Цвет наших душ

— Что, прости, ты сделала? — Себастьян стоял, опёршись двумя руками о стол с разложенной на нём картой, и не мог поверить своим ушам. Его лицо начало краснеть от гнева и негодования, желваки напряглись, брови нахмурились. Он смотрел на Аделаиду, пытаясь понять, не сошла ли она с ума. Команда, обступившая стол по кругу, лишь молча наблюдала. Для них услышанная новость стала абсолютнейшей неожиданностью, однако, все ожидали, что будет дальше. Адель же стояла перед ними спокойно и уверенно, словно она огласила им давно принятое ею решение, в котором она ни капельки не сомневалась. Её лицо не выражало ни страха, ни стыда. На самом деле, прежде чем начался этот разговор, ей было боязно. Страх перед неизвестностью и возможностью осуждения со стороны дорогих людей грыз ей душу. Она долгое время думала о том, как она всем объявит это, никак не могла подобрать правильные слова, размышляла, как же отреагируют её друзья. А особенно Себастьян, ведь у него были личные счёты с Диего. Она чувствовала себя предательницей. Это ощущение отравляло ей душу. Однако, стоило ей созвать команду в назначенное время, стоило ей открыть дверь своего кабинета, где все её ожидали, все страхи и волнения улетучились сами собой. Её словно окатило волной хладнокровия. Она просто поставила команду перед фактом. Спокойно и без трепета. Она чувствовала, что делает всё правильно. И это чувство придавало ей ещё больше уверенности. Конечно, реакция Себастьяна — как раз та самая реакция, какой девушка и боялась — не заставила себя ждать. Но это и не удивительно. Она не ожидала, что все, и тем более Себастьян, спокойно примут её решение. Но ведь они ничего не знали. Совсем ничего... Она так долго держала их в неведении, что теперь вынуждена принимать последствия в виде их замешательства. Нужно было всё объяснить им, сделать так, чтобы они всё поняли. Аделаиде это удалось. Разговор был долгий, но плодотворный. Себастьян кипел от возмущения и не успокоился даже после того, как все пришли к согласию. Команда внимательно слушала речь своего капитана, местами с трудом веря в её слова, местами думая, что адмирал сумел каким-то образом запудрить девушке мозги. Но разве это об Аделаиде? Разве может их капитан купиться на какие-то уловки? Они столько всего прошли вместе с ней! Они знают её. Они верят ей. К тому же, поразмышляв какое-то время, они пришли к выводу, что в словах Аделаиды есть смысл. Что ж, раз так будет лучше, раз их капитан приняла такое решение и раз она пришла к взаимному согласию с Диего, то пусть будет так. Пусть он отправляется в путь на Край Света вместе с ними.

Утром того же дня

Сердце девушки трепетало одновременно от страха и предвкушения. Аделаида, переодетая служанкой, шла за Хуаном во внутренний дворик губернаторского дома. Костяшки на пальцах доньи побелели от того, как крепко она сжимала в руках поднос с кувшином вина. Напиток плескался по стенкам прозрачной ёмкости при каждом её шаге. Сейчас, спустя столько времени, они наконец встретятся. После произошедшего в мире духов миновали месяцы. За это время Адель успела дважды преодолеть ревущие сороковые и неистовые пятидесятые. Несмотря на то, что их встреча не входила в планы пиратки, она была рада такому раскладу событий. Теперь она может убить двух зайцев разом. И карта, и Диего. Первое девушка уже раздобыла, а сейчас она разберётся с испанцем, засевшим в её доме. «На самом деле, как хорошо, что Диего такой мерзавец. Будь он честным моралистом, использовать хитрые уловки мне бы не позволила совесть, — думала Адель. — А так как он — подлая сволочь, я могу без угрызений совести отвечать ему такими же нечестными методами. Он здорово развязывает мне руки…» Девушка молила высшие силы, чтобы Диего оказался там один. Против него и его стражи у неё откровенно не было шансов, какая умелая она бы ни была, но с ним одним она должна справиться. Аделаида весьма преуспела в искусстве фехтования. Немного ловкости и смекалки, может быть, немного магии, и ей удастся ненадолго вывести адмирала из строя. Если она сможет сделать это, солдаты Диего на какое-то время останутся без командира. В их рядах начнётся переполох, что позитивно скажется на сопротивлении горожан. «Подойти. Поставить поднос. Встать немного поодаль, якобы ожидая дальнейших приказов. Скорее всего, он прикажет убираться вон. Обойти его сзади, делая вид, что ухожу. И выхватить его же меч из его же ножен. Он должен быть с ним. Он всегда носит с собой холодное оружие. Особенно сейчас, во время восстания». С этими мыслями она вошла в распахнутые двери, ведущие к внутреннему дворику. Адель, шедшая всё это время с максимально опущенной головой, чтобы её никто не узнал, осторожно посмотрела вперёд исподлобья. «Да!» Она увидела фигуру дворянина, сидящую там в полном одиночестве. Стараясь не поднимать головы, ведьма окинула взглядом всю территорию. Стражи не наблюдалось. Сегодня ей удивительно везло. Она двинулась в сторону Диего. Хуан остался где-то за спиной. Сердце выделывало невероятные кульбиты в груди, руки дрожали. Она запретила себе ещё раз смотреть на него. Если он её узнает, всё пойдёт прахом. Но ведьма не видела его много месяцев. Она не могла удержаться. Замедлив шаг, Адель опасливо приподняла голову. Перед её глазами предстала следующая картина: испанский дон в белом парадном костюме и парадной шляпе сидел, опёршись локтем на стол, и в прострации смотрел в никуда. В этой композиции явно не доставало кувшина вина. Аделаида не должна была выдавать себя, но ей нестерпимо хотелось найти ответ на месяцами волнующий её вопрос. Стоя как вкопанная в нескольких метрах от него, девушка глядела в его серые глаза, но никак не могла ухватиться за тонкую нить понимания. Она будто бы пыталась заглянуть к нему в голову, прочесть все его мысли. Он выглядел иначе, нежели в мире духов. Именно так он выглядел в обычной жизни. Суровая нотка мрачности в выражении его лица, стальной взгляд, мелкие морщинки, искривлённые в вечной ухмылке губы, несмотря на то что он сейчас ни говорил, ни усмехался. Надёжно приставшая к его лицу с течением времени ухмылка, кажется, стала нейтральным положением его губ. С тех пор, как они последний раз виделись в реальной жизни, прошло около года. С момента встречи в мире духов — месяцы. Но вот та самая проблема, тот вопрос, изводивший Адель: была ли реальна их встреча в мире духов? Прошло много времени, и это уже начало казаться сумасшедшим бредом. Не придумала ли она себе это? Ей хотелось, чтобы всё это оказалось правдой. И так же ей хотелось, чтобы это было лишь фантазией, подпитанной дурман-сигарами, волшебством, придающим её воображению реальности и натуральности. Будь произошедшее лишь замысловатой, неземной выдумкой, было бы проще встретиться с последствиями. Будь так — она продолжит свою борьбу за правосудие, без всяких заминок сделает то, к чему она и её команда шли уже несколько лет. Свергнет самопровозглашённую всласть на её родном остове. Прямолинейно, не колеблясь. Всего лишь проглотит свои чувства при этом. Но если то, что случилось в мире духов — явь, всё становится в разы сложнее. Она не станет делать вид, будто ничего не произошло. Раз она дала себе волю (и не важно, что она была одурманена) и раз Диего де Очоа теперь в курсе, что же является её истинной волей, каковы её настоящие желания, то в таком случае уже нечего терять. Её самообладание ведь уже было однажды разорвано в клочья, хоть и не без помощи дорогих Самеди… Интересно, а будь она в здравом уме, находясь с ним наедине в месте, где можно забыть о времени и об остальных, стала бы она сдерживаться? Ответ заползал в голову девушки, прямой и правдивый. Нет. Возможно, дурацкая Гордость постаралась бы выступить со своей праведной речью на суде в сознании Аделаиды, но разве всегда нужно слушать одну лишь Гордость? И что вообще значит гордость? Чувство собственного достоинства? Или страх потерять репутацию перед окружающими? Но разве может она уронить достоинство, следуя своему сердцу? Ведь достоинство страдает гораздо сильнее, если не уважать свои желания и ступать по жизни, подстраиваясь под тот образ себя, который ожидают увидеть другие. Так или иначе, всё зависело лишь от одного. Было ли всё на самом деле? Ответ на этот вопрос девушка и стремилась найти во взгляде адмирала. Внезапно раздался топот сапог. Вздрогнув, девушка обернулась. Около десятка солдат распространились по периметру дворика, перекрывая все возможные пути отступления. В ту секунду Хуан захлопнул центральные двери, через которые прошла Аделаида. Когда она повернулась обратно, Диего де Очоа уже встал, смотря ей прямо в глаза и лукаво улыбаясь. Он обвёл её вокруг пальца! Торжествующий адмирал не спеша подошёл к ней, разводя руки. — А вот и ты. Внутри Аделаиды пылал дикий огонь досады. Попалась в его сети. Так глупо. Она хотела обыграть его, а получилось наоборот. Но даже в такой ситуации — особенно в такой ситуации — девушка не собиралась сдавать позиции. Она стояла твёрдо, и лишь чуть нахмуренные брови выдавали бурю эмоций внутри неё. Смесь досады, гнева, как на него, так и на себя, страха, и... радости встречи. Тем временем адмирал продолжал говорить, упиваясь моментом: его долгожданная, непобедимая Адель наконец-то стояла перед ним. Была как на ладошке! Вся в его власти! — Знаешь, ты так предсказуема в своих порывах. Весь этот напускной героизм... Стоит кому-то оказаться в беде, как ты тут как тут. И каждый раз оказываешься в моей западне... — И каждый раз ты остаёшься с носом! — выпалила Адель, ещё больше закипая от самодовольства дворянина. Диего вдруг сбросил напыщенную ухмылку и стал серьёзен. — Каждый раз, как ты, окрылённая успехом, мчалась прочь, думая, что победила, я шаг за шагом продолжал идти к своей цели. Посмотри сама. На каждую твою победу у меня десять. — На каждую мою победу у тебя десять? — Аделаида захлёбывалась от возмущения. — Когда такое было? Не тогда ли, когда я увела у тебя из-под носа твой драгоценный галеон? Не тогда ли, когда ты понёс поражение на Тортуге? Или, может быть, сейчас, когда все жители Санто-Доминго желают тебя вздёрнуть? Ты не можешь идти против всего народа, Диего. Твои солдаты не могут вечно сдерживать мятеж. Горожане будут биться до последнего, они не сдадутся, потому что у них есть самый сильный стимул — свобода. Или ты собрался поубивать их всех, чтобы потом править призраками? — Собственно, об этом я и хочу поговорить, — Диего обошёл круглый столик и отодвинул для Аделаиды стул. — Прошу. Ведьма стояла на месте, смотря то на дворянина, то на стул. Она постаралась успокоиться. Нельзя, чтобы эмоции захлестнули её. Нельзя терять голову. Нужно мыслить рационально. И кажется, в текущей ситуации ей не оставалось ничего, кроме как согласиться. Адель вздохнула и, поставив на стол поднос с кувшином вина, который всё ещё держала в руках, села на предложенное ей место, позволяя Диего задвинуть за собой стул. Она ожидала, что мужчина сядет напротив неё, но он остался у неё за спиной, держа руки на спинке её стула. Аделаида почувствовала себя уязвимой, оттого что не видела его. — Все вон! — нетерпеливым голосом рявкнул Очоа, обращаясь к солдатам. Все, как один, солдаты промаршировали к выходу. Когда дворик опустел, Диего перенёс ладони на плечи Адель. Хорошо, что наряды служанок были сдержанно-закрытыми, и испанец не мог почувствовать сквозь ткань мгновенно побежавшие мурашки по её плечам. — Так о чём ты хотел поговорить? — её голос дрогнул на последнем слоге. — Чего ты хочешь? — Оо, я много чего хочу. И ты очень даже в курсе некоторых моих желаний. Как оказалось, кое-какие у нас всё-таки совпадают, — произнёс Диего, склонившись к её ушку. Волосы на голове Адель встали дыбом. Это то, о чём она думает? Он же говорит о мире духов? Медленно, словно ожившая статуя, девушка повернула к нему голову. Они были так близко, что её кончик носа практически соприкасался с его. Ведьма несколько секунд смотрела ему в глаза, разглядывая оттенки радужки, а затем опустила взгляд на его губы. Воспоминания из мира духов тут же нахлынули на неё. Ей тотчас захотелось забыть обо всех и обо всём, приложить руку к его щеке, ощутить под ладонью его отросшую щетину, накрыть поцелуем его губы. Адель почувствовала, что распаляется. Щёки вспыхнули жаром. Скорее всего, их уже заполонил румянец. Ей стоило больших усилий отвернуться. Мужчина в ответ на это выпрямился. Не ожидал же он, что она вот так возьмёт и сдастся ему? Всё-таки, призрачная надежда на это у него была. Он несколько разочарованно выдохнул и сел на свой стул напротив Адель. Ничего. Ещё чуточку терпения. — Я предлагаю... выпить! На столе уже стояли два бокала. Диего наполнил их, и протянул один донье. — Я наводил справки, и знаю, что кьянти твой любимый напиток, так что... — произнёс адмирал прежде, чем Аделаида успела поднести бокал к губам. Девушка сделала глоток и, почувствовав в горле приятный жар, в наслаждении прикрыла глаза. — Давно я не пила его... Адмирал был доволен тем, что смог порадовать её. Он поднял свой бокал, предлагая ей чокнуться. Послышался звон бокалов. — За нас! — торжественно произнёс мужчина. Адель закатила глаза. — Что-то ты разогнался, — сказала она, делая совсем крошечный глоток. Бдительность ей терять сейчас никак нельзя. — И давай ближе к делу. Зачем ты устроил весь этот театр? — По правде говоря, я ничего и не планировал. Но я действительно искал с тобой встречи. И ты сама сюда явилась. Так кстати. — Что ж, я слушаю. — За все эти годы я понял, что ты крепкий орешек. Ты заставила себя уважать, — он отпил из бокала и, смакуя вкус напитка, не спешил глотать. Он молчал какое-то время, видимо, подыскивая подходящие слова. — Мы с тобой оба сильные лидеры, обладающие магией... Думаю, нам нечего делить, и мы можем обсудить наши планы. Адель смутно догадывалась, к чему он клонит. Мужчина тем временем продолжил. — Мне доложили, что ты собрала все части карты. Тень разочарования омрачила лицо девушки. Так он об этом... Ну конечно. Очень удобно. Она собрала карту, и теперь самое время предложить ей объединиться, чтобы с её помощью добраться до желаемого. Диего заметил перемену в её настроении и поспешил поправиться. — У нас сейчас общий враг и общая цель. Нам обоим предстоит путь на Край Света. Так не проще ли будет объединиться и не тратить время на борьбу друг с другом? Более того, меня вовсе не радуют беспорядки в Санто-Доминго. Если мы объединимся, если ты встанешь во главе города и разделишь со мной бразды правления, народ успокоится, напрасные смерти прекратятся. К тому же вместе мы станем вдвое сильнее — у меня есть флот, у тебя пираты. Донья лишь мрачно смотрела на него, не проронив ни слова. — Но выгода и удобства лишь второстепенные причины. Я уже долгое время думаю, что наше противостояние абсолютно глупо и бессмысленно. Знаю, наше знакомство началось не самым приятным образом, но... Никто не знал, как всё обернётся. Адель внутренне признавала, что согласна с его рассуждениями. Их борьба — бесполезная трата сил, которые можно было бы направить в другое русло. Но после того, что между ними произошло — после того, как он разворотил её дом и доставил ей кучу неприятностей — как можно было объединиться? — Признаю, иногда меня заносит, и я бываю несдержан, — продолжал он, — но именно ты сможешь направить мою неуёмную мощь в нужное русло. Кто, как не ты сможет обуздать мой нрав? И кому, как не тебе, я позволю сделать это? Ведьма разрывалась на части. Она знала, что этот разговор рано или поздно произойдёт, знала, что настанет тот час, когда им придётся объясниться и окончательно решить, вместе они идут или порознь. Во время её путешествий долгими ночами она размышляла, что же ей делать и как вернее будет поступить. Она до сих пор так и не пришла к решению. Более того, она не ожидала, что жизнь так внезапно поставит этот вопрос ребром, и ей так скоро придётся определиться. Когда они были в мире духов, всё было проще. Только он, она и бесконечная, необъятная любовь друг к другу — чувство, дающее уверенность, что всё будет хорошо. Но здесь, в подлунном мире, их чувства друг к другу омрачали прошлые события, обязательства и терзания совести. Так что же сильнее, её любовь или обязательства? — Диего, то, что было... — девушка вдруг растерялась, не зная, каким словом назвать их встречу в мире духов. — То, что случилось в мире духов... То была явь? Мужчина разглядывал лицо ведьмы, что смотрела на него с нескрываемой надеждой. Адмирал видел, что для неё это важно, и был этому рад. Он не был уверен до настоящего момента, как она относится к их неземной связи. — Я не знаю, — произнёс он, улыбнувшись. — Но я хочу, чтобы всё это было правдой, что в мире духов, что в нашем. Тёплое ощущение расплылось в груди девушки. Она улыбнулась мужчине в ответ. Казалось, только это ей и надо было услышать. Донья вдруг поняла, как она поступит. Она не будет делать выбор между Диего и командой. Она выберет их всех. Примирить команду с новостью, что они теперь будут на одной стороне с тем, с кем они боролись долгие годы, будет непросто, но она чувствовала в себе силы справиться с этой задачей. И как ещё можно разрешить сложившуюся ситуацию в Санто-Доминго? Успокоить народ, при этом не казнив Диего. Все жаждали крови губернатора. Объединиться сейчас, наконец прекратить восстание. Конечно, люди не сразу примут его, но Аделаиду горожане уважают, и рано или поздно они, как и команда, смирятся с её решением. Они узнают его с другой стороны. «Пусть все прошлые неурядицы останутся в прошлом», — подумала донья.

Ночь

Адель разглядывала красивый подволок своей каюты, декорированный драпированной тканью. Сколько раз она в полном одиночестве проваливалась в сон, глядя на складки свисающей ткани тёмно-бежевого цвета во мраке ночи. И сейчас, сама того не замечая, она в который раз закроет глаза и погрузится в тёмную бездну. Но… нет. Донья села, немигающим взглядом уставившись перед собой. Влекомая подсознательным желанием, она неспеша, словно зачарованная, слезла с высокой кровати. Ощутив деревянные половицы под босыми ступнями, девушка, не обуваясь, направилась на палубу. Аделаида подошла к фальшборту, положив на него обе руки. Пиратка глубоко вдохнула свежий морской воздух, глядя на тёмную линию горизонта. Где-то там был уже скрывшийся из виду Санто-Доминго. Девушка перебрала в своей голове все давние и недавние события. Вспомнила первую встречу с Диего и свой побег. Необитаемый остров, где Панцо обучал её приёму Декстрезы. Череду событий в последующие года. И, разумеется, их с Диего волшебное свидание в мире духов. Она запрокинула голову, глядя на небо, усыпанное яркими звёздами. Мир духов, конечно, не там, не на небесах, он существует где-то в другой реальности, но ведьме показалось, что если бы в их мире и было похожее место, то оно было бы на этом волшебном небосводе. Аделаида вновь всколошила в памяти всё, что происходило в мире духов. Она вспомнила тепло, переливающиеся энергии разных оттенков, дарящие успокоение её измотанному сознанию и наполняющие её силами. Вспомнила и тёплые руки, скользящие по её стану. Тело девушки затрепетало от этих мыслей. Адель судорожно вздохнула и вернула голову в прежнее положение. Тонкая, полупрозрачная сорочка надулась от налетевшего ветерка. Ночь выдалась прохладной. Но не от этого Аделаида покрылась мурашками. Она почувствовала на себе взгляд. Донья не оборачивалась, но она знала, кто именно стоит у неё за спиной. Грудь девушки стала вздыматься чаще. Она сфокусировала свой взор на водной глади и продолжила стоять на месте. Большая тёплая ладонь взяла её маленькую. По пояснице пробежала щекотка, волоски на руках встали дыбом. Её лицо украсила лёгкая полуулыбка. Рука потянула её в сторону каюты. Аделаида лишь немного развернулась корпусом в сторону, куда её тянули, но с места не двинулась и головы не повернула. Она стояла, смотря вперёд на воду, на белую пену во тьме ночи, появляющуюся из-за изредка захлёстывающихся волн, не в силах пошевелиться. И вскоре она оказалась оторванной от палубы. Адмирал взял её на руки. Теперь она видела лицо Диего. Она положила голову ему на плечо. Ей было совершенно всё равно, заметит ли их кто-нибудь и видит ли их сейчас некто, сидящий на вахте. Чья сегодня смена? Не важно... И какая разница, ведь ей уже было нечего таить. Испанец, прижавшись щекой к златовласой макушке, развернулся и понёс девушку в сторону своей бывшей каюты — её нынешней. Но теперь он ни за что не уйдёт оттуда. Спать в другой спальне? И как только это произошло? С этого момента это будет их каюта. Диего открыл спиной оставленную Аделаидой слегка прикрытую дверь. Он окинул взглядом каюту. В её убранстве практически ничего не изменилось. Кажется, добавилось несколько вещей. Он обратил внимание на большой ловец снов, висящий над кроватью. Ну да неважно, он рассмотрит всё это утром. Очоа, опираясь коленом на матрас, тут же прогнувшийся под его весом, аккуратно опустил донью на кровать. Он навис над ней сверху, стараясь не ложиться на хрупкую девушку всем весом. На хрупкую... Она столько раз утирала ему нос, что этим словом её едва ли назовёшь. Разве что только описывая её внешне. Своевольная, бойкая и стойкая. Вот, какая она. Его мятежная донья. Он смотрел на неё, лежащую под ним с прикрытыми глазами и глубоко вздыхающую. Он хотел прочувствовать этот момент, дать полностью захватить себя осознанию, что она наконец с ним. Как же он был рад, что она нашла в себе силы забыть прошлое и объединиться. Ведь этого могло и не случиться. Ещё в начале этого дня он не представлял, где окажется вечером, и с кем будет ночью. Он желал этого всем сердцем, но понимал, что она могла и не согласиться. И имела полное право.... Он помнил все свои поступки. Но он действительно любил её. Может, не умел раньше правильно выражать свою любовь, и лишь гнался за ней с обещаниями её покорить, вызывая у неё этим только стремление подальше сбежать от него. Если бы не произошедшее в мире духов... Были ли бы они сейчас вместе? Он до сих пор не понимал, как он тогда попал туда, перенёсся ли сам, или же его кто-то перенёс, и если это было так, то тому, кто это устроил, надо сложить алтарь. Девушка открыла глаза и вопросительно посмотрела на вдруг провалившегося в размышления дона. Он лишь улыбнулся и провёл рукой по её лбу, убирая кучерявые волоски. Вместо того, чтобы наконец усадить её себе на бёдра, он впал в меланхоличные размышления… Мужчина впился в губы своей избранницы, и все мешающие мысли вскоре исчезли из его головы. Адель извивалась под ним, крепко сжимая его в объятиях. «Она стала раскованнее с прошлого раза», — отметил про себя дон. Девушка действительно чувствовала себя менее стеснённой. Ранее она неоднократно представляла разворачивающуюся сцену, а после того, как её скрытые желания реализовались в мире духов, картинки в её воображении стали ещё ярче. Она столько раз прокручивала в голове происходящее, что теперь не могла медлить, ей хотелось как можно скорее ощутить всё это наяву. Обнимать его. Целовать его. Вдыхать его запах. Чувствовать на себе тяжесть его тела. Наслаждаться его ласками и дарить их самой. Почувствовать его внутри. Опять. И много-много раз после. Она остервенело целовала его, словно впервые пила воду после смертельной жажды, сжимала его так крепко, словно это был последний день их жизни. Он не ожидал от неё такого натиска, но, впрочем, был этому только рад. Своим неистовством она всё больше распаляла в нём желание. Адмирал отвечал на её страсть с полной отдачей. Он, держа её за талию и не прерывая поцелуя, перекатился на спину. Оказавшись сверху, Адель принялась сквозь ткань покрывать поцелуями его грудь. Белая рубашка определённо мешалась. Девушка попыталась стянуть её, и дон приподнялся, чтобы ей было легче это сделать. После того, как предмет одежды был отброшен куда-то в сторону, девушка вновь припала к его груди. Мужчина чувствовал прикосновения нежных губ к своей коже. Она спускалась всё ниже и ниже, оставляя после себя влажную дорожку, и Диего привстал на локтях, желая наконец узреть долгожданную картину. Адель казалось, будто она горит. Она ослабила завязки его штанов, и, прикусив губу, стала стягивать ткань вниз. Её взору предстало то, что она не успела разглядеть в прошлый раз. Она на минуту замерла, разглядывая возбуждённую плоть. Розовую головку, венки, проходящие по длине ствола. Диего завалился на подушки, перекинув руку через лицо. Ожидание было совсем невмоготу. Девушка переместила ладонь в паховую зону мужчины, проводя пальцами по чёрным курчавым волоскам. Он издал протяжный стон, призывая её поторопиться. Адель, только что бывшая в полной готовности доставить ему удовольствие, вдруг растерялась, не совсем уверенная, что с этим нужно делать. Она аккуратно провела подушечкой пальца по головке, из которой уже сочилась прозрачная жидкость. Донья взяла палец в рот, пробуя на вкус, однако, маленькая капелька едва ли могла позволить ей его распробовать. Адмирал тем временем сел, чтобы посмотреть, почему его любовь тянет время. У Аделаиды расширились глаза, когда она увидела красное лицо Диего. Выглядел он немножко замученным. Девушка опустила глаза вниз и осторожно, еле касаясь, провела пальцами по напряжённой плоти. Мужчина медленно перевёл взгляд на деревянную стенку кровати. Она целовала его так яростно и уверенно, что у него совершенно вылетело из головы, что у неё совсем нет никакого опыта. Он заботливо положил руку на её макушку и, погладив по волосам, чуть наклонил её голову вниз. Диего собрал в кулак её волосы и, согнувшись, поцеловал в шею. — Открой рот, — прошептал он. Мурашки побежали по спине девушки. Адель подняла голову и, скривившись, посмотрела на Диего. Увидев столь честную реакцию, дон еле сдержал смех. Он поднял бровь и расплылся в ухмылке, как бы говоря: «Ну да, так всё и происходит». Он потянул за волосы, возвращая голову девушки в прежнее положение. Она закрыла глаза и обхватила губами головку. На вкус как… Когда она жила в Санто-Доминго и могла себе позволить различного рода деликатесы, она частенько ела моллюсков. Вот, на что это было похоже. — Открой шире. И Адель принялась ласкать его. Она делала это, как могла. С интересом, усердием и зарождающимся азартом. Она не могла понять, нравится ли ей самой это действо, но ей определённо было по душе слышать реакцию Диего. Представляя его ещё более покрасневшее лицо, жилку на лбу, она не теряла темпа, плотно сжимая губы. Кулак, сжимающий чуть ли не до боли волосы на её макушке, тянул её то вверх, то вниз, заставляя брать всё глубже. Девушка плотно сжимала колечко губ вокруг его члена, иногда выпускала его изо рта, и Диего, чувствуя прохладный воздух в контрасте с её тёплым ртом, подвывал. Адель ласкала его языком и снова целиком брала в рот. Несколько раз она задевала головку передними зубами, и де Очоа, рыча, дёргал её за волосы. Ему хотелось отстегать её ремнём за это, но его останавливало только то, что тогда ему пришлось бы прервать ведьму. И он продолжал направлять её голову. Когда Адель почувствовала, как его плоть сильнее обычного надавила ей на горло, девушка упёрлась руками в его бёдра, желая отстраниться. Она испугалась, что её может вырвать. В этот момент тяжёлая рука пропала с её макушки, и, стоило Адель выпустить изо рта возбуждённое естество, как в лицо прилетело нечто тёплое, отчего девушка зажмурила глаза. Диего откинулся назад, опираясь на руки, и запрокинул голову, с минуту приходя в себя. Когда он посмотрел на Адель, то увидел столь восхитительную картину, что было жалко её портить. И всё же, расплывшись в ухмылке, он нашёл свою рубашку, практически сливающуюся с белой простынёй, и аккуратно вытер своё семя с её лица. Адель проследила взглядом за полётом испачканной рубашки на пол. Адмирал убрал за ухо упавшую на её лицо прядку. Девушка, глянув мимолётом на обмякший член, подняла глаза на Диего. Он выглядел расслабленным. Ей захотелось вновь поцеловать его, но, приблизившись, Адель закусила губу. Будет ли это уместно после того, что она только что делала? Поняв, о чём она подумала, дворянин снова ухмыльнулся и положил девушку на спину, так, чтобы её голова легла на подушку. Он оказался над ней, и Адель закрыла глаза, ожидая поцелуя — куда угодно — но вместо этого адмирал резким движением разорвал её ночную рубашку. Девушка вздрогнула скорее от неожиданности и приподнялась. Разорванная ткань сползла с её тела, полностью оголяя его. Оторвав обе лямки, Диего резко вырвал из-под её тела кусок тонкой ткани и, куда-то выкинув его, расположился между её ног. Девушка не опускала головы, не желая упускать из виду ни одного движения Очоа. Пошире раздвинув ей ноги, он поцеловал внутреннюю поверхность бедра. Как и в прошлый раз ноги сами захотели сомкнуться, но теперь уже такой возможности не было — адмирал удерживал их в разведённом состоянии. Он был готов дарить ей бесконечные ласки. Её заинтересованное лицо придавало ему ещё больше радости. То, что она не знала, что ей нужно было делать, и то, что она с любопытством ждала его дальнейших действий, доказывало, что ни Себастьян де Альдана, ни кто либо ещё не прикасался к ней в течение её долгих странствий. Он знал, что Себастьян был влюблён в Аделаиду и что этот чёртов флибустьер даже имел наглость полагать, что Диего отнял её у него. Хах! Диего де Очоа отнял у него свою же невесту. Чёрта с два! Что бы у испанца не происходило с Аделаидой, она всё равно сохранила ему верность, и это заставляло собственническую часть его сознания утопать в блаженстве. Она его! Его вся целиком и полностью! И больше ничья! Она, чёрт побери, была образованна и уже многое повидала, но, о боже, едва ли разбиралась в искусстве любви, и это его вполне устраивало. Что может быть приятнее, чем самостоятельно научить любимую всем видам страсти? И позволить ей впервые познать их. Он припал к её лону, и Адель, не имея более сил держать свою голову на весу, откинулась на подушку и закрыла глаза. Мужчина что-то делал своим языком, там внизу. Девушка заметалась по подушке. Нечто подобное, пронизывающее всё её тело, щекочущее между ног, будоражащее её сознание, она уже испытывала — однажды в мире духов и регулярно по ночам в своей каюте. Но лишь подобное. Не сравнимое с тем, что происходило сейчас. Столько чувств смешалось в её голове, что она готова была разорваться. Ей было приятно, казалось, даже слишком приятно, словно это удовольствие выходило за рамки возможного и становилось невыносимым. Осознание, что всё это творил с ней Диего, делало её ощущения ещё ярче. При всём этом и отголосок смущения находил себе место. Да, что-то похожее уже было между ними ранее, но тогда он ласкал её пальцами, и она не была абсолютно распахнута перед ним, как сейчас. Столь интимный акт вызывал у неё смесь смущения и пьянящее чувство некого порочного, грязного наслаждения. Процесс вовсе не казался ей чем-то аморальным, но такого она никогда не видела даже в любовных романах, которые она брала из библиотеки своего дома в Санто-Доминго. Аделаида металась по постели, то вытягиваясь в струну, то расслабляясь. Руки беспорядочно возились по простыне, изредка сжимая ткань в кулак. Её голова ворочалась по подушке. Девушка издавала звуки, которые, возможно, были слышны и за стенами её каюты, но она не могла сейчас задумываться об этом. Её грудь вздымалась вверх-вниз, но как бы глубокого она не дышала, казалось, ей всё равно не хватает воздуха. Она была словно в огне, а эпицентр всего пламени был у неё между ног. Прошла, казалось бы, вечность. Дышать становилось всё сложнее, как будто в каюте не хватало воздуха. Простыня прилипала к вспотевшей, выгибающейся пояснице. Наслаждение было сродни пытке. К ней подкрадывалось ощущение, сравнимое с экстазом. Донья громко простонала, и, пропустив сквозь своё тело импульс высшего блаженства, обмякла. Девушка почувствовала, как капелька пота, щекоча кожу, скатилась с её ляжки. Диего, довольный результатом своих трудов, принял сидячее положение, разглядывая свою возлюбленную с самого волнующего ракурса. Она не двигалась какое-то время, только тяжело дышала с закрытыми глазами. Лишь спустя несколько минут она медленно соединила затёкшие ноги, осторожно переворачиваясь на бок. Дав ей время успокоиться и выровнять дыхание, Диего помог ей встать и накинул на неё шёлковый халат, отыскавшийся в глубинах её шкафа. Сам он натянул на себя штаны и, наспех зашнуровавшись, повёл Адель на палубу. Свежий воздух окутал их тела. Они встали у фальшборта, примерно в то же место, откуда Диего увёл Адель в каюту. Донья расслабленно облокотилась на стоящего за ней адмирала и взглянула на небо. Луна переместилась со своего прежнего места, и теперь её закрывали паруса. Адель чувствовала, что она абсолютно счастлива. Ей хотелось стоять так вечно, слушать шум волн, ощущая прохладу ветра спереди и тепло любимого сзади. Однако она очень быстро замёрзла. Диего, видимо, требовалось больше времени, чтобы остыть, так как его руки, прижимающие её к себе, были всё такими же тёплыми. Его объятия дарили чувство безопасности и дома. Пара будто бы создавала невидимую оболочку вокруг себя, огораживающую и защищающую от внешнего мира. Не хотелось разрушать её, но очередной порыв налетевшего ветра заставил девушку поёжиться, и Диего, сдвинув ладонь с нагретого им участка кожи её руки, понял, что она замёрзла. Не разрывая объятий, они вернулись в каюту. — Спи со мной, — произнесла Адель и с лёгкой улыбкой перевела взгляд с постели на Диего. — Иного я и представить не могу, — мужчина развернул её, чтобы теперь она была лицом к кровати, и обнял со спины. — Но не думаю, что уже пора спать. Девушка оглядела кровать, на которой совсем недавно они дарили друг другу ласки. Мятая простыня, подушки, скомканное одеяло, которое Диего в какой-то момент отпихнул к стене. — Ах неужели? — колдунья из-за спины посмотрела на адмирала. — Завтра склянки на завтрак прозвенят не позднее обычного. Разве ты не устал? — А ты разве встаёшь со всеми? Аделаида рассмеялась. — Ты, верно, представляешь, как мне приносят завтрак в каюту, где я торжественно и молча ем в гордом одиночестве? — Диего в ответ на это повёл бровью. Адель сделала вывод, что, когда он в море, на его корабле всё так и происходит. Хотя, странно было бы даже представить, как он трапезничает вместе со своими солдатами. — Что ж, я хоть и капитан, но мы все общаемся наравне, и едим тоже вместе. — Сидеть за одним столом с де Альдана... — Теперь вы в любом случае будете пересекаться, — заметила девушка. — Нам всем плыть на одном корабле неизвестное количество времени. Духи указали мне примерное направление, но сколько наше плавание продлится, никому не известно. Не будешь же ты есть в одиночестве всё это время? — Что ж. Я, конечно, постараюсь не прикончить его за столом, но ничего не обещаю. — Уже что-то... — пробормотала Адель, задумавшись о том, что в течение путешествия стычек не избежать. В любом случае, не только Себастьян, но и остальные будут привыкать к новому, пока всем ненавистному члену команды. — Почему мы вообще говорим об этом сейчас? Адмирал потянул за пояс халата, развязывая бант, и скинул с плеч доньи шёлковую ткань. Обвив Адель руками, мужчина оторвал её от пола и поставил коленями на кровать. Его лицо было на уровне её груди, и он, нежно гладя ведьму по спине, приник поцелуем к ложбинке. Аделаида запустила замёрзшие пальцы в чёрные кудри. Испанец, чьи руки блуждали по спине девушки, прижимал её к себе всё сильнее. Он напирал на неё, незаметно для себя наклоняясь вперёд и заставляя Адель выгнуться в пояснице. Очоа захватывал всё большие территории, оставляя после себя мокрые следы. Она чувствовала поцелуи его обветренных губ, его горячий язык, усы и щетину, колющие мягкую кожу её груди. Донья запрокинула голову назад, закрывая от блаженства глаза. Он отстранился, и ниточка слюны, тянущаяся от его рта до её груди оборвалась, холодной дорожкой упав ей на живот. Ведьма хотела что-то сказать, но Очоа прижал указательный палец к её губам: — Шшш... Диего опрокинул её на подушку и лёг рядом, скинув с себя штаны. Аделаида потянулась через адмирала за одеялом, касаясь его влажными от слюны грудями, но он перевернул девушку на живот, залезая на неё сверху. Адель почувствовала его возбуждение. Мужчина просунул руку под её тело, и нашёл пальцами клитор. Прошло не так много времени с тех пор, как адмирал ласкал её, и теперь вторичное удовольствие растекалось по ней измученной негой. Девушка негромко скулила в подушку. Когда она стала достаточно влажная, Диего приподнялся над ней и, прежде, чем войти, надавил рукой на её поясницу, заставляя выгнуться. Пальцы руки, на которую он опирался, блестели в свете догорающей свечи от прозрачных соков Адель. Девушка почувствовала растяжение и простонала от боли. Она уже занималась любовью в мире духов, но то был лишь раз. Мужчина начал медленно двигаться. Адель, не разлепляя век, поддерживала его ритм. Первое время ей не давали расслабиться неприятные ощущения, но вскоре они сошли на нет, и девушка, привыкнув к чувству заполненности изнутри, начала получать удовольствие. Диего старался не налегать на неё всем весом, опираясь на свою руку. Он взял её за волосы, совсем нежно на этот раз. Адель проваливалась подбородком в подушку. Было ещё столько всего, чего адмирал хотел опробовать вместе с ней. Он хотел быть с ней нежным, хотел быть грубым. Хотел попробовать всевозможные позы. Хотел положить её себе на колени и отшлёпать, наслаждаясь её короткими вскриками и стонами. Хотел связать её. Или привязать к чему-нибудь. Хотел наслаждаться тем, что она полностью в его власти. И хотел, чтобы она сама была властной и делала с ним всё, что пожелает. Но за одну ночь всего не успеешь. Тем более, неспешные движения, вызывающие монотонное поскрипывание кровати, разморили дона. Он не собирался останавливаться — ему нравились их ласковые ритмичные колебания. — Я люблю тебя... — еле слышно произнесла она. — Моя Адель... — прошептал дон. Желая кончить, Диего ускорил темп. — Люблю... — он вдалбливал её в кровать, выбивая из её лёгких весь воздух вместе с короткими стонами, — тебя... Чувствуя приближение разрядки, мужчина выпустил из руки волосы и вышел из неё. Беременность в путешествии, которое неизвестно сколько продлится, была ни к чему. Он излился ей на ягодицы, не успев что-либо схватить. Найдя на полу свою рубашку, он вывернул её наизнанку, чтобы ещё сильнее не испачкать свою любовь, и стёр с белоснежной кожи ягодиц всю свою сперму. Рубашка снова улетела на пол. — Ляг обратно... — промямлила девушка, уже положившая голову на подушку. Очоа опустился на неё и поцеловал в щеку со всей нежностью. Мужчина протянул одну руку под подушку, найдя там ладонь Адель и накрыв её своей. Другой рукой он накрыл её макушку. На щеках колдуньи был заметен румянец. Брови стояли домиком. Её засыпающее лицо, нежные губы, бормочущие слова любви, вызывали абсолютное умиление. Он шептал ей в ответ что-то об их будущей жизни, что-то, что заставляло её улыбаться и действовало как колыбельная. Адель нравилось лежать под ним, ощущая его вес на себе. Он дарил ей чувство уюта и безопасности, закрывая от всего мира. В какой-то момент свеча догорела, и каюта погрузилась во мрак. Диего слез с возлюбленной, не желая нечаянно уснуть на ней. Мужчина нашёл одеяло, и, накрыв им себя и Аделаиду, лёг на спину, притягивая свою донью к себе. Златовласая голова легла на грудь испанца, стараясь сместиться чуть левее, чтобы лучше было слышно биение его сердца. Тук-тук, тук-тук... Девушка почувствовала, как её веки слипаются. Она закрыла глаза и полностью расслабила своё тело. Мышцы, которые последние несколько часов она так сильно напрягала, теперь приятно ныли. Это чувство было похоже на то, что она обычно испытывала после тренировок по фехтованию. Диего медленно поглаживал её спину. Ей было тепло и приятно лежать с ним обнажённой под одним одеялом. Она чувствовала его нагое тело, ощущала, как вздымается его грудь при дыхании, слышала стук его сердца. Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук... Вскоре Диего услышал ровное дыхание спящей Адель, и сам провалился в царство Морфея.