Каждому ангелу положен свой дьявол

Ты — корабль, я — капитан. Куда же мы должны направиться? Я вижу в зеркале твоё лицо, Ты любишь меня, потому что я не люблю тебя Ich tu dir weh — Rammstein

      Желю привели к Флоку прямо в медпункт. Никто бы не обратился за помощью к одной из Добровольцев, если бы он сам не приказал привести её. В конце концов, она же сестра милосердия, обязана им помогать. А ещё она его Ангел — значит, даже отказать не посмеет.       Не посмеет, хотя у неё на то все права были. Она прибыла в земной Ад ради помощи своей родной стране, а что получила в итоге? Эрен Йегер и полчища подконтрольных ему титанов растопчат материк за считанные часы. И не будет больше ни империи Марли, ни гетто Либерио, ни Средиземновосточного Альянса — вообще ничего там больше не будет. И останется один остров Парадиз на целом свете, сбежать с которого можно будет только в настоящий Ад.       Ну или в Рай, тут уж кому как повезёт.       Желя плавными, но отточенными до автоматизма движениями обрабатывала кровоточащую рану на рыжей голове Форстера. Промывала, обеззараживала. Даже когда перевязывала бинтом, неотрывно смотрела в окно, наблюдая за Дрожью земли. Воистину поражающее зрелище.       А Флок тоже неотрывно смотрел, но только на неё. Девушка не слышала Эрена, не знала, что он задумал, хотя и так всё прекрасно поняла. На задумчивое лицо Ангелочка впервые легла небольшая тень. Серые глаза потускнели совсем, перестали светиться жизнью. Но всё же ни намёка на страх или ненависть.       Но как? Почему? Ведь когда шествие Колоссальных титанов закончится, ей будет некуда возвращаться! Как может она оставаться настолько спокойной, когда даже внутри самого Флока взрывались фейерверки от возбуждения и осознания: на его глазах возрождается великая Элдийская империя. И теперь никто их не остановит.       — Встаньте, — произнесла Желя, поднявшись на ноги перед ним, и сделала шаг назад. — Нужно убедиться, что у Вас нет сотрясения.       Голос такой же тихий, как всегда, но сухой такой, безэмоциональный, почти холодный. Может, она всё-таки и стала ненавидеть хотя бы его. Хотя бы чуть-чуть.       Парень поднялся на ноги и дотронулся указательными пальцами до кончика своего носа по очереди, как она ему сказала. Голова болела, но уже не так сильно, как когда его только привели сюда. Возможно, его Ангелок действительно умела творить божественные чудеса.       — Сотрясения нет, — прокомментировала сестра милосердия. — Вам повезло.       Флок не удержался и хохотнул. Это ему-то повезло? Нет, не сейчас. Ему повезло, когда он выжил в битве у стены Мария. Когда всех убили, а его нет. Когда даже Эрвин Смит получил смертельные ранения, а он, Флок, остался цел и невредим. Наверное, именно тогда тот Владыка подземного мира, о котором рассказывала Желя, заметил и клеймил его. Теперь Форстера в самом деле ничего не берёт: ни раны, ни пули, ни яды.       — Вы смеётесь, — Желя отвернулась от него под предлогом, что нужно убрать мусор, оставленный после них. — Верный признак скорейшего выздоровления.       — Я просто рад, Ангелок, — произнёс Флок, аккуратно отодвигая её волосы с одной стороны на другую, чтобы открыть себе вид на тонкую шею. Молочная кожа была покрыта оставленными им метками, которые стали бледнее и рано или поздно должны были исчезнуть совсем. Значит, нужно будет оставить новые следы, чтобы все знали, кем заклеймён этот Ангел. — Война совсем скоро закончится. А рада ли ты?       Желя подняла на него на удивление тяжёлый взгляд, от которого даже могли бы пойти мурашки по коже, если бы Флок не был таким чёрствым человеком.       — Я прибыла сюда ради свободы своей страны, Флок-сан. Но теперь она будет стёрта с лица земли. Я не рада миру такой ценой.       — Ты говорила, что будешь рада, когда война закончится, — напомнил он и развёл руками в стороны. — Такова цена нашей свободы, Ангелок. Но нет нужды печалиться! Теперь ты точно навсегда останешься жить рядом со мной. А я воссоздам для тебя земной Рай. Только для тебя одной.       — Жить рядом с Вами, Флок-сан? — девушка склонила голову набок по-птичьи и покривила губы в слабом подобии улыбки. — Я ведь не нужна Вам совсем. Вы только играетесь и издеваетесь. Я нравлюсь Вам, Вы говорили. Но Вы не любите меня.       Флок устало вздохнул и, обхватив Желю одной рукой за плечи, прижал к своей груди, устроив подбородок на её макушке, теперь глядя вместе с ней за окно.       — Эх, Ангелок. Ничего-то ты не понимаешь. Говорил ведь я тебе уже, любовь — ничто, — произнёс он, осторожно поглаживая подушечками пальцев её локоть. — Ну не люблю я тебя, а кто любит-то? Может, Жан твой? Ну пойди к нему, спроси, станет ли он спасать тебя, если понадобится. Бросится ли он в пасть титана ради тебя, а не ради Микасы?       — Мне этого не нужно, — тихо ответила собеседница. — Не нужна ничья жертвенность.       — Не ври. Всем нравится, когда ради них в пекло бросаются и жизни свои губят, — Форстер улыбнулся, хотя знал, что она этого не видела. — А я, Ангелок, всё готов тебе дать. Умирать не стану, конечно, но могу заставить других умирать за тебя. Лишь я один знаю, какая ты на самом деле, какой можешь быть. Я всё уже видел, всё слышал. Всё знаю о тебе.       Он перестал обнимать её, позволяя девушке развернуться и заглянуть ему в глаза. Она искала что-то на его лице. Может, хотя бы маленький намёк на подвох. Но он просто улыбался ей, лукаво, растянув губы в тонкую линию, как и всегда.       — Этого мне тоже не нужно. Я Вас не люблю и Вы мне не нравитесь.       Флок приподнял брови в удивлении.       — О-о, вот оно что? — он прислонил палец к губам и возвёл глаза к потолку, как будто задумался. — Но не ты ли той ночью стонала — как же там было?..       Щёки Жели тронул румянец, и она стыдливо опустила взгляд. Форстер ухмыльнулся.       — Я выбрал тебя, Ангелок. Я — твой Дьявол, ты — мой Ангел. Кто знает, может, если бы на тебя кто другой положил глаз, твоя жизнь сложилась бы по-другому? Но, как видишь, я оказался проворнее.       — В таком случае, я должна остановить Вас, Флок-сан, как падшего ангела.       Парень покачал головой и наигранно печально вздохнул.       — Уже поздно что-то делать, Ангелок. Задумка Эрена случилась. Дрожь уже не остановить.       — Но я всё ещё могу остановить Йегеристов от мести Добровольцам и препятствию друзьям Эрена. Они ведь остановят его, я знаю.       — Неужели? — собеседник хмыкнул и взял её за руку, чтобы потянуть за собой. — А ну-ка пойдём. Пойдём-пойдём.

***

      Желя послушно последовала за ним на верхний этаж полуразрушенной башни, откуда открывался чудесный вид на Дрожь земли. Там собрались Добровольцы, Йегеристы и кое-кто из разведчиков. На стуле перед краем, ссутулившись, сидела Елена. Оньянкопон стоял в отдалении. Жан хмурым взглядом смотрел вдаль. Теперь все они будут пожинать плоды этой войны — горькие или сладкие.       Испытав невероятное облегчение при виде живых знакомых лиц, Желя отстранилась от Флока. Хотела было подойти к Жану, да тот вступил в словесную перепалку с товарищем. И тогда она приблизилась к Оньянкопону, сразу же оглядела его, справилась о самочувствии. Не пострадал ли он во время боя?       — Я-то в порядке, — произнёс Доброволец. — Ты бы Елену лучше исповедала. Ей сейчас помощь Ангела точно пригодится.       Желя оглянулась на молодую женщину. Обычно величавая и горделивая, теперь она выглядела бледной копией самой себя. И жалко её стало, в самом деле.       Желя осторожно приблизилась к ней и присела сбоку, положив ручки на её бедро в ласковом жесте, чтобы привлечь внимание и заглянуть в лицо. Елена перевела на неё печальный взгляд и слабо улыбнулась. Опустила ладонь ей на макушку и легонько потрепала по мягким волосам.       Они обе всё понимали без слов. Елена скорбела по Зику погибшему за правое дело. Но не хотела, чтобы её жалели. Не хотела показаться слабой. Хотя какое теперь это имело значение? Умрёт и она следом за возлюбленным. Умрёт, и никто слезы по ней не проронит, наверное. Никто, кроме сердобольной Жели.       И вдруг Форстер приблизился к ним. Обошёл Елену с другой стороны, встал перед ней и дулом револьвера в голову ткнул, прямо на виду у опешившего Ангелочка. Флок же и взглядом её не одарил.       — Собирай Добровольцев, Елена. Вы арестованы. Все арестованы, — тут он наконец покосился на Желю, — кроме Жели.       Девушка глаза серые от ужаса широко распахнула и торопливо на ноги поднялась.       — Флок-сан, пожалуйста, не надо! — взмолилась она.       Но Флок не собирался внимать её словам. Он сделает всё возможное, чтобы он остался единственным, в ком она будет нуждаться. И тогда, может быть, и она станет испытывать к нему какие-то остатки светлых чувств.