Снег в середине месяца Второго зерна.

— Северный ветер пробирает до костей… — задумчиво пробубнив себе под нос где-то услышанные слова, С’Зери поежилась. Поплотнее затянув ремень на плаще, она одной рукой стала придерживать то и дело норовивший слететь капюшон, твердыми шагами пробираясь по лесу. Решение сократить дорогу по прямой сегодня показалось ей самым разумным, но вокруг стоящие деревья как назло не выполняли своей главной, как считала воительница, обязанности — скрывать её тонкое тельце от сдувающих её порывов. Уши обжигало заледеневшими серьгами. Несмотря на то, что к порогу уже подбирался месяц Середины года, погода словно взбесилась в этой стороне Скайрима. Близость моря Призраков чувствовалась сразу. Поправив сумку на плече, женщина недовольно поморщилась. Второе задание, которое ей, уже уходящей из Йоррваскра с делами от него и других воинов, навязал Скьор, принесло ей практически физическую боль. Точнее, не само задание, а его результаты. Воспоминания о том, с какой самоотдачей сутай-рат рубила Изгоев в их лагере и ужасающие когти ворожеи, пытавшейся догнать её после, совсем не помогали справиться с разочарованием. Оказалось, что пройти мимо десятков капканов, побороть противников, спуститься по ступеням вниз, побороть оставшихся — было целым путем к тому, чтобы найти единственную и самую бессмысленную фамильную ценность, которую можно было только представить — одинокий и грустный железный меч, лукаво выглядывавший из-под какой-то тряпки. И он действительно оказался её конечной целью. Ей повезло, что недалеко стояла деревня Рорикстед, где, завалившись в «Мороженый фрукт», она с горя оставила все деньги, найденные в исследованных древних руинах. Окружившие её стол селяне и отдыхающие стражники от всей души пытались поддержать женщину, но некоторые всё же не смогли не прыснуть от смеха: «Серьёзно? Железный меч? Кого убивать? Бабочек?». Почувствовав, как настроение вновь начинает портиться, женщина встряхнула головой, скидывая капюшон. Справа от неё, оказывается, уже на протяжении долгого времени возвышались горы, а спереди, чуть прищурившись, она заметила две фигуры, кружащие вокруг одиноко стоящей лачуги. Издалека складывалось ощущение, будто один тянулся обнять другого, но при приближении в следствие ускорившей шаг женщины, ей открылась картина совершенно обратная: угрожая стальным кинжалом, весь ободранный норд наступал на другого. Сорвавшись на бег, С’Зери пару раз чуть не наступила на ползающих вокруг крабов, и когда до мужчин оставался всего десяток шагов, она резко остановилась. — У вас всё в порядке? — крикнув, кажется, слишком занятым битвой мужчинам, она цепким взглядом осмотрела на мгновение замявшегося брюнета, который, в силу скорее всего своего молодого возраста, оказался проворней стоявшего напротив него старика. Отвернувшись от каджитки, младший было шагнул на замешкавшегося пожилого рыбака, но кошачья реакция вновь оказалась быстрее человеческой — его рука, которая мгновенье назад уверенно сжимала нож в руке, вдруг ощутила ледяные покалывания по всей своей длине, отчего, выронив оружие, он было рванул куда глаза глядят, но запнулся. Растянувшись на земле, он не прекратил бороться и ползком направился дальше. Широкими то ли шагами, то ли прыжками С’Зери быстро сократила расстояние до него, но ловить его уже не было смысла: щелкавшие клешни встретили его лицо за кочкой, к которой он так старательно стремился. Закричав от ужаса и боли, норд начал кататься по влажной земле, а когда воительница одной рукой схватила его за шкирку и подняла на ноги, вдруг затих. — Хьялмаркский заключенный? В ответ тишина. — Я задала вопрос. — чуть встряхнув рукой, прорычала звероженщина. — Да… Кровь капала с его лица и стекала по шее — крабы не особо его поранили, но зацепить успели. — Недалеко же ты убежал. А на рыбака зачем напал? Молчание и отведенный взгляд говорили сами за себя. Каджитка, осмотрев с ног до головы норда уже чуть поближе, поморщилась. Перед ней еле стоял, наверно, самый худой из всех нордов, которых она когда-либо видела. Мысль о том, что он был явно не самым страшным из сидевших в тюрьме преступников, скорее всего была правдой. «Наверно, своровал что-то у соседа, вот и кинули его в темницу. И не кормили пару месяцев…». Резко разжав кулак, она смотрела, как он упал на колени — не ожидав такого резкого исчезновения поддержки, он не смог устоять на ногах. — Мне жаль. Но ты сам всё понимаешь. — доставая оружие, сутай-рат прижала уши к голове. Удивительным образом цель практически сама пришла к ней в руки, но особого удовольствия от этого она не получила. Мужчина смиренно стоял на коленях, отведя руки за спину. Замахнувшись мечом, всё, что каджитка увидела напоследок — уверенный и совершенно несломленный взгляд прояснившихся глаз, будто сверху-вниз смотревших на неё с земли. Столкнув тело ногой в реку, она расправила осунувшиеся плечи и направилась к рыбаку, который, будто ни в чем не бывало, уже разместился на своем извечном месте — на веранде хижины, всматриваясь серыми глазами в окружающий пейзаж. Рыжие его волосы прореживала седина. — Не надоедает этот вид? — качнув хвостом, Соратница встала у него за спиной. Она успела подумать о том, что старик в одиночестве уже совсем разучился понимать речь, пока не прозвучал хриплый и еле слышный ответ: — Моё зрение не такое ясное, как вчера и каждый день до этого. Я благодарен тому, что вижу.

***

«Мне очень не хочется посылать тебя в Хьялмарк. Я сам эту вонь на дух не переношу. Но похоже, что тамошние арестанты тоже не выносят и рвутся на свободу». С ненавистью вспоминая слова Скьора, каджитка топталась на месте. Дальнейший путь её совершенно неожиданно превратился в болотистые земли, по которым она ступала, брезгливо сморщившись на каждом шагу, поэтому торопиться было сейчас не в её планах, как бы ей не хотелось быстрее добраться до Морфала. Позади раздалось шуршание и приближающийся грохот, но стоило женщине обернуться — источником шума оказалась олениха, копытами иногда погрязающая в окружающее болото, всё равно стремящаяся поскакать быстрее. Никого, кроме неё, во всей округе будто и не было. «Конечно не хочется, Скьор. А кому захочется потом выслушивать возмущения. По-видимому, только тебе…» — вновь вернувшись к своим размышлениям, женщина сделала осторожный шаг дальше по своей намеченной дороге. Погода стала чуть милостивее и больше не сносила ветром капюшон, отчего стало даже свободней идти. Мысли о возмущениях навязчиво крутились в голове, а факт того, что единственным больше всех возмущающимся был Вилкас, не оставлял шанса думать о чем-то другом. Желание оправдать мужчину с новой силой взыграло в голове каджитки, скорее всего в свете только что произошедших событий. Убийство ослабшего и не сопротивляющегося заключенного всколыхнуло давно забытое в её груди, и что-то неприятно сосало под ложечкой. «Не просто так же он на меня взъелся… Может, что-то с ним случилось раньше, отчего он так зол до сих пор?» — задумчиво качнув хвостом, она сделала ещё один широкий шаг. Действительно, она начала вспоминать, что подозрительность была направлена не только на неё: холодного взгляда на Атиса, уже давно присоединившегося к Соратникам, воин скрыть не смог. С’Зери отчасти понимала недоверчивость норда, особенно если ставила себя на его место и представляла, будто в его жизни произошло что-то страшное, связанное с людьми другой расы. От этого становилось даже чуть менее обидно за произошедшее пару дней назад: у того, что они подрались, даже оказывался какой-то потайной смысл. Но недовольство, хоть и чуть-чуть, не отпускало её: она понимала, что носитель «ума Исграмора» — взрослый мужчина, который должен руководствоваться не чувствами, а своей головой. Погрузившись в свои мысли, каджитка совсем и не заметила, как на горизонте замаячили крыши домов Морфала. Одинокий красный флаг с черной эмблемой дракона развевался на ветру, объявляя всем, кому принадлежат эти земли. С’Зери не принимала участия в противостоянии Братьев Бури и легиона, но и для самой себя не могла выбрать ни одну из сторон: слишком уж много секретов и тайных планов у обоих фракций было. Когда воительница вошла в так называемый город, ей уважительно кивнули несколько стражников. Внешне владение вполне соответствовало окружавшим его землям — несколько серых строений, лесопилка, практически сливались с окружившими их болотами. Единственным ярким пятном была сама сутай-рат: рыжий мех словно подсвечивался изнутри, не заметить её было трудно. На пристани не было ни лодки, и единственным, что колыхалось на волнах, были одинокие деревянные бочки. Прошагав мимо казарм, женщина остановилась перед своей целью — восемь ступенек вели к веранде деревянного дома, крыша которого, как и у всех соседних, была устлана сеном. — Чего ты здесь? — тяжелыми шагами к каджитке подошел норд. По его внешнему виду было заметно, что в городе он занят тяжелой работой. Сразу сообразив, что если бы он не был хозяином, то вряд ли заговорил бы с ней, женщина ответила: — Кажется, вам нужна была помощь. Кто залез к вам в дом? — Верно. — переступив с ноги на ногу, мужчина задумчиво осмотрел гостью, перевел взгляд на строение, а затем вернул обратно, — я Хроггар, а тварь, забравшаяся через окно, похожа на змея, но какого-то неправильного… — Снежного? — Да, и, в общем-то… Не по земле он ходит. — Поняла. Пустите внутрь? Мужчина молча направился к дому, по пути вытягивая из кармана связку с ключами. Когда замок лениво скрипнул, а дверь поддалась, он пропустил каджитку вперед. Теплый огонь на кончиках пальцев осветил стены дома, когда за женщиной закрылась дверь: судя по всему норд решил не рисковать собой, оставив дело профессионалам. Оглядевшись, С’Зери увидела разбитое окно, осколки которого, покрытые инеем, были разбросаны по оледеневшему полу. Оценив, что ледяное привидение не исчезло из дома, а решило исследовать его полностью, она беззвучно направилась к лестнице, ведущей в подвал. Уже на третьей ступеньке откуда-то снизу зазвучало недовольное потрескивание, сопровождающееся небесно-голубым свечением. Героиня Скайрима не в первый раз должна была встретиться с олицетворением мороза и стужи, поэтому совершенно не боялась. Перепрыгнув через перила, она лицом к лицу оказалась с монстром, который стремительно полетел ей навстречу.

***

— Эйла дала задание на убийство монстра в доме тут. — потягиваясь, доложила каджитка. Перед дорогой обратно она решила отдохнуть в таверне «Верески», и кто бы мог подумать, что именно там она встретится с собратом, которого как раз не видела в момент своего ухода из Йоррваскра. Стоило ей зайти, как в нос сразу ударил терпкий аромат чертополоха. Удивительно, но и пахли братья очень похоже — память подсказывала, что у того, что поумнее, запах был чуть слаще, поэтому С'Зери с улыбкой направилась в сторону сидящего за столом в одиночестве близнеца. Фаркас не рассказал цели своего похода в Морфал, но сутай-рат и так была довольна, что увидела хоть кого-то знакомого в этих холодных и неприветливых землях. — Было не сложно? — протягивая кружку с налитым крепким напитком, Соратник смерил взглядом боевую сестру. — Не сложно, ты прав. Ледяное приведение не самый страшный монстр Скайрима… — задумчиво посмотрев в свою тарелку, которую уже второй раз заботливо наполнила похлебкой Джонна (владелица таверны), она вдруг перевела хитрый взгляд синих глаз на воина, — а ты знаешь, ради чего я рисковала жизнью в Змеином Утёсе? — Опять какие-то фамильные ценности, которым грош цена?

***

Вскоре таверна наполнилась оживленными голосами, звоном бутылок и музыкой, когда все жители в очередной вечер собрались отдохнуть. Разговор не умолкал и у каджитки с нордом, диалог которых постоянно менял направление, прыгая с темы на тему, отчего интереса у них не убавлялось. С наступлением темноты они всё еще не расходились. — «С» значит «взрослый» на нашем языке, а «Зери» — «сила». — иногда дергая рыжими ушами, ворковала названная в детстве этим именем, ладонями разглаживая кусочек ткани, лежащий перед ней на столе, — почему-то родители сразу выбрали эти слова, будто зная, что ожидает меня в будущем. — Тебе подходит. — делая глоток из кружки, ответил мужчина. Своих родителей или хоть кого-то из семьи, кроме брата, он совсем не помнил. Знал только, что Кодлак их привел к Соратникам, а деталями он даже не интересовался. В какой-то момент размышлений он посмотрел на боевую подругу исподлобья, поправляя лезущую в глаза челку. Рыжая шерсть на щеках воительницы лоснилась, наверно, безумно мягкая на ощупь, а кольца в ушах красиво блестели, отражая играющие светом огоньки свечей и костра в центре комнаты. Каждый, по-видимому, погрузился в свои мысли, поэтому на некоторое время между товарищами была тишина. Но только до того момента, как женщина не вспомнила еще один забавный случай из жизни, что вновь оживило разговор. — А я ведь когда-то совершенно не умела держать меч в руке, представляешь? — смеясь, проговорила С’Зери, спиной облокачиваясь на стену. Они сидели всё за тем же столом, уже не прикасаясь к еде. Хмель ударил по голове, отчего чувствовали себя они довольно свободно, иногда повышая голос больше, чем того требовала беседа. Но, к счастью, на это никто не обращал внимания, потому что окружали их абсолютно такие же люди. — Как это так? Разве Драконорожденные не рождаются сразу с мечом в руке и шлемом на голове? — получив в ответ посерьёзневший взгляд, подначивал её товарищ, пока она наконец не прыснула от смеха. Мужчина захохотал вслед за ней, а когда каджитка лукаво сверкнула глазами, одобряя его шутку, добро улыбнулся: — Знаешь, С’Зери, я не знаю, почему мой брат так взъелся на тебя. Он всё говорит про своё внутреннее «чувство», — Фаркас, чуть нахмурившись, но не убирая улыбки с лица, заглянул прямо глаза сутай-рат, — и раньше он не ошибался. Лицо её подёрнулось легкой рябью обиды, но Соратник тут же продолжил: — Но я уверен, на твой счёт он промахнулся. — воин, тряхнув шевелюрой, хлопнул её по плечу. Выдержав такое воздействие, воительница благодарно коснулась руки, которую он не спешил убирать с неё. Она почувствовала, как что-то в груди вздрогнуло, когда, чуть наклонившись и понижая голос, он продолжил: — Ты нравишься мне. Твоё сердце горит огнём так же, как и моё. И я бы доверил тебе свою спину. — Это взаимно. — ответила женщина в тон ему и сжала его руку в своей.

***

С'Зери задула свечу, стоящую на тумбе рядом с кроватью, и повыше натянула шкуру, которой укрывалась. Сомкнув глаза, каджитка перевела дыхание. Мысли от слов воина разбегались во все стороны, а оправданием ситуации она видела для себя только одно — битвы и в правду сближают союзников. Ей было приятно думать, что Фаркас становится её другом, но она боялась открыто верить в это — всё-таки была возможность того, что она как-то неправильно истолковала его слова или слишком рано доверилась. Поэтому единственным вариантом в отношениях с ним она видела ожидание дальнейших событий. Ситуация с Вилкасом же не оставляла такой возможности. «Почему обижен на всех остальных только Вилкас, но не Фаркас?» было главным вопросом, маячащим на горизонте. В конце концов, если они росли вместе, то почему второй брат не делил людей на хвостатых и остроухих, имея свой собственный принцип разделения всего на хорошее или плохое, когда первый — точно был недоволен беспечностью брата и боялся доверять существам, хоть чуть-чуть отличавшимся от него? Почему же? Догадки терзали женщину, а верного ответа пока не находилось.

***

Выдвигаться в Вайтран Соратники решили с утра на следующий день. Каджитка, вспоминая свою дорогу до Морфала, предложила было взять коней для ускорения пути, но получила твердый отказ от норда. «Кажется, ему легче передвигаться на своих четырех, чем на лошадиных» — хмыкнув, пожала плечами она.