись на оружие с таким видом, будто только что сделал всем огромное одолжение. Поза и поведение буквально кричали о том, что если «незнакомец» посмеет хотя бы подышать в сторону его брата, то смерть будет медленной и мучительной, с последовательным отрезанием конечностей. — Допустим, я поверил в твою брехню, «Четырнадцатый»… — продолжил он с толикой иронии в голосе. — И ты, конечно же, подготовил доказательство того, что ты настоящий «Неа Д. Кемпбелл» из будущего, а не шпион от Графа, посчитавший, что такой сказки будет достаточно рассказать, чтобы тебе поверили? Неа, успевший отпраздновать второй день рождения, нервно вытирающий кровь с шеи, замер под его тяжёлым взглядом. Вся эта ситуация была такой странной. Он не ждал, что всё пройдёт так уж гладко, но если бы не спутники «Неа» из прошлого, то тот его убил бы прежде, чем получил какие-либо объяснения. Четырнадцатый этого времени был ужасно взвинченным, нервным и лёгким на расправу. Убьёт — и меньше проблем. Он сохранял обманчивое спокойствие, словно хищник, готовый нанести летальный удар в любой момент, только дай ему повод. И придумать такой повод не было для него проблемой, начиная от косого взгляда до не понравившегося ответа. Никто из его группы не выглядел, словно был готов рискнуть противостоять этому удару, скорее позволят ему случится и только потом покачают головой, мол, нельзя было так делать. В их глазах читалась насторожённость и напряжение, не такое сильное, как было при знакомстве с апостолами нового поколения. Спасибо и на том, что желание его грохнуть отображалось только у одного, а не у большинства присутствующих. И всё же странно. Кросса, Ману и самого «Неа» он знал, но кто вот эти двое? Что ещё за мужчина в очках, которого, кажется, недавно назвали Лави? Что за тип рядом с ним, кидающий настороженные взгляды, словно верный пёс, готовый сорваться на защиту хозяина? Почему они такие нервные, и про кого ему говорил Мана, прежде чем вмешался его брат? — Доказать, что я не я и хата не моя? — Неа задумался на секунду, а потом кивнул. — Право Исполнителя. Прокрутив в голове строчки из колыбельной, недалеко от него возникла сияющая рамка врат Ковчега. Все взгляды мгновенно устремились на него. Подержав его пару секунд, Неа отдал приказ вратам закрыться, и те незамедлительно рассыпались на крошечные сияющие частички. — Насколько я помню, право Исполнителя есть всего у трёх апостолов, но я не похож ни на девочку, ни на разжиревшего щелкунчика. В тишине отчётливо послышался фырк со стороны Кросса. — Но у Ковчега не было функции переноса во времени, — окинул его цепким взглядом «Неа». — Право, несомненно, сейчас в моих руках, и я почувствовал, что это был настоящий Ковчег, а не иллюзия или что-то в таком духе. Но… — Но? — Всё ещё верится в подобную ерунду с трудом, — отрезал он. Несмотря на свои резкие слова, «Неа» растворил свой меч и вернул себе нормальный цвет кожи, плюхнувшись на скамейку рядом с Маной, воинственно скрестив руки на груди. «Я не собираюсь тебе верить даже после увиденного» явственно читалось на его лице. «В кого он такой упёртый?» «Ты себя-то со стороны видел, а?» — хмыкнул внутренний голос. — Он только что призвал настоящий Ковчег? — уточнил Кросс. «Неа» утвердительно кивнул. — Ха, — генерал тоже скрестил руки на груди. — Теперь толстозадого будут кошмарить двое. — Чёрт с ним. Не сейчас, — тот отмахнулся. — Лучше поясни, каким образом ты… хм, переместился? Ковчег действительно может контролировать время? Неа почесал голову и снова приложил руку к шее, которая по-прежнему кровоточила. Рана от тёмной материи была такой неприятной, зудела, но регенерация должна была с ней управиться. — Не уверен. Я задал желание узнать подробности прошлого, и Ковчег открыл передо мной дверь, которая закинула меня сюда. И — сюрприз — я оказался здесь. — Подробности прошлого? Зачем? Четырнадцатый не ответил сразу. Колебался. Нормально ли будет выложить всё как есть? Или ему нужно беспокоиться о каких-либо временных парадоксах и сдвигах? Скажем, не случится ли так, что, расскажи он этой чудной компании всё как на духу, то по возвращению окажется, что он стал новым Тысячелетним Графом? Или что Семья опять взбесилась, начав повторно преследовать предателя? Или ещё что-нибудь более сумасбродное. Замешательство стоило ему тех крох лояльности на лице «Неа», которые он с трудом заработал после демонстрации Права Исполнителя. Он нахмурился, глаза пожелтели, а на лицо с новой силой проступило недоверие. — А, да чёрт с ним! — махнул рукой 1Четырнадцатый на попытку сохранить информацию. — Мне стало любопытно, что ты такого натворил в прошлом, что мне пришлось вложить кучу блефа в свои слова, пытаясь хоть как-то замаскировать почти пустую память! Да я просто ни черта не помню! И это ещё не самое худшее, с чем мне пришлось столкнуться, — тут он ткнул пальцем в сторону мужчины в очках и юноши в форме. — Это вообще кто? — О? — удивился очкарик. «Неа» внезапно побледнел, но Мана умудрился переплюнуть брата: сейчас лицо старшего близнеца идеально сливалось по цвету с его рубашкой. — Пустая память?.. — еле слышно прошептал он, а после схватил брата за плечи, встряхнув. — Что ты сделал? — Вот у меня точно такой же вопрос к нему! — поддакнул Исполнитель. Паст, так про себя окрестил «Неа» из прошлого, выглядел не менее обеспокоенным и почему-то растерянным. «Здравая реакция на твою чушь» — понимающе отозвался мозг. — То есть нас двоих ты не помнишь, — подытожил слова юноша в форме, прижав пальцы к вискам. — И теперь видишь впервые? Кивок. — То есть в будущем ты нас не видел? Кивок. — М-да, — вырвалось у него. — Классно. А что с остальными? Их помнишь? — Помнить-то помню, вот только в каком виде… — Неа указал на Кросса. — Мёртв, — следом палец указал на Ману. — Мёртв, — и на себя. — Мёртв. Как вас двоих зовут? Безрадостные лица были довольно красноречивым ответом, но первым от новостей отошёл очкарик. — Меня зовут Лави, — представился он, чуть поклонившись. — Я… — Книгочей младший? — перебил его Четырнадцатый. — Да, верно. Так значит, ты всё же меня знаешь? — Нет, но теперь я понял, почему тебя ни разу не видел. Ты тоже мёртв. — С чего такое умозаключение? — полюбопытствовал книжник. — Потому что я общался с другим «Лави», но меня терзают смутные сомнения, что это было не совпадением, и вы не просто тёзки. Попробуешь угадать с трёх раз какую профессию он выбрал? — Другой «Лави»? Что ж… это было ожидаемо, — мужчина внезапно стал каким-то задумчивым и отстранённым, но вместе с этим в его позе стало читаться поражение. — Значит, книжник нашёл себе достойного преемника. — Не может такого быть! — юноша грохнул руками по столу, с неожиданной яростью посмотрев на Исполнителя. — Неа, это розыгрыш такой?! Какой ещё другой Лави? — Успокойся, всё случилось прямо как я ожидал, — книжник положил руку на плечо друга, чего хватило, чтобы юнец умолк. — Позволь представить: Аллен Уолкер. — Уол… Ты?! — Что тебе? — насупился юноша. — Да не может быть, — Неа уставился на него так, словно у парня на его глазах выросла вторая голова. — Ну нет. Ты не можешь быть Уолкером. — Имя оказалось тебе знакомым? — поинтересовался Лави. — Знакомым? О да, ещё как знакомым, — он уставился в серые глаза юноши, который напрягся всем телом и ответно буравил его недружелюбным взглядом. — Настолько знакомым, что мы друг друга не переносим. Потому что он — законченный идиот, не способный логически думать и мешающий моим делам! — Это я-то идиот? — рассвирепел Аллен, ещё раз ударив по столу. Неа беспардонно ткнул в него пальцем и громко заявил: «очень может быть», после чего перевесился через стол и схватил за левую руку, дёрнув на себя. Уолкер грохнулся на столешницу с возмущённым криком, а Кемпбелл уставился в абсолютно чистую человеческую руку, на которой не было ни намёка на Чистую Силу. Ни тебе покраснений, ни грубой кожи, ни надоедливого кристалла на тыльной стороне ладони. — А где? — спросил он, чувствуя себя идиотом. — Ты, придурок! — Что-то не так? — всё так же радушно спросил Лави. — Я… ошибся? — Неа разжал чужую руку, пару раз моргнул, рассеяно взглянув на шипящего сквозь зубы Аллена. — Ты не тот Уолкер, которого я знаю. Точно же, ты даже старше него будешь! — Ещё раз схватишь меня без предупреждения, и я за себя не отвечаю, — огрызнулся тёзка горохового стручка. — У-упс. — Давай я осмотрю, — предложил книгочей и, не дожидаясь ответа, взял руку своего младшего товарища, прощупывая пальцами. — Ничего… если болит, можем нанести мазь и зафиксировать бинтом. — Э-э-э, не стоит, я в порядке… — Не утаивай, если вдруг выскочит синяк, всё же у Неа мощная хватка. Пока книжник ворковал над внезапно присмиревшим под заботой Уолкером, очнулась вторая часть группы, которая до этого потрясённо молчала, переваривая информацию о собственных смертях. Близнецы хранили тишину и только играли в гляделки между собой, продолжая конкурировать за титул самого бледного, зато Кросс уже умудрился достать какую-то толстенькую сигару и поджечь её, выпуская сизый дым. Всё его лицо выражало смесь вселенской скорби, отрешённости и здравого пофигизма. — Так значит, все твои планы пошли псу под хвост, — резюмировал генерал со спокойствием, которое до этого излучал только Лави. — Ты хотя бы знаешь, кто как умер? — Ты умер прямо перед тем, как я смог заполучить собственное тело, — наклонил голову вбок Неа. — И… я не уверен, можно ли говорить напрямую о том, как вы умерли. В том смысле, что не повлияет это на мою временную линию? — Да плевать я хотел, — фыркнул Кросс. — Как я откис? От рук толстозадого? — Нет, от него я… и Мана, — вышеназванный вздрогнул, уткнувшись в плечо брата, который выглядел тоже не лучшим образом. — А ты умер от Чистой Силы. — Да ладно? — выгнул бровь в удивлении экзорцист. — Стал падшим? — От провозглашённого защитника сердца. Краем глаза он заметил, как Паст сильно вздрогнул, а его глаза опять на мгновение стали по-кошачьи жёлтыми. — Апокриф… — донеслось бормотание с его стороны. — Это как я ему умудрился в душу плюнуть? Впрочем, не важно, — генерал выпустил колечко дыма. — Ну и испоганил ты нам настроение на весь денёк, дружище. — А я и не настаивал на том, чтобы вы задавали такие вопросы. Более того, тот, кому испортили настроение — я. И не только настроение, но ещё и целостность шеи, рубашки… Супер! А я только недавно сменил одежду, порадовавшись, что могу в кои-то веки надеть на себя чистое! — Да ладно, на чёрном кровь не сильно видно. — А плащ? Кросс окинул его цепким взглядом. — Есть махонькое пятно на внутренней части, но если башкой сильно крутить не будешь, то не видно. Кстати, — он повернулся в сторону Паста, обжимающегося с братом. — Что там по разведке? Встреча с самим собой это, конечно, безумно трогательно, но меня больше волнует не придёт ли к нам кто-то из твоей семейки психов на огонёк. — Акумы стягиваются сюда с близлежащих окрестностей, и вскоре их тут станет ненормально много. Они не пытались напасть, но сам их факт наличия подразумевает, что Граф обнаружил наши следы, — вместо Паста ответил Лави, прекращая лобызать руку Уолкера. — Придётся снова менять локацию, если мы не планируем стычку. — Паршиво. — Причём тут Граф? — не понял Неа. — Пухляш на «тебя» обиделся и теперь кошмарит, посылая свои игрушки, если вкратце. Что, даже этого не помнишь? Четырнадцатый отрицательно качнул головой. — Нет. — Паршиво, — повторил Мариан второй раз за беседу. — Что ещё ты не помнишь? — Проще сказать, что я помню. — Тебя что, лупили головой об землю? А вроде хвастался отменной памятью. — Мария! — вздыбился Паст. — Да, было несколько девушек с таким именем в моей постели, — умудрено кивнул Кросс. — Позвать тебя в следующий раз свечку держать? «Неа» начал полностью отходить от внезапного ступора вызванного информацией, потому что он вдруг решительно отцепил от себя братца и встал на ноги. Его глаза задержались на его другом «я» лишь на секунду, больше чем на других, после чего он отвернулся. — Собираем вещи, — скомандовал он, указав в сторону лестницы. — Планы меняются. В сражение не встреваем, только если слежка не станет слишком настырной. Или если найдётся кто-то альтернативно одарённый, чтобы подойти слишком близко. Пойдём на юг, там будет город больше, мы сможем слиться с толпой, прежде чем наметим дальнейший маршрут. — Так близко с предыдущей точкой? — Неа посмотрел на себя прошлого, недоумённо подняв брови. — Разве не проще при помощи Ковчега убраться куда-то подальше? — Именно этого они и ожидают от того, кто может провернуть подобный трюк, — Паст тоже поднял брови, будто не понимая, почему должен объяснять нечто очевидное. — А мы тем временем спрячемся поблизости. Когда до них дойдёт, что их обманули, то мы вновь сменим локацию. Его лицо приняло кислый вид. — И твоего мнения никто не спрашивал. «Но ведь Ной всегда сможет найти другого Ноя, разве это не бесполезное занятие?» — почесал свой виртуальный затылок мозг. «Типо, э… они в любом случае знают, где он сейчас». «Вероятно, с ним играют в слишком специфичные кошки-мышки, где он отыгрывает роль слепой и глухой мыши» — вставил своё внутренний голос. «То есть, то, чем он занимается, — бесполезно». Пока его субличности начали разгонять очередной диалог, члены группы немедленно разбежались, видимо, следуя указанию собрать вещи. В отличие от него самого, никто возражать планам Паста не стал и не собирался. Возможно, тот занимал позицию лидера в импровизированном кружке по интересам, а, может, его предложение было приемлемым, чтобы говорить что-нибудь против. За столом остался только младший книгочей, который никак не торопился и не выказывал знаки обеспокоенности. Вообще, Лави показался ему самым позитивно настроенным. И информацию он усваивал легче и быстрее остальных: сразу воспринимал слова Неа, как факт, а не что-то из разряда фантастики. Пришёл из будущего? Здорово, не знал что ты так умеешь. Всё в будущем бесславно померли? Что ж, неприятно, но впрочем, ожидаемо. Граф стоит позади и дышит в спину? Нужно бы с ним поздороваться, а то как-то невежливо. — Эм-м, — Неа смог выдать из себя крайне интеллектуальный звук, но и его хватило, чтобы Лави заинтересованно склонил голову вбок. — И как давно он проснулся в качестве апостола? — И года не прошло с пробуждения, по его словам, — любезно ответил книжник. — А что? — Это ощущается, — туманно ответил Неа, ёрзая на месте. — Ты извини за шею. В последнее время Неа несколько нервный, срывается по малейшему поводу. Но сложно его осуждать, когда он так обеспокоен благополучием всей группы, — Лави улыбнулся. — Сейчас мы укрываемся от преследования Графа. Постоянно перемещаемся, то там, то сям… в некоторых локациях даже половины дня не проводим, всегда в движении. В последнее время следующих за нами акум стал заметно больше, словно таким образом Тысячелетний намекает нам не расслабляться. А может, так Граф подходит к завершающему этапу преследования, и мы столкнёмся с кем-то из апостолов в ближайшее будущее. Или даже с ним лично. Вариантов множество, всех не угадать. Вот Неа и нервничает, ожидая нападения в любой момент. «Так Граф загоняет его в ловушку, выматывая постоянным напряжением и страхом. Ну и жуть». Неа искренне пожелал не возвращать к себе эту часть воспоминаний вперёд других, потому что ощутить всё напряжение от преследования, сопровождающее его страх и стресс, ему как-то не хотелось. Сама мысль о представлении такой ситуации вызывала ноющую боль в висках, а уж переживать опыт непосредственно… Хотя благодаря некоторым дурацким системам у него появился потрясающий шанс прожить этот кошмар вживую. — В последнее время акумы стали навязчивыми, и пару раз приходилось им противостоять. Это не так-то и просто, учитывая, что трое из нас не могут с ними сражаться, а защищать как-то надо. — Понятно, — Неа подпёр щеку рукой, слегка прищурившись, смотрел в лицо своего собеседника. Лави замолчал. Тоже разглядывал оппонента: Кемпбелл ощущал на себе изучающий взгляд, скользящий по всему телу. Он вызывал легкий дискомфорт, но Четырнадцатый старался давить его, потому что занимался тем же, что неприлично пялился человека, которого совершенно не помнил. Мужчина, как мужчина: средний рост, волосы цвета между каштановым и медным, чуть ниже плеч, часть прядей подхвачены в хвост на затылке. На лице всегда доброжелательная улыбка, будто приклеенная намертво, глаз не видно за толстыми стёклами очков. Одет он по-обычному, как близнецы: штаны, рубашка, да жилет. Единственное отличие — галстук у книгочея был обычный, а не лентой, и зелёный. В отчаянии он взывал к той части памяти, которая всё ещё характеризовалась как воспоминания другой личности, но и та не помогла ему опознать Лави. Рыжего экзорциста — с лёгкостью! А этого Лави будто никогда не существовало, никогда не было в воспоминаниях двух разных личностей. Ну что за создание такое! — А это нормально, что ты так легко сдаёшь мне информацию? Я вроде как личность подозрительная. Книжник на это пожал плечами. — А почему нет? Я могу принимать независимое решение от остальных, не спрашивая их мнения, — он подался немного вперёд. — И я ни разу не говорил, что считаю тебя подозрительным. Неа уставился на него с видимым недоверием. — Зато теперь подозрительным тебя считаю я. — Что за рожу ты тут корчишь перед Лави? — со второго этажа первым спустился Уолкер, вооружённый небольшой сумкой через плечо. Он быстро спустился по ступенькам вниз и бодрым шагом подошёл к столу, огибая ту сторону, где сидел загадочный посланник из будущего, смерив его неодобрительным взглядом. Юноша даже не пытался скрыть своего недоверия и скепсиса. Видимо, сильно впечатлился после прямого контакта, а может, хлипкое доверие сильно упало после того, как Неа схватил его за руку без предупреждения. Но между Уолкером и Лави летали ещё какие-то искры, история, понятная только им двоим. Четырнадцатый решил не лезть с расспросами, решив, что в первую очередь ему нужно душить просьбами самого себя, а уж вникать в тонкости чужих отношений следует потом. Просто сделал себе мысленную заметку, что юноша активно лип к старшему товарищу, будто считал себя его защитником. — Это называется мыслительный процесс, если ты вдруг таким не занимаешься и впервые видишь у других, — вяло огрызнулся Неа. Лави добродушно усмехнулся, а Аллен уставился на него. — Ты ведёшь себя точь-в-точь, как Неа. Не могу понять, отчего у него подозрения касательно твоей личности. Вы оба — эталонные мра- — Эталонные кто, Уолкер? — окликнул его Паст, спускаясь с лестницы, держа в одной руке чемодан, а второй буксиром тащил Ману, который что-то тихо ему говорил. — Мр- — Мрази, хотел он сказать, — громогласно ответил за Уолкера Мариан, топающий следом за близнецами. — Но, как по мне, ты скорее просто мудила. — Мана считает меня лучшим человеком на земле, и мне достаточно его неподкупного мнения. — Моргни два раза, если тебя держат в заложниках и угрожают, приятель. — Нет-нет, всё в порядке. Не начинайте очередной спор, пожалуйста, — взмолился старший Кемпбелл. — Ладно уж, давайте просто уберёмся отсюда подальше… поближе, — Паст громко хмыкнул со своей шутки, встал там, где в зале было посвободнее. Перед ним немедленно открылись белоснежные врата Ковчега. Неа почувствовал нить связи с ними и мог бы с лёгкостью перетянуть управление на себя, переназначив конечный пункт прибытия. Необычное чувство: Ковчег одновременно чувствовался как его собственный, и одновременно как чужой. Вещь, которую он мог бы взять в руки и свободно использовать, но хозяином которой он не был. Одолжил напрокат. «Нити» тянулись к другому «я», более плотные. Наверное, именно так Паст понял, что право Исполнителя было настоящим, и больше не считал его за другого апостола? Вряд ли бы кто-то из Ноев смог подделать чувство принадлежности. Слишком специфичное занятие. Однако менее подозрительным к его персоне не стали. Бесит. — Всех прошу на борт, — чуть поклонился Паст, указывая на врата. Его взгляд снова упал на Неа. — А ты… — Иду с вами. У меня осталась целая гора вопросов, — Четырнадцатый пожал плечами и тоже встал в импровизированную очередь, которая запрыгивала в Ковчег. — Ну что за уверенность в том, что ты получишь на них ответы… — Потому что я это ты, а ты это я? — Неа пожал плечами. — В конце-концов, мы преследуем одну цель. Наверное. И, не дожидаясь ответа, прыгнул. Переход оказался быстрым, без поисков нужной двери в городе, просто — вжух! — и он уже стоит на совершенно другой дороге, в другом месте, но среди уже знакомых ему лиц. Врата вздрогнули ещё раз и закрылись, выпустив из себя последнее тело. — Ну что? — бодро поинтересовался Паст, взлохматив свои и без того торчащие волосы. — Кто пойдёт на разведку, а кто пойдёт искать место для ночёвки? — Я бы предпочёл хорошее место с отменной выпивкой и симпатичными девушками, — Кросс выбросил окурок и раздавил его. — Но я сейчас в компании нищих девственников, и мне ничего хорошего не светит. — Что ж, думаю, нам стоит просто сменить роли. Значит… я, Аллен и Неа пойдут искать гостиницу, а Кросс, Мана отправятся изучать город на наличие нежелательной активности, — Лави хлопнул в ладони, обрубая всякие споры, но неожиданно смутился, неловко подвинув очки ближе к носу. — Прошу прощения, я забылся. Теперь у нас целых два Неа… хм, отличать вас можно по одежде, но что делать с обращением? — Неа 1 и Неа 2, — предложил Уолкер с ехидным видом, подразумевая под именем что-то другое и явно оскорбительное. — Возникнет путаница, — покачал книжник головой. Неа тем временем переглянулся с Пастом. — Четырнадцатый? — неловко предложил он вслух. — Мы оба, — не оценил его попытки Паст. — И у меня уши завянут постоянно слышать это раздражающее прозвище. — Зато других апостолов мы называем исключительно по их порядку или роли в Семье, — не удержался от подколки Неа. Младший Кемпбелл равнодушно пожал плечами. — Не вижу смысла запоминать ни их лица, ни их имена. Мы не так много времени провели вместе, а отношения у нас не заладились с самого начала. Мы не семья. Неа нахмурился. Какое циничное обращение… хотя, если подумать, странно осуждать себя же за такие привычки, только потому, что это прошлая итерация. У него дела обстояли не лучшим образом: он точно также избегает использования имён апостолов даже в прямых разговорах. Правда, у него маячит предстоящий бал, и там обращаться таким образом будет затруднительно, если только он не захочет привлечь к себе ненужного внимания и вопросов… Как-будто вселенная вознамерилась избавиться от этой дурной привычки. Имена, разумеется, он знал. Почти… Только у тех апостолов, которые сохранили себе имя своей человеческой личности и пытались вести двойную игру: как человек и как Ной. Некоторые предпочитали использовать имя памяти Ноя. Никто не возмущался, когда в обращении Неа не использовал имена, но сближению это точно не способствовало. К нему обращались точно так же, исключительно как «Четырнадцатый», чуть реже «предатель». Отличился, наверное, только Шерил: Неа с неудовольствием вспомнил его пренебрежительное «этот». Стоит отомстить, придумав для него не менее оскорбительное обращение. Сумасшедший папаша подойдёт. Интересно, а Пасту не станет плохо, если он скажет ему, что он пытается наладить отношения с Семьей? Наверное, он от души вмажет ему по лицу. — Так что насчёт имени? — напомнил Уолкер. Неа легонько стукнул себя по лбу, шёпотом выругавшись, а потом его озарила сомнительная идея. — Пусть будет Лилит. А он уже успел позабыть об этой милой женщине, которая оставила после себя чувство вины и потёртое колечко на верёвочке. Слишком много всего произошло после её смерти, столько сумасшедших событий. Наверное, стоит озаботиться и подыскать украшению подходящую цепь. Тоненькая верёвка выглядела совершенно не солидно и могла легко порваться. Вообще кольцо он постоянно носил на шее, сняв его только перед заплывом в озеро и убрав в карман пальто, чтобы случайно не потерять. Потом забегался и забыл надеть обратно, впрочем, продолжая держать его поблизости, вроде талисмана на удачу. Так что даже сейчас оно должно лежать в кармане... — Это же женское имя, — фыркнул Уолкер. — Эм… ты чего? — Неа? — осторожно позвал его Мана, сделав шаг вперёд. — Ты сильно побледнел, что-то случилось? —… — Четырнадцатый открыл рот, осознав масштаб своей тупости. —… я забыл его там. Он закрыл лицо двумя руками, обессиленно застонав вслух, даже не замечая, как изменились лица участников группы. Он забыл вытащить кольцо из кармана плаща, который оставил Лулу Белл, играя с ней в переодевашки. У него не было привычки носить что-то в карманах, вот и не перепроверил, банально забыв про украшение. — Ничего же не случится? Она обещала не выкидывать вещи, наверняка увидит содержимое… — Что? — А! — он резко оторвал ладони от лица и с досадой отмахнулся. Нужно собраться. — Неважно. Женское имя? Ну да, впрочем, какая сейчас разница, лишь бы никакой путаницы не случилось. Пусть будет Лилит. Он заметил, как выражение Паста стало каким-то сложным и трудно переводимым. Ностальгия? Недоумение? Разочарование? Трепет? Не понять. — Точно всё в порядке? — Мана обхватил его лицо своими руками. — Если это важно, мы можем… Он стоял совсем уж близко к нему, вместо того, чтобы липнуть к своему настоящему брату. Мана предпочитал держаться около Паста, одновременно выступая как защитник от гнева младшего для остальных и как тот, кого обычно защищают от других. Забота, которую он излучал, казалась приятной и одновременно обременительной. Не привык Неа к тому, что кто-то может о нём искренне беспокоиться. — Эта вещь не то чтобы важна, скорее памятна. Но она… осталась там. В моём времени. — Точно? Неа заторможено кивнул. Мана ещё пару секунд смотрел на него своими потемневшими от тревоги глазами, но в итоге отпустил, шагнув назад, к своему близнецу. Настоящему брату. И вновь накрыло облегчением, но стало неуютно. — На том и порешали, — фальшиво бодро воскликнул Лави, перетягивая внимание на себя. — Давайте честно поделимся три на три. Лилит отправится вместе с Марианом и Маной. — Почему именно он с братом? — кисло пожаловался Паст, отворачиваясь от своего будущего «я». — Ревнуешь? — неожиданно хихикнул Аллен. — Я ему не доверяю. Уолкер на секунду растерялся от такого заявления, затем несдержанно фыркнул и зашёлся в хохоте. — Не доверяешь самому себе? — Мариана такое заявление тоже позабавило, вон как начал лыбиться. — Повод задуматься. Паст надулся. — Следи за этим индивидуумом, Мария… Если ты навредишь Мане, я закончу начатое! Твоей шее мало не покажется, — угрожающе ткнул пальцем в Неа, надувшись ещё сильнее. Развернувшись на каблуках, он немедленно потопал по дороге, туда, где угадывались очертания домов на окраине. Два его спутника двинулись следом. А Кемпбелл и не заметил, как аккуратно подходит Паст к вопросу перемещения. Никаких тебе заплёванных переулков, переполненных мусором или немытыми телами бездомных. Паст открыл Ковчег аккуратно, перед воротами города, на дороге, так, что случайные свидетели могли посчитать, что компания топала пешком из соседнего города. Но никого поблизости не оказалось, несмотря на разгар дня. На подъездной дороге было тихо и безлюдно, только птички чирикали, да доносился далёкий лай какой-то собаки. Дорога — громко сказано. Скорее накатанная колея из плотной грязи, которую наверняка размывает после дождей до состояния каши. Видимо, это был не главный тракт, спросом он не пользовался, этим и объяснялось и отсутствие людей и хлипенький вид домов. Вероятно, какой-то бедный район. — Ну, вот мы и остались втроём, — Неа обернулся на голос Мариана. — И где мои красотки? Где качественный алкоголь? — он сокрушённо вздохнул, покачав головой. — Есть два красавца,— подмигнул Четырнадцатый. Кросс издал звук, будто его тошнит. — Давайте приступим? — предложил Мана, вмешавшись, прежде чем Неа успел вставить очередную подколку. — Итак, у меня есть вопрос! — Четырнадцатый вскинул руку как послушный ученик. — А каким образом мы отыщем вторую группу, когда закончим блуждать по окрестностям? — Э-э? — издал удивленный звук старший Кемпбелл. — А, точно, твоя память… между нами уже давно есть уговор, что когда мы разделяемся, то находим самую большую площадь в городе и останавливаемся где-то около центра и там ждём других. А если город слишком маленький, мы идём к самому крупному перекрёстку. Это условие никогда не позволит нам потеряться, — он скромно улыбнулся. — Хорошо, что ты спросил. Теперь ты будешь знать, как нас отыскать, если вдруг заблудишься! — Ну, себя-то я в любом случае смогу найти хоть на другом конце света, — почесал макушку Неа. — Какая-то супер мощная связь? — восхитился старший. — Ага, называется Ковчег. Мариан что-то проворчал и двинулся вдоль городской стены, а оба Кемпбелла, слегка замешкавшись, пошли вслед за ним. Ситуация складывалась неоднозначно, но неплохо: Неа достались хорошие собеседники. Уолкер язвителен, относится к нему с большим недоверием, да и с местным «Четырнадцатым» отношения ещё не сложились на нужном уровне. Паст воспринял его в штыки, и хоть им ещё предстоял крайне нелёгкий диалог с расспросами, Неа был счастлив отложить его ненадолго. Лави был самым спокойным, но полное отсутствие его личности в памяти вызывало чувство дискомфорта, контактировать с ним опасался уже сам Неа. Кросс. Экзорцист, колкий на язык, тоже оказался спокойным собеседником. Всю новую информацию он впитал и принял без отторжения, оправился от секундного потрясения и теперь излучал полную непоколебимость. На лице Мариана читалось невозмутимое: «мне на всё плевать». Мана же… что ж, вывести какой-то конкретный вывод о нём Неа пока не смог. Если самым непонятным ему показался Уолкер, но теперь вопросы вызывал будущий приёмный отец его тёзки. Старший Кемпбелл выглядел невинным и рассеянным, покладистым и отстранённым. Возможно, доверять ему не хотелось из-за чёртового вихря эмоций, который бушевал каждый раз, когда их глаза сталкивались. Этот ураган поселился в нём с самого начала становления Четырнадцатым, ещё до того, как он получил собственное тело, и задолго до их встречи: в нём играла вся существующая палитра чувств, от пушистой нежности до тягучей ненависти. Хотелось сначала притянуть его к себе и обнять, потом уткнуться в плечо и разрыдаться, и, в конце-концов, задушить бедолагу. Кто-то, от кого он ни за что не смог бы отказаться. Единственный, к кому хотелось уйти, оставив целый мир где-то там, за спиной. И… он не знал, как правильно реагировать на всё это. Гордый и самоуверенный, он впервые в жизни ощутил нелепую уязвимость перед обычным человеком. Эмоции, принадлежащие не ему, были обременительны. Как ему вести себя с, по идеи, братом? Ломать себя вопросами не хотелось — на большинство ответа он не получит. В ближайшее время. Есть вопросы насущные, более важные. И вот уже их нужно задавать вслух. Можно не насиловать мозг «Неа» с вопросами, а задать их тому, с кем он проводил больше всего времени. Мана опередил его расспросы, начав диалог первым: — Ты так похож на брата и одновременно не похож на него. — Да-а? И чем же именно? — У вас одна и та же манера хмурить брови и уходить в себя, когда вы о чём-то размышляете. В такие моменты Неа может даже не слышать других, а когда его удаётся растолкать, он всячески делает вид, что внимательно слушал, а если его подловить на обратном, он сердится, — Мана застенчиво улыбнулся. — И ещё вам не нужно тратить время для поиска подходящих слов. Брат любитель острить, а я, может, услышал не столь много, но, кажется, у тебя в будущем сохранилась точно такая же привычка. — А различия? — Твой взгляд. Он… такой… — Мана стушевался, слегка поникнув и опустив глаза на пыльную дорогу. — Когда ты смотришь на других, ты будто ожидаешь, что сейчас тебе придётся защищаться. Ждёшь агрессии. Не знаю… — он встрепенулся. — Извини, наверное, я излишне себя накрутил! Просто всё это как-то неожиданно произошло… — Всё потому, что слишком многим людям я неудобен, — тихо сказал Неа, краем глаза заметив, как Кросс повернул голову, тоже слушая. — Большинство из них считают, что предпочтительнее видеть меня мёртвым, нежели живым. Мана замялся. Видимо, не только одному Неа было неловко заводить разговор. Теперь, когда он вынырнул из пучины мыслей, стремление расспрашивать о себе казалось немного нелепым. Одновременно с этим его охватило предчувствие испанского стыда — как-будто вопросы, которые он хотел задать, были настолько очевидны, что не требовалось большего ума, чтобы дойти до логического ответа. — Ты действительно считаешь меня своим братом? — решился он задать вслух. — Да. Ответ поступил незамедлительно. Мана ответил без толики сомнений и размышлений. — Настоящим? Ведь я не… — Мой брат всегда мне брат. Прошлое, настоящее, будущее… мы обещали друг другу. Я доверяю ему, он доверяет мне, — Кемпбелл моргнул. — Это необычно видеть вас двоих рядом, но ощущение такое, будто у меня просто появился ещё один младший братец. Как тройняшки, да? — он начал рассеяно накручивать на палец прядь из чёлки. — Не знаю. Ты выглядишь как Неа, говоришь как Неа, ведёшь как Неа, ты и есть Неа, просто немного другой. Не такой, к какому я привык. Что-то случилось там, в твоём времени, что ты разучился принимать доброту от других людей. Исполнитель, до этого сохранявший нейтральное выражение лица, сдвинул брови. — Остальные тоже думают в похожем ключе, просто выражают свои мысли по разному. Если бы мы не доверяли тебе так, как ты думаешь, то сейчас бы ты не шёл бы спокойно рядом. — В каком смысле? Мана чуть дёрнул плечами, выпуская прядь из рук. — Эм, ну… — на его лице проступила нервозность. — Брат не очень хорошо относится к людям, которые, по его мнению, не стоят времени для изучения. — Все ещё не понимаю, — недовольно пробурчал Неа. — Да связал бы он тебя и усадил на стул в комнате без освещения, где тебя ни одна поисковая крыса в мире не нашла бы! — не выдержал Кросс. — Боже мой, неужели так трудно допереть до очевидного? — Брат действительно не любит щадить… — Что? — бессмысленно сказал Неа, пока его выражение лица менялось с недоумения до шокирующего понимания. — То есть если бы я реально показался ему недостаточно понятным, то он… — Просто бы вытряс с тебя всю возможную информацию и отхреначил голову, — любезно проинформировал о подробностях Кросс. — А что он там с трупами проворачивает, что никто их обнаружить не способен, этого даже я не знаю. Неа бы просто свернул тебя в бублик и выбросил в ближайшей канаве, делов-то. А ты, посмотри-ка, не только жив-здоров и топаешь на своих двоих, так ещё идёшь не под моим прицелом или чего похуже, с мечом у горла. Даже группу поделили на части, так доверительно. А могли просто тащить тебя связанным. Четырнадцатый помрачнел. Его мысли о недоверии к нему теперь казались смехотворно оптимистичной. «Так всегда, дружище. Ты думаешь, что попал в полное днище, а потом снизу постучали!» — восторженно отозвался мозг, даже не пытаясь изобразить сочувствие. «Да-да, зато теперь ты понимаешь бедного рыжика-экзорциста, когда ты ляпнул ему о великой дружбе», — ехидно вставил внутренний голос. «Ной, пылающий дружелюбием… жалко кроля». — Ну, ничего, сейчас ты вполне, эм-м, здоров? — попытался неловко утешить его Мана, покосившись на шею Неа. — Всё не так плохо, как ты представлял! — Да, благодаря кое-кому, — Кемпбелл кинул пылающий взгляд на Кросса. — Теперь я просвещен, что всё могло пройти гораздо хуже. А я хренов оптимист, который наивно полагал, что меня не попытаются пырнуть за попытку что-то выяснить. Экзорцист обернулся через плечо и скорчил недовольную гримасу. — И часто… местный я настолько пылает жаждой жать другим шеи? — А как часто Ной может желать кого-то убить? — Я не настолько кровожаден! — обиделся Неа. — Где-то я такое уже слышал, — пробормотал Кросса. — Ах да… профессиональный пиздёж Неа. Как знакомо. Мана очень громко вздохнул. — Постоянно находятся люди, которые подрывали к себе доверие, сдавая наши планы или нас самих Графу. Брат… очень резко относится к предательству. Неа считает, что неверность должна караться посмертно, — он поморщился. — К несчастью, таких людей было достаточно на нашем пути. — А ты, кстати, прямо белая ромашка? — хмыкнул Кросс. — Скорее чёрная, — буркнул Неа. — Ты про что? — Ты так обижаешься, что тебя называют кровожадным психом, что, кстати, правда, но корчишь из себя прямо святошу, — опять хмыкнул Мариан. — Сам-то скольких положил с момента пробуждения? — Ни одного, — возвёл глаза к небу Кемпбелл. — У меня не было причин срываться на кого-либо, я прекрасно контролирую свой гнев. «Враньё! Враньё! ВРАНЬЁ!» — завопил голос в голове. «Ты убил Лилит!» «Это было случайно! И из-за присутствия Графа рядом!» — мысленно возразил голосу Неа. «А тот чувак из проекта третьих? Как там его… Токуса, вот! Его ты на фаршик порубил тоже из-за Графа?» Выражение лица Неа вновь стало угрюмым. Да, кажется, он поторопился, называя себя невинным. «Но я всё равно не получал от их смертей удовольствия! А третьего я убил не по своей воле…» «Ну да, конечно». — Ага, прям верю, — съехидничал экзорцист, вторя голосу из головы. — Да я вообще стараюсь избегать проблемы, это они меня сами находят, — Неа попытался оправдаться ещё раз. — Находят и достают из любой дыры.