Ренессанс наших звёзд

— Это что, шутка?! — вскрикнул Хванун, отпрянул и запустил пальцы в свои волосы, проверяя, всё ли у него в голове на месте. — Я… я всё объясню, — затараторил Рейвен, пока застёгивал на ходу пуговицы и зашагал навстречу. — Да что тут объяснять, блять! — завопил Ё. Округлившиеся глаза резко метались по лицу человека, который не появлялся в его жизни несколько лет. — Припёрся в клуб, где я постоянно зависаю, ты следил за мной?! Не приближайся ко мне! Ёнджо замер, хотя всё тело просилось коснуться, обнять, прижать к себе. Вот только он прекрасно понимал, что годы бесследно ни для кого не проходят, и когда-то его милый мальчик теперь незнакомец в толпе совершенно не близких людей. Хванун ринулся прочь, лавируя между другими посетителями. Беглеца провожали недоумевающие взгляды, Рейвен выругался под нос и пробрался ко второй барной стойке к бармену. — Я отойду ненадолго, скоро буду, — громко сказал Ким коллеге. — У тебя пять минут, — предупредил тот и показал раскрытую ладонь. «Хоть бы не напоролся на того говноеда», — молился Ёнджо, протискиваясь через танцпол. К счастью, на улице возле клуба угрозы не оказалось, зато справа по тротуару виднелась быстро удаляющаяся фигура. — Какого чёрта ты вообще делаешь в Сеуле? — обернувшись на звук шагов позади, раздражённо пробормотал Хванун. Он слегка пошатывался, затягивался сигаретой нечасто, но глубоко. Щёки застилали пунцовые пятна, а в уголках век блестели слёзы, из-за поджатых губ поднимался молочный дым. — Мэй, — коротко ответил Рейвен. Он остался на расстоянии в три метра, чтобы не спугнуть привет из прошлого. — Она хочет здесь учиться, — пояснил Ёнджо. — Я пытался её отговорить, мне меньше всего хотелось переезжать из Тэгу. — Но что только не сделаешь для младшей сестрёнки, — закончил за него Хванун, развернулся спиной, бросил окурок под ноги и затушил ботинком. — Ты ни при чём, правда, — поклялся Рейвен. — Мне просто нужна была работа в дорогом клубе, здесь хорошая зарплата и чаевые. — И тебя угораздило устроиться именно сюда, — нервно засмеялся Ё и уставился на плитку под собой. Судьба точно знает толк в подлянках, в этом он не сомневался. — Видимо так. — Мэй… — спокойнее заговорил он. — Она… она ходит? В памяти ясно возник тот самый день, когда Мэй впервые встала на ноги не без помощи Хвануна. В тот же день он впервые поцеловался с Ёнджо, потерял с ним девственность, впервые занялся с ним любовью, уснул в одной постели. Впервые кто-то, кроме зеркала, увидел на бёдрах старые шрамы. Впервые кто-то их коснулся. «Ты резал себя?» — застыл в той сцене обеспокоенный любимый голос Рейвена, его нежные ласки, тёплые объятия и проникновенные поцелуи. И куда всё это делось? Если судьба есть ничто иное, как сплошная подстава, то принимать её Хванун напрочь отказывался. — Ещё как, — с улыбкой сказал Ким. — Носится как угорелая. Школу закончила, хочет пойти в медики. Ну, кроме медицинского думает про ветеринарку. Хванун присел на бордюр и сложил на коленях руки. — Извини. Тебе и так непросто, и я тут такой со своей истерикой, — смутился Ё, укрыл лицо в ладонях и затем вновь пригладил взъерошенные пряди. — Сука, какой же я придурок, сразу решил, это всё из-за меня. — Не извиняйся, всё… — Рейвен чуть не произнёс «в порядке» и осёкся. — Я бы, наверное, так же себя повёл. Хванун вынул из кармана пачку и достал вторую сигарету, поджёг её зажигалкой и несколько раз пропустил ядовитый дым через себя. Это так, баловство по пьяни, усмирить нервы на жалкую секунду. — Хочешь, обрадую тебя? — вздохнул Ё, так и не поднимая влажных глаз от земли. — У меня тут намечается целая туча выступлений на ближайшие недели. Так что видеться мы будем очень часто. — Тогда мне пора менять работу, — усмехнулся Ким и задумался, давно ли не его мальчик подсел на никотиновую отраву. В этот момент к ним двоим подошёл рослый парень с чёрно-зелеными волосами, что крутился рядом с Хвануном в зале. — Эй, всё нормально? — спросил приятель, потрепав по плечу, укрытому бронзовой тканью, и покосился на Рейвена. — Да, я сейчас вернусь, — бодро закивал Хванун. — Подожди внутри. — Твой новый друг? — спросил Ёнджо, когда незнакомец исчез из поля зрения. — Вместе в труппе. — Понятно, — отозвался Ким после непродолжительной паузы. — Ладно, я пойду, а то там опять чековая машинка с ума сойдёт. — Рад, что у тебя всё хорошо, — глухо бросил Хванун на прощание. Той ночью он больше не пил.