When the Night Falls on You/Когда на тебя опускается ночь

— Нет, нет, Боже милостивый, нет. Как что-то настолько оскорбительное вообще попало в здание? — Миранда отметила галочкой то, что висело на тонкой вешалке в центре ее кабинета, на ее лице было выражение растущего отвращения. Она добралась до последнего предмета одежды и, поджав губы, подняла его двумя пальцами со всем омерзением, с каким человек смотрит на недавно умершего грызуна. — Скажи мне, Джослин, королева выпускного вечера 1984 года в средней школе из Джерси еще не звонила тебе и не требовала вернуть ее выпускное платье? — Эм, нет, Миранда, мы просто… Тамара подумала, что в этом есть определенный ретро-стиль, который… — Голос Джослин затих, ее глаза твердо уставились в точку далеко справа от головы Миранды. Она давно научилась не смотреть в глаза Миранде, прекрасно зная, что эти ледяные голубые глаза всегда переполнены презрением. Попав под этот смертоносный взгляд, можно сразу звонить в ритуальное бюро. Не то чтобы Миранда когда-либо слушала, но все же она ждала ответа. — Если это так, то в будущем, возможно, вам обоим следует просто избегать попыток думать, поскольку это для вас совершенно трудная и в конечном счете бесполезная задача. Я нахожу твои объяснения почти такими же скучными и пресными, как это платье. У тебя есть полчаса, чтобы забрать этого уродливого пасынка из коллекции Кэти Ли и вернуться с чем-нибудь достойным для журнала. Или просто не возвращайся. Это все, — пренебрежительно произнесла Миранда со скучающим выражением лица, когда она отвернулась и села за свой стол. Джослин и Тамара быстро схватили стойку и поспешили к выходу, едва заметив сочувственный взгляд, брошенный Энди в их сторону. К счастью для оскорбленной пары, Эмили была в столовой, иначе они стали бы свидетелями того, как она преувеличенно закатила бы глаза от их идиотизма. Энди же внутренне съежилась, слушая всегда спокойный голос Миранды, когда она снова и снова выпускала волну презрения в незадачливый дуэт. Конечно, это было не самое ужасное, что она когда-либо слышала от Миранды, но и это не было похоже на сказку на ночь. — Андреа, — Помяни дьявола. Энди заставила себя улыбнуться самой яркой улыбкой и храбро вошла в « логово дракона ». — Да, Миранда? — Энди терпеливо ждала, пока Миранда отвлечется от бумаг, которые она внимательно изучала, довольствуясь тем, что у неё есть возможность любоваться Мирандой, пока пожилая женщина этого не видела. В тысячный раз в голову Энди пришла мысль, пусть она действительно может быть ближайшей родственницей Дьявола, Миранда Пристли все равно была одной из самых великолепных женщин, которых Энди когда-либо видела. — Уволь Тамару. А потом позвони в отдел кадров и передай им, что мне нужен новый помощник для Джослин, и если они пришлют мне очередного человека, неспособного отличить ретро от дворовой распродажи, я буду разочарована. Это все, — Миранда почти небрежно посмотрела на нее из-под ресниц задумчивым взглядом. Энди же пыталась переварить слова редактора, уверенная, что она, должно быть, неправильно поняла или, в конце концов, ослышалась. — Вы имеете в виду, что вы увольняете Тамару и вам нужно, чтобы я нашла замену? — Энди слегка запнулась, стараясь предать голосу хоть каплю уверенности. — Я говорю на другом языке или я воспользовалась словами, которых ты не знаешь? — сардонически произнесла Миранда. — Позволь мне пояснить. Ты уволишь Тамару. Затем ты договоришься о том, чтобы ее заменили. Достаточно ясно, Андреа? — Но Миранда… Я имела в виду, что я не могу увольнять людей. Я всего лишь ваш помощник. У меня нет такой власти, — Энди не могла остановить поток слов, срывающийся с ее губ, прекрасно понимая, что она рискует вызвать гнев Миранды. — Нет, Андреа, у тебя ее нет. Однако она есть у меня, и как мой помощник ты будешь делать то, что я тебе скажу, и я сказала тебе сообщить Тамаре, что ее услуги больше не требуются. Есть еще какие-нибудь вопросы? Хорошо, это все, — смертоносно мягко заявила Миранда, ее голос был опасно низким. Все, что Энди могла сделать, это пропищать ненужное: « Нет, Миранда. Да, Миранда », и медленно вернуться к своему столу. Она стояла вне поле зрения Миранды, пытаясь привести дыхание в норму и понять не только, как, черт возьми, она собирается сказать Тамаре, что ее уволили, но и почему, ради всего святого, Миранда решила заставить сделать это именно ее. Обычно Миранде, казалось, нравилось самой опускать лезвие, и поэтому было странно, что она делегировала эту задачу, а тем более Энди из всех людей. — Андреа. До весенней оттепели было бы неплохо. Даже из другого помещения Энди почувствовала раздражение, она медленно повернулась и пошла по коридору, внезапно полностью понимая палача, идущего на эшафот. Миранда повернулась на своем офисном стуле и впилась расфокусированным взглядом на то, как дневной свет отражался от окон здания через дорогу. Окна становились подобием зеркал, которые отражали изображение ее офиса, словно искаженное подобие в зеркале дома смеха. Она глубоко вздохнула и провела большим и указательным пальцами по переносице, слегка сжимая, чтобы немного облегчить головную боль. Сегодняшний день был утомительным, но что нового? Каждый день с момента ее возвращения из Парижа был для нее мучительной каторгой, в которой она обнаруживала, насколько бесполезны ее сотрудники. Неумелость и некомпетентность истощили ее, и, несмотря на годы попыток смириться с несовершенством, с которым она сталкивалась ежедневно, Миранда обнаружила, что с возрастом ей становится все труднее смириться с тем, что неэффективность — норма для человека. Миранда знала, что она не самый добрый человек на планете. Дело было не в том, что у нее не было сердца, и даже не в том, что она не обладала необходимыми инстинктами, чтобы быть добросердечной. Просто, выбирая между тем, чтобы относиться к людям с толикой человеческого сострадания, и тем, чтобы ее журнал был самым лучшим, каким только может быть, она неизменно выбирала журнал. В конце концов, ее служащие были просто служащими. Она не была их другом или матерью, и, учитывая то, что Миранда знала о человеческой природе, о том, что, получив шанс, большинство людей будут делать только самый минимум, необходимый для выживания, и не более того, она не испытывала никаких угрызений совести, требуя, чтобы люди, которые работали на нее, вышли за рамки этой инстинктивной природы и преуспели. Или, по крайней мере, работали на должном уровне, незначительно превышающем уровень обученных шимпанзе. Она не получает от этого особого удовольствия. Большую часть времени. Она признает, что иногда испытывает определенное удовлетворение, напоминая определенным людям об их месте во Вселенной. Это не было личным, это просто бизнес. Если она должна быть полной и абсолютной сукой в этом процессе, то так тому и быть. Когда она каждый месяц просматривает последний вышедший номер своего журнала, каждое грубое слово, каждый презрительный тон, каждый уничтожающий взгляд стоили того. По крайней мере, так она себе говорила. Чаще всего она в это верила. За исключением тех случаев, когда этого не происходило. Как сейчас. Хотя ни один из ее психиатров не стал бы восхвалять ее как самого самосознательного человека, которого они когда-либо лечили, даже они были бы вынуждены признать, что Миранда, как правило, точно знала, почему она делала то, что делала, и говорила то, что говорила. Они наверняка усомнились бы в ее способности сдерживать себя от поступков и слов, о чем свидетельствуют ее три неудачных брака и череда отчужденных друзей, но, по крайней мере, она осознавала свои мотивы. То, что эти мотивы чаще всего были саморазрушительными и приводили к тому, что она чувствовала горечь, обиду и полное одиночество, опять же, Миранда знала. Она просто не знала, как не поддаться этим мотивам. Потому что, когда ее подталкивали, ее немедленной реакцией было оттолкнуть; когда ей бросают вызов, она защищается. И Андреа определенно бросила ей вызов. Даже сейчас Миранда могла видеть искренность и наивность в этих огромных карих глазах, когда Андреа пообещала не оставлять ее. Задача, с которой не справились гораздо более смелые и сильные души. Миранда знала, что девушка ошибалась. В конце концов все ее бросили. Однажды, в недалеком будущем, Андреа проснется и поймет, что совершила ужасную ошибку, поймет, каким монстром является Миранда, и уйдет. Это было очевидно. И будь Миранда проклята, если она собирается сидеть и самодовольно ждать, когда это произойдет.