Театр любовного абсурда

Дни проходили, неуловимо похожие один на другой, и в один момент Галина поймала себя на ощущении странной, необъяснимой тревоги. Может, дело было в Круглове? В том, что видя его всякий раз, полковник испытывает странную смесь из смущения и вины? Поговорить с Николаем никак не получалось, да и пересекались они исключительно по делу. Похищения-убийства-терракты-кражи-в-особо-крупном, как в такой атмосфере разводить психологию? В последнее время Галина вела себя подчеркнуто отстранённо, но не стало ли это ошибкой? Она любит Ольгу. Однако даже не представляет, как долго продлятся эти чувства. Уж не влюбила ли её Свиридова в себя? Напоила в клубе, отвезла к себе, и далее.. Нет, так думать нельзя. Оглядываясь в прошлое, Рогозина замечала всё больше знаков внимания со стороны судмедэксперта, но таких маленьких и неуверенных, что сомнений не оставалось – в груди девушки действительно горит огромное чувство. Но надолго ли его хватит, и что будет потом: через год или два? Да что там годы, не выгорят ли их отношения за месяц другой? И что будет потом, когда призраки прошлого примут в свои ряды ещё и бледный образ Ольги Свиридовой? От бессилия и неопределенности хотелось выть волком. Рогозина всё больше замыкалась в себе. Боялась потерять девушку, и вместе с тем – отчаянно сомневалась в собственной любви. Стальная женщина ненавидела неопределенность, но с каждым днём всё больше и больше погружалась в её мрачную и пугающую пучину. Сами отношения с женщиной, ещё и много моложе Галины, уже вызывали вопросы. Когда-то она мечтала встретить своего прекрасного принца, предстать вместе с ним перед радостным отцом, может, даже сыграть стандартную свадьбу... С годами мечты пришлось задвигать в самый долгий ящик, который только нашёлся. А потом в её жизнь ворвался Круглов, и женщина невольно подумала: вот и принц пожаловал... Но в их отношениях всегда оставалась какая-то натяжка. Она к нему, а он ко мне, как говорил один великий классик, Грибоедов. Никогда полковник и майор не оказывались "на одной волне". А затем в её жизнь ворвалась Ольга, которая заработала себе славу немного сумашедшей, но веселой девушки... Но что ждёт их впереди, вот вопрос. Может, стоило помириться с Колей, закрутить обычный служебный роман, пятое-десятое.. нет, так не пойдет. Рогозина никогда не искала, и не станет искать тривиальных решений. Хотя влечение к женщине.. в годы бурной Галиной молодости подобное считали болезнью. И лечили. Даже теперь, во времена более терпимые, своим коллегам она раскрыться не сможет. Но вот Вале сказать следует. Хотя бы затем, чтобы потом иметь возможность отвечать на ехидные шуточки вроде: ну, как там твоя жена? В морге? Так что ты её не заберешь? И всё-таки в глубине души плескался страх. *** Мирная, пустынная улица. Музыка в наушниках, сумка на плече, короткие волосы по ветру. Улыбка от случайного прохожего, гота. Ольга торопилась на работу. Боль пришла внезапно. Зародилась внутри затылка, яркой вспышкой поразила всю голову и шею, заставляя сбить дыхание и зажмуриться. Вспыхнули перед глазами огни, острые иглы боли скользнули вниз по хребту, ткнулись в пальцы. Боль пронзила низ живота, словно расплавленная лава, кольнула ноги, свела лёгкой судорогой колени.. и ушла. Только осадок на последок толкнул в ребра, заставив согнуться пополам. Чудовищное наваждение продолжалось всего секунду, уйдя так же внезапно. Свиридова была слишком подкованной в магии, дабы оставлять столь сильный сигнал без внимания. Звуки в наушниках, сначала казавшиеся раздробленной какофонией, неожиданно сложились в слова и обрели пугающий смысл, обрамленный жёстким и величественным гитарным риффом. Истекает время находок, Наступает время потерь. Рассыхаются весла у лодок.. Не лететь им по чистой воде! Не лететь им к сердечным тайнам, Не вести золотой песок. Загоняет в угол отчаянно Жизни острый и жадный клинок... Наступает время потерь! Ангелы добрые – где вы теперь? Демоны буйные.. где вы теперь?! Дождь и вьюга стучатся в дверь... Как торопится время потерь! Я.. ещё не нашел.. Всё, что должен найти.. Помоги.. Час пришел – отдавать, что взято.. Навсегда – оказалось в долг. Ветер мой на дорогах распятых.. Воет, словно подстреленный волк. Мне навстречу на... Ольга стянула наушники, глубоко вздохнув. Очень вовремя рядом попался ларёк, где она, стараясь говорить спокойно, приобрела сигарет. Дым царапал горло, пробирался внутрь трахеи удушливой змеёй, но не это сейчас беспокоило девушку. Она начала замечать, что Рогозина стала более отстраненной и закрытой, словно избегала Ольгу лишний раз. На работе – только работа, дома (сейчас они по обоюдной договоренности обитали у Свиридовой) – какие-то странно-формальные поцелуи в щёку, объятия.. а потом они расходились. Галина отгораживалась от девушки, тихонько начала охладевать. Или просто была слишком занята делами, во что верилось слабо. Даже во время самых сложных и запутанных расследований полковник любила подолгу обсуждать их с судмедэкспертом, обнимая её за талию, или перемедая слова ласковыми поцелуями. А сейчас.. словно стена между ними выросла, а Свиридова готова биться об нее головой, кричать и ломать руки, но докричится ли она до своей любимой в этот раз? Почему это вообще случилось, что изменилось в их отношениях? Ноги тем временем сами несли на работу. Слова песни начали понемногу затухать в голове, уже не занимая все мысли. Но тут новая догадка сверкнула, словно молния. А любит ли её Галина вообще? Ведь Свиридова оказалась буквально оглушена своими чувствами, но испытывала ли их полковник? Может, их отношения были женщине в тяжесть, поэтому она отдаляется сейчас? Что, если Рогозина уже устала от ласки Ольги, что если она никогда к ней ничего и не испытывала..? Но уже зайдя в офис, по дороге в морг, судмедэксперт встретила глазами полковника. Та, тихо поманив девушку к себе, легко обняла за плечи, привлекая к себе. Ольга, скрывая облегченное удивление, впилась в узкие женские губы, захватывая их своими. – Ну всё, всё... Давай, идём работать – негромко попросила Рогозина, улыбаясь. – Как скажешь – Свиридова быстро выскользнула из теплых объятий, кивнула, напоследок дотронувшись губами до щеки Галины. Негативные мысли постепенно отступали в глубину сознания, тревога исчезала. Но день за днём, живя бок о бок с Галиной, она продолжала замечать маленькие тревожные звоночки. – О чём задумалась, Галь? – спросила она как-то, подходя к любимой, одновременно разгрызая орех. В окна барабанил дождь, стуча своими длинными блеклыми пальцами в окно, кривя рот в беззвучном крике, выставив на показ белесые незрячие глаза, частично завешанные волосами... Свиридова моргнула, и видение исчезло. Рогозина повернула к ней своё лицо. – Да так, о личном.. – и она вновь повернулась к оконному стеклу, только её глаза продолжали следить за подрагивающим отражением Ольги. Та присела прямо на пол, сложив ноги по-турецки. – Понятно – ответила девушка, хотя в мыслях стояло совсем другое. Раньше ты всегда делилась со мной, даже самым сокровенным.. хотя раньше мне это было не так нужно, как сейчас.. – В последнее время погода совсем испортилась.. дожди затяжные. – И не говори. Что-то было не так, что-то сломалось. Даже обстановка в тесной кухне неуловимо изменилась, стала более напряженной. Ольга чуть заметно поморщилась, глядя в пол. Всё было неправильно. Это началось с той памятной ночи в клубе.. Хотя, если подумать, всё началось намного раньше. Самое время покопаться в себе. Так когда же дела пошли под откос? Первые полгода работы в ФЭС вышли замечательными. Ольга была влюблена в свою начальницу без памяти, в своих мечтах воплощая скромные и не очень фантазии. На работу можно было идти, как на праздник: чтобы получить мимолётный взгляд серых глаз, ничего не значащее "доброе утро" или "ну, что у тебя?". Иметь одну фотографию полковника, ворох волнующих грез и ни одной надежды на их осуществление. Но тогда всё было хорошо. В смысле – Ольге всё нравилось. А потом объявился Лифтёр. Не было печали... И улыбка Рогозиной, и так нечастая, погасла на долгие дни. Ольга самолично готова оказалась придушить маньяка, только бы её вернуть. Время шло, а Лифтёр раз за разом убивал, не оставляя следов. Полковник злилась, рано или поздно она сорвалась бы. Не повезло Круглову. Свиридова не слышала ссоры целиком, она просто хотела зайти в буфет.. но чутье ведьмы подсказывало – лучше там сейчас не появляться. Судмедэксперт расслышала только несколько слов: что-то про пенсию – от Галины, и про отгулы – от Николая. Спустя несколько мгновений майор вышел, чуть не сбив Ольгу, и удалился. А потом словно у всех разом сорвало башню: сначала Алиса, явившаяся из ниоткуда, потом, что куда хуже – "дело толстых", MLADIS, подонок Полозов и пройдоха Нушич. Ольга больше не управляла событиями, она плыла по течению... И течение вынесло её на одну постель с Рогозиной, открыв новые горизонты. Короткая передышка в виде месяца счастья, но что будет потом? Ольга улыбнулась, почувствовав руку на своём плече. Галина подвинулась к ней, и девушка привались своим боком к ногам полковника. Может, она просто придумала себе то, чего нет? *** Алиса проснулась, когда Николай случайным движением руки (чертова кровать была слижком узкой) задел её плечо. Мужчина этого даже не заметил, просто продолжил спать. Девушка чуть присела, рассматривая волевое лицо майора, стальные волосы, падающие на лоб и щеки, тонкие, приоткрытые губы... Алиса не удержалась, провела по скуле тонкими пальцами, улыбаясь. Не открывая глаз, Круглов бережно взял ее ладонь в свои руки и поцеловал. Обняв Николая за плечи и уткнувшись лицом в широкую мужскую грудь, она продолжила спать. Но мужчина осторожно слез с постели, осторожно набросив на ноги Алисы сползшее одеяло. Та подняла голову от подушки. – На работу? – Угу. Какие планы на сегодня? – мимолетно поинтересовался он, влезая в брюки. – Буду ждать результатов от ВУЗов... Куда-нибудь должны принять – сон медленно отступал, выпускал из мягких объятий. Алиса слезла с кровати, прекрасная и обнаженная, отчего сердце майора подпрыгнуло от восхищения и легкого стыда одновременно. Он кивнул девушке, начал собираться дальше. – А завтрак? – она улыбнулась, встала на цыпочки, с улыбкой положив подбородок на плечо Николая. – На работе поем – он улыбнулся в ответ, целуя Алису в приоткрытый рот, прежде чем выйти из комнаты. Девушка осторожно присела на край кровати, бездумно гладя мятую ткань постельного белья, не сдерживая широкой, счастливой улыбки. *** – Ночное дежурство? Галь, ты серьезно... – Да, Коля – полковник вздохнула. Очередное дело, как назло, выдалось крайне запущенным. Рогозина сама устала (как собака – глубокомысленно изрекла Ольга, сидя на секционном столе и пытаясь медитировать, ожидая пока подвезут очередное тело. При этом она слегка покачивалась, а многочисленные металлические украшения звенели в такт), все сотрудники были на взводе. Но кому-то надо отправляться дежурить у клуба... Вот, например, Круглову. – С полуночи и до 5:00. Потом тебя сменит Сергей. А что, что-то не так? – приподняла бровь Галина – Какие-то планы на эту ночь? – добавила она, и сама поразилась своей язвительной резкости. Но Николай, против ожидания, только отмахнулся. Не до шуточек начальства, на душе по-прежнему паршиво. Он просто пробурчал что-то неопределенное, бросил на Рогозину быстрый взгляд и вышел из кабинета. Впереди – долгие пять часов наблюдения, возможно – кофе из Макдака, салон авто и тихая музыка – чтобы не заснуть. Первый час прошел хорошо, спокойно. Майор даже вышел из машины размять ноги и вернулся. Тишина начинала угнетать, головой мужчины уже завладели мысли, далекие от дежурства. Его чувства к Галине были одинаково большие и запутанные. Это когда хочешь подарить человеку весь мир (а может, и коньки в придачу), а потом видишь этого человека, и не можешь сказать нужных слов, теряешься и вообще самому себе кажешься круглым дураком. А Рогозина... Или она в лоб не замечает всех робких ухаживаний, осторожных жестов и мимолетных взглядов, тихих слов и прочего, прочего... Или игнорирует намеренно. Может, боится отношений, а может, не нравится он ей. Чёрт её знает, Круглов никогда не мог знать, что в голове у этой женщины. Кроме того, существует Алиса. Отношения с ней стали странным образом начали неприятным холодком отдавать в груди. Ошибкой было спать с ней, грубейшей ошибкой... Что-то пошло не так с самого начала, но Николай упорно заглушал в себе сомнения, едва переступал порог квартиры, в которой впервые за столько лет обитала особа "женска полу", да ещё и такая красивая... Он ведь даже ее ложь, такую цветистую и продуманную, проглотил и слова не сказал! Только зайдя на работу вновь оживали тревоги, и вновь он их глушил – упорной работой, делами, допросами и задержаниями... И эмоции вновь отступали, копились в самых тёмных углах души, мстительно обещая однажды вырваться на свет божий. А тут ещё Рогозина... И Ольга, со своими странными откровениями. "Понимаете, я люблю её..." Неужели между ними действительно – та самая "химия", о которой так любят заявлять некоторые психологи? Нет, это просто в голове не укладывается! Он знает Галину не первый год, никогда бы не подумал, что она лесбиянка. Что же всё-таки происходит? Пальцы сами включили радио во встроенной магнитоле, глаза привычно искали цель, но мыслями Николай по-прежнему был где-то далеко, проваливаясь в паутину суждений глубже и глубже... Голос из динамиков пел, как назло, что-то про любовь. Несколько мгновений Круглов напряженно всматривался в прохожих, пытаясь игнорировать настойчивого вокалиста, но потом плюнул, переключившись на другую радио волну. И что бы она ни сказала.. И что бы я ни ответил ей, Времени осталось мало, Время говорит: "скорей...". И что бы потом ни случилось, Всё вроде бы предрешено, Как повороты сюжета В глупом несмешном кино. ...как повороты сюжета В глупом несмешном кино... И что бы она ни скрывала, И какой бы я ни был гад, Ей хочется остаться рядом, И я, кажется, этому рад. Мне слова ничего не откроют, Всё сказано уже давно Всё это реплики главных героев В глупом несмешном кино. ...реплики главных героев В глупом несмешном кино... Сигаретного дыма змейка, И опять барахлит телефон, Или кончается батарейка - Поговорим потом. И куда подевалось, не знаю я, Неотправленное письмо, Потерянной страничкой сценария В глупом несмешном кино. ...потерянной страничкой сценария В глупом несмешном кино... *** – Эй, Петрович! Заснул, что-ли? – голос Майского. Резкий и весёлый. Стук в поднятое стекло согнутыми пальцами. Глаза, несмотря на позднее время, прячутся за черными очками, в углу рта тлеет сигарета. Круглов помотал головой. Сколько времени он просидел так, тупо смотря в окно, мучительно думал над словами песни, которые продолжали звучать в голове? Час, два? А он так и не пришёл к единому выводу, только теперь слишком неожиданно понял – время что-то менять, и его все меньше, всё меньше... Сколько можно балансировать на лезвии, разрываясь между двумя женщинами? Ещё немного, и последствия будут печальны. Однако Круглов ещё не мог решиться окончательно. Серёга на улице начал тихо ругаться матом и раздражённо стучать пальцами по капоту. – Здорово, Серый. А ты чего так рано? Ещё пяти нет.. – сказал майор, открывая дверцу. – Да так. Делать мне теперь особо нечего, Рогозина отправила, чтоб просто так в лаборатории не болтался. А у тебя че как? – быстро спросил Майский. – Да потихоньку. Пусто, вряд-ли кто появится – Николай пожал плечами и зевнул. – Холодно у тебя – протянул Сергей озабоченно, включая подогрев – И выглядишь ты.. не очень. – С утра на ногах – пожал плечами Круглов. Судя по всему, "не очень" стало у него стилем жизни. – Слушай.. – лицо Майского приобретало все более озадаченное выражение, и кроме того, майор мучительно что-то обдумывал – Ну, если всё так плохо, то иди домой. У тебя же там вроде.. молодая "дочка" – в голосе хвостатого прорезались игривые нотки, а Круглов скрыл раздражение за усмешкой. – Кто о чём, а ты, Серый, всё о дамах беседы ведёшь. Ладно, я воспользуюсь твоим щедрым предложением. В долгу не останусь – он хлопнул Сергея по плечу и вышел в прохладное майское утро: погода последние дни не радовала. *** Он пришёл домой не сразу, мало того, что шел, выбирая самые длинные пути, так ещё и просидел четверть часа у подъезда. Отчего-то возвращаться в свою квартиру не хотелось. Наконец, Николай тихо поднялся по лестнице, загаженной бычками, плевками и кое чем похуже (приглядываться не хотелось). Отпер замки, стараясь не шуметь – дом пока ещё спал, наслаждаясь последними минутами блаженства, но где-то уже шумела вода, играло радио и звучали голоса. Город медленно, но верно оживал. Алиса ещё спала, свесив с кровати левую руку. Круглов набросил на длинные ноги девушки одеяло, которое та уронила на пол. Затем прошёл в свою комнату, где долго стоял, уперевшись лбом в холодное стекло. "Надо на что-то решаться. Надо, надо... Только на что?" В глубине души он знал ответ, но до сей секунды боялся его озвучить. Круглов сжал виски, подошёл к массивному книжному книжному шкафу, достал наугад какую-то книгу в твердой обложке. Пробежался глазами по чёрно-белому мареву текста просто, чтобы отвлечься. У главного героя, конечно, всё как всегда было в шоколаде. Хотя, нет, главный герой мылся в гостинице Тайваня и размышлял о горькой судьбе своей необъятной родины России. Эх, Круглову бы такие проблемы! Неожиданно в комнату вошла Алиса. Волосы небрежно лежали на голове, одета по-домашнему: в его же футболку и шорты. Выражение лица было собранным, судя по всему, она уже давно не спала. Девушка подошла к Николаю, встав рядом. В груди мужчины разгорался неприятный холодок, а в горле запершило. Но он уже принял решение, осталось только сделать ещё одно усилие. Сейчас или никогда. – Алиса.. – однако продолжать говорить казалось чем-то невозможным. Девушка подняла на Круглова глаза, и слова стали не нужны: она поняла всё, без слов – только каким-то своим женским чутьём. Её взгляд наполнился печалью и как-то отрешённостью, словно девушка уже давно знала – так случится. – Не говори ничего.. я понимаю – глаза Алисы блестели, голос ломался, но она старалась не терять самообладания, только все сильнее сжимала пальцы, так, что они даже побелели. Николай закрыл глаза. Смотреть было тяжелее, чем он расчитывал. – Я знала, что так будет.. – робко продолжала девушка, пытаясь заполнить гнетущую тишину. Для Круглова сейчас существовал только этот надломленный голос. А потом мир резко обрел краски, когда Алиса, не выдержав напряжения, обняла его за шею, уткнувшись лицом в широкую грудь. Николай тут же обнял дрожащую спину. – Но ведь.. всё было так хорошо... – всхлипывая, прошептала девушка. – Извини.. просто не могу, когда отношения строятся на лжи – Круглов понимал, что вообще-то оправдываться ему сейчас не за что. Но видеть Алису такой разбитой было просто выше всяких сил. Так будет лучше для всех... – твердил он себе, стараясь перестать думать о том, как больно сейчас девушке. Та только молча кивнула, продолжая сотрясаться от рыданий. Несколько минут прошло в молчании, только когда Алиса наконец подняла голову, Николай положил на ладонь на её щёку: – Ну что же ты, девочка моя.. – прошептал он, целуя холодный лоб, скулу, приоткрытые губы. – Так будет лучше– добавил он вслух. – Ага... Наверное... – и новые всхлипы вырвались из горла Алисы, но та подавила их, собрав в кулак всю свою волю. Круглов медленно опустился перед девушкой на колени, уткнувшись лицом во впалый живот, обвив тонкую талию своими руками, которые сейчас, в сравнении, казались такими грубыми. Он вновь закрыл глаза, уходя в мир приглушенных звуков, цветовых вспышек, острых запахов... И тепла такого юного тела рядом. – Хочешь.. напоследок? – девушка присела рядом, прямо на пол, заглядывая в глаза и вопросительно теребя уголок футболки. Круглов накрыл ее ладонь своей. – Не могу. Иначе опять передумаю... – улыбка сейчас была более, чем неуместно, но мужчина всё равно улыбнулся. – А.. ладно.. – сил спорить не осталось. Мир рушился на глазах, и прощальный секс вряд-ли мог что-то исправить – Ну.. хоть поцелуй, что-ли... А потом я уйду, и будто всего этого не было, да? Как.. как в глупом кино? – тихо спросила Алиса, пытаясь найти какие-то слова, остановить, задержать... Но время текло сквозь пальцы, ничего не оставляя, кроме, разве что, горько-сладких воспоминаний, так похожих на дым... – Куда ты пойдешь?.. оставайся, хотя бы поспи.. потом будем решать – неловко ответил Николай после задумчивого поцелуя. Как в глупом несмешном кино... – Да, а утром я проснусь, и это окажется просто сном– невесело улыбнулась девушка, пытаясь стереть с лица растекшийся макияж. – Прости. Прости за всё... – невпопад ответил Круглов. Но это именно то, что он хотел сказать. Алиса замерла. – Это ты меня прости. Надо было сразу говорить, всё как есть, а я, – девушка только рукой махнула – Ладно... Пойду, попытаюсь привести себя в порядок. – Хорошо. А я, пожалуй, посплю на диване... – добавил Николай, напоследок потрепав Алису по волосам. Пожалуй, эта девушка – самое светлое, что в его жизни было за долгие годы. И прав ли он, отвергая ее ради призрачного идеала в лице Рогозиной? Время покажет. Только вот назад уже ничего не вернуть, с горечью думал Круглов, глядя на исчезающий в дверях ванной силуэт. Что-то подсказывало мужчине, что ещё раз он увидит Алису не скоро. Может, и вообще никогда... *** – Ну что, Коль, как вчерашнее дежурство? – дежурно спросила Рогозина, сидящая в своем кабинете и изучая отчёты. Вообще-то результаты она знала и так, женщине просто хотелось услышать личное мнение оперов. – Глухо. Бандит залег на дно и теперь вряд-ли появится у этого клуба в ближайшее время. – Понятно.. – в голове начальницы прорезалось раздражение. Конечно, ведь она не привыкла проигрывать, тем более, какому-то наркобарыге – Как там твоя дочь, кстати? "Господи, почему именно сейчас её это так заинтересовало. Неужели... Ревнует?" – Если ты про Алису, то она мне не дочь – живо откликнулся он, наблюдая за реакцией полковника. Однако та почти не изменилась в лице, только усмехнулась краем рта. – Ну, тогда могу сказать, что на свадьбу вряд-ли попаду, столько дел... – заявила она едко. – А свадьбы не будет – начиная закипать, но тщательно это скрывая, парировал Николай – Мы расстались вчера, она собрала вещи и уехала в неизвестном направлении. И быстрее, чем до Галины дошёл смысл сказанного, Круглов встал и вышел из кабинета. Может, он и был излишне резок, только Рогозина и сама не лучше. Полковник же сидела у себя, задумчиво крутя в пальцах ручку. Неожиданно майор вновь показался ей очень даже неплохим мужчиной. Может, весь этот роман с Ольгой не более, чем фарс и попытка мозга защититься от недавно пережитой истории? Воспоминания о Полозове невольно начали просачиваться в голову, и только титаническое усилие воли помогло избавиться от непрошенных гостей. Определенно, перед Николаем следовало извиниться, и Галина вышла из своего кабинета.