не уверен - не целуй

Черный спортивный костюм Adidas Филиппа в белом икеевском интерьере кабинета его спортивного агента Александра Шварца выглядел как черная дыра или грязное пятно - особенно когда немец снял очки, чтобы потереть уставшую от напряжения переносицу и закапать в глаза отбеливающие и увлажняющие капли. В Хельсинки было холодно и солнечно, в неприкрытое шторами окно кабинета стучалось солнце, разливаясь серебристо-белыми и желтыми лучами по белым предметам мебели. Бумажный торшер напольной лампы у стола Алекса шуршал от порывов несильного ветра, шумел вентилятор компьютера, перешептывались переворачиваемые листы его ежедневника. Переводя взгляд с предметов мебели на Майе и обратно, Александр делал зарядку для глаз, расслабляя и фокусируя их то на угольно-черном пятне фигуры Фила, то на призрачных торшерах, белых корешках книг в стекляном шкафу и воздушной тюли, которая нежно, тая, развевалась по ветру. - Мое мнение - это очень рискованно, - вздохнув, сказал Алекс, надевая очки и указательным пальцем надвигая их плотнее на переносицу. - Но ты же слышал выражение? - спросил Майе, поднимая одну бровь. - Если ты про "кто не рискует - то не пьет шампанское", то мне кажется, что оно применимо в отношении любой другой ситуации, но никак не твоей, - Шварц качнул головой. - В России буквально на прошлой неделе на демонстрациях и концертах в честь их местного дня детей было плакаты и баннеры, призывающие ограничить возможности омег. Своими глазами видел, что эти люди на полном серьезе требовали, чтобы омегам было запрещено быть политиками, спортсменами, учеными, были запрещены аборты и метки. Сумасшествие. У меня много друзей в этой стране и я люблю местных людей, они гостеприимные, и это даже не взирая на их внешнюю холодность, но омеги там все еще живут по восточным законам. - В Канаде были все те же самые митинги и демонстрации буквально лет 25 назад, - Фил поднялся со стула и подошел к окну. - Я черт возьми родился в самый разгар этого Ада. Шварц ничего не ответил ему - он продолжал изучать свою переписку с российским клубом. Предложение присоединиться к межсезонным играм и тренировкам на правах "достигнутого предварительного соглашения" прилетело на рабочую почту Александра несколько дней назад и было самым неожиданным письмом в его жизни. Автором письма выступал европейский скаут хоккейного клуба "Металлург Магнитогорск", который приезжал в Хельсинки несколько недель назад и был на открытой тренировке. В письме было сказано, что руководство клуба, тренерский состав и работники клуба будут рады видеть профессионального канадского нападающего Филиппа Майе в своем составе, перечисляя все его выделенные скаутом качества и отмечая, что клуб находится в гонке за кубком Гагарина и помощь и профессионализм Филиппа будут необходимы Металлургу в этой гонке. Филиппа очень зацепило это письмо и он попросил Александра продолжить переписку с клубом, невзирая на возражения агента. - Ты не понимаешь! - воскликнул Майе, вдруг резко разворачиваясь - Шварц даже вздрогнул, отнимая руки от клавиатуры. - Я всю свою жизнь живу, как кусок колбасы на витрине, выполняю чисто визуальную функцию, но лежу на этой витрине уже много лет и никто не купит меня ни при каких обстоятельствах. В Канаде я прошел все круги Ада, я пережил все, начиная от насмешек и заканчивая насилием. В Америке меня вышвырнули в то же мгновение, как повестку "маскулинные омеги тоже достойны места в профессиональном спорте" сместила другая. В Финляндии я даже не тренируюсь с остальной командой, зато интервью и пресс-конференции у меня бывают даже тогда, когда я не поднимаю задницу со скамейки запасных! - И почему ты думаешь, что этот российский клуб не решил поступить так же? - Алекс понимал всю эмоциональность своего подопечного. - Может быть они также хотят выехать на твоем горбу и поднять свой статус, приобрести европейских болельщиков? - Подними из архива все письма, что мне писали Вашингтон, его фарм и Кярпят - ты не найдешь там ни слова о моих "профессиональных качествах". Они честно писали - нам нужен шут. А я на все это велся, закрывая на это глаза, - Фил снова сел на стул - он выглядел очень угрюмым. Засунув руки в карманы своей толстовки, он откинул голову назад и начал смотреть в потолок. - Я устал быть клоуном. Я не хочу быть чертовым мотиватором, рекламным лицом, я нормальный выносливый хоккеист, который всю свою жизнь в тени альф. Я заебался так жить. - За той формулировкой в письме, на которую ты так положил глаз, могут скрываться совершенно такие же мотивы, за которые ты недолюбливаешь другие клубы, - возразил Александр. - Я хочу попытать удачу в последний раз, - Фил продолжал смотреть в потолок. - В каком плане? - не смог скрыть своего удивления Шварц, нахмурившись. - Я думал всю ночь сегодня об этом. Металлург будет последним клубом, с которым я планирую подписать соглашение. Если этого не случится - я доигрываю в Кярпят свой последний год, отказывают от продления и заканчиваю карьеру. Все просто, - Филипп пожал плечами и поджал губы, выпрямляя шею и устанавливая зрительный контакт со своим агентом. - Дома в Канаде открою цветочный магазин или кондитерскую, женюсь на какой-нибудь бете или гамме, заведу собаку, буду жить как человек, а не как рыба в аквариуме. - Но... ты же в самом расцвете сил... - растерянно пробормотал Алекс, поправляя очки на переносице. - Вот именно, я в самом расцвете сил, но не моральных, а физических. Я устал быть цирковой обезьяной пиарщиков клубов. Во мне горит желание тренироваться, играть, убивать на льду, забивать, поднимать над головой трофеи, собирать зубы по льду, драться, толкаться, проигрывать и разочаровываться, а не ходить по телеканалам и мероприятиям в джерси клуба, за который я "типа" играю и рассказывать о том, как важно принимать себя таким, какой ты есть, как важно любить себя и уважать свой пол, неважно, с какой внешностью ты родился, важно давать развиваться во всех сферах жизни омегам, бетам и гаммам, хотя буквально 40 лет назад таких как я - людей с членом и возможностью рожать - сжигали на кострах и топили в реках, - Майе выглядел разъяренным. - Я спортсмен, а не мотивационный спикер. Я заебался проговаривать одни и те же вещи каждый день с улыбкой на камеру и перед толпой, в то время как я жажду играть. С каждым днем я понимаю, что счастливее меня, чем во время моей карьеры в Канаде, еще не было человека - меня били, унижали, издевались надо мной, но я был в основе, я был одним из лучших нападающих лиги, хотя был на три головы ниже парней вокруг, я был зол и в прекрасной форме. В Америке и Финляндии я напрягаю только одну мышцу - это язык. Когда проговариваю без остановки заученный текст от пиарщиков клуба или когда засовываю его себе в задницу, когда в клубе мне говорят, что я не готов играть в основе. Филу правда надоело. Ему было уже тридцать лет. На коньки он встал, когда ему было шесть лет. Двадцать четыре года он воевал с самим собой. Воевал со своей страстью, любовью, терпел все невзгоды, которые она ему преподносила. Терпел события и людей, лишь бы стоять на коньках и держать клюшку, чувствовать под ногами невесомую кромку льда, свежесть прохладного воздуха и вес экипировки на своем теле. Он родился в тот момент, когда мир начал меняться, когда люди начали учиться жить не по правилам природы, а по правилом цивилизованного общества, когда роли, тысячелетиями соответствующие определенному полу, начали меняться и смещаться. В идеальном мире, который сейчас рисовали активисты, устраивающие акции и митинги в защиту равноправия, альфа мог быть домохозяином, омега мог быть президентом, бета мог быть родителем, гамма мог бы быть художником. Но Майе знал историю - миру нужен не один век и не одно сменившееся поколение, чтобы закрепить или окончательно откинуть такую модель мира, а сам Фил пока только на самом рубеже этих перемен, и до уже устоявшегося равноправия он явно не доживет. Это означало только одно - сейчас ему приходилось брать все в свои руки и делать все самому. И Фил был первым в своей сфере. Самым первым открытым профессиональным хоккеистом-омегой. Когда он был маленьким, лет до двенадцати, он был беззаботным, милым, открытым и отзывчивым ребенком, таким, каким рисуют идеальных юных омег - тонкий, изящный. Он рос в полной семье с красивой утонченной матерью-омегой и властным сильным отцом-альфой. Трое его старших братьев родились альфами, старшая сестра - омегой, а он... Родился неправильным. Феминные альфы и маскулинные омеги были не такой уж и большой редкостью в современном мире, но им была уготована одна судьба - одиночество, непринятие со стороны общества, проблемы в жизни начиная с самого начала, с яслей. Филу повезло - у него была большая семья, которая не жалела его и не губила его своей жалостью. Когда еще юный Фил не понимал, что его ждет впереди, он увидел, как отец с братьями играли в парке в хоккейной коробке в занимательную веселую игру, которая завлекла его не на шутку - и уже на ближайшее Рождество и день рождения Фил просил родителей приобрести ему экипировку и отвести его в секцию. Отец, воспитывающий Майе как и остальных его братьев - альфами, был рад, что младший ребенок тянется к спорту, но он не знал, что в конечном счете все это перерастет в нечто большее. Братья Фила относились к хоккею, как к хобби, в свободное время уделяя несколько часов на тренировки или просто не напряженную игру с соседями или знакомыми мальчишками в парках, в то время как еще совсем маленьких Филипп уже показывал отличные достижения среди других детей на тренировках на катке. Время шло, но Фил не охладевал к хоккею - из юниоров он перешел в молодежный чемпионат, где получил свой первый настоящий контракт, но именно там жизнь обдала его холодной водой с головы до ног. С бывшими сокомандниками Фил рос на глазах у тренера - и постепенно тот факт, что он - омега, отошел далеко на задний план. Альфы из его хоккейного круга общения не воспринимали его как омегу, не воспринимали его пробивающийся с половым созреванием запах, были с ним в отличных дружеских отношениях. И столкнувшись, будучи уже подростком, с новым коллективом, Майе обнаружил, что не все воспринимают его также радушно, как ребята из его старого клуба. Сокомандники позволяли себе сыпать на Фила грязными шутками и оскорблениями, которые подчеркивали его ничтожность из-за того, что он омега, позволяли себе бить его, позволяли себе издеваться над ним, а Фил, взращенный в атмосфере любви и понимания, не понимал, почему на него сыпется столько ненависти. Болельщики на играх игнорировали его или высказывались против его нахождения в команде, сокомандники не брали его в рассчет, не отдавали передачи, не становились тренироваться с ним в паре. Фил чудом продержался в этой команде год, но с треском вылетел оттуда, ведь по окончании чемпионата руководство клуба закрыло глаза на все обвинения Фила и на все его доказательства зверств, которые совершали над ним его же одноклубники, обвинило его в недостаточной компетентности и вышвырнуло из состава. Фил был уничтожен, и ему больше ничего не оставалось делать, как закрыться в себе и принять единственное активное на тот момент предложение - от клуба, который плелся в самом конце турнирной таблицы. Это была тяжелая предсезонка и очень тяжелый сезон для Филиппа. Принимая антидепрессанты и начиная свой долгий путь борьбы с такой ненавистной ему природой и ее главным подарком - течками, Фил должен был успевать показывать хорошие результаты на тренировкам и космические результаты на льду. Молодой организм омеги был полностью здоров, и течки, которые Фил переживал без альфы и даже без препаратов, становились все более изнурительными и невыносимыми, Фил принял тяжелое решение - принимать подавители. В народе их называли "метки" из-за специфической расцветки таблеток самого популярного препарата. Долгий процесс подбора нужного препарата высасывал из Майе все силы. Он прерывал прием антидепрессантов и принимался за подавители, потом менял последовательность, потом приступал к тренировкам, совершенно обескровленный, тратил часы на оттачивание бросков, техники катания. Подавители усугубляли процесс восстановления Фила после игр и тренировок. Коллектив Майе уже не был таким агрессивно настроенным по отношении к нему, но он все еще был белой вороной и не принимался другими альфами как полноценный член команды. Удача улыбнулась Филу, когда его и его старания заметил скаут юниорской сборной Канады. Это был первый раз, когда он играл в команде и чувствовал, что он ее полноценная часть. Альфы вокруг были заняты тем, чтобы показать себя в лучшем свете и достичь общей командной цели, набрать самую превосходную форму перед молодежным чемпионатом мира. На которую Майе взяли. В основном составе. Фил занял первое место в таблице бомбардиров на МЧМ, они выиграли трофей и вся команда позволила ему первому, а не капитану команды, поднять трофей над головой. Его обнимали, чествовали, хвалили, качали на руках, приглашали на местное телевидение и брали интервью. Он шел по стеклу несколько лет, голыми руками рыл пути к этой победе, он выстрадал ее. Он смотрел на своих сокомандников - широкоплечих, высоких, мускулистых, с отчетливыми красивыми чертами лица альф, которые окружали его - они были в его команде, тренерском штабе, среди сотрудников федерации, а потом переводил взгляд на себя и, опьяненный вниманием и победой, не видел различий между ним и ими. Его природные нежные изгибы тела, тонкая талия, мягкие волосы, пухлые губы казались ему просто отражением кривого зеркала, которое насмехается над ним. Но постепенно приходило время расти. Филу уже было тесно в рамках молодежного чемпионата, где они блистал еще несколько лет после триумфа на МЧМ, он подписал контракт с вашингтонским клубом из США, где первое время ему давали играть и выделяли вполне конкретную роль в команде. Фил ценил это и выполнял свои обязательства перед клубом и командой на пределе своих возможностей, не обращая внимания на нарастающий хейт со стороны болельщиков, а затем случилось то, что Майе никак не смог бы предугадать - пиар-менеджер клуба позвал его на разговор и предложил ему рассказать общественности о своих чувствах. Филипп воспринял это предложение с большим энтузиазмом - наконец у него появится возможность рассказать всем, что он думает о неравенстве, ненависти, обществе, ведь он молчал о своих переживаниях уже столько лет, изредка рассказывая своему психиатру о проблемах. Но мысли и эмоции Фила никого не волновали. На первом же интервью ему дали бумажку, где был написан большой текст - читая его, Фил должен был с широкой улыбкой рассказывать, что быть омегой в большом спорте - это возможно, что он счастлив и никаких трудностей у него нет, что важно принимать и любить себя таким, какой ты есть, что он благодарен за возможность проявить себя после стольких лет пропасти между альфами и омегами. Первое время Филу нравились эти мысли и эти выступления, он получал отклик от таких же, как и он, омег, которые сделали шаг в сторону сферы, ранее недоступной для них, начали взбираться по карьерной лестнице и именно слова и поддержка Филиппа давали им силы и мотивацию двигаться дальше. Однако месяцы шли, тренировок у Фила становилось меньше, игрового времени почти не осталось, обстановка в клубе не менялась, а вот расписание его выступлений в разных штатах и в разных городах, площадках, театрах становилось все длиннее и длиннее. - Ты, блять, заснул? - Фил внезапно вынырнул их своих мыслей и растерянно посмотрел по сторонам - Шварц стоял над ним и щелкал пальцами перед его лицом. - Черт, я тут разговариваю с тобой, а ты грустно смотришь в даль? - Эй, я задумался! - попытался оправдаться Филипп. - Что ты хотел мне сказать? - Пока ты там мечтательно смотрел вдаль, руководство Металлурга прислало письмо, - Алекс, удовлетворенный тем, что смог разбудить своего подопечного, сел обратно за свой стол. - И что они написали? - Фил напрягся. - Я написал им стандартную отписку, мол, мой клиент будет рад пообщаться с генменеджером клуба и рассмотреть ваши условия, зарплату и график, в ответ на что они пригласили нас на встречу в Магнитогорск, попросили прислать им данные, чтобы они забронировали билеты, - сказал Алекс. - И еще кое-что... - Что? - Майе был поглощен неприятным предчувствием. - Они прислали заметку, прикрепили ее к письму, - Шварц поджал губы. - Прочитай, - он развернул экран компьютера к Филиппу. "Мы сожалеем о репутационных потерях нашего чемпионата и нашей страны в глазах иностранных игроков и болельщиков. Руководство клуба активно занимается селекцией состава, привлекает игроков из фарм-клубов, молодежных команд, чемпионатов более низкого уровня, привлекает игроков из разных стран, вовлекаясь в борьбу за главный трофей лиги из года в год, но главное - старается оберегать права, честь, достоинство и старается уважать хоккеистов различных полов и возрастов. Мы догадываемся о том, что мистер Майе имеет некие предубеждения на счет того, чтобы продолжить профессиональную карьеру в России, и мы постараемся сделать все, что в наших силах, чтобы сделать комфортным пребывание мистера Майе в нашем городе, на нашей тренировочной базе, в нашем чемпионате и в нашей стране в целом. Мы не разделяем игроков ни по каким категориям и относимся к ним как к равным людям, но понимаем, что для спокойствия мистера Майе ему необходима охрана и личный менеджер, клуб готов предоставить в распоряжение телохранителей и переводчика. Хочу также отметить, что нашей целью не является восстановление репутации КХЛ или российского хоккея в целом, мы хотим предоставить комфортные условия для работы настоящим профессионалам, таким, как мистер Майе." - Тебе не кажется это подозрительным? - когда Фил закончил читать, Алекс развернул экран к себе и уставился на канадца. - Такое ощущение, что они подслушивали нас, черт возьми. - Мне лично все и всегда кажется подозрительным, - Майе пожал плечами. - Но я от своих слов, сказанных тебе ранее, не отрекаюсь. Давай полетим, обсудим с ними все, я готов рискнуть, чтобы снова поиграть где-нибудь в интересном месте. А если не получится - то похороним мою карьеру тут, в Хельсинки. Вернее то, что от этой карьеры осталось. *** Рабочий визит был запланирован очень быстро, уже буквально через несколько дней руководство клуба прислало Алексу и Филиппу билеты по направлению Хельсинки-Москва, а оттуда в кратчайшие сроки они должны были отправиться с агентом, который встретит их в аэропорту, в Магнитогорск. Дорога прошла довольно-таки спокойно, Алекс спал всю дорогу до Москвы, в то время как Майе находился в глубоких раздумьях. Он был очень эмоциональным в этот момент, думал, не совершает ли он ошибку. Заметка, прикрепленная к письму, тронула его до глубины души, пусть это и могло быть очередной уловкой, чтобы получить в распоряжение такого игрока, как Майе. Фил был наслышан о том, что такого понятия как "равноправие полов" в России нет. Со времен Средневековья, пожалуй, там мало что изменилось. Альфы, считающиеся главным полом, до сих пор занимали все руководящие должности, имели все возможности в жизни, были уважаемы и сильны, слово альфы считалось законом, а его действия никогда не были неправильными, омеги становились хранителями домашнего очага, рожали детей, их не принимали на работу во многих сферах, очень часто омеги становились объектами насилия и травли, потому что во многих странах и религиях течки считались чем-то порочным и грязным, что заставляло общество считать их "животными". Беты и гаммы не воспринимались серьезно, не могли получить должность выше чем какого-нибудь обслуживающего персонала или рабочего. В России принимались законы, ограничивающие права и возможности омег, гамм и бет, например, запрещалось работать во многих отраслях и занимать многие должности. А если речь заходила об омегах, внешность которых не соответствовала общепринятым стандартам, то мир не один раз сотрясался от новостей, приходивших из России, о жестоких убийствах и охотах на маскулинных омег или феминных альф. Эта страна была безопаснее арабских или восточных стран, где у собаки или лошади было по-прежнему больше прав, чем у омеги, но все также была опасной. И Майе держал это в голове. Со скаутом Металлурга они встретились в аэропорту, после приземления альфа-скаут, представившийся Алексеем, услужливо забрал их багаж, проводил их в такси и отвез в отель в центре города. Шварц и Алексей разговаривали о чем-то всю дорогу - оказалось, что скаут довольно неплохо владеет немецким, родным языком Александра, и они нашли несколько тем, которые они неспешно обсуждали. Прежде не бывавший в России Филипп без остановки смотрел в окно и с интересом разглядывал пейзажи, тянувшиеся вдоль широкого шоссе, идущего от аэропорта до Москвы, а затем и необыкновенной красоты здания, исторические и современные, которые украшали главные улицы города и были всех возможных форм и высоты. Алексей привез Шварца и Майе к отелю одной из известных всемирных сетей, и когда альфы вышли из машины, Майе дернул ручку BMW x5, на заднем сидении которого он так комфортно расположился, он обнаружил, что она закрыта. Алексей подошел к пассажирской двери со стороны Фила, открыл ее и протянул руку канадцу. Филипп посмотрел на протягиваемую ему широкую ладонь, а затем вопросительно уставился на русского, тот также вопросительно смотрел на него. - Оу, Алексей, - Шварц заметил, какая неловкая ситуация возникла между его подопечным и скаутом клуба, - не думаю, что Филипп нуждается в этом. - Ох, я извиняюсь, - Леша отдернул руку от Майе, как от огня, и спрятал ее в карман, - просто, ну, у нас так принято, когда омега выходит из машины - нужно открыть ей.. ему дверь и подать руку, чтобы помочь, - он попытался объяснить свой поступок, активно жестикулируя, но быстро понял, что зарывает себя еще глубже. Майе вышел из машины и захлопнул за собой дверь. Огромный, широкоплечий, статный альфа стоял перед ним и выглядел таким смущенным и красным, что Фил не смог сдержать смешка, прикрывая рот рукой. Никто и никогда в жизни не то что не подавал Филу руку, желая помочь выйти из машины, никто не открывал ему эти чертовы двери. Канадец нашел этот жест довольно милым, хотя одновременно с этим и очень странным. Алексей открыл багажник, позволив Шварцу ступить вперед и вытащить из багажника свой чемодан, и когда Александр откатил его в сторону, Филипп хотел достать из багажника свой, но Алексей быстро вытащил чемодан Майе, захлопнул багажник и отправился вперед, к входу, не отдав канадцу его чемодан. - Эй, я в России полчаса, но уже не понимаю, что происходит, - шепнул Шварцу Филипп, нагоняя его. - Это просто то, как он проявляет вежливость по отношению к тебе, - также негромко объяснил Александр. - Он пытался выведать у меня всю дорогу от аэропорта, как правильно к тебе обращаться, чтобы не обидеть тебя, я посоветовал ему просто спросить это у тебя. Кажется, он никогда не видел маскулинного омегу, и это немножко разрывает его шаблоны, - усмехнулся Шварц. - У русских принято ухаживать за омегами в повседневной общественной жизни, придерживать двери, отодвигать стулья, брать верхнюю одежду и относить ее в гардероб, забирать тяжелые предметы из рук. - Я чувствую себя очень тупо, - Фил поджал губы, - это уже какая-то другая крайность. - Просто скажи ему, чтобы он относился к тебе как к бете или гамме, ну или например, как к альфе, - посоветовал Шварц. - А он мне не ебнет за такое предложение? - Филипп с опаской покосился на русского альфу - тот стоял на ресепшене и предъявлял бронь на имя Алекса и Филиппа. - Мне кажется, он немного шокирован, что ему подсунули такое занятие - возиться с непонятными иностранцами. - Он довольно-таки хорошо говорит на немецком и английском, я думаю, он не один раз бывал за рубежом и видел довольно многое, особенно если учесть, что в клубе он занимает должность скаута, но он явно смущен, - Александр качнул головой. - Но он очень ориентирован на то, чтобы тебе было комфортно, однако ему нужно немного времени, чтобы разобраться с тем, как тебе будет комфортно, и я отчасти понимаю его, я бы тоже растерялся на его месте. Как не растеряться, когда в твоем понимании омега - это не канадский гопник в костюме adidas и с бородой, а вот что-то типа такого, - и Шварц указал взглядом на двух феминных омег, которые в мягком рассыпчатом свете люстр холла отеля выглядели просто блистательно - выглаженные брючные костюмы по последней моде, туфли на высоких шпильках, одна их них имела гладкое графичное каре, вторая шелковые кудри, струящиеся по плечам. - Майе, не пялься. Алексей забрал ключи от двух номеров и они отправились в сторону лифта. Шварц снова нагнал его, они разговорились о чем-то, перескакивая с немецкого на английский и обратно, вероятно, по причине того, что немецкий Алексея не был идеальным и он не всегда мог понять Александра или правильно изъясниться. Майе подслушивал их разговор, пытаясь сложить вместе те отрывки, которые он мог понять или расслышать - Шварц спрашивал Алексея о настроении в клубе, об отношении игроков к такому вероятному скандальному трансферу. Речь русского было разобрать не так просто из-за сильного акцента, но Фил услышал, что "клуб был бы рад получить в свое расположение профессионального защитника, и мистер Майе, как кажется нашему менеджеру, идеально подходит для той позиции, которая на данный момент вакантна в составе". Они поднялись на пятый этаж и прошли по светлому коридору до двух соседних номеров. Алексей протянул одну ключ-карту Шварцу, второй открыл следующий номер, распахнул дверь и пригласил Филиппа войти внутрь. Майе решил не смущать альфу и пройти внутрь, Алексей зашел следом и поставил чемодан у входа. - Мистер Майе, я буду в соседнем номере у Александра, если я Вам понадоблюсь, - сказал Алексей Филу, который уже раздевался и гулял по номеру, осматриваясь. - Да, спасибо, - Майе кивнул. - Передайте Шварцу, чтобы он не заходил ко мне хотя бы полчаса, я хочу принять душ. - Конечно, - альфа кивнул, и Филипп только сейчас понял, что тот рассматривает его. - Сейчас в ресторане обед, мне зайти за вами через час, мистер Майе - Алексей не спускал с Филиппа глаз, он все еще выглядел шокированным и заинтересованным, а это "мистер Майе" он произносил с каким-то придыханием, и Филиппу просто ради интереса захотелось его поддразнить и посмотреть на реакцию мужчины. - Ты можешь звать меня Фил, - понизив голос и наклонив голову, сказал он, улыбаясь ему. - Хорошо, Фил, - Алексей несдержанно сделал шаг вперед, но быстро опомнился. - В таком случае, для тебя я просто Леша. - Это пока немного трудно выговорить лично мне, - хихикнул Филипп, - но я запомню, спасибо, я спущусь в ресторан к вам с Шварцем чуть позже, - и скрылся за дверьми ванной, слыша, как альфа, оставшийся в комнате один, очень шумно втянул воздух и выдохнул, покидая номер. Включив горячую воду и повернув механизм сливного отверстия, позволяющий закрыть слив и набрать ванную, Фил откупорил одну из разноцветных бутылок, стоящих на раковине, и вылил ее содержимое под струю воды. Короткие перелеты давались ему также непросто, как продолжительные, после них требовалось такое же восстановление, но канадец мог вполне обойтись длительным приемом ванной с горячей водой и ароматной пеной. Сняв оставшуюся часть спортивной формы и нижнее белье, Фил рукой попробовал воду, убедившись в том, что она достаточно горячая, залез в ванную и наконец расслабился. Менеджер Металлурга назначил время их встречи на несколько часов позже после предполагаемого времени прилета Алекса и Фила в Магнитогорск, ранним утром, чтобы в случае чего спортсмен смог бы улететь домой уже на следующий день, о билетах обратно клуб позаботился также. В сопроводительном письме клуб извинился за подобную спешку, объяснив это большим объемом работы в это межсезонье, но пообещал, что укороченная программа никак не повлияет на рассказ о клубе и процесс обсуждения контракта. Фил одновременно и жаждал встретиться с руководством клуба, и, переживая, мечтал улететь прямо из Москвы домой, в Канаду, даже не в Финляндию. Эмоциональные качели, которые ему устраивал его любимый хоккей, иногда были невыносимыми. *** Разница в часовых поясах между Хельсинки и Магнитогорском была очень существенной, и живший почти год без дальних перелетов Майе чувствовал после приземления легкое головокружение, ведь из Москвы они улетали ночью, в Магнитогорске приземлились уже ранним утром, когда солнце показывалось на кромке горизонта и танцевало на взлетно-посадочной полосе, но летели они катастрофически мало - всего лишь около двух часов. Выйдя из самолета, Фил, снова уставший, позволил себе некую вольность и попросил Алексея взять его багаж самостоятельно, пока он был в кафе аэропорта и покупал кофе, и альфа засиял, когда тот попросил его о помощи - похоже, что для него это что-то значило, отметил для себя Филипп. Александр выглядел бодрым, хотя не спал ни минуты во время полета, омега же был разбит даже после чашки крепкого вкусного кофе. - Мог бы не пить метки сегодня, - шепнул ему Шварц, - выглядишь хреново. - Скоро течка, я чувствую, - отмахнулся от советов агента Фил. - Без подавителей от меня бы уже несло, не хочу опозориться первым делом. Алексей отвез их в отель, где помог им с оформлением номеров, а затем попросил прощения - ему нужно было уехать на пару часов, он вернется как раз к завтраку и к тому времени, когда они поедут на встречу на тренировочную базу. Алекс и Фил поднялись на второй этаж, где были их номера, Фил зевал и тер глаза - внезапная сонливость одолела его, и он никак не мог побороть ее. - Я разговаривал с этим альфой почти весь перелет, пока ты спал, - Шварц закинул багаж в свой номер и зашел в номер Майе следом за ним. Филипп бросил чемодан посередине комнаты и плюхнулся на кровать, скидывая обувь. - Он рассказал мне много интересных вещей. Например то, что о том, где тебя можно найти, скаутам Металлурга подсказал твой соотечественник - Лайпсик, вы вроде очень давно пересекались в какой-то команде. Мол, если вам просто нужен интересный талантливый нападающий и вы не так сильно заботитесь о том, чтобы все ваши игроки были как на подбор -альфами, то вот сейчас в Финляндии играет Фил Майе, стоило бы обратить на него внимание. - Даже и не знаю, что ответить, одновременно и крипово, что после стольких лет затишья в нашем общении он продолжал следить за мной и моей карьерой, но с другой стороны, возможно, если бы не он, не сидел бы я сейчас здесь, - Майе пожал плечами. - А еще Металлург наняли в штат консультанта по психологии полов, - продолжил Шварц, чем заставил Филиппа непроизвольно засмеяться. - Он провел беседы и тренинги с коллективом и игроками, чтобы всем было проще адаптироваться друг к другу. Эй, ты зря смеешься, они решили подойти с крайне ответственной стороны, - воскликнул Александр, видя, что его подопечный не перестает хохотать. - Прости, я просто очень устал и выдохся морально, держать себя в руках довольно сложно, - Майе поднял руки и чуть потянулся, успокаиваясь и глубоко вздыхая. - Но это звучит очень комично, ведь обычно к моему прибытию клубы нанимают толпу пиарщиков, которые жаждут высосать из меня все соки. - Они добавили в штат медицинских сотрудников терапевта, специализирующегося на половой системе и эндокринолога, - не останавливался Шварц, - также они специально подобрали самых профессиональных гамм из частного охранного предприятия. И это не считая того, что даже от такого русского чурбана, каковым является этот Алексей, я не услышал ни одной сексистской вещи от него за время нашего совместного перелета. Но мне все равно нужно будет тебя предупредить кое о чем. - В чем дело? - спросил Филипп. - Некоторые их традиции далеки от понимания приличия и манер во всем остальном мире, - сказал Александр, располагаясь в кресле у входа, стаскивая с себя обувь. - Я долго пытался объяснить ему, что я представляю твои интересы по причине того, что я твой спортивный агент, а не муж или сожитель, но мне кажется, что он это не совсем понял, - усмехнулся Шварц. - У них до сих пор нормально, что омег повсюду водят за руку их альфы, но я попытался объяснить ему, что ты был воспитан в другой среде и не нуждаешься в сопровождении, а я лишь твой коллега. Ты бы видел его глаза, черт, мне казалось, что все его мировоззрение порушилось в ту секунду, - Александр не сдержал смеха. - А еще у них есть некоторые традиции и вещи, которые они называют "комплиментами", но они вполне возможно тебя шокируют. - Если ты про то, что они фанаты таскать багаж и придерживать двери, то это я уже знаю, - зевая, сказал Фил. - Я бы даже назвал это действительно приятным бонусом на твоем месте, - Шварц пожал плечами, вытянул ноги и откинулся на спинку кресла. - Я бы посмеялся, если бы он действительно так сделал на первой встрече с тобой, но он додумался сначала поинтересоваться у меня, приемлешь ли ты такое. Оказывается, в России, а особенно в их краях, на Урале или в Сибири, одним их самых лучших комплиментов считается - внимание! - прикоснуться носом к открытой части тела омеги, втянуть ее запах и сделать ему комплимент, - Алекс с неподдельной радостью наблюдал за негативной реакцией Филиппа - тот скривился и изобразил тошноту, делая вид, что касается высунутого языка пальцами. - О, да, я знал, что тебе это дико не понравится! - немец злобно засмеялся. Запах собственного тела был для Фила чем-то омерзительным и неестественным. От природы собственный запах омеги мог быть приторнее или свежее, сильнее или слабее, но главное - быть феромоном или не быть. Запах Филиппа был сладким - кто-то описывал его как карамель или жженый сахар, кто-то - как клиновый сироп на горячих блинах, кто-то - как раннее утро в кондитерской возле витрины со свежеиспеченными сладостями, кто-то жмурился от его запаха и жаловался, что он остается на языке, кто-то нетерпеливо вдыхал его запах и не скрывал, что он ему нравится, какой бы занозой в заднице не являлся его владелец. Главным минусом во всей ситуации и большим поводом для зависти Фила быть тот факт, что раз в месяц во время течки и какое-то время до и после запах Фила притягивал к себе особо чувствительных к запахам альф. Филипп ненавидел собственный запах по причине того, что это было главным напоминанием для него, что природа все равно сильнее. Как бы он не модифицировал свое тело и не совершенствовал свои физические способности, чтобы лишь отдаленно походить на омегу, как бы он не перекраивал свое сознание, чтобы не мыслить шаблонами и рамками, в которые омеги были традиционно помещены, как бы он не старался, все равно раз в месяц пару дней он тратил на то, чтобы лезть на стенку без внимания альфы и без его огромного узла в своей заднице. Внизу живота вдруг сильно потянуло и Фил почувствовал, что возбуждается от одной только мысли об этом, хотя в повседневной жизни такие размышления он не пускал даже на периферию своих размышлений. Его запах в закрытом помещении сразу же обострился, и даже не такой чувствительный к запахам и давно привыкший лично к запаху Майе Шварц почуял неладное. - Дружище, давай без лишнего волнения, - он несдержанно резко вдохнул и прикрыл глаза. - Оно нам сейчас ни к чему. - Как мне не волноваться, - жалостливо пробормотал Фил, переворачиваясь на кровати. - Я до конца не понимаю, что у этих русских на уме, вдруг кому-то из них взбредет в голову украсть тебя, - усмехнулся Шварц. - Не хочу казаться непрофессионалом в глазах руководства клуба и таскать тебя везде за ручку, чтобы с тобой ничего не случилось. От этих слов волнение Фила только усилилось, но в какой-то степени это оказало положительный эффект на ситуацию в целом - возбуждение полностью прошло и терпкий сладкий запах постепенно схлынул, оставляя после себя сладковатую вуаль. Шварц поднялся на ноги и пошел в ванную, чтобы умыться, а Фил полез в свой багаж, чтобы достать оттуда сумку, без которой он почти не выходил из дома - в ней находились саше с гелем для душа, содержащим подавливающие запах вещества, спрей для тела с такими же свойствами, капсулы с витаминами и препаратами, подавляющими работу желез, выделяющими запах и главное - гормональное средство, которое перед течкой Фил должен был принимать по часам несколько дней, чтобы убрать запах и не потерять рассудок, когда течка начнется. Встреча должна была состояться через несколько часов, и прямо перед самым выходом Фил должен будет тщательно принять душ, замаскировать натуральный запах тела средствами с подавителями, выпить препараты и переодеться в чистую одежду. Было бы неплохо сверху всего использовать еще и парфюм, но склонный к аллергии Майе ими не пользовался. - Есть еще один момент, - Шварц вышел из ванной, вытирая лицо небольшим отельным полотенцем, - я думаю, ты заметил его. Русские довольно сильно смущены тем, как обращаться к тебе и как вести себя с тобой. Так что не стесняйся говорить им, как тебе комфортно и как некомфортно, в ответ соблюдая их правила. - Я не играю в чужой стране по своим правилам, - сказал Фил. - Но я приму во внимание твои слова. Судя по словам бывавших в России и рассказам в интернете меня должны были пырнуть ножом еще на трапе самолета, так что я довольно расслаблен по этому поводу. Майе вертел в руках упаковки подавителей и меток, краем глаза посматривая на часы. Перед течкой он заводил будильники и планировал свой распорядок дня так, чтобы ни при каких обстоятельствах не пропустить прием таблеток. Вынув из блистера зеленую круглую таблетку подавителя, Фил потянулся к бутылке воды, стоящей на прикроватной тумбе, положил таблетку на язык и проглотил, запив парой глотков воды. Затем извлек из другого блистера красную таблетку с белой точкой в центре, похожую на мишень, закинул ее в рот и также сделал несколько глотков воды, стараясь проглотить горькую пилюлю с первого раза. Шварц снова плюхнулся в кресло, вытирая бороду полотенцем, и шумно вздохнул. - Начинаешь готовиться? - спросил он. - Да, подавители как раз в полной мере подействуют через пару часов, плюс спрей и гель, так что я думаю, запах будет последней моей проблемой на переговорах, - Майе распаковывал запасы подавителей, которые лежали в его сумке, - надеюсь, это никого не потревожит. - Главное не переживай, это не пойдет всей ситуации на пользу, - попросил Александр. - Тот русский альфа... - Откровенно говоря, ты заебал меня с этим русским альфой, - прорычал Филипп, раскидывая по кровать содержимое сумки в поисках подавляющего спрея. - Тебе неплохо было бы напомнить мне, что мне будет так необходимо спросить на переговорах, может быть, подбодрить меня, поддержать, утешить, а не разговаривать со мной об альфах! - Не кипятись, - фыркнул Александр, - я просто пытаюсь отвлечься. - Это не лучшая тема для отвлечения, - Майе взял в руки все, что было необходимо ему в этот момент - кучку саше, бутылочки и пульверизаторы с различными средствами, - катись из моего номера, если тебе нечего сказать мне, я хочу передохнуть перед встречей, - сказал Фил и скрылся за дверьми ванной. *** Автомобиль Алексея остановился на просторной полупустой парковке перед большой тренировочной базой. Тень окружающих базу деревьев, которые кудрявились свежей листвой, падала на парковку, и легкая прохлада июльского раннего утра пробежала под рубашкой Майе, касаясь тонкими холодными пальцами спины канадца. Он поежился, но не подал виду, что ему холодно. Или же он просто чертовски волнуется. Алексей и Александр снова оторвались от Фила, который, откровенно медля, плелся за ними, стараясь не прислушиваться к речи альф. Пройдя по парковке к широкому каменному крыльцу, они прошли по довольно крутой лестнице внутрь через двери с магнитным замком - у Леши была специальная карточка - и попали в просторный атриум с длинным коридором в центре и парочкой более узких коридоров по бокам. Помимо КПП с охраной в коридоре никого не было, центр комнаты украшал стеклянный куб, в котором в лучах яркой подсветки стояли какие-то трофеи, кубки, таблички с медалями и элементами экипировки в ретро-стиле. Джерси различных времен, фотографии каких-то игроков, каких-то событий и многочисленные грамоты и письма, также заключенные в стеклянные рамки и купающиеся в лучах направленных на них ламп, располагались по всему периметру просторного холла, и Майе откровенно залип, издалека рассматривая всполохи белого, рыжего и синего на темно-синих стенах. После того, как на КПП им выписали несколько бумажек, они отправились дальше по центральному коридору, и Алексей словно специально не сильно торопился, позволяя Филу рассмотреть все, что висело на стенах коридора - это снова были джерси, фотографии, автографы, элементы экипировки, большие плакаты с описанием исторических событий клуба, фотографии семей игроков, все казалось таким уютным и домашним даже не смотря на то, что основным цветом всех помещений был темно-синий, который давил на глаза, но эти всполохи ярких цветов разбавляли глубокий и тяжелый цвет. В самом конце коридора их встретила ярко освещенная лестница на второй этаж, они поднялись по ней, и первая же дверь на втором этаже в таком-же длинном ярком коридоре, но уже без различных украшений на стенах, была местом их назначения. Пока Алексей стучался в дверь, чтобы получить приглашение войти, Фил почувствовал, что его внутренности скрутило от волнения, и Шварц легко похлопал его по плечу. Они вошли в большой кабинет, посреди которого был длинный черный деревянный стол для переговоров и большое количество мягких кресел, несколько шкафов, забитых книгами, бумагами, статуэтками, одна из стен была украшена рисунком с эмблемой клуба в черно-белых тонах, оставшееся свободное пространство было заполнено морем зеленых живых растений, которые стояли на полу в больших горшках, стояли на подоконниках окон, которые выходили на крытую хоккейную площадку - кажется, на ней кто-то тренировался прямо сейчас - растениями были забиты открытые черные стеллажи. Во главе стола сидел взрослый седовласый альфа с серьезным выражением лица, перебирающий бумаги, трое других тоже были альфами и выглядели довольно взрослыми и невеселыми. Из всех присутствующих Майе смог узнать только одного человека - Воробьева Илью, которые единственный среди них всех был не в классическом костюме, а в спортивной форме с эмблемой клуба на поло и спортивных штанах, этот человек был главным тренером клуба. Как только Шварц и Майе вошли в кабинет, следуя за русским, все присутствующие в кабинете встали, чтобы поприветствовать вошедших. Фил поправил пиджак, подошел к каждому из них и по очереди пожал руку, которые они протянули ему. Последним с ним и Шварцем здоровался седой мужчина, сидевший во главе стола и очевидно занимающий самую высокую должность среди них - у него на пиджаке под эмблемой клуба был бейдж, но надпись на нем была на русском, и Фил при всем желании не смог бы прочесть имя этого человека. Крепко пожав Филу руку, он указал ему и его агенту на кресла рядом с ним и напротив остальных троих присутствующих в кабинете. - Что ж, мистер Майе, мы рады приветствовать вас с вашим агентом мистером Шварцем, у нас в гостях, меня зовут Рашников Виктор Филиппович, я президент клуба, - начал человек самый старший, наконец представившись и перейдя на английский язык, хоть и разговаривая с сильным акцентом. - Это Ласьков Сергей Алексеевич, директор клуба, - он указал рукой на ближайшего к себе альфу - его волосы были тронуты серостью седины, но он явно был моложе Рашникова, - это наш спортивный директор, Сергей Юрьевич Гомоляко, - продолжил Виктор, переходя ладонью на лысого высокого альфу с добрыми голубыми глазами, - и наш главный тренер, Воробьев Илья Петрович. - Очень приятно познакомиться, но я извиняюсь заранее, если перепутаю или неправильно произнесу чье-то имя, - улыбнулся Фил, пытаясь хоть как-то разбавить давящую атмосферу - альфы выглядели совершенно неприступными и напряженными, и даже не смотря на теплое приветствие и рукопожатия, никаких лучиков света в нее не пробивалось. - Мы очень ценим тот факт, что вы приняли наше предложение и прилетели в Магнитогорск, - Рашников продолжил, - на данный момент мы активно ищем нападающих в состав на новый сезон, и, наверное, как вы можете знать, у нас в составе уже есть две нападающих, ваших соотечественников - Брендон Лайпсик и Джош Карри, поэтому мы были ориентированы на поиск еще одного канадского игрока, чтобы повысить сыгранность. Наш скаут путешествовал по европейским странам, и когда он остановился в Финляндии и получил у Кярпят разрешение посетить ваш тренировочный лагерь, он был приятно удивлен, что вы сохраняете отличную форму в межсезонье и показываете отличные результаты. - Спасибо за добрые слова, - обычно за президента клуба говорят или переводчики, или ассистенты, и Фил был слегка удивлен, что Рашников разговаривает с ним лично, пусть и с некоторым трудом. - Я думаю, нет смысла переходить к знакомству с клубом, историей и сотрудниками клуба до того момента, пока мы с вами не обменяемся нашим видением на предстоящий сезон, целями и обязательными условиями, - подхватил лысый альфа, сняв с ручки, которую он вертел в руках, колпачок и придвинув к себе чистый лист бумаги. - Мы хотим выслушать какие-то обязательные нестандартные пункты договора, которые мы не могли предусмотреть до личного общения с вами, чтобы обсудить это прямо сейчас. Шварц и Майе переглянулись. - Мы с моим клиентом изучили шаблон контракта, который вы прислали нам на почту, и тот факт, что мы сейчас здесь, означает, что все обязательства, которые по контракту в случае подписания Филипп должен будет выполнить перед клубом, полностью нас устраивают, - начал Александр. - У нас есть какие-то базовые стандартные условия, которые я уже озвучивал вам в ответном письме - мой клиент хочет получать при должной физической форме, которую он должен будет набрать, достаточное количество игрового времени, место в основном составе. Также мой клиент соблюдает особенный режим тренировок, который он подстраивает под тренировки с командой, и ему необходим персональный тренер, который будет помогать ему в этом. Ну, и конечно же плавающие выходные вне зависимости от графика игр раз в месяц, календарь и примерный план выходных мы предоставим, когда его составит врач мистера Майе. Пожалуй, это все пункты, которые мы как-то хотели бы закрепить в контракте или добавить какие-то детали. Шварц закончил свою речь, и в кабинете повисла тишина. Русские альфы выжидающе смотрели на Филиппа, потом переводили взгляд на его агента и обратно. Сергей Юрьевич закончил записывать предложения Александра и положил ручку на стол. - Это все? - спросил Рашников, видя вопросительный взгляд Сергея, который тот поднял на него, закончив писать. - Вы прислали вполне полноценный контракт, сумму и срок контракта с моим подопечным мы также обсудили, не считая некоторых пунктов по поводу премиальных, сумма полностью устраивает его, а также устраивает формат "предварительного соглашения" с возможностью дальнейшего продления, - Шварц не совсем понял, что они имеют ввиду, но объяснить все-таки попытался, - все хозяйственные и бытовые моменты, прописанные в контракте, также устраивают нас. Мой клиент не привередлив и не требует огромные загородные дома и премиальные машины у себя в гараже, - Шварц усмехнулся. - Его главный приоритет - это хоккей, он ищет клуб, который оценит его умения, старания и талант по достоинству. Видите ли, предыдущие года не были самыми удовлетворительными по оценке Филиппа, он был готов получить гораздо больше игрового времени, чем клуб посчитал нужным дать ему, и все по причине того, что мистер Майе в современном мире представляет ценность не только как игрок, но и, скажем так, как человек с высокой и чистой репутацией, который приносит в клуб поток новых болельщиков. Мой клиент последние года выполнял в основном именно репутационные обязанности, в то время как его возможности, как игрока, уходили в тень. И по этой причине он хочет сотрудничать с клубом, который заинтересован в том, чтобы играть и достигать высот в спортивном мира, а не распространять шум в информационном поле. - Мы принимаем это желание мистера Майе как само собой разумеющееся, - Воробьев пожал плечами, - все эти... вещи, которые не устраивали Филиппа в предыдущих клубах, не являются популярными в России и в нашем клуба, так как я сам человек довольно молчаливый и не общительный, когда речь заходит про общение с прессой или репортерами различных каналов. Само собой, у нас есть наши личные социальные сети, которые мы развиваем, а также довольно большой объем общественный работ, которые мы выполняем, но наши игроки делают это исключительно по собственному желанию и немножко в другом направлении - это чаще всего популяризация спорта в целом или каких-то исторических событий. - Но наши игроки по-прежнему свободны в своих высказываниях и выкладывают в своих социальных сетях то, что они считают нужным, - дополнил слова главного тренера Виктор, поворачивая голову к Филу и пристально смотря на него. - Если есть желание заниматься блоггингом и продолжать транслировать в соцсети законные в нашей стране мысли - то мы никого не ограничиваем и даже можем предоставить в помощь кого-то из наших пиар-менеджеров. - Нет, - влез в разговор Филипп, отвечая на пожирающий взгляд директора Металлурга таким же - холодным и жестким, - такого желания у меня нет, но спасибо за предложение. - Я понял, - сказал Рашников и внезапно опустил взгляд - и Майе увидел, что он слегка покраснел. Поняв, что к чему, Фил толкнул своего агента под столом ногой. Шварц покосился на него и тоже понял, почему их ответ не устроил руководство клуба. - Я правильно понимаю, что те самые "нестандартные пункты договора", о которых вы мне говорили в самом начале - это те самые вещи, которые я могу описать, как специальные потребности моего клиента, которые напрямую связаны с его полом, а не просто какие-то наши уточнения? - спросил Шварц. Спортивный директор кивнул и тоже покрылся румянцем. На минуту в кабинете стало так тихо, что Фил услышал, что на хоккейной площадке, которая была за окнами кабинета, сейчас полным ходом идет тренировка - слышались разнообразные голоса и удары шайб о борты коробки. - Вы уже написали в письме и прикрепили к одному из писем в нашей переписке заметку, которая дала нам понять, что ваши намерения довольно серьезные, а также в вопросах обеспечения максимального комфорта моего клиента вы разобрались заранее. Это очень подкупило его при выборе клуба, но я смею вас заверить - все это не такая большая необходимость, - Александр по очереди посмотрел на каждого альфу в комнате. - Филипп воспитывался в довольно жесткой среде, которая не подразумевала телохранителей и психологов в штабе клубов, в которых он играл, а также не подразумевала выходных во время течек. И даже в таких условиях мой клиент смог достичь высот в своей карьере. Мы просто не хотим, чтобы обилие условий, направленное на обеспечение его защиты и комфорта, сдвинули приоритет с нашей главной цели - присоединиться к клубу, который ценит мистера Майе, как игрока в первую очередь. - Мы просто хотим соблюсти баланс между нашим традиционным отношением к игрокам и той гранью, при пересечении которой мы покажемся неуважительными, - Рашников не отрывал взгляд от стола. - Мы консультировались с различными специалистами, которые могли бы открыть нам взгляд на ситуацию с другой стороны, с психологами, врачами, некоторыми инфлюенсерами, мы просто хотели предусмотреть все возможные ситуации и сценарии, которые не хотели бы видеть происходящими в нашем клубе. Мы просто считаем, что именно ради нашего спокойствия, мистер Майе, вам нужен телохранитель. Мы уже достигли соглашения с одним из наших местных предприятий, люди, которые работают там, профессионалы высшего класса. Также у нас в штабе есть прекрасные специалисты, которые уж получше нас, старых и несовременных, разбираются в потребностях современных людей, воспитанных в другой сфере, нежели мы, - Виктор окинул взглядом своих коллег. - В конце концов, это мы прожили в России всю нашу жизнь и знаем, как лучше. - Я вижу, вокруг чего вы ходите и к чему не можете подойти, и как взрослый образованный человек, я, пожалуй, позволю себе поднять эту тему, не взирая на ее деликатность, - Шварц положил раскрытые ладони на стол. - Мой клиент уже много лет находится на гормональной терапии, которая подавляет его течки, однако, полностью избавиться от них определенными препаратами - означает поставить крест на своей спортивной карьере, я думаю, вы об этом знаете. Филипп находит баланс между природой и своими целями, и единственное послабление, о котором мы просим - это выходные в день течки, чтобы Филипп мог прийти в себя и восстановиться, а также не беспокоить окружающих. Это единственная причина, по которой мы выдвинули такое условие - мой клиент может тренироваться и играть в такой день в щадящем режиме, но наука пока не придумала способ скрыть запах омеги во время течки полностью, поэтому он ставит комфорт окружающих его людей несколько выше своего. После того, как Шварц сказал это, альфы напротив во главе с Рашниковым переглянулись и коллективно выдохнули, словно с их плеч спал груз. Майе считал слегка диким, что взрослые люди с таким трудом затрагивают эту тему, но с другой стороны проникся к ним за это уважением - они определенно не были похожи на людей, которые все свое свободное время посвящали общению с такими людьми, как Фил, а уж тем более не занимались психологическим анализом омежьей природы. - Мы готовы рассмотреть ваши предложения или корректировки по вопросам заработной платы и отправлять контракт на оформление, - Рашников уже не выглядел таким холодным и суровым, а полуулыбался, смотря на Шварца, - а затем, если мы достигнем окончательного соглашения, я предлагаю мистеру Майе отправиться на экскурсию по базе. В течение получаса они вносили свои корректировки в скелет контракта, обсуждали окончательную зарплату, премиальные, место, где Фил хочет жить, график выходных и график дополнительных тренировок, о которых Фил подробнее рассказал главному тренеру команды - Воробьеву. Секретарь приносила им в кабинет поднос с большим количеством разнообразных конфет и сладостей, которые Фил до этого никогда не видел, а также большой белый чайник с ароматным чаем, и пока Шварц отвлекся на обсуждение каких-то мелочей со спортивным директором клуба, Фил с интересом смотрел на конфеты, и его заинтересованный взгляд поймал Ласьков, поднимаясь со стула, поправляя пиджак и отправляясь к Филу, огибая стол со стороны Рашникова. - Не стесняйся, угощайся, - Сергей протиснулся между Александром и Филиппом, придвигая блюдо ближе к омеге и поднимая чайник над столом. - Тем более, вы с дальней дороги, нужно было изначально первым делом вас покормить, - Ласьков подвинул к Майе блюдце и поставил на него чашку с чаем. - Мы обедали и завтракали в гостиницах, так что это не такая большая необходимость, - Фил смущенно улыбнулся и чуть отодвинулся на кресле от альфы - слабый терпкий запах каких-то горьких трав и микстур захлестнул его и он покраснел, чувствуя, как начинают гореть его уши. До этого момента он был очень напряжен, вовлеченным в обсуждение контракта, а теперь, когда до момента подписания осталось всего-ничего, волнение схлынуло и оставило место для других чувств - и прямо сейчас Фил не очень хотел их ощущать. - Спасибо за заботу, но я мог бы сделать это сам. Воробьев и Ласьков переглянулись и засмеялись, от чего Майе почувствовал себя еще более неловко. Их смех заставил Шварца отвлечься от обсуждения и грозно посмотреть на них. - Иностранцы, - пожал плечами Илья, снимая очки и вытирая их краем своего поло. - Вы уж извините нас, Филипп, просто буквально перед вашим приходом мы обсуждали, сколько раз мы услышим от вас эту фразу, если все-таки начнем наше сотрудничество, - Воробьев по-доброму улыбнулся. - У нас не так много иностранных игроков, нам очень часто так непривычна ваша самостоятельность, а мы привыкли все держать в своих руках. - Я действительно привык к самостоятельности, но и традиции другой страны я воспринимаю с уважением, поэтому, я думаю, мне нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к вашей гостеприимности, - Фил поднес чашку к губам и сделал глоток - чай оказался очень вкусным. *** Длительная экскурсия по базе затянулась на несколько часов, но Майе познакомился за это время даже с чертовой бело-рыжей кошкой, которая жила у охранника на тренировочной базе, не говоря уже о том, что он познакомился со всеми руководителями, работниками клуба, волонтерами, врачами и всеми-всеми, кто в этот момент находился на базе. Ему показали буквально каждый угол базы - экипировочный центр, склад экипировки, раздевалки команды - одна из них была занята теми членами команды, которые сейчас тренировались на льду, и так как в ней был бардак, Фил и его экскурсоводы - Илья и один из работников базы, у которого были ключи от всех помещений, заглянули туда всего на минутку. Майе побывал в медицинском кабинете, в комнате отдыха, в тренерской, Воробьев так же протащил его по каким-то подвальным помещениям, а затем им позвонил Александр и попросил подняться обратно в кабинет, так как контракт получил одобрение у федерации и у административного директора, а значит они уже могут дать свой ответ сейчас. Шварц и Майе обсудили все мелочи и приняли решение - Фил подписывает контракт, он согласен с условиями, его действие начинается на следующей неделе, именно тогда Фил присоединится к команде и начнет предсезонную подготовку. За несколько дней Филу нужно было слетать в Финляндию, собрать свои вещи, переждать течку, которая должна была начаться со дня на день, попрощаться с ребятами из Кярпята, посетить последний раз любимые местечки в Финляндии, а затем лететь обратно в Россию и обустраиваться на новом месте. После того, как Фил поставил подписи во всех необходимых местах, Рашников наконец окончательно расплылся в доброй улыбке, протянул руку Филу и очень крепко пожал ее. Майе почувствовал внезапный прилив радости - ему казалось, что его жизнь сделала новый виток, и именно в этом холодном месте, которое еще покажет ему многогранность своих жителей, и именно здесь, в этом городе, который, судя по рассказам Воробьева, живет хоккеем, он наконец сможет скрыться от бесконечных навязанных ему обязательств, которые тянулись за ним шлейфом в качестве наследия от других клубов, и погрузиться с головой в хоккей - в его самую большую любовь. Президент, оба директора и тренер команды сфотографировались с ним для социальных сетей клуба у черно-белого изображение эмблемы клуба на стене, каждый из них снова крепко пожал Филу руку, накрывая их рукопожатие второй рукой. Кто-то похлопывал его по спине, чуть приобнимая и поздравляя с присоединением к клубу, кто-то выражал свою радость по поводу того, что Майе принял такое решение. Пока Шварц и Рашников обсуждали что-то - Александр уже стоял за спиной президента клуба и нависал над ним, опираясь одной рукой о стол, а второй о спинку кресла Виктора - смарт-часы Майе завибрировали от нового уведомления, отодвинув рукав пиджака, канадец взглянул на них и обнаружил, что настало время выпить очередную таблетку. Филипп вытащил блистер из кармана брюк, положил упаковку на стол, а затем налил в свою чашку чай и положил на язык изъятую из блистера красную таблетку и запил несколькими большими глотками уже холодного чая. - Что это? - спросил Ласьков, сидящий напротив него и ковыряющийся в своем телефоне, но продолжающий следить за происходящим в кабинете краем глаза. Фил был занят тем, что пытался избавиться от горького вкуса таблетки, который раздражал его язык и десна, поэтому просто подвинул пустую упаковку от таблеток к Сергею, тот отложил телефон, протянул руку и взял ее со стола. - Подавители, - сказал Воробьев, взглянув через плечо Ласькова на коробочку. - Зачем? - посмотрев на Илью, спросил Сергей. Тот оторвался от каких-то бумаг, взятых со стола Рашникова, и посмотрел на него, как на идиота, громко вздохнув и наклонив голову. - Глазенки в другом месте закатывать будешь. - Это препарат, подавляющий течку, убирающий все нежелательные симптомы и сокращающий ее срок до одного-двух дней, - Фил наконец избавился от горького привкуса во рту и смог ответить. - Один из самых современных и безвредных. - А как же альфа? - пожав плечами, выдал Сергей, но по уничтожающим взглядам Воробьева, Шварца и Рашникова, которые были мгновенно направленные на него, понял, что сказал полный бред. - Прости, я не хотел показаться таким невежливым. - Все нормально, - пробормотал Фил, чувствуя, как он краснеет - такие вопросы были табу на его родине и в остальном мире, о партнерах, особенно у нестандартных альф и омег, так просто между делом никто не спрашивал, но Майе спустил этот вопрос на тормозах, понимая, что в Сергее взыграло обычное любопытство и он вполне мог не знать, что задавать такие вопросы неприлично, поэтому Фил решил поставить жирную точку в этом вопросе, - это очень болезненная для меня тема, я предпочитаю не разговаривать на нее, - и он улыбнулся, пытаясь подчеркнуть, что тема закрыта, он не обижен и вообще все отлично. - Я предлагаю пойти и посмотреть на ту область базы, до которой мы не дошли в прошлый раз, - влез в разговор Воробьев, - ледовая тренировка у ребят заканчивается через 10 минут, я как раз собираюсь проведать их, и как раз познакомишься с некоторыми из них, - Илья Петрович встал со стула, взял чашку с блюдца, допил чай и поставил ее на стол, - как тебе идея? - Я буду рад, если вы проводите меня, - Филипп засиял, так как это была самая волнительная часть сегодняшнего дня, которую он очень ждал - наконец посмотреть на людей, с которым ему предстоит играть в этом году. Он мельком просматривал профили его потенциальных будущих сокомандников на сайте трансферов и в Википедии, но кроме своих соотечественников и некоторых легендарных игроков, типа Василия Кошечкина, он толком никого запомнить не смог. - Хочу поздороваться с ними. - Я не предупреждал никого о том, что сегодня мы ждем нового игрока, так что это будет для них отчасти сюрпризом, хоть я и говорил им о том, что мы хотим подписать тебя, - они с Воробьевым вышли из кабинета и начали спускаться по лестнице на первый этаж - выход на площадку был где-то там. - Это хорошо, потому что если бы это был сюрприз, то скорее всего это был бы неприятный сюрприз, - Филипп закатил глаза. - Слушай, я понимаю, что ты очень пытаешься быть комфортным для окружающих тебя людей, потому что у тебя было много проблем в карьере, - вдруг очень серьезно начал Воробьев, - но я такие настроения у себя в команде не поддерживаю. Здесь все равны, вне зависимости от возраста, стажа, влияния, а теперь - еще и вне зависимости от пола. Я общался с твоим агентом и он рассказал мне много фактов из твоей карьеры, которые мне помогли составить мнение о тебе, как о человеке, - Илья вдруг остановился посреди коридора и повернулся к Филу, который плелся за ним. Канадец удивленно уставился на него. - Запомни, если ты будешь каждому милым, люди будут садиться тебе на шею, пользоваться тобой или могут причинить тебе вред, - Воробьев положил руку на плечо Филиппа, - и в этой команде сто процентов найдется какой-то жук, который будет пользоваться тем, что ты стараешься подстроиться подо всех. Не давай этому случиться. - Но... - Фил был ошарашен внезапными наставлениями и даже не знал, что ему ответить. - Никаких "но", - Воробьев покачал головой. - Ты можешь иметь некоторые особенности, но менее важным членом команды это тебя не делает. Просто держи это в голове и прекрати отчитываться за каждое действие, связанное с твоим полом, природой и прочим. Если ты пьешь таблетки, используешь специальные средства, живешь в отдельном номере или со всеми в многоместном, используешь отдельную душевую кабину или переодеваешься на голове у своего сокомандника, выглядишь, ведешь себя так, как ты делаешь это - это лично твое дело и каждый, кроме тех, с кем ты хочешь этим поделиться, должен понимать, что это глубоко не их дело, окей? Никаких извинений за запахи, повадки, привычки и прочее, что отличается от альф в команде. Ты понял? - Понял, тренер, - тихо ответил шокированный Филипп, косясь на руку Воробьева, которая крепко сжимала его плечо. Илья отпустил его плечо, снова по-доброму улыбнулся и потрепал Майе по волосам. - Ты хороший малый, - Воробьев наклонил голову и пронзительно посмотрел в глаза Фила, от чего у того по спине пробежал холодок, - я видел много твоих игр еще до тех пор, когда мы приняли решение пригласить тебя в команду, и я отчетливо вижу, что ты очень талантливый и способный, но много времени ты провел, занимаясь не тем, чем ты должен был заниматься. Я в какой-то степени хочу это исправить. - И я... благодарен вам за это, - пробормотал Фил, поправляя растрепанные волосы и опуская взгляд, не выдерживая зрительного контакта с тренером. - Ладно, пойдем, мотивационными разговорами займемся как-нибудь в другой раз, просто хотел, чтобы ты держал в голове мои мысли по поводу всей этой ситуации, - Илья Петрович махнул рукой, поправил очки и остановился около двери той самой раздевалки, в которую они заглянули в прошлый раз - ее занимали вещи тренирующихся в данный момент на льду игроков. - Они должны уже заканчивать, но ты еще успеешь пару минут посмотреть на них на льду, советую накинуть куртку, у нас очень холодно на площадке, - они прошли по помещению раздевалки и зашли в небольшой коридор, который вел на ледовую площадку - и тут же Фила обдало потоком ледяного воздуха; Воробьев указал ему рукой на вешалку с развешанными на ней спортивными синими куртками с эмблемами клуба. - Давай, погнали. Они прошли по коридору и вышли на свет. Вокруг небольших рядов трибун с простыми пластиковыми разноцветными сидениями, на темно-сером бетонном настиле стояла хоккейная коробка, окруженная высокой тренерской скамейкой, двумя скамейками запасных и высокими бортами, стеклом и сетками. Несмотря на конец тренировки, на льду не заканчивался экшен - судя по тому, что половина команды была одета в серые джерси, а вторая - в черные, они играли двусторонку. Некоторые игроки уже сидели на скамейке и отдыхали, кто-то стоял около борта и готовился к смене. Тренера заполняли отчеты, кто-то их тренерского состава выполнял роль судьи на льду. Команда в серых джерси отправилась в атаку, два рослых игрока оторвались от защиты черных, красиво разыграли шайбу, и затем подоспевший центральный нападающий принял шайбу на крюк, ловко развернулся и отправил шайбу мощным броском прямо в ворота вратаря в черном джерси. Серые бросились обнимать друг друга и выкрикивать что-то громкое и неразборчивое, а затем один из нападающий покатил в сторону скамейки и заметил Майе. Приглядевшись, Фил узнал в нем Брендона Лайпсика, и тот, расплывшись в улыбке, кинулся к своему соотечественнику, выходя со льда. - Чувак, я очень рад тебя видеть! - воскликнул он, когда наконец добежал до него. Уронив клюшку на пол, он обхватил Майе обеими руками и заключил его в объятия. Лайпсик был от природы выше Филиппа почти на целую голову, а на коньках он казался Филу просто нереально высоким, и когда тот обнял его, он больно прижал его лицом к своему нагруднику. - Да, бро, мы не виделись лет... семь? - Фил задумался. С Бреем они играли вместе в молодежной сборной Канады, затем несколько раз пересекались в НХЛ, а затем их пути разошлись и они перестали общаться, потеряли контакты друг друга. Лайпсик относился к Майе нормально, хоть у них и были стычки и ссоры в самом начале их общей карьеры в сборной, когда они были еще детьми. Вечно развязный, веселый задира Брендон считал скандалы и стычки на тренировках и льду с Филом своим главным развлечением, но годы шли, и они смогли уладить все разногласия, Лайпсик даже как-то говорил Филиппу, что тот конкретно поменял его мировоззрение. Они не были близкими друзьями, но всегда могли рассчитывать на поддержку друг друга или попить пива на выходных. - Понятия не имею, но как по мне - целую вечность, - Брендон отпустил Фила и начал трепать его волосы. - Ну что, как твои успехи? Ты с нами? - он стянул крагу и выставил вперед кулак. Фил кивнул и отбил его, в ответ на что Лайпсик снова заключил его в объятия и засмеялся. - Я так рад, братан, это будет просто легендарно! Воробьева уже не было рядом с ними - он стоял рядом с одним из тренеров и что-то рассказывал ему, и Лайпсик, подобрав свою клюшку и вручив ее Майе, потащил его в раздевалку, продолжая смеяться и рассказывать Филу о том, что он нереально рад видеть его в их "банде". Спотыкаясь, Фил вынужден был семенить на Брендоном, потому что его ноги явно были длиннее, чем Фила, и он просто не успевал за ним. Вся команда также вышла со льда и шла где-то позади них. Брей завалился в раздевалку и Филипп поставил клюшку Лайпсика на подставку, следуя за ним. Не изменяя своим старым привычкам, которые видимо сохранились со времен молодежной сборной, Брендон начал снимать экипировку прямо на ходу и бросать ее в свою ячейку или себе под ноги. - Ох, нам столько нужно обсудить, просто нереальное количество вещей произошло за это время, да и ты так вырос, обзавелся модной бородой и шевелюрой, - Лайпсик снова потянулся и взъерошил только что поправленные Филом волосы. - Ты, как я посмотрю, растешь только в ширину, - раздраженно сказал Фил, но больше пары секунд дуться он не мог - все-таки он был рад его видеть. - Я бы устроил тебе взбучку, но, боюсь, теперь ты можешь ответить, - заржал Брендон, в шутку толкая Майе в плечо. - О, черт возьми, да, еще как могу, - Филипп улыбнулся и легонько пнул Лайпсика под коленкой. В раздевалку начали входить члены команды - кто-то выглядел очень уставшим и не обращал внимания на Майе, кто-то приветливо махал рукой, но спешил поскорее раздеться и пойти в душ, кто-то был занят беседой с другими своими одноклубниками и пока не отвлекался на Филиппа. В раздевалку вошел очень высокий и широкоплечий вратарь в синем шлеме, который он снял, только переступив порог раздевалки, и это оказался единственный русский член команды, которого Фил знал заочно - Василий Кошечкин. Он заметил Майе и направился к ним с Лайпсиком, приветливо улыбаясь. - Здарова, - Василий снял блин и протянул руку Филиппу, он пожал ее и его рука буквально утонула в огромной лапе вратаря. - Меня зовут Василий, Вася. Ты Филипп, правильно понимаю? - О, я знаю тебя, мы были на одной Олимпиаде несколько лет назад, но я не вышел на матч против России в тот день, - сказал Филипп. - Очень приятно познакомиться! - Взаимно, я кажется помню тот день, - усмехнулся Василий. - Меня готовили к твоему появлению на площадке, потому что ты был той еще занозой в заднице, - Кошечкин наконец отпустил руку Майе и опустился в свою ячейку, ероша волосы и глубоко вздыхая. - Ну как, мы ждем тебя в составе? - Да, я приступаю к тренировкам на следующей неделе, - Фил ощутил, как сильный свежий запах Василия обдал его с ног до головы и пустил волну мурашек по груди, рукам и ногам. - Хорошие новости, надеюсь, ты щелкаешь слабее, чем твой канадский товарищ, - улыбаясь, сказал Кошечкин, принимаясь расстегивать ремни на защите, - потому что если ты так еще раз кинешь по мне, Брендон, я тебе руки в жопу затолкаю, - обратился к уже Лайпсику Василий, показывая черную отметину на блине от шайбы. - Какие мы нежные, Кэт, - засмеялся Брендон, стягивая свитер. - О, Фил, имей ввиду, с ним, - он указал рукой на Василия, - лучше не связываться, - Лайпсик поплатился за свои слова мгновенно, Кошечкин кинул в него моток ленты и попал в ногу, с которой уже был стянут щиток. Филипп, улыбаясь, наблюдал за небольшой потасовкой нападающего и вратаря, и в этот момент ощутил тяжелые шаги и клацанье лезвий коньков друг о друга в нескольких сантиметрах от себя и повернул голову в ту сторону, откуда услышал звук. Запах альфы, стоящего перед ним, перебил даже сильный свежий еловый запах Василия, альфа пах костром и огнем, и глотку Фила мгновенно обожгло, дыхание сперло, а мурашки только усилились. Фил, засунувший руки в карман, ущипнул себя за бедро - острые болевые ощущения быстро помогали прийти в себя, и возбуждение, которое накрыло Майе с головой, быстро схлынуло. Альфа в сером джерси оценивающе смотрел на него буквально несколько секунд, а потом коротко втянул воздух носом. Его веки дрогнули, словно он хотел закатить глаза, но быстро сдержался. - Я Джош, Джош Карри, - альфа зажал крагу подмышкой и протянул мокрую напряженную ладонь Филу, Майе, который годами оттачивал холодность к влиянию своих гормонов и феромонов альф на свое тело, с удовольствием и широкой улыбкой пожал ее, представившись в ответ. - Много слышал о тебе, рад познакомиться вживую, - Джош снова коротко втянул воздух носом и на этот раз уже не смог сдержать свою реакцию - он приоткрыл рот и облизнул губы. - Джош, выглядишь так, словно только вылез из пещеры, - Лайпсик пихнул Карри в колено носком конька, замечая хищный взгляд сокомандника, направленный на Филиппа. - Завались, Лайпсик, - фыркнул Карри и отправился к своей ячейке. - Не обращай внимания, - шепнул Филиппу Брендон, чуть наклонившись к нему. - Он классный мужик, просто выебывается много. Майе махнул рукой, делая вид, что не обратил на это внимание, однако он до сих пор чувствовал холодок, бегущий от затылка по шее и вниз по спине, от пронзительного взгляда, который был направлен на него - он видел боковым зрением, что Карри продолжает сверлить его глазами. В раздевалку вошли тренера, последним вошел Воробьев и закрыл за собой дверь. Голоса и смех стихли, но Воробьев махнул на игроков рукой и продолжил разговаривать с кем-то из тренеров, и шум постепенно вернулся на прежний уровень. - Вы рано начали предсезонную подготовку, - отметил Майе. - Но это, наверное, даже к лучшему, я уже устал отдыхать. - Буквально через месяц начинаем первые предсезонные товарняки играть, - сказал Кошечкин, - я бы на твоем месте не жаловался сильно, я только пять дней на льду после отпуска, а уже заебался, кто бы знал, - Василий снял термобелье и поднялся на ноги, вытаскивая из сумки полотенце, - все, я на процедуры, вернусь - и пизда тебе, Лайпсик, - Вася взял с полки еще один моток ленты и швырнул его в Брендона - Фил увидел, что канадец все это время передразнивал Кошечкина. - Фил, было приятно познакомиться, увидимся, - и Кошечкин быстрыми шагами пересек раздевалку, скрывшись за дверьми душевой. - Уютно у вас тут, - Фил стянул с плеч ветровку, которую надевал, чтобы выйти на лед, и положил ее в пустую ячейку, которая была между полками Лайпсика и Кошечкина. - Первое впечатление может быть обманчиво, но я явно пока безумно рад, что сделал выбор в пользу переезда в Россию, - Фил почесал зудевший от разнообразных запахов альф нос и посмотрел на Брендона, - а ты сам-то здесь как? - Я - просто отлично, - сказал Брей, лучезарно улыбаясь, - никаких проблем, кормят на убой, болельщики отличные, девушки красивые, единственное - мало мест, где можно потусить, но у меня есть парочка любимых, так что я особо не жалуюсь, - Лайпсик еще в молодежке был знаменитым тусовщиком, который не пропускал ни одной вечеринки в округе, был завсегдатаем каждого ночного клуба в городе и знал сотни мест, где можно было накидаться даже ранним утром - видимо, с тех давних времен в его жизни мало что поменялось. - Коллектив отличный, я думаю, ты с ними подружишься. - Слышишь, - Майе поманил его к себе, чтобы тот наклонился к нему ближе, и Лайпсик наклонил к нему голову, прижимаясь плечом к стенке ячейки, - Карри обо мне плохого мнения или что? - Братан, не бери в голову, - отмахнулся Брендон, прищуриваясь и кидая короткий взгляд на Джоша - тот действительно как-то странно смотрел на Фила из-под визора шлема, - он просто очень чувствительный ко всему этому делу, - шепнул Брей, - ты понимаешь, о чем я. Даже я, нюхач сотого уровня, - Брендон изобразил пальцами кавычки - он действительно почти не ощущал чужие запахи даже в юном возрасте, а с возрастом эта способность и вовсе постепенно утрачивалась, - все отлично чувствую, а уж он скорее всего подавно. У нас постоянно из-за этого проблемы с ним, когда мы идем куда-то, он вечно ведется на запахи и потом мы огребаем от альф, - усмехнулся Лайпсик. - Передай ему, что я дико извиняюсь перед ним за это, - смущенно пробормотал Филипп, утыкаясь носом в воротник своего пиджака и пытаясь понять, нужно ли ему обновить подавитель - миниатюрная банка спрея лежала в его кармане рубашки. - Эй, чува-ак! - Лайпсик вдруг громко засмеялся и снова принялся трепать Фила по волосам - Майе буквально минуту назад поправил их. - Узнаю старого-доброго Филиппа Майе, ульта которого - это извиняться перед каждым первым встречным, боже, братан, я уже и забыл, что ты такой прикольный. - Зато я не узнаю тебя, ты с каких это пор стал таким дружелюбным? - Фил в который раз поправил волосы и уничтожающе посмотрел на Брея. - Ты же был первый задира в сборной, не помнишь? - Братан, я уже говорил, что я тебе тогда просто завидовал, - Лайпсик закатил глаза. - Ты колотил шайбы направо и налево, был всеобщим любимчиком, весь такой из себя недотрога, гулять ни с кем не ходил, - Брендон снова занес над головой Фила ладонь, чтобы взъерошить ему волосы, но в это раз Филипп опередил его и ударил по руке, - фу, да к тебе и сейчас не прикоснешься, - Лайпсик обиженно отнял ладонь от головы Фила и потер ее. - Но я не обижаюсь и не собираюсь быть тем самым мудаком, который портил тебе жизнь в молодежке, я повзрослел и вообще, мы с тобой об этом уже давно разговаривали - твое присутствие в моей жизни в тот момент дало мне понять много фундаментальных вещей, от которых я не отказываюсь по сей день. Филипп усмехнулся и снова окинул взглядом раздевалку. Многие игроки уже вышли из душа и расхаживали в полотенце, общаясь о чем-то громко и на-русском, кто-то медитировал, сидя в своей ячейке, глядя в одну точку с одним коньком в руках, кто-то переодевался в обычную спортивную форму, чтобы после отдыха отправиться в тренажерный зал. На Фила даже накатила некая зависть - он бы все отдал, чтобы прямо сейчас встать на коньки и чуть размяться, но просить о том, чтобы ему подобрали коньки и начали убирать лед чуть позже, чтобы он смог покататься, он не мог чисто из вежливости, поэтому снова обвел взглядом помещение, чуть задерживаясь на каждом из игроков, и его взгляд снова упал на Карри - тот продолжал откровенно пялиться на него. Майе нахмурился и кивнул головой, беззвучно спрашивая, на что это такое смотрит Джош, и Карри, издевательски улыбаясь, глубоко и шумно втянул носом воздух, закатывая глаза и тяжко выдыхая ртом, а затем встал и отвернулся от Фила, чтобы не видеть его реакцию. - Чел, ты это видел? - спросил Майе, поворачиваясь к Лайпсику - он видел, что соотечественник тоже заметил это и пригляделся. - Черт, криповая хуйня, - заключил Брендон, стягивая нагрудник. - Ты знаешь, мой агент наверное уже ищет меня, - Фил был в уязвимом положении прямо сейчас, поэтому не видел смысла оставаться здесь надолго и уж тем более рассказывать кому-то про приличие и манеры. - Увидимся на днях, братан, и первым же делом отметим тот факт, что столько лет спустя мы воссоединились. Обещаю.