челлендж

— о, ян чонвон, пришел. а ты не в курсе, что там за дебил устроил? — а, что? ты о чем? — вон, глянь, — товарищ по команде кивает куда-то в сторону окна, — горит что-то. точно какой-то дебил мусорки поджег. — капец, — чонвон удивленно выглядывает на улицу, — и сильно же, зараза. начерта они это делают… — да ну, каждое лето одно и то же. всегда кто-то находится… я бы таких с базы выгонял, что это за фокусы перед олимпиадой? — реально, как будто в детском саду… нужно вызвать охрану, может? или кто это все потушит? — да можно, думаю… — я тогда сбегаю сейчас, пока тренировка не началась! до начала тренировки пятнадцать минут, а спортзал недалеко от поста охраны — он как раз успеет сбегать туда-обратно, явно вернется до прихода тренера ли, да еще и разомнется как следует! — в этой спонтанной пробежке, получается, одни только плюсы. на бегу он оборачивается назад — горит реально сильно: пламя уже даже задевает деревья поблизости, и вот такого пожара чинчхону точно не нужно. и вот сейчас он, спаситель ян чонвон, прибежит, его похвалят, потом всех спортсменов соберут в актовом зале, и его наградят дипломом спасителя чинчхона от пожара, и все будут жать ему руку, а потом все хубэ будут подбегать и просить сфоткаться, и- — здравствуйте, аджосси! там пожар, там что-то сильно горит, может- — вот это ты быстрый, мальчик… минут десять уже горит, дорогой, пожарных сразу вызвали. они скоро должны приехать, так что не беспокойся. — а, то есть, вызвали, да? тогда я… побегу. на тренировку, вот. … ладно, план с прилюдным награждением дипломом и всеобщим уважением не сработал, остается довольствоваться только чистотой совести — тоже неплохо. до спортзала он доходит пешком, печальный оттого, что не вышло вызвать пожарных первым — но до тренировки все еще семь минут, так что он молодец, в тайминг уложился. — сказал? — ага, только они уже вызвали пожарных… ну и ладно, ну и… вот. друзья по команде смеются над ним, а он самодостаточно убирает с лица волосы, берет ракетку с воланчиком и отправляется играть со стенкой — его любимое занятие, пока тренер ли не пришел и не заставил их бегать пятьдесят кругов, а потом делать силовую на ноги. а тренер очень пунктуальный — выходит из кабинета ровно в четыре часа. — здравствуйте, тренер ли! — кричат они хором, вставая в шеренгу. — никогда не пойму, зачем вы со мной здороваетесь, если мы уже виделись на утренней тренировке, но привет. так… куда подевался ким тэён? опаздывает? все взгляды обращаются к чонвону — кому, если не соседу, знать о том, куда он подевался, верно? — эм, ну… когда я выходил из комнаты, он собирался на тренировку. сказал, что минут через пять тоже выйдет… не знаю, почему он не дошел. — пожара походу испугался, — один из парней кивает на окно и усмехается — по залу разносятся смешки, вторящие ему. — так, ладно, прекратили балаган. дойдет — накажем, не дойдет — накажем сильнее, потому что нечего прогуливать… а вы что встали? пятьдесят кругов, быстро-быстро, олимпиада не ждет! пока чонвон бегает пятьдесят кругов, он успевает печально подумать о том, почему пошел именно в бадминтон, а не в какую-нибудь стрельбу из лука, потом подумать о том, что бадминтон, вообще-то, лучшее, что случалось в его жизни, и что ради олимпийской медали можно даже не пятьдесят, а хоть пятьсот кругов пробежать, а потом морщится от боли в правой лодыжке — давняя травма еще с юниорских времен, которая в последние месяцы решила резко воспалиться из-за нагрузок. он вытирает пот со лба и останавливает мысли здесь. ничего страшного — он добежит. все нормально. после пробежки — практически без перерыва — череда приседаний и выпадов, перемежающихся с отжиманиями и махами ракеткой — по пятьдесят раз на каждую руку без остановки, и эти разы уже начинают казаться вечностью. три таких круга упражнений — считайте, легкая разминка: если бы тренер ли реально хотел пожестить, то он бы пожестил. после трех кругов — расслабляющая планка на локтях, и в завершение — веселые берпи. чонвону не трудно, пф, ему совсем не- — айщ-щ-щ, — он морщится, приземляясь после прыжка, и останавливается, чтобы присесть и потереть лодыжку — что-то совсем сильно она разболелась. — ян чонвон, что такое? болит? — да, тренер ли. — идем, присядь, — тренер подходит к нему, помогает ему подняться и ведет к скамейке, поддерживая. — ты ходил вчера к физиотерапевту? — да, я ходил и еще завтра пойду. он делает мне массаж, но это, кажется, не особо помогает… — он садится, немного улыбаясь тренеру — благодарит за помощь. — сказал, что если так и будет болеть, то будем пробовать уколы, они… должны помочь. — хорошо. ты посиди, пока не перестанет болеть, ладно? потом присоединишься. — хорошо, тренер ли. спасибо. наверное, быть лидером сборной удобно: тренер принимает во внимание все твои травмы и заботится о тебе, чтобы с тобой до олимпиады ничего не произошло. интересно, а если у кого-то другого из команды лодыжка бы болела точно так же? его бы водили по врачам или просто сразу заменили? хотя чонвона это сейчас не должно волновать, наверное. главное — то, что его не заменят. он точно знает. вот сходит завтра к физио, вколет первый укол из курса волшебных уколов — и сразу летать по площадке начнет, честное слово! все тренировочные матчи выиграет — только попроси. еще минут двадцать он сидит, пока режущая боль в лодыжке не утихает, а потом встает и спокойно направляется к команде. кажется, сейчас они должны играть в парах. после тренировки — на ужин. по пути туда он успевает заметить, что ничего больше не горит — только немного дымится что-то за деревьями, и пахнет чем-то неприятным, палёным. что-то подсказывает ему, что это место лучше быстрее пробежать: находиться поблизости как-то уж больно неприятно. еще несколько минут — и ян чонвон в столовой, сидит за своим любимым столиком, который очень удачно оказался не занят никаким спонтанным прыгуном в воду, и кушает любимое мясо — тут, на базе, готовят какое-то незаконно вкусное мясо. наверное, это что-то типа взятки: мол, мы даем вам вкусное мясо, а у вас становится меньше на одну причину для того, чтобы сбежать в сеул. когда он уже почти доедает, к нему подсаживается друг по сборной. он недовольно вздыхает: даже поужинать спокойно не дают… — о, да ладно тебе, ян чонвон, не строй из себя диву, — ли гону — его напарник, который старше его на три года и опытнее на целый олимпийский цикл, — по-дружески бьет его по плечу. — хён, ну я так прекрасно ел, пока не пришел ты, эта говядина была такой вкусной, а теперь ты здесь, и- — баланс вселенной нарушен, да? — гону усмехается и крадет кусочек мяса с тарелки чонвона. — правда вкусно! — хён! — чонвон недовольно дуется и демонстративно отодвигает свой поднос от гону, защищаясь. — сам себе возьми, а это моя говядина! — он гордо запихивает в рот все мясо, которое оставалось на тарелке, встает из-за стола и с набитым ртом мямлит. — я пошел! до завтра, хён! чонвон быстро убирает поднос на стеллажи — любит быть чистоплотным, никогда не заставляет работников столовой убирать за ним со стола — и шагает в сторону выхода.

***

ян чонвон заходит в комнату и громко здоровается с соседом, еще даже не успев закрыть дверь. — ким тэён, а кто это прогуливает тренировки! — из коридора доносится смешок: вероятно, его услышали какие-то мимо проходящие спортсмены. — тренер ли сказал, что он тебя завтра накажет, потому что нечего- ким тэён?! чонвон понимает, что задыхается от паники: его сосед ким тэён лежит на своей кровати прямо перед ним — с перерезанным горлом. он мертв. он убит. он точно убит, и вокруг, на полу — лужа крови. и он стоит, смотря на это, и не может ни кричать, ни что-то сделать — он просто оцепенел. еще пять секунд в оцепенении, еще десять — чонвон находит в себе силы бросить спортивную сумку и на дрожащих ногах выбежать в коридор. — кто-нибудь… кто-нибудь, пожалуйста, помогите! помогите, пожалуйста! мой сосед, его… его убили. моего соседа убили! помогите, пожалуйста! по щекам чонвона текут настоящие слезы, и на его крик сбегается весь этаж. кто-то наиболее адекватный обещает сбегать к руководителю отеля и привести ее, кто-то срочно звонит в скорую и переживает, стоит ли звонить в полицию — может, нужно дождаться, пока директор придет, вдруг нельзя звать сюда полицию, вдруг это решается через олимпийский комитет, а вдруг- слишком много вдруг — учитывая то, что они на закрытой спортивной базе, откуда невозможно уехать без разрешения тренера и директора, — а это значит, что убийца среди них. и вы предлагаете ждать и не вызывать полицию? проблему решает девчонка, которая бежит от лифтов и ведет за собой руководительницу. она кричит: — я позвонила в полицию! они приедут из сеула где-то через час, может, чуть дольше. к нам пообещали отправить лучших детективов, а пока сказали всем зайти в комнаты, и сидеть там, и не гулять по чужим этажам, поэтому… госпожа чхве, вот тот парень, сосед, я… я тогда пойду к себе, хорошо? — да, юнджин~а, спасибо тебе большое, — женщина кивает ей и аккуратно подходит к чонвону — ему, кажется, стало только хуже. — здравствуй. ты ян чонвон, верно? это твой сосед?.. — д-да, я… уходил на тренировку, и он сказал, что выйдет следом за мной, он собирался, а потом не пришел на тренировку, а т-теперь я… вернулся… а он… — у чонвона еле получается дышать — чудом справляется, — у него горло перерезано. это так страшно, оно прямо… совсем… перерезано. я… я… — идем ко мне в кабинет, чонвон, хорошо? скоро приедет скорая помощь, врачей встретят, а через час из сеула приедут полицейские и во всем разберутся. а пока идем ко мне, ладно? — л-ладно, госпожа чхве, я… к вам, д-да.                                        [pov: jk] — откуда звонили, намджун-хён? — с базы олимпийской сборной, приглашают тебя в команду по спортивной гимнастике. — о-о-о, чонгук~а, соглашайся, ну- — сокджин-хён, прекрати… нет, серьезно, откуда звонили? — серьезно с базы олимпийской сборной. там убили спортсмена, и нам нужно срочно выезжать туда, так что чонгук и тэхён — подгоните машины ко входу, а хосок — сбегай в лабораторию к юнги-хёну, вытащи его оттуда, он нам пригодится. через пару минут чон чонгук уже мчит по улицам сеула, чуть-чуть не превышая скорость: на служебной машине с мигалками он ездить не любит, а на этой нельзя нарушать — типа полицейский, все такое… но он летит: если навигатор обещает, что они доедут за час и пятнадцать минут, то он справится ровно за час — главное следить в зеркало заднего вида за тэхёном, который явно не такой сумасшедший водитель, как чонгук. неизвестно, как они до сих пор ему доверяют и соглашаются с ним ездить, потому что кажется, что когда он за рулем, то их жизнь явно встает под вопрос. они долетают за час и пять минут, и чонгук расстроен, что на целых пять минут выбился из своего графика. — восемь-десять, вызов был в семь-ноль три… неплохо, чонгук~и, молодец, — намджун-хён одобряюще хлопает его по плечу и выходит из машины — а чонгук следом выбегает. каждый раз, когда они приезжают на место преступления, он в очередной раз убеждается в том, что они — отличная команда: такой слаженной работе даже шерлок с доктором ватсоном позавидуют. одиннадцатый этаж отеля для спортсменов [чонгук несколько раз называет его общагой, и его каждый раз исправляют], комната на двоих, один из жильцов — ким тэён — найден вторым жильцом — ян чонвоном — зарезанным в собственной кровати. интригующее дело, и чонгуку хочется радостно потереть ладошки — но он сдерживается. этика, все дела. — юнги-хён, определишь время смерти? — дай мне пятнадцать минут. — люблю тебя, мин юнги. сокджин-хён, обыщите тщательно эту комнату, обыщите весь этаж, обыщите все, где могут быть улики, нам важно все, вы знаете. — обижаешь, намджун~а… — ну извини… хоби, мы с тобой займемся организацией допросной. я пойду вниз собирать людей, а ты поговори с чонвоном, потом ко мне придешь. пока будем допрашивать всех, кого получится — кто-то явно что-то знает. — намджун-хён! — чонгук решает, что сейчас самое оптимальное время встрять в разговор. — около лифтов стоят камеры, я тогда пойду на охрану, отсмотрю записи. там точно что-то должно быть! — идет, мелкий, занимайся. промежуток времени — где-то с половины четвертого до семи, но смотри чуть раньше. ему не нужно повторять дважды — великий хакер чон чонгук срывается с места и бежит к посту охраны: они обязательно найдут этого убийцу, никаких сомнений.