не уверен - не целуй

Приземлившись в Магнитогорске второй раз в своей жизни, снова ранним утром буднего дня, Майе, забрав багаж, вышел из терминала и встретил около выхода темноволосую бету по имени Анна, которая ждала его с табличкой с его именем и небольшой эмблемкой оскалившейся лисы. Тепло поприветствовав его, она проводила его к своей машине и отвезла его куда-то в самый центр города, и когда Фил, слишком уставший, чтобы наблюдать за дорогой, вышел из симпатичного MiniCooper и оказался прямо перед стеклянной высоткой, которая выглядела совершенно свежей. Бета кротко молчала и, очевидно стесняясь, перебрасывалась с Филиппом лишь несколькими дежурными фразами, стандартно интересуясь его самочувствием и впечатлениями о городе и перелете. Они зашли во двор жилого комплекса, который был огражден железным забором и оснащен воротами с кодовым замком и ключами от него, прошли к одной из секций и поднялись на предпоследний этаж - Филу предоставили несколько вариантов, и он выбрал именно этот, с красивым видом на город. - Здесь довольно уютно, - сказал Фил, когда Анна наконец открыла ему дверь квартиры и он смог поставить свой чемодан в угол перед большим зеркалом, полностью расслабившись, глядя в свое отражение. - Спасибо за то, что сопроводила меня. - Пустяки, это моя обязанность, - тихо сказала она, проходя в светлую студию с большими окнами, - я должна тебя кое с кем познакомить. Фил прошел за ней и увидел, что у барной стойки о чем-то общаются двое высоких гамм. Майе сразу понял, что это те самые телохранители, о которых ему неоднократно говорили в клубе; они представились ему Антоном и Вячеславом, сообщили, что рады знакомству и теперь, пожалуй, пока Фил не отдохнет, они удалятся. Филипп плюхнулся на огромный серый мягкий диван и окинул взглядом серо-синий интерьер с белыми мраморными всполохами цвета. Усталость мгновенно взяла вверх, Майе взъерошил свои волосы и откинулся на большие мягкие подушки. Воробьев советовал ему сегодня отдохнуть, вкусно поужинать и дать себе время на подготовку к завтрашней тренировке, но Фил очень сильно настоял на том, что хочет присоединиться к вечерней тренировке команды в зале уже сегодня вечером, а также отработал все возражения Ильи Петровича на это счет - Фил отлично провел время в Хельсинки, когда отошел от течки, они с Алексом очень масштабно отметили подписание нового контракта и Майе уже жаждал начать тренировки. - Ты голоден? - спросила у Фила Анна, чуть перегибаясь через диван. - Да, я бы съел что-нибудь легкое, - Фил не обедал в Финляндии и отказался от еды в самолете, так как у него совершенно не было аппетита, но сейчас к нему, наконец успокоившемуся, начали постепенно возвращаться чувства. - Я привезла тебе свежие овощи, выпечку, сладости, бакалею, все необходимые принадлежности для душа и спальни, не знаю, ешь ли ты мясо, я могу заказать тебе его на дом, - Анна указала на пакеты, которые стояли около холодильника, - хочешь, сделаю тебе овощной салат или омлет? - Эй, я вполне самостоятелен, чтобы приготовить перекусить себе сам, - Майе поднялся с дивана и подошел к барной стойке, - но большое спасибо за предложение. - Меня предупредили, что ты самостоятельный мальчик, - усмехнулась Анна, - но я не обломлюсь, если немного помогу тебе, ты очень устал с дороги. - Не могу напрягать тебя, - Фил, видя ее нерешительность, решил просто оттеснить ее от стойки, и она поддалась его натиску, все также покорно отходя в сторону. - Еще раз благодарю тебя за помощь. Она хихикнула и присела на барный стул напротив Филиппа. Майе посмотрел на содержимое пакетов и извлек из них упаковку яиц и пакет с помидорами, планируя сделать быстрый перекус. Бета, сидящая напротив него, была очень миловидной девушкой, которую Фил с удовольствием рассматривал, не скрывая своего интереса, чем очень смущал ее. Его уже добавили в чаты команды в WhatsApp и Telegram, первый из которых предназначался для официальный объявлений, общения с тренером, вопросов по организации, а второй - был чисто чатом тренеров и команды, где они делились всякими новостями, обсуждали разные события, устраивали ругань на ровном месте, делились мемами и закидывали друг друга оскорбляющими стикерами. Фил мельком читал оба чата, даже пару раз что-то писал туда, но терял нить разговора, так как то пытался найти успокоение во время течки, то пил с бывшими сокомандниками, то медитировал на любимом катке в Хельсинки, то отсыпался дома. Некоторые новые одноклубники написали ему в личных сообщениях и поздравили с переходом в клуб, Лайпсик звонил ему пару раз, но поговорить у них так и не получилось, так как Филипп постоянно отвлекался на что-то и постоянно забывал ему перезвонить. Шварц отпускал его очень тяжело, продолжая переживать, как Филипп будет без него в другой стране. Александр был агентом Майе уже на протяжении семи лет, именно он помог Филу получить первый контракт в АХЛ, и с того момента они почти всегда были вместе. У Шварца было довольно много клиентов, но именно за Филом, которому постоянно нужна была помощь, он ездил в Америку и Финляндию чаще, чем это было необходимо, живя при этом в Германии. Из России добираться до остальных своих клиентов в случае чего ему было совершенно неудобно, и Александр принял решение, которое он обдумывал очень долго, как он сказал Филиппу - дать своему самому проблемному клиенту заниматься своими делами самостоятельно и переехать обратно в свой офис в Берлине, продолжая работать равномерно с ним и с другими своими клиентами. В аэропорту Шварц долго обнимал Филиппа, гладил его по волосам и молча вздыхал, уткнувшись в его плечо, а потом еще долго давал ему наставления о том, как правильно вести себя на новом месте, расписывал ему номера своих знакомых и друзей по всей стране, которые могли бы оказать ему экстренную помощь в случае чего, все номера и адреса канадского посольства, где он мог бы попросить защиты, просил его звонить и писать ему так часто, как он сможет, чтобы Александр не переживал за него. А затем снова долго гладил его волосы, не поднимая стыдливо опущенных к полу глаз. Майе чувствовал, что до этого момента семь лет знал совершенно другого человека - холодного, вечно злого, недовольного, смурного немца, который выбивал из клубов хорошие контракты, пил виски по выходным и не признавал никаких отношений, кроме рыночных или выгодных непосредственно ему одному. А сейчас на него снизу вверх кроткими серыми глазами смотрел грустный, как океан, альфа, сгорбившийся перед Филиппом, чтобы касаться подбородком его плеча, поглаживая грубыми сильными пальцами его шелковистые волосы и касаясь нежной кожи шеи. Уже перед самой регистрацией, когда Фил должен был вот-вот сесть на самолет, Шварц, с которым они стояли посреди аэропорта, вдруг пригладил свою короткую бороду и потянулся к Майе, хватая подбородок канадца сильными грубыми пальцами, и попытался притянуть его к себе, но Филипп вовремя остановил его, не давая эмоциям захлестнуть его. Фил уперся ладонями в его грудь - к своему спортивному агенту он не испытывал ничего, кроме уважения и дружеской симпатии, и глядя на то, как испуганно выглядит Филипп, Шварц в одно мгновение охладел - сталь вернулась в его глаза, губы сжались в полоску. У Фила не было ни одних отношений за всю его жизнь. Никто никогда не целовал его со всей нежностью, почти не занимался с ним сексом не за деньги, не будил его утром, не дарил подарки, не поддерживал на играх, не говоря уже о свиданиях или помолвках. В юности у Фила были хоть какие-то шансы познакомиться с омегой или бетой, когда он еще не так сильно внешне отличался от альф своего возраста, и ему даже иногда перепадал секс от какой-то омеги, которой хотелось немного экстрима, но постепенно Фил менялся внешне и перестал привлекать омег своего возраста совершенно, а люди младше Фила не интересовали. С альфами у Майе все обстояло еще хуже, так как чаще всего альфы нетрадиционной ориентации предпочитали других альф, а не маскулинных омег, а альфы, которые предпочитали именно таких, как Фил, не рассматривали с ним отношения, а просто приятный досуг или секс на одну ночь. Фил не был влюбчивым или очень чувствительным, но частенько тосковал, когда очередной партнер после одной единственной ночи, проведенной с ним, кидал его в черный список или переставал здороваться с ним в общей компании. Переехав в США, Майе открыл для себя мир прекрасных отношений за деньги и перестал искать какой-либо романтики. Некоторые его сокомандники из Кэпиталс и Кярпят проявляли к нему интерес примерно на таком уровне, как это сделал сегодня Шварц, но из френдзоны Филипп никого не выпускал - боялся опять окунуться в отчаяние и тоску, которые настигали его, когда он снова оставался с разбитым сердцем. Задумавшись о том, где ему искать в Магнитогорске мальчиков-альф по вызову, чтобы переживать течки, и есть ли в этом относительно небольшом и отдаленном от столицы городке вообще люди, оказывающие подобные услуги, Майе засунул в рот ломтик помидора и выложил оставшиеся кусочки на разогретую и смазанную подсолнечным маслом сковороду. До этого момента он об этом так сильно не задумывался, и это было довольно-таки серьезной проблемой - но сейчас Фил не хотел об этом думать, потому что проблем было много и решать их нужно было по мере поступления. - Какую должность ты занимаешь в клубе? - спросил Филипп, оборачиваясь к Анне, которая, сидя за стойкой, со скучающим видом листая ленту в какой-то социальной сети на телефоне. Фил чувствовал себя очень комфортно, находясь с ней в одном помещении - он еще пока не знал, как ему обходиться без защиты Шварца в России. - Вообще я переводчик, но функций у меня гораздо больше, - ответила бета. - Люблю этот клуб всем своим сердцем и очень рада тут работать. - Не сомневаюсь, - усмехнулся Майе, замечая на сгибе локтя с внутренней стороны руки у девушки татуировку с маленькой эмблемой скалящейся рыжей лисы. - Чем-то трудоемким и сложным на протяжении долгого времени можно заниматься только по большой любви. - Тебе ли не знать, - пожала плечами Анна. - В каком смысле? - спросил Фил, снова оборачиваясь на нее через плечо и выливая вслепую взбитые в чашке яйца на сковородку. - Я следила за твоей карьерой очень долгое время, ты часто в своих интервью говорил эти слова, - Анна положила телефон на стойку и Фил заметил, как она прячет покрасневшее лицо за черными гладкими прядями своих волос. - В какой-то степени это ты вдохновил меня на то, чтобы продолжать развиваться в знании языков и подавать резюме в различные интересные для меня места или компании. Так я и соединила свою любимую работу и любимое хобби. - Звучит вдохновляюще, - Майе поджал губы и пожал плечами, - значит, я не такой уж и простой ноунейм, которого никто не знает здесь, как я, если честно, думал. У Фила зазвонил телефон, оставшийся лежать на диване, и Майе поспешил поднять его, потому что звонил скорее всего Александр - они должны были созвониться еще несколько часов назад, но Филипп просто забыл об этом. Попросив Анну последить за омлетом и не дать ему подгореть, Фил взял телефон с дивана, поднял трубку и поспешил в соседнюю от студии комнату - небольшую спальню с двуспальной кроватью, платяным шкафом и двумя прикроватными тумбами в темных тонах. - Ты на месте? - первым же делом спросил Шварц, когда Фил поднес телефон к уху и ответил своему агенту коротким вопросительным "алло". - Я попросил тебя позвонить еще год назад, но ты как обычно не сделал этого. Я сижу и жду момента, когда ты скажешь мне, что у тебя все хорошо, чтобы открыть виски и отметить тот факт, что я наконец не буду видеть твою морду двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, но ты лишаешь меня даже этого удовольствия, - недовольно произнес Алекс, но Майе по его голосу услышал, что немец уже выпил и довольно немало, просто неудачно пытается шутить с ним. - Да, я познакомился с моим переводчиком, моими телохранителями, меня встретили, заселили в квартиру, даже привезли продукты, - все еще впечатленный утренней выходкой Шварца в аэропорту, Фил говорил с ним с небольшой охотой, но он правда обещал ему отзвониться и не сделал этого. Более того, когда Шварц выпивал, он становился довольно дотошным, что также было не самой приятной чертой для собеседника. - Утром тактический тренер написал мне список дел, которые мне нужно сделать в ближайшие несколько дней и расписание тренировок. Я отдохну, поеду в экипировочный центр, а оттуда сразу же отправлюсь на тренировку, вечером буде в тренажерном зале, я думаю, я вполне готов присоединиться к ней уже сегодня. Ну и конечно хочется посмотреть на стадион и окрестности вживую. - Не торопи события, - сказал Шварц, - тебе стоит отправиться на первую тренировку в начале недели, ты нарушишь режим из-за всех этих перелетов и смены часовых поясов, послушай меня, - посоветовал Александр, и Фил услышал, как тот налил жидкость в стакан и кинул что-то в него, что звонко от ударилось о стеклянные стенки - кубики льда. - Уже не могу сидеть дома, - Майе присел на край кровати и вытянул ноги. - Хочу каких-то действий, хочу играть. И я чувствую, что такая возможность у меня наконец появилась. - Могу только пожелать удачи, Фил, - вдруг голос Шварца смягчился - он сделал крупный глоток напитка и шумно выдохнул. - Я не видел тебя таким счастливым очень давно, и это даже при условии, что ты еще не выходил на каток. Надеюсь, все наши с тобой предрассудки по поводу России и Магнитогорска были просто предрассудками, и на самом деле это место будет твоим новым домом, местом, где ты наконец обретешь себя и будешь заниматься любимым делом, станешь любимым всеми и... кем-то конкретным, возможно, - сдавленно пробормотал Александр, делая еще один глоток и причмокивая. - О чем ты, дружище? - понимая, к чему клонит Алекс, Майе решил, что видимо пришло время расставить все точки над "и" и сделать это, когда между ними три тысячи километров было очень просто, потому что не было никаких взглядов, прикосновений, никакой атмосферы - просто пустая чистая темная спальня, в которой в расслабленной позе сидел Фил и шумное дыхание и искаженный связью голос Александра. - Не будь ебланом, - попросил Шварц, - последние несколько лет я переносил свой офис в страну или город, где играл ты, носился за тобой, не отпускал тебя в Россию, уговаривал тебя остаться здесь, чтобы не похерить свою работу окончательно, - голос Александра был таким обиженным. - Оберегал, защищал, делал для тебя все самое лучшее. А ты даже не дал на прощание поцеловать тебя. Пидорас. - Ну если все так серьезно, герр Шварц, - вспылил Фил, но перейти на крик он не мог - в студии сидела Анна и звукоизоляция в квартире в целом могла быть не самой хорошей, - то какого черта ты мне все это вывалил тогда, когда я уже стоял с билетами в руках, бизнес-визой и контрактом в сумке и ключами от квартиры в руках, а? На что ты надеялся? На то, что я все брошу и как в слезливых мелодрамах кинусь к тебе в объятия и ты, поиграв со мной пару месяцев и лишив меня возможно моего последнего шанса на успешную профессиональную карьеру, кинешь меня также, как за все время нашего общения и работы ты кинул десятки омег? И за что ты вообще меня оскорбляешь? - Тупой придурок, - прорычал Шварц, - ты не отличаешь животное от человеческого, и никогда не отличал, праведник хуев. Подавись своей моралью. - Шварц, определись, что ты думаешь обо мне и что ты хочешь - ездить за мной годами по разным странам, жертвуя всем ради человека, который даже "не поцеловал тебя на прощание", - саркастично передразнил немца Майе, - или чтобы я в конце концов "подавился своей моралью", хотя в обеих случаях ты просто понятия не имеешь, что несешь. Сходи проспись, ты очень пьян. - Знаешь что, Филипп Майе, - после секундной тишины и очередного глотка напитка сказал Шварц, - иди нахуй. Просто иди нахуй. Не звони мне больше. - Но ведь ты сам мне позвонил... - начал уже Филипп, но в ответ раздались лишь глухие гудки. Шокированный случившимся только что диалогом Фил сидел на кровати и растерянно смотрел в светлую акцентную стену напротив. Его сердце стучало с такой скоростью, словно вот-вот должно было выпрыгнуть из груди, уши заложило, а по шее пробежались холодные мурашки. Майе очень сильно разнервничался, понимая, что он в Магнитогорске лишь несколько часов, а уже теряет контроль над ситуацией - ссора с Шварцем могла означать начало целой трагедии по поиску нового агента, ведь Фил был полностью уверен, что после такого Шварц снова не будет сотрудничать с ним - немец был гордым и даже не взирая на то, что Фил был одним из успешный и прибыльных лично для Александра клиентов, Шварц в деньгах не нуждался и бегать за ним не будет. Но Филипп мог понять, что с его темпераментным спортивным агентом конфликт у них мог случиться на абсолютно любой почве - агентские выплаты, леваки, разные страны, лиги, все что угодно могло бы послужить причиной для и ругани, но никак не чувства, природу которых Фил не мог понять - Шварц никогда не проявлял к нему никакого внимания. Между ним и Александром происходили десятки ситуаций, когда Фил был ближе к нему, чем к кому-либо еще - они вместе пили и засыпали вместе в одной кровати голые после вечеринки, Филипп в самый разгар течек не один раз находился в самом уязвимом положении полностью открытым перед Шварцем, они были рядом - по работе, но все же - когда Шварц переживал расставания со своими партнерами и Фил был готов на все, чтобы помочь своему фактически самому близкому другу, таская его по барам и девушкам в свое рабочее время. У Александра были десятки отношений за те годы, о которых он говорил как о том промежутке времени, которые он провел, следуя за Филиппом по разным странам и городам, поддавшись своим чувствам, и максимально "недружеское" взаимодействие между ними могло случиться в моменты течек Фила, когда поддавшийся запаху омеги Шварц мог недвусмысленно прикоснуться к нему или внезапно прижаться к нему и вдохнуть запах - но такое отношение к Филиппу могли проявить даже чувствительные к запахам альфы, совершенно незнакомые люди, на улице, в центре города, в ресторане, даже черт возьми на хоккее. И даже когда Фил всем свои видом мог умолять Александра повязать его - Шварц все равно, на мгновение несдержанно проронив скупую каплю эмоций в виде прикосновения руки к пояснице и промежности или тычка носом в шею или живот, находил в себе силы и уходил от Майе с присущими ему видом холодности и недоступности. Что означали эти его объятия в международном аэропорту Вантаа близ Хельсинки, когда они сидели в зоне ожидания, прибыв за полтора часа до вылета, что это все означало? Шварц своей большой ладонь тогда накрыл тонкую мягкую руку Филиппа, осторожными касаниями подушечек пальцев поглаживал его ногти и фаланги, положил голову ему на плечо и шумно дышал, словно хотел что-то сказать, но не решался. Майе чувствовал себя крошечной птицей в силках охотника даже тогда, когда, оторвав голову от плеча канадца, Шварц тепло смотрел снизу вверх в глаза Фила, стерев всю жесткость и холодность из серых глаз, так, словно это неискренне, словно это была уловка, чтобы Филипп, всегда тянувшийся к ответной нежности, даже пытаясь скрыть свое сердце ото всех, увидел это и... что сделал? Что хотел и чего добивался Шварц? Что он хотел сказать тогда, когда в аэропорту, полном людей, которые спешили на регистрацию или же прогуливались по аэропорту в ожидании своего рейса, он взял его за край толстовки, когда они прощались перед самой регистрацией и вылетом, прижал к себе, второй рукой взял его подбородок и прикрыл глаза, притянув его лицо к своему и чуть наклоняя голову, чтобы поцеловать? Что бы случилось и что бы сказал ему Шварц, если бы Филипп не оттолкнул его? Что ты случилось, если бы он потянулся к нему, углубил бы поцелуй и позволил обхватить свою талию, а не стыдливо схватил свою ручную кладь, билеты, паспорт и убежал в сторону терминала в то же мгновение, не зная, как ему реагировать на выпады со стороны единственного альфы, которому он доверял и с которым дружил. - Эй, твой омлет готов, - Анна постучалась в прикрытую дверь спальни и заглянула в щелку между косяком и дверью. - Да, спасибо, что проследила, - потерянно пробормотал Фил, проводя руками по лицу и волосам, чтобы стряхнуть с себя это липкое ощущение вины, котором его окатил из ведра Шварц. - Проблемы в отношениях? - спросила она, указал рукой на телефон, который Майе все это время сжимал в руке. - Выглядишь разозленным, если честно. - Были бы отношения для начала, я бы в таком случае даже проблемы потерпел, - пробурчал Фил, поднимаясь с кровати и пряча телефон в карман. - А это так, просто, какая-то бредятина. Иногда взрослые люди находят проблему на ровном месте, раздувают из мухи слона, просто невыносимо. Они вернулись в студию - омлет, уже лежащий на тарелке, выглядел идеально, был посыпан мелко нарезанным зеленым луком, рядом лежали приборы, хлеб в маленькой пластиковой корзинке, упаковка сухих салфеток. Фил сел за стойку и за несколько минут съел все содержимое тарелки, нетерпеливо прожевывая и запивая водой из бутылки, которую он достал из пакета. Анна в этот момент, склонившись над подоконником, что-то писала на листе бумаги, а когда закончила и обернулась, Фил уже стоял рядом с ней. - Здесь все номера телефонов, которые могут тебе понадобится, - сказала она, закрепив листок магнитом на холодильнике. - Экстренные службы, личные и рабочие номера Славы и Антона, твоих охранников, мои номера - рабочий, личный и домашний, рабочий главного тренера, рабочий юриста, рабочий клубного переводчика, телефон твоего водителя. Потрать как освободишься немного времени на то, чтобы занести контакты на свою сим-карту, пожалуйста, - она внимательно посмотрела на него. - Ласьков и Рашников сказали, что в целом ты знаешь, куда и зачем ты приехал, что трезво оцениваешь свои возможности и риски. Я очень рада познакомиться с тобой лично и очень хочу помочь тебе адаптироваться в клубе, на мой личный номер телефона ты можешь звонить в любое время суток по любому вопросу - я всегда подскажу или подъеду, чтобы помочь. - Самоотверженно, - Майе улыбнулся и протянул ей руку, - и спасибо за такой теплый прием, я очень ценю это. - Мы привыкли встречать наших новичков на высшем уровне, - она пожала руку Филиппа в ответ и смущенно улыбнулась. - В общем, располагайся. Если что-то будет нужно, то обязательно пиши мне, я тебе помогу. *** Фил полностью разобрал свой багаж, состоящий из четырех чемоданов и двух баулов с экипировкой, разложил вещи по местам, приготовил ужин, разобрался с заказом продуктов на дом, Анна ближе к вечеру привезла ему рублевую дебетовую карту, чтобы Фил спокойно мог оплачивать себе то, что нужно было лично ему, и когда он начал собираться на тренировку за полтора часа до ее начала, на Магнитогорск обрушился жуткий ливень. Светлое до этого небо, чуть подернутое летними сумерками, в одно мгновение потемнело, и за те полчаса, что Майе собирал спортивную сумку, дождь, казалось, только усилился. Созвонившись со своим водителем и выяснив, где тот будет ждать его, когда приедет через пять минут - его водитель ездил на черном Lancer, Фил запер квартиру и спустился на первый этаж, стоя у стеклянных дверей подъезда под козырьком и ожидая водителя. На дорогах были пробки, и у Фила было время открыть телефон, который после подключению к wi-fi в квартире чуть не взорвался от уведомлений, а затем Анна и вовсе сделала ему e-sim с российским номером и хорошим мобильным интернетом. В рабочем чате клуба кроме объявления о времени сегодняшней тренировки ничего не было, в семейном чате братья делились фотографиями с выходных на озере, а родители - фотографиями своих собак. Фил сфотографировал вид из окна машины на широкую мокрую улицу, ярко-зеленые деревья с запутавшимися в них огнями фонарей и отправил в семейный чат. Некоторые друзья из хоккейной сферы поздравляли его с переходом, который уже несколько дней как был анонсирован в социальных сетях клуба и в целом всплывал и в крупных СМИ, посвященных спорту, новые одноклубники, Лайпсик, Хабаров, Карри и Яковлев написали в своих соцсетях, что очень рады его видеть в клубе - даже отметили его инсту, которую попросили у него в чате Telegram, но она была едва активна и была полностью закрыта от фанатов - тем не менее, все одноклубники и многие их жены закидали его полумертвую страничку запросами, которые Майе чисто из вежливости принял. Читая чат, который он игнорировал последние несколько часов, Фил зевал и время от времени смотрел в окно - не зря он решил выехать немного пораньше, всю фору в конечном счете съест пробка. Ничего интересного, кроме каких-то странных видео на русском языке, кучи оскорбительных стикеров, грызни некоторых игроков на ломанном английском или непереводимом русском, обсуждения экипировки, других игроков и клубов в чате не было, контекст большей части происходящего Майе понять не мог и почти ничего не писал туда. К стадиону они подобрались через полчаса очень нудной и медленной езды. Водитель по имени Евгений подвез его к служебному входу с небольшим КПП на нем, пожелал на ломанном английском хорошей тренировки и поехал на парковку, а Фил, прикрывая голову сумкой, добежал до входа, предоставил охраннику необходимые бумажки, которые ему оставила Анна. Взрослая маскулинная бета подозрительно посмотрел на него, но турникет открыл, и Майе зашел внутрь, вспоминая, как Анна описывала ему дорогу до экипировочного центра - она была предельно простая, но Фил все равно боялся заплутать по помещениям арены. Нужно было подняться по лестнице на второй уровень - благо почти все указатели были на английском или подписаны мелкими буквами по-английски под основной надписью на русском - пройти до самого конца и повернуть налево, где первая же дверь была пунктом назначения Филиппа. Немного времени у него в запасе оставалось, и Фил позволил себе немного прогуляться по коридорам, рассматривая таблички на дверях и пытаясь запомнить расположение различных объектов. Строго следуя маршруту Анны, Фил набрел на необходимую ему дверь. Внутри его уже ждал огромный баул с приготовленной для него экипировкой, которую ему нужно будет забрать домой - на смену или личные тренировки, фотосессии и прочее. Работники экипировочного склада, молодые парни-беты, были очень милы с ним, рассказали ему, как пройти до раздевалки около тренажерного зала, и Фил, нагруженный уже двумя спортивными сумками, отправился в противоположную сторону - там в самом конце коридора черные двери вели в просторную круглую раздевалку, посреди которой был большой стол и стеклянный столб с различными трофеями внутри. Тренерский объемный стол и интерактивная доска располагались с одной стороны, вход в душевую - с другой. Фил встал на пороге, осматриваясь, и обнаружил некоторых своих одноклубников, с которыми он был почти не знаком, которые также приехали довольно рано и теперь, лениво перебрасываясь фразами, медленно одевались. - Фил, здарова! - первым его увидел лохматый рослый альфа с каштановыми волосами. Он обматывал руки бинтами, но когда увидел вошедшего Майе, побросал все свои дела и протянул ему руку, вставая со своей скамейки. - Я Архип, будем знакомы, - он пожал протянутую в ответ Филом руку и помахал остальным парням в раздевалке. - Это наш новенький, Филипп Майе, хоть поздоровайтесь, долбаебы, - последнее слово Архип сказал на русском, но Майе уже знал, как ему казалось, все русские маты и их значения. Филипп пожелал всем доброго вечера, подошел к каждому и познакомился с каждым из семерых альф, находившихся в раздевалке в тот момент. Они были довольно дружелюбными и приветливыми, однако жесткие и холодные некоторых их них глаза выдавали их лицемерие - за свой многолетний опыт общения с альфами именно в таком формате Майе научился считывать презрение или отвращение с первого зрительного контакта, и наличие таких эмоций в окружающих его людях уже не казалось ему чем-то удивительным. Кто-то был скорее удивлен, кто-то был спокоен, кто-то бегал глазами по помещению, стараясь избежать контакта, но Фил не был простачком, который верил улыбкам - доверие и уважение этих людей ему еще придется заслужить. Более того, это была любимая игра Филиппа Майе. Доказать, показать, шокировать, удивить. И игра начиналась прямо сейчас. В раздевалку вошел еще один альфа, и так как Фил стоял около ячейки Дениса Зернова, которая была прямо около выхода, он был первым, кто поздоровался с ним. Альфа даже не стал кидать на него мимолетный взгляд и улыбаться, просто прошел мимо, помахав рукой и громко поздоровавшись с остальными. Видимо единственный альфа, который более-менее нормально относился к Филу в данный момент - Архип Неколенко - скривил губы, глядя на вошедшего, а тот, посмотрев на него, просто выставил вперед руку с вытянутым средним пальцем и продолжил заниматься своими делами. Майе посмотрел на Архипа, тот увидел его взгляд на себе, выразительно посмотрел в ответ и покрутил пальцем у виска, кивая на нелюдимого сокомандника. Тот заметил это и что-то сказал Архипу, в ответ на что получил громкое "иди нахуй, Паша". Фил сталкивался за свою карьеру с командами, которые не то что ему руку не жали - они не пускали его на порог раздевалки, запирали в душевой, отнимали одежду, называли "уродом", "выродком". И все это было даже не в юношеских лигах - такое себе время от времени позволяли нетерпимые игроки разных топовых клубов и сборной. Для Майе было нормальным получить от одноклубника-альфы пинок или удар сжатым кулаком с приложенной силой в плечо с комментарием, что он слабак, было нормальным пропускать среди ушей оскорбления время от времени. Со временем они успокаивались и переставали задирать Филиппа, некоторые становились такими, как Лайпсик - просто взрослели и теряли интерес, некоторые даже проявляли знаки внимания после этого, но Фил закрывал на них глаза. Полностью переодевшись, Фил отправился в тренажерный зал на разминку, краем глаза видя, как кто-то идет за ним. В широкий темный коридор выходили окна с тренажерного зала, татами, волейбольной и футбольной площадки, полотна с искусственным льдом, и Майе зашел в тренажерный зал, оглядываясь - следом за ним в двери прошел Джош Карри. Удивительно сильный запах альфы накрыл Филиппа, хотя с момента течки прошла почти неделя и Фил сейчас мало ощущал чужие запахи, с такой же интенсивностью чувствовался и его запах. - Привет, Джош, как жизнь? - Фил протянул ему руку и Карри ее пожал, равнодушно смотря на рукопожатие пустыми глазами. - Хуево, похмелье, - тихонько сказал Карри, щурясь и вытирая рот рукой, и до Фила дошло, что Джош делал в темном коридоре - пил воду из кулера и прятался от яркого света. - Пили вчера до утра с Брендоном, только этого жука ничего не берет, а я просто откинусь сейчас. - Эй, держи, - Майе протянул ему оранжевую бутылку Gatorade, которую притащил с собой из раздевалки, - лучше, чем бессмысленно накачиваться водой. - Это импортный или здесь покупал? - с недоверием посмотрел на бутылку Карри. - Тот что продается в супермаркетах здесь - полная дрянь. - Привез полный чемодан из США, - ответил Филипп, на что Карри с облегчением вздохнул и выпил несколькими крупными глотками почти все содержимое бутылки. Пока Джош боролся с изотоником, Фил, обошедший тренажерный зал, начал разминать шею. Мышцы, отдыхавшие последние пять дней, были в предвкушении тренировки, Филу куда-то нужно было выбросить взявшуюся энергию. - Лайпсик сказал, что я тебя напугал, - Карри сел на один из тренажеров рядом с Майе и откинулся на него. - Я такой цели не преследовал, так что прости меня. - Это пустяки, - отмахнулся Майе, уже полностью перестроившийся с бесмысленных разговоров на тренировку. - Слушай, я конечно понимаю, что только порчу о себе впечатление и все такое, да и у нас так не принято, - Карри широко улыбнулся, - но я должен тебе сказать, что запах у тебя волшебный, - этими словами он почти выбил почву из-под ног Фила - он ожидал такого от кого угодно, но никак от своего соотечественника. - Понял, я больше не буду об этом говорить, реально, извини, бро, правда, - пробормотал Карри, получив от Майе уничтожающий взгляд. - Буду благодарен тебе, если не будешь, - Фил после короткой разминки сел на пол и начал делать растяжку. - И где Брендон? Тоже отходит? - Да дома еще скорее всего, или в пробке где-то, - сказал Джош, допивая изотоник и бросая бутылку в урну около двери, - опоздает, как обычно. Фил сел на шпагат на левую ногу и принялся тянуться к носочку, вытягивая его, благо, мягкая и гибкая подошва тренировочных кроссовок была идеальной для того, чтобы изгибать стопу в разных направлениях без неприятного ощущения впивающейся в ногу стельки. Краем глаза он видел, что Карри не спускает с него глаз, но Фил не переживал по поводу него - Лайпсик был прав, когда сказал, что Джош - совершенно нормальный парень, просто со своими тараканами в голове, которых у каждого живого человека было предостаточно. Возможно, Майе просто понравился Джошу, такое иногда случалось у него в новом коллективе, тем более Филипп не знал ориентацию соотечественника. И все же к излишнему вниманию со стороны Карри Фил относился очень спокойно, в то время как больше всего его напрягал процесс знакомства с остальными членами команды. Официальное время тренировки почти наступило, и тренажерный зал постепенно заполнялся переодевшимися и разминающимися игроками, когда в зал заскочил Брендон, красный и запыхавшийся. Фил все это время делал какие-то базовые упражнения и растяжку, и самым удобным местом для этого были разноцветные маты в дальнем углу, где Майе и провел все время до начала тренировки. Он увидел, как Лайпсик поздоровался со всеми присутствующими в раздевалке и пожал руку Карри, который все еще в той же позе сидел на одном из тренажеров со страдальческим выражением лица, что-то спросил у него и Джош указал рукой на Фила, который удачно спрятался за массой тренажеров и был почти не заметен со стороны входа. Брендон тут же кинулся к нему, и Фил даже закатил глаза - только он вошел во вкус и начал делать разминку с нажимом, как его снова начинают отвлекать. - Братан, привет, - Лайпсик плюхнулся на маты рядом с Филом, который сидел в шпагате, - как успехи? - Отлично, - процедил Майе, массируя свою шею, - Карри сказал, вы вчера неплохо оторвались. - Да, братан, набрели в одном из клубов на компанию, они отмечали чей-то день рождения, гуляли и катались с ними по городу до утра, это была просто жесть, - Брей с воодушевлением принялся рассказывать Филу о прошедшей ночи, о всех ее событиях в красках и деталях, Майе даже первые несколько минут слушал, но внимание постоянно соскальзывало с Брендона на тренировочный процесс, и в какой-то момент Фил потерял смысл рассказа Лайпсика и даже, замявшись, не смог ответить на один из его вопросов, но от позора его спас тот факт, что в раздевалке наконец появились тренеры во главе с Воробьевым. Шум голосов и скрип кроссовок стих, игроки собрались в полукруг и окружили тренеров. - Всех приветствую, - сказал Илья Петрович, - во-первых, рад вас видеть этим вечером в полном составе, это наконец случилось с момента начало тренировок, - он полуулыбнулся, - во-вторых, рад представить вам нашего нового нападающего Филиппа Майе, с которым вы вероятнее всего уже знакомы очно или заочно, - взгляды всех игроков команды на несколько мгновений устремились на подоспевшего к речи главного тренера Майе, кто-то, присвистывая, громко поприветствовал его, кто-то помахал рукой. - В-третьих, мы немного выбиваемся из графика, поэтому давайте перейдем ближе к делу, Леонид Александрович и Сергей Петрович распределят вас по группам и приступим. Упражнения делаем без сильного нажима, давайте без ненужных травм, постепенно наращивайте темп. Все происходило быстро и организованно, Леонид Александрович Дмитриченко оказался специалистом по специальной физической подготовке, подозвав Филиппа к себе, он объединил его с Карри, Лайпсиком, очень молодым парнем по имени Данила Юров, Максимом Карповым и Андреем Чибисовым - альфами примерно того же возраста, что и Фил. По классике объяснив им технику безопасности и комплекс упражнений, которые им нужно будет сделать сегодня, он отправил их на велотренажеры, и Фил, пропустив растяжку с другими членами своей группы, сразу же сел на тренажер и начал упражнение. Сил и какой-то непонятной дурной энергии у Филиппа было очень много, но тренироваться сильно свыше нормы тоже было нежелательно, ведь потом все это могло обернуться Майе микро-травмами с непривычки. Фил тренировался в межсезонье, но кардио и силовые он не делал, уделяя внимание ледовым тренировкам и базовым упражнениями, сейчас ему нужно было вернуться в прежнюю форму, чтобы делать упражнения в том формате и с той интенсивностью, с которой он привык делать их в период сезона. Вакуум в голове постепенно рассасывался и уступал место огромному количеству мыслей, которые Фил изо всех сил старался не пускать внутрь, чтобы не загоняться лишний раз. Сейчас и без этого вокруг Фила вились роем в огромных количествах страхи и предубеждения по поводу такого резкого переезда, которые сбивали его с привычного ритма. Филипп просто шумно вздыхал и с двойным усердием принимался за упражнение. - Фил, ты как будто к Тур де Франс готовишься, - запыхавшийся Лайпсик вытирал лицо полотенцем, не переставая крутить тренажер, - и, блять, выглядишь так, словно выиграешь его. - Сразу после кубка Гагарина, - Фил старался держать осанку, сидя на велотренажере, но из-за большой нагрузки постоянно держать спину в напряжении было трудно, поэтому он на мгновение остановился, сгорбился, наклонился вниз, затем снова выпрямился и продолжил упражнение. - Да ты оптимист, чувак, - буркнул Карри - по нему было видно, что сейчас ему тяжелее всех вместе взятых в этом помещении, он был бледным, зеленым, потел, тяжко дышал и прерывался чаще остальных. *** - Слушай, мы идем в бар через несколько часов, ты с нами? Будем ты, я, Карри, Слава Хабаров и Архип, может быть еще кто-то присоединится, - на выходе из душевых Брендон снова увязался за Филиппом - он порядком выбесил его на тренировке, шагая за ним по пятам и постоянно спрашивая какие-то глупости, вспоминая их прошлое и совместные сборы, в то время как Фил всеми силами пытался сосредоточиться и войти в колею. - Братан, не ломайся, мы не виделись сто лет, так ты еще и приехал не на выходных, а в самый разгар работы, - голый Лайпсик размахивал полотенцем над головой и прыгал на месте - во время тренировки он драматично постанывал и закатывал глаза, всем своим видом давая понять окружающим, что он устал, но стоило ему покинуть тренажерный зал, как он снова стал энергичным и жизнерадостным. - И вообще - ты обещал, что мы отметим твой переход, когда мы виделись в прошлый раз! - Ладно-ладно, все, - Фил решил сдаться и вывесить белый флаг - тем более с его стороны было действительно некрасивым жестом игнорирование своего же обещания, - я поеду, но пить много не буду и поеду всего на пару часов, потому что завтра перед льдом у меня тренировка с персональным тренером с утра, не хочу опаздывать или заваливаться на нее, как овощ. - Слабак, - Лайпсик легонько ударил его кулаком в плечо, - но я рад, что ты решил выделить нам хоть пару часов своего драгоценного времени. - Кончай, - фыркнул Фил, скидывая полотенце и надевая чистое нижнее белье. По дороге домой Филипп позвонил Анне, чтобы спросить у нее, стоит ли ему посещать заведение, адрес которого ему назвал Брендон, или же оно является потенциально опасным для него. Анна ответила, что телохранитель поехал бы с ним туда, но о таких мероприятиях следует предупреждать заранее, поэтому она позвонит им и спросит, смогут ли они сейчас выйти на работу, а затем напишет результат Филу. О репутации заведения Анна толком ничего не знала, но смогла сказать только то, что ребята из клуба очень часто проводят там время и у них никогда не было проблем, а также там был вполне жесткий фейс-контроль и отзывчивая охрана, что отчасти успокоило Фила. Водителя в такое позднее время без предупреждения Майе тоже не мог беспокоить, поэтому они с Архипом договорились о том, что Неколенко вызовет такси, заберет Фила по пути и они вместе доберутся до точки назначения. Карри, Лайпсик и Хабаров в теории на тот момент уже должны были быть на месте. Уже дома, лежа в горячей ванной с расслабляющим маслом, Фил открыл свой телефон и начал читать сообщения в мессенджерах, чтобы скоротать время. Братья, сестра и родители интересовались его первыми тренировками, спрашивали про город, команду, самочувствие, впечатление, показывали по видеозвонку своих собак, детей, погоду за окном. Филипп летал к ним в межсезонье и провел дома целый месяц, что невероятно зарядило его энергией и желанием двигаться дальше. Писали некоторые старые одноклубники из Вашингтона и Кярпят, с которыми он иногда общался на разные темы - с кем-то из них в этом сезоне он пересечется на льду. Было несколько пропущенных от Шварца в то время, когда телефон на мьюте лежал в сумке в раздевалке. Едва Филу стоило взглянуть на строчки в журнале о пропущенных от Александра, как вдруг снова раздался звонок от него, но Фил принял решение сбросить звонок и попытаться разобраться с ним позже - сейчас ему нужно было одеваться, так как Архип написал, что уже выезжает из дома и будет у него под подъездом через 10 минут. Надев первые попавшиеся в шкафу джинсы и футболку, Фил наскоро причесал волосы, выпил стакан воды и витамины, которые ему на протяжении всего месяца нужно было пить для восстановления после приема меток. Архип написал, что белый Duster - это их такси, они стоят чуть поодаль от дома и ждут его. Положив в карман документы, карту и немного налички, которую он снял в банкомате по дороге домой, чтобы расплатиться в баре, Фил закрыл за собой дверь и спустился вниз, и за воротами комплекса чуть вниз по улице его действительно ждал белый грязный Рено. Архип сидел на заднем сидении и с кем-то разговаривал по телефону на русском, водитель автомобиля с удивлением посмотрел на Фил, но завел машину и тронулся. Телефон снова зазвонил, но Фил, немного подумав, решил отправить контакт "герр Александр Шварц" в черный список - ему совершенно не хотелось портить себе настроение разговором с ним, а он на все сто процентов знал, что это будет очередной тяжелый разговор с вполне возможно нетрезвым спортивным агентом. - Яр уже приехал туда, тебе заказать что-то заранее? - спросил Архип, отрываясь от телефона и поворачиваясь к Филиппу. Майе был совершенно не голоден, но спросил, есть ли у них в меню десерты - Архип предложил ему чизкейк, тирамису, мороженное, Фил остановился на первом. Дождь прошел, но небо было все так же темным и холодным, дороги и деревья мокрыми и искрящимися в свете фонарей и фар проезжающих машин. Фил поежился и пожалел, что не взял с собой никакую толстовку или куртку - лето в Магнитогорске, по всей видимости, было довольно холодным. - Через час подъедут Кошечкин и Чибисов, - прошептал Архип, наклоняясь к уху Филиппа, - Карри и Лайпсик задерживаются. - Не похоже на Лайпсика, этот человек не опаздывает ни на одну тусовку мира, - Майе пожал плечами. - Он действительно за год проживания здесь собрал все злачные и не очень места города, - сказал Неколенко, хихикая. - Некоторые местные с ним не сравнятся, он в любой канаве найдет возможность выпить и подцепить кого-нибудь. А вы с ним были знакомы до твоего перехода? - Да, мы играли в молодежной сборной Канады два года подряд вместе в одном звене, - ответил ему Майе. - Но это было очень давно, с тех пор почти не общались. - Понятно, - Неколенко пригладил свои волосы, - а то я вижу, что вы довольно хорошо общаетесь, думал, что пересекались где-то и играли вместе. Так и оказалось. Такси подвезло их к большому стеклянному зданию с вывеской "Meet.Point" на одном из углов дома, Архип оплатил такси, вышел из машины, а Фил снова оказался заперт изнутри - видимо, на двери стояла блокировка с водительской стороны или детский замок. Неколенко открыл Филу дверь и выпустил его на улицу, улыбаясь, Майе почувствовал себя также неловко, как тогда, когда в первые несколько часов после прибытия в Россию впервые альфа хотел было подать ему руку, открывая дверь автомобиля. По большой светлой терасе они прошли внутрь, назвали хостес номер брони, и она провела их в глубь зала, который сильно контрастировал с интерьером фронтальной части заведения - таким уютным, домашним, сине-оранжевом. За сползающими по стеклу черными шторами скрывалась сливающаяся со стеклянными панелями дверь с матовыми вставками на ней. Хостес открыла им дверь, пропустила их внутрь и что-то сказала на русском Архипу, тот кивнул ей, и чуть сдвинутые черные шторы снова рухнули на стекло, скрывая темную секцию с барными стойками, подиумами, танцполами и приватными комнатами от глаз обычных людей. Ярослав сидел за одним из центральных столиков за мягким темным диваном, пил какой-то коктейль и листал ленту в социальных сетях. Завидев парней, он встал на ноги, обнял Архипа, похлопав его по спине, а затем потянул Филиппа на себя для такого же крепкого медвежьего объятия. Майе несколько смутился, но обнял Хабарова в ответ, похлопывая сокомандника по спине. Они заказали себе по коктейлю - глаза Фила пали на "белый русский" в меню, к тому моменту уже принесли чизкейк, заказанный Филом, Архип и Ярослав попросили принести им бутылку Chivas и колу. Пока не было алкоголя, Архип и Ярослав успели откусить по кусочку от чизкейка Фила и разговориться с ним совершенно обо всем - о положении клуба в лиге, например, альфы наперебой рассказывали Филу о реальных перспективах клуба и климате внутри команды, не стесняясь в выражениях, и Майе с большим интересом слушал их. Они выглядели очень дружелюбными, их глаза, всегда холодные, жесткие, светлые, незатуманенные, как и было свойственно альфам, под действием принесенного официанткой алкоголя, постепенно становились теплыми и добрыми. С каждым новым тостом. которые они разделяли втроем, не дожидаясь опаздывающих товарищей, с каждым новым глотком коктейля, который Фил старался максимально растянуть, чтобы не опьянеть сильнее, с каждым новым мягким взглядом, которым Фила одаривали альфы, рассказывая наперебой о том, в каких командах они играли, сколько у них общих знакомых или общий интересов, Филипп понимал - он чувствует себя максимально комфортно в этом месте и ему нечего бояться. Когда в стакане остался только лед, Майе поморщился - выпить больше означало пропустить первую же тренировку с новым человеком завтра утром, больше не пить - было просто неинтересно. Заметив внутреннюю борьбу Фила, Яр молча подвинул его стакан к себе, плеснул в него виски, а затем долил колы и поставил перед Филиппом. - Так, возражения не принимаются, - Фил уже было хотел открыть рот и сказать, что больше он сегодня пить не будет, как вдруг Хабаров хлопнул его по колену раскрытой ладонью и начал махать второй рукой, - мы если пьем, то пьем все вместе и до победного, у нас так заведено, а ты теперь часть нашего коллектива, так что хрена с два ты открестишься, - и Филу пришлось сделать глоток коктейля под пристальным взглядом Ярослава. Альфы одобрительно засвистели и снова потянулись к Филу со своими стаканами, хотя он выпил свой буквально несколько секунд назад. Пили они совершенно безумно - не закусывая, не делая перерывов, мешая с какими-то разноцветными коктейлями, которые постоянно заказывали наугад. Майе подозвал официантку и попросил принести тирамису - на относительно голодный желудок накидываться совершенно не хотелось, поэтому нужно было заказать хоть что-то из скудного меню заведения. Через сорок минут наконец приехали Лайпсик и Карри, уже успевшие где-то выпить - их глаза блестели в тусклом свете софитов бара, движения были характерно медленными и угловатыми. На этом моменте Филу пришлось пожертвовать своим личным пространством, потому что мест за столом было не так уж и много, и Хабаров с Неколенко, забрав свои стаканы, почти вплотную придвинулись к Майе. - Наконец ты бросил свой здоровый образ жизни и решил хоть раз послушать меня и оторваться, - Брендон поднялся и протянул стакан с каким-то напитком навстречу всем остальным ребятам, чокаясь с ними. - И давайте же выпьем за это! - Эй, я никогда не отказывался от выпивки и хорошего времяпрепровождения, не демонизируй меня, - усмехнулся Филипп, делая очередной глоток виски с колой, которые ему в стакан регулярно подливали Яр и Архип. - Да брось, в сборных ты никогда не тусовался с нами, - Лайпсик махнул рукой. - Братан, это было буквально десятилетие назад, - Майе откинулся на спинку мягкого дивана и отставил стакан с коктейлем в сторону, - да и о каких совместных вечеринках или походах куда-либо могла идти речь, если ты травил меня все время, что мы играли вместе? - Фил улыбнулся, видя, как Брендон меняется в лице и смущается. - А что было? - влез в их разговор Неколенко, доедающий чизкейк Филиппа. - Что-то серьезное? - Оу, Архип, мы играли вместе года три, из которых два он просто не давал мне жизни, мы дрались с ним буквально каждый день, - с легкой ухмылкой сказал Филипп, вспоминая эти не самые радужные для него времена, когда самая частая причина его пропусков тренировок и игр была не в том, что он получал травмы на льду, а получал какие-то увечия от сокомандников в раздевалке. - Ты что, бил его? - Архип удивленно вскинул брови и обернулся к Лайпсику. - Чувак, я не просто бил его, я пиздил его до потери сознания, - как-то виновато произнес Брендон, пожимая плечами. - За что? - Неколенко с непониманием переводил взгляд то на Фила, то на Брендона. - Ну, как за что, - Лайпсик нахмурился, - за то, что он омега. - А у нас за это сейчас бьют? - Неколенко поднес свой стакан к губами и сделал глоток. - Ну, сейчас в Канаде все спокойно, если говорить про удобства для омег-парней, много новых законопроектов, даже вроде несколько лет назад разрешили омегам-парням заключать браки, если я не ошибаюсь, - сказал Брендон, и Фил заметил, что он время от времени косится на него, - но лет двадцать назад, ну, такие парни как Фил, были дикостью, особенно в моей провинции, а уже когда речь заходила о том, чтобы играть с таким человеком в одной команде, самый мужской вид спорта же... - Лайпсик запнулся и даже толком не смог продолжить. Филипп засмеялся. Если бы Брендону Лайпсику, тому самому Лайпсику десятилетней давности, который своими кулаками на глазах у всей раздевалки бил лежащего на полу Фила, который закрывая голову руками, не смел даже проронить ни звука, чтобы не кормить этого монстра своей реакцией, который запирал его в душевой и держал его там до того момента, как спустя шесть-семь часов уже глубокой ночью там не появлялся совершающий ночной обход охранник, тот самый Брендон Лайпсик, который наливал клей в коньки и краги Филиппа, который ставил его сильной подножкой на коленки поздней ночью в его же комнате на тренировочной базе во время сборов, заваливаясь под покровом темноты к нему с толпой сокомандников, и хватал его за волосы, пальцами второй руки пытаясь разжать его стиснутые зубы, чтобы... Если бы тому самому Брендону Лайпсику десятилетней давности сейчас показали его версию "десять лет спустя", он бы засмеялся и назвал его слабаком. В голове Фила раздался тяжелый гул - из подвала, прорывая все цепи, пробивая все заколоченные досками двери, вскрывая сложные кодовые замки, выбирались те воспоминания, которые Фил желал больше всего на свете утопить на дне Марианской впадины, растворить в кислоте, выкинуть в жерло вулкана. Фил резко встал, хлопнув ладонями по столу - даже через затуманенный алкоголем рассудок пробилась паническая атака, но Фил перенес их за свою жизнь такое количество, что вполне мог держать себя в руках. Все находящиеся за столом мгновенно прервали свой разговор и удивленно уставились на него. - Пиздец ты провокатор, - Фил пригрозил Архипу пальцем, - я ж сказал, мне хватит пить пока, а ты все подливаешь и подливаешь, - Фил из последних сил улыбнулся и вышел из-за стола, картинно покачиваясь - хотя на самом деле он почти протрезвел. Сердце колотилось, перед глазами бегали тусклые огни, рассыпавшиеся по периметру помещения, которое словно пыталось стенами сдавить Фила. Отыскав туалет, Фил заскочил в него и первым же делом, включив едва теплую воду, набрал воды в ладонь и плеснул себе в лицо, затем еще раз и еще раз. Сердце падало вниз, стекая по пищеводу в ноги, боль в груди только усиливалась, и Филу ничего не оставалось делать, как повернуть кран в другую сторону, включая ледяную воду и полностью засовывая голову под кран. Боль обожгла его затылок, уши, щеки, шею, но это помогло - ощущение сердечного приступа постепенно сошло на минимум. Фил, мокрый почти с ног до головы, наконец нашел в себе силы выпрямиться и подойти к рулону бумажных полотенец, который стоял на раковине, чтобы вытереть голову. Фил помнил события тех дней в самых мелких деталях. Это было самое жестокое унижение в его жизни, никакие выходки самого Лайпсика или других людей не смогли бы сравниться с тем случаем. Майе не исключал, что его психолог был прав - этот случай оставил на сознании Фила самый сильный след, и это был тот самый груз, который заставлял Фила прятаться от самого себя. Он до сих пор помнил, что чувствовал тогда, как умолял их не делать этого, как они смеялись над ним и продолжали. И Брендон был тем самым человеком, который руководил процессом, принимал в нем активное участие и наслаждался. В животе все перекрутилось, ком подступил к горлу, слезы сами по себе брызнули из глаз, Фил бросился к ближайшей кабинке и скрылся в ней, закрывая за собой дверь и лихорадочно пытаясь запереть ее. Он уперся лбом в стенку кабинки и просто дал себе немного времени на то, чтобы выпустить внезапно скопившиеся чувства наружу. Слезы текли по его щекам, капая на мокрую футболку, Майе просто обнимал себя руками и сам себя утешал. Это все было очень давно, со всеми участниками того случая Майе давно выяснил отношения, они принесли ему извинения, кто-то, как тот же самый Лайпсик, искренние, кто-то не очень искренние, но Фил понимал, что за время было тогда и в команде, полной эмоционально нестабильных и только достигших возраста полового созревания альф просто не могло быть как-то иначе. Это не делало пережитое им каким-то незначительным, но Фил просто родился не в то время, не в том месте, это случалось с подобными ему чаще, чем кто-либо себе мог представить. К парням Фил вернулся минут через сорок - он почти высох, смог снова кое-как уложить волосы, взял в баре литровую бутылку Джека. За столом народу уже прибавилось - приехали Чибисов и Кошечкин. - Чувак, я думал, ты утонул, - Лайпсик пропустил его на свободное место между ним и Карри, - ты в норме? - Перебрал чуть-чуть, - шмыгнув носом, сказал Филипп, - и пока я не убрался совсем, хочу сказать тост, - он потянулся к своему стакану, который, нетронутый, стоял на другом краю стола, Архип подвинул его чуть ближе к нему, - поднимаю этот бокал за вас, парни, за то, что вы оказали мне такой теплый прием и так радушно встретили меня, - Фил встал и поднял стакан с коктейлем над столом. - Меня пугали тем, что у вас тут меня затопчут или забьют в первые несколько часов пребывания, но люди здесь добрые и отзывчивые. Надеюсь, парни, в этом году мы с вами отлично сыграемся и покажем всем, что мы команда. Альфы дружно подняли бокалы и чокнулись. Фил с каждым крупным глотком алкоголя чувствовал, как паника, накрывающая его волнами, наконец отступает. Тепло разливалось по рукам и ногам, успокаивая чуть подрагивающие после истерики конечности. Майе смирился с тем, что завтра его ждет отходняк, головная боль, стыдливые просьбы перенести утреннюю тренировку по этим причинам, но сейчас он просто сидел, откинувшись со стаканом на спинку дивана, между двумя активно жестикулирующими канадцами, которые кричали что-то, перебивая друг друга, слушая играющую на фоне "Unforgettable" и подпевая одними губами. Напротив него сидел Кошечкин, который с улыбкой, но откровенно скучающим видом, положив голову на руку, слушал рассказ канадцев, нить которого Филипп уже давно потерял, и вдруг Майе, решивший сфокусировать пьяный взгляд на основном вратаре команды, понял, что тот смотрит на него и не открывает взгляд. - Фил, что скажешь? - вдруг Карри обернулся к нему. - Ты с нами? - Прости, друг, я прослушал, - Майе поморщился и выпрямился, возвращаясь к компании за стол. - О чем вы? - Хотим после того, как закроется бар, поехать куда-нибудь в сауну, Кэт сказал, он знает парочку хороших местечек, - Лайпсик уже изрядно накидался и полулежал на столе. - Вы хотите попариться среди ночи, зачем вам сауна? - удивлено спросил Майе, окидывая сокомандников непонимающим взглядом. Альфы разразились хохотом. - Чувак, я не знаю, как у тебя на родине, но в России сауны используются только для одной цели, - усмехнулся Неколенко, - снять девочку. Но если ты хочешь попариться, то все необходимые для этого принадлежности тоже есть. - И во сколько закроется бар, я стесняюсь спросить? - Филипп, конечно, выпил достаточно, чтобы попрощаться с утренней тренировкой, но к началу ледовой тренировки, которая начиналась в час дня, он хотел бы уже быть на ногах. Услышав ответ от Ярослава, который откровенно лежал на Чибисове, что бар закроется в два часа ночи, Фил присвистнул. - У нас завтра лед днем, как вы вообще собираетесь восстановиться до него? - Фил, не будь занудой, - вдруг сказал Кошечкин, не отрывая от него взгляд, и Фил почувствовал, как он пихает его ногой под столом, - поехали. Будем считать это твоим боевым крещением. - Ладно, - еловый запах Василия ледяным инеем ударил Майе по носу, заглушая даже необыкновенно сильный запах костра и угля, которых исходил от сидящего рядом Карри, - я с вами, - Филипп потер нос и снова откинулся на спинку дивана. *** - Братан, - Лайпсик залез в машину и сразу же придвинулся к Филиппу, который сидел с другой стороны на пассажирском сидении, - нам нужно поговорить. - О, черт возьми, о чем мы с тобой можем говорить, сидя в такси на пути к приключениям? - Майе вопросительно посмотрел на него - Брендон в свою очередь выглядел довольно обеспокоенным. - Ничего особенного, - Лайпсик перешел на шепот, потому что назад к ним сел Карри, выпивший определенно больше свой нормы и шатающийся из стороны в сторону. Кошечкин сел на переднее сидение, благо, в это раз в такси за ними приехал объемный Ford и места хватило всем, и они наконец тронулись, - просто хотел убедиться, что ты в норме, потому что из туалета ты вышел заплаканным. - Тебе показалось, - Фил сглотнул и напрягся. - Я знаю, что это из-за темы, которую мы подняли за столом, я бы хотел извиниться за это перед тобой, - прошептал Брендон, наклоняясь прямо к уху Фила, - я знаю, каково тебе пришлось. - Не начинай, черт возьми, - Майе отмахнулся от него и отвернулся к окну. Дорога заняла каких-то пять минут, они остановились около неприметного темного здания, вышли за Кошечкиным из машины и, придерживая не совсем устойчивого Карри, отправились за ним. Вася спустился по лестнице, легионеры с трудом спустились за ним, потому что им приходилось тащить на себе почти не шевелящегося Карри. Сауной в понимании русских было помещение с непосредственно отдельным углом, укутанным в темное матовое стекло, где внутри были деревянные скамьи, как в классической сауне, но остальной интерьер больше походил на какой-то модный гостевой дом - плитка на полу, небольшой белый бассейн, большой стол с деревянными стульями, несколько диванов по периметру, на один из которых мгновенно завалился Джош, даже не снимая обувь. - Ну тут максимальное количество горизонтальных поверхностей, которое они могли нам предложить, так что извиняйте парни, без предварительной брони более-менее что-то приличное найти трудно, даже в будние дни, - Кошечкин снял худи и бросил его на один из стульев. - Да мне лично похуй уже, лишь бы девочки были симпатичные, - Лайпсик перед тем, как уехать из бара, купил бутылку виски, и теперь активно искал по всем шкафчикам стаканы для него. - На мой вкус - симпатичные, а уж предпочтения каждого из вас я не знаю, - Кошка подошел к мини-бару и достал оттуда холодные стаканы для виски. - Что ты там приобрел, давай делись! - Ну на счет твоего выбора я не сомневаюсь, вкус у тебя охуенный, - Лайпсик налил в их с Василием стаканы по паре сотен грамм напитка и звонко ударился с ним посудой. - Архип и Яр где застряли? - Ну за добавкой же поехали, - сказал Вася. - Эй, Фил, ты не будешь? - он поднял стакан над головой и чуть потряс им. Майе покачал головой и стянул с себя футболку, кидая ее на диван. В помещении было довольно жарко, Филиппа потихоньку начинало клонить в сон, пить желания больше не было, хотелось комфортно лечь в темном помещении и заснуть, однако запахи альф в теплом влажном помещении смешивались и давили на расслабленного Фила только сильнее - член встал и больно уперся в ширинку джинсов. - Блять, обожаю сибирячек-блондинок, они такие красивые, - пробормотал Лайпсик, - все никак не могу забыть ту девчонку, которая после нескольких встреч со мной даже на матчи наши ходила, - он засмеялся. - Найти бы такую же и не слезать с нее. - Я больше брюнеток люблю, - Василий сидел на одном из стульев, закинув ногу на второй и потирая колено, - а ты, Филипп? - Мне плевать, - безучастно ответил Филипп - и не соврал. - Блондинка или брюнетка, рыжая, черноволосая - вообще фиолетово. Но я люблю миниатюрных. - Я думал, что ты гей, - вдруг откуда-то отозвался Карри. - Ну, если посмотреть на всю ситуацию чисто фактически, то я как раз-таки гей, если сплю с другими омегами, - Фил пожал плечами. - Но я все-таки обычный би, как это и бывает в случае, когда пол и внешность альфы или омеги не совпадает с традиционным пониманием. Кошечкин и Лайпсик вдруг громко и несдержанно заржали, тыкая пальцами в Карри, и когда Майе обернулся посмотреть, над чем они так смеются, он увидел нахмурившегося Карри, который явно пытался сложить кусочки этого сложного паззла у себя в голове. Фил усмехнулся и откинулся на жесткую спинку дивана, утопая в декоративных подушках, за затем потянулся к штанам, чуть расслабляя ремень, чтобы вставший член не так плотно прижимался к телу тканью джинсов. - То есть, если мы с тобой переспим, то это будет считаться гетеро-сексом? - спросил Джош, и Филипп даже слюной подавился, а Кошечкин и Лайпсик только громче засмеялись. - С одной стороны да, с другой - нет, - Майе развел руками. - И что, - чуть замявшись, спросил Карри, смотря сонными глазами на Фила, - есть у тебя типаж парней, который тебе нравится? Фил, немного опешив от подобных вопросов, но не придавая этому особого значения из-за выпитого алкоголя, улыбнулся и показал Карри средний палец. Джош обиженно фыркнул и ответил ему тем же. Кошечкин и Лайпсик буквально валялись под столом, загибаясь от смеха. Все эти жесты и слова со стороны Джоша мало походили на попытки завязать дружбу, хотя они с Филиппом очевидно заочно хорошо относились друг к другу, и это не могло не напрягать Фила. Затем Филипп попросил кого-то из парней принести ему стакан алкоголя, и именно эти пару глотков оказались совершенно лишними. У Фила закружилась голова, конечности внезапно обмякли, чувство времени потерялось. Кадры происходящих событий вертелись у него перед глазами - вспышка! - Архип треплет его по волосам после того, как кинул в него какую-то коробочку и попал прямо в лицо, видимо надеясь, что Майе успеет отвернуться или пригнуться, но канадец был не в состоянии - вспышка! - перед ним стоит симпатичная голубоглазая омега, которая в данный момент времени вполне устраивает его и Кошечкин в этот момент что-то спрашивает у Фила, но тот понятия не имеет, какой вопрос ему задал голкипер и просто кивает. Лишь немножко в себя Филипп пришел, когда оказался под струями горячего душа - картинки перестали бешено сменять одна другую, однако ноги все также едва держали его. Майе вышел из шаткой душевой кабинки, в которой непонятно как оказался, и нашел какое-то белое полотенце, которое висело на крючке. Из душа был единственный выход - он вел в темную комнату, и Филипп, держась за стену, вышел в нее. На кровати с отельными белыми простынями и большими подушками обнаженный Кошечкин уже нависал над той самой симпатичной омежкой, которую Фил выбрал, и память вернулась к Майе, он вспомнил, что Василий спрашивал у него - "можно присоединиться к вам?". Кошечкин услышал, как Филипп вошел в комнату, оторвался от небольшой, но аккуратной груди, которую он сжимал в руках, чуть улыбнулся и кивнул на омежку, приглашая Фила к ним. Сильный хвойный запах накрыл Майе с головой, этот запах был смешан с легким холодом и легкой ноткой костра, который развели среди раскопанного снега. Филипп подошел к кровати и, скинув полотенце с бедер, наклонился над девушкой, нежно лаская ее небольшие твердые соски. Ее нежное миниатюрное тело, гладкая бархатистая кожа, с которой стекал легким флюидом ее природный карамельный запах, ее тонкие родные губы на красивом лице и огромные глаза были такими завораживающе-красивыми, что Фил просто не мог остановиться, пока целовал ее тело. - Какая девочка, - прошептал Кошечкин, целуя ее живот, - скажи, а, Фил? - Ага, - прошептал Майе, вставая на колени перед ее лицом - она сразу же вытянула руку и взяла член Фила в свою смоченную слюной ладонь, начиная осторожно поглаживать его. Кошечкин продолжил разговаривать с ней уже на русском, переходя время от времени на шепот, а иногда срываясь на утробное рычание. Фил лишь иногда слышал знакомы слова и русские маты, он понятие не имел, о чем идет речь, но знал точно - Кошечкин разговаривает с ней очень грязно и развязно, и этот факт и интонация голкипера очень возбуждали Филиппа. Девушка улыбнулась и осторожно взяла член Филиппа в рот, вбирая его до конца, от чего Фил вскинул голову и протяжно застонал, закусывая пальцы. В этот момент Кошечкин, раскатав презерватив по своему члену, начал осторожно входить в нее, от чего она, выпустив член Фила изо рта, но не переставая мастурбировать ему, нежно перебирая пальцами по его члену, широко раскрыла глаза и чуть выгнулась. Майе обернулся и обнаружил, что член Кошечкина, вошедший в омежку всего-лишь головкой и началом узла, был просто огромным. Сглотнув слюну и пытаясь хоть как-то противостоять запаху Василия, который накрывал его волнами с каждым его новым толчком, Филипп чуть приподнял омегу за волосы и провел головкой члена по ее губам, и краем глаза заметил, что увидев это, Кошечкин жадно облизнул пересохшие губы и закатил глаза, ускоряясь. От интенсивных толчков девушка не могла сосредоточиться на минете и постоянно цепляла зубами член Фила, и Майе, одними губами попросив у омеги разрешения чуть подвинуть ее на подушку и сесть на ее грудь, чтобы контролировать ситуацию, и она разрешила, подкладывая себе под голову подушку и не переставая улыбаться. Кошечкин позади него тяжело вздохнул и чуть сменил позу - выпрямился и приподнял руками бедра девушки, продолжая входить в нее. Она очень умело обнимала языком член Фила, позволяя ему толкаться ей в рот, трахая его, и Фил очень быстро достиг пика, был готов кончить в любой момент, как в этот момент огромная влажная ладонь Кошечкина внезапно легла на его бедро, и Фил просто поддался ей, вынимая член изо рта омеги, ладонь толкала его ближе к Кошечкину, Фил не понимал, хочет ли Василий притянуть его к себе или просто хочет опереться на него, боялся показаться Василию навязчивым, но ладонь Васи снова потянула Фила на себя, и Майе прижался спиной к широкой груди голкипера, в то время как он обхватил одной рукой его живот, а второй держал одну из ног омеги под коленом, продолжая трахать ее. Девушка в этот момент взяла член Филиппа в руку снова, начиная приближать его к окончанию. Запах Кошечкина обнимал Фила, гнал кровь по его венам, голкипер прижимался носом к шее Фила и бешено дышал, втягивая его запах с каждым вдохом, вцепился своими короткими ногтями в живот Фила. Майе со стоном откинул голову на плечо Кошечкина, прижимаясь к нему всем телом, и кончил на грудь омеги, громко застонав - запах Кошечкина стекал по его глотке, царапал альвеолы. Василий, рыча и цепляясь зубами за плечо Филиппа, кончил в презерватив, вытащив член до того момента, как перед его головкой раздулся большой красный узел. На дрожащих ногах Фил сполз с девушки и просто завалился лицом в подушку, тяжело дыша. Он не ощущал такого оргазма даже во время последней течки, когда в Финляндии всего лишь неделю назад снял альфу с огромным членом, который заставил его буквально забыть свое имя после секса с ним. Все тело Майе снова было стерто в порошок, хотя кроме хорошего минета и ладони Кошечкина на животе больше ничего не было. Когда чувства начали потихоньку возвращаться к нему, он ощутил, что холод бежит по его ногам - его естественная смазка стекала по бедрам, но Фил был слишком пьяным и измученным, чтобы прикрыть себя или пойти в душ. Вокруг него была какая-то возня, шум воды, скрип кровати и дверей, но Фил просто лежал и шумно дышал, закрыв глаза. Женский неразборчивый шепот стих, закрылась дверь, пускающая мягкий золотистый свет внутрь, затем через пару минут стих шум воды и в комнате раздались тяжелые шаги. - Фил, ты уснул? - Кошечкин аккуратно дотронулся до плеча Майе, и вдруг острая боль прорезала все тело Филиппа, заставив его дернуться. - Что это? - Фил вяло повернулся к Василию, понимая, что тот с удивлением смотрит на его плечо. - Я укусил тебя за плечо, остались красные следы, - Кошечкин попытался приложить к плечу полотенце, но Филипп отдернул руку. - Забей, это не так больно, - пробормотал Филипп, пытаясь погрузиться в пережитые недавно ощущения и немного забыться. Вася отложил полотенце и лег рядом с Филом на спину, прикрывая глаза. Все еще пытаясь сохранить волшебные ощущения легкости, которые раскатывались по его телу, Майе замер, прислушиваясь к происходящему вокруг - кто-то в отдалении от него громко и несдержанно стонал, где-то играла музыка, из открытого окна в комнату струился звук проезжающих мимо машин и холодный воздух, вбирающий в себя тепло прикосновений с тела Филиппа. Дав себе еще буквально несколько минуток, Майе облизнулся, причмокнул губами и повернул голову в другую сторону, отворачиваясь от Кошечкина, как вдруг почувствовал, как его ладонь легла на на спину Филиппа. Майе мгновенно открыл глаза и уставился в стену. Ладонь была вполне реальной и вполне с нажимом давила на поясницу канадца. - Вася, - коротко и строго произнес Филипп. - Что ты делаешь? - Это пиздец, - пробормотал Кошечкин. - Я никогда не позволял себе поддаться запаху омеги. А когда ты выпил, у тебя запах стал такой, что я едва не набросился на тебя, когда ты.. ну... был передо мной... - Так, все, - Майе закатил глаза и глубоко вздохнул, - поддался и поддался, что бубнить-то. Так в конечном счете еще и не набросился, так что я не вижу в этом совершенно никаких проблемы. Если ты переживаешь о том, что я кому-то об этом расскажу, то поверь мне, я храню очень много секретов о подобных порывах разных людей и из меня невозможно выпытать что-то подобное, - Майе махнул рукой. - Я не переживаю по поводу того, что об этом кто-то узнает, - фыркнул Кошечкин. - Я переживаю о том, как изменится твое отношение ко мне. - О, боже, - Фил закатил глаза, приподнимаясь над кроватью на руках, - прекращай. - Я переживаю как бы, - возмутился Василий. - Я все-таки самый старый в этой команде, я задаю этой команде настроение и тон поведения. Я должен быть в отличных отношениях с каждым членом команды, и ты теперь ее часть. И такое поведение по отношению к тебе, какое я позволил сегодня, не допустимо. - Вася, не усложняй мне и без этого сложную жизнь, я прошу тебя, - Филипп решил вывернуть ситуацию по-другому. - Это было мимолетное влечение, я не имею ничего против него или против тебя. Ты для меня все еще такой же уважаемый и значимый человек, которого я знал и уважал заочно, - Фил протянул Кошечкину руку для рукопожатия. - И я не придаю ничему значения. Совершенно. Мне это не интересно. Тебе, я думаю, тоже. Мы просто сильно выпили и чуть оторвались. Завтра у нас тренировка и возвращение к обычной жизни. Так что давай пожмем руки, это будет означать, что ни ты не поссорился со своими принципами, ни я не обижен. Ладно? Губы Кошечкина чуть дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но сдержал эмоции, и пожал ладонь Майе, снова поворачиваясь на спину. - А ты оказался толковым парнем, Филипп, я был о тебе другого мнения, уж извини, - смотря в потолок, произнес Василий, глубоко вздыхая. - Я так-то тоже думал, что вы куча русских головорезов, - Майе усмехнулся, - но такого теплого и безболезненного приема я еще ни в одном клубе не видел, поэтому я беру свои слова назад. - Я честно считал, что ты из этих ебанутых толерантных товарищей с Запада, которые всюду кричат об ущемлении их прав, - Вася покосился на Фила, наблюдая за его реакцией. - Или один из этих ебанутых омег, которые творят хаос вокруг себя и все прикрывают гормонами. - Ну, это просто результат пропаганды, - фыркнул Филипп, - при чем это касается и моего мнения, и твоего. В Канаде и США постоянно по новостным каналам показывают преступления против омег, которые совершили в России, все ваши законы и все ваши ограничения постоянно освещались там, пока не стали модными немного другие движения. Думаю, в России про нас показывают примерно тоже самое - парады, митинги, всю эту клоунаду, что устраивают из наших прав и ограничений. - Ты прав, - шепнул Вася. - Но я рад, что мой первый опыт знакомства с таким омегой, как ты, оказался удачным, - Кошечкин повернул голову в сторону Фила и положил руку на свою грудь. - Серьезно? - Майе удивленно вскинул брови. - Ага, - подтвердил Кошечкин кивком - и по этому жесту, его резкости и сонным глазами Кошечкина Фил понял, что голкипер еще изрядно пьян. - Видел вживую пару раз в Москве или Питере их, но так, мельком, а вот чтобы на расстоянии вытянутой руки или даже поговорить - такого никогда не было. И, скажем так, они не выглядели, как ты - были в женской одежде, с длинными волосами, но на них это выглядело очень странно, - Кошечкин нахмурился. - А ты, если сильно не приглядываться к фигуре, рукам, лицу, выглядишь почти как альфа, просто маленький и худенький, если честно. - Лично для меня это звучит, как комплимент, - Майе улыбнулся, - спасибо. - Но глаза тебя все равно выдают, - Кошка усмехнулся, - ну и запах конечно, - он легко повел носом, вдыхая запах Фила, который после его оргазма осел в комнате на все поверхности. - А ты, кстати, и как другие омеги, ощущаешь запахи альф? - Конечно. Анатомически я мало чем отличаюсь от омег, - рядом с Василием Майе ощущал себя на удивление уютно - все эти вопросы, которые обычно раздражали Филиппа или вгоняли его в краску, теперь казались ему просто банальным интересом к себе, который время от времени Фил был рад эгоистично удовлетворить. - И, ну... ч-чем я пахну? - даже в полутьме Фил заметил, как Кошечкин покраснел. - Снежным еловым лесом, - прошептал Филипп, прикрывая глаза и втягивая легкую дымку запаха Василия носом, набирая его полные легкие. - Тебе нравится? - шепнул Кошечкин, чуть улыбаясь. - Ага, - уже чуть громче сказал Майе, разрушая это романтичную полутемную атмосферу, - это лучше, чем пахнуть костром, как Карри. - А ты пахнешь чем-то сладким, - продолжил шептать Василий, уже смелее вдыхая носом запах. - Пахнешь как сахарная пудра или как сладкий чай. Никогда не чувствовал такого запаха. Кошечкин закрыл глаза и снова глубоко вздохнул, облизывая губы. Майе смотрел на него с удивлением, не понимая, как ему реагировать на подобные жесты, но решил просто оставить это без внимания, положив голову на руки и утыкаясь лицом в подушку. Все происходящее сейчас казалось Филу каким-то нереальным, потому что до этого у него никогда не было таких разговоров - может быть, только с проститутками, которых он снимал на время течки, но чтоб все было таким простым и искренним - такого не было ни разу. - Блять, а который час вообще? Мы здесь не засиделись? - Фила вдруг осенило, что уже раннее утро. - Не слышишь - парни еще в самом разгаре процесса, - усмехнулся Василий. - Как-то по отдельности не хочется уезжать. - Это полное безумие - так пить в середине рабочей недели, - простонал Майе, который уже откровенно испытывал стыд за то, что так самозабвенно отдался своему желанию хорошо провести время. - Забей, это предсезонка, - Кошечкин махнул рукой, отмахиваясь от какого-то насекомого. - Имеем права отметить твой переход и немного забыться. - Завтра лед в час дня, - Фил тяжело вздохнул, - скучал по льду больше всего на свете. - Братан, давай не про работу, прошу тебя, - Вася похлопал по его плечу, - без обид, просто хочу отвлечься.