Ma nuvenin, Laniel

Побродив ещё пару часов по тусклым теням Фангорна, который манил и зазывал, Хранители чувствовали, как лес пытается завладеть их разумами. Запахи и отдаленные звуки перемешивались, создавая ощущение, что сам лес наблюдает за ними. Но вот, наконец, они вышли на свет. Солнце вновь показалось, освещая золотую поляну, и воздух стал значительно приятнее — можно было вздохнуть полной грудью, ощущая, как свежесть проникает в легкие. Гэндальф, стоя на поляне, поведал своим друзьям, что хоббиты находятся под присмотром одного из Энтов. Эта новость облегчила каждого; переживание, которое сковывало их сердца, постепенно рассеивалось. Каждый из Хранителей успокоился и был готов слушать дальнейшие указания мага. Теперь их задача состояла в том, чтобы отправиться в Эдорас, столицу Рохана, и избавить короля от влияния Сарумана. На поляне уже стояли две лошади, дожидаясь своих новых хозяев. Леголас погладил Арода по гриве и, бросив взгляд на мага, который свистом кого-то звал, почувствовал, как волна вдохновения охватывает его. Через пару минут к Гэндальфу прискакала белая лошадь. Леголас восхищенно проговорил: — Конь из породы Меарас. Ланиэль опрокинулась улыбкой, кивая на слова принца: — Да, прекрасный конь. Гэндальф, погладив белого друга, молвил: — Серогрив, вожак всех коней и друг, не раз меня спасавший. Леголас, оседлавший своего коня, обратился к Ланиэль, взглянув на неё с улыбкой: — Поедешь со мной? Изогнув бровь, она с хитрой усмешкой ответила: — А что? Уже не в силах гнома везти? На что блондин закатил глаза и покачал головой в ответ. Ланиэль, смеясь, подала ему руку и запрыгнула на коня, усаживаясь сзади. Гном, подслушав этот разговор, начал взбираться на коня с помощью Арагорна. — Это с остроухим невозможно ездить! — проворчал он, наконец усевшись.  — Желаю удачи, сапфирчик, ха-ха! Гном злостно посмеялся и подмигнул эльфийке, на что она хихикнула, сцепив руки на талии принца. Эльф, на заявление гнома лишь фыркнул, разворачивая лошадь. Трое Хранителей тронулись с места, и лошади, как будто ощущая настроение своих всадников, с готовностью шагнули вперёд и, сделав пару уверенных шагов, перешли на бег. Арод и Хазуфель держались по обе стороны Серогрива, и вскоре они покинули поляну, направляясь к Эдорасу. Пока они мчались по открытым просторам, Ланиэль чувствовала, как ветер развевает её волосы, и это придавало ей ощущение свободы. Она оглянулась на Гимли, который ехал рядом с Арагорном, и увидела, как гном пытался не упасть с коня, его пальцы буквально вцепились в Элессара. — Смотри, чтобы ты не улетел, Гимли! — поддразнила она его, смеясь. Гимли, услышав её слова, скомкал лицо, но не смог сдержать улыбку. Он ответил: — Я не боюсь высоты, я просто не привык к таким дикам! Леголас, усмехнувшись, добавил: — Если ты упадёшь, то я не смогу подхватить тебя, как обычно. Они продолжали ехать, и вскоре лес остался позади, уступая место зеленым холмам и полям. *** Солнце медленно опускалось, прячась за горизонт, и последние лучи, пробивавшие сквозь степи, исчезали, оставляя за собой лишь сумрачную ночь. Горы вокруг были тихи, будто бы уже погрузились в сон. Конь Гэндальфа приостановился, громко заржав, и я понимала, что коням нужен отдых, как и нам всем. Поэтому ничего не оставалось, как разместить привал. Пустая поляна была заполнена сухими цветами, и практически ничего здесь не было живого. От этого становилось в какой-то мере печально. Я подошла к Ароду, который, несмотря на усталость, не спал. Легко погладив его по гриве и шее, я ненароком вспомнила о своём отце. Неимоверно соскучилась по нему, а также по близнецам и Арвен. Моя душа наполнилась теплотой от воспоминаний, и я бы не отказалась вновь увидеть их, обнять и посмотреть в их родные глаза. На свои мысли я пустила грустную улыбку, когда почувствовала, как за спиной раздался тихий голос: — Ланиэль. Оборачиваясь, я увидела перед собой принца. Он выглядел так же прекрасно, как всегда, с его светлыми волосами, которые переливались в свете луны. — Почему не спишь? — спросил он, и в его голосе звучала забота. — Впереди ждет долгая дорога. С этими словами Леголас подал мне руку. Я приняла её и встала, чувствуя, как груз печали слегка спускается с моих плеч. Мой взгляд зацепился на Гимли, который уже похрапывал, обняв свою секиру даже во сне. Это зрелище вызвало у меня улыбку. Затем я посмотрела на Арагорна, который беседовал с Минтрандиром. Их разговор был тихим, но я не могла разобрать слов. И тут мои глаза встретились с голубыми глазами Леголаса, такими родными и манящими. — Ланиэль? — вновь произнёс он, чуть наклонив голову и внимательно глядя на меня. Я всё так же молчала, не в силах оторваться от его взгляда. Почему я игнорировала его вопросы? Я не могла понять. В этот момент что-то в моём сердце заставило меня поднять подбородок и, не раздумывая, одарить принца мгновенным поцелуем. Это было спонтанно, и я почувствовала, как его дыхание резко прерывается. Смутившись, я быстро отвернулась и пошла прочь от его глаз, не желая оставаться в этой неловкой ситуации. Я легла на огромном камне, который находился рядом с Элессаром, который об него упирался спиной. Но я уже не слышала их голосов, медленно погружаясь в сон, уносясь в мир своих мыслей и воспоминаний. *** Утро настало быстро, и мы, не теряя лишнего времени, оседлали коней, готовясь к дальнейшему путешествию. Мои руки крепко сцепились в талию Леголаса. Задумавшись на мгновение, я решила немного пофантазировать. Я оставила ладони по бокам принца, сжимая пальцы, и от этого он недовольно вздрогнул и воскликнул: — Аранель! Я расхохоталась, ощущая, как маленькая победа наполняет меня радостью. Это было так забавно! Я снова сцепила пальцы, лбом упираясь о его спину. Леголас с детства не любил, когда я так делала, и я решила напомнить ему о былых временах, когда наши шалости приносили нам столько веселых моментов. Проехав пару незначительных холмов, перед нами уже возвышался город. Я высунулась со спины эльфа, взором рассматривая дома и людей, у которых лица были предельно пустыми. В этом месте, конечно, не могло быть иначе... Гэндальф, приостанавливая лошадь, осмотрел нас и начал говорить: — Эдорас и золотой дворец Медусельд. Там живет король Рохана — Теоден. Как я и говорил, нам нужно освободить его разум от злых чар... Он вновь взглянул в нашу сторону и серьезно произнес: — Не болтайте лишнего. Нас не ждет теплый прием. Закончив, он помчал вперед, и мы следовали за ним. Когда мы въехали в город, я продолжала осматривать округу. Людей было мало, и, кроме стражи, все занимались рутинными делами, не обращая на нас внимания. Гимли, оценивая обстановку, хмуро подметил: — На кладбище и то веселее. Я мысленно согласилась с ним, чувствуя, как мрачная атмосфера этого места давит на меня. Через несколько минут мы уже стояли у дверей дворца, ожидая стражу. — Мы не можем впустить вас к Теодену с оружием, Гэндальф Серый, — произнес один из стражников, его голос был холоден и безразличен. Гэндальф лишь качнул головой, делая недоумевающий взгляд. Стражник продолжил: — Приказ Гриммы Гнилоуста. На последних словах его губы поджались, в глазах читалось презрение к тому, чье имя он назвал. Гэндальф коротко кивнул, и мы принялись снимать оружие и складывать его на стол. Я сняла свои парные клинки, нехотя положив их на стол, затем сняла лук с колчаном. Я хотела было пройти, но меня остановили рукой. Я прищурила глаза и сузила брови на стражника, который осмотрел меня, как куклу, поднял гордо подбородок и наконец дал пройти вперед. И что это было? — мысленно подумала я, недоумевая от такого обращения, но, с другой стороны, радовало, что он не заметил кинжал, спрятанный в сапоге. Затем он обратился к Гэндальфу: — Ваш посох. Гэндальф притворился бессильным стариком, чуть наклонившись и молвив: — Неужто вы у старика и палку отнимете? Стражник закатил глаза, но наконец, согласился с ним, пропуская нас. Леголас взял колдуна под руку, вживаясь в роль, и мы шагнули внутрь. *** Хранители вошли в тронный зал, и вокруг них таился мрак. Зал был велик, с высокими потолками, украшенными затейливыми резьбами, но все это великолепие было затенено мрачной судьбой королевства Рохан. В центре зала возвышался трон, обитый темной тканью, и на нем сидел король Теоден. Король выглядел старым и изможденным, одетым в потрепанные лохмотья, его плечи были сутулыми, а тело опиралась на ручку трона. Ланиэль плелась сзади Леголаса, осматриваясь. Она заметила недовольные лица людей, которые смотрели на них с недоверием. Рядом с Теоденом сидел тот самый Гримма Гнилоуст, его имя полностью оправдывало его вид. Черные засаленные волосы, лицо с зеленоватым оттенком и хитрые голубые глаза, которые бегали по Хранителям, рассматривая их с презрением. Гнилоуст наклонился к королю, шепча о том, что к ним пришел "Вестник Зла" — Гэндальф. Ланиэль еще раз обернулась назад, осматривая людей в зале, которые неподалеку плелись за ними, и поняла, что рано или поздно они нападут с одним приказом. Поэтому она была наготове. Пройдя несколько шагов, они остановились, прислушиваясь к гадким словам, которые гадкий Гримма произносил в сторону Хранителей. Он встал и медленно подошел к Гэндальфу, пуская своим гнилым языком потоки клеветы о "Вестнике Зла". Да что ж заладил. Ланиэль почувствовала покалывание в голове и дернула головой, пытаясь утихомирить боль. Сейчас не было времени на проявления каких-либо ведений. Она крепко сжала челюсти, выделяя мышцы, и её взор заострился на спине Леголаса. Прикрыв глаза, она успокоила свой разум и посмотрела вперед на Гэндальфа, который вытащил свой посох. На лице Гриммы показался ужас и страх: — Посох... я же велел вам забрать! После этих слов сзади подбежали стражники. Ланиэль обернулась и, резким ударом руки в голову одного из них, повалила его на пол. Второй стражник, увидев, как его напарник упал, замешкался, не зная, стоит ли нападать на неё. Ланиэль приподняла бровь, ехидно улыбнувшись, вызвала у него замешательство. Когда он замахнулся, она, не произнося ни слова, со всех сил ударила его между ног, а затем пнула ногой в грудь, гордо приподняв подбородок. Она обернулась вперед, где перед ней упал ещё один стражник — этого бедолагу, явно покалечил Леголас. Гэндальф, пройдя вперед, раздал голос, несмотря на суматоху сзади: — Теоден! Сын Тенгеля, долго прозябал ты в затмении. Гимли, встав ногой на грудь лежащего на полу Гнилоуста, довольно произнес, глядя на него: — Я бы сказал, до сих пор прозябает. Гэндальф окликнул короля: — Внимай мне! Сзади послышались шаги людей, которые приближались. Ланиэль повернула голову на них, но они не собирались нападать — стояли в ожидании, затаив дыхание. Затем в зале раздался хриплый смех, заполняя стены. — У тебя здесь нет власти, Гэндальф Серый, — произнес король, продолжая смеяться. Минтрандир снял свой плащ, показывая свои чисто белые одеяния, и король вжался спиной к спинке трона: — Я изгоню тебя, Саруман, как яд изгоняют из раны! — прокричал волшебник, направляя на короля свой посох. В этот момент в зал вбежала молодая дева, одетая в белое платье. Она направилась к Теодену, но Арагорн перехватил её, сказав что-то на ухо. — Изыду я— умрет Теоден, — молвил голос короля, его слова звучали с угрозой. Гэндальф еще раз метнув посох в сторону короля, прогремел: — Ты не убил меня и не убьешь его! Скрипя зубами, разум Сарумана ответил: —Рохан мой! На что Гэндальф вновь направил на него магию, указывая: — Изыди! После этого он ударил посохом по голове короля, однозначно изгоняя Сарумана. Когда Теоден попятился вперед, девушка вырвалась из хватки Арагорна и подбежала к нему, усаживая на место. Теоден на глазах стал приходить в норму. Серые седые волосы и борода приобрели истинный облик: — Я узнаю твое лицо, — произнес король, глядя на светловолосую деву. Его разум постепенно восстанавливался, и он молвил следующее: — Эовин… Девушка расплылась в улыбке, не сдерживая слез. — Вздохни полной грудью, мой друг.— Минтрандир произнес, глядя на короля. Теоден, с помощью Эовин, встал и осмотрел зал: — Черным сном спал мой разум. — Задумавшись, произнес он. — Твоя рука быстрее нальется былой силой, если возьмется за меч. По словам Гэндальфа, один из стражников поднес королю ножны, хранивший великий меч. Король, ухватившись за рукоятку, уверенно высунул оружие, внимательно осматривая его в руках. Теперь, когда Теоден вернулся к жизни, силы древнего королевства начали восставать! *** Позже король Рохана изгнал Гримму и узнал о смерти своего сына Теодреда. Это известие стало тяжелым ударом для него, и он вскоре назначил похороны на следующий день, утром. Ланиэль, стоя среди собравшихся людей, не любила такие «мероприятия». Ей было больно смотреть на лица людей, пропитанные горем и измученной печалью. Похороны проходили обыденно, как будто сама жизнь не хотела останавливаться на мгновение для этой важной церемонии. Все присутствующие стояли в молчании, их сердца были полны печали, как не стираемое пятно. Эовин, с горечью в глазах, спела прощальную песню брату, и вскоре все разошлись, оставив после себя лишь тишину и невысказанные слова. На следующий день в замок прибежала одинокая лошадь, везущая на себе двух маленьких детей — девочку и мальчика. Их доставили в тронный зал, где они, не отрываясь от еды, с жадностью поглощали все, что им предлагали. Эовин сидела рядом, укутывая их в теплые пледы, девушка успокаивала детей и наблюдала за тем, как они едят. На другом столе сидел Гимли, сосредоточенно поедая еду и запивая всё напитком, и по неосторожности, гном пролил на свою бороду остатки содержимого. Напротив него сидел Элессар, в его устах покоилась трубка, и он вглядывался в пустоту перед собой, погруженный в свои мысли. Ланиэль и Леголас стояли рядом, сложив руки. Ланиэль скрестила руки, отрывками смотря то на гнома, то на детей. Эовин, привстав, обратилась к Теодену, который сидел на троне, а рядом с ним Гэндальф. — Их застали врасплох, без оружия. Теперь дикари шествуют по Западным землям, сметая все на своем пути. Рубят, режут и жгут. После её слов Арагорн и Леголас переглянулись. — Это лишь малая часть уготовленных Саруманом бедствий, — сказал Минтрандир, указывая рукой на детей и смотря на короля. Он продолжил: — Грядут большие напасти, ибо его подгоняет страх перед Сауроном. Выведи против него войско. Защити своих детей и женщин. Прими бой. Гэндальф настойчиво озвучивал свою мысль, продолжая смотреть на Теодена. Ланиэль почувствовала легкое покалывание в теле, но не предала этому значения, оставаясь внимательной к разговору. Арагорн, убрав трубку и пустив дым, проговорил, вступая в разговор: — Две тысячи твоих лучших воинов идут на Север. Эомер верен тебе, его отряд вернется сражаться за своего короля. Король встал со своего трона и прошел вдоль зала. — Они уже отошли от сюда на триста лиг. Эомер не поможет нам. Я понимаю, что вам от меня нужно, но я не хочу умножать жертв среди своего народа. Я не развяжу эту войну. Он посмотрел на Гэндальфа с внимательным взглядом. Ланиэль через силу уже держалась, её рука потянулась к шее, а затем к макушке. Перед глазами становилось всё мутно, словно она находилась в тумане. Скривившись и сжав челюсти, она почувствовала снова боль в голове — пульсация была сильнее. Она шумно вздохнула, смотря в пол. Аранен повернул голову к ней, слегка наклонившись, чтобы увидеть её лицо. Другая рука Ланиэль схватилась за горло её синего камзола, и она начала часто дышать. Сильно прикрыв глаза, она открыла их лишь для того, чтобы увидеть кадры, всплывающие в её разуме: она смотрела на свою окровавленную руку, в которой держала свой оберег, подаренный Халдиром, затем всплыла следующая картина: кулон Арвен, который лежал на черной земле, его тусклый свет мигал, а затем и вовсе потух, оставляя лишь холодные тени. Эти видения наполнили её страхом и безысходностью. Внезапно Ланиэль почувствовала, что ноги подкашиваются. Леголас окликнул её, но она не среагировала, тело было охвачено не шуточной паникой. Она бессильно упала в руки принца, теряя сознание. Последнее, что она слышала, это как Леголас встревоженно позвал её, его голос звучал как будто издалека. В этот момент мир вокруг неё начал растворяться, оставляя лишь мрак и тишину.