Раскаты грома

— М-можно я тебе помогу?.. Кайо от испуга чуть не выронила только что помытую морковку. Зеницу подкрался к ней со спины слишком тихо-незаметно. Или же это просто она слишком глубоко задумалась — перестала замечать что-либо вокруг. — А? Ты раньше вроде у меня разрешения не спрашивал, чтобы помочь. Зеницу неловко помялся с ноги на ногу, проходя на кухню и едва не задевая боком только что нагретый чан с водой. — Ну, у меня же с головой что-то. Вдруг тебе со мной неприятно будет… Вдруг тебя это все все-таки пугает. Кайо прикрыла глаза, тихо выдохнула. Она даже не подумала его хоть как-то утешить и немного образумить: все равно он не стал бы ее слушать. — Ты, надеюсь, хорошо спишь теперь? — Кайо сощурилась. Из-за того, что Зеницу очень уж боялся снова где-нибудь спросонья заплутать, Кайо теперь каждый вечер перед сном привязывала его к кровати. А утром отвязывала. Никакие сильнодействующие усыпительные травки все равно ему не помогали — Зеницу чувствовал себя в покое и безопасности только тогда, когда Кайо затягивала аккуратные узлы на его запястьях. Тогда Зеницу почти переставал дышать. И почти сразу засыпал. — Да, благодаря тебе, — Зеницу ломано улыбнулся и невольно покраснел. Кайо тоже что-то стало жарко: все-таки она все утро бегала суетилась по кухне. — А тебе разве не нужно на тренировку? Зеницу от внезапного вопроса Кайо покраснел еще сильнее. — Дедули все равно сейчас дома нет. И я все утро тренировался — вот, новый синяк набил, — Зеницу засучил рукава кимоно и тут же чуть ли не прямо в лицо Кайо ткнул сжатым кулаком. Она едва увернулась. — Последи тогда, пожалуйста, за рисом. А я пойду чай заварю. Кайо была не особо рада, что Зеницу вызвался ей помочь. Перед возвращением Кайгаку ей хотелось побыть наедине с самой собой и отвлекаться разве что только на подгорающие рисовые лепешки. Кайо нужно было подумать. Она чувствовала, что с каждым днем напряжение в их доме все нарастало и нарастало. А Кайгаку ведь еще даже не успел вернуться к ним. Они снова поругаются. Точно поругаются. И Кайо даже ничего не сможет сделать. Кайо знала: Кайгаку было тяжело — и легче ему нисколько не становилось даже спустя месяцы. И никто ничего не мог с этим поделать — никто не мог ему помочь. Даже Куваджима-сан. Кайо оставалось только надеяться, что хотя бы перед своими товарищами Кайгаку не будет выяснять отношения с учителем. Может быть, все обойдется. Может быть, она снова по привычке просто себя накручивала. Их встреча пройдет тихо-мирно — почти как раньше. Кайо не сразу вернулась обратно к Зеницу, она походила еще по огороду, пособирала зелени для уже готовых блюд. Пусть Кайгаку хотя бы хорошо поест — может, его сытого и вовсе на ругань и ссоры не потянет. Когда Кайо залетела с корзинками на кухню, Зеницу уже сидел лепил рисовые шарики. Лицо его было таким умиротворенным и одновременно сосредоточенным, что Кайо даже засмотрелась — вот бы Зеницу всегда был таким… тихим. — А? Ты сама хотела полепить? Прости, Кайо-чан, я что-то задумался!.. — Зеницу резко встрепенулся, будто кожей почувствовав чужой взгляд на себе. Кайо тут же опустила глаза в пол и положила собранную зелень на стол. — Нет-нет, у тебя просто очень красивые шарики получаются. Аккуратные. Давай, ты тогда и продолжишь? Зеницу смущенно кивнул. Кайо же начала заваривать чай. До самого вечера они больше не обронили ни слова — оба думали об одном и том же. Ждали оба, когда же во дворе послышатся знакомые шаги. — Вернулся, — надломленным пустым тоном прошептала Кайо: в ушах забился звук скрипнувшей калитки. Кайо и Зеницу словно по немой команде оторвались от готовки и засеменили на улицу: гостей и Кайгаку нужно было встретить как подобает. У ворот стояло трое: Кайгаку и два каких-то незнакомых товарища в темной форме примерно его же возраста. Они были похожи как две капли воды, Кайо даже подумалось, что они были братьями: наверняка в Организации охотников могли служить и семьями. Оба «брата» были невысокого роста, с острыми чертами лица и копной черных непослушных волос — ничего примечательного. В глаза бросались только их катаны, которые они держали за поясом. Кайо тихо поклонилась и что-то пробормотала в качестве приветствия, краем глаза заметив, что Зеницу так и не шелохнулся — все продолжил стоять столбом и бездумно изучать плывущие облака на вечереющем небе. — Мы вас совсем заждались, — Кайо попыталась было улыбнуться, но тут же стушевалась, поймав на себе взгляд ядовито-зеленых глаз. Кайгаку как всегда не изменял себе — как всегда смотрел на нее сверху вниз с нескрываемым раздражением. — Простите, мы правда что-то не подрасчитали время, мой брат, Тору, вечно возится перед дорогой. — Мамору, хватит перед этими распинаться, — тут же встрял мрачный Кайгаку, снова грозно посмотрев на Кайо. — Учитель где? Мимолетная улыбка Кайо мигом исчезла с ее лица. Ей почему-то сразу стало неловко перед этими едва знакомыми охотниками. — Куваджима-сан еще не вернулся, у него дела были какие-то в городе. Мы думали, вы по дороге встретитесь и вместе до нас дойдете. Во дворе повисла гнетущая тишина. Кайгаку продолжал буравить ее взглядом. Отчего-то Кайо показалось, что он был растерян не меньше, чем она. — Пойдем у нас в саду его подождем. Мамору с Тору переглянулись и только пожали плечами. Кайо никогда еще не чувствовала себя так странно: она совсем не знала, нужно ли ей было сейчас что-либо говорить и что-либо делать. Судя по напряженному выражению лица Кайгаку, лучшее, что она сейчас могла сделать — это взять за шкирку зависшего Зеницу и уйти с глаз куда подальше. Или хотя бы запереться обратно на кухне и закончить уже с приготовлениями к столу. — Извините, мы еще подойдем, Кайо-сан, — Тору смущенно махнул рукой и поспешил за своим братом и Кайгаку куда-то в сад. Кайо же лишь невольно сморгнула: они знали ее имя, а ведь она даже не успела представиться. Значит, это Кайгаку им уже что-то про нее рассказывал — вот только интересно, что именно. Щеки Кайо залились румянцем. — Они ушли, просыпайся, — она тихо подошла и осторожно дернула Зеницу за плечо. Тот стоял, задрав голову, и все никак не торопился приходить в себя. Все-таки перед возвращением Кайгаку с ним нужно было поговорить. Кайо сейчас порадовало только то, что эти двое не сцепились прямо у порога дома. Видимо, Кайгаку и правда не собирался устраивать кровавых побоищ перед своими друзьями. Кайо они показались довольно приятными людьми, которые подобное точно бы не поддержали. — Зеницу, ты не все рисовые шарики по тарелкам разложил, — Кайо снова еще сильнее дернула Зеницу за кимоно — тот наконец нервно встрепенулся. Очнулся. — Я думал, будет страшнее, — пробормотал он, цепляясь взглядом за какую-то незримую точку в покосившемся заборе. Кайо выдохнула. — Я тоже, — согласилась она. Она тоже в последнее время думала только о плохом. А когда она думала о гостях-охотниках, ей почему-то представлялись страшные суровые грубые мужчины с мечами наперевес. Она снова ошиблась в своих же ожиданиях. Эти охотники нисколько не пугали, они наоборот даже чем-то были немного похожи на Зеницу — по крайней мере, младший брат Тору был явно довольно застенчивым и мягким юношей, все прятавшимся за спину старшего брата. Может быть, Зеницу когда-нибудь тоже сможет прижиться в стане охотников? Тем более, у него там тоже будет свой «старший брат». С которым он рано или поздно должен был поладить — Кайо должна была в это верить, Кайо должна была снова учиться думать о хорошем. Она провозилась с Зеницу на кухне еще с полчаса, наконец-то закончив расставлять все на стол. Кайгаку со своими друзьями и не думал возвращаться, а на улице к вечеру становилось все холоднее. Кайо, устав ждать неизвестного, решила пойти позвать «гостей» в дом. — Т-ты куда? Кайо резко вздрогнула, обернулась: она и забыла, что Зеницу все это время тоже суетился у нее под самым носом. Тоже о чем-то возбужденно отвлеченно думал. — Пойду Кайгаку с его друзьями позову, пусть погреются. — Я с тобой. Кайо нахмурилась. Только сейчас она заметила, что Зеницу слегка потряхивало: то ли от нервозности, то ли от предчувствия скорой взбучки. Так или иначе, Зеницу просто не хотелось оставаться одному в темной пустой комнате — Кайо это поняла без лишних вопросов. Ей тоже сейчас совсем не хотелось оставаться одной. Раньше редкие приходы Кайгаку были чем-то похожи на тревожный важный праздник — теперь же ничего, кроме напряжения и дрожи в поджилках Кайо и не могла почувствовать. Устала. Она тоже просто устала. — Пойдем. Заодно яблок наберем, может быть, они возьмут завтра в дорогу, да? Зеницу ничего не ответил, лишь, путаясь в своих же ногах, медленно поплелся в потемках за Кайо.

***

Кайо быстро поняла, где искать эту троицу: как и сказал Кайгаку, они ушли отсиживаться куда-то вглубь сада. Насобирав немного яблок и заслышав приглушенные, уже знакомые голоса где-то поблизости, Кайо вдруг решила остановиться. За ней замер и Зеницу. Двоих гостей вместе с Кайгаку в гуще деревьев было совсем не видно, но зато очень хорошо слышно. Кайо зажмурилась, колени слабо задрожали: она опять делала что-то очень неправильное. Она опять не могла унять свое любопытство. — Ну, не знаю, я бы тоже кого попало на этот отбор не тащил. Помнишь, Тору, сколько нас на ту гору пришло? Человек пятнадцать. А вернулось сколько? Трое? И то нам с тобой просто повезло. Этому, вот, твоему другу тоже повезло — успеет, значит, еще надышаться перед смертью, раз твой Учитель ему экзамен на горе отсрочил. Я бы радовался. Звонкий, немного насмешливый голос Мамору прокатился по саду, мгновенно отрезвив Кайо. Нет, так нельзя, она не должна была так нагло сейчас стоять и подслушивать эти их мужские разговоры. А что, если помимо ничтожности Зеницу они тут обсуждали еще и что-то страшно секретное? Кое-кому и так ведь не нравилось, что она лезла не в свои дела. Кайо не должна была испытывать судьбу. Кайо не должна была… Голос совести мгновенно затих, стоило Кайо услышать резкий грубый голос Кайгаку. — Я бы этому придурку вообще никогда катану в руки не давал — он без сменных портков даже пяти минут со слабейшим демоном не продержится. Не знаю, почему учитель с ним все еще возится — такого убожества еще поискать надо. — Ты не учитель, вот и не знаешь. Мы же просто охотники, еще и самого низшего ранга, нам не дано много знать. Может, этот твой Зеницу не настолько пропащий. Вон, Тору первые полгода даже клинок держать нормально не мог, и ничего же. Может, и этот твой… — Думаешь, я слепой, что ли? Да я этого кретина насквозь вижу — он не только от первого же демона сбежит, он даже до этой чертовой горы не дойдет! — Ну и ладно, целее будет. Ты-то чего так злишься? Боишься, что твой учитель тебя за ним присматривать попросит? — Ничего я не боюсь. Я ему быстрее демонов башку оторву. — Да ладно тебе, у нас и так людей мало. Может, не такой он и безнадежный. К слову, а Кайо-сан вместе с Зеницу на отбор пойдет? Может, им повезет и вдвоем они не пропадут. — Эта дура еще бесполезнее того кретина. Когда она к нам прибилась, учитель ее даже тренировать не стал. — Прибилась? — Ага. Она в лесу с какими-то уродами ошивалась. Мы тогда вдвоем с этим сопливым кретином в город шли — тот сразу побежал ее спасать, но от страха наложил в первых же кустах. Он даже каких-то пропитых придурков испугался — куда ему на демонов идти. Мне тогда пришлось вытаскивать и эту девку, и его. Я вообще не понимаю, зачем учитель их у себя держит — они оба только бесят и раздражают. Один — трусливая сопля, другая — дура приставучая. Выдумала, что я ее спас, что мне не плевать на нее, вот и носится теперь за мной. Еще и письма пишет, я их выкидывать устал. Достали меня тут все. Если бы не учитель, я бы сюда и не возвращался. — Ну, значит, повезло тебе. С нашими заданиями мы и штаб-то редко будем видеть, не то что дом родной. Будешь с нами по всяким деревням бегать. И эти твои без тебя тут выдохнут — мне показалось, они и сами-то не особо рады тебя видеть. — Чего? — Да ничего. Может, домой к вам пойдем, а то просидим тут дотемна? Куваджима-сан, кажется, не скоро у вас вернется. Что ответил Кайгаку, Кайо уже так и не услышала. Собранные яблоки попадали на землю — Кайо быстрее истребителей побежала через сад. Подальше от Кайгаку, подальше от дома. Подальше от всех этих гадостей. Она и не заметила, как оказалась у берега реки. Не заметила, что Зеницу прибежал за ней следом. — Кайо-чан… — тихо прошептал он, выдыхая горячий воздух прямо ей в спину. Кайо даже не дернулась. Ей вдруг стало так больно, тоскливо. Какой же Кайгаку был дурак. И она — непрошибаемая дура. — Кайо-чан, прости меня. — А? — Кайо даже на мгновение подумалось, что она ослышалась. Зеницу все еще стоял позади нее и не собирался отступать. — Я должен был сознаться и рассказать тебе раньше… С самого начала должен был… Кайо обернулась. Зеницу смотрел на нее забито не моргая, будто пытался из себя что-то выдавить да все не мог собраться с силами. Кайо решила ему помочь — совсем не много. — Что рассказать? — Что я — трус, — на одном выдохе выпалил Зеницу и опустил голову. Кайо сморгнула. — А? — она и правда не понимала, в чем именно Зеницу собирался сейчас сознаться, почему именно сейчас он решил посамобичеваться. Она прекрасно слышала каждое слово Кайгаку — ничего нового и тайного о Зеницу он не сказал. Кайо мотнула головой: меньше всего ей сейчас хотелось разбираться в бреднях Зеницу. Она и без того запуталась. — Кайо-чан, послушай меня. Когда я увидел тебя тогда в первый раз в лесу, я, конечно, хотел помочь тебе, хотел спасти. Но в последний момент, я… передумал. Мне вдруг стало так страшно, Кайо-чан. Страшно, что меня закопают вместе с тобой в этом лесу, а ведь я даже не успел тогда стать охотником, даже не женился. Кайо-чан, если бы не Кайгаку, тебе бы никто не помог тогда. Мне жаль. И… мне очень стыдно. Прости меня. — Нет, — неожиданно для себя бросила Кайо, взяв Зеницу за руку. Тот поднял на нее испуганный затравленный взгляд, свободной рукой смахнув пару слезинок. Воздух стал еще холоднее — как при первых заморозках. — Я понял, — отрешенно выдавил из себя Зеницу и уже было собрался уходить, но Кайо не дала ему этого сделать. Кайо все еще крепко держала его за руку. И слабо улыбалась. — Нет, ты не понял. Зеницу невольно отступил на шаг, потянув за собой Кайо. Теперь был его черед путаться и сомневаться. Ждать пояснений, новых ответов. — Мне не за что тебя прощать, Зеницу. Многие на твоем месте испугались бы. Ты хотел мне помочь — это главное. — Но Кайгаку не испугался, это Кайгаку тебя спас, — начал было лепетать Зеницу, но Кайо вдруг резко потянула его на себя — обняла. Осторожно, едва касаясь его кимоно, боясь, что Зеницу вот-вот очнется и сам выскользнет из ее объятий. Убежит и больше не вернется. Зеницу, вопреки ожиданиям Кайо, не поспешил сам отстраниться. Он, оцепеневший и холодный, лишь прижал Кайо крепче. Хотя бы сейчас он не собирался трусить. — Думаю, если бы я сейчас попала в беду, ты бы тоже спас меня. Правда? Зеницу не сразу выдавил из себя ответ Кайо прямо в лицо. — Я бы постарался. Я бы сделал все, что смог. — Спасибо тебе, я знаю. Кайо нервно хмыкнула, почувствовав, как Зеницу с трудом, но все-таки решил отпрянуть от нее. По водной глади прокатилась звенящая тишина. Зеницу, кажется, даже перестал дышать. — Ты тоже сейчас не хочешь возвращаться домой? — едва слышно вдруг спросил он, посерьезнев. Кайо на его вопрос лишь печально улыбнулась. Ее опять начало потряхивать то ли от холода, то ли от озноба, но домой она сейчас точно не собиралась. Не в ближайший час. — Не-а. Зеницу слишком громко вздохнул и понимающе кивнул. — Из-за Кайгаку? Ты не обижайся, что он там про тебя наговорил, он же, наверное, не со зла. Ты не можешь бесить, Кайо-чан. Ты… Очень хорошая. Кайо вдруг захотелось рассмеяться. Зеницу был слишком милым и слишком уж мило он за нее переживал и пытался поддержать. Зеницу был единственным, кому на нее было не плевать. А она, ослепленная дура, поняла, заметила это только сейчас, только сегодня. — Мне все равно, Зеницу. Сейчас мне все равно. Зеницу замер, почувствовав на своем лбу легкое, едва уловимое касание теплых губ. Кайо, поднявшись на носочки, поцеловала его быстро, нежно, осторожно. Зеницу даже не сразу понял, что произошло. Не сразу понял, что Это произошло именно с ним. Именно сейчас. Именно с Кайо. Его поцеловали. Еще и девушка. Еще и сама, по своей воле. Об этом разомлевший Зеницу и мечтать не смел. Тем более не смел он мечтать о Кайо-чан. — Если я перестану быть трусом, я на тебе женюсь. Можно? — А? — Кайо сморгнула. Зеницу слишком подозрительно блаженно улыбался. Все-таки ей нужно было сдержать свои чувства и желания при себе — ее невинного порыва сердце и разум Зеницу, кажется, не выдержали. — Если бы я не был трусом, я бы сделал тебе предложение в первый же день нашей встречи, Кайо-чан!.. — запальчиво признался между тем Зеницу, ударив себя в грудь. И тут же всхлипнул. — Ты же такая хорошая, Кайо-чан… Ты меня так любишь… И я… И я тебя люблю. Я все для тебя сделаю, Кайо-чан. Даже постараюсь не умереть через полгода! Кайо шумно выдохнула: наконец-то Зеницу снова стал похож на себя, снова он нес какую-то нелепицу. Конечно, она знала, что она ему нравилась: неловкую симпатию Зеницу сложно было не заметить даже в его странных попытках помочь ей тайком с огородом по ночам. Вот только Кайо и подумать не могла, что Зеницу настолько сам себе не нравился — даже предложение он ей сделать не смог из-за своих каких-то заморочек. А ведь мог бы. И не раз. — Я тоже хочу, чтобы ты выжил, Зеницу. И я знаю, что у тебя все получится. Мы с Куваджимой-саном в тебя верим. Зеницу на слова Кайо лишь глупо улыбнулся и мотнул головой. Кажется, он ожидал услышать от нее совсем другое. Но Кайо больше совсем не хотелось обсуждать откровения Зеницу. В голове и так стоял белый шум, а под ребрами противно покалывало. Кайо ни о чем сейчас не хотелось думать. Потому что она знала наперед — будет больно, будет сложно — ведь все их разговоры-признания так или иначе снова приведут к Кайгаку. Кайо будет сложно понять и принять, что все это время она была наивной идиоткой — искренне считала Кайгаку благородным бесстрашным — своим спасителем. Нет, Кайгаку она всегда не просто раздражала — она была ему противна. И, что самое отвратительное, она всегда упрямо отказывалась это замечать, думала, он просто сложный мальчик. Не такой, как все. Нет, как раз с Кайгаку все было понятно: он не хотел ее спасать еще тогда, не хотел вообще иметь с ней никакого дела — да даже ужиться с ней под одной крышей он не смог. Кайгаку никогда не хотел быть ее героем. Но Кайо была слишком глупой, чтобы сразу понять такие простые вещи. Кайо была слишком ослепленной, сама выстроила вокруг Кайгаку какой-то светлый образ — и сама же обманулась. Дура-дура-дура. — Посидишь со мной еще немного? — Кайо перевела пустой взгляд на Зеницу, который продолжал немым изваянием стоять рядом — Кайо могла бы его ни о чем и не просить. Никуда он теперь от нее не уйдет. Не сейчас.