Чудеса Света и Тьмы

— Приветствую тебя, Гермиона…       Эти три почтительных слова, которые она услышала, когда аппарировала к храму, принадлежали вовсе не мужу, а загадочному чародею из вазы, который стоял перед ней в свете закатного солнца абсолютно богоподобным.       И абсолютно обнажённым…       Гермиона округлила глаза и, покраснев, как рак, резко распахнула двери святилища. Кинулась внутрь с криком «любимый, ты где?!». — Что происходит? — воскликнула она, увидев Драко, и вопросительно развела руки в стороны. — Какого чёрта? — громко ответил он следом, потому что заметил за её спиной довольного бесстыжего грека, который пообещал незаметно и тихо воспользоваться садовой купальней.       Не думая ни секунды, он выпалил заклинание, которое отправило древнего извращенца в обморок, накрыл прикроватным ковриком и подошёл ближе. — Извини, но я, кажется, забыл сообщить, что голыми теперь на людях не ходят. — Драко, — Гермиона пристально посмотрела на мужа. — Ты научил его английскому? — Тут такое дело… — почесал затылок Малфой. — Он сам выучился. Просто потрогал твой словарь и…       Гермиона была явно шокирована: — Что?! — Тихо, — Драко увёл её в сторону. — Он теперь нас понимает. Да, он владеет той самой магией, которая… А кстати, как у тебя успехи?       Гермиона меньше всего хотела вспоминать сейчас о своем бесполезном походе за редкой магией. О том, как она долго уговаривала человека поделиться с ней даром, незаметно напоив прежде волшебными средствами, и о том, что когда он согласился, то сразу полез целоваться. Ей пришлось капитулировать. — Никак, — пожала она плечами. — Но очевидно, что одновременно с этим всё складывается просто отлично… — Да, с пониманием более-менее. Но я успел понять, что две тысячи лет даже для мира магии — слишком большой отрыв. Один Мерлин знает, куда это всё заведёт, поэтому… — Драко наклонился ниже и прошептал: — Я встречусь с другом отца, который может устроить нам неприкосновенность в случае какого-нибудь форс-мажора с жителем амфоры. Завтра утром…       Гермиона согласно кивнула. — Только, — произнёс он задумчиво. — Тебе придётся посидеть здесь с ним… — О, не волнуйся, дорогой. С этим мы уже решили вроде бы. У меня есть волшебная палочка и… — она указала пальцем на сумку, — книги. Я захватила несколько томов по истории Греции и мировой истории. На всякий случай. Заставлю его учиться.       Он колебался пару секунд, но после успокоился. В конце концов, веру древнего чародея в божественное происхождение Драко Малфоя никто не отменял. Как никто не отменял долгих наставлений по поводу неприкосновенности его жены — самой могущественной ведьмы поколения. Драко ясно дал понять, что любопытство Гермионы уберегло ходячую античную реликвию от весьма грустной участи.       Поэтому он нежно поцеловал жену со словами: я верю в тебя, моя умница. И после добавил. — Старайся не говорить с ним слишком много…

*****

      Весь вечер и всю ночь древний грек только и делал, что ел или спал. И разговоры с ним начались только утром, когда Драко отправился в город.       Общение с чародеем складывалось у Гермионы поначалу очень неплохо.       Он казался таким послушным, как будто ему тоже было интересно поскорее восполнить свой многовековой пробел в знаниях.       Но это было только на первый взгляд.       Как только он добрался до книг, тот тут же принялся громко ругаться на греческом вперемешку с английским, то и дело уходил в ступор и оставался в нём долго. Особенно когда узнал, что бо́льшая часть «ойкумены» разошлась по другим государствам. Как они могли допустить такое? — срывалось после каждого прочитанного тома.       Гермиона всё это время сидела не дыша, мечтая только об одном — научиться такой магии. Какое прекрасное подспорье в карьере. За всю свою жизнь она может узнать намного, намного больше, чем планировала.       В голове закипали сотни вопросов… — Кажется, я понял, — заключил Злостный, откладывая в сторону последний «учебник», — варвары захватили мир окончательно. О Рея, матерь богов! Как они могли это допустить?       На это он встретил недовольный взгляд Гермионы, её скрещённые руки, и древнегреческий трагик в нём тут же утих. — О, я говорю слишком громко, госпожа жена светлейшего из… то есть Драко. Прости. — Да уж. Учитывая, какой след в истории оставила твоя цивилизация, тебе не на что жаловаться. И надо ли? Теперь всё как есть, и остаётся только привыкнуть. В любом случае, это лучше, чем жизнь камнем в вазе.       Герпий согласно кивнул. Он выглядел уставшим. Похоже, что такое обучение, вкупе с эмоциями, отнимало много сил. И потому, вежливо предложив ему еду и бокал вина, Гермиона оставила его в покое и принялась бродить по храму, разглядывая декор.       В свете новых событий, едва ли ей удастся передвигаться по полуострову столь же прытко, потому что…       Как бы смешно это ни звучало, но у них с Драко теперь был ребёнок. Сразу взрослый, даже древний. И им предстояло научиться с ним контактировать.       Зависнув у статуи Артемиды в раздумьях, Гермиона не заметила, как Герпий оказался рядом. Она чуть вздрогнула, повернулась в сторону и увидела его, стоящего рядом с ней плечом к плечу. — Артемис, — проговорил он заупокойным голосом. — Надеюсь, твоё покровительство не покинет меня. Я поймал добычу, чтобы сложить к твоим ногам, но… — Жертвоприношения запрещены, — тут же выпалила Гермиона.       Грек изогнул одну бровь и посмотрел на неё, огладив бороду. — Но еда при этом нет. Интересно… — Это же не одно и то же, — в сердцах проговорила ведьма. — Кровь невинного ради… — О, кровь невинного, — перебил её Злостный. — Не знаю, из чего вы там колдуете ваши зелья, но каких только чудо-средств не было в моё время. Единороги, пегасы, сфинксы, циклопы и кентавры хорошо посодействовали…       Гермиона распахнула глаза от ужаса. — Остановись. Это кошмар. И нас ты называешь варварами! — Конечно да. Гу-ма-низм. Ну какая же чушь. Мне что, придётся теперь стать добрее? Да триединая Геката проклянёт меня! — он покачал головой. — В моё время всё было проще. Были сильные и те, кто им принадлежал. Меньше рамок, оттого и величия было больше. Оттого и создавали столько чудес. А теперь чудеса создают так называемые маглы, портят Гею примитивными изобретениями, а чародеи скрываются, словно чёрные псы в полуденный зной. — Человеческая жизнь — самое большое чудо, — парировала Гермиона. И напряглась ещё сильнее в своём желании переспорить античного колдуна. — Да ну, — сощурился Герпий. — Много ты чудес создала, о светлейшая из жён Драко?       Гермионе стало плохо от этого. Кажется её пылкие речи завели её саму же в ловушку.       Не всем это дано, — едва не вырвалось у неё тихо и с дрожью, но она промолчала. — Я не удивлён…       Непостижимым образом её собеседник напомнил сейчас воплощение всего самого гнусного и омерзительного, с чем она столкнулась с Хогвартсе. Ну прям древнегреческая версия Тома Реддла — скользкий, ядовитый, видящий превосходство себе подобных во всём гад!       Быть может, она неверно распорядилась его судьбой и стоило вызвать олимпийских авроров?       Ей стало так обидно и досадно, что хотелось врезать. Но, поскольку это было некультурно, Гермиона не придумала ничего лучше, чем пустить слезу прямо у него на глазах.       Герпий, увидев её настроение, мгновенно побледнел, будто встретил своего боггарта, или стал свидетелем конца мира. И потому заговорил мягким, почти отеческим голосом: — Не надо. Не плачь… О боги, меня ведь накажут… Ну, всё. Пожалуйста… Я могу помочь.       Гермиона посмотрела на него недоверчиво, вопрошая мысленно: как? — Бывает, что эрос — для некоторых непостижим. — Он улыбнулся. Но я же эллин, и научу тебя всему. Гермиона сделала полшага назад и нахмурилась: — Что? В каком это смысле?! — В таком. Чтобы зачать ребёнка, нужен эрос. Твой муж, понимаешь, он не такой как ты. Он мужчина и у него есть кое-что, что нужно использовать некоторым образом и…       Гермиона уже начала злиться. И это не понравилось греку ещё больше. — Ты что думаешь, что мы совсем идиоты и не знаем, как размножаются люди? Дело вообще не в этом. И… тебя это не касается!       Чародей принялся поглаживать бороду, задумавшись, очевидно, чтобы выдать очередную дикость. Гермиона еле сдерживалась, чтобы не кинуть в него оглушающее, да посильнее. — Если твой муж не желает тебя, можешь накормить его пирожками Афродиты. Я помню рецепт…       Она была права! Ересь, как есть. Даже ответа не нашлось, и потому он продолжал. — Ну… пирожки Афродиты. Такие маленькие печеньки, съев которые даже самый безнадёжный муж превратится в титана. — Ради Мерлина! — взмолилась Гермиона. — Или Семя Урана… — Что? — она смотрела на него во все глаза, словно не веря, что всё происходило с ней наяву. — Семя Урана, — повторил грек и дёрнул бровями. — Не слышала разве? Самое чудесное из всех зелий, пробуждающее мужскую природу даже у камня. Уран был дедом Зевса, да таким плодовитым, что его сыну Кроносу даже пришлось кастрировать его, ибо Гею до того измучил, что… В общем не важно… Зелье работает преотлично даже в случае самого безнадежного бесплодия.       Гермиона чуть успокоилась, когда поняла, что эта информация её очень заинтриговала. Однако вспомнив, о чём он говорил ещё недавно, нахмурилась снова: — И чтобы зачать жизнь понадобится кровь невинного существа? Нет уж. Ни за что. — Ничего подобного, — улыбнулся грек. — Семя Урана изготавливается из очень непростых ингредиентов, но кровавые жертвы для него не потребуются.       Герпий заметно оживился, увидев склоненную набок голову Гермионы и её любопытство в глазах. — И что за ингредиенты? Я смогу их добыть? — Только очень сильный чародей сможет. Я бы помог, но увы, сделать это должен тот, кто хочет заполучить зелье. Сам. Иначе ничего не выйдет. — А если я добуду все компоненты, ты поможешь мне приготовить его?       Злостный кивнул.       Сердце Гермионы забилось так сильно, что она почувствовала лёгкий звон в ушах. Она сделала шаг навстречу и схватила чародея за запястье. — Я хочу знать всё. Пожалуйста.       Грек довольно улыбнулся. — Воды Стикса и капли из расщелины оракула в Дельфах — вот самое сложное. Остальное ты найдёшь в местном саду…