War Crimes

Пролог Джао уставился на карты и схемы, рассыпанные по столу. Годы работы и исследований, упущенные в считанные секунды. Годы работы. Луна, словно насмехаясь над ним, выглядывала в окно иллюминатора, проливая свет на отчёты об абсолютной катастрофе, в которую превратилась осада Северного полюса. Какой позор. Лампы вокруг вспыхнули в темп обуревающих его эмоций, по стенам корабля заплясали огни. Всё было в его руках, полное подчинение Северного Племени Воды, его место у трона Хозяина Огня… и всё это пропало, всё. Нет, не всё. Он выровнял дыхание, и полыхающие огни вернулись в прежнее состояние. Не всё. Помимо неудач ему всё же удалось добиться некоторых успехов, и ему удастся отомстить тем, кто понёс наибольшую ответственность за его потери. Когда Хозяин Огня получит его письмо, Айро объявят предателем и лишат каких-либо прав на престол, как и глупого мальчишку, заключённого на его корабле. Лучший вариант событий — Хозяин Огня отдаст приказ о немедленной казни сына за его бесчисленные провинности. Все вместе они выстраивались в довольно длинный список предательских проступков, настолько, что не могли игнорироваться. Джао долго и упорно думал, стоит ли докладывать Хозяину о настоящих событиях, которые имели место в крепости Похай. Это обличит его собственные оплошности, но, хотя он с трудом мог признать, что Аватар был в его руках и сбежал, он надеялся, что это даст нужный толчок, чтобы Хозяин Огня что-то предпринял. Оно стоило того, если в итоге Озай быстро и навечно избавится от позора семьи. Тупость и неуважение — это одно, но измена? Один безнаказанный акт предательства имел тенденцию порождать другие, а Хозяин Огня быстро истреблял даже намёки на них. Как только он получит на руки приказ Хозяина Огня, он сможет преподать паршивцу урок, который мог бы потягаться с уроком его отца, хоть и не настолько публичный. Джао потёр рукой рот, довольный идеей. Хотя бардаку на Северном полюсе больше содействовал Айро, чем Зуко, мальчишка напал на него, пока тот целесообразно отступал с поля, и, если бы не своевременное прибытие солдат Джао, мог бы одержать верх. Одна мысль об этом несла в себе больше стыда, чем он был в силах перенести, однако прибытие его солдат склонило чашу весов в его пользу, и возможность проигрыша в большинстве своём стала лишь неприятным воспоминанием. Джао дотронулся до ноющей раны в боку. За бурным приступом ярости Зуко, когда того официально арестовали за измену, было очень весело наблюдать, но бесчестный щенок пырнул его ножом. Ножом! Хотя он не был уверен, собирался мальчик действительно убить его или нет, нож задел по живому, и что-то подобное нельзя так легко простить. Джао уставился мрачным взором на провинившееся оружие, лежащее на столе. Оно было богато украшено, рукоять была инкрустирована жемчугом, а в лезвии была выточена надпись, явно дизайна Царства Земли. Предательский клинок для предателя-принца. Он провёл рукой по рукоятке, в его боку зудела боль. Может, ему достанется шанс вернуть должок. От нескольких дней до недели, и всё. А после этого он узнает решение Хозяина Огня, и дело можно будет, так сказать, уложить в постель. Утешенный мыслью, он стал рассматривать другие бумаги, отчёты об Аватаре, которые собрал ещё до… недавних неприятностей. С ухмылкой отклонившись на спинку стула, он окинул взглядом набросок, посланный ему Гайпанем. Похоже, ему вручили ещё один козырь. Одна из водяных крыс, которые пытались проникнуть на его корабль, была не только компаньоном Аватара, но и сыном вождя Хакоды Южного Племени Воды, если верить полученным данным. Хакода был настырным бельмом на глазу флота Народа Огня. Пусть его корабли были и примитивными, больше подходили пиратам, они были быстрыми, а рейды часто заканчивались кровопролитием. Он сам руководил нападением на флот в море Мо Се, которое привело к самому страшному поражению за последние годы Страны Огня. В общем, до Северного полюса. Джао задумчиво постучал пальцами по грубой бумаге свитка. Здесь лежала благоприятная возможность — способ поймать Аватара и избавиться от твари из Племени Воды с помощью одного заложника. Для этого понадобится тщательный план, но он был уверен, что это осуществимо. И, пока он будет планировать, он сломает сына Хакоды. В крайнем случае это станет бальзамом для его гордости. Он перестал читать последние отчёты, когда послышался стук в дверь его покоев. — Входите, — позвал он. Лейтенант Ро отдал честь, переступив через порог. — Адмирал, пленные готовы. Джао поднялся на ноги, поморщившись, когда потянулись его швы. Это унижение принцу Зуко он точно отплатит. Что за человек благородной крови пользовался холодным оружием? Тот, у кого не хватало своего огня, полагал он. — А результаты допроса? Не обращая внимания на схемы, Ро смотрел на лицо Джао. Достойный офицер, преданный Хозяину Огня и преданный ему. Может, после того как они войдут в порт, тот удостоится повышения. — Три опытных бойца, которые могут утаивать информацию, — сказал Ро. — Мы перевели их на корабль коммандера Цуна, как вы и велели. Не считая мальчика, все остальные — пушечное мясо. — Отлично, приведите их на палубу. Заодно выродка Хакоды, пусть увидит, что случается с теми, кто сопротивляется Народу Огня. Воздух на палубе был морозным, Джао ненавидел полюса, ненавидел холод и ненавидел Племя Воды. Что за люди добровольно жили в таких условиях? Дикари, все до последнего. Он грелся, наблюдая, как его солдаты выводят связанных пленников из трюма и заставляют их встать на колени. Они бросали на него угрюмые взгляды, он спокойно смотрел в ответ. Эти варвары погромили его флотилию, но лишь с помощью Аватара. Флот Народа Огня одержал бы победу, если бы битва была честной. Самым младшим определённо был сын Хакоды. Он сердито глядел на Джао, дрожа без своих сапог, ремня и шубы — видно, даже водяные крысы мёрзли без своих шкурок. Джао глядел в ответ, сдерживая ухмылку. Ребёнок выглядел маленьким и костлявым, ему едва ли хватало лет для того, чтобы взять в руки копьё, не говоря уже о настоящем сражении. Остальные заключенные представляли собой разношерстную группу, возраст которых варьировался от двадцати до почти шестидесяти лет. Презренная шайка, которой полагался презренный конец. Джао кивнул первому лейтенанту Чэню, который ступил вперёд и вывел из ряда пленного, потянув того за его глупый хвост и потащив назад, пока тот не встал лицом к другим заключённым. Джао вновь кивнул, и без какого-либо шума или промедления Чэнь провёл лезвием по горлу мужчины. Он держал пленного за волосы, пока того не покинула последняя капля жизни, пролитая по ледяной палубе. Некоторые из мужчин принялись молиться — возможно, воссылали молитву своим снежным духам. Бесполезно, жалко. Это возбуждало в нём невероятное чувство власти, вселяло жизнь, как не могло ничто другое — контролировать жизнь и смерть щелчком пальцев или кивком головы. Наблюдать за лицами пленников, когда те осознавали, что им не избежать своей судьбы. Некоторые отважно и решительно смотрели вперёд. Другие в ужасе кривили черты лица, обращали молящие взоры к луне. Однако все они умирали одинаково. Глаза сына Хакоды были широко раскрыты от шока и испуга, словно прямо перед ним наступал конец света. Может, так и было, он никогда не лицезрел войны. Во всяком случае, до сегодняшнего момента. Теперь у него было представление о том, что его ждёт в будущем. Джао кивнул — Чэнь бросил мёртвого человека и вывел другого. К тому времени, как он закончил, палуба была скользкой и окрашена кровью. Луна оставалась безразлична к мольбам своего народа, отбрасывая длинные мрачные тени на бескрайний океан. Глава 1. Сокка никогда в жизни не испытывал подобного страха. Он сталкивался с верной гибелью, когда корабль Страны Огня появился из-за тумана на Южном полюсе, как некий гигантский хищный змей из страшной сказки, готовый раздавить его в лепёшку, а он единственный стоял между ним и своим народом, своей сестрой. Видя, как тот стальной монстр пробивает лёд, он познал ужас до самых костей, его колени затряслись, а дыхание превратилось в одни отчаянные вздохи. Но с этим тот опыт не шёл и в сравнение. Он был готов к сражению, у него был долг, и, может, он не отличился особыми навыками в борьбе со злодеями, но он не сдавался. И он продолжал бы сражаться, пока его не настигла смерть — хорошая, достойная смерть воина. Если бы, ну, не появился Аанг, который всех спас, или которого похитили, или что-то в этом роде. Это было иначе, здесь он был совершенно, абсолютно бессилен. То, чему он только что стал свидетелем, находясь на палубе, ужасало по-новому. Наблюдать, как из ряда выбирали и прямо перед ним убивали по человеку. Не знать, кто будет следующим, слишком напуганный, чтобы даже чувствовать горе или ярость, всё это время наблюдая, как взрослые мужчины с бусинами в волосах и целыми бородами, как папа, умирают с круглыми от страха и отчаяния глазами. Их кровь была тёмной и блестела на металлической поверхности корабля, как масло. Да, это был настоящий беспросветный ужас, и Сокке казалось, что он никогда от него не оправится. Даже сейчас какое-то время спустя он до сих пор трясся и, честно, радовался, что не намочил себе наверху штаны. Скромные победы. Говоря о скромных победах, он был не один в этом грязном, сыром трюме корабля. В собственной темнице, побитый, босой, с угрюмым взором и с руками в наручниках сидел принц Зуко. И разве это нельзя назвать интересным поворотом судьбы? Конечно, во время нескольких взаимодействий между ним и Джао с обеих сторон слышались крики о предательстве, так что здесь явно происходила какая-то борьба за власть. Но видеть это всё равно было престранно. Не считая угрюмого принца, декор в помещении был небогат. Освещённые единственным факелом на дальней стене и огороженные тянущейся от неприглядного пола до неприглядного потолка металлической решёткой, темницы занимали половину пространства и не заключали в себе ничего, кроме ночного горшка в каждой. В другой половине трюма глядеть тоже было практически не на что, но то, что там было, Сокку страшно нервировало. Стол, стул, бочка и пара пугающих подвесных цепей с ещё более пугающим крюком, болтающимся с конца. Такой крюк, на который вешали мясо, чтобы сушить его или коптить… Да, не шибко обнадёживало, особенно после всего, что ему пришлось увидеть. Не желая об этом задумываться, Сокка повернул взор к Зуко. Честно говоря, несмотря на несколько сомнительную сущность предоставленной компании, он был рад, что не остался один. Так он мог сосредоточиться на чём-то ещё вместо копошащегося в животе ужаса. И… О духи, ему никак не хотелось об этом думать. Так что взамен он попытался принять выражение, которое не было похоже на нечленораздельный трепет, и стал разглядывать своего сокамерника так раздражающе, как только мог, а выглядело это действительно раздражающе даже с его стороны. У Зуко был вид человека, проигравшего в сражении с полярной медведесобакой. Его тупая копна волос обмякла, стала растрёпана и чуть перекошена в левый бок. На правом глазу был набит такой синяк, что он чуть ли не походил на левый со шрамом, а распухшая губа была разбита. Ну и хорошо, Сокка был доволен, что не у него одного сложился крайне неприятный день. — Чего тебе? — рявкнул принц, нахмурившись сильнее и придав своему лицу ещё более жуткий вид, что даже впечатляло. Сокка поразмышлял какое-то время, медленно проводя взглядом по его порванной одежде и грязным ногам. По какой-то невнятной причине на нём была белая одежда. Разве Народ Огня не носил белое во время траура? Или это было Царство Земли? Оставался ли Зуко ещё принцем, запертый в сыром трюме? Или намечался какой-то серьёзный переворот? Столько вопросов. Ответы могли быть полезны, любая информация о враге была хорошей информацией. Он мог воспользоваться ей, когда сбежит, и сбежит он во что бы то ни стало. Его сознание машинально пошатнулось от вспышки воспоминаний крови и булькающего хрипа, который издал старик Маммак, когда того покинула жизнь. — Просто наслаждаюсь видом, — ахнул Сокка, моргая, чтобы прогнать воспоминания, и заставляя голос принять более лёгкий тон. Он надеялся, что тот прозвучал лёгким, он едва ли слышал его поверх гула в ушах. — Какой ещё вид? — квакнул Зуко, его голос в сравнении звучал так, словно он надорвался от криков. Хотя кричание казалось его основным способом коммуникации, так что удивляться, наверное, нечему. — Твоя мерзкая рожа, вся в синяках, — добродушно поведал Сокка. — Никогда бы не подумал, что буду рад тебя видеть, но вот. — Заткнись, крестьянин, — пробубнил Зуко. Прекрасно зная о ряде металлических прутьев, разделяющих их камеры, Сокка состроил выражение, смутно напоминающее улыбку, хотя она казалась совсем неправильной, когда его босые ноги ещё были запятнаны кровью братского племени. Он ненавидел Народ Огня. Ненавидел их. — Попробуй заставь меня. И, может, ему стоило не забывать, что магам огня необязательно было до тебя дотрагиваться, чтобы убить, ибо из ноздрей Зуко тут же, как пар из чайника, вырвались сгустки дыма. Но на этом всё, никакой пламенной смерти. Может, он утомился. Ну, убийство, учинение хаоса и предпринятое похищение были тяжким трудом, возможно, даже юным принцам нужен был отдых после тяжёлого дня покорения других народов и разжигания войны. Убедившись, что ничего не загорелось, Сокка набрался смелости. — Итак, — непринуждённо попытался он. Хотя его голос чуть дрогнул, ему казалось, он хорошо скрывал тот факт, что гораздо охотнее бы заорал во всю глотку. — Тюрьма. Видимо, твоя яркая личность произвела нехилое впечатление на Капитана Бакенбарды. Зуко моргнул. Может, его ударили по голове, или, может, до него всегда так медленно всё доходило. — Бакенбарды? — чуть смущённо спросил он. А, возможно, проблема была лингвистического характера, и он просто не был знаком с терминологией. Сокка сделал жест, изображая бакенбарды Джао. На лице принца отразилось понимание, и к нему вернулась привычная хмурая мина. — Джао — глупец, — огрызнулся он. — Однако это ты сейчас сидишь в темнице. Темнице на корабле. Корабельной темнице. — В ответ на это послышалось глухое рычание, но Сокка его проигнорировал: — А Джао наверху загорает и с небывалым энтузиазмом убивает военнопленных. — Сокка издевательски постучал пальцем по подбородку. — Хм-м. Зуко продолжал хмурить побитое лицо, будто проглотил протухшее мясо черепахового тюленя. — Убивает? Людей казнят на войне, такое происходит с… — Он остановился, кажется, не желая заканчивать предложение. Сокка выдал улыбку, и в этот раз она показалась приятной, настырной: — Предателями? — любезно предложил он, милым голосом, несмотря на волну страха, которая вновь окутала его внутренности. Она была настолько сильной, что у него вновь ослабли конечности, и он был рад, что сидел, не то тут же бы опозорился и свалился. Впрочем, теперь вместе со страхом он почувствовал прилив злобы. — Видишь ли, я понимаю быть убитым в сражении, на это и есть война. Но беспомощные связанные люди? Без суда? Даже без задержки их приговора? Зуко снова открыл рот, но Сокка его прервал. — Люди, посаженные на колени, убитые, как скот, и с меньшим достоинством. — Он ухмыльнулся, подозревая, что выражение было не из приятных. Духи, он был зол, но злоба — это хорошо, она прогоняла ужас. — Напомни-ка, почему ты здесь? Зуко в очередной раз захлопал глазами. Может, его действительно ударили по башке, побили его точно достаточно. — Это… — Он замолк и облизнул губы: — Если Джао сделал это с теми людьми, то это действительно неправильно, — наконец сказал он. Затем он вновь яростно, сильно нахмурился. — Он неправ и предатель нашего народа. И когда мой отец услышит об этом, его накажут. — После данной декларации у него уже почти не было такого вида, будто он страдает запором, и его черты едва заметно смягчились. — Ты реально думаешь, что Хозяин Огня не знает, что творят его солдаты? — недоумённо спросил Сокка. — Мне казалось, он должен быть верховным лидером? Супер важным челом, который держит всех в ежовых рукавицах. — Он продемонстрировал рукавицы, которые стискивают своих подданных в крепкой хватке, на случай, если Зуко опять запутается. — Конечно, не знает! И когда он узнает, он это прекратит, и с Джао будет покончено, — сказал Зуко с уверенностью человека, который всю жизнь повторяет себе одну и ту же бессмыслицу в надежде, что если достаточно будет её говорить, то она станет правдой. В другой жизни Сокка, может, сжалился бы над ним. Но здесь и сейчас? Он чувствовал лишь презрение. — Ага, Хозяин Огня известен за своё милосердие, — сказал Сокка, скривив всё лицо в усмешке. — Он не жесток без причины! — Понятно, то есть это только вы с Джао виноваты? — Я бы не стал так делать! — сказал Зуко, возмущённо повысив голос. — Я не допустил бы такого бесчестья на своём корабле! Или в своем флоте, я бы это искоренил. Даже на войне с людьми, с пленными нужно обращаться должным образом. У нас есть протоколы, правила. — Ага, как скажешь. Поверю, когда увижу. На какое-то время наступила тишина. У Зуко (буквально) шёл пар из ушей из-за своей чести или, может, довольно хренового примера представления о чести его народа, которой, насколько Сокка мог судить, вообще не существовало. Сокке просто хотелось вернуться в прошлую неделю. Прошлую неделю, когда он пытался понять, пойдёт ли Юи с ним на свидание, когда он был со своей сестрой, с Аангом, и когда он не видел, как старика убили с меньшей заботой, чем свино-курицу. Не видел страха в его глазах, не слышал полного ужаса писка, который он издал, не знал, что даже храбрые воины мочили штаны в миг смерти. Ему не хотелось об этом думать, но он не мог прекратить, все мысли вели к беспомощному ужасу. Итак, оставалось только говорить. — Вы так и не ответили на мой вопрос, ваше пламенное высочество. Зуко удостоил его очередной уродливой миной. Он вообще умел выражать другие эмоции? Или только злобу и смущение? — Зачем мне тебе что-либо говорить? — спросил он. — А у тебя есть идеи получше? Может, написать чувственную речь для своих подданных? Или ты бы хотел почитать вслух имена своих мёртвых? Я вот всё это делаю и уже немножко устаю, список-то не заканчивается. Так что сделай мне должок. Как ты оказался в грязном трюме плывучей скотобойни в плену у Капитана Бакенбарды? — По ошибке, — буркнул Зуко. Сокка фыркнул. — По ошибке? Они случайно тебя сюда запихнули? Или, погоди-ка, неужто тебя с кем-то спутали? Вот это, — он смутно помахал рукой в сторону лица Зуко, — вот это типичный образец стиля для бродяжнических подростков из Страны Огня? Они все получили такой, чтобы подражать твоему благородному облику? В ответ на это он заработал ещё хмурую мину, вдобавок рычание и немного дыма. Неплохо. — Это была ошибка. Когда мой отец услышит об этом, когда он услышит мою историю, то прикажет меня отпустить. — И тогда что? Джао тебя отпустит? Просто так? — скептически спросил Сокка. Это совсем не имело смысла. — Да. — То есть Джао не поймал тебя, чтобы использовать против твоего отца? И снова недоумение. — В смысле? — Мне казалось, он поймал тебя как… заложника, типа чтобы получить за тебя выкуп. Или что он хотел свергнуть Хозяина Огня. Ну, политика, ты знаешь. Зуко принял несколько ужаснувшийся вид. — Никто не хочет свергнуть Хозяина Огня, он… он Хозяин Огня! Теперь настал черёд Сокки поморгать. — И это веская причина, чтобы его хотели свергнуть, нет? Ну, не считая того факта, что он зловредный тиран и колонизатор, истребляющий людей и культуры. Не считая этого везде есть люди, которые хотят свергнуть своих лидеров. Всё ради власти. — В Стране Огня такого нет! — Ого, завоняло отрицанием. — Сокка помахал рукой перед носом. — Но если и есть кто-то, кто стал бы просить выкуп принца у его отца-тирана, то это точно Джао. Он как раз похож на человека, который жаждет власти, посудить хотя бы по его нудным монологам. — Он замолчал, пытаясь увидеть, захочет ли Зуко чего-нибудь добавить, но тот лишь куксился и сверлил взглядом пол, словно тот нанёс ему личное оскорбление. Кто знает, может, так оно и было. Сокка вздохнул. — Просто говорю, если бы во власти можно было купаться, Джао был бы погружен в ней по шею двадцать три часа в день, а оставшийся час хвалился бы в зеркале о других двадцати трёх. Зуко, казалось, размышлял об этом, чуть хмурясь и выпятив губу. В его лице почти виднелась… надежда. Вот это интересно. Отчего ему надеяться, что Джао держит его в качестве заложника? Сокка мог лишь прийти к выводу, что настоящая причина его задержания гораздо хуже. — Зачем ещё ему держать тебя в плену? Если не из политических соображений? — спросил Сокка. Выражение надежды обратилось чем-то… подозрительным. Кто-то явно был очень непослушным принцем Огня и знал это. Похоже, Зуко не умел скрывать свои чувства, если только эти чувства не были злобой. Он поёрзал на месте, приняв ещё более виноватый вид. — Произошло недопонимание, — наконец сказал он, — и Джао меня ненавидит. Так что он планирует использовать это недопонимание против меня. — Прошу, расскажи ещё меньше. — Сокка закатил глаза, даже если в очередной раз отмахнулся от попыток Зуко заговорить. — Получается, он хочет воспользоваться этим недопониманием, чтобы настроить твоего отца против тебя? Логично, наверное. — С какой-то стороны. — Да что ты знаешь? — рявкнул принц. — Ты просто крестьянин. Слишком уж сильно ему нравилось это прозвище. — Я сын вождя, я обучен в политике. — В основном благодаря бабуле, но неважно. Нервирующе жёлтые глаза Зуко за шрамом и синяками чуть округлились. — Какого вождя? Вот чёрт. Это было из информации, которую нельзя давать врагу. Блять. — Маленький, незначительный вождь, — сказал он. И вау, ну просто не отличишь от правды. Молодец, Сокка. Зуко уставился на него своими противными, как у змеекошки, глазёнками. — Тебе лучше не делиться этой информацией с… Капитаном Бакенбард, — предложил он через какое-то время. — А тебе какое дело? — До тебя? Никакое. Но я не хочу, чтобы он заполучил что-либо, чего хочет. Ни информацию об Аватаре, ни информацию о твоём народе, ничего. Мелочность. Мелочность Сокка знал, он был королём мелочности. — А ты действительно его терпеть не можешь, да? — Да. — Ну. Получается, нас двое. — Ну наверное.

***

Тайдзю отошёл от глазка и аккуратно закрыл окошко, когда открылась дверь в помещение. Он выпрямился и отдал честь. — Адмирал Джао. — Лейтенант Тайдзю, вольно, — сказал Джао. Он выглядел довольным собой. — Есть что-нибудь, что можно доложить о заключённых? — Немного, сэр. Они пока обсуждают… политику. — Если честно, Тайдзю несколько беспокоила идея свержения Хозяина Огня, такого просто не упоминали в обычной беседе, если хотели оставить голову на плечах. — Захватывающая дискуссия, не сомневаюсь. И как они наслаждаются удобствами? — В основном они провоцируют друг друга. — Ну, больше провоцировал мальчик из Племени Воды, а принц всё это время кричал, но вдаваться в подробности казалось лишним, если об этом не спрашивали. Он также решил не сообщать Джао о нелестных словах, которыми его описывали. Единственное, на чём согласились заключённые, было сомнительной родословной адмирала (в качестве возможных вариантов приводились змееласка и свино-курица) и разнообразие всевозможных оскорблений насчёт его бакенбард. — Что ж, держите меня в курсе. Ещё пару дней, и мы повысим ставки. От ухмылки адмирала по спине Тайдзю пробежал холодок. Он уважал Джао в качестве солдата и лидера и внешне был ему только предан. Но он ему не нравился. Ему не нравилось, как он поступил с заключёнными из Племени Воды, и ему не нравилось то, чем он занимался в личной жизни. Ему не нравилась мысль о том, что он может сделать с принцем: если отец лишит его права на престол, то вряд ли ему удосужится быстрый или милосердный конец. Принц Зуко был предателем, и его надлежало отправить обратно в Кальдеру, чтобы казнить как следует, но это должно было произойти от руки Хозяина Огня и только его. Так или иначе, это Тайдзю не касалось, не в том случае, если ему не дадут иного приказа. Во многом он надеялся, что до этого не дойдёт. — Да, сэр, — сказал он.