Ренессанс наших звёзд

Рейвен никак не мог привыкнуть к тому, что Мэй больше не в больнице, а ему больше не надо навещать её на другом конце Тэгу. Умом Ёнджо понимал, как радикально изменилась их жизнь, а сердце продолжало гнить где-то в родном Кёнсане, откуда пришлось уехать после катастрофы. Тот пожар рисковал стать национальной трагедией, если не был им фактически — в те дни казалось, телевизионщики забыли обо всех инфоповодах, лишь бы подробнейшим образом рассказать всем, как сгорела многоэтажка в провинциальном городке, как под обломками очутились чьи-то родители, бабушки, дедушки, братья, сёстры, дети и внуки. Смерть отца и матери стала верхушкой айсберга, таившей под собой множество чужих семей. Чаще всего Киму снились кошмары, от чего он порой почти не спал, пробуждаясь посреди ночи в ледяном поту и дрожи. К счастью, во сне он не кричал, и Мэй, спящая в соседней комнате, не знала, какие проблемы есть у брата помимо алкогольной зависимости. Он никогда не говорил ей, что считает себя виноватым, потому что это ничего не изменит, хотя очень хотел попросить бесполезного прощения. Ёнджо ловил себя на мысли, что хочет пойти в полицию и написать чистосердечное, но в то же время не мог так подставлять младшую сестру. Кошмары повторяли друг друга дымом, запахом гари и палёной плоти, чёрными носилками с останками того, что часы назад называлось человеком. Ким отлично помнил полусгоревшее воронье гнездо с осколками скорлупы, плачущих птиц над ним, и всё это тоже являлось в царстве мрачных грёз. Помимо пожара, Рейвен постоянно думал о Хвануне, не мог остановиться и захлёбывался всеми постепенно стирающимися моментами их отношений, что периодически вспыхивали и вновь прожигали сердце. Но сколько бы Ёнджо ни думал о нём, во снах Ё не приходил. На пути в Сеул в скоростном поезде Рейвен провожал глазами Тэгу, загородные пейзажи, низкие дома, деревенские поселения. Чувствовал, как по мере приближения к столице лёгкие спирает тревога, как будто прямо на вокзале ему встретится бывший парень. Мэй накрыла ладонью руку брата, отстукивающую на подлокотнике сиденья сбитый ритм молниеносных перемен. Он растерянно посмотрел на неё, перестал воспроизводить пальцами жалкое подобие музыки и стянул наушники. — Волнуешься? — спросила сестрёнка с улыбкой и перевела взгляд на золотистые края облаков. Через них пробирались солнечные лучи, подсвечивали янтарную радужку, распущенные длинные волны эбеновых волос, юное и наивное девятнадцатилетнее лицо. Ёнджо молча кивнул. — Я тоже… Как думаешь, у Хвануна получится встретиться с нами? Ким несдержанно отвернулся обратно к окну и приложил все силы, чтобы не вырвать ладонь из-под руки Мэй. Он не врал ей о том, что Ё уехал в Сеул строить танцевальную карьеру и сейчас очень ей занят, но ни слова не сказал о том, что между ними двумя случилось. Потому все упоминания Хвануна оборачивались в их маленькой семье такой неловкостью и резким ударом хлыста по затылку. «Она ничего не знает», — убеждал себя Рейвен. Тупые самовнушения бесконечно мало значили для покорёженного сознания, нуждающегося в грамотной психотерапии. — Может быть, — пробормотал Ёнджо. Он опять соврал. До конца железнодорожного рейса раскинулась гнетущая тишина. На подъезде к пункту назначения Ким перепроверил сообщения от арендодателя, подготовился заказывать такси. Многолетний опыт работы в крупнейшем клубе Тэгу помог быстро найти подходящую вакансию в Сеуле в не менее масштабном заведении. В интернете писали, «Lit» это нечто вроде модного места, где развлекаются представители элиты, в том числе своим присутствием его часто одаривают звезды, которые не чураются попасть под прицел папарацци. Руководство как раз нуждалось в профессиональном бармене, что не испугается дикого потока клиентов. Ёнджо помогли снять двухкомнатную квартиру с вкусной скидкой «по знакомству», Мэй подбирала университеты для поступления и морально готовилась провести ближайшие месяцы за усердной подготовкой к экзаменам. В новом доме комнаты были куда просторнее, вид из них открывался на широкие оживлённые улицы. Помимо всех необходимых удобств здесь так же стоял кондиционер, что не могло не радовать жарким летом, а затенённые стёкла в окнах обладали свойством не нагревать помещение до адского зноя. Рейвен уже размечтался, как выспится перед сменой в огромной мягкой постели, но сестрица уговорила прогуляться по окрестностям, а отпускать её гулять в одиночестве в Сеуле Ёнджо не хотел. Несущиеся по своим делам прохожие, неспешно слоняющиеся по магазинчикам и ресторанам туристы, блики плотной застройки, яркие вывески и редкие островки пышной зелени. Дышалось куда свободнее, нежели в осточертевшем Тэгу, и за преодолёнными километрами Ким не заметил усталости, наблюдая за восторженной Мэй, уплетающей ванильное мороженое. Даже на короткие минуты забыл о Хвануне, чего как правило не случалось. Ёнджо сделал с сестрой крюк, зашёл в продуктовый, набрал корзину, не глядя на цены, и вернулся домой. Ярлык дома прицепился к этой квартире как-то легко и просто, гораздо быстрее, чем ему удалось это в прошлом городе. Рейвен почти перестал волноваться, принял наскоро душ и привёл себя в надлежащий для тяжёлой ночи вид. — Утром вернусь, — сказал он на прощание, как всегда говорил перед уходом на работу. — Я приготовлю завтрак, — пообещала Мэй, потому что всегда обещала это ближе к вечеру, когда её оставляли одну. Сеул накрывали алые проблески заката. «Lit» открывал свои двери для посетителей не на такое продолжительное время, как «Flame», но и выручка в столичном клубе не шла ни в какое сравнение с тем, что было в Тэгу. Киму пришлось закупиться новой одеждой: босс просил не светить обильными татуировками, и все перья на руках, воронов на груди, а также хангыль на шее Ёнджо спрятал под чёрной рубашкой с длинными рукавами и высоким воротником. В целом обстановка в заведении мало чем отличалась от привычной, разве что залы были побольше, этажей было три, а концентрация людей возле баров и на танцполе неприлично возрастала ещё стремительнее. Меню состояло из дежурных коктейлей и шотов, так что Ёнджо оставалось лишь выучить по техкарте неизвестные ему фирменные позиции, освоиться с внушительным списком винного меню и ассортиментом крепкого алкоголя. К счастью, бармены здесь тоже подвыпивали в течение смены, так что Ким обзавёлся неприкосновенным запасом пойла под барной стойкой и в микроскопических перерывах от заказов нырял вниз пригубить текилы и закусить долькой лимона. Первые тринадцать часов в «Lit» могли обойтись без каких-либо происшествий, и Рейвен искренне верил, что так оно и будет, пока не заметил среди вошедшей группы пьяных парней того, кого надеялся никогда не встретить.