Как эйнхерий, гном и эльф попали в лагерь полукровок

Через минуту гном, эльф и эйнхерий забежали в переулок. Хэртстоун на бегу достал из своего кисетика плашку с руной Альгиз и очень вовремя: подворотню заполнил желтоватый туман, не внушающий никакого доверия. Секундой позже раздался звук, отдалённо напоминающий чирканье спички или кремневой зажигалки, и произошёл новый взрыв. Если бы не руна защиты, на их месте бы сейчас остались лишь три кучки пепла (и Магнус бы уже второй раз умер от взрыва, иронично, но ощущения минус сто из десяти, не рекомендуется), а так обошлось лишь запахом палёных волос или шерсти и горящего мусора. — Я, кажется, подпалил брови, — сообщил Блитц, прикоснувшись к своему лицу и ловко подхватил подозрительно покачнувшегося Хэрта, — тихо-тихо-тихо, держу. — Тонкая рука была закинута на плечи гнома, которому, несмотря на рост, силы, чтобы удержать эльфа, было не занимать. Чейз стоял впереди друзей с Джеком наизготовку, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Только получалось паршиво, и воспоминания о собственной смерти не хотели так просто покидать его черепушку. С переменным успехом пытаясь сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас, эйнхерий нервно всматривался в клубы дыма, и старался понять, оставался ли за этой завесой после такого бабаха хоть кто-нибудь живой. К несчастью, оставался. Послышалось змеиное шипение, и невысоко от земли в дымке показались два светящиеся пятна. Пятна медленно приближались, гипнотизируя любого, кто излишне задержится на них взглядом, и вот уже в рассеивающемся дыме была целиком видна зеленоватая морда какой-то твари, не то змеи, не то угря, длиной с руку или около того. Вокруг шеи у монстра (а это существо явно сошло со страниц бестиария, а не учебника по зоологии) наблюдались странные наросты, похожие на корону или какой-то причудливый капюшон, так что можно было предположить наличие кровных связей между этим чудищем и василисками. Сын Фрея так и завис, не в силах пошевелиться и оторваться от светящихся глаз. Тело как будто приросло к асфальту, мышцы не слушались, даже просто пошевелить пальцем, чтобы крепче обхватить рукоять меча, слоило огромных усилий. В то время, как внутренний голос, ничем не сдерживаемый, в отиличие от тела, буквально орал, что если эйнхерий ничего не сделает, то добром это всё не кончится, ведь змеюка уже подобралась на расстояние фута и раззявила свою пасть. Снова послышалось чирканье спички, а изо рта твари посыпались искры, но что-то подсказывало, что это был только разогрев. Жар возрос, и горло монстра загорелось оранжевым, новый сноп искр перед крупным залпом грозился выжечь следы на ботинках. Но внезапно левая рука Магнуса дёрнулась (вернее, дёрнулся Джек в его руке), и змеиная башка с сочным «шмяк» упала на асфальт. Чейз выдохнул и пошатнулся, чувствуя, как тело вновь ему повинуется, а через секунду уже ничего, кроме горстки праха, не выдавало, что здесь лежало поверженное чудище. «Босс…» — Джек пытался выбрать подходящее выражение из современного лексикона, а не ругательство на древнескандинавском, — «Не тупи». С этими словами клинок унёсся на разведку в глубь переулка, откуда послышалось шипение. Клубы газа стали гуще, но они не помешали прозвучать второму «шмяк». «Монстров больше нету. Есть э-э-э… Бездомные.» — отчитался Сумарбрандер, а затем завис рядом с эйнхерием, мягко освещая мрак своими рунами. Что, если люди пострадали? Этой мысли оказалось достаточно, чтобы сбросить остатки оцепенения и сделать шаг вперёд. — Хей, вы в порядке? — Чейз подхватил клинок и продвинулся ещё немного, используя его скорее как фонарик, нежели по прямому назначению. И без того узкая подворотня была сплошь заставлена мусорными баками, каким-то хламом и магазинными тележками, набитыми тряпьём. Впереди догорало несколько картонных коробок и пакетов с отходами. — Мы не причиним вам зл… Вдруг из-за ближайшего мусорного бака с агрессивным криком выскочило что-то маленькое и кинулось на пришлеца. В полутьме переулка сверкнул кинжал и… Тут Джек резко ушёл в сторону, дёргая за собой Магнуса, как пять минут назад перед кузинами василиска. Лезвие клинка неприятно лязгнуло по кирпичам, оставляя на них глубокую борозду, а следом впечатался в стенку и сын Фрея. Спасибо, что не лбом. — Фрейя… Милостивая… — Каким-то странным голосом сказал Блитцен. Серые глаза, зажмуренные от боли, сморгнули слёзы и обеспокоенно взглянули на друга, тон его слов не предвещал ничего хорошего. Как и его вид. Гном стоял согнувшись, и уже не он поддерживал Хэрта, а наоборот. На светлой жилетке под расстёгнутым пальто растекалось пятно крови.