Раскаты грома

Кайо очнулась, когда Кайгаку уже оставил ее. Ее это очень порадовало: в последнее время он вел себя странно даже для демона. Может быть, совсем скоро он и вовсе помешается. Каждый раз, когда она об этом задумывалась, в голове вспыхивал образ покалеченной девушки-служанки — ее бледной копии. Кайо была более чем уверена, что если оступится она, обезумевший с концами Кайгаку явно не остановится только на лице. Оторвет ей и руки, и ноги. Или сделает еще чего похуже. После последнего визита Кайгаку ей стало особенно неспокойно: Кайгаку был будто особенно напряжен, взвинчен. Но Кайо не знала, из-за чего — из-за нее ли. Нет, если бы Кайгаку злился на нее, он бы точно дал ей как-нибудь понять. Ядовитыми издевками в первую очередь. Но, что настораживало Кайо еще сильнее, в последнее время Кайгаку наоборот стал будто мягче. Мягче к ней. Чего только стоило их немое чаепитие прошедшей поздней ночью. Кайгаку явно был не в себе. Кайо спросонья не сразу вспомнила, что он пришел к ней тогда раненым, измазанным в крови. Кайо подумалось, что все это были лишь бредни ее воображения — одеяло, под которым она спала, наутро оказалось чистым без единого пятнышка. Либо его успели поменять, либо Кайо тоже начала сходить с ума. Она не долго раздумывала, какой же из вариантов был все-таки верным. Кайо ждала возвращения Кайгаку. Снова готовилась неизвестно к чему. Но вспомнил он о ней только на вторые сутки, глубоким вечером. Кайо, не успев тогда переодеться в ночную юкату, лишь облегченно выдохнула. Лицо Кайгаку непривычно и неприлично сияло, а значит, сегодня он был в прекрасном расположении духа. Кайо еще никогда не доводилось его таким видеть. Она даже не сразу поняла: такие внезапные перемены ее больше обрадовали или напугали. — Чай заварила? — лениво поинтересовался Кайгаку, размашистым шагом расхаживая из угла в угол. Кайо лишь послушно кивнула, переведя взгляд на узорчатый чайник на столике. Кайо не сомневалсь: ее об этом спросили только потому, что Кайгаку не знал, с чего начать их беседу. А поговорить ему очень уж хотелось — Кайо это сразу поняла по вздувшимся черным венам у его висков и горящему возбужденному взгляду. Кайо неловко привстала с постели, поклонилась. Кайгаку на такой прохладный прием только фыркнул: ему явно хотелось чего-то большего. Чего-то поинтересней. — Радуйся, скоро у тебя будет комната побольше, — Кайгаку оскалился, довольно облизнувшись. Кайо же только невольно сморгнула, по спине пробежался нервный холодок. Ей не хотелось, чтобы в ее затворнической жизни пленницы сейчас хоть что-нибудь менялось: она привыкла к этим покоям, к бесконечным коридорам, к саду, в котором она так любила прятаться и от Кайгаку, и от себя. Кайо не понимала, почему вдруг Кайгаку решил все поломать. Почему он захотел все поломать именно сейчас. Неужели ее время для пыток пришло, и он отправит ее в какой-нибудь темный огромный сырой подвал? Или… Кайо очень не хотелось играть в угадайку. Особенно с Кайгаку. — Почему? Лощеная демоническая улыбка стала еще шире. — Мне эта дыра уже надоела. Да и… я недавно заработал на что-то получше. Еще пара заданий, и скоро буду жить не хуже императора, знаешь. И тебе, между прочим, тоже что-нибудь перепадет, если сильно бесить не будешь. Кайо в недоумении похлопала глазами: она и не знала, что демонам тоже платили самые настоящие деньги за какую-то «работу». Ей наивно казалось, что монстрам они были и вовсе не нужны. Видимо, Кайгаку и тут отличился — слишком много в нем осталось человеческого. — Почему только одна пиала? В одно горло захотела выпить все, что ли? Обо мне как всегда не подумала, — лицо Кайгаку мгновенно помрачнело, звериные зрачки сузились, стоило ему вспомнить, зачем он все-таки пришел. Внутри у Кайо что-то болезненно сжалось. — Разве… демоны тоже пьют чай? — Я пью. Принеси еще пиалу. Кайо подскочила на негнущихся ногах, побежала в сторону кухни. Она совсем не хотела, чтобы Кайгаку разозлился на нее из-за какого-то там пустяка и на ровном месте испортил себе такое подозрительно хорошее настроение. Она должна была сама догадаться, что в ее комнате нужно было держать посуды и еды про запас — вдруг Кайгаку захочется поиграть в человека. Она быстро нашла на кухне чистую пиалу, решив захватить еще и пару мисок — вдруг Кайгаку захочет еще и поужинать вместе с ней. У Кайо все равно аппетит уже успел пропасть до завтрашнего ужина, ему одному точно всего хватит. Даже останется. Как только Кайо наконец сложила посуду на поднос, она тут же засеменила в коридор — Кайгаку наверняка ее уже заждался, потеряв остатки терпения. Но дойти до комнаты она не успела: тело в одно мгновение будто оцепенело, к горлу подкатила душащая паника. Кайо прижалась к стене, тяжело задышала. Дрожащие руки с силой вцепились в поднос, Кайо зажмурилась, пытаясь смахнуть больное наваждение. Пытаясь смахнуть оживший перед глазами ужас. Прямо перед ней, перегородив дорогу в комнату, стоял высокий мужчина. Если бы не его шесть горящих мертвых глаз, Кайо бы точно приняла его за какого-нибудь достопочтенного самурая. Столетней давности. Кайо снова приоткрыла глаза: нет, монстр никуда и не думал пропадать. Он, казалось, и вовсе не замечал ее и в то же время будто чего-то выжидал. — Кокушибо-сама?.. А я не знал, что вы… — Кайо не сразу узнала этот тонкий забитый голос. Она не сразу узнала Кайгаку, сжавшегося в нижайшем поклоне у двери. Кайо забыла как дышать: грозный демон-самурай Кокушибо-сама смотрел прямо на нее. Смотрел сквозь нее, совсем не обращая внимания на согнувшийся в ногах демонический комок. — Я вижу… Ты меня не ждал, — он медленно перевел взгляд на Кайгаку, который, казалось, выглядел еще напуганней, чем сама Кайо. Будто он тоже в первый раз попался в лапы этому монстру. В чем Кайо сильно сомневалась. Она больше не слышала, что именно пролепетал в ответ Кайгаку — в сознании звенела только оглушительная тишина. Единственное, что сейчас волновало Кайо — как бы скорее очнуться, вырваться, сбежать. Жуткий взгляд грозного самурая ей сразу дал понять, что она была здесь совсем не к месту. Лишняя. Нужно было скорей куда-нибудь исчезнуть. Кайо закусила губу до крови и медленно развернулась. Поймала ртом ледяной воздух. И побежала. Совсем не слыша звона и треска полетевшей вместе с подносом посуды.

***

Кайо не знала, в какую комнату она забилась и сколько она там просидела, прикрыв лицо руками. Ни криков, ни шагов — ничего не было слышно. В доме будто все умерло — остались только демоны. Кайо не знала, как она все-таки смогла заставить себя открыть глаза и поднять голову. В светлой полупустой комнате действительно никого, кроме нее, не было. Но Кайо это нисколько не обрадовало. Они скоро придут. За ней придут. Конечно же, они о ней не забыли. Как и она про них. Кайо осторожно осмотрелась. Посидев еще немного, она наконец поднялась на ноги и, пошатываясь, подошла к письменному столику, который стоял в дальнем углу у огромного старого треснувшего зеркала. В сознании мелькнула глупая мысль, что можно было бы как раз спрятаться как-нибудь за ним — чтобы ей стало хоть немного поспокойнее. На столе, обложенном пожелтевшими бумажками, догорала свеча — Кайо только сейчас ее заметила. Только сейчас задумалась, что, вероятно, совсем недавно в этой комнате кто-то был. И наверняка этот кто-то очень скоро сюда вернется. Но Кайо эта догадка не особо напугала. Страшнее того монстра, что она встретила там, за дверьми снаружи, она больше никогда нигде не увидит. Сейчас ей больше всего на свете хотелось в это верить. Кайо присела, поджала под себя ноги, пустым взглядом пробежавшись по беспорядку, который царил на столе. Она протерла глаза, снова сморгнула. По столу были разбросаны смятые пачки писем. Ее писем. Кайо словно в забытьи взяла первый попавшийся листок. Всмотрелась, вчиталась. И правда, ее почерк. И правда, ее глупые глупости. Оцепеневшая и совсем уж забывшаяся Кайо не успела догадаться, откуда в эту комнату залетели ее послания из прошлого — все-таки помешал внезапно раздавшийся у двери шум. Помешал внезапно выбивший дверь с ноги Кайгаку. — Ты что здесь забыла? — прорычал он, сверкая злобным взглядом. Кайо в растерянности выронила исписанный листок. Кайгаку больше совсем не выглядел потерянным и напуганным — чего не скажешь о ней. — Я… пряталась, — даже не пытаясь что-либо придумать в свое оправдание, пролепетала Кайо. В глазах Кайгаку заплясало зеленое пламя — этот ответ ему нисколько не понравился. — Пошла к черту отсюда, — процедил он, наступая все ближе и ближе. Кайо вжала голову в плечи. И снова побежала. На этот раз она уже знала, куда. На этот раз она была уверена, что никто ей больше не перегородит путь, не остановит. Даже Кайгаку. Кайо забежала к себе в комнату, упала на постель. Слезы сами побежали по щекам — она не собиралась больше сдерживаться. Даже ради Кайгаку. Всхлип за всхлипом разрывал пересохшее горло, но Кайо все не могла остановиться. Кайо было плохо, страшно, пусто — она совсем сходила с ума. Она не знала, что для нее было нереальней: тот жуткий демон-самурай или те ее воскресшие из пепла письма. Кайо хотелось, чтобы все это было лишь игрой ее больной фантазии. Кайо хотелось, чтобы всего этого не было — чтобы все это забылось. — Я тебе говорил не заходить в мою комнату. Я тебе говорил не рыться в моих вещах. Я тебе говорил не лезть, куда не надо. Кайо вздрогнула, затихла словно по команде — она даже не сразу поняла, что Кайгаку снова вырос прямо перед ней. Пришел добить, домучить. — Я не хотела, я… испугалась, — Кайо посмотрела на Кайгаку жалобно, затравленно. Черные уродливые отметины на его лице стали еще шире, взгляд — еще жестче. — Что ты несешь, — в раздражении выплюнул он. — Я говорил, что в этом доме тебя никто не тронет. Кроме меня. Мне, что, даже это нужно вбить в твою тупую голову? Кайо нервно мотнула головой. Что-то ей подсказывало, что Кайгаку сейчас был как никогда близок к тому, чтобы воплотить наконец свои угрозы в жизнь и раскрошить ей череп. — А как же… Он? — Кайо запнулась. В груди от одних воспоминаний о том демоне снова похолодело, оцепенело. — Кто — «Он»? — голос Кайгаку тоже нервно дрогнул — она не смогла этого не заметить. — Тот демон, которого ты тоже… испугался. В комнате будто на миг все затихло, потемнело. Кайо зажмурилась. Вместо ожидаемого удара она почувствовала только проснувшийся озноб. — Я своего учителя не боюсь, дура. Уважение и страх — разные вещи, ты не знала? Хотя… Ты-то явно про первое ничего и не слышала. Но ничего — я расскажу тебе, что это такое. Кайо распахнула красные от слез глаза. Кайгаку все еще стоял непозволительно близко, сверля ее тяжелым взглядом. Стало холодно и одновременно жарко. — Не надо… Пожалуйста. Я все поняла… Кайгаку хмыкнул, глаза его недоверчиво сузились. — Что ты поняла? — Что ты никого не боишься… А я… Я должна бояться только тебя. — Хоть что-то умное тебе наконец влетело в голову, — на его губах снова заиграла довольная гаденькая усмешка. Глаза Кайгаку больше не метали искры, а когтистые лапы больше не тянулись к Кайо в желании оставить хотя бы пару шрамов на заплаканном лице. Теперь Кайгаку снова не злился, Кайгаку снова вспомнил, что совсем недавно у него было чертовски хорошее настроение. И даже Кайо не смогла его испортить. Хоть она и очень старалась. Кайо выдохнула, на лице невольно промелькнула поломанная полуулыбка. Она забыла, что совсем недавно ей было до жути страшно. Забыла, что совсем недавно Кайгаку был до жути страшным. — Извини меня, я правда не стала бы заходить в твою комнату, если бы не… — Хватит, — хмуро отрезал Кайгаку. Он этот вечер планировал провести совсем не так, совсем не ожидая, что все решат его испортить. — Извини, — Кайо виновато качнула головой. — Я только… спросить хотела… Можно?.. Кайгаку вздернул бровь, сжал руки в кулаки. — Те мои письма, там, в комнате, они… — Они не твои, — холодно отчеканил каждое слово Кайгаку, снова меняясь в лице. Но Кайо уже было не страшно — желание узнать, что же на самом деле творилось у Кайгаку в голове и за его закрытой дверью, было намного сильнее уже давно въевшегося под кожу страха. — Не мои?.. — в ее голосе так и сквозило робкое сомнение. Которое Кайгаку не понравилось больше самого любопытного вопроса. — Не твои, — повторил он. На этот раз Кайо не посмела ему не поверить. Пусть и понарошку. В комнате снова застыла тишина. Кайо надеялась, что Кайгаку хотя бы сейчас оставит ее — она все поняла, она больше так не будет. — Если Он еще раз сюда придет, не ори и не истери при нем. Иначе сдохнешь. Второй раз за день Кайо едва ли узнала голос Кайгаку: слишком отрешенным, спокойным он был. Будто Кайгаку сейчас ей вовсе не угрожал, а… наоборот, предостерегал, предупреждал. Нет, конечно он не беспокоился за нее, он, наверное, просто хотел, чтобы, если она и умерла когда-нибудь в муках, то только от его рук. Этот знак «заботы» Кайо почти оценила. — Посидишь тут дней пять, может, дойдет чего. В саду и по моим коридорам больше не шляйся. Узнаю, что выползла куда-то — ноги сломаю. Нет, сама себе сломаешь. А я посмотрю. Кайо кивнула, покорно проглотив очередное «наставление». Она больше не собиралась ничего не спрашивать и ни с чем спорить. Она слышала, чувствовала, знала — Кайгаку скоро закончит. И она снова останется одна. Сможет подумать, снова засомневаться. Кайгаку еще раз бросил на нее пристальный тяжелый взгляд, будто собравшись сказать что-то еще, но в последний момент передумав. Он еще не успел уйти, а Кайо уже облегченно выдохнула: и правда, хватит с нее на сегодня. — Мы еще не договорили, — буркнул Кайгаку напоследок, прежде чем наконец закрыть за собой дверь. Прежде чем Кайо смогла почувствовать настоящее облегчение, свободу. Ей вдруг стало все равно и на того страшного самурая, которого боялся сам Кайгаку; и на те письма, которые она так и не успела перечитать до конца. И на Кайгаку ей вдруг стало тоже все равно. Кайо наконец позволила себе безвольным тяжелым мешком упасть на взбитые подушки, задрать голову в потолок. За один только вечер произошло слишком много всего, она чувствовала: еще пара подобных встреч и открытий, и она точно сойдет с ума. И она точно уже сама будет просить Кайгаку поскорее отправить ее на тот свет. Если не будет поздно, конечно.