По новому пути

Сентябрь решил побаловать ещё теплом, приятными солнечными деньками. Второй день отпуска Рокотова начался с проверки чемоданов, через четыре часа поезд до Киева, а там пересадка уже на другой поезд, до самой Одессы. Позавчера Света водила мужа по рынку, покупали гражданское. Теперь у него было два костюма на выход — светлый и темный, несколько рубах и три галстука. И конечно пара новых ботинок. Довершать его мирный вид теперь могла или шляпа, или кепка. Всё это также было упаковано по чемоданам, вместе с вещами Светы и подарками для Саши, Павлика, Григория Ивановича и Афины. И вновь у них два чемодана вещей и два мешка с едой в дорогу. На вокзале людно, шумно. Иван со Светой неспешно шли по залу ожидания, они приехали рано, поэтому два часа они могли быть тут. Найдя укромное место в конце зала, Иван решил расположиться здесь. Поставив чемоданы и мешки, он занял место для себя и Светы, что пока отошла за газетами в дорогу. — Знаешь, о чём я подумала? — села рядом Света. — О чём же? — убирая во внутренний карман сложенную газету спросил Рокотов. — Было бы хорошо, если мы с тобой по Киеву прогулялись… До прокуратуры нашей дошли… До той квартиры, где жила, да и вообще просто походили по городу. Иван сразу же приобнял Свету, ведь ему тоже хотелось этого. — Согласен… В театр вновь пойти, — заулыбался он. — Вань… — Да помню я, Светик, — поцеловал он её, — Помню, что ты у меня там скучаешь. Ну, если так хочешь, то можем остановиться там на день, а потом ехать дальше. Света немного замялась, ей хотелось поскорее увидеть Сашу, и хотелось пройтись по тем местам, что были неразрывно связаны с Ваней, прогуляться по тем улицам, где всё и начиналось. — Хорошо, давай так и сделаем, — всё же выбрала она для себя. Иван мельком оглядел зал, не смотрели ли люди в ту сторону, где он сидел со Светой. Вроде никто не смотрел. Рокотов обнял Свету за плечи. Она почувствовала его теплое дыхание рядом с собой. Света по глазам читала, что задумал Рокотов. Мгновение, и он её целует, как всегда нежно. *** Сутки в поезде в купе прошли быстро, стали ходить не только армейские составы с теплушками, а и обычные гражданские вагоны с купе и плацкартом. Рано утром проезд прибыл в Киев. Уже на подъезде к городу Света не отходила от окна. Волна ностальгии сносила её с ног. Стоило только увидеть этот город, увидеть Днепр, как в памяти стали появляться казалось бы забытые картинки, вспомнилось то, что лежало под сотнями тысяч других воспоминаний. — В сорок первом я ехала сюда с Колей на машине, — вспоминала она, рядом с ней стоял Иван, — Не без приключений мы тогда доехали, конечно… — А что было? — Да напали на нас. Немецкие диверсанты. Если честно, было страшно. — Понимаю, — вёл по её плечу ладонью Рокотов, обнимая жену, — А я в тот день, когда ты приехала, забежал домой к себе переодеться и поесть. Потом Григорий Иванович прибежал, говорит, меня вызывают. Ну и ещё говорит, приехали шишки из Москвы, а с ними такая дама, что вся прокуратура наша ходит очарованная. — Так прям и сказал? — Ну да, так и сказал, — кивнул Рокотов, хотя помнил, что Федоренко сказал иначе, — А мне интересно стало, кто ж там такая приехала, раз вся прокуратура очаровалась. — Вот как, интересно значит стало, — Светка довольно улыбалась, глядя в окошко. — Конечно… Правда, когда я увидел Николая в кабинете, расстроился, что приехал он… — Расстроился… Да ты там кипел от злости… Ещё чуть наверное, и ты вообще сцепился с ним, — голос Светы раздался совсем близко с Рокотовым, потому что в следующее мгновение она коснулась нежно его щеки губами. Ваня сиял от этого. Всё сейчас было как тогда, очень много нежности. — Что прям так и выглядел? — Прямо так и выглядел. Они засмеялись. А мимо прошла проводница с пустыми стаканами. Она окинула взглядом стоящих у поручня в проходе Свету и Ивана, что-то буркнула и пошла дальше. — Кажется нас заметили, — шепнула Светка. — Ну и ладно, — Ваня не стал обращать на это внимание, только ещё раз поцеловал жену, кому какое дело. Света продолжала же: — Ну а ещё с Колей и надзиратель твой приехал, да, товарищ Рокотов. Рокотов с улыбкой кивнул. — Надзиратель… — Ваня оставил на её щеке легкий и невесомый поцелуй, — Лучшая девушка на свете приехала! Света в смущении обернулась. Ну она же обыкновенная! — А вот когда я слышал, что при других ты к Коле по фамилии, а на едине по имени… Я ревновать стал… Но когда ты сказала, что он твой брат, — Иван осторожно убрал локон со щеки Светы, — То очень обрадовался. Светка улыбалась, она всё это тоже помнила. Словно всё это было только вчера, а не четыре года назад. Вскоре они сошли на перрон вокзала. Рокотов сходил взял на завтра билеты до Одессы, после они доехали до гостиницы и разместились там. В Киеве было прохладно. Совсем как тогда, в сорок первом. О прошедшей же войне напоминали разрушенные здания и свежий ремонт уцелевших. Света и Ваня отправились гулять по тем самым местам, где появились они. Здание прокуратуры было всё тоже. Разве что большую афишу рядом убрали, и работники военной прокуратуры ходили в иной форме, чем та, что было у них в начале войны. Спустившись вниз по улице на перекрестке Иван увидел продавщицу мороженого. Он уже знал, что делать. Иван подвёл Свету к продавщице. — Выбирай, какое будешь, — Ваня полез за бумажником — Вань, да какой… — начала сразу отнекиваться Света, она считала, что погода для мороженого не очень. — Давай-давай, выбирай. Какое будешь? В стаканчике или эскимо? Света стала выбирать. — Мне брикет, — она не изменяла привычкам. — Один, пожалуйста, — протянул сумму Иван. — Два, — добавила своих тут же Света, — И не спорь, Вань. Он и не стал. Впереди ведь был скверик, а там будет очень хорошо прогуляться вот так, с мороженым. Оплатив его, они пересекли улицу и вошли под сень высоких клёнов и ясеней. Вспоминались некоторые дела, что они вели тут, как прогуливались вместе до прокуратуры. — Жаль, что тот дом не уцелел… Ну где я жила, помнишь? — Конечно помню. — А вот к тебе я так и не сходила. — Ну… Тебе бы там не понравилось. — Эт почему? — зашагала Светка спиной вперёд, сейчас она очень была похожа на девочку. — Комната была моя ещё скромнее, чем та квартира, где мы сейчас с тобой живём. — Ну и что. Я ж к тебе бы пришла, на тебя смотреть, а не на квартиру, — Света взялась под руку Ивана. — Всё равно… Да и… — Что? — Неудобно как-то перед соседями моими было бы. Светка улыбнулась: «Вот значит как, Ваня стеснялся… А по нему и не скажешь, что стеснительный». — Тихий, спокойный, интеллигентный, — вспомнились слова Коли. Иван вопросительно поглядел на жену — о чём это она сейчас? — Так Коля мне сказал о тебе, когда мы с ним в Киев собирались. Он всю дорогу мне говорил, что ты лучший следователь в Киевском округе, сколько ты дел раскрыл. И вообще, мне у тебя учиться надо будет, как дела вести. — Даже так! Не думал… — Ивану было очень приятно узнать, как когда-то Мирский представил его Свете, а он так на Мирского разозлился тогда, и вообще, благодаря Николаю в его жизни появилась она — его лучшая девушка на свете, свет и радость его души. Сквер был пройден, они вышли на широкий проспект. Людей было много и от этого захотелось наоборот, найти улочку поспокойнее. Решили пойти к Днепру, там и свежее было, и людей поменьше. Вскоре они спустились с высоких днепровских берегов и вышли на набережную. Над рекой виднелись уже восстановленные мосты. А ведь когда-то в сорок первом, буквально за считанные минуты до их подрыва Григорий Иванович вывез их на левый берег. Оттуда начался их путь к Харькову. Ветер трепал легонько волосы и платье Светы. Она держалась за руку Вани. В голове было много разного. — Знаешь, Вань, — одну из мыслей Света решила всё же рассказать, — Иногда я думаю, а вот какой была бы моя жизнь, если бы не война… Или если бы всё же война, но я осталась в Днепропетровске и не поехала с Колей. — И что ты думаешь? — Разное… Но… Я всё же не жалею, что согласилась ехать в Киев, а потом не согласилась уехать после первого же дела нашего с тобой в Москву. — Коля предлагал уехать? — Рокотов в первый раз слышал от неё от этого. — Предлагал. А я же упрямая, сказала «нет»… — Светка засмеялась, — Ну и… ещё тебя назвала индюком, когда Коля спросил меня, а чего это я хочу остаться, ты ж мне не понравился сразу, — она залилась смехом. — Ах вон оно что оказывается! Вот так значит, товарищ Рокотова, индюком меня за глаза называли, — шутливо злился Ваня, а сам всё сильнее обхватывал её за талию, они остановились около оградки набережной. — Ну ты ж такой весь серьёзный, всех насквозь видишь, всё знаешь… Товарищ бывший гимназист… Герой гражданской… И лучший следователь, — голос всё становился тише, а губы ближе к нему. — Светка, — и Иван покрыл поцелуем её губы. Насладившись сладостью друг друга, они всё же пошли дальше. — Ну а ты думал когда нибудь про это? — через время спросила Света у Вани. — Ну… Иногда думалось… — он ответил задумчиво. — И что думал? — Что надо было мне тебя замуж ещё в Киеве звать. Света засмеялась, Иван тоже улыбался. Ведь сейчас было так счастливо. *** Город покрывали сумерки. Света шла под руку с Ваней обратно в гостиницу. Завтра им ехать дальше, поезд прибывает в девять. Надо успеть выспаться. В сквере было свежо, а людей было немного. Они вышли к небольшому фонтану, что пока не работал. Рокотов остановился здесь и взглянул на небо. Там зажглась первая зведочка и висел серебряный лунный серп. Света тоже поглядела на небо. — Вот и вечер… — тихо сказал Ваня, — День почти закончился… — Да… Сумерки… — кивнула Света. — Угу…, - многозначительно протянул Иван, а затем перевёл взгляд с неба не неё и тихо заговорил, - Сумерки вяжут смиренно, осени зыбкой панно. Там за уютной таверной стелет туман полотно. Рокотов произносил это, а сам глядел в глубину зелёных глаз Светы. — Ты его ещё помнишь? — она совершенно не ожидала, что спустя столько лет он будет помнить её строчки, что вот так же вечером писала она для него. — А я никогда их не забывал. В тени сквера, в серебряных лучах луны Иван сладко и нежно целовал ту, что сделала его жизнь ярче. Целовал там, где всё когда то и начиналось, где их дороги сплелись в один путь, две разные судьбы стали одной.