По новому пути

Рокотов уже три дня был в отъезде — в округе случилось очень большое и серьёзное ЧП. А серьёзным оно было от того, что вызвали Ивана в час ночи. Только по срочным и особо важным делам его могли поднять в такое время. Света же совсем отвыкла от таких ночных вызовов, поэтому очень заволновалась и даже испугалась, когда сквозь сон услышала настойчивый и весьма громкий стук в дверь. Иван не меньше её был этим встревожен; к двери он подошёл с пистолетом в руках, а Свете запретил высовывать нос из спальни. Но оказалось, это был всего лишь водитель Рокотова — молодой сержант, которого всё иначе как "Петька" не звали. Получив переданный шофером приказ от начальства срочно явиться, Рокотов стал собираться в дорогу. Помогала в этом ему конечно Света. Иван, перед тем, как уехать, просил её только об одном — не переживать сильно за него, он постарается быстро со всем разобраться и вернуться. Поцеловав жену перед самым выходом, Рокотов спустился вниз, там его уже ждали. Со двора, блеснув светом фар, выехала его чёрная служебная «эмка». Её темный силуэт провожал из окна взгляд Светы. Не могла она не переживать за Ивана, не могла не волноваться за него. И вот, Ивана не было уже третий день. Первую ночь совсем не спалось. Не могла Света сомкнуть глаз чувствуя, что его нет рядом, что он не дома. Никто не пришёл на ужин, никто не растапливал печь, не нёс с колонки воду, не расхаживал по комнате разбирая что-то своё в вещах и книгах, что накопились на рабочем столе. В квартире разом стало очень пусто, одиноко и тихо. Отсутствие Ивана ощущалось весьма отчётливо. Также прошёл второй и третий день. Сами собой уже стали ползти в голову разные мрачные мысли. Света старалась всячески их развеять, не допускать их. К тому же, ей бы обязательно сообщили, если с Ваней вдруг случилось что-то нехорошее (слово "страшное" произносить даже в мыслях было ужасно боязно). Света, как только начинала ловить себя на таких мыслях об этом, сразу занималась стиркой, уборкой, вообще чем-нибудь, что занимало руки и отвлекало голову. Включалось вместе с этим радио, чтобы был какой-то фон в квартире. Но всё это работало и спасало только до вечера. Когда жизнь во дворе и во всём доме замирала, в квартиру возвращалось чувство одиночества. Пошли четвертые сутки, как Рокотов был в непредвиденной командировке. Непредвиденной из-за своей продолжительности. Света сидела во дворе дома, наблюдала за соседским ребятами, которые весьма шумно гоняли по пустырю мяч. Они каждый день, с обеда и до вечера, тут собирались, бегали и жили своей мальчишеской жизнью. Света привыкла уже к ним. Иногда она представляла себе, как здесь также будет бегать Сан Саныч, когда они всё же заберут его к себе. Но пока перспектив у этого, кажется, совсем не было. Ваня трижды ходил к начальнику и трижды он отказывал ему. Иван, конечно, просил Свету не расстраиваться, надеяться на лучшее, но… Сколько раз уже она надеялась на это самое «лучшее». Всё как будто бы на зло делалось наоборот. Света всё глядела и глядела на резвящихся мальчишек, как мелькали среди силуэтов строящихся домов их белые, синие, голубые рубашки. Здесь, во дворе, было очень свежо и казалось не так одиноко, чем в квартире. В кроне играли лучи солнца, листьями игрался ветерок. С улицы же он приносил гул моторов машин и мотоциклов. Вторил этим звукам гомон птиц. Иногда на землю из-под крыш домов пикировали воробьи, синицы и голуби. Они с деловым видом расхаживали по двору и выклёвывали из земли что-то, что было видно только их птичьим глазкам-бусинам. Наблюдая за этой дворовой жизнью, на душе само собой делалось спокойнее. Ожидание переставало быть таким невыносимым. Чья-то горячая большая ладонь закрыла Свете глаза, быстро и очень неожиданно. Сердце сжало испугом о такой внезапности. Света подскочила с места, избавляясь от рук, что так обхватили её. Обернувшись же, когда она оказалась на шаг от лавки, Света увидела передал собой довольно улыбающегося и немного посмеивающегося Рокотова. — Ваня! — сразу же бросилась ему на шею Света, — Ваня! Ну и напугал ты меня! — чтобы он сейчас не сделал, она безмерно была рада его увидеть. Рокотов смеялся, обнимая жену. — Ну извини, я не хотел, — продолжал он ей улыбаться. Света же расцеловала его. Она так соскучилась по нему за эти три дня. — Где ж ты так долго пропадал! — прижималась она сильнее к его широкой и крепкой фигуре, к его груди, чувствуя вновь его дыхание, каждый удар сердца. — Ох, не спрашивай, Светик… Еле разобрались мы там за эти три дня! — держал в своих объятиях Иван её, он и сам ужасно по ней соскучился и истосковался. — Ладно, чего же мы стоим тут. Пойдём домой, устал ведь с дороги. И наверняка ничего толком не ел там, — Света всё же спустила с его шеи свои руки и, взявшись за его ладонь, потянула Ивана домой. — Вот про поесть, Светик, как всегда права! Полковник нас не шибко решил баловать обедом… Они поднимались в квартиру, а Иван рассказывал о том, как с коллегами и расследованием занимался, и думали, где себе достать чего-нибудь поесть. И вот ставшая уже родной квартира. Зайдя домой, Света тут же принялась разогревать на примусе сначала гречку с тушенкой, а затем там поставила согреваться чайник. Она уже заранее всё сготовила, ведь ждала его появления в любую минуту. Рокотов же пока принимал душ с дороги. Света вынула как всегда из буфета посуду и разложила её на столе. Затем она зашла в спальню, где Ваня оставил на спинке кровати свои вещи — он торопился уйти в ванную. И вот опять привычная домашняя суета. На своих местах появилось то, чего и не хватало здесь. Света взяла рубаху мужа, аккуратно свернула её; когда Ваня выйдет из душа, то она даст ему чистую, свеже выстиранную. Затем она взяла в руки гимнастёрку. Подворотничок стал серым. «Ну это спороть, простирать и пришить ему свежий» — Света знала уже что делать с этим (сколько она этим занимается уже, это не в новинку). Но пытливый женский взгляд оглядывал вещь дальше. Она посмотрела рукава, низ гимнастерки. Зачем? Просто машинально делалось это. И Света уж было хотела повесить гимнастёрку на своё место, как внимание её привлёк странный шов на левом рукаве, что прятался под краем серебристого погона. Это был весьма неаккуратный шов, из-за которого левый рукав сделался короче правого. Словно бы сверху, у погона, кто-то порвал почти по шву рукав. Света рассмотрела это место — она же так не шила, да и выдавали вещь Ивану целой и аккуратной (Света это хорошо помнила). Стала разглядывать внимательнее это место, взгляд нашел там застиранные тёмные пятна. «Так… Это уже мне не нравится…» — для неё не было сомнений, что это были за пятна. Света взяла гимнастерку и пошла к Рокотову спросить обо всём на прямую. Она приоткрыла дверь ванной. Иван стоял с обнаженным торсом. Именно так он и принимал душ. В зеркале, что висело прямо напротив двери, Света видела его лицо. И заметила, что он весьма аккуратно что-то смывал с левой руки. — Вань, — позвала его Света, — Скажи, а это что у тебя? — и она развернула то самое место на одежде. Иван быстро обернулся на Светины слова. Сразу же в глаза ей бросилась свежая рана на его левом плече, затянутая швом, на ней ещё были видны нити, наложенные хирургом. Эта рана явно была получена совсем-совсем недавно. По глазам Светы Рокотов прочёл всё — сначала испуг, потом недоумение, а потом и гнев. — Вань… — голос её упал, слова казалось, застревали где-то посередине фразы, — Это что? — пальцы осторожно коснулись раны. Это касание заставило Ивана вздрогнуть и одновременно замереть внутри. Ведь эти лёгкие касания кончиков её пальцев обжигали не хуже самого яркого пламени. Иван же не хотел, чтобы она увидела это. А этот голос Светы, её руки, дрожь которых он чувствовал на совсем теле. — Светик… Да… Тут ничего серьёзного, — Иван поспешил успокоить жену, голос был наигранно лёгким и беззаботным. Иван приобнял её, хотя каждое движение рукой отдавалось не сильной, но болью. — Просто чуть-чуть зацепило… Не надо из-за этого переживать! — он продолжал делать вид, что ничего страшного не произошло. — Вань, что значит ничего серьезного?! — отшагнула Света, сейчас она хотела просто ругаться и кричать на него. Взгляд жены, где были одновременно и злость, и страх, и непонимание, впился в Ивана, что упрямо продолжал делать беззаботный вид. — Светка, да ерунда это! — Иван обхватил её за локти, пытаясь вновь обнять. — Ерунда?! — Света вскипела, — Да я себе здесь места не находила! — она стала вырываться. Иван упрямо держал её, крепче сжимая её руки. Отпустит — она же ещё больше разозлиться. — Светка, да говорю тебе ерунда. Ну был там один дурак солдат, ну выстрелил случайно… Да ничего же страшного не случилось! — Иван очень хотел сейчас, чтобы она поверила ему, но… — На твоё счастье не случилось! Да отпусти ты меня! — Света дернулась со всей силы из обративших её рук. И Иван отпустил её. Испугался сделать больнее своей настойчивостью. У Светы же в голове было только одно: «Как Рокотов не понимает, что это всё не ерунда, не пустяки! Да и вообще, он обещал мне себя беречь!» Света резко развернулась, бросив на краю ванной его одежду, и выскочила из комнаты, смахивая на ходу слёзы. Только сейчас она сообразила, что смутило её, когда она обнимала на улице мужа — больничный запах, который очень сложно спутать с другим. А она не придала этому значения! Иван остался стоять один в ванной. На едине с собой и совестью. Света же стояла в зале у окна, делая вид, что не плачет. Хотя сама, конечно плакала. Почему ей Ваня ничего не сказал, не предупредил! Они же должны доверять друг другу… В их семье же полное доверие… А тут!… Рокотов вытер всё же с себя остатки влаги, причесался и вошёл в комнату. Совесть нещадно заедала при виде отвернувшейся от него жены. Да, нехорошо вышло, даже очень не хорошо… Иван осторожно подошёл к ней со спины и обнял, крепко, чтобы точно не убежала от него. Светину шею быстро покрыли его лёгкие поцелуи. — Светик, прости меня… Я не хотел, чтобы так вышло, честно… Прости… — быстро зашептал он ей. — Почему ты ничего сразу не сказал? — голос Светы всё ещё был обиженный. — Не хотел волновать тебя… — признался Иван. — Не хотел он… А ничего не сообщать о себе три дня, значит, было лучше, и я не волновалась, да? — обернулась она к Рокотову и сказала это глядя в его глаза, вновь этот колючий и укорящий взгляд. Иван виновато глядел не неё, взгляд Светы колол точно в сердце, туда, где его самого уже грызла совесть. — Я хотел как лучше… — тише прежнего ответил Иван. — Как лучше хотел… — Света отвернулась обратно, очень хотелось добавить: «А вышло как всегда», но не стала, по её молчанию эти слова уже были слышны. Но тишина была недолгой. — Светка, — руки Рокотова крепче обняли её, голос сделался самым нежным, — Ну хватит дуться, — шепотом просил он, склонясь над ней, — Думаешь, я специально всё это… Так случайно получилось. Честно слово! И Света, на удивление Рокотова, чуть обернулась к нему. Иван быстро стал продолжать, снимая с души вину. — Мы пришли поговорить с бойцом, а он за оружие взялся… Палить стал… Ну и меня немного зацепило в этот момент. Так что, это действительно всё произошло случайно. Света сдалась, взгляд сделался мягче, а объятиям она перестала сопротивляться. Иван это сразу же почувствовал. Вновь между ними повисла пауза, а затем заговорила Света: — В госпитале сколько был? — вместе со взглядом мягче стал и голос. — Да только вчера и пробыл. Ничего же серьёзного у меня, поэтому — зашили и отпустили… Света выслушала это и чуть глубже обычного вздохнула. Иван сразу же сделал свои объятия ещё нежнее. А затем он ещё раз тихо её попросил: — Не надо переживать, Светик, всё в порядке, — он вновь коснулся губами её щеки. Они некоторое время так простояли. Света всё меньше злилась на Ваню, видела же, как он виновато опускал глаза и извинялся сейчас. Видела и чувствовала — он искренен. Обида быстро проходила. Её место занимала жалость. Ваня же был не сильно, но всё-таки ранен. Разве может она быть к такому равнодушна. Нет конечно. — Одежду сам зашивал? — наконец заговорила Света. — Сам. — Оно и видно… — она всё же обернулась к нему вновь, лицо её наконец украсила лёгкая, чуть заметная, но улыбка. Рокотов улыбнулся в ответ. Если Света стала шутить, значит она успокоилась и больше не обижается. — Ну а вообще, мне дали три дня больничного… — в запасе (да и в качестве извинений тоже) у Ивана были хорошие новости. — Только три? — Света такое количество дней для такой раны посчитала непозволительно малым. — Да, только три, — спокойно ответил Иван. Вновь грустный взгляд у Светы, она надеялась на неделю. Однако, Иван ещё не все новости рассказал. Стоило ему договорить одно, как тут же он продолжил: — Но зато потом нас ждёт целый сентябрь у Черного моря, — он выдержал короткую паузу и уже с улыбкой закончил, — Мне одобрили отпуск, Светик! — Тебе всё-таки дали отпуск? — кажется, Света сейчас засияет ярче солнца. — Дали! Три дня я сейчас отдыхаю, потом три дня работаю и всё, мы едем в Одессу. Билеты я уже взял так что… Будем собирать вещи наши! — Ваня! — и вновь она висела на его шее, обнимая его, какие уж тут обиды! — Ну я ж обещал, — Рокотов обнял её крепко правой рукой, левой чуть поддерживал. Он и сам был очень рад, когда по возвращении из госпиталя в прокуратуру подполковник занёс ему приказ об отпуске. Иван сразу же помчался на вокзал брать билеты, боялся потом их не достать. И только после этого он пошёл домой, к Свете, скорее сказать об этом. *** Наступил вечер. Иван поудобнее устроился на стуле и при свете люстры и керосинки Света ватой осторожно обтирала спиртом место вокруг шва на ране. — Не болит? — то и дело заботливо спрашивала она. — Да уже нет, — отвечал ей Ваня, хотя всё же чуть-чуть рана поднывала, но он решил про это смолчать, ведь сам просил Свету не переживать из-за этой в общем-то пустяковой раны. — Рукав на форме я тебе завтра перешью… То чего ты там нашил… В общем с таким не ходят, — Света же продолжала свои хозяйские разговоры. Рокотов слегка засмеялся. Да из него швея весьма так себе, только подворотничок с пуговицами и мог хорошо пришить (уж этому за годы проведенные в строю он научился делать). Не чета он был рукоделию Светы. — Светка, а может тебя в швеи устроить? — Иван говорил с явно шутливым взглядом, да и тон был не из самых серьёзных. Света посмотрела на него, а в глазах только одно и читалось: «Ну у тебя и идеи, Вань». — Да пошутил я Светик, — Рокотов смеялся. — Смешно… — обмакнув в спит ещё немного ваты, ответила она, но без злобы, тоже, по доброму, — Хотя Вань, если честно, дома я засиделась… Вам там в прокуратуру машинистки или секретари не нужны? — Да есть все, Светка… И секретари, и машинистки… Да и куда тебе, с майорскими погонами в машинистки… — Правильно, в следователи, — обрабатывала она всё рану. — Никаких следователей… — ответ был мгновенный, — Мы ж договорились. — Да помню я, Вань… Просто я уже три месяца дома сижу без дела совсем… Иван вздохнул. Да, он давно заметил, как заскучала Светка. Она же совсем не домоседка у него. Её дома не посадить просто так. Эти три месяца она провела здесь только из-за того, что обещала дождаться Сашу. И вот теперь они поедут за ним, а это значит, что Света теперь точно будет думать именно о службе. А Иван этого очень не хотел. — Ну хочешь, я узнаю после отпуска на счёт работы какой-нибудь, близкой по специальности тебе? — эта мысль зрела у Рокотова давно. — Хочу, — сразу же ответила Света. — Хорошо, тогда я узнаю. А Света довольно улыбалась, взявшись за бинт. Ваня всё же поищет, именно не устроит, а поищет ей дело. Да ещё близкое по специальности! Прекрасно! Она ещё осторожнее принялась обрабатывать Ванину руку. — Спасибо, Светик! — как только закончила она, нежно сказал Иван. Света же убрала аптечку обратно, а после ушла поставить чайник, ужин хоть уже и был, но чай на ночь не помешает. Иван же осторожно надел домашную рубаху и вернулся за стол. С одной стороны, даже хорошо, что всё так получилось у него — три дня отдыха по ранению, а потом ещё и отпуск в довесок. Не начни тот солдат стрелять в него с напарником, они бы ещё несколько дней выясняли, кто же всё-таки задушил комполка в его же кабинете. Ведь все улики были косвенные и указывали на двух подозреваемых. А так, стрельбой солдат сам и признался в убийстве комполка. Да ещё и усугубил своё положение ранением следователя. Ну а Рокотов получил за раскрытие преступления, да добросовестную и храбрую службу тоже, этот долгожданный отпуск. Так, что, может оно всё и к лучшему случилось. Но с другой стороны — Света лишний раз волновалась… Мысль о том, что их «ситуация» была связана именно со спокойствием в жизни Светы всё никак не отпускала Рокотова. «Но ведь уже три месяца прошло, как она не на службе, дома спокойно сидит. Наша жизнь с ней в целом же спокойнее стала… Может и вправду, всё уже безнадежно и ничего не получиться… Ну неужели всё?» — Иван категорически не хотел допускать мысль о безнадежности «ситуации». Сашу, конечно, он уже готов принять, думал он о нём всё чаще как о сыне, да вообще Сашка на Свету был похож так, словно он их родной. Однако… желание иметь действительно своих детей никуда не уходило от него. Это же его мечта с того самого момента, как он всем сердцем полюбил её — чтобы в их семье были их общие дети. А Света же, видимо, в отличие от него, смирилась с тем, что «ситуация» могла бы навсегда. Она с самого мая больше не заводила эту тему. И даже плакать по ночам перестала. Или это просто от того, что для самой себя она решила, что её ребенком будет Саша… Иван не знал ответа на этот вопрос. Душа человека — потёмки. Кто знает, что там прячет человек, подальше даже от глаз родных людей. — О чем задумался? — раздался голос Светы прямо над Рокотовым, он аж вздрогнул, так это было неожиданно, настолько сильно он ушёл в себя. — Да так, ни о чём… — отмахнулся Иван. — Устал за день? — Света вела рукой по его жёстким волосам, что за четыре года войны покрыла седина раньше срока. — Устал… — и Рокотов сейчас говорил правду, он действительно очень устал и за сегодня, и за эти прошедшие три дня. Руки Светы нежно обняли его за шею, смыкаясь перед ним. Губы же мягко и нежно целовали его макушку. Иван в наслаждении от этого закрыл глаза, а свою ладонь положил поверх её. Как сейчас стало хорошо! И самое главное спокойно. — Тогда пойдём спать… Завтра и чай, и всё остальное будет, — ласково шептала Света. — Хорошо… Пошли, — Ваня был согласен, тем более, что именно этого и хотел, просто закрыть глаза и выспаться, наконец уже дома, с любимым человеком рядом. И вот, как только Иван коснулся подушки, сон моментально настиг его. Света вернулась из ванной в спальню. Горел ночник, Иван крепко спал на её месте, даже не накрывшись одеялом, так быстро он уснул от усталости. Света тихо подошла, выключила свет и натянула на Ваню одеяло; замёрзнет ведь, да ещё и рану застудит. А после она осторожно устроилась рядом с ним. К ней самой сон тоже пришёл быстро. Ведь Ваня был здесь, был рядом с ней. А значит ей стало спокойно. Он был рядом и это главное.