челлендж

— вы серьезно в парах играть хотите? нас же, ну, девять… — не-не-не, минуточку, поправочка: нас восемь плюс чонвон. в чем мем играть в бадминтон с бадминтонистом, когда ты фехтовальщик? ладно еще теннисисты, вы не так далеко ушли, но- — не так далеко ушли? ты- — не суть! я имею в виду, что это нечестно, так что чонвон явно должен судить, а не играть, и тогда нас восемь, и все по красоте, ну… сону, на самом деле, в этом плане очень согласен с джейком: ставить кого-то играть с чонвоном было бы довольно жестоко — при том не только по отношению к этому кому-то, но и, собственно, к нему самому. — будешь нашим главным бадминтонным экспертом, чонвон~а? — улыбаясь, сону приобнимает его за плечи. — и тренером по совместительству. у чонвона, если подумать, в этой ситуации считай что нет выбора, но он вроде как и не сопротивляется особо — даже наоборот: пару минут спустя он уже терпеливо объясняет им правила, попутно отвечая на повторяющиеся через один [потому что слушать друг друга они не очень умеют] вопросы. сону невольно улыбается, глядя на него — еще ни разу с того самого момента, когда чонвона переселили к ним в комнату, он не видел его таким уверенным и спокойным, как сейчас, когда тот оказался в своей стихии. он надеется, что этот положительный эффект продлится дольше одного только сегодняшнего вечера. — … окей, будем считать, что с правилами мы относительно разобрались- — у-у-у-у, вот это ты нас сейчас переоцениваешь, джейк~а… — … если окажется, что даже относительно не разобрались, нас просто чонвон поправит. правда, чонвон? — конечно, хён. буду орать, как твой тренер на пробежке, — чонвон многозначительно подмигивает, а джейк в ответ смотрит на него максимально удивленно. — а ты откуда- — мы просто сразу перед вами бегали утром на стадионе. потом еще тянулись перед тем, как в зал идти, а вы в это время начинали как раз — ты бы знал, как мы там все перепугались- — да ну вас, тренер хан булочка с корицей, это вы просто пугливые- вот тут начинает очень смеяться хисын — настолько, что все оборачиваются в его сторону. он, кажется, хочет что-то сказать, но не может успокоиться, так что просто отмахивается, утыкаясь лицом в плечо джея. — … нет, серьезно, — снова пытается джейк. — он- — он буквально хуманизация looks like could kill you, would kill you, хён, — констатирует сону. — это просто у тебя восприятие странное, смирись. — … looks like a cinnamon roll, is a cinnamon roll, — ну да, ну да, джейка так просто не переспоришь, кто бы сомневался. он знал, во что ввязывался, когда решил попытаться. — вот тренер ча — вот она looks like a cinnamon roll, could kill you. типа, реально kill you… сону оглядывается на хисына: если в теории возможно умереть от смеха, то он, кажется, к этому близок. — и тренер шин — looks like could kill you, would- — is a cinnamon roll, — перебивает сону. — только попробуй со мной не согласиться насчет нее, и сможешь сказать то, что хотел, про меня. и это будет правдой, — он наигранно угрожающе дергает бровями, а джейк так же наигранно пугается. после этого в воздухе на несколько секунд повисает тишина — а потом они оба смеются. — ладно, давайте на пары разбиваться, что ли… и вот тут, собственно, происходит трагедия [трагикомедия] века. все начинается прекрасно, ничто не предвещает беды. — ну что, джей, бро, погнали вместе отстаивать честь тенниса? — спрашивает сонхун совершенно не вопросительным тоном, и сону с трудом сдерживает смешок: бедный — не понял еще, с чем столкнулся… он мысленно считает: 'три' — хисын смотрит на джея, 'два' — джей смотрит на хисына, 'один' — а вот тут до сонхуна, ну, доходит. он смотрит на них обоих по очереди, бегая взглядом от одного к другому и в конце концов останавливаясь на бро, и сону про себя отмечает, что это самое драматичное предательство, которое он видел в своей жизни — в глазах сонхуна так и читается это 'джей пак, да ты кидло'. — … мы с джейком отлично сыграем в паре, — начинает тараторить хисын, все еще глядя на джея. — вам с сонхуном логично играть в паре, вы тренируетесь вместе, так что вы точно должны играть в паре, с чего бы вам не- — мы с джейком отлично сыграем в паре, — спокойно прерывает его сонхун. — надо же иногда менять партнера по тренировкам. нам обоим на пользу, правда, джей, бро? — абсолютная правда, сонхун, бро… пока сону мысленно смеется над сонхуном, трагедия становится еще трагичнее уже для него самого: то хаотичное существо, которое должно было быть его парой, внезапно переквалифицировалось в пару казухи. 'у нас японское дуо, хён', — вот так ему это пояснили, и его негодованию по этому поводу не было предела. оставалось только активно впитывать энтузиазм юнджин, пока играют первые пары. играли те, кстати, удивительно интересно — наличие теннисистов порядком взбодрило процесс. джейк и хисын временами напоминали о своем существовании кривыми и не очень подачами и спонтанными отражениями атак соперников, порой приносившими больше вреда, чем пользы, но по большей части следовали примеру зрителей, просто наблюдая за напарниками. впрочем, в случае хисына сону скорее предпочел бы использовать слово 'залипая'. и ладно бы он один чем-то настолько очевидно подозрительным занимался — но нет же: джей, даже будучи активно вовлеченным в игру, каким-то образом успевал то и дело загадочно с ним переглядываться. сону всерьез задавался вопросом о том, как ему хватает концентрации следить и за хисыном, и за воланчиком, не пропуская каждую вторую подачу. — хён, — ники слегка толкает его локтем в бок. — чего это у них происходит? — а? у кого? — у хисын-хёна и джей-хёна, ну… — а на что похоже? — ну… не знаю… — не знаешь, потому что ничего такого у них не происходит, — сону осторожно щелкает его по лбу. — может, у них там тактика какая-то командная придумана и они друг другу знаки подают взглядом… — мелочь смотрит на него с видом 'не убедил', и сону остается только обреченно вздыхать. — ну что? вот доиграют, и сам спросишь, раз тебе моя версия не нравится… ждать, когда доиграют, приходится недолго: джей максимально пафосно и эпично забивает сонхуну с джейком, вызывая у всех вокруг, считая их самих, удивленно-восторженное 'о-о-о-о'. 'да ты гений бадминтона, джей, бро', — комментирует сонхун, и сону про себя отмечает, что из его уст это почему-то звучит как весьма сомнительный комплимент. он даже собирается пошутить об этом — а потом видит, каким взглядом хисын смотрит на джея, и может только фейспалмить. нет, он там сейчас серьезно стоит и думает, что не палится? прямо вот вообще? да по его звездочкам в глазах даже ники догадается, что тут происходит, честное слово… ники, впрочем, почему-то все-таки не догадывается — он как раз готовится снова что-то спросить, и сону спешит увернуться от этого вопроса раньше, чем его успеют озвучить. — так-так-так, товарищи, давайте, доиграли — вот и освобождайте площадку, не зависайте… юнджин-нуна-а-а-а, ты где? я тебя потерял на минуту, а куда я тут без тебя, я никуда… вот так он и динамит мелочь с вопросами не по адресу — тот ему сам в этом помог, если подумать: нечего было в другую команду линять. играли бы вместе, мог бы хоть всю игру спрашивать — а так пускай теперь тусит по ту сторону сетки. за следующие десять минут сону опытным путем выясняет, что бадминтон — это как-то, ну, не его. как минимум парный. — ыа-а-а, все, я устал, пускай они дальше сами, — он драматично-грациозно приземляется на лавочку рядом с чонвоном и ложится, устраивая голову у того на коленях. — я вымер… нуна, я в тебя верю! ты и одна отлично сыграешь за нас двоих! чонвон смеется, глядя на него сверху вниз, и сону мысленно радуется его реакции. за время, что тот живет с ними в комнате, он успел узнать о нем не так уж много, но одно заметил быстро: искренне смеялся чонвон нечасто. пока они с ники едва не по полу катались от смеха, катастрофически впечатлившись сначала какой-то максимально тупой шуткой, а потом еще и удивительно бурной реакцией на нее со стороны друг друга впридачу, он разве что чуть улыбался — осторожно и нерешительно, как будто сам факт подобного проявления эмоций чем-то его пугал. чонвон в принципе предпочитал держать их при себе, и сону вполне его понимал: попав в совершенно незнакомую компанию, где все знают друг друга либо давно, либо очень давно, да еще и разбиты на условные дружеские парочки, вряд ли сразу почувствуешь себя достаточно уверенно и безопасно для абсолютной искренности. до этой степени доверия нужно еще добраться. сону решительно настроен сделать это как можно скорее. — чонвон~а-а-а-а, — тянет он, заглядывая тому в глаза. — расскажи что-нибудь. — например, хён? — например… как ты пришел в бадминтон? — да как-то так получилось… вообще, я тогда уже занимался тхэквондо, но мой папа тренер по бадминтону — вот и решил попробовать, интересно же было… а потом спонтанно оказалось, что для меня это намного прикольнее тхэквондо. так что… я просто попробовал и мне просто понравилось, получается, — он задумчиво улыбается. — м-м-м-м, — тянет сону. — любовь с первого взгляда, значит? — около того, — чонвон сдержанно смеется, вызывая у него улыбку. — а у тебя с фехтованием как сложилось? — тоже любовь с первого взгляда. правда, невзаимная поначалу… — это как это? — не получалось у меня ничего, вот так это. мой первый тренер не очень понимал, что я вообще в его секции забыл… — ы-ы-ы, вот такое отношение все и портит… — ну, зато я быстро перешел в другую. а там и получаться стало, — подмигивает сону. — так что мне оно скорее помогло. — хорошо, что так, — кивает чонвон. он на несколько секунд замолкает, вероятно, обдумывая свои следующие слова, чтобы с ноткой гордости продолжить. — у меня с бадминтоном просто все сразу взаимно было… — ва-а-а, да ты у нас, получается, юное дарование, ян чонвон, — сону замечает, как тот едва заметно краснеет, и мысленно засчитывает комплимент как успешный. — готов поспорить, что тебя там быстро в оборот взяли! — ага, хён. еще как взяли… — и лодыжка, получается, как раз откуда-то оттуда? — он старается звучать осторожно — вопросы о травмах никогда не были его коньком. чонвон молча кивает. — жуть, слушай… куда ваш бадминтон такой травматичный? у меня до сих пор ничего серьезного не было, а у тебя так рано было… — было… максимально обидно, — печально вздыхает чонвон. — меня тогда на соревнования не пустили — и ладно бы я когда-то прямо перед ними потянулся, но нет! это было раньше, и там уже относительно зажило все, и я очень хотел на те соревнования, и я туда готовился, и… и в итоге меня заменили — тренер сказал, что мне лучше поберечься и что никакие соревы здоровья не стоят. что у меня еще много других будет. мол, я сейчас может и расстроюсь, но потом еще спасибо ему скажу, что он меня тогда играть не пустил. а оно, получается, вон как… он не пустил, а лодыжка потом все равно вылезла. — … обиднее не бывает, да уж. не представляю, насколько это, ну… больно? не лодыжка — хотя она, конечно, тоже, — а вот эта… невозможность соревноваться, когда хочется. когда уже настроился на это и все такое. — вот и не представляй дальше, хён. отвратное чувство. чонвон задумчиво замолкает, и сону молчит вместе с ним — добавить тут и правда нечего. он искренне надеется никогда не испытать подобного — хуже временной невозможности соревноваться из-за травмы может быть только невозможность заниматься тем, что тебе нравится, в принципе. — э-э-эй, ники~я! — вдруг кричит чонвон, и сону вздрагивает от неожиданности. — вот это сейчас не по правилам было, возвращай воланчик юнджин… — … не хочешь доиграть в паре с ней вместо меня? мне начинает казаться, что оставлять ее одну все-таки было жестоко… — более жестоко, чем заставлять японских детей играть со мной? — до этого они вдвоем играли против одной юнджин, так что все честно! давай, иди, по тебе видно, что тебе хочется! вытолкав вяло сопротивлявшегося чонвона на поле к огромной радости юнджин, уже изрядно уставшей от одинокой беготни, и к огромному расстройству ники, только-только почуявшего запах победы, сону чувствовал, что сделал все правильно.

***

— … сону-хён. — чего тебе, мелочь? — не спишь? — пока не сплю, получается… — я тогда тебя спрошу… я об этом еще раньше спросить хотел, когда мы в бадминтон играли, но никак не мог успеть, потому что, ну, играли же… — ага, понял. так в чем вопрос то? — чего это вдруг джей-хён и хисын-хён так дружат? сону тратит пару секунд на молчаливую оценку рисков на каждом из направлений, в которых может двигаться этот разговор, и приходит к выводу, что ему не нравится ни одно. но на этот раз сбегать от вопроса ему, к сожалению, некуда — так что приходится все-таки отвечать. — а ты что, по-дружески ревнуешь, что ли? — он отчаянно пытается зашутить эту тему. очень отчаянно очень пытается. — да нет, — отвечает ники совершенно серьезно, и сону понимает, что зашутить не вышло. печально. — мне просто интересно. такое чувство, как будто… как будто я пропустил что-то? знаешь, как серию в дораме… 'ага', — думает сону, — 'ту самую, в которой у главных героев происходит какое-то максимально неловкое и тупое признание и они начинают встречаться.' он, видимо, молчит дольше, чем кажется ему самому, потому что ники решает дополнительно уточнить вопрос. — вот я и подумал, хён, что ты мне расскажешь, что я пропустил?.. — … эм-м-м, — сону старается как можно естественнее изобразить недоумение, — я даже не знаю, что тебе на это ответить? ты ничего не пропускал… — но не просто так же они вдруг начали так общаться! не на ровном же месте… — как так? не понимаю, что тебе не дает покоя в их общении… — ну… ну… ну так, понимаешь? они гуляют вместе по вечерам — а у хисын-хёна никогда не было привычки гулять с кем-то из нас по вечерам, никогда-никогда! и он потом такой, ну… довольный какой-то? — … ну радуется жизни человек, что такого то- сону очень явно осознает, насколько провальной была повторная попытка уйти от ответа, когда ловит взгляд ники. тот прямо, ну, смотрит. даже страшно немного становится, если честно. — … ясно, — он все еще смотрит, и сону с удивлением задается вопросом о том, а не осуждающий ли это взгляд — в темноте, знаете, плохо видно. — ночи, хён. ники демонстративно отворачивается к стене, и сону остается только надеяться на то, что собственное нежелание разбалтывать свои догадки в отношении чужой личной жизни не выйдет ему слишком боком. нет, правда: ему совесть покоя не даст, если он сейчас скажет мелочи, мол, 'да эти двое либо встречаются, либо скоро начнут', а потом окажется, что так оно и есть. никто из них почему-то не спешит ничего говорить по этому поводу — вот и ему не стоит, пожалуй; особенно когда шанс того, что он прав в своих догадках, довольно высок. — … вот только не надо на меня обижаться, ладно? если у тебя вопросы к ним, то просто им их и задавай, пожалуйста… ники ничего ему не отвечает.