Как эйнхерий, гном и эльф попали в лагерь полукровок

— Четыре, три, два, один. Стоп! Не успел, — смуглая рука нажала кнопку на изящно отделанном серебром секундомере и спрятала его в карман жилетки. — Дорогуша, сегодня не твой день. За столиком в закусочной сидело три фигуры, казалось, ничем не отличающихся от других, если особо не приглядываться. Разный ведь народ забредает в закусочные? Говоривший с довольной улыбкой смотрел на человека (или не совсем такового) перед собой и продолжал, пока тот пытался пережевать фалафель, которым набил рот: — Не взять ли ещё мороженое по такому случаю, что думаешь? — Гном (и это отнюдь не оскорбление) повернул лист меню так, чтобы его увидел ещё один парень, сидящий сбоку. Его плечи слегка тряслись от беззвучного смеха, а губы прикрывала бледная тонкая ладонь, казавшаяся едва ли не полупрозрачной. Юноша активно закивал в ответ, вполне согласный с планом действий, ибо, о да, наказание за спесь должно быть страшным. Прямо, как это. Длинные пальцы изобразили череду жестов, которую можно было понять примерно как: «Ты был похож на жующего Рататоска». — На продувшего, — подал голос дожевавший, и откинулся на диванчике в знак капитуляции, — но мороженое не в счёт. — Ладно, подловил, сегодня без десерта, — меню отправилось обратно в угол стола, — Но урок, думаю, и так усвоен? Будь на моём месте бог, ты бы влип по-крупному. — «Да, мам, я больше не буду заикаться, что съем целую порцию фалафеля за минуту, даже если буду очень голоден. Вдруг поблизости окажется Локи, и я попаду к нему в пожизненное рабство» — это верный ответ? Эльф активно зажестикулировал, исправляя друга: «Посмертное, не пожизненное». — Спасибо за напоминание о моей смерти, я чуть не забыл, — Блондин закинул в рот один из немногих оставшихся шариков фалафеля (ах, как близка была победа), и спокойно прожевал его, никуда уже не торопясь. — Значит, мне с вами просто сказочно повезло, раз я отделался только оплатой счёта. — Рад, что ты это понимаешь, — с улыбкой ответил первый говоривший. «Босс, давай я в следующий раз сначала всё порежу?» — помимо звучавших голосов появилось словно бы металлическое гудение, но, кажется, что никто из посетителей его не слышал и по-прежнему не обращал никакого внимания на их столик. — Спасибо, не стоит, — мысль о том, что перед лицом будет неистово носиться острый клинок больше пугала, чем рождала мысли о возможном выигрыше в споре. — Ты же э-э… Крутой меч, такая фигня не для тебя…-- «Босс» пытался придумать какое-то веское оправдание отказу, параллельно думая о том, что недавно уже стригся и ему хватит. — И если вы не начнёте есть сейчас, то аттракцион невиданной щедрости в моём лице закроется. Не хочу торчать тут слишком долго. Повторять дважды Магнусу не пришлось, так как друзья сразу принялись за еду. Конечно, вряд ли бы он взял назад свои слова, но проверять это никому не хотелось, тем более, что всё и так уже начинало остывать. Глядя на Блитца и Хэрта сейчас, Чейз невольно возвращался в те времена, когда они жили на улице, и, надо сказать, благодаря этим двоим тогда всё было не так уж плохо, определённо не худший эпизод биографии. — У Фадлана всё равно вкуснее, — сказал эйнхерий и отправил в рот последний шарик со своей тарелки. Хэртстоун, которому еда во рту отнюдь не мешала разговаривать, быстро ответил: «Ты говоришь это каждый раз, кода мы берём фалафель в другом месте». — Я не видел, что ты сказал, но я полностью согласен, — Блитцен вытер руки салфеткой и почувствовал тычок в плечо. Мол, мог бы и поднять глаза от тарелки. «Я сказал, что у тебя соус на лице». — Где? — Гном тут же взял новую салфетку и поднёс к уголку рта, — Здесь? — Не пристало такому стильно одетому мужчине портить весь образ остатками соуса. «Нет» — помотал головой эльф и сам взял салфетку, чтобы вытереть. При этом он спрятал свой подбородок и губы в красно-белый в полоску шарф (с которым, казалось, не расставался почти никогда, ведь это был подарок Блитца), чтобы не выдавать своей улыбки, так как никакого соуса на самом деле не было. «Уже всё». — Спасибо, — повседневным тоном ответил гном и бровью не повёл, словно не случилось ничего необычного. «Но там же было чисто…» — немного недоумевающим тоном произнёс Джек и хвала Одину, что это никто не слышал. — Можно счёт, пожалуйста! — Желая избежать объяснений, крикнул сын Фрея, повернувшись в сторону кассы. Наблюдать за происходящим было немного непривычно. Но эти двое явно сдружились сильнее прежнего, пока он сидел в отеле «Вальгалла». Через пару минут официантка принесла счёт, и Магнус расплатился, как и было условлено в случае его проигрыша в споре. Больше ничего не держало их в этой закусочной с неидеальным фалафелем (однако владельцу не стоило расстраиваться на этот счёт, потому как Чейз просто-напросто был предан лишь одному заведению), так что троица вышла на улицу в зимние сумерки, а Джек вернулся в состояние рунного кулона. Было уже достаточно темно, чтобы Блитцену не пришлось надевать свою шляпу пасечника (которую он не переставал модернизировать во всё более изящные варианты), защищающую его от солнечного света. Едва ли закатные лучи могли пробиться через серое низкое небо, предвещающее снегопад. «Снег пойд…» — хотел было сказать эльф, но его пальцы дрогнули от внезапно прогремевшего где-то недалеко взрыва. Из переулка наискосок от них повалил дым, ничуть не беспокоивший прохожих. Они лишь махали руками у носа, желая разогнать запах, которого в центре города, по их мнению, быть не должно, но в общем-то, ничего критичного они не наблюдали. Гламур в действии. — Мы сейчас во что-нибудь влипнем, — сказал сын Фрея, вновь срывая с шеи руну и вызывая Сумарбрандер. — Однозначно, — последовал ответ, и компания побежала к переулку.