Формалин

— Толкнул какую-то странную речь, прыгнул с крыши и будто испарился. Я не смог понять, куда он исчез, — повинился Алистер, ссутулившись в кресле и сцепив руки в замок. — Ни следа, ни запаха, ни намёка. Обыскал всё вокруг, но просто ничего нет. Будто он растворился в воздухе.  Вернувшись в гостиницу, экзорцисты устроили срочное совещание друг с другом, пытаясь сопоставить полученные за бурную ночь факты. Растолкав спящую Миранду - неизвестно как она умудрилась, учитывая весь этот грохот от взрывов по городу - и остановив её поток извинений, они расселись кто куда по горизонтальным поверхностям, подводя итоги.  Кроули быстро изложил свою версию, как во время осмотра заметил на одной из крыш странную фигуру в рваном чёрном плаще и маске, разглядывающую что-то внизу. Как та что-то видела через литую поверхность без намёка на прорези для глаз — неизвестно. Но как-то видела. Кроули предположил, что неизвестный был мужчиной, но может и нет: плащ укрывал большую часть силуэта, а маска закрывала всё лицо. Волосы были короткими, но фигура вполне могла быть женской. И вообще, ночью, впопыхах, было трудно что-либо разобрать. А учитывая, что на крышу он полез изначально с целью отыскать затаившихся акум, которые предположительно и были причиной череды взрывов, неожиданная находка оказалась действительно застающая врасплох.  Алистер попытался заговорить с неизвестным, но тот, видимо, испугался и убежал, выдав какую-то странную фразу о «ужасе и крыльях ночи», а прозвище, о котором они читали в газетах, ему или ей совершенно не понравилось.  Лави поделился своими наблюдениями, что во время опроса люди особо внятных ответов ему не давали, говоря в целом одинаковые вещи. Проснулись ночью от взрывов, перепугались до смерти, причин переполоха не знали. Кто-то иногда добавлял детали о страшных чудовищах, упоминалась загадочная фигура в чёрном, которую замечали самые внимательные, и только уже после этого стала вырисовываться какая-то картина. Рыжий с нотками мрачного принятия подытожил о том, что ему следовало присоединится к Кроули, а не тратить время на расспросы. Если неизвестного встретил он, ситуация сейчас была не настолько запутанной. Предположительно.  Никакой логики во фразе подражателя они не нашли, даже когда Алистер процитировал её целиком.  Про «Бетмена» тоже никто никогда не слышал.  Изначально они тут были проездом: с того момента, когда Ковчег объявили опасным для использования, всем массово пришлось перелезать с комфортного мгновенного перемещения на старые добрые поезда и пароходы, вспоминая время, когда путешествовать до очередного осколка Чистой Силы приходилось сутками. Вот и они возвращались с разных миссий, пересеклись в одном месте и решили коллективно отправиться в Орден, надеясь, что очередной пересылки на очередное задание не будет. Каждый из них тоскливо вспоминал об уютных Вратах Ковчега, которые до сих пор маячили открытыми во всех отделениях управления, вспоминал и грустил, продолжая трястись на протёртых скамейках поезда.  Лави, впрочем, во всей шумихе быстро смекнул что к чему и выхватил одного из пробегающих мимо искателей, начиная трясти того за информацию. Тот ему поведал и о городской легенде, и о всех возможных подражателях, и про то, как один из них неплохо справляется с акумами первого и второго уровней. Однако, раньше все подражатели легенды были лишь обывателями города, которые пытались повысить интерес окружающих к истории, и никто из них никогда не выходил на контакт с орудиями Графа. До этой ночи. Искатель с изумлением на перекошенном лице отметил, что экзорцистов здесь они тоже не ожидали, и что он безумно рад вручить им новое задание, не дожидаясь месяцами, когда приедет кто-нибудь из Главного Управления, рискуя за это время подорваться от ближайшего акумы.  — Очень удобно получилось, будто только нас и ждали, — Лави почесал макушку, хмыкнув. — Как-то странно всё оно выходит, скажи, а? — Ты о чём? — уточнил Алистер, выпрямившись в кресле, в котором до этого сидел, сгорбившись.  Миранда, до этого молча слушавшаяся, встрепенулась.  — По словам искателей выходит, что по городу ходит легенда, рассказывающая о Ночном Герое: некий человек, сражающийся в темноте с «демонами», — Лави на слове «демоны» нарисовал в воздухе кавычки, недвусмысленно намекая об игрушках Графа. — Но вот так сюрприз, оказывается, история обрела популярность сравнительно недавно благодаря одному писателю, который описал её в колонке газеты, а та, неожиданно, разошлась по округе. На волне популярности внезапно появились подражатели, которые, как правило, оказывались жителями города, хотевшие таким образом раздуть историю ещё больше, привлекая к себе внимание туристов и прочих личностей, которые могли бы заинтересоваться необычными байками. Никто из них не владел никакими навыками, просто слоняясь по ночам на улицах, не говоря уже об убийствах «демонов». — Мы проезжаем мимо, делая остановку на ночь, и вжух — появился человек, который убивает акум! Мне кажется, что что-то тут не складывается.  На лице Миранды внезапно сложилось выражение понимания, а вот Кроули до сих пор сидел с хмурыми бровями.  — Ты думаешь, что кто-то специально ждал нашего появления, чтобы… чтобы устроить… сцену? — начала говорить женщина, но на середине речи понизила голос и, прерывая себя, начала осознавать абсурдность предположения.  Лави кивнул.  — Бинго! Мы наткнулись на подражателя подражателя!  — А ты случайно не излишне параноишь? — с сомнением отнёсся к вердикту Алистер. — Это как-то… не звучит. Если нас ждали, чтобы устроить сцену, то подобное могут организовать вполне конкретные личности, однако, к чему такой цирк с уничтожением акум? - и пожал плечами, разводя руками. — Зачем? Граф определено безумен, но не до такой степени, чтобы отправлять кого-то скакать, имитируя легенду показухи ради. Просто получается, что тогда они уничтожают свои же инструменты, пытаясь нас убедить, а это… — Алистер замолчал. — Что-то я запутался.  — Ну, это может и неправда, — Лави признал свою затею провальной, почесав шею. — Оставим эту идею за возможную теорию. Вот только эта теория оставалась лидирующей как минимум потому, что к ним прилетел Тимкампи. Золотистый шарик сейчас лежал на кровати рядом с Мирандой, прижав к себе хвост, отказываясь показывать записи о том, где он был и с кем, и откуда он вообще тут появился.  Об украденном големе Уолкер говорил неохотно и с угрюмым выражением, которое на его лице обычно появлялось, если его заставляли переписывать ежедневные отчёты. Зато на тайну пролила свет Линали: в красках расписала о стычке с Ноем, драке, и то, как представитель Семьи нагло стащил Тима в неясном направлении. Поэтому Лави и пытался вытрясти всю возможную информацию о случившимся, когда на его плечо неожиданно спланировал Тим, но голем хранил молчание и только ласково бодался.  Зато он точно знал, что настроение Аллена улучшится, когда он передаст ему голема.  — А что если это настоящая Чистая Сила? — опять подала голос Миранда, крепко сжав руки на коленях, вцепившись в униформу, будто её у неё должны отобрать. Как экзорцистка она проработала в Ордене значительное время, но в фигуре всё по-прежнему читалась неуверенность, когда она подключалась к обсуждению. — История воришки фантома-Джи ведь тоже была не такой понятной, а по итогу мы встретили Тимоти. Что если это ещё одна запутанная история, где мы найдём нового товарища?  — Может быть, — согласился с ней Кроули. — Такая теория тоже имеет место быть.  Миранда с облегчением вздохнула, когда её идею приняли, и, заметно расслабившись, выпустила из рук краешек помятой униформы.  — Понятно одно, — поднял палец рыжик. — Прямо сейчас нам нужно передать в Главное Управление об остановке в Санкт-Файт-ан-дер-Глан, начав новое исследование. Пусть мы и хотели как можно быстрее попасть в Орден, но, по-видимому, придётся выложится на работёнке ещё разок, — он потянулся, похрустев плечами. — А ещё нужно продлить бронь на номера. Что-то мне подсказывает, что мы тут встряли не на один день.  *** Вторая ночь поисков не дала им никаких результатов. Город спал мёртвым сном, правда, теперь на улицах сновали отряды полиции, несущие почётный караул, да и любопытных горожан, выглядывающих из-за штор, стало больше. Экзорцисты до рассвета бороздили почти пустые улицы, постоянно ощущая на себе взгляды, полные как любопытства, так и настороженности.  Ни акум, ни подражателя они так и не увидели.  Кроули даже предположил, что после вчерашнего акумы наверняка стали осторожнее, а может, их количество настолько сократилось, что в городе их попросту уже не осталось. Уж слишком большой энтузиазм вчера проявил ночной «Бетмен» во время работы.  Хотя и странно, после такого шума, наоборот, количество акум должно было пополниться. Механизмы слетались на малейший слух о Чистой Силе, как мухи на сладкое со всей округи, стремясь истребить всё живое, а тут как-то подозрительно тихо.  На третью ночь история повторилась с тем отличием, что им удалось заметить чёрную фигуру на одной из крыш. Подражателя на фоне чёрного неба заметить было той ещё задачкой, учитывая, что тот оказался любителем застывать без движения и укрываться за трубами дымоходов, полностью сливаясь с местностью. Заметила его, как ни странно, именно Миранда, дёрнув обоих коллег за рукава и шёпотом сообщив об увиденном. Взглядом проследив на ту указанную крышу, они и правда заметили притаившегося человека, беспардонно рассматривающего их в сторонке.  И… началось светопреставление.  Лави и Кроули, не сговариваясь, моментально активировали Чистую Силу и устремились к незнакомцу. С самыми доброжелательными лицами и желанием просто поговорить. А тот, порешав что-то в своей голове, решил, что неплохо будет поиграть в салочки. И долго не откладывая сию затею — побежал. Экзорцисты были вынуждены догонять. Пытались уговорить его притормозить для разговора, пытались догнать своими силами, но фигура в плаще постоянно ускользала в последние моменты, когда они вот-вот могли потянуть руку и схватить его за шиворот. Будто обладая каким-то сумасшедшим чутьем и рефлексами, тот вырывался вперёд или резко тормозил, делал зигзаги, рискуя от таких пируэтов поломать себе все ноги, но всё с тем же упорством удирая прочь от преследователей, раздражая их сильнее.  Младший книгочей через какое-то время стал отставать: у молота обнаружилась серьёзная проблема с возможностью повторения резких поворотов и круговых движений. Крикнув об этом товарищу, он перешёл на бег своими силами, помогая молотом перекидывать себя через зазоры между зданиями, стараясь не упустить из виду погоню.  Алистер, пребывая на взводе, повторил за подражателем его безумный зигзаг, чуть не припечатавшись о какую-то трубу, извернулся в воздухе и всё-таки схватил фигуру за плащ. Тот отчаянно рванул вперёд, с силой протащив за собой экзорциста, который тянул его на себя. Плащ таких издевательств не выдержал и с печальным треском ткани порвался, оставшись в руках ошеломлённого Кроули. Подражатель, ощутив столь внезапную потерю, круто развернулся на пятках, показал широко известный жест средним пальцем и сиганул с крыши, не дожидаясь ответной реакции.  Когда Лави, изрядно запыхавшийся от таких гонок, наконец догнал Кроули, тот мрачно стоял на краю крыши и смотрел вниз, продолжая держать в руках порванный плащ.  — Опять? — возмущённо вырвалось от будущего историка, когда он перевесился через край, закономерно обнаружив… ничего.  — Мы почти его догнали, — констатировал Кроули, протягивая потрёпанную одежду. — Он ушёл не без потерь, но, честно говоря, теперь мне хочется переломать ему ноги. Великолепный бегун, просто великолепный…  И так кровожадно улыбнулся, что рыжика пробрало дрожью.  — Да будет тебе, — пробормотал он, принимая в руки плащ. Ткань как ткань, порванная, да слегка потрёпанная по низу. Покрутив её и так и сяк, не обнаружив никаких карманов или бирок, указывающих на принадлежность вещи, громко вздохнул, признавая своё поражение. — Возвращаемся к Миранде.  На четвёртую ночь удача им улыбнулась: они поймали чёртового подражателя.  Алистер издал победный рык, схватив фигуру в чёрном, теперь уже новеньком плаще за шиворот, прижимая бедолагу к брусчатке. «Бетмен» неспешно прогуливался по переулкам этой ночью, нисколечко не шифруясь и не подавая знаков того, что заметил за собой слежку. Когда на него сверху рухнул крайне недовольный экзорцист, прижимая лицом к земле, подражатель успел только неуклюже взмахнуть руками и свалится, издав слабый стон от встречи с камнем.  — Ой-ей… за что!? — взвыла фигура, барахтаясь под экзорцистом. — Караул! Убивают!  — Что, сегодня побегать не получится? — хмыкнул Кроули и, подняв голову, оскалился в улыбке бегущим к нему остальным двум экзорцистам, которые опять не успевали за своим шустрым товарищем. — Вчера ты забыл у нас одну свою вещицу, но мы любезно вернём ее тебе, если ты ответишь на пару вопросов… К счастью, сегодня ты довольно разговорчив!  — Кролик, это не он! — выкрикнул Лави, прибавляя ходу, когда подражатель, учуяв жажду крови, забился сильнее. Лицо экзорциста вытянулось.  — Что?  — Это не наш «Бетмен»! — повторил младший книгочей, останавливаясь перед ними. Сзади замаячила Миранда, тяжело сползая по стене с одышкой.  Будто прозрев, Алистер опустил голову, вперившись взглядом что-то пищащего человека. С ужасом осознавая свою оплошность, он потянулся к завязкам маски на затылке и стянул, подняв элемент декора на уровень глаз: та действительно была другой формы, плешиво покрашена в чёрный и имела прорези, которых не было на маске у оригинального «Бетмена». Более того, в нос ему ударил запах свежей краски.  Снова опустив голову, Алистер встретился со слезливыми глазками на лице мужчины средних лет, который со страхом взирал на него снизу, продолжая что-то тихо зудеть под нос и упрашивая его отпустить.  — Ну а я что говорил? — Лави со вздохом отобрал у него маску, пока Кроули молча созерцал человека под собой. — Другой плащ, другая маска и совершенно другое поведение! Это другой подражатель.  — Но… — сконфуженно начал Алистер, поглядывая то на товарища, то на мужчину. — Сейчас все охотятся за ним… а он? — обвиняюще ткнул пальцем в человека. — Да ему ещё повезло, что мы первыми на него наткнулись, а не акумы!  Когда в паре кварталов от них раздался взрыв, на лица всех экзорцистов накатило самое кислое выражение.  — Уж не знаю кто он… но я его уже ненавижу! — в сердцах выдал Кроули, получив несколько бодрых кивков со стороны Миранды и тяжелый вздох со стороны Лави.  Четвёртая ночь закончилась с тем же результатом, как и вторая. Неизвестный даже не показался им, только раздражая взрывами в разных концах города. Будто вознамерившись побить рекорд по бесячести, он каким-то совершенно неуловимым способом скрывался от них и перемещался с бешеной скоростью, потому что иначе объяснить никто не мог, почему взрыв, только что отгремевший рядом, теперь заглушил взрыв будто бы в километре от них. Стоило им прийти на одно место, лицезрев останки механизма и сажу на месте взрыва, как тут же слышался новый в противоположном месте, а они кидались туда, чтобы обнаружить очередные останки и сажу. И так всю ночь. Ближе к рассвету «Бетмен» успокоился, и взрывы прекратились, но теперь придушить его хотел каждый из них троих. На пятую ночь отметился сомнительный успех того, что они обнаружили акуму первыми. Механизм при виде экзорцистов как-то беспомощно открыл рот, начал трансформироваться, за что тут же был нещадно убит одним ударом молота. Лави тут же поморщился: может, и не стоило торопится, дав акуме потрепаться (они обожали так делать) тем самым вытянув с него какую-то новую информацию, но за последние дни раздражение достигло своего пика. Отведя душу на бедном механизме и заслужив завистливый взгляд двух пар глаз, рыжик со вздохом почесал переносицу.  В конце концов их ждала очередная бессонная ночь, наполненная редкими взрывами.  *** Лави хотелось стучать головой о стены от отчаяния, в которое его вгоняла текущая миссия. «Бетмен» заставил их пройти все возможные стадии принятия и отрицания, продолжая играть в чёртовы салочки.  После ночи он задремал в номере, но проснулся через пару часов, с ужасом осознавая, что больше не может уснуть. Полюбовавшись потолком ещё несколько минут, младший книгочей решил, что это всё не имеет смысла и лучше уж сходить развеяться, подышав свежим воздухом и впихнув в себя еду. Может, ошалевший организм придёт в норму и решит, что пара часов сна до очередного веселья ночи будет кстати. Вполне возможно, что таким образом его тело бунтовало против очередного забега по крышам. Вместе с ним на маленькое путешествие напросился Тимкампи и, получив подтверждение, с радостью устроился на его плече.  Бесшумно закрыв дверь номера и выйдя на улицу, в первую очередь наметил дорогу в булочную. Немного свежей выпечки должно поднять ползающее где-то по полу настроение, а если там ещё и подают неплохой чай, то будет просто прекрасно. Бодро потопав по улице к намеченной цели, Лави то и дело вертел головой, ловя обрывки разговоров людей, бурно обсуждающие последние новости. Кто-то вещал о бизнесе, кто-то о войне… едва до его чуткого слуха дошла реплика о подражателе, глаз непроизвольно дёрнулся. Поморщившись и потерев веко, он ускорился.  Пекарня встретила его целым массивом потрясающих запахов. Свежая выпечка и дрожжи, аромат специй и добавок, витающие нотки каких-то ягод. Выкинув из головы часть мыслей, младший книгочей стал разглядывать ассортимент витрины и, слыша призывы бурчащего желудка, побыстрее выбрал всё самое вкусное. На полках взгромоздились горы самых разнообразных булочек, безобразно аппетитных. Тим, почуявший скорый завтрак, пощекотал хвостом щеку, напоминая про себя.  — С корицей тут самые замечательные, — вытащил его из абстракции мыслей голос. Лави поднял голову, встречаясь с  юношей, приветливо улыбнувшегося ему. — Я успел перепробовать несколько заведений, но с корицей тут самые лучшие. К тому же, их довольно быстро разбирают, поэтому лучше приходить заранее. О, извините, — улыбка стала шире, приобретая оттенок вины. — Просто мне показалось, что вы не можете определится с выбором.  — Да ничего страшного, спасибо. С удовольствием последую совету, — ответно улыбнулся ему Лави, удивляясь сходству случайного человека с небезызвестным Тики Микком, только его более молодой версии и без родинки.  Очередь подвинулась, и Лави озвучил свой заказ, продолжая косо поглядывать на юношу позади себя, который продолжал лицезреть гору выпечки с блуждающей рассеянной улыбкой. Может, дело в сходстве с Микком, может в его ауре и притягивающим глаз образе, но оторваться было трудновато. Выглядел он как обычный обыватель Европы при деньгах — одет с иголочки, все вещи чистые и выглажены, под воротником аккуратно повязан галстук, на руках белоснежные перчатки. Безупречный вид разбавляли волосы, будто нарочно растрёпанные коротким торчащим ёжиком. Стоял он в расслабленной позе и, сложив руки за спиной, слегка покачивался взад-вперёд, будто что-то напевая про себя. Продавщица за прилавком узнала в нём своего завсегдатая и рассыпалась в щебетании болтовни, неловко поправляя шапочку на голове, в попытке спрятать покрасневшие щеки. Симпатия была настолько очевидной, что кому-то из людей пришлось ее окликнуть, напомнив, что ждут возможности взять заказ, ибо стало очевидно, что разговор мог затянуться надолго.  В голове маякнула какая-то мысль, но исчезла, прежде чем Лави смог её поймать. Забрав свой пакет с выпечкой, он с удивлением обнаружил, как обычно активный голем вцепился в его плечо посильнее, покачиваясь, развернувшись лицом к тому человеку из очереди. И тут его наконец озарило, что он так отчаянно пытался вспомнить. Несколько бессонных ночей не прошли даром, но чутьё всё ещё работало на ура.  Изучая запись с Тима после инцидента в Северо-Американском Управлении, все только и могли, что массово вздыхать о том, что другие големы были безвозвратно сломаны и испорчены, не предполагая восстановление и извлечение записей. Поэтому приходилось довольствоваться опросами выживших свидетелей и короткой записью Тима, когда тот смог прорваться под барьер Ноев. Впрочем, та запись всё равно была на вес золота: чёртов Панда заставил смотреть её до дыр, пока он не запомнил все мелочи, вплоть до выражения лиц, и разбуди его кто ночью, он мог бы наизусть оттарабанить список присутствующих тогда. И была в этой записи ещё одна особенность, из-за которой старик так часто и пересматривал её.  Наличие в ней новой фигуры, которую книгочей охарактеризовал как одну из важных для текущей истории.  Когда до него дошло, кого он прямо сейчас встретил, Лави встревоженно обернулся, опять столкнувшись с янтарными глазами юноши. Тот сосредоточенно смотрел на него, увидев волнение на лице экзорциста подмигнул, приложив палец к губам. «Поболтаем» беззвучно произнесли они, и Ной отвернулся обратно к прилавку. Будто ничего из ряда вон выходящего только что не произошло.  Заторможенно моргнув, Лави практически выпрыгнул из пекарни, да так и замер возле двери, не зная, стоит ли ему прямо сейчас убираться отсюда до гостиной и трясти товарищей для сражения или принять бой в одиночку. От мученических терзаний его отвлёк этот самый Ной, который чуть ли не выпорхнул из двери с пакетом в руках. И двинулся прямиком к нему, замершего на месте с всё той же благожелательной улыбкой на лице. О том, что данная улыбка желала именно блага, а не массового геноцида, Лави несколько сомневался, потому что в его понятии о мире, лучащийся добром и позитивом, Ной точно не вписывается.  — Выглядишь так себе, — отрекомендовал тот, осмотрев младшего книгочея с ног до головы. — Но лучше, чем я мог предположить.  — Ты четырнадцатый? — в лоб спросил Лави, смотря, как Ной шуршит рукой по пакету, вытаскивая из него булочку. Перед этим он интеллигентно снял перчатки.  — Ага, — радушно ответил он.  И с той же невозмутимостью пошёл прочь, на ходу поедая выпечку.  У Лави на секунду мозг отказался, глядя, с каким показным равнодушием мимо него только что прошёл тот, кто, по идее, мог задать ему невероятную трёпку, раскатать ровным блином по земле и как ни в чём не бывало отправится дальше по делам. Всё, впрочем, прояснилось, когда Четырнадцатый обернулся, хмуро сведя брови к переносице.  — Ты идёшь или нет? Если хочешь задавать вопросы, то лучше начинать сейчас, потому что я ценю своё время, и оно у меня не резиновое.  — Как необычно, — с напряжением усмехнулся экзорцист, прибавив шагу, чтобы догнать Ноя, который вернулся к прежнему выражению лица «я улыбаюсь, представляя пытки людей, а так я очень добрый». — Даже не знаю с чего начать спрашивать.  — Никаких вопросов в духе «в чём смысл жизни» и «какого цвета носки Графа». На первое я не отвечу, потому что пробыл мёртвым больше, чем живым, а второе для меня всё ещё загадка, — Четырнадцатый моргнул. — Но он носит розовый халат, представляешь? — Э-э-э… — озадаченно выдал Лави, пытаясь представить в своей голове Графа в домашнем розовом халатике.  Ной неожиданно рассмеялся.  — Отчасти я рад, что могу нормально поговорить, а ты не кидаешься в ответ бессмысленными угрозами или обвинениями, боясь любого моего шевеления.  — Ты о той стычке с Алленом и Линали? — осторожно полюбопытствовал экзорцист, быстро отходя от образа Графа в халате. Панда его убьёт за бестолковые вопросы, когда узнает о этой встрече, но сейчас его это не особо беспокоило.  — Да, — кивнул Четырнадцатый. — Твои друзья не отличались сообразительностью и отказывались выслушивать любые мои доводы, вступая в открытую конфронтацию, — он почему-то дотронулся до своей щеки, бегло пробежавшись по ней пальцами. — Поэтому с некоторых пор я начал ценить собеседников, готовых слышать доводы при споре… — скривился, неожиданно жалуясь. — Апостолы ведут себя точно так же. Если вас сравнивать, то вы вообще ничем друг от друга не отличаетесь, когда дело доходит до паранойи.  — Что ты делаешь в Санкт-Файт-ан-дер-Глан? — наконец задал первый важный вопрос Лави, старательно подавив в себе желание спросить что-то более провокационное. А таких вопросов у него скопилось уже с горку, навязчиво вертясь на самом кончике языка.  Четырнадцатый, по его мимике, именно такой простенький вопрос не оценил. Вскинул брови, с сомнением взглянув на экзорциста, будто подозревая у того слабоумие.  — Иду, ем, — последовал лаконичный ответ, заставивший Лави чертыхнуться.  — Да нет, я о… — Да шучу я, — милостиво отозвался Ной. — Честно, я ожидал вопросов с подвохом, а не это… Ну, что ж, отвечаю — я тут исследую местность, стараясь отыскать ключ к некоторой важной для меня вещи.  — Ключ? — переспросил рыжик. — Ты здесь для поиска Чистой Силы? Лави был готов поклясться, что на упоминании осколка Четырнадцатый вздрогнул.  — Может быть отчасти, — туманно отозвался юноша. — Возможно бы осколок мог бы пролить некий свет на мои вопросы, но здесь такие не водятся. По большему счёту я уверен, что ничего здесь полезного не найду, а эта штука выставила мне ограничения по времени… И так горестно вздохнул, что Тим, до этого сидящий на плече Лави, перелетел на его плечо, ласково боднув в щеку. Ной издал звук умиления и, вытащив из пакета одну булочку, скормил её голему.  — Но если у тебя совершенно случайно завалялся абсолютно ненужный тебе осколок, то я готов к обмену, — продолжил он, заставив экзорциста открыть рот в изумлении. — Надурить кого-то, конечно, дело уважаемое, но я довольно честен в договорах.  И перевёл хищный взгляд на молот, отчего Лави непроизвольно прикрыл его рукой, беспокоясь, как бы его не лишили жизненно важного оружия.  А ещё он не понимал, почему это с ним вот так легко болтают на какие-то отстранённые темы, и когда поверхность диалога перешла в какие-то странные плоскости. Здраво рассудив, что об этом он может подумать позже, а сейчас лучше воспользоваться со всей доступной ему наглостью шансом, расспросив как можно больше.  И первым, конечно, пришло… — Почему Аллен? Он стал сосудом, потому что вы как-то связаны? — Тимкампи, услышав знакомое имя, беззвучно поднялся в воздух и навернул кружок вокруг головы, будто выискивал упомянутого Уолкера, но, не обнаружив, огорчённо устроился обратно на плечо.  — Так вышло, — пожал плечами Четырнадцатый, неожиданно легко согласившись ответить на этот вопрос. — Изначально в качестве сосуда предполагался другой человек, но жизнь штука непредсказуемая… Впрочем, история долгая и крайне запутанная, за пару минут не уложить, а если сильно сократить подробности, то будет трудно понять.  Лави смекнул, что ему завуалированно отказали в подробностях, поэтому выстрелил другим вопросом: — Ты собираешься… — «снова попытаться убить Графа» чуть не сорвалось с его языка, но глаза Четырнадцатого предупредительно сверкнули золотом, отчего Лави быстро перестроил вопрос в обтекаемую форму. — ...мешать нашей миссии?  — Имеешь в виду, что моё участие в ваших еженощных догонялках не приветствуется? — уточнил он, отчего-то усмехнувшись. — Ну, как-то не хотелось прыгать по всем крышам города. Да и вам без меня очень весело, видел ваши счастливые лица прошлой ночью. Если волнуешься о том, что я буду лезть в вашу дружную компанию, то можешь забыть об этом. Завтра последний день моего пребывания в этом чёртовом городе, название которого просто невозможно проговорить. А дальше… я бы предпочёл не пересекаться ни с кем из Ордена. У меня, правда, обычно складываются очень хорошие отношения с книгочеями, но твой учитель будет против нашей дружбы.  У Лави от представления такой вот дружбы волосы на шее встали дыбом. Чудная картина: он со смехом бегает кругами от не менее счастливо Ноя… полностью вымазанного в чужой крови и бодро размахивающего чьей-то оторванной конечностью. И, конечно же, для закрепления новой дружбы они скрепляют мизинцы… стоя на кладбище ночью, пока ему в голову целятся дула нескольких сотен акум. После чего Четырнадцатый торжественно представляет своего друга Семье, рассказывая, какой он замечательный, и что каждый должен пожать ему руку. С особым предвкушением на него смотрит Третий, известный трепетным отношениям к чужим конечностям, и Мечта, которая предлагает ему второй раунд прогулки по его сознанию.  — Но если ты надумаешь, то я не против, — радужно закончил мысль Четырнадцатый, даже не представляя, какой хаос он навёл в чужой голове лишь парой слов.  — Нет, я… — Даже если эта дружба будет выглядеть как попытка вытянуть информацию друг с друга.  — Да стой же ты! — с отчаянием прикрикнул Лави, из-за чего Ной послушно застыл на месте и, прекратив всякое движение, уставился на экзорциста. — Изначально я говорил о другой миссии, о целях Ордена! И кто вообще начинает предлагать «дружбу», не представившись?  Четырнадцатый издал протяжное и почему-то полное разочарованием в жизни «а-а-а».  — Будем считать, что я замял свою невежливость, ответив на твой другой вопрос. Всё у вас, книгочеев, вечно не так… — проворчал он, перекладывая пакет в другую руку, протянув младшему книжнику чистую. — Ваше желание вытянуть информацию бесплатно просто ни с чем не сравнимо. Что ж, позволь представиться, хотя странно, что Орден не сделал это раньше — Неа Д. Кемпбелл, Четырнадцатый апостол, Исполнитель и предатель Семьи Ноя. Припоминаю, что ты был на встрече Кросса с Уолкером, так что внезапная забывчивость моего имени выглядит забавно.  — Порой хочется услышать ответ непосредственно от той личности, которая вызывает к своей персоне интерес. Так ты слышал все разговоры вокруг? — Лави осторожно обхватил руку Ноя, пожав её. Тот ломать пальцы и вырывать конечность не спешил, так что, обменявшись любезностями, рыжик от греха подальше спрятал руку за спину. — Так что насчёт вмешательства в цели Чёрного Ордена? Они так и остановились посреди улицы, где-то возле оживлённого перекрёстка. Утреннее солнце понемногу набирало силу, людей становилось больше. Мимо них то и дело протискивались горожане, иногда отвешивая нелестные комментарии о застывших тут «всяких» посреди дороги или просто ограничиваясь раздражённым взглядом и цоканьем языка. Люди спешили по своим делам и пробегали мимо. Лави тоже хотел уже стряхнуть со своих плеч повисшее напряжение, но сейчас его мир сузился до единственного чел… Ноя, который будто всерьёз обдумывал заданный вопрос. Даже брови нахмурил, изображая мышление.  То что Четырнадцатый мог ответить на его вопрос сразу он не сомневался. Другое дело сделать вид, будто он до этого не догадался, смиренно ожидая, когда Исполнитель отыграет вид бурных размышлений.  — Всё зависит от действий Ордена, — ответил спустя пару долгих секунд Неа. — Мне с глубокой колокольни на ваши потуги собрать как можно больше осколков и синхронизировавшихся. По большому счёту плевать на ваши регулярные зацепы с Графом и Семьей. Но если вы зайдёте на территорию, которую я считаю недоступной без особого приглашения… — его глаза многообещающе вспыхнули потусторонним жёлтым цветом, по-кошачьи вытянулся зрачок. — Или если будете иметь неудовольствие тронуть вещи, которые я отмечаю как свою собственность… тогда нам придётся поговорить на более ясном языке. Силы, например, ведь это надёжный способ прояснить все спорные моменты, когда диалог показывает свою… м-м, неэффективность.  В экзорциста порхнуло зловещей и крайне тяжёлой аурой, отчего он отшатнулся от собеседника. На лице Четырнадцатого было написано самое настоящие безумие: кто-то считал, что улыбочки Графа были самые жуткие и олицетворяли собой истинное зло? На его глазах Исполнитель играючи задвинул это звание за своим именем, заставив главу семейства удавиться от зависти. Или страха. Потому что, глядя в лицо полного «очарования», Лави чувствовал себя не в своей тарелке, мягко изъясняясь.  Четырнадцатый моргнул, и зловещая аура сразу исчезла.  — На этом достаточно. Дела не ждут, увы, — и растянул губы в виноватой улыбке, контрастной предыдущей. — Отвечая на твой вопрос: да, я прекрасно слышал и видел многие вещи, пока не имел собственного тела. Так вот, как тебе идея поболтать в другой раз подольше, когда мы оба будем располагать свободным временем? Пока не могу назначить точную дату, сам знаешь, эти кошмарные злодейские дела распланированы на века вперёд, но я найду способ оставить тебе сообщение.  Хлопнув в ладоши, Четырнадцатый радостно взглянул на экзорциста, пребывающего в некоторой прострации и всё ещё под впечатлением от его сногсшибательной улыбки. И если бы Лави упомянул бы об этом вслух — столкнулся с удивлением Ноя, который даже не подозревал о кардинальной смене настроения своего же тела.  — Ну, упускать такой шанс — грех, только при условии, что на этой встрече меня не раскатают в пол, — постарался отшутится Лави, вспомнив, что его ответ терпеливо ждали.  И чуть не поседел, услышав следующее: — В отличии от моей дражайшей Семьи, у меня никогда не было позывов отловить Книгочеев и пытать их.  — Ого? — из горла лишь выдавился потрясённый вздох.  Ной махнул рукой в жесте «всё потом». Аккуратно снял со своего плеча голема, засунул ему в зубы пакет с выпечкой, пересадил на плечо экзорциста. И всё под внимательным взором зелёного взгляда, пристально следящего за каждым движением. Тимкампи завозился и, обняв хвостом плечо своей живой подставки, с громким шуршанием начал поглощать еду вместе с пакетом.  — Ну и в кого ты такой? — вздохнул Кемпбелл, сделав шаг назад. — Было приятно поболтать с тобой, будущий Книгочей, поэтому надеюсь, что нашу следующую встречу мы проведём не менее плодотворно.  Он осмотрел Лави, будто собираясь пожать ему руку на прощание, но тот по-прежнему предусмотрительно прятал её за спиной. Поняв, что так же вежливо попрощаться не выйдет, Ной хмыкнул и просто запихал руки в карманы плаща, кинул ещё один взгляд на голема и развернулся, неспешно уходя дальше по улице. Экзорцист пристально смотрел ему в спину до тех пор, пока его не скрыли другие люди, быстро занимая пустоты пространства.  Лави моргнул, пытаясь понять, что, чёрт возьми, только что случилось и какую эмоцию он должен испытывать по поводу этой встречи.