Замена переменных

      «Гарри Поттер, ты смердяк,       Задавала и дурак!»       Гарри медленно поднял глаза от мигающего неоном значка на груди некогда лучшего друга. Перевел взгляд чуть правее и наткнулся на точно такой же, прикрепленный к мантии Гермионы; она звонко хмыкнула, вскинула подбородок и отвернулась к Лаванде и Парвати.       — Разработка близнецов, — едко бросил ему Рон. Они стояли у противоположных стен коридора перед классом зелий, и будь воля Гарри, он ушел бы как можно дальше, но не мог по банальной причине: там, где он бы мог отдалиться от друзей, территорию по традиции оккупировали слизеринцы. — Весь Гриффиндор оценил их задумку.       Гарри теснее вжался в стену и быстрым взглядом просканировал однокурсников. У всех гриффиндорцев, за исключением разве что Невилла, на груди мигал зеленым светом злополучный значок. Глаза невольно метнулись в сторону слизеринцев. На удивление, ни у одного из них значка не было. Вероятно, брезговали надевать что-то, разработанное львиным факультетом, а может, просто еще не успели их приобрести.       Гарри никак не прокомментировал слова Рона и лишь глубже зарылся в ворот мантии. За последнюю неделю он устал спорить с ним, с Гермионой, с Гриффиндором и всем долбанным Хогвартсом, где никто не верил, что Гарри не бросал свое имя в Кубок. Если начиналось все вполне безобидно: насмешки, плевки, подножки, бойкот — то в последствии фантазия студентов разыгралась в полном объеме. Гарри зажимали в коридорах и пустых классах, не пускали в комнату и гостиную (в следствие чего он забрал свои вещи и временно переселился на кухню, где добрый Добби выделил ему угол с матрасом, подушкой и тонким пледом). Кульминацией издевательств стал ужин, на котором Гарри подлили в еду всевозможной гадости: от легких, вызывающих тошноту и диарею зелий до серьезных парализующих ядов — и он в срочном порядке был госпитализирован в больничное крыло, где мадам Помфри устроила ему несколько незабываемых часов промывания желудка и выведения из организма токсинов. С того дня Гарри больше не появлялся не только в гостиной, но и в Большом зале, а по замку предпочитал перемещаться под мантией-невидимкой. Профессора и студенты видели его только на занятиях и изредка в библиотеке, но и там он занимал самый дальний и незаметный угол.       — Что, Поттер, сказать нечего? — начал подначивать его Симус. — Трусишь, а?       Гарри сердито выдохнул сквозь крепко сжатые зубы.       — Посмотрите, да он сейчас разревется! — звонко засмеялась Лаванда. Нестройный хор гриффиндорцев вторил ей следом.       Гарри посмотрел на Невилла, и тот, поймав его взгляд, виновато опустил голову. Поттер не винил его; Невилл никогда не являлся образцом безрассудной храбрости, и открытая поддержка изгоя могла вызвать ненависть факультета к нему. Возможно, если этот ад когда-нибудь закончится, Лонгботтом станет его близким другом. По крайней мере, прощать Рона и Гермиону Гарри давно зарекся.       — Жаль, ты перестал появляться в гостиной, Поттер, — продолжил насмехаться Уизли. Краем глаза Гарри заметил, как Малфой повернул голову в их сторону, и это еще сильнее разожгло в нем чувство злости. Не хватало еще и его выслушивать! — Фреду и Джорджу как раз не на ком проверять свои блевательные батончики. А у тебя уже такой богатый опыт. — Гриффиндорцы расхохотались. Гарри непонимающе сдвинул брови, но почти тут же до него дошло: они говорили о его отравлении, в котором, судя по всему, были замешаны и близнецы.       В голове цветастым вихрем пронеслись воспоминания, как Фред и Джордж играли с ним в квиддич, отдали Карту Мародёров, спасали на отцовской машине из дома Дурслей, таскали ему в больничное крыло сладости и приколы из «Зонко», и на глаза действительно навернулись слезы. Еще летом они прекрасно проводили время в Норе и на Чемпионате мира, но видимо, Гарри переоценил свою значимость для этой семьи. Даже Джинни — без ума влюбленная в него Джинни! — сейчас воротила нос и делала вид, что они никогда не были знакомы.       — Во всей этой ситуации мне жаль лишь Делакур, Диггори и Крама, — в повисшей тишине вдруг отчетливо произнесла Гермиона. Все взгляды устремились на нее. «Давай, добивай», — подумал Гарри. — Они настоящие чемпионы, которые не обманывали Кубок. Готовились, тренировались и честно прошли отбор. Крайне несправедливо, что наравне с ними в соревновании будет принимать участие обыкновенный жулик.       Гриффиндор согласно зароптал. Парвати склонилась и что-то быстро стала шептать на ухо Лаванде, Симус и Дин отбили друг другу пять, а Рон одобрительно хлопнул Гермиону по плечу, отчего она пошатнулась.       И только Гарри хотел открыть рот и, наконец, послать их всех, как прозвенел колокол. Студенты засуетились. Дверь в кабинет зелий отворилась сама собой, и они гурьбой стали просачиваться внутрь. Гарри прикусил язык и крепче стиснул свою сумку. Учиться не хотелось. Хотелось умереть.       На зельеварении лучше не стало. Еще бы, это же зельеварение.       То и дело Гарри ловил на себе косые взгляды. Слышал шепот, который Снейп удачно игнорировал. Один раз даже рефлекторно поймал на лету камень, который кто-то из однокурсников пытался забросить в его котел. Все это, естественно, лишь больше усугубляло желание Поттера сброситься с одной из движущихся лестниц и умереть там быстрой и бесславной смертью.       Гарри в одиночестве работал за дальним столом, механически выполняя действия, написанные на доске. У него даже неплохо получалось, пока Снейп не поднялся со стула и не начал коршуном нависать над каждым учеником. Кроме слизеринцев, разумеется. Слизеринцы неприкосновенны. Даже Крэбб с Гойлом, из чьего котла на парту, издавая чавкающие и хлюпающие звуки, вытекала ядрено-желтая жижа, удостоились отметки «удовлетворительно».       Когда очередь дошла до Гарри, он предсказуемо услышал знаменитое снейповское «фи».       — Это даже близко не похоже на то, что Вы должны были приготовить, Поттер.       Гарри стоически молчал. На языке вертелось свыше сотни ругательств и предложений, куда бы Снейп мог засунуть свое никому не нужное мнение. «Он тебя провоцирует, не реагируй», — успокаивал себя Гарри.       — Поттер, Вас не учили, что нужно отвечать, когда с Вами разговаривают? — почти у самого его уха произнес Снейп.       Гарри вздрогнул, но рта не раскрыл.       — А Вы еще больший идиот, чем я думал раньше, — с легкой усмешкой сказал профессор. Гриффиндорцы прыснули, уже откровенно пялясь на них. Гарри закусил щеку изнутри, чтобы не закричать или еще хуже — пустить слезу, и ощутил во рту острый металлический привкус. — Даже Ваши друзья уже разочаровались в Вас. Другой бы на Вашем месте сделал выводы. Впрочем, не мне Вас поучать, — ухмыльнулся довольный Снейп. Взмахом палочки он удалил зелье из котла Гарри. — Неуд, Поттер, и отработка завтра в семь. Если у Вас, разумеется, не назначено на это время никаких фотосессий и интервью, — язвительно добавил он.       Гарри шумно втянул воздух, и Снейп посмотрел на него заинтересованно.       — Вы не согласны со мной, Поттер?       — Идите к черту, — почти беззвучно прорычал Гарри. Его руки затряслись от непреодолимого желания врезать по желтой физиономии профессора.       — Что-что, Поттер? Повторите, я не расслышал.       — ИДИТЕ ВЫ К ЧЕРТУ, ЯСНО?! — рявкнул Гарри. Внутри него пульсировали неудержимая сила и ярость. Не считая нужным больше себя сдерживать, Гарри зло смел со стола ингредиенты и учебник, сбросил котел, который с режущим по ушам звоном ударился о каменный пол, схватил не глядя свою сумку и, сердито оттолкнув с дороги Снейпа, быстрым широким шагом вышел из кабинета. Вслед ему раздались пораженные шепотки, и разъяренный профессор начал было орать что-то про вызов к директору и исключение из школы, но Гарри лишь обернулся и показал ему средний палец, прежде чем громко хлопнуть дверью.       Достало!       К черту Снейпа, к черту зельеварение, к черту эту учебу и этот Хогвартс! Что это вообще за школа, где плешивые учителя не только не прекращают травлю ученика, но и сами его унижают? Правы были Дурсли, когда всячески не пускали его в Хогвартс. Будь у Гарри возможность, он бы вернулся на несколько лет назад, лично сжег все письма и пожал руку дяде Вернону.       За такими нерадостными мыслями Гарри не заметил, как пришел к нерабочему женскому туалету. Ноги сами принесли его сюда; в конце концов Миртл была далеко не худшей компанией в сложившихся обстоятельствах. Она могла выслушать и дать совет. А еще реветь на пару с кем-то было не так паршиво.       — О, Гарри, снова ты! — Миртл, воодушевленно улыбаясь, выплыла из открытой кабинки. — Что сегодня привело тебя ко мне? Опять гриффиндорцы распускали руки? Хагрид не ответил на письмо? Или Спраут выставила из теплицы?       — Хуже, — коротко ответил Гарри. Он прошел вперед, бросил сумку на пол и уселся рядом, вытянув ноги и оперевшись спиной о грязную кафельную стену. — Снейп.       — О-о-о, — понимающе протянула Миртл. Она села на ближайшую к Гарри раковину, закинула ногу на ногу и, кокетливо завивая локон на палец, спросила: — Хочешь, я затоплю его кабинет? Или личные апартаменты? Ты знаешь, я могу.       Гарри невесело фыркнул, представив это.       — Не надо, Миртл, он того не стоит. Но спасибо.       — Что произошло на этот раз?       — Ну-у, — Гарри посмотрел на потолок, неловко почесал затылок, — я вроде как послал его.       Миртл восхищенно взвизгнула:       — Правда?       — Ага, — Гарри ухмыльнулся. — Выбесил. Да еще и эти значки…       — Ты сильно расстроен из-за них? — с сочувствием спросило приведение.       Гарри пожал плечами.       — По сравнению со всем остальным это просто детский лепет. Не знаю, почему сорвался. Если честно, сил моих больше нет.       — Ты же знаешь, что всегда можешь умереть и остаться здесь со мной.       Гарри поднял взгляд на серьезную Миртл и слабо ей улыбнулся.       — Спасибо, Миртл. Я ценю твою поддержку.       Щеки Миртл в смущении побелели (до Гарри долго доходило, что так проявлялся ее румянец). Минут двадцать они разговаривали ни о чем: в целом замке только Миртл и Добби не брезговали общаться с Гарри, и он привык обсуждать с ними то, что раньше мог бы доверить только Рону и Гермионе. Когда основной поток беседы схлынул, привидение оставило Гарри наедине с собой и теперь чуть менее мрачными мыслями. Гарри не знал, что Миртл все-таки сломает водопровод в личной ванной Снейпа и того ждет большой сюрприз в виде плавающей в апартаментах мебели, и потому проводил ее, исчезнувшую в канализации, спокойным и грустным взглядом.       Еще полчаса прошло в вязкой тишине, нарушаемой шумом капающей из крана воды, всхлипами Гарри и отголосками разговоров из коридора. Гарри не спешил уходить. Идти ему было некуда. Он знал, что здесь никто его не найдет, и потому чувствовал себя в безопасности. В последнее время это ощущение появлялось у него все реже и реже.       Сложно передать, как испугался Гарри, когда дверь в туалет неожиданно отворилась. Он мгновенно вскочил на ноги, вытирая рукавом мокрые от слез щеки, и выставил перед собой палочку, целясь в незваного гостя.       — Малфой? — икнул Гарри. В голосе его еще звучал недавний плач, и он разозлился на себя из-за показанной слабости.       — Поттер, — не сводя с него глаз, кивнул слизеринец. Он не был вооружен, и это слегка успокоило Гарри. Он отвел прицел палочки в сторону, но не убрал ее, готовый к любой подлянке.       — Что тебе надо?       Гарри пытался звучать грозно, но, судя по ироничной усмешке Малфоя, получалось у него в высшей степени отстойно. Слизеринец огляделся, сделал несколько шагов навстречу Гарри, отчего у того сердце забилось где-то в районе горла, и небрежно прислонился к дверце запертой кабинки. Холеный, высокомерный, в дорогой и наверняка сшитой на заказ мантии в грязном туалете Малфой смотрелся так же уместно, как Хагрид в балетной труппе.       — Выглядишь хреново, — хмыкнул слизеринец. — Я так понял, грязнокровка и предатель крови кинули тебя, Потти?       Гарри крепче стиснул в ладони палочку и шмыгнул носом.       — Что тебе надо, Малфой?       — Как всегда. Посмеяться над твоим выбором. — Слизеринец, рассматривающий свои ногти, улыбнулся. — В отличие от Уизелов, я плевать хотел на твою славу. На первом курсе я говорил, что тебе следует лучше выбирать друзей.       — И я сделал правильный выбор!       Малфой поднял на Гарри столь ироничный взгляд, что тот неуютно передернул плечами, и подошел к нему на расстояние вытянутой руки. Сердце Гарри бешено стучало. Ладони взмокли. Все его существо кричало, что нужно сию секунду оттолкнуть однокурсника, но тело отказывало слушаться.       — Правильный выбор, говоришь? — Малфой издевательски усмехнулся. — И где же сейчас твои псевдодружки? Развлекаются в гостиной? Или, может, радуются, что Гарри Поттер больше не будет портить их жизнь своими геройствами?       Слизеринец резко дернулся вперед и схватил Гарри за грудки, отчего у того весь воздух из легких выбило.       — Очнись, Поттер! Если бы они считали тебя своим другом, то поверили бы, что ты не бросал свое имя в Кубок!       — Отвали, придурок! — крикнул в испуге Гарри и сделал то, что делал всегда в критических ситуациях: — Экспеллиармус!       Малфоя, как котенка, отбросило к стене, и он болезненно вскрикнул, впечатавшись всем корпусом в твердый кафель. Его мантия смялась и испачкалась, а ранее уложенные волосы растрепались. Немного откашлявшись, он встал и уперся левой рукой в стену, правую прижимая к ребрам. Гарри взволнованно топтался на месте, разрываемый страхом за себя и желанием помочь: с заклинанием он явно переборщил.       — Я тебя понял, — фыркнул Малфой, стоя к нему спиной. — Если в этот раз ты примешь правильное решение, Гарри, я буду ждать тебя на астрономической башне в час. Как я понял, ты все равно не ночуешь в спальне. Знай, что мне никогда не нужен был статус друга Мальчика-который-выжил. Я хорош сам по себе.       Закончив, слизеринец оторвался от стены и, не обернувшись, вышел из туалета. Он мог только догадываться, какая буря разразилась в душе Гарри после этих слов.       Громко простонав от усталости и бессилия, Гарри, как подкошенный, рухнул на пол. Он ненавидел себя за зерно сомнения, поселившееся внутри него. И ненавидел Малфоя, это зерно посеявшего.       Или пытался ненавидеть. Гарри еще не решил.