Когда же в этом мире мы останемся вдвоём

      Начинается это незаметно.       Ещё задолго до развода Наруто неуловимо где-то рядом.       В их с Хинатой доме, утром на кухне, вечером во внутреннем дворике на подобии тренировки, где он выбивает из Каваки дерьмо под улюлюканье Боруто и причитания Химавари. На улице, его клоны раздают Каваки подзатыльники, когда он ведёт себя как малолетний ублюдок, каким он, впрочем, и был, с окружающими.       Он рядом — в мыслях — даже тогда, когда Каваки дёргает с Конохи и ввязывается в очередное говно, он рядом, когда Каваки и его говно наступают на деревню. Он рядом даже тогда, когда лежит почти в коме, а теперь уже Боруто выбивает из Каваки дерьмо. Он рядом, когда приходит в себя, упрямо стоит с ним на площади и не даёт жителям Конохи вздёрнуть его как паршивую собаку.       Он рядом, восстанавливает деревню и Каваки. Восстанавливает Каваки как любого, до кого добираются его загорелые руки и синие глаза.       Наруто рядом даже тогда, когда Каваки шуганым стажёром притыкается к Академии. Приходит смотреть его комнату в общежитии учителей, оставляет там свой след — пластиковый куст на тумбочку и их семейная фотка. На ней все Узумаки, а сам Каваки дичком стоит сбоку, ещё без постоянного протеза и с запавшими глазами.       Лишь во время развода это ощущение пропадает. Процесс длился пару месяцев, время на подумать и волокита с адвокатами. Старший Нара исплевался весь, адаптируя гражданский кодекс под реалии шиноби, Сарутоби — Конохомару оставалось всего полгода до смены на его посту Сарадой, — потерял сон и душевное спокойствие, пытаясь убедить Наруто и Хинату обдумать всё тщательнее и не рубить с плеча.       Эти два месяца оставили у Каваки привкус непрекращающегося кристального ахуя и чувства какой-то потери. Сначала он думал, что это из-за того, что какая-то константа его жизни пошла по пизде — брак Седьмого считался за идеал, но позже до него дошло очевидное.       Наруто не был рядом. Он был где угодно, но только не там, где Каваки мог его ощутить. Он никогда не был хорошим сенсором, а Наруто не скрывал чакру, но даже крошечный след исчез из его окружения. Боруто, Химавари — они крутились вокруг него без конца, будто силясь собрать что-то воедино. Даже жили в его крошечной комнатке, прячась от журналистов.       Несмотря на то, что дети Седьмого первыми и выступили за эту затею с разводом, они же от неё и страдали. И Каваки с ними, хотя его это касалось примерно никак. Наруто не был ему отцом, даже учителем не был, разве что тайдзюцу, если считать те разы, когда он его наставительно избивал у себя на заднем дворе.       Наруто не приходил на его тренировки с мелкими, а мелкие его очень любили. До этого он хотя бы пару раз в неделю заглядывал, показывал мелкотне таких же мелких жаб и головастиков, развлекал их фокусами с чакрой ветра.       Наруто исчез до самого конца развода. Каваки решил про себя, что так надо, и он зажрался, если думал, что ему больше всех надо. Уйдя с поста Хокаге, и не вернувшись на него после восстановления, Наруто вовсе не бездельничал. Он занялся внутренними делами деревни, глубже проникая в управляющие структуры, действуя уже не как публичное главное лицо Конохи. Поговаривали, что он следующий на очередь в старейшины, хотя мерзкие старперы вовсе будто и не собирались убирать свои задницы с мест.       Каваки думал, что когда шумиха уляжется, а Боруто перестанет у него ночевать половину недели, и Химавари прекратит уничтожать его крошечную кухню — всё встанет на свои места. Наруто снова придет в Академию, заглянет в любимую раменную, выберется на полигоны.       Но Каваки ошибся.       Шумиха прошла, но пришёл Учиха. Теперь, где бы не появлялся Седьмой, Учиха шёл за ним следом. Как чёрная мрачная тень, как телохранитель и личный ассистент. Ну, если только вы конечно позволяете своему ассистенту посылать вас в задницу и раздавать оплеухи.       До этого Учиха себе не изменял — месяцами пропадал за пределами Конохи, шпионя и собирая информацию, являясь только на отчеты, редкие встречи с семьёй или в моменты опасности.       Но теперь что-то изменилось и он не уходил. Тёрся возле Седьмого, капал Сараде на мозги, муштровал Боруто и доводил Каваки.       На принятие и осознание этого тоже ушло какое-то время. Не сказать, что у Каваки были хорошие отношения с Учихой изначально. Саске с самого начала смотрел на него так, будто счёл бы за лучшее по-быстрому его придушить, чем давать какой-то кров и защиту. И тот раз, когда Каваки вместо благодарности пришёл на Коноху войной не давал ему очков перед Саске.       Даже спустя года он относился к нему как к помехе, очередному опасному дурачку, которого приютил другой очень важный и сильный дурачок.       Но одно дело, когда Саске осуждает его из своего угла, и совсем, черт возьми, другое, когда он отсекает от Каваки Седьмого.       Первый звоночек Каваки упускает. Ему и некогда, это собрание перед очередным экзаменом на чоунина. Мелкашам Каваки до этого ещё три года учёбы, но его самого берут на подхват, как и других молодых учителей. Наруто появляется там мельком, согласовывает с Абураме план первого экзамена и быстро исчезает. Каваки хотел к нему подойти, просто поздороваться, но на пути монументально вырос Учиха, а следом его окликнул кто-то из коллег, и Каваки отвлёкся.       Следующие разы тоже не сильно привлекают его внимание, потому что тоже выглядят как стечение обстоятельств. Там не успел, здесь отвлёкся, тут Учиха закрыл перед ним кабинет, сказав, что нет времени для аудиенции. Нет так нет, Каваки тоже не просто бамбук курит, околачиваясь вокруг, он тоже занят, экзамен идёт, с ним идут накладки, какая-то шушера пытается подорвать деревню, всё вертится и крутится, и думать о чем-то, кроме безопасности детей, некогда.       Но потом всё наконец устаканивается, а Каваки выдыхает и понимает, что он где-то за бортом.       Его не зовут на воскресные семейные обеды. Не приглашают на тренировки. Наруто появляется в Академии — у детей Каваки случается грёбаный коллективный припадок от счастья, — а с ним Учиха. И Учиха говорит Каваки съебаться в туман. Не словами через рот, но тоже доходчиво.       И раз за разом, когда Каваки пытается кинуть хоть какой-то мост обратно к Седьмому, ебаный Учиха подрывает его с фейерверками. Он будто везде и не собирается свалить обратно на свои миссии класса А, что бесит уже не только самого Каваки, даже собственная дочь Учихи начала огрызаться на отца, особенно когда приближается время её инаугурации.       Сараду тогда кидало от паники до полной апатии, пару раз она чуть всерьёз не размотала своего отца на полигоне, и вдвоём они сожгли половину леса Смерти. Каваки болел за Сараду как сумасшедший, но чуда не случилось, чертов Учиха все равно обскакал дочь.       С ним же Учиха не вступал в открытую конфронтацию, и со стороны всё выглядело так, словно ничего и не происходило. Просто Наруто резко пропал из его жизни и всё.       Но теперь Каваки знал, что это не была простая случайность. Саске делал это нарочно, преследуя какую-то цель.

***

      После завтрака с Сарадой и Боруто Каваки вываливается на улицу в какой-то прострации. Сараде и фыркающему на каждое слово Боруто он выдал усеченную версию того, в чем по его мнению виноват старший Учиха.       Не сказать, что Сарада ему поверила, но она хотя бы признала, её отец может быть впечатляюще раздражающим говнюком. Ещё она предположила, что может быть им нужно просто говорить. Каваки примерно представляет каким может быть этот разговор — с Кусанаги у его горла, в лучшем случае.       Боруто же и вовсе сказал ему не выдумывать и заняться своими делами. Если бы Каваки не знал, что Боруто заинтересован в романтике едва ли больше, чем в мусоре под своей кроватью, то подумал бы, что тот сам запал на Учиху ещё с малолетства.       С Боруто было вообще сложно. Он со скрипом принял новость о том, что Каваки по уши в его отца, и любое упоминание этой темы несло за собой реакцию, которую не просчитаешь заранее. С Химавари и того было проще, даром, что она младше и далеко, уже больше полугода она отсутствовала в деревне, находясь на миротворческой миссии.       Можно подумать, Каваки выбирал, что чувствовать. И к кому. И был ли у него выбор? Кто знает. Да и не собирался он делать ничего, даже сейчас. Где Седьмой, и где он, пришелец в их деревне, всё ещё находящийся на карандаше.       На перекрёстке он прощается с друзьями и идёт к госпиталю. Сегодня плановый осмотр его протеза, и Каваки изо всех сил надеется, что им займётся та девчонка из выпуска Боруто, из отдела разработок, а не сама Сакура.       На ресепшене он интересуется у администратора, куда ему идти и с внутренним стоном слушает ответ — к Сакуре. Они сговорились что ли? Сначала муж, теперь жена.       Сакура относится к нему ровно. Настолько ровно, что наверно даже не моргнет, если ей придётся сравнять Каваки с землёй прямо в её кабинете. И проще будет закрасить, чем оттереть.