Чудеса Света и Тьмы

      Драко трясло просто дико.       И даже несмотря на то, что он был рад слышать голос жены, в нём продолжала кипеть ярость. Опустив палочку, он медленно повернулся в сторону Гермионы, едва не скрипнув шеей от напряжения.       Она стояла румяная, будто только что пробежала короткую дистанцию, со стопкой книг в руке. Вся из себя праведница, блять. Какой же он идиот, что всегда вёлся на этот прочный образ, прилиший к ней намертво ещё со времён школы! — Что, блять, мне не делать, милая? Может, скажешь мне, святая ты наша?       Гермиона съёжилась от того, как муж наступал на неё в этот момент. Он не посмеет ударить, она это знала, но отчего-то по спине пробежал холодок, и рука невольно нащупала в кармане волшебную палочку.       Её передёрнуло и даже показалось, что в миг пересохшее горло не способно выдать ни единого звука. Но, к счастью, только показалось.       Тут же вооружившись своей гриффиндорской отвагой, она подобралась и сделала вдох. Драко в тот момент был уже очень близко. — Это не то, что ты подумал, — бодро отчеканила она. — Я всё объясню. Успокойся только…       Драко люто ненавидел, когда его призывали успокоиться в такие нервные моменты. И ещё больше ненавидел предсказуемые фразочки вроде «это не то, что ты подумал». — Нахер нет! — заорал он. — Я уже не знаю, чего ожидать. Представь себе: бывает такое, что ты по волшебству прозреваешь и понимаешь, что, оказывается, всё время жил в чёртовых шорах. И бам! Прежний мир летит к чертям в ад.       Гермиона сделала шаг в сторону, чтобы положить книги на столик и успокоиться, но он перехватил её за руку и прорычал в лицо: — Если ты сейчас скажешь, что этот кретин явился из ниоткуда, клянусь, я убью его.       На несколько секунд ей стало страшно и смешно одновременно. Мокрый и голый мужчина, тихо лежавший сейчас на полу, и правда явился из ниоткуда. — Не совсем, — ответила она по возможности ровно, едва подавив улыбку. — Из подарка твоего.       Она кивнула в сторону лежащей на полу расписной амфоры.       Драко испепелял её взглядом ещё некоторое время, но, сделав глубокий вдох, опустил палочку. — Я обнаружила в ней камень, — продолжала Гермиона спокойно. — Он выпал, когда ваза разбилась, мы не заметили и… и… кажется, я случайно активировала крестраж.       Что блять? Это что за пиздец, вместо Чуда Света? Он не мог поверить своим ушам. — Старинный крестраж, — продолжала она, — возможно тот первый в мире, который изобрели как раз здесь, в Греции, две с лишним тысячи лет назад.       Драко смотрел на нее внимательно, по-прежнему пронзая взглядом. Ничего не отвечал, безмолвно приказывая продолжать объяснительные речи. — Из него вырвался дым, заполонил всё святилище так, что я еле отдышалась. А потом я увидела человека и быстро обезвредила… — Обезвредила? Он сидел в купальне и едва не насвистывал от удовольствия, когда я вернулся. Обезвредила, блять?! — Мерлин помилуй! — взмолилась Гермиона. — Ну да. Связала верёвками, накинула силенцио. Но… возможно он знал, как выпутаться. Он же явно не магл! — Из заклятий, изобретённых намного позже предполагаемой даты его первой смерти?       Она как будто начала злиться и подошла к нему близко решительным шагом. — А что, если его магия имеет немного другую природу? Запросто! Меня не было здесь буквально пятнадцать минут, и то, что он оказался на свободе, только подтверждает мои догадки: это древний и очень сильный волшебник. Когда я спросила его на греческом, является ли он тем самым Герпием Злостным, он вроде как не отрицал. — Вроде как, — скептично сощурился Драко. Но задумался на секунду: в комнате действительно отчётливо пахло дымом, когда он пришел. Он вытянул руку в сторону купальни. — То есть ты хочешь сказать, что вот этот жеребец — тот самый древний волшебник из книжки? Вот тот страшный, скрюченный Тёмный маг и этот жиголо — одно лицо? — Господи, милый! Откуда нам знать, каким он был при жизни. Картинка в книжке — вольность художника, всего-то… — она положила руку на плечо Драко и заговорила мягче. — Да, дорогой, я хочу сказать — похоже, всё именно так.       Чушь полнейшая. И от мысли, что он правда подарил жене мужика, Драко злобно расхохотался. Вкус у него отменный — так все говорили. И ведь не прогадал — подарил, блять, красавца.       Гермиона невольно улыбнулась на это. — Смешно, да? — О да, и ещё как, — ядовито ответил муж. — Знаешь, что он до меня тут пытался донести? Что ты умерла. Я спросил, как мог, где ты, а он мне показал на языке жестов, что тебя убили. Блять, я думал сдохну на месте. — Боже, — покачала головой Гермиона, продолжая улыбаться. — Ты спросил, где Гермиона? Но что ему было ответить? Я же сразу выскочила за книгами, не успев назвать своё имя. А мифологическая троянская принцесса Гермиона и правда умерла — именно она и имелась ввиду. .       Это было похоже на бредовый сон.       Драко провел руками по лицу. Ему стало заметно легче после всего стресса, что он испытал за короткое время.       Пленник в этот момент издал стон, и оба супруга тут же повернулись в его сторону. — Нет, — Драко тут же пресёк попытки жены двинуться в сторону пленника. — Тебе не положено смотреть туда, пока человек не оденется… — и шагнул в сторону купальни. — Иди-ка сюда…       Малфой заставил покрывало на полу подняться и отлететь поближе к бассейну и далее, приподняв в воздухе мужское тело, обернул его в тугой кокон и снова уложил на пол. — Отличное облачение, правда, любимая?       Тёмные глаза несчастного открылись в этот момент. — Фебос, — снова пробормотал грек, когда увидел лицо Драко перед собой, и улыбнулся слабой улыбкой. — Фебос, — повторил Драко, когда Гермиона встала рядом с ним, прижавшись, к его плечу. — Интересно. Он уже говорил мне это, пока тебя не было. И знаешь, так звали моего предка. Откуда он может знать? — Драко, — покачала головой Гермиона и улыбнулась снова. — Он не знал твоего предка. Фебос — второе имя бога Аполлона. Он видит в тебе олимпийское божество.       Кажется, и всё то странное благоговение можно было сейчас объяснить. Всё-таки Гермиона — непревзойдённая умница. Драко понял, что больше не злился на неё и любит её по прежнему всем сердцем. Он наконец улыбнулся ей в ответ.       Хотя стоп!       Божество?       Драко встретил взгляд Гермионы. — И что нам теперь делать, умница моя?       Её улыбка погасла, и лицо стало серьёзным. — Я хочу сейчас найти в словаре слова на древнегреческом и попытаться наладить с ним контакт, выяснить, кто он и что, а дальше… — Она вздохнула. — Дальше, видимо, нам нужно будет заявить в Олимпийское Министерство, что…       Она замолчала с красноречивым вздохом. — Нда, — процедил он. — Двое английских магов оживили древнего Тёмного волшебника. Не хотели привлекать к себе внимания, но это тянет на сенсацию и даже скандал. Что олимпийцы будут делать с ним дальше, как думаешь? Посадят в надёжное место и будут изучать? — Ты явно против такого расклада, — ответила она, глядя мужу в глаза. — Нет. Ты против, — Драко изогнул бровь. — Это ходячий источник уникальных знаний, и, на самом деле, тебе не хочется отправлять его на растерзание в греческое Министерство.       Гермиона легко улыбнулась и опустила взгляд. Он всё-таки знал её больше, чем кто-либо. — Но… — Открывай свой словарь, милая. Давай зададим ему пару вопросов.