Дух зловредный

Яков принёс второе зеркало в гостиную, но там попросту не на что было его повесить или поставить так, чтобы оно находилось напротив другого. Нужно, чтобы кто-то его держал. Они позвали Соню. За зеркалом было находиться относительно безопасно, да к тому же Анна хотела, чтобы Штольман во время ритуала стоял рядом с ней. Поддерживал, как и морально, так и физически. Мужчина при этих словах нахмурился, и Анна поспешила его успокоить. — Меры предосторожности, на всякий случай! Не волнуйся, — она ободряюще улыбнулась. Они вдвоём встали между зеркалами, Анна взяла Штольмана под руку и не успела она подумать над тем, как бы позвать этого духа, ведь имени она не знала (дух, бесцеремонно заявившийся к ним в дом, приди? дух, решивший, что ему позволительно пугать маленьких детей, приди? В общем, не совсем понятно), как тот самый господин, мужчина лет шестидесяти, с тонкими усиками и в старомодном сюртуке появился прямо перед ней. Она вздрогнула, Митя на диване заметно напрягся. На голове у этого господина явно красовалась черепно-мозговая травма. — Как же я вас всех ненавижу! Это был мой дом! Какое право вы имели его занимать?! Все! Абсолютно все хотели моей смерти, чтобы заполучить мой дом! — завопил дух и сделал что-то, отчего Анна согнулась, как будто её резко ударили в живот. Дмитрий испуганно воскликнул: — Мама! Яков, стоящий рядом, конечно же не дал ей упасть, но мгновенно возненавидел этого духа, кем бы он там ни был. Что же это такое! Анна через силу разогнулась и начала своё дело. — Дух зловредный, неугомонный, уйди! В гостиной разом мигнули все лампочки. — Дух зловредный, неугомонный, уйди! — ещё громче сказала женщина. Внезапно Митя схватился за грудь и начал хватать ртом воздух, как будто ему совсем нечем было дышать. Штольман обеспокоенно оглянулся на него и почувствовал, как Анна отпустила его руку, показывая, что справится сама, сыну он был нужнее. Он тут же бросился к Мите, не зная, правда, чем сможет помочь, но просто стоять вдали и смотреть, как мальчик задыхается, было ещё хуже. — Дух зловредный, неугомонный, уйди! После третьего выкрика оба зеркала треснули, послышался звон осыпавшихся осколков. Испуганная Соня спряталась за раму, впрочем, не переставая держать её. А Анна даже бровью не повела, как будто и не обращая внимание на опасные осколки. Яков не совсем понял, сработал ли ритуал, но почувствовал, как Митя в его руках расслабился и наконец нормально задышал. В этот момент Анна выглядела такой свирепой, что даже Штольману стало не по себе. — И впредь ни один из вас не посмеет причинить вред моему сыну! Слышите? Никто! — громко и яростно прокричала она, глядя куда-то вверх. Перешагнув осколки, лежащие на полу, Анна, даже толком не отдышавшись, бросилась к Мите и крепко его обняла. Мальчик обнял её в ответ и через мгновение они плакали уже вместе. — Всё, мой хороший, всё закончилось, он больше не придёт, никто тебя не потревожит, — шептала Анна, даже не подумав утереть слезы. И она даже сама не подозревала, насколько была права. Не знала, насколько сильно её желание уберечь Митю от духов, воплотилось в жизнь. Не знала она, что с этого самого вечера ни один покойный больше не посмеет потревожить её мальчика. Он будет видеть только тех, кто придёт к его матери, но ни один из них не придёт к нему сам. Вера, вернувшаяся домой с прогулки, обнаружила своих домашних в крайне странном состоянии. Она с малышкой на руках вошла в гостиную, недоуменно оглядела два разбившихся зеркала, Соню, стоявшую с пустой рамой от одного из зеркал в руках, встревоженного отца, мать и брата, обнявшихся и рыдающих почти в унисон, и медленно произнесла: — Меня не было дома два часа… Какого, простите, чёрта здесь произошло?!