Ренессанс наших звёзд

Хванун выглядел точь-в-точь как на фото и видео в своих соцсетях, будь то случайные кадры с тусовок или вылизанные фотосессии. Он был жестоко прекрасен, а ещё хуже было то, что он расцвёл за эти четыре года. Возмужал и окреп. В росте, правда, почти не прибавил, и на фоне окружающих его более высоких юношей смотрелся тем же маленьким мальчиком. В смазанных от выпитых литров спиртного глазах не горел прежний огонь, в них плясали отъявленные черти. Киму оставалось лишь догадываться, сколько всего пережил Ё в Сеуле, ведь успех не приходит чистым и без тёмных пятен за спиной. К примеру, раньше Хвануна было не застать настолько нетрезвым, разве что Рейвен постарался и налил ему лишнюю рюмку. Ё танцевал лучше всех в этом клубе, хотя даже не был сейчас на сцене. Не то чтобы он устраивал целое представление, он просто покачивался в такт, двигал руками в воздухе, а на особенно интенсивных моментах треков подпрыгивал. В музыке Хванун поистине растворялся, как никто чувствовал её ритм, сам становился им. Ёнджо не сразу обратил внимание на новую дорожку чеков на баре, попялился ещё немного и вернулся к работе. «Волосы покрасил», — подметил он холодный платиновый оттенок с лазурным отливом, отсвечивающий пурпуром в центре танцпола. Ким тоже перекрасился — в насыщенный тёмно-красный полгода назад. Может, потому Хванун будучи изрядно захмелевшим пускай и засёк странное сходство бармена со своим бывшим парнем, любовью-проклятием, но подумал, Рейвен бы ни за что не изменил натуральному чёрному. За сосредоточенным приготовлением коктейлей он не замечал, что Ё тоже посматривает на него, он умел делать это тайком и при этом не отвлекаться от личной компании. Он вешался то на одного парня, то на другого — так, понарошку, но больше всего общался с неким высоким брюнетом с зеленоватыми прядями. К нему Хванун не прикасался двусмысленно, и всё же что-то подсказывало, эти двое невероятно близки. Во всяком случае явно ближе Ёнджо, который за прошедшие годы настолько отдалился, что теперь любой посетитель клуба казался лучшим другом Ё. Ким исчез под баром выпить очередную стопку и взять короткую передышку, но ему не дали спокойно испариться из зала. Сверху свесился он, гуляя пожирающим взглядом по самому интересному экземпляру этой ночи. — Эй, можно пару Май Таев? — крикнул Хванун звонким голосом и уселся нормально, когда Рейвен перевёл дыхание, отставил бутылку и встал из-под стойки. — Тебе не хватит? — громко спросил он, занявшись заказом. Проскользил глазами по широкой улыбке и стиснул зубы, чтобы не разулыбаться в ответ. Ё нагнулся вперёд и бесстыдно уставился на бармена. — Ты та-а-ак похож на моего бывшего, ужас! — воскликнул Хванун, проигнорировав вопрос, рассмеялся и подложил под подбородок кулак. Он знал, это не может быть Рейвен, он ни за что бы не сунулся в Сеул. А чем он сегодня занят?.. — Совпадение, — сказал он. — Нет, правда, очень похож! — продолжил Ё, не переставая демонстрировать все тридцать два белоснежных зуба. — Он тоже работал в клубе, только в Тэгу! — Никогда там не был, — соврал Ким. В правом ухе Хвануна сияла серьга во вспышках стробоскопов, он поджал губы и закусил их, как будто бурлящий внутри алкоголь разрешал смутиться. — Я тебя тут раньше не видел, — тише заговорил блондин. Рейвен пожал плечами и отдал два стакана с оранжевым пойлом. — Сдачи не надо! Ё бросил крупную купюру на столешницу, забрал коктейли и удалился. На секунды пропал в толпе, снова объявился на танцполе рядом с тем темноволосым парнем. За безудержными танцами Хванун умудрялся не проливать ни капли Май Тая, а Ким так забылся, пока таращился на него, что в одно мгновение бит как назло резко замедлился, и жемчужина хореографической тусовки столицы поймал бармена за его сегодняшним увлечением, посвятил ему все следующие па, осушил до дна коктейль и вернулся к бару за добавкой, не снимая всё это время дьявольского оскала. — Повторить? — предположил Рейвен, уже не пряча глаза от настырного взгляда. — Не, я хочу водки, — внезапно сказал Ё и погладил поверхность стойки. Ким ненароком вспомнил этот жест на собственном теле, задумался, сколько продлится эта игра, где он притворяется незнакомым человеком. Правда ли Хванун не узнаёт его или так же играет. — Тяжёлый день? — неожиданно для самого себя спросил Ёнджо. «Зачем я с ним разговариваю», — мысленно выругался он, но было поздно что-то исправлять. — Это Сеул, тут каждый день как девять кругов, — сослался Ё на произведение Данте Алигьери погрустневшим голосом. — Чем занимаешься? — поинтересовался Рейвен, наливая прозрачную жидкость в рюмку. — Танцы! — повеселевшим тоном отозвался Хванун. — Танцуешь двадцать четыре на семь? Ким поставил водку перед гостем, он залпом выпил её и даже не поморщился, подвинул стекляшку назад и жестом попросил повторить. — Типа того, — закивал Ё. — Я больше ничего не умею. — Твои друзья? — сказал Рейвен, покосившись на компанию, брошенную в зале. — Мы в одной труппе! — ответил Хванун и прикончил вторую порцию сорокаградусного яда. — Ещ-щ-щё! — Тебе хватит, — отказал Ёнджо и наконец слегка улыбнулся. — Ты заботишься обо мне? — скривился пьяница и возмущённо постучал по оголённой груди под расстёгнутой блестящей блузой из бронзовой ткани. — Я плачу деньги, ты — наливаешь! — Иди потанцуй сначала, — посоветовал Ким, рассмеявшись. — Чёрт, у тебя улыбка как у… — Хванун не закончил, покачал головой и швырнул деньги за водку, прежде чем опять покинуть Рейвена. Как только он остался в одиночестве, тут же присел на корточки и отхлебнул текилы. От неё уже конкретно так мутило, но у частых попоек были свои плюсы: внешне Ким всё равно казался трезвым, стоял на ногах и спокойно справлялся со всеми обязанностями. От сознания резко отхлынуло глупое счастье от встречи, сердце рухнуло в яму с кольями, куда не проникало мерцание клуба, где не было слышно ни единой ноты, кроме воплей ужаса. Пальцы задрожали от личного землетрясения, в душе разверзлась бездна, вынула тысячи вороньих когтей и вцепилась мёртвой хваткой в лёгкие. В висках застучал бешеный пульс, а в глазах всё погасло в неконтролируемом страхе. Пашущие кондиционеры не спасали от проступившего на лбу пота. «Всё нормально, всё нормально, всё нормально», — тараторил про себя Ёнджо, понимая, что ненормально здесь абсолютно всё. Изредка его крыли выпущенные на свободу демоны, но панические атаки никогда не длились слишком долго, чтобы обеспокоиться их наличием всерьёз. Рейвен нащупал под рукой текилу, жадно глотнул и зажмурился, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Так постепенно и возвратился к тошной реальности, дал себе крепких пощёчин и покусал губы, закрасил приливом крови болезненную бледность, аккуратно выпрямился и попытался отвлечься очередными заказами. — Понравился? — спросил брюнет Хвануна, показывая на бармена. — Да так, напомнил старого знакомого, — отмахнулся Ё. Ким гадал, о чём же говорит он вместе с теми парнями. Хванун больше не подходил за выпивкой, полностью отдавшись танцам. Двигался он ещё лучше, чем до водки, закрывал глаза и наслаждался каждой песней так, словно она — его фаворит в плейлисте. Не стеснялся флиртовать со всеми подряд, одаривая их многообещающим взглядом, короткими фразами на ухо и очаровательным смехом, доносящимся сквозь музыку. Ёнджо буквально на минуту отстранился от своего объекта воздыхания, потому что получил внушительный чек на тучу шотов, а когда посмотрел на блондина, то увидел, как его совсем не безобидно пихает какой-то хмырь, на лице которого написано, что он в одном шаге от того, чтобы развязать драку. Друзья Хвануна куда-то запропастились. Рейвен понадеялся на охрану, а она прохлаждалась в дальнем углу зала, так что когда придурок занёс кулак для удара, Ким перепрыгнул через столешницу и ринулся в самое пекло. Он встрял между Ё и попутавшему что-то грузным мужчиной, оттолкнул его. — Проваливай по-хорошему, пока тебя отсюда не вынесли, — огрызнулся Ёнджо. Амбал не растерялся и сгрёб руками ворот рубашки, верхние пуговицы расступились и обнажили ворона, но только Рейвен собрался вырваться и как следует врезать, как подлетели секьюрити и вмиг увели буйного посетителя, как будто его в «Lit» никогда и не было. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил подошедший Хванун, пока Ким пытался прийти в себя после закипевшей в венах остервенелой злости. — В порядке, — пробормотал он, застёгивая верх одежды. Ё остановил его ладони и вперился в выученные наизусть татуировки, перья и хангыль. — Ёнджо?..