Когда же в этом мире мы останемся вдвоём

      Несколько дней после встречи с Наруто Каваки буквально летает.       Ничто не может испортить ему настроение. Даже очередной завтрак, без Сарады, к сожалению, зато с Мицуки, вернувшимся с Орочимару в Коноху. Он, конечно, попробовал докопаться до Каваки, подлая ползучая гадина, но Каваки сам сиял и бесил окружающих на пять с плюсом, и перебесить его у Мицуки не вышло.       Зато пострадал Боруто, и это грело Каваки душу. Мицуки взял его практически за горло и утащил на индивидуальную тренировку. О эта юность!       К пятнице оголтелое сияние счастья немного угасает, и Каваки думает, что пора навестить Сараду. Та засела в резиденции Хокаге и не показывала и носа наружу.       Они списывались в течении недели, Сарада признала, что чуть не бросила его под поезд, но считала, что переживать Каваки особо не стоит. Каваки бы поспорил, но ладно.       У него свободных пара часов перед занятиями — Каваки обожал факультативы и то, что их вёл не он, — и он двигается в центр деревни. По пути покупает упаковку крошечных пирожных, Сарада их обожает, и небольшой букет.       Какое-то время общественность мусолила их с Сарадой не существующий подростковый роман и изредка, серьёзно, совсем редко, Каваки нравилось подливать масла в огонь пересудов.       Временами Каваки задумывался, как сильно он любит скрести себе на хребет, но недолго.

***

      Возле резиденции он сталкивается с Чочо.       — Привет, Красавчик! — Чочо ласково бьёт ему кулаком в солнечное сплетение, и Каваки какое-то время хватает ртом воздух, чуть не роняя свои покупки. — А, ты тоже в гости?       Каваки кивает и делает спасительный вдох. Он рад Чочо, но её симпатия губительна. Чочо ярко улыбается и щебечет, жестикулируя. В её руках пара небольших коробок и корзинка на сгибе локтя.       — Занесла Сараде поесть, ужас какая она стала тощая, представляешь? Скоро доведёт себя до прозрачности.       — Как она? — Прощупать почву кажется хорошей идеей. Такая занятость ставила под сомнение дружеский треп, на который Каваки вообще-то рассчитывал.       — Вся в заботах, — Чочо дует губы и хмурится. — Не знаю, что там за срочность, но у неё стола под свитками не видно.       — Ну вот, наверно я не вовремя.       — Нет-нет, сходи, — Чочо подталкивает его к резиденции, — я заходила всего на минуту, принести еду, а ты составь ей компанию, там на двоих хватит. Ей нужен перерыв. А я побегу по поручению, — она показывает ему на коробки, — нужно занести в пару мест.       Каваки соглашается, прощается с ней и заходит в резиденцию. Его окружает привычный шум, он проходит мимо зала раздачи миссий, комнаты отдыха, поднимается по лестницам и кивает знакомым шиноби. На его стук в дверь кабинета Сарада отзывается усталым «войдите».       — Привет, госпожа Хокаге.       Сарада поднимает на него глаза и улыбается.       — Привет, господин учитель.       Каваки вытаскивает из-за спины руки и показывает ей пирожные и букет. Сарада прыскает от смеха и трет лоб.       — Вон ваза, поставь цветы туда, — кивает ему Сарада на окно, — и как много людей тебя видело с этим веником?       — Полдеревни, — с гордостью отвечает Каваки, — к концу дня узнаёт остальная часть.       — Ты неисправим, — бормочет Сарада и откладывает бумаги, которые держала. Её стол действительно похож на эпицентр бумажного взрыва — даже пирожные некуда воткнуть. Он кладёт их на тот же подоконник.       Белая накидка висит на вешалке в углу кабинета, шляпа Хокаге лежит на полу, как обиженный щенок. Сама Сарада в своей обычной одежде, как и любая куноичи деревни. В таком виде её легко потерять в толпе.       — Много работы?       — Даже не спрашивай, — Сарада откидывается на спинку стула и снимает очки. Трет глаза, — скоро встреча Каге в стране Воды, нужно подбить некоторые данные. Сделать сотню отчётов и куча всего, я скоро перееду сюда жить. Кстати, Каваки, извини.       — Чего? За что? Ты про свою мать?       — Нет, — Сарада вздыхает, — мне только сейчас попался отчёт анбу.       Каваки мрачнеет. Не об этом он как-то рассчитывал поговорить.       — Забей, это необходимо, сама знаешь.       — Знаю, но меня это бесит. Анбу подчиняются мне, но обжаловать твой надзор я не могу ещё пять лет, как минимум. Старейшины скорее подорвут резиденцию, чем уступят мне.       Каваки присвистывает. Сарада первая из Хокаге на его памяти, кто заговорил об амнистии.       Приговор вынес ещё Седьмой и он чётко донёс до Каваки, что это необходимая мера, альтернатива — гнить в подвалах с запечатанными каналами чакры. Сарутоби не говорил об этом вообще, не то чтобы реально следовало что-то обговаривать. Каваки сидел в деревне и работал, его пасли и проверяли, блокировали ему Карму.       — Зачем тебе это? Не скажу, что я в восторге, но это же почти формальность.       — Сколько лет ты сидишь в Конохе безвылазно?       Почти семь. Треть жизни.       — Какая разница, если я жив и при памяти? Даже с работой.       Сарада качает головой, её лицо грустное.       — Ладно, — преувеличенно бодро восклицает Каваки и за руку тянет Сараду из-за стола, — давай отвлечемся. Чочо сказала, что принесла тебе вкусностей, я принёс десерт, надо восполнить калории.       Сарада тихо смеётся и поддаётся, даёт увести себя за низкий столик в глубине кабинета. На столике несколько горячих контейнеров с едой, и Каваки почти облизывается. Акимичи готовили простую, без изысков, но вкусную и потрясающую еду.       Сарада находит палочки и тарелки, Каваки достаёт контрабандный электрический чайник. Им, конечно, следовало спуститься в комнату отдыха, но Сарада не говорит об этом, и Каваки решает, что и так нормально. Он вдыхает насыщенный запах карри, и у него урчит в животе.       — О, как хорошо, — мычит Сарада в тарелку и накидывается на еду. Каваки усмехается.       — Я виделся с Наруто, — делится Каваки своим секретом, когда тарелки пустеют, и они пьют чай, сытые и слегка осоловелые.       — Вот как, — тянет Сарада и стреляет в него пытливым взглядом, — и как всё прошло? И мой отец тебя не растерзал?       Каваки счастливо жмурится. Сарада толкает его в бок и уходит к окну за пирожными.       — Твой отец где-то пропадал, а я чудно отобедал у Седьмого дома. Мы поговорили, и я даже не откинулся в процессе.       — Похоже, папаша теряет хватку, пропустить такую диверсию. И что? Ты признался ему?       Каваки роняет чашку на стол и шипит, когда горячий чай льётся ему на колени. Сарада у окна хохочет, вытирает выступившие слезы.       — Боги, — ухмыляется она, — ты такой смешной.

***

      От Сарады Каваки уходит в растрепанных чувствах. Она задразнила его как пятилетку, накидывая варианты как и где Каваки стоит признаться, и как он потом сбросится с горы с лицами Хокаге.       Очень, очень подлый приём. Как ей в голову вообще пришло, что он способен на признание. Нет, в своих мыслях может и способен, но воочию — проще действительно сброситься со скалы.       Он едва успевает в Академию к началу своего урока. Но по дороге его перехватывает Абураме.       — Каваки-кун, — Шино тормозит его у дверей класса. Внутри шумно, и Каваки знает, что маленькие демоны готовятся разнести кабинет по кирпичику, — ты нужен здесь ночью.       — Зачем?       — Шикадай и Иноджин закончили с Барьером, большая часть учителей уже запитали его своей чакрой, ты тоже должен.       Ого, ничего себе.       Он не особо рассчитывал, что ему представится такая честь. Барьер такого уровня требовал большой объем чакры, так что было принято решение зарядить печати заранее, чтобы в случае реальной опасности активировать Барьер без проволочек. Активация исходила бы от тех учителей, что участвовали в зарядке. И к таким Каваки себя не причислял.       — Ирука постарался? — Удивлённо спрашивает Каваки.       — И не только он, — загадочно улыбается Шино, — придёшь после полуночи, так что постарайся отдохнуть сразу после занятий. И за выходные как раз восстановишься.       — Конечно, как скажешь. Я буду один?       — Нет, — отвечает ему Шино и уходит, оставляя больше вопросов, чем ответов.       Каваки задумчиво смотрит ему вслед. Потом встряхивается и заходит в класс. Ловит кунай у своего живота.       — Дайчи, какого чёрта! А ну тихо и по местам, урок идёт!

***

      В Академии в кои-то веки тихо и пусто, только горят фонари и лампы в коридорах. Это практически противоестественно, и Каваки слегка не по себе.       После уроков Шино оставил ему инструкции — в каком месте и сколько времени ему понадобится. Так что Каваки идёт к своему кабинету и прикидывает, кто там будет вместе с ним.       Он тянет на себя дверь, заглядывает внутрь. Отпрянув назад, резко захлопывает её, и таращится в дерево в немом ужасе.       Учиха!       — Эй, Каваки, ты чего?       Каваки вздрагивает и думает, что от расстройства начал бредить, раз ему слышится голос Наруто. Открывать дверь ещё раз у него нет никакого желания.       За ней слышатся шаги, и Каваки едва успевает отойти подальше, чтоб ему не прилетело дверью в лоб. Наруто просовывает голову в коридор и недоуменно рассматривает Каваки.       — Что случилось? Пошли, чем раньше начнёшь, тем быстрее закончишь и пойдёшь отдыхать.       О нет, за что ему это? Каваки кричит очень глубоко внутри себя.       В кабинете полумрак, свет включать никто не спешит. Каваки его тоже не трогает, лунного света хватает с лихвой. Да и так не видно как у Каваки горит лицо в безмолвной истерике.       Вдвоём с Наруто они оттаскивают учительский стол в сторону, открывая круглую печать, центр барьера этого класса. От неё идут линии по всему периметру класса и за его пределы, соединяясь с другими помещениями и главным контуром снаружи здания.       Каваки видел план и примерно представлял, сколько ему придётся вбухать чакры. Похоже, выходные он проваляется в отключке.       Учиха застыл у окна, как статуя, и к ним с Наруто не подходил. Каваки ощущает, как Шаринган и Ринненган сверлят ему спину, пока Наруто расспрашивает его.       — Что делать знаешь же, да? — Каваки кивает Наруто в ответ и садится в позу для медитации в центре круга печати. Соединяет руки в мудру и смотрит на Наруто, воодушевленного и будто бы счастливого.       Да не может быть.       — Это ты постарался? — Прищуривается Каваки. У него нет сил заходиться в припадках обожания, он так-то в обоснованном шоке.       Наруто широко улыбается, садится в такую же позу напротив Каваки и кладёт ему руки на плечи.       С его ладоней тонко струится чакра и смешивается с чакрой Каваки, стабилизируя, выравнивая её течение. Каваки словно качается на слабых волнах.       — Ага, Ирука предложил, а я поддержал, спорить против меня не решились. Я уже часть влил, тебе остаётся другая часть. Саске тоже приложился, но в другом кабинете.       Учиха за спиной Каваки тоскливо вздыхает и злобно шуршит одеждой.       — Кончай трепаться и не отвлекай его, Наруто. Я не собираюсь торчать тут до утра.       Наруто закатывает глаза и поверх головы Каваки шлёт Саске гневный взгляд. Каваки украдкой смотрит в темные без освещения глаза Наруто и сглатывает.       Это будет безумно длинная ночь.