Ma nuvenin, Laniel

Братство Кольца, покинув величественную долину Имладриса, вступило в мир. С каждым шагом они пересекали безлюдные долины, оставляя за собой следы на нежной траве. Привалы, которые они делали, были краткими. Гэндальф, вечно озабоченный мыслями о Сарумане и его коварных планах, не смотрел на время. Его разум был в плену у мрачных предчувствий, и он чувствовал, что их поход был под большой угрозой. С каждым днем Братство приближалось к давно заброшенному Эрегиону, место, где когда-то возвышались величественные башни и где эхом раздавались голоса древних эльфийских жителей. Теперь же лишь руины, покрытые мхом и лишайниками, напоминали о былой славе. Гэндальф, осмотревшись вокруг, наконец принял решение устроить привал. Он объявил о своем намерении немного уединиться и, закурив трубку, отправился подальше от остальных, чтобы сосредоточиться на своих мыслях.  Тем временем остальные члены Братства закончили устройством лагеря. Сэм, всегда заботливый и практичный, разжег огонь и начал жарить мясо, а в воздухе уже витали аппетитные ароматы сосисок. Гимли и Арагорн, устроившись на камнях, также не упустили возможности покурить трубку. Их внимание привлекали Мерри и Пиппин, которые с энтузиазмом тренировались под руководством Боромира. Бросая друг другу вызовы, они скакали по траве, пытаясь освоить искусство обращения с мечом, и их смех, несмотря на всю серьезность ситуации, раздавался в воздухе. На краю обрыва, эльфы Ланиэль и Леголас, обладая особым вниманием к окружающему миру, изучали горизонт. Их острые уши улавливали каждое шорох, каждый звук. Леголас время от времени обменивался взглядами с Ланиэль, делясь с ней своими размышлениями о том, что может скрываться за дальними холмами. Они чувствовали, как ветер становится холоднее с каждой минутой. *** Стоя на обрыве, я всё так же внимательно осматривала горизонт. Вокруг меня развертывался величественный, но мрачный пейзаж, и в глубине души я чувствовала, что что-то здесь не так. Леголас прыгнул на другой камень, его внимание было сосредоточено на горизонте справа. Я знала, что он также ощущает это нарастающее беспокойство, эту угрозу, скрывающуюся в тени. Как только я прищурила взгляд на небо, мой эльфийский взор уловил что-то необычное. Я замерла, настороженно указывая пальцем на черные точки, медленно приближающиеся к нам. —О нет, Леголас! —я окликнула эльфа и указала пальцем на небо. Он мгновенно уловил и понял, кто к нам приближается. —Крэбайны из Думланда. — эльф закричал братству и спрыгнул с камня. Я почувствовала, как его рука крепко сжала мою, и в ту же секунду мы бросились под огромный камень, чтобы скрыться от взглядов черных птиц. Теснота укрытия заставила моё сердце биться быстрее. Шум приближающихся Крэбайнов становился все громче, и, казалось, они заполнили собой весь мир. Когда наконец они пролетели мимо, я выждала несколько мгновений, прежде чем осторожно выглянуть из укрытия. Вокруг нас вновь воцарилась тишина. Остальные члены Братства также вышли из своих укрытий, и я заметила, как Гэндальф с угрюмым выражением на лице проворчал: —Шпионы Сарумана. Проход на юг под надзором, придется идти через Карадрас! Эта новость огорчила меня. Я знала, что подъем через Карадрас будет труден, особенно для маленьких хоббитов. Их маленькие ноги не были привыкшими к таким суровым условиям. Я озабоченно взглянула на них, представив, как они будут бороться с холодом и усталостью. Но, несмотря на это, в глубине души меня обрадовало то, что я взяла с собой свой любимый плащ. Он всегда согревал меня в трудные времена. *** Мы поднимались все выше, и холодный снег пронизывал наши одежды. Гэндальф шагал впереди, уверенно прокладывая путь среди непогоды. Я с Леголасом держались в середине отряда, стараясь поддерживать хоббитов, которые периодически терялись в сугробах. Каждый раз, когда кто-то из них падал, мы тут же бросались на помощь. И вот Фродо, сделав всего несколько шагов, снова оказался на земле, катясь назад. Я не раздумывая схватила его и подняла, стряхивая снег с его плеч. В этот момент, я заметила, как Фродо судорожно стал нащупывать шею под одеждой. Цепочка с кольцом исчезла. Мы оба резко посмотрели вперед и увидели, как Боромир, погруженный в свои мысли, поднял кольцо. Мое сердце забилось быстрее. Я окликнула его, но он, казалось, не слышал, весь его взгляд был сосредоточен на этом блестящем предметике.  —Странная судьба. —произнес он— Терпеть столько страха и сомнений из-за такой мелочи... Его другая рука потянулась к кольцу, и я почувствовала, как в воздухе повисло напряжение. Арагорн тоже заметил это и, окликнув Боромира, заставил его вздрогнуть. Я не могла сдержать своего гнева и, решительно произнесла:  —Отдай кольцо Фродо! — Боромир, словно пришедший в себя, подошел к хоббиту и, с легкой усмешкой, произнес: —Как скажешь, мне все равно. Я с недоверием смотрела на него, чувствуя за спиной суровый взгляд Арагорна. Боромир, потрепав волосы Фродо, зашагал к своему месту.  *** Снежный вихрь закружил вокруг нас, словно злая фея. С каждым шагом подниматься по склону становилось все труднее, а ветер, казалось, пытался оттолкнуть нас обратно в объятия зимы. Я чувствовала, как холод проникает в самую душу, а сердце сжимается от беспокойства за хоббитов. Леголас с Арагорном поддерживали их, укрывая потеплее в плащи. Ветер завывал, заглушая звуки вокруг, и только изредка я слышала крики Гэндальфа, которые уносились в метель. Я шла сзади, рядом со Сэмом, и вдруг послышался глухой шум – словно сама гора вздыхала, предвещая беду. Я подняла голову и увидела, как снежные массы начинали сыпаться с вершины. В тот момент время остановилось. Я подсознательно толкнула Сэма, чтобы спасти его от надвигающейся лавины, но в то же время понимала, что это может стать для меня роковым решением. —Ланиэль, осторожнее! —закричал аранен, его голос пробился сквозь шум метели, как свет маяка в бурю. Я почувствовала, как его руки схватили меня за рукав камзола, притягивая к себе, и в этот миг я ощутила его силу и тепло. Я была благодарна за это мгновение перед лицом надвигающейся угрозы. Но, увы, следующая лавина накрыла нас, и я оказалась погруженной в холодный снег, который, казалось, поглощал все живое. Когда мы, наконец, выбрались из снежного плена, я почувствовала, как моё тело дрожит от холода. Плащ не смог уберечь от этой зимней ярости. Леголас, обеспокоенный, спросил, все ли в порядке. Я молча кивнула, стараясь не показывать, как мне чертовки холодно. Внутри меня бушевали эмоции, но я знала, что должно быть спокойствие — для себя и для остальных. Гэндальф, с его зажатым взглядом, оценил ситуацию. Он говорил о том, что продолжать путь в таких условиях невозможно, и что за нами следит Саруман, словно тень, готовая нанести удар в самый неожиданный момент. На лицах наших спутников отразилось беспокойство, и начался несильный скандал. Каждый предлагал свой путь, и это лишь усиливало напряженность. Я смотрела на Фродо, хранителя кольца, и почувствовала, как вся наша судьба теперь зависела от его слов. Фродо, собравшись с силами, принял решение идти через Морию. Это было решение, полное риска, но, возможно, и единственное, которое могло нас спасти. Мы двинулись по направлению к этим проклятым копям. *** После нескольких мучительных часов, Братство Кольца наконец достигло огромной отвесной скалы Мории, которая возвышалась как страж, охраняющий древние тайны. Гэндальф, вырвавшись вперед, стал изучать стену, его губы двигались в беззвучной молитве или, возможно, в попытках вспомнить забытое заклинание. Он бормотал что-то под нос, погруженный в раздумья. Тем временем Гимли с гордостью делился своими знаниями о тайных дверях гномов, которые, по его словам, не видны, когда они закрыты. В его голосе звучала гордость, и он продолжал говорить, не замечая, как Леголас с легкой иронией произнес: —Почему-то я не удивлен. Гимли злобно покосился на эльфа, но его слова лишь вызвали усмешку у Ланиэль, которая наблюдала за перепалкой с интересом. Скоро Гэндальф, осознав, что ему нужно время, чтобы вспомнить пароль, предложил устроить привал. Ланиэль, желая немного отвлечься от напряженной обстановки, забралась на одну из прочных веток дерева, облокотившись спиной о ствол. Она поджала колени, и её задумчивый взгляд устремился в бескрайнее небо, усыпанное звездами, которые мерцали, как светлячки в ночи. Вскоре рядом с ней приземлился лихолеский принц, который, обхватив ветвь с обеих сторон, устраиваясь по удобней. Его нога беззаботно болталась на легком ветру, а спокойный взгляд был устремлен на эльфийку. Их глаза встретились, и эльф начал разговор первым. —Ты так изменилась с нашей последней встречи.— Его голос был тихим и уверенным. Ланиэль покосилась на него, приподняв бровь, и с улыбкой произнесла: —И что же изменилось во мне? Леголас пожал плечами, делая вид, что размышляет, прежде чем ответить. —Ты стала более сдержанной, твоя красота стала сильнее ослеплять меня. Многое в тебе изменилось, как и внутренне, так и внешне. А вот, смелость и упорство остались при тебе. Отец ценил в тебе эти качества. Упоминание о его отце заставило Ланиэль опустить уголки губ. Её взгляд скользнул к темному озеру, где отражались звезды, словно она искала утешение в их безмолвии. Она молвила: —Ты не представляешь, как мне до сих пор стыдно за тот случай, мэллон. Я ведь виновата в том, что тебя отец не подпускал ко мне. Но я не любила, когда разбрасывались советами, не зная моих личных принципов. Если бы я тогда не разгневала духов Лихолесья, то долгой разлуки не было... Леголас внимательно слушал, его рука прислонилась к колену Ланиэль, когда он произнес утешающе: —Послушай, прошло достаточно времени, я не думаю, что отец по сей день носит прежнюю злость на тебя. Ему были важны извинения, и, как ты упоминала, они не дошли до него. Он поймал её глаза и продолжил. —Когда мы закончим начатое, поедем вместе, и ты извинишься. Уверяю тебя, все будет хорошо… к тому же, твоя шалость ни к чему серьезному фактически не привела. — В конце своих слов он издал смешок, который, казалось, развеивал тени их переживаний. Ланиэль задумалась над его словами, и в какой-то момент поняла, что он прав, как всегда. Её ладонь накрыла ладонь Леголаса, и она одарила его искренней улыбкой, в которой читалась надежда и тепло. *** Вскоре эльфы услышали гневный тон Арагорна, который строго указал Мерри не тревожить воду. Напряжение в воздухе снова нарастало. Фродо, сосредоточенно изучая загадочную дверь, внезапно задумался, и его глаза загорелись осознанием. Он воскликнул: — Это загадка! «Молви "друг" — и войди».  Его взор переместился к Гэндальфу, и он спросил: —Как по эльфийски будет "друг"? Ланиэль, спустившись с дерева, одновременно с Гэндальфом произнесла: «мэллон». В этот момент тяжелая каменная дверь с глухим стоном начала открываться, словно откликаясь на их слова. Все остальные, полные волнения и ожидания, подошли к входу и, следуя за Гэндальфом, отправились в темноту, которая ожидала их за порогом. Ланиэль поморщилась. Как и любой эльф, она не любила подземные королевства и в целом испытывала отвращение к пещерам, полным сырости и темноты. Как только все вошли, комната погрузилась в мрак, и вдруг сзади раздался крик Фродо. Все обернулись и увидели, как за его ногу держала непонятная тварь, похожая на огромного морского монстра с щупальцами, выглядывающего из озера. Его глаза, полные ярости и жадности, сверкали в тусклом свете, излучаемом посохом майа. Ланиэль и Леголас, как один, выпустили стрелы, которые, словно молнии, пронзили воздух и попали в чудовище. Оно издавало ужасный рык и, отпустив полурослика, взвилось в гневе, пытаясь вырваться из воды. Но это было не все: щупальца твари схватили Мерри и Пиппина. Братство, обнажив свои оружия, мгновенно кинулись на тварь. Скорость и точность стали их единственными союзниками. Стрелы одна за одной летели прямо в цель, нацеливаясь на уязвимые места чудовища. Ланиэль, чувствуя, как адреналин наполняет её тело, не отводила глаз от хоббитов, которые отчаянно боролись за свою свободу. Ощущая, что каждая секунда на счету, она стреляла с невероятной точностью, её стрелы находили цель, и вскоре щупальца, держащие полуросликов, ослабли. Когда хоббиты были, наконец, освобождены, все бросились в пещеру за Гэндальфом, оставляя за собой лишь глухие звуки шагов.