Театр любовного абсурда

Галина вернулась к своим привычным обязанностям на следующий день. Ваня, вернувшийся из отпуска, загорелый (если не сказать выгоревший) и довольный, немедля приступил к работе, которая всё никак не уменьшалась. Ольга вкалывала за двоих, а недавнюю историю с косметической фирмой постарались замять. Словно и не случилось ничего, а если и случилось– се ля ви... Свиридова уже хотела пойти домой: время за полночь, когда в морг заглянула Галина. – А ты чего до сих пор здесь? – А что я дома не видела? – вопросом ответила судмедэксперт. – Ну – полковник присела рядом с ней– Тогда, может, составишь мне компанию? – Как скажешь, Галь, как скажешь... Женщины вышли из пустых офисов и скрылись в направлении дома Рогозиной. А потом получилось так, что Галина звала Ольгу ещё и ещё, вечер за вечером. И ночь за ночью Ольга, сверкая белозубой улыбкой, соглашалась, падая на широкую кровать и увлекая за собой полковника. Для Галины это было единственным средством отвлечься, забыться в чужих нежных поцелуях, утонуть под ласковыми пальцами, чтобы не вспоминать, не тревожить горькую память с привкусом обмана. Образ Ильи Полозова уходил в темноту, отступал под натиском чувств Ольги. С Кругловым Галина ещё не поговорила, да теперь сама начала сомневаться, нужен ли разговор. Вроде бы все хорошо.. *** Алиса весь день ходила, подавая документы в московские ВУЗы. Попасть на юрфак в МГУ хотелось очень, но как знать, как знать.. девушка пришла в квартиру своего "отца" уже под вечер, усталая и голодная. Круглов ещё не пришел, так что она, на секунду задумавшись, завалилась на односпальную кровать мужчины, с мечтательной улыбкой окунувшись в запах дорогого одеколона, нежно гладя пальцами ткань постельного белья. Если бы он знал! Алиса вздохнула. Если бы, да кабы.. Но мечтать не вредно, так что девушка погрузилась на несколько мгновений в сладкие фантазии, пропитанные ароматом мужских духов. После спохватилась, что ничего не приготовила, кинулась на кухню. В тот же момент входная дверь тихо открылась. Николай Петрович зашел в квартиру, как всегда усталый, но довольный проделанной работой. Судя по всему, сегодня майор с коллегами закрыл очередное дело. – Привет.. – он привлек её к себе, отчего сердце Алисы радостно и волнительно забилось. В сильных мужских объятиях было легко и спокойно, только где-то в глубине души плескался неясный страх, портя почти полную идилию. Она прижалась к его груди. – Слушай, я ещё ничего не сготовила.. – Ни и чёрт с ним – он чуть улыбнулся, не убирая руку с тонкого плеча – Сам приготовлю, не волнуйся. Алиса присела в своё любимое кресло, вслушиваясь в звуки из кухни. Николай включил радио, так что теперь в кухне распевалась Арбенина. Люблю запах осени, Огонь штурмует леса. Прошу, не кури при мне.. Не кури при мне. Сигареткой помечены Наши встречи и тайны. Никогда не узнаю я.. Никогда не признаюсь..! Люблю предрассветное, На цыпочках к выходу. Ты сладко в подушечку Я круголями вниз Похрустывать первым льдом, Шагать и посвистывать В морозное утро... У жизни за пазухой... Песня Алисе нравилась, она даже начала тихонько постукивать в такт. Держу тебя крепко! Побелели ладони! А тебе только игры, игры Что ты знаешь о боли?! Без тебя не умею я, Без тебя только с крыши.. Безнадёжна любовь моя Безнадёжна любовь... Девушка болезненно прикусила губу. Да уж, что верно, то верно. Но, черт возьми, почему даже сейчас, слушая песню, становится так обидно? А память услужливо рисует образ Николая, не забывая добавлять: "он не твой.." Люблю запах яблочный Надкусывать брызгами Гадать, поцелуешь ли Ну поцелуй меня! Сигареткой помечены Твои губы капризные. Морозное утро У жизни за пазухой..! Держу тебя крепко, Побелели ладони! А тебе только игры, игры Что ты знаешь о боли?! Без тебя не умею я Без тебя только с крыши! Безнадёжна любовь моя! Безнадёжна любовь моя... Да уж. Только она не собирается прыгать с крыши. Нет, она добьется его любви! Только знать бы ещё, как... Девушка прошла на кухню, стараясь ступать неслышно. Круглов стоял к ней спиной, под белой футболкой перекатывались мышцы. Сделать несколько шагов, уткнуться в эту спину, обнять.. но Алиса так же тихо удалилась. *** Утро. Свет бьёт в лицо, щекочет кожу, заставляет проснуться. Кровать смята, место рядом пустует. Ясно, Рогозина уже ушла. Ольга села на кровати, даже штанов не надевая. Прошлась по квартире, за неделю с лишним ставшей уже знакомой. Свиридова привыкла, что Галина зовёт её к себе после работы. Даже состроила несколько гипотез почему, одна другой краше. Ольге было отчаянно приятно проводить с полковником каждую минуту, каждую секунду своей жизни. Вот только что чувствует сама Рогозина? Действительно влюбилась, или просто позволяет себя любить? Девушка открыла окно. Где-то на грани слышимости пела горячо обожаемая Диана из Ночных снайперов, повторяя, словно речитатив: "..без тебя не умею я, без тебя только с крыши.. безнадёжна любовь моя, безнадёжна любовь моя! Безнадёжна любовь.." Свиридова цыкнула, опустив руку на промежность, и сразу ощутила что-то неладное: внутренняя поверхность бёдер была странно липкой, а пальцы оказались в крови. "Черт. Опять течку прозевала.." пришлось менять постельное, потом идти в душ, искать свежее белье и прокладку. Да-а, с сексом Галине придётся немного подождать... Дело было не столько в физиологии. В "эти дни" Ольге банально не хотелось ни с кем и ничего. Даже с товарищем полковником. Тишина в квартире стояла непривычная. Недолго думая, девушка нацепила наушники плеера. Песня была до боли знакомой. Всё таже "Не кури", про безнадежную любовь. Как символично.. *** Когда Рогозина пришла домой, то с радостью обнаружила у себя Ольгу. Судмедэксперт сидела за столом, корпея над недавно начатой кандидатской диссертацией по СМЭ. Женщина молча встала за её плечом, бегло вникая в текст – замечания были, но мелкие, не критичные. Ольга подняла голову, вдохнув аромат свежих духов, дотронулась губами до узких губ Рогозиной, легко касаясь её щеки пальцами. – Как там работа? Есть подвижки по последнему трупу? – Да так.. родня объявилась, требуют тела – устало ответила Галина. Нервные родственники это всегда та ещё головная боль – Пока в разработке несколько человек, конкурентов. И ещё любовница. – Никакой романтики, короче говоря– довольно осклабилась Свиридова – Ну и хрен с ней. Кстати, насчёт хрена.. у меня течка, так что пока будешь развлекаться как-нибудь сама.. – она игриво улыбнулась, положив руку женщине на грудь. Полковник хмыкнула и ушла переодеваться. Ольга бросила тоскливый взгляд на неоконченную работу. Нет, сегодня она больше ничего не напишет, слишком много стрессовых факторов. Уже в постели, лежа привычно голой, Галина задумчиво протянула. – Странная ты сегодня.. – Всегда такая. А в месячные вообще монстр– Сердце неприятно бухнуло в груди. Ольга лежала спиной к Рогозиной, ощущая её теплую руку на своем боку – А вообще я сегодня просто подумала, что как только выйду на пенсию, застрелюсь к чёртовой матери. – Почему? – неожиданно в голосе начальницы прорезался интерес. Но интерес с металлическим привкусом. Свиридова развернулась к ней лицом. – Что может быть интересней и важней работы? Галина на миг сбилась. Ее изумительные светло-серые глаза с черной окантовкой смотрели на девушку с печальным пониманием. Ничего. Нет. Важней. Службы. Но вслух пришлось сказать другое, формально-лживое. Стандартное. – Ну-у.. Семья, дом.. увлечения. – Увлечения возможно. Но Галь, не лукавь перед собой – она вновь обнажила зубы в улыбке – Какая мне семья? Я – бродяга. Вечный странник. Между прочим, именно я пешком пришла из Алматы в Сочи в прошлом году. Это так, к слову.. но увлечения не заменят работы. Этот азарт, вскрытия, зацепки, головоломки.. как наркотик. Не отвыкнуть... – Это ведь будет ещё не скоро – тихо, будто убеждая саму себя, ответила Галина. Она опустила голову, но в глубине глаз что-то сверкнуло. Она уже задавалась этим вопросом. – Так ли уж? Шестьдесят лет – в самый раз. Но семьдесят пять, увы, предел... – тут Ольга закусила губу. Рогозина больше её не слушала, а сидела на кровати, не глядя на собеседницу. Свиридовой стало стыдно – Ну.. подождите! Не принимайте близко к сердцу, Галина Николаевна.. – сообразив, что нет ничего глупее, чем сидеть на кровати с обнаженной женщиной, и звать её по имени-отчеству, девушка исправилась – Галь.. даже несколько лет могут казаться целой вечностью.. Никакого ответа. Ну, вот что за чёрт! Довела до слез любимую женщину, молодец, блин! – Галя. Ты уверена, что мы обе доживем до пенсии? – а вот это возымело успех. С губ полковника слетела усмешка. Галина тихо рассмеялась, позволяя себе уткнуться лицом в грудь девушки и усиленно моргать, борясь с предательской влагой. Крепкие пальцы судмедэксперта гладили её волосы, мелко дрожа. Вот и Ольга теперь попала в их коллектив, где все друг другу стали ближе друзей и родных, где между каждым – своя собственная химия. Да, у кого-то есть мужья и жены, дети и приятели. Но каждый из ФЭС, от Тихонова до Майского друг другу брат, которому можно доверить тыл. Аристов стал только обидным исключением, сами отсюда почти не уходят. Все они современные сотрудники своего собственного НИИЧАВО, у которых девиз – "понедельник начинается в субботу". Да, никто не будет по собственной воле работать в Новый год, они не святые, и даже не маги.. но если Рогозина вызывает в воскресенье, подтянутся все. Даже если просто попросит: поворчит Иван, пожалуется Андрею... И пойдёт ловить преступников. Вспылит Валя Антонова,но за скальпель возьмётся. Ольга, судя по всему, скоро прекрасно вольётся в команду, став единым живым организмом, имя которому Федеральная Экспертная Служба. Только однажды им все равно придется расстаться, и от этой мысли щемило сердце. Рогозина давно перестала бояться собственной смерти. Но лишиться кого-то из своих сотрудников? Это штука похуже. – Как ты вообще дошла до таких мыслей? Тебе и тридцати ещё нет.. – Если повезёт, через два года исполнится–Свиридова усмехнулась. Вообще, сначала она просто подумала, что ее месячные потрясающе нерегулярны, и черта с два их угадаешь. Потом подумала, что будет чувствовать, когда наступит менопауза. Мать, помнится, всегда говорила, что женщина сразу начинает "как-то стареть". Замечательно. Никогда раньше Ольга в такое будущее не заглядывала. Точнее, заглядывала, но слишком уж абстрактно: мол, будет доктором наук, заведет рыбок и кота, поднимется до главы какого-нибудь морга.. хотя сейчас она видела своё будущее немного иначе, по-прежнему судмедом ФЭС. Зато в звании (не зря в своё время заканчивала Военную Академию) может достичь подполковника. Мысли о подполковнике привели к мыслям о полковнике, Рогозиной Галине Николаевне. Она, может, и железная... Да только не вечная. Что будет с ними обеими лет через двадцать? Без любимой Службы? Смерть? Хуже. Медленное затухание... Мозг, судя по всему, находящийся не в лучшем расположении духа, отвесил ей запоздалую пощёчину: может, хватит уже? Старость ещё не скоро, идиотка. Развела трагедию... Чтобы отвлечься хоть как-то, Ольга решила заняться кандидатской. Написала несколько страниц, а потом плюнула на всё, пошла медитировать. А по дороге в свою комнату передумала. Захотелось войти в астрал и немного погулять. Ольга была ведьмой средней руки. В "Битве экстрасенсов" участвовать нет смысла, но умела она много, придерживаясь только одного правила: не совмещать работу с магией. А так.. гадала лет с пятнадцати, в астрал впервые пробилась на двадцатом году жизни, рунической магией овладела на должном уровне. Поэтому и сейчас, устроившись на полу, девушка представила, как медленно отделяется от физического тела, и парит в сантиметрах о него. Хотя сегодня она скорее выдирала себя из телесной оболочки. Получилось не сразу, но достаточно быстро. Открыв глаза, Свиридова осмотрелась. Ничего не изменилось со времени прошлого посещения, только в углу торчала слабенькая, дохлая мыслеформа. Наверняка плод недавних мыслей. – Иди к черту.. – зло прошептала она, атакуя тульпу несложным заклятием. Та послушно рассыпалась прахом. Девушка поморщилась. Находиться в астрале дальше не имело смысла. Пришлось вновь входить в собственное тело, потом обнаруживать себя лежащей на полу, потом идти под душ и заземляться. Зато хоть какое-то душевное равновесие вернулось, появились силы вновь посидеть над диссертацией, разглядывала экран компьютера с жутко сосредоточенным видом. **** Находясь в квартире Ольги, Рогозина решила поподробнее изучить большой книжный шкаф. Если верить Свиридовой, она притащила его прямиком с ближайшей свалки, отмыла, починила, провела какие-то магические обряды (Галина удивленно подняла бровь. Прыжки с бубном она не очень понимала). Зато теперь он был забит буквально битком. Серьезное собрание Стругацких, несколько книг Головачева и Перумова. Пять книг из цикла "Дозоры" Лукьяненко, и девушка скромно сообщила, что ждет ещё один, шестой. Несколько рекомендаций по Таро, рунам. Сборник статей о Некрономиконе, какие-то пособия по магии. Рядом, как ни странно – разные атласы по анатомии, нормальной физиологии, СМЭ. Бросилось в глаза старое, ещё советское издание "Вскрытие трупов. Метод полной эвисцерации". Галина с любопытством оглядывала полки, даже проводила пальцами по корешкам книг. Что-то знакомое было в этом книжном шкафу, и что-то неправильное, странное... Наконец, женщина поняла. Это было очень и очень похоже на её собственный книжный склад. А странность оказалась совсем простой: тут были любые книги, фэнтези, фантастика, медицина и научпоп, даже УК РФ торчал, даже "Бродягам Дхармы" про 50-ые место нашлось. А любовных романов не было. Совсем. Ольга стояла где-то позади, с легкой улыбкой наблюдая за Рогозиной. Затем подошла, обнимая за спину, и положив подбородок на плечо Галины. – Ну как, нравится? В моём кабинете ещё один шкаф стоит. – Здорово – женщина повернулась к Ольге лицом – Но ты не любишь истории про любовь? – Ага– она неловко пожала плечами, не выпуская Рогозину из объятий. Было так приятно ощущать её тепло своим телом, видеть любимое лицо так близко к своему собственному... Именно в этот момент Галина поняла: она хочет не просто спонтанных свиданий, а чего-то серьезного. Чтобы с букетами цветов, свиданиями и поцелуями. Хочет встречаться с этой девушкой, словно в избитых мелодрамах. Действительно хочет. Она уже глубоко вдохнула, дабы озвучить свои мысли, но замерла, не понимая, что ей говорить. Молчание затягивалось, становилось неприятным. – Будешь чаю? – наконец поинтересовалась Ольга, переступая босыми ногами. – Не откажусь. Кухня производила неоднозначное впечатление. На стене висели какие-то пейзажи, судя по всему, написанные лично Свиридовой. Плита и холодильник оказались такими старыми, что невольно вызывали уважение. И ещё желание немедленно сдать их в музей. На кастрюле обнаружился выбитый советский ценник – 20 р. 50 коп. Галина невольно испытала ностальгию. Впрочем, кастрюлей явно почти не пользовались, а стеклянные тарелки выглядели более современными. – Откуда у тебя это всё? – спросила Рогозина. – Ась? – девушка колдовала над чайником. – Ну.. старый шкаф. Советские книги. Виниловый проигрыватель. Кастрюля вон, ещё Брежнева, наверное, помнит.. – А, вот ты о чём... – Ольга налила кипяток в гранёные стаканы. Села на угол стола – Будешь смеяться, мне правда это нравится – она провела рукой, имея ввиду обстановку – Знаешь, такой "советпанк". Я ведь то время уже не застала. А интересно.. сама не знаю, почему так тянет к предметам старины глубокой – судмедэксперт усмехнулась. – Понятно.. – ответила Галина. На самом деле, особо она ничего не поняла. Но если Ольге хочется собирать предметы из СССР, ходить в черных напульсниках и цепочках, заниматься магией – пожалуйста. – Тебе сколько сахара? – Ну.. ложку, пожалуй. – Окей. Щас, подожди. Сначала Свиридова обшарила шкафчики в кухне. Потом с извинениями начала рыться в соседних комнатах. Через несколько минут она начала спешно влезать в стоптанные кроссовки. – Ты куда? – Галя вышла в коридор. – За сахаром. Он уже неделю назад кончился, как я могла забыть! Ладно, вернусь через несколько минут. И прежде, чем Рогозина открыла рот, чтобы возразить, поцеловала в скуластую щёку и выскочила из квартиры. Рогозина молча смотрела на закрывшуюся дверь. Вскоре торопливые шаги в подъезде стихли, женщина вернулась на кухню. На стене висел триптих, изображающий Владимира Высоцкого – в профиль, в анфас, и в три четерти. И были это не фотографии, а прекрасно выполненные картины. Несколько минут полковник смотрела на великого барда, затем, повинуясь странному желанию, прошла в рабочий кабинет Ольги, по совместительству и спальню. Книжный шкаф присутствовал и здесь, Галина подошла к нему. Было в её действиях что-то неправильное, даже стыдное, но полковник хотела изучить девушку, узнать изнутри. Она не собиралась лезть в личные вещи или копаться в нижнем белье.. а вот просто окунуться в атмосферу чужой жизни, осмотреться – это да. Книг оказалось много. Только теперь большей частью научная литература, перемежающаяся триллерами в мягких обложках. Франк Тилье и Себастьян Фитцек, можно сказать, классика жанра. Часть пространства на полках занимали ещё и пустые банки от энергетических напитков, а череп (Рогозиной не хотелось проверять, настоящий ли) дружелюбно улыбался в уголке. Не удержавшись, Галина легонько щелкнула его по гладкому, белесому лбу. На рабочем столе царил хаос. Карандаши, ручки и маркеры стояли в стаканах, лежали на столешнице, а некоторые упали на пол. Всю поверхность под ними занимали листы – какие-то наброски, списки, черновики, стихи и выписки цитат, заключения о вскрытии и несколько акварельных пейзажей. Из-под размашистых каракулей выглядывало чьё-то лицо, и Галина взяла работу в руки. С удивлением узнала на рисунке себя. Ольга когда-то заканчивала художественную школу, вся ФЭС об этом знала, ибо любой мало-мальски приличной конторе периодически требуются плакаты. Но сейчас, вглядываясь в собственное лицо, Рогозина просто поражалась таланту девушки. Набросок, судя по дате, оказался относительно свежим. Автор явно долго корпела над работой, доводя до совершенства каждый штрих, больше всего уделяя внимание глазам и сильной, жилистой шее. Лёгкий поворот головы, чуть прикрытые веки и еле-еле заметная улыбка, длинные волосы совсем немного косой челки, упавшие на бровь. Несколько мазков акварелью, тонкий намек на цвета, а так все внимание на острых штрихах десятков карандашей. Рогозина осторожно положила рисунок на место, присела на стул. Мысли целиком и полностью заняла Ольга, со своей горячей, обжигающей любовью, находящей проявление практически везде. Неожиданно Галина поняла, что хочет только одного – большого, красивого романа с этой девушкой. Так, чтобы как в кино, как в наивных мелодрамах – с букетами цветов, прогулками по парку, общей одеждой и большими веселыми глупостями. Хочет поцелуев под дождем и держаться за руки, хочет.. хочет всего и сразу, и чтобы много, чертовски много. И от этого нового понимания по коже волнами разлилось мелкое волнение. Как обо всем сказать? Мыслей много, но в слова они облекаться не желали, упорно ускользая. Из замешательства женщину вывел только звук открывающейся двери. В коридор скользнула Ольга, сжимая в руке упаковку сахара. – Не скучала? – хмыкнула она, оказываясь в объятиях Галины. Никогда судмедэксперт не считала себя тактильной, но руки Рогозиной, ощущение её тела рядом, стали исключением из всех правил. Хотелось окунуться в тонкий аромат её духов и её самой, и тонуть в нем, тонуть без конца.. – Нет – негромко ответила Галина, ощущая острый подбородок девушки на своём плече. Надо, надо сказать ей обо всем, и прямо сейчас, не откладывая. Сказать так, как получится, и будь, что будет – Послушай. Давай будем.. – она замолчала, лихорадочно подбирая слова, боясь потерять запал – Встречаться? Я тебя очень люблю, и хочу, чтобы у нас получилось... Ну... – Как в кино? – с замиранием сердца продолжила Ольга. Об этом она и мечтать не смела, поэтому сейчас ноги начали натурально подкашиваться. Но сегодня, видимо, сбывались все мечты.. – Только как в действительно хорошем кино? – Вроде того – Галина запрокинула голову. Потолок оказался белым, с несколькими серыми трещинами – Так ты согласна? – спросила она, глядя в зеленые, изумрудные глаза девушки. – Конечно согласна, Галь.. – Ольга осторожно поцеловала её, положив руку на скуластую щеку женщины. Помада Рогозиной оставила легкий след на узких губах, когда полковник ответила на поцелуй, прикрыв глаза. Этой ночью соседи были попросту обречены слушать скрип кровати и женские стоны, звучащие на два голоса – первый, хрипловатый и немного властный, даже в такой ситуации отдающий металлом, и второй, смеющийся, безумный, с нотками дьявольской радости. Старушка из пятнадцатой квартиры истово крестилась. *** Галина не любила ходить по магазинам. Исключение составляли, разве что, книжные. Ольге шоппинг скорее действовал на нервы, нежели снимал стресс, хотя раз на раз не приходилось. Если Рогозина перед походом в продуктовый составляла список, то Свиридова брала то, что могла вспомнить. Именно поэтому она уже не первый день мылась хозяйственным мылом, зато китайской лапши и энергетиков накопилось порядочно. Кроме того, она обожала маринованные грибочки, кока-колу, плавленный сыр и докторскую колбасу. В магазинах с одеждой обычно исчезала на час или два, потом возвращалась усталая и довольная, прихрамывающая на одну из ног, но с теми вещами, которые искала. Галину это поражало – она могла обойти не один магазин, но так ничего и не найти. Свиридова на это хитро щурилась, но молчала. За две недели совместной жизни с Ольгой Рогозина научилась: - пить Red Bull вместо шестой чашки кофе; - спать сидя; - слушать группу "Мастер"и "Скорую помощь", разбирая текст; - пользоваться не своей косметикой; - заниматься сексом в морге. Из-за последнего пункта Майский получил сердечный приступ, и потом несколько дней обходил "царство мертвых" стороной, а получилось это следующим образом. Майор, уже собираясь уходить домой с любимой работой, но перед этим счел нужным сообщить начальнице свой взгляд на расследуемое убийство. Галины нигде не оказалось, и тогда Сергей уверенной походкой направился в морг. Распахнул дверь, набрал в грудь воздуха для громогласного приветствия… да таки замер с открытым ртом. Галину он увидел не сразу. Сначала его взору предстала совершенно голая спина Свиридовой, а где-то за ней смутно угадывалась знакомая фигура начальницы в одной белоснежной блузке. Взгляд майора беспомощно скользнул по хребту Ольги. На него была нанесена красивая татуировка большого меча – рукоять начиналась в основании шеи, эфес покоился на лопатках, а само лезвие шло вдоль позвоночника, оканчиваясь где-то за ремнём брюк. Сергей, смущённый и порядочно офигевший, уже хотел тихо уйти. Но его подвел какой-то металлический лоток, издавший невообразимый грохот, когда майор случайно пнул его. Ольга на миг оторвалась от поцелуев Рогозиной, повернула голову. – О, Серый. Ты за заключением? На столе лежит – сказала обыденным тоном, с серьезным лицом. Затем вернулась к Галине,которая мимолетно кивнула Майскому, вновь накидываясь на девушку. Сергей промямлил нечто невразумительное, взял листок, совсем ему не нужный, и вышел. Информацию требовалось обдумать в более спокойной обстановке. *** Круглов зашел в квартиру, стянул костюм и бодрым шагом направился в ванную. Больше всего на свете хотелось смыть с себя напряжение и негатив, скопившиеся за время работы. И ещё хотелось перестать постоянно возвращаться мыслями к сегодняшнему разговору с Рогозиной. Как такового разговора даже не получилось. – Галь, можно? – спросил он, входя в кабинет. – Да, конечно. Что у тебя? – выглядела Галина усталой, но странно счастливой. Деловая собранность никуда не делась, только теперь в ее душе словно поселилось что-то ещё, излучающее энергию. – Я давно хотел с тобой поговорить.. – А, да. Извини, в последнее время было много дел, я просто забыла – полковник коротко взглянула в его глаза. – Но сейчас есть время? – Да, конечно. О чём ты хотел поговорить? – она чуть подалась вперёд, выставив перед собой сцепленные руки. И снова слова застряли в горле. Может, надо дотронуться до ладони Галины, взять её руки в свои... Но от этой мысли Николая словно обдало волной напряженного жара. Нет, исход такого действия предсказать невозможно. Но тут начала говорить Рогозина. – Я хотела извиниться за то, что без оснований на тебя набросилась, когда мы вели дело Лифтера. Я была не права, жаль, что так получилось – говорила Галина спокойно, выжидательно смотря на майора. Тот задумчиво кивнул. – Ну, хорошо.. я всё понимаю. Кажется, она сказала что-то ещё, он ответил. Но это оказалось каким-то бредовым, странным и ненужным фарсом, когда слова приходилось буквально вытаскивать из себя клещами. Первым отступил именно Николай. – Ладно, пойду я.. мне ещё подозреваемого допрашивать. – Понимаю. Ладно, иди... – она провожала его глазами цвета бледного моря или предрассветного неба. Стального неба. Круглов очнулся от воспоминаний, сидя на краю ванны лицом к выходу. Эмаль больно врезалась в голые бедра, которые непрерывно соскальзывали, так что приходилось держаться за бортик руками. Кафель неприятно обжигал босые ноги, с волос текла вода. Сквозь приоткрытую дверь (проклятые привычки холостяка!) виднелся узкий кусочек квартиры. Что-то было не так, но что? Слишком поздно Николай осознал, что в доме не один. Когда узкий кусочек квартиры резко стал в несколько раз шире, пропуская в тесное пространство ванной ещё одно тело. – Алиса? – удивленно окликнул он. –А? – погруженная в свои мысли девушка ответила не сразу. Посмотрела на Круглова, прямо в ярко-голубые глаза. Потом взгляд рефлекторно опустился ниже, к широко разведенным коленям – Аа.. я.. не вовремя? Голос Алисы странно вибрировал и ломался, зрачки напряженно сузились, но выражение лица, такого юного и нежного, отражало тревогу и озабоченность. Видимо, выглядит он совсем плохо. Круглов изобразил пожимание плечами. Ещё несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Театр абсурда продолжался.. можно было встать и уйти, неловко закрываясь руками. Можно было начать шутить, извиняться или попросить Алису выйти. Но он чего-то ждал. Алиса стояла, испытывая мучительное напряжение в животе, словно там поселился клубок раскалённых и острых змей, терзающих внутренности. Наконец, она решилась. – Я не твоя дочь.. – тихо, словно прыгая в пропасть, прошептала она, делая шаг навстречу сидящему мужчине. И ещё один. Когда её губы начали осторожно целовать сначала щеку, а потом узкий уголок мужского рта, Круглов сдался. Он тоже прыгнул в пропасть, только несколько иного рода. – Я знаю.. – выдохнул он, обнимая тонкую спину своей сильной рукой. И пока край сознания сопротивлялся где-то на периферии, крича о неправильности происходящего, Николай начал терять голову. Запах девушки сводил с ума, ощущение легкого и молодого тела рядом кружило голову.. он забылся в объятиях Алисы, и как в пьяном бреду завалился с ней на кровать, слишком узкую для двоих. Наверное, в этом тоже было что-то неправильное. Предательство давних, сильных и запутанных чувств к Гале, да ещё с Алисой... В любой другой ситуации Николай бы устоял перед сомнительным соблазном. Но сегодня на душе видимо, было совсем хреново. *** Вода стекала по лицу холодными струями. Где-то в районе виска застряли плохо смытые хлопья пены, поэтому Ольга, согнувшись, поместила голову под кран. Пену снесло насыщенным торнадо холодной воды, а девушка вновь выпрямилась, ловя собственное отражение в большом зеркале. Черные волосы склеились от воды и торчали сотней маленьких рожек во все стороны. Любимая бордовая майка на плечах потемнела от влаги и пристала к коже. Девушка долго смотрела прямо в глаза своему отражению, и думала... Как же она прекрасна. Идеальна. Всё в её теле, от волосков на ногах, которых никогда не касалась бритва, до костяшек пальцев, она любила. Любила свою лохматую прическу и агрессивный макияж, который сейчас превратился в два черных синяка под глазами, любила изгиб талии и мускулистую шею, любила выпирающие кости и большие ступни, любила лёгкую улыбку, свою серьгу в левом ухе и глаза с хитрым прищуром. Она хохотнула и легонько отвесила себе пощечину. "Притормози, а то так и до нарциссизма недалеко.." Хотя почему это она не имеет права ценить свое тепло? Фактически она собирала себя сама, как из дурацкого конструктора. Пластика, корсеты, тренировки. Так что теперь она заслужила восхищаться каждой клеточкой своего тела, словно булгаковская Маргарита, готовящаяся лететь на бал Сатаны.. Волосы уже немного просохли и склеенным треугольником свалились на лоб. Свиридова пальцами зачесала всю шевелюру назад, и вышла из ванной. Рогозина, которая обитала неподалеку, подошла к девушке. – Голову помыла? – хотя свежий запах шампуня говорил сам за себя, Ольга кивнула, обнимая женщину. – Угу. Осторожно, я вся в воде..– она чуть прикрыла глаза, ощущая теплые губы на своих собственных. Интересно, а если станет выбор – пожертвовать собой ради Рогозиной, она согласится? Наверное, всё-таки да... А может, и нет. Раньше она бы только рассмеялась, мол – что за глупый вопрос? Что может быть ценнее собственной жизни? Вообще тема любви волновала Ольгу крайне мало. В пятнадцать лет у неё оказалось сразу три объекта воздыханий, один другого безнадежней. Длинноволосый юнец из параллельного класса, историк, лет на двадцать старше, и Сергей Маврин, гитарист одноименной рок-группы. Потом как-то так получилось, что учеба внезапно стала интереснее парней, да и отнимала практически всё свободное время. В результате, закрутила Свиридова свой первый серьезный роман на первом году ординатуры. Почему-то со старшекурсницей. Так Ольга начала понимать, что представительницы прекрасного пола далеко не всегда только стервы и дуры. После окончания меда закрутилось ещё несколько интрижек длиною в месяц каждая. Но только недавно плейлист из Арии, Iron Maiden и Виктора Цоя разбавили The Beatles вместе с Ночными Снайперами. Хотя любовь для девушки по прежнему казалась чем-то средним между зависимостью и патологией.