Раскаты грома

— Ты опоздал… На три минуты… Луна уже успела взойти. Кайгаку застыл на освещенной пустой поляне. В зеленых глазах вспыхнули паника, страх: все-таки он с этой девкой забылся, замешкался. И сейчас он непременно за это поплатится. — Извините, Кокушибо-сама, я… — Кайгаку упал на колени, склонил голову. Учитель все не спешил удостаивать его своим взглядом, присутствием — трех пар глаз так нигде и не было видно, но Кайгаку чувствовал: он был совсем рядом. Еще мгновение, и катана Первой Луны точно пронзит его дрожащую грудину. И Кайгаку снова вспомнит, что такое боль. Адская, настоящая, демоническая — ни с чем не сравнимая. Даже с подзатыльниками полоумного деда. — Я не просил тебя извиняться… Я просил тебя не опаздывать. Лицо Кайгаку резко обожгло, на землю липкими комьями покапала его кожа вместе с кровью и зубами вперемешку. Но Кайгаку даже не подумал закричать, завыть, запросить о пощаде. Эта пытка все равно прекратится только тогда, когда его учитель посчитает нужным. Кайгаку все равно не услышат, ему, напротив, сделают только больнее. — Я просил тебя не забываться. Ты — мой ученик, я на тебя рассчитываю. Господин на тебя рассчитывает. Я не собираюсь напоминать тебе об этом каждый день. — Этого больше не повторится… — процедил Кайгаку, сплевывая сгустки крови. В голове все еще звенело, кожа на лице не спешила восстанавливаться — видимо, учитель применил какую-то особенную технику. Видимо, ему очень уж нравилось смотреть на страдания своего ученика. Или нравилось лишний раз поучать его жизни. Кайгаку не нравилось ни то, ни другое, но он не смел об этом даже подумать. Учитель ждал от него беспрекословного повиновения и не давал ему даже права на ошибку. Потому что все высшее демоническое общество рассчитывало на Кайгаку и видело в нем потенциал — только эта мысль позволяла ему все еще держаться. И не признаваться даже самому себе, что потенциала в нем было не так много, сколько из него хотели выкачать. — Тебе нужно найти копию книги Господина, она находится в одной из скрытых деревень охотников. C этим ты уже можешь справиться. У тебя два дня. Кайгаку поднял голову, учитель наконец показался перед ним, плывущей величавой походкой подошёл опасно близко. Лицо наконец перестало разваливаться, но Кайгаку и не подумал расслабляться. Кокушибо-сама снова решил испытать и его способности, и его нервы на прочность. Кайгаку был не против вступать во всякие случайные стычки с охотниками, но вот лезть к ним прямо в улей осознанно по своей воле он пока не торопился. Кайгаку пока еще хотел пожить. Он, даже будучи охотником, понятия не имел, сколько секретных деревень водилось под Организацией, но он прекрасно знал, что каждая из них кишела какими-нибудь особо буйными смертниками. А в некоторые из них даже заглядывали Столпы. Вот уж с кем Кайгаку точно не хотел бы пересечься. Ну, разве что в компании своего учителя. Да и то он сомневался, что Кокушибо-сама будет его прикрывать — скорее, наоборот сам кинет его на клинок Столпа. — Если вы считаете, что я справлюсь, я… — А как считаешь ты?.. Кайгаку прикусил язык, в глазах потемнело от предвкушения новой пытки: он совсем не знал, как правильно нужно было ответить на этот вопрос. От трех горящих пар глаз невозможно было скрыть ни ложь, ни сомнения, ни страх. — Я считаю, что не имею права разочаровать вас и Господина. Вы бы не дали мне задание, которое я был бы не способен выполнить. Посреди поляны застыла мертвая звенящая тишина. Полная луна, казалось, засветила еще ярче. Кокушибо-сама наконец-то был доволен хотя бы одним ответом своего несмышленого ученика. — Можешь идти… Дорогу ты уже знаешь. Кайгаку наконец поднялся на ноги, посмотрел учителю прямо в глаза. Леденящая оторопь снова прошлась по телу. Кайгаку ничего не хотел знать, никуда не хотел идти. Но выбора у него как всегда не было. Учитель больше не собирался тратить на него свое бесценное время — Кайгаку в одно мгновение снова остался один, окутанный зловещей тишиной и ночным мраком. Под ребрами снова загудела тревога, Кайгаку невольно коснулся уже зажившей щеки. Наверное, он легче примет смерть от своры охотников в их же штабе, чем от разочарованной Первой Высшей луны. Если Кайгаку не оправдает ожидания учителя, он его так просто не отпустит — заставит не раз пожалеть, что Кайгаку когда-то посмел выбрать путь демона, а не бесславную кончину в луже собственной крови. Кайгаку уже немного жалел, Кайгаку уже понимал, что ему было немного тяжело. Очень тяжело. Постоянно держать контроль и над дыханием, и над демонической кровью было неимоверно сложно — Кайгаку сомневался, что дальше будет легче. По крайней мере, не сейчас, не в ближайшие годы. Эти две его разрывающие нутро части все никак не могли в нем ужиться, а тренировки учителя пока не особо помогали. Кайгаку устал. Устал отдавать последние силы на заданиях от Первой Луны, устал бегать за бывшими товарищами-охотниками, игры с ними его перестали заводить уже где-то на десятом изуродованном трупе. Но Кайгаку не смел себе в этом признаваться. Кайгаку все еще верил, что ему нужно было просто немного подождать, освоиться, перетерпеть — принять окончательно свою новую сущность. Не без помощи учителя. Он же когда-то тоже пошел по его дорожке — тоже когда-то смешал Дыхание охотника с демонической кровью. И даже стал сильнейшим. Значит, и у Кайгаку когда-нибудь получится, значит, и он когда-нибудь сможет занять место подле Господина — второе. Но чтобы забраться на верхушку и не сорваться по пути, Кайгаку нужно было не мешкать и не сомневаться. В последнее время делать это было все сложнее и сложнее: Кокушибо-сама давал ему задания все интереснее и интереснее. Кайгаку фыркнул, снова сплюнул сгустки черной крови себе под ноги. Даже если учителя сейчас уже не было поблизости, он не имел права распускать сопли и жалеть себя. Кайгаку схватился за рукоять катаны, крепко сжал ее. Учитель не отправил бы его на задание, с которым он бы не справился; учитель дорожил своим единственным учеником. Кайгаку решил думать только об этом. И о книге, которую ему нужно было достать всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

***

Теперь Кайо не так сильно боялась просыпаться по утрам: уже как второй день Кайгаку и не думал к ней заявляться, будто он вовсе забыл о ее существовании или же просто нашел себе занятие поинтереснее. Кайо не могло это не радовать: все-таки она пока не была уверена, что в обществе демона-Кайгаку ее нервов и самообладания надолго хватит. Она ведь все еще не знала, чего от нее хотели, а Кайгаку и в человеческом обличии всегда было сложно угодить. Кайо не хотелось рисковать и лишний раз испытывать судьбу, поэтому пока она не могла не нарадоваться, что он решил им обоим дать передышку. Тем более, Кайо даже в пристанище демона было чем заняться: сад у него действительно был большой и не то чтобы ухоженный — может, Кайгаку ее и притащил сюда для всяких садовых работ? Эта глупая надежда даже немного успокаивала: пока Кайо будет ковыряться в земле, она сможет отвлечься хотя бы на сорняки. И больше ни о чем не думать. — Извините, я вас напугала там тогда. Однажды рано утром Кайо все-таки повезло застать в своей комнате хотя бы одну живую душу — ту странную незнакомку, с которой она столкнулась еще несколько дней назад в саду. Она принесла ей на завтрак онигири с мутным зеленоватым соусом, на что Кайо невольно поморщилась: ей все еще было неловко и неудобно, что за ней тут ухаживали как за каким-то беспомощным ребенком — она и сама была в состоянии себе что-нибудь приготовить. Если бы ей разрешили. На извинения местной служанки Кайо только мотнула головой, прикусила язык: она все еще помнила просьбу Кайгаку лишний раз не раскрывать рот, но, кажется, девушка и сама от нее не ждала каких-либо объяснений. Наверное, ее тоже успели предупредить, что с новой гостьей разговоров не по делу заводить было нельзя. — Если вы хотите после завтрака прогуляться по саду, я могу принести вам другую обувь. А то вы… испачкаетесь. Вчера дождь прошел. Кайо снова мотнула головой: ей не хотелось утруждать незнакомого человека даже в таких мелочах. Тем более, Кайгаку пока не давал ей разрешения сменить одежды. — К вечеру я приготовлю вам купальню. Господин попросил напомнить. Кайо кивнула. Она была только рада освежить и голову, и тело. Больше девушка не проронила ни слова: она лишь оставила на столике еду, забрала пустые чаши и молча удалилась. Кайо наконец решилась выдохнуть. Ей очень хотелось поговорить хоть с кем-то, но, видимо, Кайгаку желал, чтобы она сосредотачивала свое внимание только на нем. И докучала «тупыми» вопросами только ему. Кайо успела с этим смириться. Как только она покончила с завтраком, ноги сами понесли ее вон из комнаты. Сегодня ей хотелось потеряться в саду до самого вечера. В груди саднила тревога, а нутро ее так и кричало о том, что Кайгаку уж точно сегодня должен был непременно вернуться. Сегодня непременно должно было случиться что-то плохое. И чем дольше Кайгаку не возвращался, тем сильнее она начинала беспокоиться и уверяться в этой навязчивой мысли. Кайо вернулась к себе обратно в комнату, когда во дворе совсем стемнело. Ее уже ждали — вместе с полотенцем и чистой юкатой. На этот раз уже знакомая девушка не произнесла ни слова, лишь молча провела в купальню, куда Кайо тоже засеменила без лишних вопросов и разговоров. Как только она наконец растворилась в пару горячей воды, отмыв и тело, и душу, Кайо затем быстро поспешила обратно в комнату — скорее в постель. Светлая юката была мягкой и легкой — безумно приятной в отличие от платьев, которые ей уже успел надавать Кайгаку. Кайо надеялась, что она сможет выпросить у него разрешение хотя бы в саду работать в своем старом кимоно — чтобы, мало ли, что-нибудь не порвать и не запачкать. С этими вдохновенными мыслями Кайо наконец влетела в свою комнату и тут же замерла, едва не вскрикнув от испуга. Дурное предчувствие ее все-таки не подвело. — Долго брязгаешься. В следующий раз намываться будешь не больше получаса. Иначе я ж приду, помогу. Кайо склонила голову, мокрые спутавшиеся волосы упали на лицо. Кайгаку лежал на ее постели, раскинув руки. Она не сразу заметила, что вся его темная одежда была в крови. И ее одеяло тоже. — Хорошо, — рассеянно выдавила из себя Кайо, чувствуя, как внутри все начинало холодеть. Кайгаку все еще и не подумал одарить ее даже ленивой насмешкой — значит, он либо был ужасно зол, либо… ужасно устал. — Чай мне сделай. Кухня знаешь, где, уже наверняка ведь у меня тут во все щели залезла, да? — Нет, — Кайо в непонимании сморгнула: она и не знала, что демоны тоже были не равнодушны ко всяким травяным напиткам. Она и не знала, что Кайгаку-демон даже в этом решил не изменять своим привычкам. Кайо, решив долго не мешкать и не испытывать терпение монстра, послушно поплелась из комнаты в сторону кухни. Кайо и правда уже знала, где она находится, поэтому ей не пришлось долго плутать. Более того, судя по душистому запаху, стоящему на весь коридор, чай уже был давно заварен. Ей нужно было его только разлить и принести — не так сложно и страшно, как казалось бы. Кайо склонилась над столиком, принюхалась: желудок свело противной судорогой, к горлу подкатил тугой ком. Этот самый чай она заваривала когда-то и дома — для себя, для Зеницу, для Куваджимы-сана. И для Кайгаку. Особенно часто для Кайгаку. Кайо шмыгнула носом, по спине снова прокатилась леденящая дрожь. Нужно было торопиться, а не стоять столбом в тупом оцепенении — ее уже наверняка заждались. Кайо разлила чай по паре пиал, схватила поднос и поспешила обратно. Она осторожно пробралась в комнату, выдохнула: Кайгаку все так же лежал, уставившись в одну точку. — Я принесла… — Кайо прошла к центру комнаты, поставила поднос с чаем на столик. Снова опасливо взглянула на Кайгаку, будто чего-то ожидая. Чего-то явно не хорошего. — Выпей, — бесцветным тоном приказал он. Кайо вздрогнула, машинально взяв в руки одну пиалу. Чай был горячим, но она будто этого и вовсе не почувствовала. Все ее внимание сосредоточилось на бездвижно лежащем демоне — Кайо терпеливо ждала новую команду. — Выпей и ляг. Ко мне ляг. Кайо качнула головой. Пара больших глотков — с чаем было покончено. Горьковатый вкус знакомых трав неприятно обжог горло, но Кайо было все равно — ее тело и без того уже горело. От страха. Кайгаку, кажется, решил совсем уж помешаться. Кайо на ватных ногах подошла к постели, невольно поморщилась: резкий запах крови забился в ноздри, стало совсем дурно. Но Кайо все еще не собиралась отступать, сдаваться — она все-таки заставила себя присесть на край постели. — Это моя кровь, чего трясешься. Раньше ты от грязи нос не воротила. И от меня тоже. Кайо рассеянно кивнула, отвела глаза. Нужно было сделать так, как ей сказали. Так будет лучше, так будет правильней — так она его не разозлит. Не разбудит зверя. Кайо зажмурилась, опустилась на холодную постель. Выдохнула. Лежащий рядом Кайгаку все еще не шевелился — все еще не думал нападать. — Думаешь, я тебя сожру сейчас? — Нет… Я не думаю. — Это удобно. Не думать, да? — Не всегда. Теперь и Кайо лежала, уставившись в потолок и не решаясь повернуть голову в бок. Не решаясь посмотреть на Кайгаку. Судя по его безразличному тону, он и правда больше устал, чем злился. Кайо не хотела задумываться, почему его одежда была вся в крови, и почему он в этом виде решил заявиться именно к ней и испачкать ей кровать — Кайо сейчас ни о чем не хотела думать. Не хотела, чтобы их мертвая тишина хоть чем-нибудь прерывалась. — Не жди — я не уйду. Кайо нервно дернулась, почувствовав на себе пустой пристальный взгляд — Кайгаку наконец посмотрел на нее. — Почему?.. — Потому что не хочу. Кайо сглотнула. Она не сразу заметила, что свечи в комнате по чьему-то немому желанию уже давно погасли. Не сразу заметила, что кромешная темнота в эту ночь была не такой уж и страшной. Кайо не знала, сколько она пролежала так без всякого движения, боясь раздражить Кайгаку и малейшим неосторожным вздохом. Она уже начала сомневаться, что Кайгаку оставит ее хотя бы на рассвете. Что Кайгаку вообще ее когда-нибудь оставит. — Почему всё так получилось?.. — на выдохе вдруг прошептала Кайо в полудреме. Сейчас ей было не страшно задавать глупые вопросы — Кайгаку явно слишком устал, чтобы хоть как-то на них реагировать, злиться. — Что? — Всё. — Ты сама себя хоть понимаешь? — А ты?.. Кайо так и не дождалась ответа: либо Кайгаку крепко задумался над ее пространными вопросами в пустоту, либо… просто по-демонически уснул. Кайо не знала, на что ей хотелось надеяться сильнее. Кайо тоже хотелось поскорее заснуть. И проснуться уже без Кайгаку. И без вопросов.