не уверен - не целуй

- Дома всегда лучше, - сказал Филипп, когда самолет команды приземлился в Магнитогорске ранним утром, тихонько скользя по влажной взлетно-посадочной полосе сквозь тюль сизого редкого тумана. - Воу, мы что, приземлились в Канаде? - сидящий рядом с ним Никонцев снял наушники и усмехнулся. - Толя, блин, - Фил фыркнул и пихнул его в плечо кулаком, от чего Никонцев засмеялся. Сборы наконец закончились. Фил провел последние дни сборов довольно спокойно - после незапланированных выходных он снова вошел в режим: активно тренировался, крепко спал, много гулял, общался с семьей, много времени проводил в компании парней или Павла. В близком окружении друзей все было спокойно - и даже Лайпсик и Карри, на какое-то время отбившиеся от них, снова начали проводить вечера в номере Хабарова и Кошечкина за приставкой, просто не разговаривали с Филиппом - Майе тоже не горел желанием возобновлять общение. Постепенно Фил сблизился с Кошелевым Семеном - они сошлись на том, что играли в одну онлайн-игру, и Сема даже перешел в тот клан, где играл Филипп, а также довольно сильно привязался к Эдди Паскуале - спокойный альфа-домосед поддерживал Фила всегда и во всем, они много болтали на какие-то философские темы и часто зависали вместе на тренировках. С Акользиным после их второй встречи Филипп виделся еще трижды. Первый раз, когда Коростелев уговорил Майе поехать с ним в центр Минска в круглосуточный продуктовый магазин, а за ними увязались Голдобин и Акользин, и Ник с Колей как-то загадочно потеряли их с Пашей в супермаркете, уехав на такси без них. Они вышли из магазина, и Акользин просто предложил Филу немного прогуляться с ним, посмотреть на какие-то близлежащие достопримечательности, закончилось это тем, что несколько часов они бродили по широким улицам Минска, набрели на какой-то темный глухой парк, где целовались, сидя на скамейке, пока ждали такси. Второй раз, когда Николай с Никитой играли в комнате Коростелева в карты, Фил незаметно скользнул в номер Голдобина и Акользина, буквально полчаса они с Павлом, не отрываясь друг от друга, жарко целовались, боясь перейти к чему-то большему, боясь, что их застанут в самом разгаре процесса. Третий раз случился тогда, когда получивший травму Никита на несколько дней перебрался в импровизированный лазарет - номер рядом с номерами администрации и врачей на другом этаже, и Фил с Пашей могли наконец не бояться быть застуканными и насладиться друг другом в полной мере. Но теперь они снова вернулись домой, где не должны были находиться круглые сутки друг с другом в замкнутом пространстве, и Фил даже почувствовал некую свободу - он снова был волен вернуть себе свой режим питания и тренироваться не в небольшом спорт-зале отеля, а со своим тренером в комфортабельном комплексе с большим бассейном, по которому Фил также соскучился. Фила встретила его пустая чистая квартира, где он наконец мог не бояться соседей и делать все, что ему захочется. Команде дали два дня на отдых после сборов - были только вечерние ледовые тренировки, который начинались на следующий день, и Архип сразу же подбил всех, кого мог, отправиться с ним в эту самую "Дельту", о которой он говорил еще когда они были в Минске. Они забронировали столик на какое-то файер-шоу, начало которого было в полночь, и Кошечкин, который в эту ночь не собирался пить, предложил Филиппу забрать его на машине, а за ним увязались и Архип с Ярославом. Чибисов, Карри, Лайпсик, Паскуале должны были приехать к бару, и все вместе они должны были отправиться туда. Архип приехал к Филу за несколько часов до того, как они собирались встретиться с Василием и поехать к месту назначения, Майе в это время разгуливал по дому в одном полотенце, только что закончив принимать ванну, но Неколенко все-таки пустил - альфа сразу же нагло залез на диван, закинув ноги на журнальный столик, включил телевизор, поднимая громкость до максимума, и врубил какой-то спортивный канал. Филипп, посмотрев на все это безобразие, фыркнул, не предложив гостю ни напитков, ни угощений, скрылся в ванной - он хотел подстричь усы, а так как найти хороший барбер-шоп который его, как омегу, пустили бы, было проблемой, он делал это в домашний условиях. - Я у мамы парикмахер? - Архип, который несколько минут без остановки звал Филиппа к себе, так и не получил никакого ответа, что заставило его прийти к Филиппу в ванную комнату, где альфа, скидывая полотенца Филиппа на низкую плетеную крышку корзины для белья, сел на каменную столешницу, в которой была раковина и большое зеркало на стене. - Ты стал волосы завязывать, тебе очень идет. Акользин во время поцелуев и секса всегда собирал волосы Филиппа в пучок, чтобы они не мешали им, которая неизменно находилась на его руке - сам Паша носил короткие волосы и она не была ему необходима. Он всегда забирал ее перед тем, как они прощались, но когда в последний вечер сборов Акользин снова собрал волосы Майе в пучок, целуя его в пустой раздевалке перед сном, и оставил резинку на его голове, он не забрал ее - Фил не потерял ее и теперь использовал в тех же самых целях. - Удобно, кстати, - Фил причесался и собрал волосы в маленький хвостик, приглаживая их, - обзавелся единственной и конкретно так подсел, - он внимательно посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся своему отражению, поднимая со столешницы ножницы для стрижки волос и осторожно подравнивая ими усы. - Кстати, какой дресс-код? - Похуй, главное оденься не как омега, - Архип ковырялся в своем телефоне, закинув одну ногу на столешницу, а второй болтая в воздухе. - Ты вообще себя видел? - возмутился Филипп - Неколенко вырядился по последней моде, альфам в России это было немного не свойственно, они все придерживались нейтральности, классики и спокойных цветов при выборе одежды, Архип же был одет в серые узкие джинсы, кислотно-розовую оверсайз футболку с иероглифами и черную панаму. - Даже я, блять, так не одеваюсь. - Это потому что ты уже дед, - Архип засмеялся, - но, типа, можешь одеться как Кошечкин, никто тебе слова не скажет. - И как по твоему ценному мнению одевается Кошечкин? - спросил Филипп, набирая в стакан воду из под крана и споласкивая ею рот после отбеливающих полосок для зубов. - У него два состояния бывает - как бомж и как Хитман, в первом случае он снова оденется, как отец большого семейства, в спортивный костюм, а во втором - припиздится в костюме, - Неколенко откинулся спиной на зеркало, разглядывая Майе. - Ты уже заранее пить начал? - Фил бросил на альфу взгляд, замечая его раскосые веселые глаза и кривую улыбку, которая была очень свойственна этому состоянию. - Сука, да я ебал, вас всех пока дождешься, уже уснешь, - заныл Архип и начал ерзать на столешнице - добавки у него не было, видимо, алкоголь постепенно отпускал его и Неколенко не мог найти себе место, - ты еще даже трусы не надел, блять, как тут с вами не начать пить. - Ебать ты дичь, Архип, - Майе усмехнулся, приглаживая аккуратно подстриженные усы пальцами. - Слышишь ты, дичь, - Неколенко спрыгнул со столешницы и подошел к Филу почти вплотную - а омега только сбросил на пол полотенце, которое носил на бедрах, и хотел отправиться в спальню, чтобы одеться, однако Архип преградил ему дорогу, рассматривая его характерным пожирающим взглядом с ног до головы. Фил на это никак не отреагировал и просто ждал, когда Неколенко или продолжит говорить, или даст ему пройти, - ты мне лучше скажи, почему это вы так с Акользиным подружились? Уже все в команде заметили то, как вы от постоянной грызни перешли к обнимашкам на льду. - Просто помирились и выяснили, что у нас никаких претензий друг к другу нет, - твердо сказал Филипп, неотрывно и строго глядя в глаза альфы. Он и Акользин не так уж и много общались в то время, что они оставались наедине - у Фила не было особого желание лезть в душу Павла и интересоваться у него тем, как он пришел к тому, что его возбуждает именно это, он просто наслаждался его обществом и тем, что стоило им скрыться от посторонних глаз - Акользин выходил из своего образа развеселого хамоватого мудака - Майе был на сто процентов уверен, что это была маска - и показывал настоящего себя - ласкового и нежного. Все это время Павел не тратил на разговоры - они с Филиппом или страстно целовались, пока омега сидел на коленях у него, или Паша вставал перед ним на колени и делал ему минет; и Филиппа вполне это устраивало - ему так не хватало этой нежности и огонька в его жизни, но без ложки дегтя в лице отношений и всех проблем, которые к ним прилагались, этот огонь никак нельзя было добыть, а тут ему подвернулся такой идеальный вариант - ласковый до невозможного альфа с умелым ртом, который по щелчку пальцев Фила мог просто испариться - он ни разу не заводил с ним разговоры об отношениях или чувствах. Но несколькими мыслями, словами и впечатлениями они все-таки успели перекинуться. Фил упомянул тот факт, что Неколенко рассказывал ему о старых отношениях Акользина, ожидая, что тот раздраженно отмахнется от него - именно так Архип и описывал реакцию Паши на все эти вопросы; но Акользин лишь посмеялся, сказав, что они с той бетой расстались по причине того, что Павел ей изменил, и Архип себе все придумал. А вот что Неколенко не рассказывал о себе Филиппу, но что ему поведал Павел, так это то, что Архип сам не брезговал встречаться с бетами и гаммами - однако от глаз общественности свои отношения скрывал, потому что такие отношения в России не совсем приветствовались. - Он же мудак нетерпимый, - Архип покачал головой. - Неколенко, взгляни в зеркало - и ты там увидишь такого же, - усмехнулся Филипп. - Ой-ой-ой, - вдруг Архип всплеснул руками, стащил панаму с головы и сжал ее в руках, - продолжай защищать свою новую подружку, - он уже развернулся, чтобы выйти из ванной, но Филипп, заметивший такие резкие изменения в настроении альфы, схватил его за ворот футболки и не дал ему выйти. - Кто-то ревнует, как я погляжу, - легко усмехнувшись, словно на пробу, проверяя реакцию Архипа, сказал Майе, собирая больше ткани футболки в своем кулаке, чтобы случайно не порвать ее. - Пошел нахуй! - громко вскрикнул Неколенко, снова вырываясь, но его привычная ловкость была подавлена алкоголем, поэтому он ничего не смог противостоять Филиппу, который держал его на вытянутой руке, как на удочке. - Архип, блять, ну ты серьезно? - Фил потряс его, пытаясь привести в чувства - он не мог поверить, что его предположения по поводу ревности альфы были реальными, ведь Неколенко всегда относился ко всему "на отъебись" и не воспринимал ничего взаправду. - Я тебе еще раз повторяю - пошел нахуй! - прошипел Неколенко. - Я знаю Акользина очень давно и очень хорошо, и нет ни одной причины, которую я знаю, по которой вы могли с ним так быстро помириться. Он всегда кошмарил тех, кто ему не нравился, травил их, добивал, он садист ебанный. И что ты ему такого сделал, что он внезапно с тобой так подружился? - Архип развернулся к Майе и внимательно посмотрел в его глаза. - И даже при условии, что вы больше не деретесь, не выясняете отношения, он все равно ведет себя по отношению к тебе, как мудак - то "в шутку" оскорбляет тебя, то треснет, то еще что-то. А ты его защищаешь от меня. В чем твоя проблема, блять? - Ну раз уж ты его так давно и так хорошо знаешь, то неужели ты не знаешь, что он - огромный любитель повыебываться? - Фил отпустил футболку Архипа и осторожно расправил смявшуюся ткань. - Филипп, - состроив обиженную гримасу, пробормотал Неколенко, складывая руки на груди, - почему ты все умалчиваешь от меня? Кто тебе насрал в мозг, сказав, что в дружеских отношениях так принято? Я с тобой делюсь даже тем, что поел на завтрак и как поссал, а ты мне уже несколько недель не можешь рассказать даже причину вашей с Лайпсиком ссоры, хотя ты прекрасно знаешь, что я тебя жизни, в отличие от Кошки, учить не буду, а еще то, что я - могила, и не выдам тебя, даже если ты убьешь кого-то, - он искренне обиделся - и Филипп это видел. - И про то, что ты скорешился с человеком, который тебя ни во что не ставит и не уважает тебя так, как я уважаю, я тоже узнаю не от тебя, а просто потому что вижу это каждый день. - Братан, а ты не думал о том, что ты мне действительно очень дорог, но у твоих друзей есть такие секреты, которые они не просто не хотят никому рассказывать, а сами хотят забыть и никогда не вспоминать, словно это страшный сон? - Майе, многозначительно заглядывая в глаза Архипа и поджимая губы, облокотился на прохладную столешницу бедром и также закрылся от Неколенко, складывая руки на груди - слушать эти претензии, взятые с потолка, и молча кивать головой он был не намерен. - У меня просто едет крыша от ваших доебов на пустом месте. Я рассказывал тебе, сколько лет я сидел на антидепрессантах, как тяжело я лечился от депрессии. Нахуя ты ворошишь то, что едва не сделало меня сумасшедшим? Архип тут же выпрямил руки вдоль туловища, разглядывая Майе. Омега не мог сдержать своих чувств по этому поводу - глаза опять защипала соль слез, и Филипп невесомо провел пальцами по векам, пытаясь прогнать это ощущение - и тут же был прижат сильными руками к широкой груди Неколенко, который обвил его шею и его талию, крепко сдавливая и вклинивая его голову между своей ключицей и линией нижней челюсти. - Я просто хочу знать, что ты в безопасности, Филипп, - прошептал он. - Хочу, чтобы ты знал, что если кто-то тебя обидит - он будет иметь дело со мной, и я сломаю этому человеку все кости в его теле, порву каждую мышцу и выпотрошу его внутренности. Фил не любил обманывать себя и притворяться, когда дело доходило до других людей. Он сделал много выводов о своих одноклубниках, где-то ему понадобилось несколько больше времени, где-то все было кристально чисто с первого взгляда, и Майе отчетливо понимал - на душе Неколенко, когда он видит перед собой Филиппа, не все так спокойно, как Архип это пытался показать ему. - Спасибо, братан, - он обнял его в ответ, - ты тоже это знай. Я приложу все силы, чтобы оказать тебе поддержку, если она тебе понадобится. - После таких слов во всяких там разных фильмов люди обычно целуются, - усмехнулся Архип, и Фил почувствовал, как рука на его талии прижимает его к альфе крепче и крепче. - Ты рано сегодня сосаться собрался, давай сначала хотя бы на брудершафт выпьем, - Майе отстранил Архипа от себя и улыбнулся. - Так как пить нечего, то значит чувственно повторим этот диалог, когда нахуяримся, - смеясь, сказал Неколенко. Филипп ничего не ответил Архипу и, заглянув в свой моргнувший от пришедшего уведомления телефон, обнаружил, что Кошечкин еще десять минут назад писал ему, что они с Ярославом уже встретились и едут по направлению к дому Филиппа - путь был неблизким, но они явно уже были недалеко, а Фил даже еще носки не надел. Быстро вытащив из шкафа первое, что ему попалось в руки - мягкие широкие штаны и серую толстовку, Майе натянул нижнее белье и высокие белые носки, оделся и, захватив карту, документы и телефон, выпер Архипа из квартиры, закрыл за собой дверь, и они спустились на первый этаж, где Архип уговорил Майе сфоткаться в большом витражном зеркале в холле подъезда для своих соцсетей. Черный тонированный Land Cruiser Prado Кошечкина стоял под автоматическими воротами, которые вели во двор дома Фила, и они с Архипом быстро вышли на улицу и сели на заднее сидение автомобиля. Василий был за рулем, Ярослав удобно расположился на переднем пассажирском сидении. - Вах, Филипп, ты с хвостиком просто секс-машина, - Хабаров пристально посмотрел на омегу через зеркало заднего вида и подмигнул ему, - Архип, вынь голову из жопы и напомни адрес, пожалуйста. Майе покраснел и, смазано поздоровавшись с Кошкой, который ковырялся в навигаторе, пытаясь проложить маршрут, отвернулся к окну, разглядывая огни широкой улицы, которые были чуть припылены плотной тонировкой стекол. Неколенко огрызнулся, но адрес все-таки дал - их бронь была актуальна еще полчаса, и этого времени как раз впритык хватало на то, чтобы доехать до бара. Чибисов, Карри и Лайпсик были уже в пути, а Паскуале, сославшись на ссору с женой, отказался ехать с ними буквально за полчаса до того, как они собирались выезжать, Филипп не был удивлен такому повороту событий, потому что за время их тесного общения он выяснил, что Эдди, откровенно говоря, подкаблучник, но осуждать своего товарища он не мог, потому что никакие дружеские посиделки не могли заменить времяпрепровождение с женой. - Кошка, дай AUX, я хочу музыку включить, - Неколенко просунул голову между водительским и пассажирским креслами и потянулся к проводу, но Кошечкин, убрав руку с рычага коробки передач, с силой ударил по ладони Архипа. - Опять хуйню свою слушать будешь, - проворчал он - Фил иногда косился на него, и за это время Вася так ни разу и не улыбнулся, выглядел довольно напряженным. - Ой, ну и пожалуйста, - фыркнул Архип, откидываясь на кресло. - Филипп, ты чего задумался? - Хабаров снова посмотрел на него через зеркало заднего вида. - Да так, разговаривал со своим переводчиком, Анной, рассказал ей, куда мы собираемся поехать, - отстраненно пробормотал Майе, - она посмеялась и попросила сказать, что я шучу. Потому что, во-первых, меня туда не пустят, а во-вторых, если я туда каким-то чудом проберусь, то мне не поздоровится, - он усмехнулся, вспоминая, каким обеспокоенным голосом ему об этом рассказывала бета. - Плюс ваш потрясающий рассказ о том, как там набили лицо Джошу, не вселяет в меня уверенности в том, что у нас там получится нормально отдохнуть. - Братан, ты едешь с шестью крепкими альфами, которые за тебя размажут мозги по асфальту любому, кто тебе слово не так скажет, - Ярослав повернулся к Филиппу, размахивая телефоном - он тоже уже был подвыпившим, - только в этой машине у нас на троих - триста килограмм, мы если не кулаками, то как минимум весом всех задавим, а там еще трое таких же аппаратов уже подтягиваются. Так что я не думаю, что нам кто-то сможет что-то сказать. Мы же уже говорили об этом, - Ярослав получил по голове от Кошечкина, которому он мешал вести машину, поэтому ему пришлось выпрямиться на кресле и не мешать водителю - он продолжил смотреть на омегу через зеркало, - братан, если мы пьем и отдыхаем - то мы делаем это все вместе и до конца. Без лишних вопросов и точка. - И по кайфу вам с этими проблемами разбираться? - вздохнул Фил. - Мне похуй на проблемы, мне лично просто нравится проводить с тобой время, - влез наконец удивительно молчаливый Кошечкин, двумя руками держась за руль. - Если для того, чтобы провести его с тобой, нужно будет расквасить пару еблетов, то я только за. Думаю, парни меня поддержат. - Спасибо, - смущенно пробормотал Филипп, опуская взгляд. Он бы никогда не подумал, что самая настоящая дружба его встретит в компании довольно грозных, недружелюбных альф, целью жизни которых было постоянное получение эмоций, адреналина, денег, чувств, получение каких-то ярких красок, которых никогда не хватало азартному сильному полу. Да, отношения между ними все равно были пропущены через призму взаимоотношения полов, но парни справлялись просто отлично, и Филипп чувствовал себя в их компании уютно, комфортно, безопасно, весело, а главное - чувствовал себя не просто декорацией, а полноценным участником всех событий; и ему хотелось давать своим друзьям все те же самые ощущения. - Кошка, а правда, что у тебя хуй такой большой, что ты им на сцепление можешь нажимать? - Неколенко, выпивший чуть-чуть виски из предложенной Хабаровым бутылки, которую он поставил в подстаканник, несколько минут просто сидел и смотрел в окно, а потом снова пролез между передними сидениями и уставился на вратаря. - Тебе персонально показать или что? - Василий шутку не оценил. - Или ты на него уже виды какие-то имеешь? - Это Филипп попросил спросить, - сказал Неколенко и заржал. - Отъебись от Филиппа, я прошу тебя, - раздраженно сказал Кошечкин, кидая быстрый взгляд Майе, который никак на эти шутки не реагировал. - Хочу и доебываюсь, в самом деле, - Неколенко усмехнулся и начал двигаться к Филиппу, который предусмотрительно выставил колено в сторону, блокируя любые передвижения Архипа в сторону центрального сидения. - Майе, блять, я тебе сейчас ногу сломаю. - Я тебя сейчас из машины на ходу выброшу, - пробурчал Филипп, отпихивая от себя руки потянувшегося к нему Архипа. Кошечкин заблокировал двери, щелкнув кнопкой центрального замка на своей двери - видимо, чтобы Филипп не претворил в жизнь свой план, шумно вздохнул и прибавил газа, выезжая на шоссе. До места назначений оставалось десять минут, и дорога пролегала в основном вдоль города, поэтому Василий мог разогнаться чуть больше положенного. Хабаров молча пил из своей бутылки, Неколенко, отверженный и непонятый, смотрел на дорогу через лобовое стекло, положив подбородок на спинку сидения Ярослава. - Чибис с братухами-борцухами уже там, - посмотрев на пришедшее уведомление, сказал Ярослав, снова блокируя телефон и убирая его в карман. - Ну и нам всего-ничего осталось, - сказал Кошечкин, указывая рукой на предполагаемое время прибытия, которое им показывал навигатор. - Неколенко, не спать. Альфа поправил сползшую на глаза панаму и зевнул, поворачиваясь к Филиппу, но ничего не говоря ему. Фил, внезапно потерявший все настроение куда-либо ехать, бросил на него косой взгляд - Архип коротко вздохнул и отвернулся от него; в нечетком отражении тонированного стекла он увидел, что Неколенко закусил губу, закатывая глаза, а его рука очень быстро потянулась между его ног, где он отрывистым движением поправил отчетливо виднеющийся бугорок вставшего члена, а затем накинул на ноги задравшуюся футболку, скрывая все ненужное от чужих глаз. Майе даже смутился, когда застал это, но попытался откинуть все мысли и сосредоточиться на рассматривании шоссе, по которому они ехали. Подъехав к какому-то темному зданию с увесистой разноцветной неоновой вывеской, где был лишь один символ - заглавная буква "дельта" греческого алфавита. Если альфы были главами семейства, вожаками стаи, омеги - хранителями очага, беты - верными помощниками, а гаммы - отличными слугами, то дельты - были богами, и почти во всех пантеонах боги не имели какого-то определенного пола, особенно в доисторических книгах, фресках и легендах. Историки считали, что дельта - это что-то вроде потерянного пола, прародителя всех современных людей; Филиппу, если честно, было плевать на все это, потому что в современном мире такое жесткое разделение по критериям, которые никак не зависели от людей, никому счастья не принесло. Просто некоторые особо фанатичные люди перевернули некоторые легенды и мифы так, что дельты, то есть боги, были прародителями непосредственно альф, а значит альфы являлись детьми богов. С таким названием также довольно много времени назад существовала секта, раскинувшая свои корни по всему миру, и Фил, будучи еще совсем юным подростком, читал какие-то статьи и видел какие-то документалки о ней, уже почти забытой, и такое совпадение не могло не веселить Филиппа. Темную машину залил синий неоновый свет, и Кошечкин, припарковавшись на одном из свободных мест на небольшой парковке, заглушил машину, открывая двери - все, кроме двери Майе, и Фил это понял только тогда, когда она ему не поддалась со второго раза. - Я открою, не переживай, - на помощь ему пришел Василий, протягивающий ему руку после того, как вызволил Фила из своей машины. - Ты опять за старое? - вскинув брови, спросил Филипп, игнорируя знаки внимания голкипера, который впервые за вечер привычно широко улыбнулся, и спрыгнул с порога внедорожника на асфальт, сразу же спотыкаясь о какую-то кочку. - А я предупреждал, - Кошечкин покачал головой, поймав почти упавшего Майе. - Ты никогда меня не слушаешь. Филипп убрал руки Кошечкина со своих плеч, многозначительно оглядывая вратаря, и неспешно пошел за ним к входу в заведение - большой стеклянной двери, около которой стоял высокий широкоплечий мужчина в темных очках - вероятно, секьюрити. Неколенко подошел к нему и показал что-то на телефоне, тот кивнул на дверь, пропуская его и Хабарова внутрь, но когда его взгляд упал на Филиппа, он резко вытянул перед ним руку, из-за чего Майе резко остановился, а сзади в него врезался уткнувшийся в телефон Вася. - Со своими девочками сюда нельзя, - отчеканил он металлическим голосом. - Отправляйте ее домой, снять кого-нибудь вы можете здесь. Филипп ожидал чего угодно, но явно не этого. Он несколько раз моргнул, переводя взгляд на замерших в дверях Неколенко и Хабарова, а затем почувствовал, как его рукой с нажимом отодвигает Вася. - Командир, разуй глаза - это, так-то, парень, - таким же каменным голосом сказал Вася, закрывая Филиппа своей спиной. - Кого ты пытаешься наебать, уважаемый, - охраннику было определенно все равно на все доводы Кошечкина - он чувствовал запах Филиппа, - просто стремная мужиковатая омежка. Вкус у вас так себе, парни, здесь самочки симпатичнее. - Да ты охуел что-ли совсем, - Хабаров, решивший не терпеть подобного рода оскорбления, обошел Неколенко и был готов нанести удар секьюрити со спины, но Майе быстро среагировал и перехватил руку Яра, оттаскивая его в сторону. - Ты вообще видишь, кто перед тобой? Или тебе глаза с мылом прополоскать, уебок? - А, это из этих, - охранник ухмыльнулся, игнорируя попытку нападения и оскорбления, - ну как их там. Недоделанных. - Что за шум тут у вас? - в дверях появился альфа в накинутом поверх базовой футболки пиджаке с бейджком на кармане - менеджер заведения. - Эти трое пытаются протащить с собой омегу, - сказал охранник, а за спиной менеджера появился такой же здоровый и широкоплечий альфа со свежими татуировками на руках. - И еще пытаются мне задвинуть, что это - парень. - Слышишь ты, хуила, - Неколенко вплотную подошел к охраннику и довольно агрессивно пихнул его ладонью в грудь, - тебя за языком не учили следить? Завязалась потасовка, и Филипп, умирающий от стыда за то, что поставил своих товарищей в такое неудобное положение, уже и не знал, как ему действовать дальше. Неколенко, не имевший возможности замахнуться, на короткой дистанции взмахнул кулаком, повалив охранника на землю точным и сильным ударом, но сразу же получил по затылку от менеджера, который быстро закатал рукава пиджака и вступил в драку. Фил не мог допустить того, чтобы били кого-то из его друзей, поэтому довольно мощным ударом под коленную чашечку поставил альфу в пиджаке на колени, блокируя его попытку ударить Фила снизу и тут же нанося ему удар в челюсть - альфа повалился на пыльную землю, не потерявший сознание, но оглушенный; расплата не заставила себя долго ждать, и второй охранник, отбившийся от довольно пьяного Хабарова, который улетел куда-то в кусты, вытащил резиновую дубинку и с размаху ударил ею Фила по голове - омега не ожидал такого поворота событий и рухнул на землю, теряя контроль над собой на несколько секунд. Краем глаза он увидел, что подоспевшие Карри и Лайпсик уже нахлестывают того самого охранника с дубинкой, а Кошечкин таскает за ногу прибывшего на подмогу сотрудника бара, нанося ему удары ногой по бедру. В голове шумело, картинка плыла перед глазами, но Майе сделал попытку подняться на ноги, и она оказалась успешной - он тут же на не слушающихся ногах подошел к Неколенко, который тряс головой и тер затылок, размазывая по волосам кровь. - Братан, ты как? - испуганно пробормотал Филипп, прикасаясь пальцами к затылку Архипа и видя, как на подушечках отпечатывается кровь. - Ахуеть ты четко его уложил, - он кивнул на альфу в пиджаке, который все еще не мог встать с земли. Филипп подал Архипу руку, помогая ему встать, Неколенко натянул на голову панаму, шипя и жмурясь от боли, и вместе они отправились помогать Васе, который, как огромная дикая кошка, разве что зубами не трепал одного из охранников, оставив бармена без сознания в кустах, где-то рядом с Ярославом. Пока хоккеисты, хоть и получившие на первых порах по голове почти всем составом, одерживали победу, но на улицу из дверей главного входа вышел бритоголовый бородатый альфа в возрасте - Филипп увидел, как он вытаскивает их прикрепленной к джинсам кобуры пистолет и поднимает его в воздух, стреляя. Все действия на поле боя остановились - Кошечкин, вздрогнув, поднял руки и отпустил парня в фартуке и форме официанта, Карри и Лайпсик, дерущиеся с довольно успешно отбивавшимся от них высоким охранником, который прибежал одним из последних, также остановились, Чибисов, вспомнивший свои базовые знания греплинга, валял в пыли охранника, которого ему оставил Вася. Бородатый альфа посмотрел на сотрудников заведения, из которого он вышел, понял, что продолжения драки уже не будет, и опустил пистолет. - Это, блять, что такое? - в ужасе воскликнул он, смотря на Кошечкина. - Погодите-ка... Вы же Кошечкин Василий, верно? - Я уже сорок лет, блять, Василий Кошечкин, - рявкнул голкипер, - а ты, блять, кто такой? - Хозяин этого бара, - громко ответил бородатый альфа. - Что, собственно, произошло? - А то, что вы на работу берете хуй пойми кого, пиздоглазых уебков каких-то, - Василий, выпрямившись быстрым шагом направился к нему, и остановился в шаге от него. - Твои охуевшие охранники себе позволяют такие высказывания, за которые не просто бить надо, а убивать. - Вы, блять, не знали, куда идете? - он развел руками. - Мой менеджер говорит, что вы тащите с собой телку. - Ты, я так посмотрю, знаешь, кто я такой, - Кошечкин даже не думал перестать показывать откровенную агрессию, и Филипп, вытаскивающий из кустов Хабарова, который здорово приложился головой, до смерти перепугался - у владельца заведения был пистолет, и судя по упавшей рядом гильзе, это был не игрушечный пистолетик, а самое настоящее боевое оружие. - Значит, ты знаешь и парней, которые пришли со мной, таких же игроков "Металлурга", как и я. И знаешь нашего новичка, Филиппа Майе, - он кивнул головой на канадца, бледно-зеленого, который отряхивал Ярослава от травы и пыли. - Скажи мне, командир, он похож на "телку"? Потому что именно так твой охранник и назвал его. - Он - омега, а это равнозначные понятия с "телкой", - не дрогнув, сказал альфа, снизу вверх рассматривая двухметрового голкипера. - Но раз вы его так активно защищаете, убирайтесь отсюда по-хорошему. Вашей компашке тут не рады. Василий не стал спорить, и они отправились к его "крузеру", чтобы проверить, все ли в целости и сохранности. Кошка, Лайпсик, Карри и Чибисов были даже толком не испачканы - лишь пыль на штанах Андрея и несколько капель чужой крови на белой футболке Васи давали понять, что что-то случилось, а вот Хабаров, Майе и Неколенко получили будь здоров - Ярослав аж протрезвел, Фил держался за здоровенную шишку на голове, а по шее Архипа текла кровь с затылка. Чибисов достал из своей машины бутылку с чистой водой, Филипп снял панаму с головы Неколенко и они вместе промыли рану, раздвигая волосы и пытаясь понять, все ли так серьезно - но это была лишь крошечная сечка, и после того, как они промокнули ранку Архипа тканью толстовки Филиппа, кровь почти не шла. - Это пиздец, парни, простите меня, - Фил все еще сгорал со стыда. - Я все испортил. - Да охуенно подрались же, - с улыбкой сказал Василий, обнимая Филиппа за плечи и чуть потрясывая его, - как в старые-добрые. - Архип, ты цел? - простонал Майе, разглядывая мокрого альфу, который выжимал свою пропитанную кровью панаму. - До свадьбы заживет, - он махнул рукой, кидая панаму на заднее сидение машины Кошечкина. - А ты как, Филя? Он тебе сильно по голове попал, да? - Куда важнее тот факт, что я сорвал вам вечер, - огорченно пробормотал Филипп, - я же блять говорил тебе, что мне не стоит сюда соваться. - Забей хуй, Филя, - Кошечкин по привычке потрепал его по голове, но сразу же наткнулся руками на шишку и похлопал Майе по плечу. - Всегда есть план "б". Претворим его в жизнь, мужики? Едем ко мне, берем бухла, опустошаем мой мини-бар, зовем шлюх и орем до утра в караоке, как вам идея? У меня никого нет, так что мы совершенно не ограничены во времени. И все как-то очень быстро поддержали его, Майе даже не мог осознать тот факт, что всем совершенно плевать на тот факт, что именно из-за Фила они не попали сюда. Они с Чибисовым, который также был трезв и был за рулем своего BMW X5, быстро проработали маршрут, который включал в себя круглосуточный магазин, в котором можно было ночью купить алкоголь, загрузились в машины и отправились в гости к Василию. *** - Хватит загоняться на пустом месте, - Вася, уже переодевшийся в домашнюю футболку, выпил рюмку водки, которую принес с собой на кухню из зала, вытащил из морозилки пакет со льдом и приложил его к голове Филиппа, мягко перемещая его по периметру всей шишки, - я лично всем доволен, еще и кулаки почесал. У нас полный холодильник алкашки, к нам едет шашлык и три охуенные девочки, а ты черней тучи. Фил, все хуй клали на этот бар и на эту драку, не вини себя ни в чем, окей? - Как скажешь, Кэт, - Филипп взял из его рук пакет со льдом и сделал глоток холодного пива. Они уже завалились домой у Василию и начали потихоньку выпивать, не дожидаясь девушек и еды. Архипу дали одну из домашних футболок Кошечкина, и они большой компанией принялись выбирать плейлист для караоке, попутно поднимая рюмки и пивные кружки за то или иное совершенно незначительное событие; хозяин дома в этот момент потащил Филиппа на кухню, чтобы приложить к голове что-нибудь холодное. Филипп, видя, что его товарищи совершенно не переживают ни о чем, немного успокоился, но все равно чувствовал себя неловко перед ними. - Пообещаешь мне кое-что? - Кошка сел рядом с ним на стул, наливая себе еще одну стопку водки. - Только без обид, Филипп. - Что я должен пообещать? - напрягся Майе. Алкоголь на голодный желудок быстро ударил в голову. Кошечкин растеряно улыбнулся, а затем быстро выпил содержимое рюмки, жмурясь и охая. Он вел себя так, словно пытался напиться как можно скорее; так еще и снова не говорил Филиппу то, что он хотел ему сказать, а медлил, то направляя взгляд куда-то в потолок, то опуская его в пол, и Филипп, понимая, что из Василия что-то снова нужно тянуть щипцами, потому что альфа стеснялся или боялся того, что вертелось у него на языке, снова сделал глоток пива, понимая, что оно настолько крепкое, что даже боль от удара по голове постепенно расплывается и становится фантомной. Они снова сидели на кухне, как и в прошлый раз, и снова Вася с трудом мог найти слова, чтобы описать свои мысли. - Не пойми меня не правильно, братан, - он глубоко вздохнул, откидываясь на спинку стула. - Но я ту ночь, когда мы трахали девчонку вместе, забыть не могу до сих пор. Майе, в этот момент делающий еще один глоток пива, едва не подавился, быстро сглатывая и откашливаясь. Запах Кошечкина заполнил кухню, ударил Филиппу в нос, обнял его крепко-крепко, забрался под одежду; сам Василий был алым от смущений, даже кончики его ушей были красными. Фил пару раз моргнул, стряхивая со своих глаз пелену опьянения, а потом шмыгнул носом - в самом начале цикла алкоголь довольно сильно провоцировал быстрое исчезновение аносмии к природным запахам, и Майе, недальновидно не воспользовавшийся перед выходом из дома никакими подавителями, теперь сидел и понимал, что его сладкий запах также забирается в нос находящимся по близости чувствительным альфам. - А что я тут должен понять неправильно? - Фил пожал плечами, обдумав признание Кошечкина и не найдя ничего, за что нужно было бы извиняться. - Мы охуенно потрахались, я вообще был удивлен, что я на ногах держался после такого количества алкоголя, которое я выпил. - Неправильно было то, что... - Кошечкин замялся, краснея еще сильнее. - Ну... что... это... я... - Блять, Кошка, говори уже, - Фил шикнул на него, понимая, что это может продолжаться очень долго. - Погоди, дай я выпью, - Вася налил себе еще одну стопку водки и опрокинул ее, снова жмурясь и ухая. - Неправильно было то, что я возбудился на тебя. - Мы вроде бы даже в тот раз об этом с тобой говорили, Вася, - Майе усмехнулся. - Пожали друг другу руки, все скинули на алкоголь и пообещали не паниковать по этому поводу, а просто продолжать наслаждаться жизнью. Я свою проблему знаю, знаю, что запах у меня интенсивный и некоторые альфы попадают под его влияние, но я ни на ком клеймо "гея" не ставлю, потому что сам очень падкий на запахи, братан, - Филипп проводил глазами еще одну стопку водки, которую Кошечкин отправил в рот, но на этот раз хотя бы запивая соком. - Я этот секрет никому не расскажу, Вася, если ты за это переживаешь. Я - могила. - Филипп, я напиздел тебе, - жмурясь, сказал Вася и отодвинул от себя рюмку. - У меня встал не на твой запах. Я его толком не чувствую, если честно. А встал именно на тебя. Я ебал эту девчонку, прижимал тебя к себе и представлял, что трахаю тебя, блять, Филипп! И это просто пиздец как возбуждало меня. Филиппу, наверное, было достаточно шокирующих признаний за последние несколько недель, или же он и правда уже достаточно выпил, но это не показалось ему чем-то странным; но Кошка выглядел просто разбитым после произнесенных им слов. Было видно, что в голкипере метались чувства из стороны в сторону, а сам он сожалел о том, что сказал, и главной задачей Майе сейчас было успокоить его, вот только как? - Кэт, Кэт, я тоже в таком случае должен тебе в кое-чем признаться, - прошептал Майе, тяжело вздыхая. - И в чем же? - таким же шепотом спросил Василий, наклоняясь к нему и закусывая губу. - Я именно в ту ночь был слишком пьян, чтобы что-то фантазировать, - Филипп вдруг почувствовал, что его пробила мелкая дрожь. - А вот когда... ох. - Ну что? Что? - нетерпеливо пробормотал Кошечкин, непонимающе хмурясь. - Слушай, и правда очень тяжело такие вещи говорить в слух, - усмехнулся Майе, понимая, что он просто не может выдавить из себя признание, в то время как даже Вася смог это сделать. - Ну-ну, а еще на меня пиздел, - Вася от нетерпения даже начал дергать ногой под столом, - Филя, говори уже, заебал. - Короче, во время свой течки я, когда трахал себя, представлял эту ночь и представлял, что ты вытаскивал из девочки член, стаскивал резинку и трахал меня до тех пор, пока твой ебучий огромный узел не рвал меня изнутри, вот что, - на одном дыхании, как скороговорку, выпалил Филипп, понимая, что ему срочно нужно выпить и что-то гораздо крепче пива. Голкипер понимающе посмотрел на него и налил ему водки. Крепкий алкоголь обжег глотку и легкие, выгоняя морозный запах Кошечкина, который уже поселился в носу Майе, Фил зажмурился, потому что от жжения выступили слезы, но водка мгновенно сняла все напряжение и смущение, которое ощущал Майе, словно горная река унесла все в море. Он просто смотрел на своего друга, сжимая в пальцах мягкую ткань своих штанов, а тот смотрел на него также безэмоционально в ответ, не зная, как разбить вставшую льдиной тишину. - Я нравлюсь тебе? - спросил очень-очень тихо Василий, и Фил сразу же отрицательно покачал головой, а голкипер облегченно выдохнул. - Это хорошо, потому что ты мне тоже - нет, - он нервно усмехнулся. - Тогда что это такое, Филипп? Я думаю о твоем теле постоянно, оно заводит меня до чертиков. Твои жесты, твои движения, твои эмоции, все это, блять, - он не сдержался и положил руку на свой член, крепко сжимая его, - заводит меня так, как никогда в жизни. Что это, блять, такое, Филипп? - Ты просто хочешь попробовать что-то новенькое, - Майе непроизвольно облизнул губы, не сводя глаз с толстенного члена голкипера, который он даже своей большой рукой едва обхватывал. - И это нормально, Василий. Когда ты встречаешь что-то новое и неизведанное, если ты азартный, как и вы все, альфы, то ты захочешь изучить это. - Сейчас приедет моя девочка, - прошептал Кошечкин, закрывая глаза и убирая руку с промежности, - и мы с тобой пойдем в спальню вместе. Я надену ей маску на глаза, чтобы она ничего не видела, буду трахать ее, как делал это в прошлый раз, а ты встанешь передо мной, я попробую доставить тебе удовольствие, хорошо, Филипп? - он открыл глаза - и Фил увидел там не только задорные огоньки, которые плясали под веселую дудку демонов Василия, но и самого Сатану. - Я бы хотел попробовать проникнуть в тебя, но я не уверен, и по твоим глазам вижу, что ты тоже не думаешь, что это хорошая идея. Просто хочу попробовать целовать тебя, трогать, ласкать, можно, Филипп? Я хочу, чтобы тебе тоже понравилось. Майе, если честно, уже подумывал сесть на колени голкипера и поцеловать его, однако все, что он успел сделать - это пробормотать очень скомканное "можно", как на кухню ворвался Архип. - Вы что тут так долго вдвоем делаете? - он просунул голову в дверной проем и, нахмурившись, внимательно посмотрел на них. - Детей, - ляпнул Кошечкин, делая глоток пива из стакана Филиппа. - Я тоже хочу, позовете третьим? - он заинтересованно засуетился, закрывая за собой дверь. - В очередь, сукины дети, в очередь, - характерным басом процитировал знаменитый фильм Кошечкин, поворачиваясь к Неколенко. - Я за собой первое место застолбил, а вы там уже как хотите. - Душнилы, - фыркнул Филипп, забирая свою кружку в руку и делая несколько глотков. - Вы, может, для начала друг с другом попробуете, раз уж вы так этого хотите? У Васьки, вон, как раз хуй стоит. - Ага, только тебя увидел, Архип, сразу же все поднялось, - Вася усмехнулся, отмахиваясь от попыток Неколенко залепить ему по голове ладонью, - ну все-все, капитан, я понял-понял, я не в твоем вкусе, ай, блять, Неколенко, - Архип все-таки пару раз попал по затылку Василия раскрытой ладонью, несильно ударяя, и Кошечкин встал со стула, намереваясь догнать обнаглевшего Неколенко, который, смеясь на всю квартиру, покинул кухню и побежал куда-то. Филипп, выходя с кухни последним, выключил за собой свет, прихватил свою кружку и отправился к остальным парням. Они в очередной раз за что-то поднимали свои бокалы, пока Карри говорил какой-то тост, и Фил, немного ускорившись, успел чокнуться со всеми, наблюдая за тем, как Вася, где-то раздобыв хоккейную клюшку, гоняется с ней за Неколенко, легонько ударяя его крюком по икрам. Майе усмехнулся и сел между Андреем и Ярославом, которых тут же подвинули Кошечкин и Неколенко - и альфы зажали Фила между собой. В караоке они все равно пели песни на русском языке, и Фил не мог прочитать текст песни на экране, а уж тем более не знал их наизусть, и лишь слушал, как уже очень сильно выпившие Брендон и Джош пели какую-то очень задорную песню про Есаула и его лошадь. - Фил, тебе наливать виски? - Хабаров был откровенно пьян, но бутылку держал крепко и уверенно. - Бро, если я сейчас виски смешаю с пивом и водкой, то поющие фонтаны в моем исполнении вам будут обеспечены, - Майе махнул рукой, указывая на наполовину полную пивную кружку. - Где ты успел водки-то выпить уже, тебя пять минут не было, - Ярослав усмехнулся и долил в свой стакан немного колы, сразу же делая несколько глотков коктейля и откидываясь на диван - все остальные были заняты тем, что, обнявшись, стояли около телевизора и орали кто как умеет текст песни в микрофон. - Су-ука, - протянул он, вдруг положив теплую ладонь на шею Филиппа, именно в тот момент, когда совершенно все в комнате даже не смотрели на них, словно Хабаров сидел и подгадывал его, - как же ты пахнешь, - он провел носом по шее Филиппа, от чего тот сдавленно тихо застонал, ощущая, как намокает его нижнее белье от сильных прикосновений Ярослава. Через секунду Хабаров уже как ни в чем не бывало потягивал коктейль из стакана, а причиной этому стало то, что Андрей, потянувшись за своим напитком, повернулся к ним, даже особо не рассматривая их. - Что, прям так сильно? - пьяно пробормотал Филипп, не осознавая, что рука Ярослава забралась под его толстовку и поглаживает его спину. - Да блять, где же едут эти девушки-девочки-девчонки, - вздохнул Хабаров, смотря куда-то в потолок и не переставая водить рукой по спине Майе. - Толкают меня на грех, прости-господи. Фил просто смотрел в стену и мелкими глотками пил холодное пиво, которое своим острым алкогольно-горьким вкусом покалывало носоглотку и не давало запахам альф вокруг так интенсивно захлестывать его. От разговора с Кошечкиным и от предвкушения того, как будет проходить весь процесс, Фил был очень возбужден, особенно сильно он тек сзади, из-за чего ему постоянно приходилось ерзать на диване. Сверху накладывались грубые прикосновения Хабарова, который то стискивал кожу Филиппа пальцами, то скользил по ней ногтями, то сильно барабанил по позвонкам и ребрам пальцами, а Фил просто остекленел, чувствуя, как смешиваются все ощущения, запахи, картинки, и снова все уходит в шальной круговорот, в котором он ничего не контролирует. Какое-то время спустя Лайпсик, спускавшийся в подъезд, привел девушек в квартиру, и ту самую, которую для себя выбрал Кошечкин, голкипер сразу же схватил за руку и потащил в свою спальню, в то время как две другие сели на диван рядом с Филиппом. Майе поздоровался с ними, налил им выпить, а затем встал и пошел за Васей. Его слегка качало, но туман в голове после небольшого перерыва рассеялся, и Фил, дернув ручку двери спальни, провалился в темно-синюю искрящуюся лишь крошечным ночником на тумбочке темноту. Он закрыл за собой дверь и прислонился к ней. Василий вытащил из кармана своих брюк несколько свернутых оранжевых купюр и отдал их девушке, она, взглянув на их количество, спрятала их в свою сумку. На Филиппа она взглянула лишь мельком - и сразу же после этого Кошечкин плотно завязал ей глаза каким-то толстым вязанным шарфом, в ответ на что она улыбнулась, кивая на вопрос, который Кошка ей задал на русском языке. Ее тонкое юное красивое ухоженное тело мягко легко на черную простынь широкой кровати Василия, и Кошечкин проведя по ее груди руками, подошел к Филиппу. - Она вроде девушка понимающая, плюс судя по всему она что-то употребила, так что ей вообще плевать, что мы тут будем делать, - прошептал Вася - скорее всего, девушка-омега не понимала по-английски. - Фил, я раздену тебя? Майе кивнул. Кошечкин начал с самого простого - снял с него толстовку и пробежался взглядом по его взмокшему телу, не зная, что делать дальше. Филипп понимал - перед ним далеко не Акользин Паша, который знает каждую клеточку своего тела, каждый самый крошечный и бесполезный нерв, знает каждый свой фетиш, знает все свои эрогенные зоны и знает, чем кормить своих демонов. Перед ним альфа, который сам же боится своих желаний, которому после долгого брака нужно время, чтобы понять, что ему нужно, кроме такой привычной классики. Майе уже делал с Пашей первые шаги - и результатом этого было удовольствие, нескончаемое и яркое, а значит ничего страшного не случится, если Фил протянет руку к Василию первым и здесь. Взяв влажную от волнения ладонь Кошечкина, Фил положил ее на пояс своих брюк, призывая его помочь снять их, и Кошка, рывком притянув омегу к себе, нетерпеливо расстегнул пуговицу на штанах и расстегнул ширинку, стаскивая штаны с Филиппа. Майе сам снял свои трусы и сделал шаг к Василию, и альфа, наконец осмелев, положил руки на его бедра и притянул к себе, осторожно целуя. Вася целовался просто ужасно грубо - кусал губы, терзал язык, не давал сделать перерыв, но Филипп все равно чуть не кончил от этого, понимая, с кем он сейчас целуется. Василий стянул с себя футболку и бросил ее на пол, снова припадая к губам Филиппа, но уже гораздо нежнее - осторожно всасывая его язык и обнимая руками его лицо. - Филипп, можно я прикоснусь к тебе... там? - спросил шепотом Кошечкин на ухо Филиппа, водя пальцами по пояснице омеги. - Касайся, где хочешь, Кэт, - Фил промурлыкал это альфе на ухо, ощущая, как средний палец голкипера касается его ануса и собирает текущую с него смазку. - Я никогда не видел таких влажных омежек, - с восхищением прошептал Василий, - как же ты сладко течешь, Филипп. Они наконец добрались до кровати, и Василий скинул брюки с нижним бельем. Он взял лежащий под подушкой тюбик смазки и осторожно нанес на клитор омеги, слегка массируя его пальцами - и девушка, как-то неествественно двигающая нижней челюстью, что Фил сразу заметил, слегка застонала и прогнулась под этими прикосновениями. Зубами альфа порвал упаковку презервативов, вытаскивая заветный блестящий квадратик, вскрыл его, раскатывая резинку по толстому члену, и смазал и его тоже. - Филипп, садись на нее, как мы делали в прошлый раз, - прошептал он, и Майе послушно перелез через тонкое тело девушки, даже не касаясь ее, чувствуя, как кровать прогибается под весом Василия, - блять, сколько времени я ждал, чтобы снова увидеть тебя в этой позе. Фил, упираясь ладонями в свои бедра и с интересом разглядывая лежащую под ним омежку, красивое лицо которой было спрятано за плотной матовой тканью - она положила руки на его колени, осторожно поглаживая их тоненькими пальчиками. Майе решил оглянуться и посмотреть, чем там так долго занимается Василий - и сразу же наткнулся на его губы, которые утянули его в мокрый, пошлый, развязный поцелуй. Омега под ними тихонько ойкнула, убирая руки с ног Фила и сжимая в них черную наволочку подушки, Вася, оторвавшись от губ Филиппа, рвано вздохнул, входя в нее, пока дрожащими руками ласкал тело Филиппа, целовал его шею, а Майе, коротко постанывая после каждого нечеткого прикосновения, просто закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться только на руках Василия на своих груди и животе. Вася действовал неуверенно и сомневался в каждом своем движении, а Фил понимал, что если он сейчас перехватит инициативу, то очень сильно обидит этим горделивую натуру альфы, и он просто ждал, пока Кошка наиграется с ним, изучит его, поймет, как он хочет его трогать. - Я вошел в нее, - заплетающимся языком сказал Василий, целуя ухо Филиппа, - но я уверен, что она даже на процент не такая влажная, как ты. Прогни спину для папочки, он хочет посмотреть на то, как ты течешь. Филипп не смог сдержать пьяного смешка - уж очень быстро они перешли от "брат, братан, братишка" к "папочка", но когда он все-таки послушал альфу и выполнил его просьбу, ему стало не до смеха - два длинных пальца Васи коснулись его между ног, где Кошечкин быстро собрал шершавыми подушечками пальцев естественную смазку Филиппа и с нажимом надавил на его анус, сразу входя на две фаланги. Майе, чтобы не застонать в голос, закусил губу, однако Василий, медленно двигающийся в девушке под ними, взял свободной рукой Филиппа за шею, притягивая его к своей груди. - Влажная сучка, течешь, когда думаешь о папочкином члене, признавайся, - жарко прошептал он, синхронизируя плавные движения своих бедер с движением пальцев в заднице Филиппа. - Да, папочка, - подыгрывая вратарю, пробормотал Майе, закатывая глаза от удовольствия. - Моя сучка, - прорычал Вася, кусая плечо Филиппа, - попроси разрешения насаживаться на мои пальцы, быстро, - он замер, покрывая укусами плечи и спину канадца, и Филипп даже захныкал, не ощущая никакого движения. - Я сказал проси. - Вася, пожалуйста, разреши мне... - начал уже Фил, но в эту секунду Кошечкин крепко взял его за шею, вдавливая Филиппа в свою грудь, и полностью вытащил из него пальцы. - Я не знаю никаких "Вась", Филипп, - хищно сказал он, строго глядя в глаза Майе - он был полностью поглощен своей ролевой игрой, которая, казалось, ему очень нравилась. - Для такого нежного, текущего, сладкого малыша я - папочка, ты понял меня? - он грубо поцеловал Фила в шею, терзая влажную кожу зубами. Майе кивнул, жмурясь. - Отлично. А теперь выполни просьбу папочки, будь хорошим мальчиком. Проси разрешения насадиться на мои пальцы. Майе послушно исполнял все просьбы вратаря, а тот щедро награждал его за это, смешивая грубые укусы, болезненные звонкие шлепки и нежные чувственные поцелуи, а позже и неумелые, но ласковые движения пальцами внутри Фила. Майе громко стонал, совершенно забыв, где он находится, двигался на пальцах Кошечкина, доводя себя до экстаза. Это был совершенно другой вид наслаждения, нежели ему довелось попробовать с Акользиным - с Пашей он был хозяином ситуации, потому что Акользин был готов стоять перед Филиппом на коленях и выполнять любой его приказ, ублажая его всеми известными способами, в распоряжении Филиппа были все инструменты - умелая податливая глотка, всегда смазанная и подготовленная дырочка, длинный язык, нежные губы и проворные пальцы. Кошка же не давал ему совершенно никакой свободы - в то время как он сам мог делать с Филиппом все, что ему вздумается, приправляя это постоянными пошлыми комментариями и требованиями называть себя "папочкой". - Хочу услышать, о чем ты фантазировал во время течки, - требовательно сказал Вася, ускоряя движения бедрами и вбиваясь в девушку, которая с начала секса особо не изменилась в эмоциях и не приблизилась к окончанию. - Хочу услышать, как ты представлял себе наш секс. Расскажи папочке, - и он начал грубее трахать Филиппа пальцами, от чего Майе почувствовал, как внизу живота стягивается узел, вот-вот готовый развязаться и заставить Филиппа кончить. И Филипп, смешивая русский и английский, выдал Кошечкину все, что только мог рассказать, каждую фантазию - про секс в ту ночь, секс в раздевалке, в тренерской, в душевых, на льду, на воротах, в машине, дома, в закоулках, в отеле, во время течки и вне нее. Кошечкин снова впился зубами в плечо Филиппа, выстанывая его имя, а Фил, полностью расслабившись, пустил в себя три пальца Василия, которые вошли в него до самых костяшек - и кончил, содрогнувшись, на грудь девушки. Пальцы Васи с хлюпаньем вышли из него, он, как в прошлый раз, обнял Филиппа за живот, притягивая его к себе, и протяжно застонал, выходя из девушки и резким движением стягивая с себя презерватив, кончив на спину Майе с утробным рычанием. На дрожащих ногах Фил скатился с девушки-омеги и просто завалился лицом в подушку, тяжело дыша. Он не обращал внимания на внешний шум, сосредоточившись только на оргазме, закрыл глаза, уходя в себя и наслаждаясь случившимся. Очнулся он только после того, как почувствовал на пояснице неуверенное прикосновение ладони альфы. - Фил, все нормально? - спросил Кошечкин взволнованным голосом, шурша упаковкой влажных салфеток и вытирая свою сперму со спины Филиппа. - Братан, все просто охуенно, - не открывая глаза, сказал Майе, - не лезь туда салфетками, все очень чувствительное, - он дернулся, чувствуя, что Василий пытается вытереть от смазки его промежность. - Прости, братан, - усмехнувшись, сказал Вася, комкая салфетки в руках и кидая их куда-то через кровать вместе с шелестящей упаковкой. - Только могу ли я тебя называть "братан" после такого. - Вася, ты же знаешь, я таким вещам значения не придаю, - Филипп не был готов к таким разговорам, особенно сейчас, когда по телу еще стелилась дымка наслаждения после оргазма, - ты получил удовольствие, я получил удовольствие, все в плюсе, зачем после драки махать кулаками - я не понимаю. Если ты снова думаешь, что я хоть кому-то в жизни об этом проболтаюсь, то... - Да, блять, Филипп, - Василий махнул рукой, - ты же знаешь мое мнение по этому поводу. Мне похуй. Похуй на всех, кроме тебя. Для меня главное, чтобы после этого я в твоих глазах не был животным. - Вася, мы были в говно выпившие, - Филипп повернул к нему голову и разомкнул сонные глаза, - это наша с тобой отговорка на все случаи жизни. Запомни ее и повторяй, как мантру. И вообще, Кэт, мы с тобой лучшие друзья, а у лучших друзей, наверное, заведено делиться секретами и хранить их. - При всем моем уважении, Фил, но ты - омега, - Кошечкин провел руками по постели, разглаживая ее, - и с девушками-омегами все очень сложно, и было сложно всегда. Я тяжело воспринимаю тебя, как противоположный пол, но я чувствую твой запах время от времени, а он ставит все на свои места. Я еще в первые секунды нашей встречи понял, что ты, как бы это не смешно звучало, не такой, как все, не такой, как тебя описывали, не такой, каким ты себя пытаешься представить. Ты - самая настоящая эталонная омега, о которой мечтают все альфы, - Вася улыбнулся. - Пусть даже и выглядишь, как альфа или бета. Но внутри, в твоем мировоззрении, у тебя все совсем иначе. - И что ты хочешь этим мне сказать? - Майе уставился в стенку, обнимая подушку. - Что я поражен до глубины души твоим существованием, - сглотнув, сказал Кошечкин. - Но я так сильно уважаю тебя и твои личные границы, так сильно дорожу нашей дружбой и так сильно дорожу своим образом в твоих глазах, что я больше не позволю себе такого поведения. Я обещаю тебе, Филипп. Майе какое-то время не мог понять, что Кошечкин имеет ввиду, а когда до него наконец дошло, Филипп шумно вздохнул и отвернулся от голкипера, закрывая глаза. Сейчас Вася не был способен на ложь, и Филипп понимал - альфа добился своего, взял свое, воспользовался тем, чем хотел воспользоваться. И самое ужасное в этой ситуации было то, что Майе ничего не чувствовал. Он прокручивал в голове старые события и воспоминания, понимал, что в любом другом случае над ним бы взяли верх ревность и обида, но сейчас в груди Фила ничего не шевелилось. Не понимая, хорошо это или плохо, он встал на ноги и отправился в ту часть комнаты, где оставил свою одежду. - Кошка, - натягивая штаны, громко сказал Филипп. - Что? - обеспокоенно спросил вратарь, который все это время пристально следил за ним. - Пошли ебнем водки за нашу с тобой охуенную дружбу, - расплываясь в улыбке, Филипп натянул толстовку, - тем более, после такого мы вообще как родные братья должны быть. Они посмеялись, обнялись и вышли в зал, где ребята не сбавляли оборотов - Неколенко, Карри и Чибисов все также, опираясь друг о друга, орали что-то невпопад, Архип и Андрей постоянно пихали друг друга в плечи, обвиняя наперебой всех вокруг в том, что они никак не могут попасть в ноты, а Джош просто орал, что он не понимает кириллицу и даже не может прочитать текст песни. Всех троих девушек нигде не было, как не было и Лайпсика с Хабаровым - откуда-то со стороны гостевой спальни доносились стоны, и скорее всего Яр и Брендон были там. Кошечкин налил в две стопки водку, они с Филиппом звонко чокнулись, и Майе эта порция зашла, как вода. Кошка налил ему еще одну, ссылаясь на то, что "между первой и второй - перерывчик не большой", хотя и первая, и вторая, и даже десятая уже давно остались позади, они снова чокнулись и выпили, и глотку Фила наконец обожгло, постепенно приводя его в чувства. - Это от вас девчонка на дрожащих ногах вышла? - Архип плюхнулся между ними и тоже чокнулся с ними стаканом, делая несколько глотков содержимого. - Нормально вы ее, - он усмехнулся. - Филипп, ты постарался? Признавайся. - Что признаваться-то, - Майе откинулся на спинку дивана и уставился в потолок. - Кошка просто сидел рядом и смотрел, как обычно. Кошечкин хихикнул и, закинув ноги на диван, зевнул, потягиваясь. Фил, разглядывая своих сокомандников, вот-вот подерущихся из-за того, что они никак не могут решить, что они будут петь дальше - ДДТ или Metallica, понял, что ему нужно сходить умыться и расчесать запутавшиеся волосы, потому что к чувствительному лицу, к которому прилила кровь, все неприятно липло. Он похлопал Василия по колену, чтобы голкипер пропустил его, жестом показал, что с ним все нормально, а затем, немного пошатываясь, зашел в туалет, где сразу же открыл воду в раковине и, подставив ладони, похлопал себя по лицу, пытаясь привести себя в чувства. Он откровенно перепил и понимал это, но толком остановиться уже не мог - прекратить выпивать на этом этапе означало уже через полчаса столкнуться с мерзким состоянием отходняка, которое Фил предпочел бы пережить во сне. Филипп взял с полки над раковиной какой-то гребень и неаккуратно причесал себя, снова завязывая мокрые волосы в хвостик. Он поднял глаза на зеркало, и увидел, что за его спиной стоит Неколенко с полотенцем. - Я думал, ты блевать пошел, - он пожал плечами, но Филипп покачал головой, пытаясь сфокусировать на нем взгляд, - ну раз уж я притащил полотенце, то давай хоть вытру тебя. Архип подошел к нему, накидывая полотенце на голову Филиппа, который мычал и отпирался, внезапно потеряв способность говорить. Он хотел сказать Неколенко, что он в его помощи не нуждается, однако Архип особо его не слушал и продолжал с усердием вытирать мокрое лицо Фила, постепенно переходя на затылок и шею. - Это она тебя так покусала? - он заметил следы зубов на его шее, еще больше их он обнаружил, когда заглянул на воротник толстовки. - Что? Кто? - Фил не мог понять, о чем идет речь - последняя выпитая стопка водки без какой-либо закуски была выстрелом в голову, он чувствовал, что перед глазами начинает все плыть. - Майе, ты все уже? Не с нами? - Архип пригладил его волосы, а Филипп, понимая, что ноги его обмякают, сел на край ванной и пустыми глазами уставился на Неколенко - он уже не чувствовал ничего, кроме шума в ушах, плывущих картинок и вкуса алкоголя на языке. - Вот ты как-то слабо в этот раз, братишка, - он улыбнулся, поставил Фила на ноги и крепко взял его за плечи, выводя из ванной комнаты. Фил определенно выпил слишком много, еще и неподходящий ему вид алкоголя - крепкая, хорошая, чистая водка без каких-либо коктейлей с соком и энергетиками - дали о себе знать. В голове Майе все было относительно чисто, а вот ноги и язык просто отнялись - Неколенко буквально тащил его за собой. Сообщив всем, что Фил норму на сегодня выполнил, Неколенко занес Майе в спальню Василия и положил его на знакомые черные матовые простыни, отключая ночник - света из окна, который выходил на яркие уличные фонари, было достаточно. - Братан, тебе точно не нужно проблеваться, там, еще что-то может быть? - Архип сел рядом с ним на кровать и натянул на него одеяло. - Ты как вообще чувствуешь себя? - Хуево, братан, голова кружится, - прошептал, едва имея возможность шевелить языком, Филипп. - А, ну так это наши старые-добрые друзья вертолеты, - Неколенко улыбнулся. - Дай я тебе верный способ покажу, чтобы полегче стало. Он вытащил ноги Филиппа из-под одеяла и спустил их на пол, чуть подвигая омегу так, чтобы ногами он твердо упирался в ковер. Фил чувствовал себя так, словно он вот-вот свалится с кровати, поэтому некрепко схватил Архипа за запястье, пытаясь заставить неслушающееся тело отодвинуться от края кровати. Неколенко засмеялся, видя, как его товарищ борется с непреодолимым, наклонился над ним и внимательно посмотрел на его лицо - взгляд Фила был пустым и отстраненным, однако нотка разума там все-таки присутствовала. - Мы так и не выпили с тобой на брудершафт, - он выглядел таким симпатичным в сером свете уличных фонарей, который рвались в комнату через легкую штору. - Если тебя это так расстраивает, то тащи по рюмке, мы выпьем с тобой, - Фил похлопал Неколенко по плечу. - Тебе хватит сегодня уже, и ты сам это понимаешь, - Архип хитро улыбнулся и навис над Филиппом. - Фил, ты вообще в сознании? Или засыпаешь? Майе покачал головой, не давая точного ответа на этот вопрос, потому что он то все понимал, то как будто находился во сне. Лицо Архипа то было в километре от него, то приближалось так близко, что Фил чувствовал тепло его кожи. Добрые зеленые глаза Архипа искрились какой-то необычайной нежностью, которая обвивала Филиппа и сдавливала его сердце даже через плотную завесу, которую на его нервы накинула водка. - Плевать, - вдруг прошептал Архип, когда Фил не шевелился уже целых несколько минут, смотря куда-то сквозь него потерянным взглядом. - Ты завтра все равно ничего не вспомнишь, ты, скорее всего, даже не узнаешь, - оцепеневший Майе почувствовал, как губы Неколенко касаются его губ. - Как же хорошо, что ты так нажрался, что ничего не вспомнишь. Фил, стараясь не шевелиться, чтобы не разрушить эту интимную атмосферу, которую сам для себя создал Архип, ватной куклой лежал на кровати, пока Неколенко нежно целовал его, осторожно поглаживая кончиками пальцев его щеку. Все его подозрения - скорее даже опасения - подтвердились, и все эти осторожные знаки внимания, который Архип ему постоянно оказывал, все эти прикосновения, объятия, взгляды, были не случайными. Неколенко, не ощущая никакой реакции, углубил поцелуй, проникая языком в рот Филиппа. - Не могу остановиться, что это за пиздец такой, - он на мгновение оторвался от губ Филиппа, который все еще не шевелился, а затем снова влажно чмокнул канадца в губы. - Прости, Фил, прости меня, дружище. Я обещаю, я когда-нибудь тебе все расскажу. А пока отдыхай. Он вышел из спальни, оставляя Майе, проваливающегося в сон, наедине со своими мыслями. Губы горели от свежего поцелуя. А внутри наконец что-то шевелилось. Архип во многом был прав, как минимум в том, что "что это за пиздец такой". Филипп улыбнулся и, закрыв глаза, мгновенно уснул. В обед Филипп проснулся в кровати Василия, совершенно один, кажется, даже в такой же позе, в какой заснул. Его телефон лежал на тумбочке рядом, и Фил, взглянув на время, с облегчением вздохнул - вечерняя тренировка начиналась только через пять часов, а это означало, что Фил мог еще десять раз привести себя в порядок и с чистой совестью пойти тренироваться. Голова, больше всего затылок, по которому около бара ему вчера ударили дубинкой, довольно сильно болели, была сухость во рту, болели плечи и искусанные губы. Майе даже не стал отпираться от событий вчерашнего дня, а они были довольно интересными. Причмокнув сухими губами, Филипп, потянувшись, встал с кровати и вышел в зал. На диване сидели Неколенко и Чибисов, Кошечкин с мокрым полотенцем на лице стоял у окна, Лайпсик прикладывал к шее пакет со льдом, Карри и Хабаров играли в PS, в какие-то гонки. - Доброе утро, парни, - зевнув, сказал Майе. - Есть что-нибудь попить? Во рту пустыня. Альфы лениво поздоровались с ним, Чибисов дал Филу зеленую стеклянную бутылку с соленой водой - Фил никогда в жизни не смог бы выговорить ее название; и они вернулись к своим делам - Вася стоял около окна, отвернувшись от всех, Брендон уставился в пол, массируя шею, Архип и Андрей молча медитировали с бутылками воды в руках, и признаки жизни подавали только привалившиеся к журнальному столику Джош и Яр, перебрасывающиеся короткими фразами. - Мда, нельзя так пить, - сказал Лайпсик, поднимая взгляд на Филиппа. - Ты вчера быстро вырубился? - На удивление, - Хабаров опередил Майе, - обычно он всегда до победного с нами сидит. Лайпсик, кинув недобрый взгляд на Хабарова, фыркнул и убрал пакет с шеи, кидая его на стол. Он с хрустом размял ее, глубоко и тяжело вздохнул. Филипп перевел взгляд на Архипа - и тот быстро отвел глаза, улыбаясь и делая глоток воды из бутылки. Значит, все-таки не приснилось. - Я что-то пропустил? - Фил не мог не заметить какую-то гнетущую тишину, которая воцарилась среди парней. - Вы какие-то грустные. - Да ничего особенного, - Кошка смочил полотенце под раковиной и накинул его на голову, присаживаясь на диван, - за добавкой ездили, а она как раз оказалась лишней. Я рожей вспахал лестницу в подъезде, - он усмехнулся, показывая свезенную красную кожу на линии нижней челюсти. - Уронил Брея, он уебался головой о перила. Короче, дичь, как обычно. Майе прислонился боком к спинке дивана, почесывая свою шишку на голове. - Вася, тебе помощь с уборкой не нужна? - спросил Филипп, оглядываясь на голкипера и замечая, что в квартире довольно чисто. - А мы все убрали уже, - Джош, обогнавший недовольного Хабарова в гонках, победно вскинул руки в воздух, потрясывая кулаком, а потом повернулся к Филиппу и сонно взглянул на него. - А чего меня не разбудили? - Филипп изящно перекинул ногу через высокую спинку дивана и перелез на мягкое сидение, оказываясь между Неколенко и Чибисовым. - Ты очень мило спал, - фыркнул Брендон, нервно дергая ногой. - Это не мои слова, это все Неколенко, я честно хотел тебя, тунеядца, скинуть с кровати, но мне не дали, - он показал Архипу средний палец, и Неколенко, положив голову на плечо Филиппа, ответил ему тем же. - Тоже мне, альфач, нашел себе фаворита. Вспомни, кто за тебя вчера заступался около бара? - Вы с Чикен-Карри вообще прибежали позже всех остальных, - Неколенко плотнее прижался головой к шее Майе, который с интересом рассматривал свои ногти на руках и вспоминал, что Архип шептал ему вчера в перерывах между поцелуями, - а вступился за меня Фил, так что не пизди, моя черешня. - Если бы не я, вас бы там всех постреляли, как куропаток, - влез Кошечкин, вытягивая ноги на столике, - так что заткнитесь, блять, и без вас голова болит. На мгновение альфы затихли, уважая просьбу голкипера, однако их хватило только на несколько десятков секунд - Неколенко, Карри и Лайпсик снова начали перебрасываться оскорблениями, рыча и кидаясь друг в друга скомканными салфетками. Филипп залез в телефон и зашел в приложение для вызова такси - в одном из самых популярных приложений наконец появился тариф "для омег", Филиппу по правилам разрешалось без компании альфы ездить только на таком. Поиск машины занимал довольно долгое время, но Фил скрашивал ожидание тем, что наблюдал за словесной перепалкой своих коллег. - Эй, ты уезжаешь? - Чибисов мельком заглянул в телефон Майе. - Куда торопишься? - Да хотелось бы сегодня на тренировке хоть немного как человек выглядеть, - Филипп почесал раздраженные щеки, - ванну принять, переодеться, клюшки перемотать. А то с вашими попойками можно все на свете проебать. - Отменяй эту залупу, я подвезу тебя, мне все равно по пути, - Андрей махнул рукой и поднялся на ноги. - Там три машины ездит на этом тарифе на весь город, до следующего года будешь ждать. А я тебя с ветерком домчу. - Забери и меня тогда, я рядом с тобой живу, - Неколенко вскочил вслед за Филом и Андреем. - Парни, до вечера, - Филипп помахал рукой альфам, они наперебой попрощались с Чибисовым, Неколенко и Майе. Спустившись и загрузившись в BMW Андрея, Фил включил кондиционер - на улице было довольно жарко - и они отправились в тот район, где жили недалеко друг от друга, сразу же попадая на одной из центральных улиц в пробку. Архип, не успевший сесть спереди, уютно расположился на вместительном заднем сидении внедорожника, листая ленту соцсетей в телефоне, а затем усмехнулся и протянул свой телефон Филиппу. - Вчера выкинул в IG нашу с тобой фотографию в зеркале, у меня полный директ сообщений с просьбой дать "контакты этого красавчика", - он пролистал пальцем тонну новых сообщений, которые у него были. - Я прикреплю твой профиль к фотографии, чтобы тебя могли найти? - Не надо, это лишнее внимание, - Фил покачал головой. - Ну, как хочешь, - Неколенко забрал телефон и скрылся за спинкой сидения. Остаток дороги Фил молчал, глядя в окно. Вчера им было допущено много странных и довольно тревожных вещей, которые он никак не мог выкинуть из головы - все начиналось с лапы Ярослава на его спине и этих смазанных касаний носом его шеи, продолжилось признанием Кошечкина и пальцами в заднице Филиппа, а закончилось поцелуем с Архипом, который тревожил Майе больше всего, потому что до этого Яр часто срывался и касался Фила, ведомый его запахом, до этого они с Кошечкиным уже занимались сексом втроем с таким подтекстом, а вот чтобы вечно веселый, похуистичный, яркий, задорный и несерьезный Архип таил в себе симпатию к Филиппу - Майе даже толком и не подозревал. Он понимал, что Акользин и Кошечкин использовали его, каждый в своих целях. Акользин любил быть снизу, любил игру в подчинение, любил грубость, минет, анальный секс, любил ублажать и стоять на коленях перед самым низшим существом в этой цепочке - омегой; Кошечкин любил доминировать, также любил игру в подчинение, но делал все нежно, перемешивая поцелуи и укусы, любил болтать во время секса без остановки и ставил на колени самое низшее существо в этой цепочке - омегу. Филипп случайно даже пропустил в голове мысль о том, что эти двое вполне могли бы подружиться на этой теме, но быстро отмел ее, усмехнувшись про себя. А вот с Неколенко все было сложнее. Молодой альфа был еще совсем ребенком в голове, и скорее всего не имел таких наклонностей, как его старшие товарищи. У него была девушка - милейшая нежная омега с доброй светлой улыбкой, Филипп видел ее несколько раз; и вчерашний поцелуй мог бы означать, что Архип просто один их тех альф, которые хотели бы поэкспериментировать, увидев маскулинную омегу. Филипп всегда боялся, что его используют и выбросят. Он никогда не отвечал на знаки внимания альф, даже когда знал, что улыбающийся и тянущийся к нему мужчина - гей, он всегда хотел, чтобы его отношения - первые, может быть и какие-то последующие, начинались постепенно, с цветов, осторожных поцелуев, свиданий, признаний - так глупо и так клишировано. Однако, сначала в его жизни появился Акользин - крошечная искра, пробежавшая между ними, зажгла этот огонь, и Фила не интересовало больше ничего - ни конфеты, ни цветы, ни свидания - а только пухлые умелые губы и длинный сильный язык. Затем втиснулся Кошечкин - сильный настоящий альфа, который заставил Филиппа посмотреть на себя с другой стороны, заставил его достигнуть самой высшей точки наслаждения, не прикасаясь к его члену рукой. Майе был уверен на все двести процентов - так и выглядит тот самый случай, когда тебя использовали и выбросили. Но он не чувствовал себя таковым. Он ощущал себя так, словно это он были инициатором всего. Словно это он воспользовался альфами, наконец получая удовольствие от секса, своих мыслей, раскрывал свои желания. Словно он больше не боялся представлять себя омегой хотя бы наедине с альфой в одной кровати. Майе вздрогнул, и Чибисов с Неколенко обратили на это внимание. Фил махнул рукой, мол, все нормально, а сам закрыл лицо руками, пряча непроизвольную глупую улыбку, которая никак не хотела сходить с его лица. Каким же сладким было осознание того, что он больше не боится надуманного предательства, не боится осуждения, не боится получать удовольствие; Фил зажмурился, поднимая в событиях ту самую ночь, которая разделила его жизнь на "до" и "после". Он гневался, жаждал мести, желал найти в себе силы тогда встать и голыми руками задушить этих ублюдков, но он больше не боялся. - Фил, ты в норме? - Чибисов положил руку на сгорбленную спину, пытаясь не отвлекаться от дороги. - Абсолютно, - Майе наконец смог совладать с внезапно накатившей радостью, которая заставляла его лицо распылываться в широкой улыбке. - Просто голова закружилась. - Может быть, тебя проводить до дома? - Неколенко просунул голову между сидениями, обеспокоенно поглядывая на Фила. - А то вдруг ты где-нибудь ебнешься, как мы себе потом такое простим. - Братан, все нормально, - Филипп уперся рукой в лоб Архипа, отодвигая его назад. - Не хочу задерживать ни тебя, ни Андрея - нам всем надо перед тренировкой отдохнуть. Альфы протестовать не стали. Андрей подвез Фила к самым воротам, и Майе, снова не имея никаких сил на то, чтобы сдержать улыбку, поднялся к себе в квартиру. *** - То есть вы, гении русской мысли, взяли с собой Филиппа и повели его в самое гомофобное заведение города? Вечерняя тренировка сорвалась. Климат-контроль на тренировочной базе, где сегодня вечером должна была состояться ледовая тренировка, пересобирали из-за засорения каких-то труб, поэтому нормальное состояние льда на площадке поддерживали тем, что часто-часто выгоняли ледовый комбайн в коробку, однако когда все уже переоделись и готовились к раскатке, на площадке что-то глухо треснуло и послышались возмущенные крики кого-то из работников базы. Одна их передних рам комбайна просто отвалилась по непонятным причинам - возможно, машина просто уже дожила свой век. Благо, никто не пострадал, кроме льда, который просто покрылся толстым слоем воды уже через полчаса. Времени переодеваться, ехать на другую площадку, снова одеваться там - просто не было. Воробьев, разгуливающий по раздевалке с чашкой чая, просто сел посреди раздевалки на пол и общался со своими подопечными. Вчерашняя пьянка не обошлась без общественного осуждения. Вероятно, сами владельцы бара слили видео с камер видеонаблюдения, где было видно совершенно все - и конфликт Филиппа с охранником, и самое начало драки - удар Неколенко, и то, как эпично Хабаров улетел в кусты, и как Кошечкин за ногу таскал бармена. Майе уже готовился к тому, что за такие выходки его просто депортируют обратно в Канаду, однако вся команда лишь посмеялась над его опасениями, а Воробьев объяснил, что пока заявление на него не написано и не дан ход следствию - то ему беспокоиться не о чем, а если даже вечно ворчащий Илья Петрович отнесся к этому без какого-либо волнения - значит переживать действительно было не о чем. - Это тимбилдинг, - сквозь смех сказал Василий, снимающий щитки с ног. - Ахуенный у вас тимбилдинг, ничего не скажешь, - хохоча и вытирая выступившие от смеха слезы, Воробьев похлопал им и снова надел очки обратно. - Куда вы его потащите в следующий раз? - В "Венере" он еще не был? - Кошелев усмехнулся, стягивая свитер. - Что за "Венера"? - Майе даже напрягся - он впервые слышал это название. - Погоди, это там, где Акользин голый на барной стойке танцевал? - Денис Зернов повернулся к Кошечкину. - У меня до сих пор где-то видео есть. - То есть тот факт, что я там голый танцевал, ты запомнил, а как Яковлев чуть тебе в рот не дал, ты, сука такая, упомянуть забыл, - Акользин схватил моток ленты и бросил ее в смеющегося Зернова, который ловко увернулся от увесистого мотка. - Что ты смеешься-то, у меня тоже видео есть! - О боже, я туда уже не хочу, - Филипп потер горящие от смущения уши, скидывая расшнурованные коньки с ног. - Да ладно тебе, место на самом деле очень классное. Все такое неоновое, розовое, фиолетовое, отличные коктейли и нормальная музыка, - Карпов был из числа опоздавших на тренировку, которым посчастливилось не переодеваться по три раза в форму и снова раздеваться - он просто сидел на полу около тренера и вертел в руках кистевой эспандер. - Только есть одно "но" - это БДСМ-клуб. И, мне кажется, Фила там порвут на кусочки, - он посмотрел на Майе, - но в хорошем смысле, братан. Фил закатил глаза, разматывая скотч на ногах и слушая смешки своих коллег на счет ценного мнения Максима по поводу всей этой ситуации. - Так, если с Филом что-то случится, спрос будет с вас, господа, - Воробьев сегодня был в хорошем настроении. - Я предупредил. А то вы, сорванцы, его везде за собой таскаете, а потом оказывается, что он ни сном ни духом о репутации того места, куда вы его ведете. Одноклубники потихоньку покидали раздевалку, и Филипп, полностью переодевшийся, позвонил своему водителю - тот должен был забрать его после тренировки, однако она не состоялась, и его водителю нужно было около часа, чтобы добраться до него с другого конца города по пробкам. Машина в такси не назначалась даже спустя полчаса поисков свободного водителя, и Филу ничего не оставалось делать, как просто ждать, пока за ним не приедут. - Филиппу палец в рот не клади - откусит. Он охрану активнее нас нахлестывал, - усмехнулся Кошечкин. - Так что это скорее с нами что-то приключится, нежели с ним. - Правильно, не клади, - влез Акользин, ехидно улыбаясь и болтая ногами, сидя на скамейке, - он их в другом месте предпочитает. - Павел, избавь меня от подробностей, я умоляю тебя, - Воробьев махнул на него рукой, допивая остывший чай и ставя стакан рядом с собой на пол. - Акользин, тебя в детстве родители любили? - Филипп, поднимая глаза с экрана телефона, внимательно посмотрел на широко улыбающегося Павла. - Я бы не сказал, - он ухмыльнулся, потирая шею, - но сейчас долюбливает меня твоя мама. Альфы, ставшие свидетелями стендапа Паши, закатили глаза, не имея никаких моральных сил для того, чтобы как-то прокомментировать стыдный комментарий Акользина, а Майе лишь усмехнулся, прокручивая в голове многочисленные кадры воспоминаний с их встреч, где Паша не шутил так, потому что его рот все время был занят делом. Именно по этой причине Фил сейчас никак не реагировал на высказывания Паши, зная, что он все равно рано или поздно отыграется на нем; нужно же было дать этому альфе показать себя альфой хотя бы в обществе. - Как говорится, день у Паши не удался, пока он не пошутит про чью-то маму, - Майе, глядя прямо в глаза Акользина, едва заметно закусил уголок губы, замечая, как от этого незначительного жеста Павел меняется в лице - глупый пластиковый оскал сразу же пропал, на смену ему пришли подрагивающие спокойные губы в легкой смущенной улыбке, которая всегда была на лице Паши, когда они оставались наедине. - Ну, во-первых, так никто не говорит, - глухо пробормотал он, нервно дергая рукой и ероша свои уложенные волосы, - а во-вторых, кто сказал, что это шутка? - Акользин, завали ебало, слушать невозможно уже, - прорычал Неколенко, покидающий раздевалку, но перед этим по традиции подходящий ко всем коллегам и пожимающий им руки на прощание. - О, наш главный охранник пожаловал, да еще и собственной персоной, - Акользин, переборов свое внезапно возникшее смущение, снова хитро заулыбался - Филипп наверняка знал, что если бы не окружающие их люди в раздевалке, Паша бы не стал продолжать разговор - но в компании его было просто невозможно переговорить, он придерживался мнения, что последнее слово наверняка должно остаться за ним. - Бить будешь? - Еще о тебя руки марать, - Архип фыркнул, пожимая Филиппу руку. - О Филиппа, смотрю, ты руки марать не боишься, - как-то резко вырвалось у Акользина, и Фил даже на мгновение разгневался, понимая, что Паша перегибает палку со всеми этими бесконечными шутками; но Павел, судя по смущенному выражению лица, быстро понял, что переборщил со своей наигранной дерзостью по отношению к Майе, но не мог также быстро подобрать слова с извинениями. - Акользин, - тихо и грозно, не моргая и сверля Павла жестоким холодным взглядом, сказал Архип, опуская свою спортивную сумку на пол, - пойдем-ка выйдем на улицу и поговорим с тобой. А то ты за своей метлой совершенно перестал следить. - Архип, - Филипп позвал альфу, положив руку ему на плечо, однако Неколенко скинул ее уверенным резким движением, не разрывая зрительный контакт с Павлом, - Архип, успокойся, братан. - Чувак, я спокоен, как никогда, просто кто-то настолько охуел, что никого не стесняется, даже тренера, - пробормотал Архип, делая шаг к Паше, но Филипп снова положил руку на плечо парня и в этот раз крепко стиснул ее. - Вау, а я-то думаю, когда вы, долбаебы, заметите, что я все еще сижу здесь и не ушел, - Воробьев усмехнулся и покачал головой. - Давайте договоримся, что если уж вы соберетесь драться, то возьмете унцовые перчатки и пойдете в ринг, как настоящие мужики, а не будете это делать под камерами рядом с тренировочной базой на улице, как будто вы два бомжа и не поделили бутылку водки и жаренного голубя, идет? - Аргумент, - вздохнул Неколенко, расслабляя плечи и смахивая с себя руку Майе. - Однако, Пашка, я тебя предупредил. Следи за языком. Он поднял с пола свою спортивную сумку, развернулся, помахал всем и снова пожелал всем спокойной ночи, а затем смерил Филиппа гневным взглядом - Неколенко явно было до смерти обижен на Филиппа, и канадец даже понимал, по какой причине это могло случиться - он уже высказывал ему свое недовольство по поводу того, что Фил якобы защищает Акользина по непонятным ему причинам, и поведение Филиппа сейчас снова было похоже на эту самую "защиту", пусть Фил изначально и преследовал совершенно другие мотивы - не дать Архипу нажить себе проблем и штрафов. Майе нужно было позвонить Архипу и поблагодарить его за то, что тот встал на его сторону, извиниться перед ним за то, что он не сделал этого раньше. Филипп посмотрел на растерянного Павла, который комкал в руках край своей толстовки и покачал головой, давая ему всем своим видом понять, что он не прав в этой ситуации. Паша кивнул в сторону душевых, мол, пойдем и поговорим наедине, но Фил снова отрицательно покачал головой, скидывая всю экипировку в сумку. Воробьев поднялся на ноги и отправился в тренерскую, а Фил в числе последних покинул раздевалку, взваливая баул на плечо и выходя на свежий воздух. Большая парковка позади тренировочной базы уже погрузилась в сумерки, которые обнимали разлинованный квадрат со всех сторон, разбиваясь о яркие белые фонари, которые словно поглощали вокруг себя пространство. Фил поставил баул на ступени лестницы, открывая переписку со своим водителем - он задерживался, вдобавок ко всему в этом направлении в это время суток были сосредоточены довольно большие пробки. Телохранителя с Филом не было - без него рисковать и идти куда-то пытаться вызвать такси или дожидаться своего водителя он не хотел, да и обещал руководству клуба свести эти риски к минимуму. Машин на парковке почти не осталось, а оставшиеся принадлежали работникам клуба, один из автомобилей - Porsche Macan - принадлежал Илье Петровичу. Филипп не был большим любителем водить машину, однако умел это делать и даже получил международные водительские права - однако, в России омегам все равно было разрешено водить автомобиль только с согласия их супруга, так что легальной возможности у Фила сесть за руль не было в любом случае. Фил шмыгнул носом, сел на свой баул и открыл приложение такси, делая еще одну попытку заказать себе его. - Майе, ты чего здесь сидишь? - Филипп слышал шаги позади него, но не обернулся, чтобы посмотреть, кто идет - это был Джош. Филиппу казалось, что Карри уехал с тренировки один их первых. - Ищу варианты, на которых можно уехать домой, - сообщил Фил, показывая соотечественнику непрекращающуюся полоску загрузки в строке "поиск машины", - что-то в последнее время стало тяжело пользоваться такси. А водитель стоит в пробке еще около своего дома, так что я пока прохлаждаюсь тут. - Я могу довезти тебя до дома, - предложил Карри. - Тебе ехать в противоположную от меня сторону, - Филипп покачал головой, - не утруждайся, я дождусь своего водителя. - Фил, я настаиваю, - галантно произнес Джош, цепляя рукой длинную ручку баула Филиппа и вытаскивая его из-под омеги, - ты будешь тут очень долго сидеть, я тебе серьезно говорю. Поехали, мне не сложно. Филипп, я же не отъебусь от тебя, ты же знаешь. Майе вздохнул, поднялся на ноги и кивнул головой, принимая свое поражение. Они с Карри сели в машину - за год проживания в России он смог сдать на российские права. Джош завелся и выехал с парковки, объезжая базу и выезжая на широкую улицу, на которой скопилось огромное количество машин. Выключив автоматически включившееся радио, Карри пристегнулся - Фил, обычно не делающий этого, последовал его примеру; Майе отписался своему водителю, что он доберется до дома в целости и сохранности и убрал телефон в карман. - Как дела, Филипп? - вдруг спросил Джош, не спуская взгляд с дороги. - Нормально, старина, а у тебя? - неуместность и глупость этого вопроса отчасти насмешил Майе, и он несдержанно усмехнулся. - Устал, - Карри выехал на левую полосу дороги, так как собрался двигаться только вперед, - что-то сборы из меня всю энергию высосали. - Ну, в какой-то степени да, - Филипп пожал плечами, - но ты и внешне выглядишь довольно уставшим, даже если не брать в расчет тот факт, что у тебя скорее всего сейчас отходняк. Да и я заметил кое-что странное в тебе, но даже изначально не понял, показалось мне или так оно и есть на самом деле. Твой запах здорово изменился, Джош, я бы даже сказал, он стал едва различимым. - Я только хотел поговорить с тобой об этом, уж извини, что это в целом единственная тема, которой мы с тобой касаемся, - Джош наклонился к рулю и шумно вздохнул - они едва двигались с места, - просто ты единственный человек, который, я уверен наверняка, понимает меня и мою проблему. - Отчасти, - сказал Майе, отворачиваясь к окну. - Я начал колоть подавители, которые были придуманы для альф, - тихо сказал Карри, поворачивая голову к Филиппу. - Я устал изменять своей жене, я устал лечить венерологические заболевания, я устал быть животным. - Ты же сам знаешь, Джош, что начинать заниматься таким вопросом не в подростковом возрасте - это всегда большие риски для здоровья, - Фил был шокирован тем фактом, что Джош решился на это, и не знал, как он может поддержать его, - особенно когда ты профессиональный спортсмен. - А как же ты, Филипп? - Джош грустно улыбнулся. - Ты с пеленок сидишь на этих лекарствах, ты выпиваешь таблетки горстями, ставишь себе будильники, чтобы не пропустить их прием, тратишь огромные деньги на то, чтобы постоянно покупать разные средства для подавления запаха, мучаешься от аллергии на них и все равно каждый месяц падаешь перед природой на колени и терпишь тот факт, что тебе все равно нужен альфа, как бы ты не бился с этим и как бы не старался преодолеть это. Неужели после стольких лет того, как ты по факту травишь себя всем этим, ты сам не испытываешь проблем со здоровьем? - Мой доктор годами подбирал мне все эти лекарства, - сказал Филипп. - Я пробовал много таблеток, зарекомендовавших себя и экспериментальных, но и на сегодняшний день все, что я пью - это просто витаминки и гормоны. Это самое легкое, что я только мог найти для своего организма. Как омега, я полностью здоров. Если я пойду на радикальные меры, то я поставлю крест и на карьере, и на себе, как на человеке, поэтому мне приходится балансировать между тем, как я выгляжу и тем, кем я являюсь. - Что за радикальные меры? - спросил Джош, когда они наконец прорвались через пробку и выехали на более-менее пустую улицу и смогли ускориться. - Удаление любых органов, которые входят в репродуктивную систему, удаление желез, отвечающих за выделение запаха, - поджав губы, сказал Филипп. - Смена пола, грубо говоря. Я не готов на такое. Это оставит меня инвалидом с очень высоким шансом. Джош покачал головой и, впившись глазами в дорогу, поехал вперед, ничего не отвечая Филиппу. Майе чувствовал, что ему нужно поговорить с Карри, потому что он был прав - Фил единственный человек, который отлично понимал проблемы Джоша - взрослого человека с семьей и обязанностями, которому вышибало мозги от запаха любой омеги в округе. - Ты - единственная омега, которая в этой стране так тщательно следит за тем, чтобы не оставлять за собой запахи, - сказал Джош, останавливаясь на светофоре. - В России альфы таскают за собой своих течных омег по магазинам, на мероприятия, даже, блять, на хоккейные матчи. Одинокие омеги не относятся к этому с должным вниманием. Но, с другой стороны, почему я должен диктовать кому-то то, как они должны ходить по улице, как они должны или не должны маскировать свои запахи. Для меня каждая первая встречная омега - это жуткий триггер, у меня отключается разум, стоит мне только втянуть ее запах хоть немного. И это становится неудобством для всех, - он легко постучал руками по рулю. - Когда я встретил Сиерру и женился на ней, я был так влюблен в нее, что я смог совладать с собой и терпеть это несколько лет. А теперь я снова оказался в этой яме. - Но ты начал колоть подавители - и судя по тому, что я не чувствую вокруг себя горящий лес, то они работают, - Филипп повернул к нему голову, внимательно рассматривая его напряженное лицо. - Я тоже теперь ничего не чувствую, - пустой взгляд Джоша был направлен вперед, - совершенно ничего не чувствую. Я хотел бы почувствовать хоть что-то, но оказывается все, что я ощущал раньше было лишь результатом воздействия на меня запахов. Сам по себе я инертен ко всему. Фил, такое ощущение, что я умер. Я пытался выпить столько, сколько не пил никогда в жизни, прошлой ночью - и я не смог трахнуть девушку, которую мы вызвали. Потому что я просто не хотел, не испытывал ничего - ни возбуждения, ни отвращения, просто пустота. - Джош, кто назначил тебе эти уколы? - спросил Филипп. - Никто, я сам решил, что мне пора как-то решать эту проблему, - Джош невесело улыбнулся. - Просто пошел в местную аптеку и купил первое, что мне посоветовали. - Это несерьезно, дружище, - Фил нахмурился, - с такими вещами не шутят. Мой доктор, у которого я наблюдаюсь больше пятнадцати лет, скорее всего вполне может помочь тебе подобрать что-то, что не будет так пагубно влиять на тебя. Я дам тебе его контакты, для начала он выслушает тебя дистанционно, а затем можно будет прилететь к нему на прием в Монреаль, сдать все необходимые анализы и подобрать препарат исходя из своих особенностей. Джош снова остановился на светофоре и уткнулся лицом в руль, тяжело вздыхая. - Фил, я ношу кое-что в себе, что убивает меня каждый раз, когда я вижу тебя, - не поднимая головы с руля, произнес Карри. Сердце Филиппа рухнуло вниз еще до того, как Карри сказал, что именно он знает. Он не мог даже представить себе, о чем может знать Карри, однако когда наступившая на шею паника немного отпустила его, он понял, что скорее всего, это именно то, о чем никто не должен был знать. Майе надеялся, что если он никак не отреагирует на эти слова Джоша, то они просто растворятся, когда автомобиль двинется вперед, однако Карри нажал на газ, а слова так и остались повиснувшими в воздухе. Фил тяжело сглотнул и закрыл глаза. - Брендон мне все рассказал, - Филипп до последнего надеялся услышать что угодно, но не эти слова. Филипп зажмурился, стараясь не расплакаться прямо в машине Карри, но Джош это увидел и свернул на какое-то парковочное место, отстегивая свой ремень и обхватывая Филиппа руками. Он осторожно прижимал его к себе, дав Филиппу спрятать лицо в ладонях, и Майе снова не сдержался - тихо заплакал, вытирая бегущие по щекам слезы дрожащими руками, пока Карри гладил его по спине и волосам. Едва эта рана затянулась коркой - как по ней снова полоснули ножом, вскрывая внутренности, и эту боль Филипп с трудом проживал самостоятельно - сейчас он отчетливо понимал, что ему снова нужно возвращаться к психотерапии. - Тише-тише, Филипп, ты в безопасности, - Карри шептал очень нужные слова, - я понимаю, что ты чувствуешь, как и ты понимаешь, что ощущаю я, - он зарылся пальцами в волосы Филиппа и прижал его лоб к своей щеке. - Я просил у него только одного - больше не вспоминать об этом, - сквозь слезы пробормотал Майе. - Но все, что он продолжает делать - это вспоминать это, пытаться выведать у меня мои ощущения и просить принять его блядское прощение. Я больше не могу, Джош, как и ты, больше не могу слушать его, видеть, общаться с ним. Я лечился годы после этого, и все, что я смог сделать в конечном счете - это просто поставить сваи так, чтобы все не рухнуло окончательно. А теперь об этом знаешь еще и ты. Мне просто пиздец как стыдно. - Фил, ты не виноват в этом, - Карри стиснул его только сильнее, - он должен был понести наказание, но мы все росли в Канаде в одно время и я понимаю, что это было бы не так просто - твоим родителям отнести заявление в полицию. - Они до сих пор ничего не знают, никто этого не знал, пока я снова не оказался с Лайпсиком в одной команде, - прошептал Филипп. - Джош, я умоляю тебя, не рассказывай об этом никому. - Фил, не неси ерунды, такие вещи никому не рассказывают, - Джош похлопал Майе по спине, утешающе поглаживая его и укачивая в своих объятиях. - Просто теперь я понимаю, как тебе тяжело жить в этом мире после такого предательства. - Я не могу поверить, что он так просто рассказал тебе об этом, - Филипп глубоко и прерывисто вздохнул, не имея больше сил на слезы, и отстранился от Джоша, - он же закапывает тем самым себя самого. Что он говорил тебе, Джош? Карри рассказал, что в тот день, когда Лайпсик и Майе повздорили у последнего в номере, Брендон вернулся в их с Карри номер таким злым и мрачным, что Джош даже сначала не решился подойти к нему и спросить, в чем дело - все было нормально, когда он уходил к Филиппу. Ближе к ужину, на котором Филипп сидел в отдалении от своих одноклубников, Лайпсик наконец сдался и рассказал Джошу, что они с Филиппом разругались по причинам, которую он ему сказать не может, просто Фил поступил с ним не по-человечески и делает это уже не первый раз. Джош знал, что у его соотечественников есть некоторые недомолвки, которые тянулись еще со времен молодежных сборных, и Лайпсик все преподносил Джошу так, что он искренне извинился перед Филиппом не один десяток раз за все случившееся, а Майе только и делал, что снова и снова тыкал его лицом в произошедшее, заставляя испытывать вину за это, и Карри принял сторону Брея. А потом они очень сильно выпили в гостях у Кошечкина - Филипп уже спал к тому времени, а Карри, который вышел на балкон покурить, застал там своего друга, который смотрел куда-то вдаль и думал о чем-то. Он попросил Джоша сдержать в секрете то, что он рассказал ему. - Я никогда не ощущал, как от ужаса шевелятся волосы на голове, - сказал Карри, - до того момента. Я видел, что в нем таится что-то темное, садистское, но я не думал, что это тянется со времен его отрочества, Фил. - О чем ты? - непонимающе спросил Майе, вытирая глаза и хмурясь. - Наверное я, как не специалист, не волен судить о человеке только по каким-то наблюдениям, но мне кажется, что Брендон - болен, - Джош опустил глаза, - в его случае это не просто слово, которое характеризует его как человека, а диагноз. Я проводил с ним очень много времени, прежде чем приблизиться к этим мыслям по поводу него, а сейчас, после того, как он так спокойно и с улыбкой рассказал мне об этом, во всех подробностях, описывая все, что он делал, как получал удовольствие, я понял, что он просто псих. Я так сожалею, что пошел у него на поводу и поддерживал его, не зная, что произошло на самом деле. Фил словно даже не был шокирован словами Карри, потому что мысль о том, что Лайпсик не сожалеет и никогда не сожалел закралась в его голову во время того конфликта и не покидала ее все время. С каждым разом, каждой ситуацией она только крепла, а теперь, после слов Джоша, она словно обрела физическое воплощение. - Он всегда был жесток с омегами, - продолжил Джош, - когда мы снимали девочек, он всегда распускал руки, просил их разрешить ему душить их, бить их, очень часто парни останавливали его во время процесса, потому что девушка начинала просить о помощи. Если он начинал с кем-то встречаться, то эти отношения заканчивались быстро. Я не могу себе даже представить, что творится у него в голове, если он позволяет такому вырываться наружу. Майе просто смотрел на приборную панель машины Джоша и даже не моргал. Все сказанное Джошем дополняло мысли Филиппа, и дополняло как-то пугающе идеально, от чего Филу становилось очень тревожно. Он бы хотел надеяться на то, что Лайпсик действительно просто не понимает, где та самая черта между ними в их общении, которую он постоянно пересекает, провоцируя новые и новые конфликты; Лайпсик видел эту черту и заходил за нее намерено. Он получал от этого удовольствие. - Боже, на что я подвязался, переходя в Магнитку и переезжая в Магнитогорск, - пробормотал Филипп. - Сидел в Финляндии, никому не переходил дорогу. Черт, Джош. - Не вздумай уходить из команды, слышишь? - Карри схватил Филиппа за предплечье, интенсивно потрясывая. - Это того не стоит. В этом месте есть достаточно людей, которые готовы защитить тебя от него, начиная от членов команды, заканчивая некоторыми людьми из обычных работников клуба или администрации. И я в их числе, Фил. - Чувак, - Филипп опустил взгляд в пол. - Просто отвези меня домой, пожалуйста. Я очень устал. - Пообещай, что ты останешься тут, - Джош не отпускал его руку, - пообещай, Майе. - О боже, да куда я денусь, - фыркнул Филипп, - я слишком жадный, чтобы выкупать свой контракт у клуба и уезжать из того места, где мне дают игровое время. Если ради хоккея придется потерпеть ебанутого идиота Лайпсика рядом с собой, то я не против сделать это годик-другой. - Ты не пообещал, - Карри внимательно посмотрел Филу в глаза. - Я обещаю, Джош, - с нажимом произнес Филипп, - я серьезно. Джош отпустил руку Филиппа и выехал с парковки на дорогу. Он выглядел очень обеспокоенным, все время глядел на Фила краем глаза, словно пытался считать его реакцию на все сказанное Карри, однако Фил, шокированный осознанием того, что все его опасения действительно были реальностью, никак не реагировал внешне. Лайпсик действительно никогда не извинялся за все произошедшее. Он приходил к Филиппу, поднимал со дна воспоминания Майе, с наслаждением ворошил их, наблюдая за реакцией Филиппа, упивался слезами и криками. Фил был просто использован Брендоном в его личных целях. За последнее время Фил много кем был использован. И в этот раз его постелили у двери, как коврик, и вытерли о него ноги. Майе усмехнулся и пригладил свои волосы, массируя пальцами виски, разболевшиеся после плача. Они уже почти подъезжали к дому Филиппа. Он попросил Джоша остановиться около продуктового магазина, который находился в квартале от дома Майе, и Фил часто туда ходил. - Ты уверен, что я поеду? Давай я подожду тебя, довезу до дома, - сказал Джош, когда Филипп уже попрощался с ним. - Уже поздно. - Джош, мне идти до дома ровно две минуты, кончай, тебе уже давно пора быть дома, - Майе махнул рукой, - спасибо большое, что подвез меня и поделился этой... информацией. Будешь готов - напиши мне, я скину тебе контакты своего доктора, он поможет тебе подобрать гораздо более правильные препараты, нежели ты используешь сейчас. - Спасибо, Фил, - Джош подождал, пока Майе заберет баул с заднего сидения, - спокойной ночи. Будь осторожен. Майе лениво помахал ему рукой и закрыл дверь, забирая с собой сумку. Джош проводил его взглядом до магазина, а затем уехал. Филипп до сих пор толком не мог понять, что происходит вокруг него. Каждый день его ждали какие-то новые качели, и не факт, что в какой-то вираж он не впишется или просто вылетит куда-то далеко за свою зону комфорта, которую он так неловко вписал между хоккеем и личной жизнью. Мысль, которая проскользнула у него в голове, что психотерапию стоит возобновить, снова возникла в его голове, и Филипп не стал ее так просто отметать, а задумался, куда он записал контакты своего чудесного немецкого психотерапевта. С ним его познакомил Александр Шварц, с которым Фил не общался уже больше месяца, с того момента, как они поругались в первый день пребывания Филиппа в Магнитогорске. Филипп тогда кинул его в черный список, однако несколько дней спустя вытащил своего агента оттуда, но обнаружил, что в черном списке находится уже он, и с тех пор Майе даже особо и не интересовался судьбой Алекса - просто знал, что он также работает, потому что его клиенты получали контракты в период трансферного окна, и Филипп видел на разных новостных порталах эти новости. Майе даже как-то загрустил, понимая, что человека, с которым они работали столько лет, смогла оттолкнуть от него обычная невзаимность - если это была вообще она, а не просто баловство или минутная слабость Шварца, однако он все равно был спокоен - Александр получил свой процент с контракта и этот процент был не маленьким, так что Филипп не был должен ему ничего. Купив несколько бутылок воды, Филипп понуро побрел в сторону своего дома, разглядывая яркие вывески вокруг - аптеки, ветеринарная клиника, салоны красоты. Фил достал из кармана ключ от домофона и открыл ворота комплекса. Фонари во дворе почему-то не горели, и Фил свернул в сторону подземной парковки, через которую можно было быстро добраться до подъезда, путь к ней шел через крошечную арку, где было довольно темно, но перспектива пройти пару метров в темноте и оказаться на паркинге нравилась Филиппу больше, чем перспектива идти через весь двор. Машин во дворе почти не было - вероятно, в не самом густо заселенном комплексе все жители еще не вернулись с работы. Майе достал телефон из кармана штанов и начал листать переписку с Анной, потому что не смог с первого раза ввести код от ворот парковки, и услышал за своей спиной чьи-то шаги, которые постепенно затихали, словно человек, который шел за Филиппом, крался. Майе включил фонарик на телефоне, чтобы посмотреть, кто это - и в этот момент что-то увесистое ударило Фила по голове, от чего он глухо вскрикнул, хватаясь за затылок. Второй удар был кулаком и был направлен прямиком в челюсть - Майе очень быстро потерял сознание, погружаясь в темноту.