Shadow World

       Сентябрьское солнце окутывало Хогвартс своим золотым покрывалом. Воздух, пропитанный предвкушением, звенел от возбуждённых голосов студентов, спешащих к квиддичному полю. Сегодня — день открытия сезона, и замок словно затаил дыхание в ожидании первого матча. Жребий брошен, судьба определена. Индиговые и зелёные мантии игроков Когтеврана и Слизерина мелькали в воздухе, как пёстрые блики в осенней небесной палитре. Трибуны рябели шарфами и флагами факультетских цветов, а над болельщиками разносился гулкий голос комментатора, подогревающий атмосферу. Мадам Трюк вышла на середину поля, сжимая в руках кожаный кейс. Капитаны команд обменялись напряжёнными рукопожатиями. Свисток — и вот уже квоффл взмыл в воздух, бладжеры устремились за своими целями, а ловцы, прищурившись, высматривали неуловимый золотой снитч. Трибуны взорвались криками — новый сезон квиддича в Хогвартсе начался.       — Поппинс! — Рявкнул Грэхем, запуская квоффл в воздух словно огненную стрелу.       Его голос прорезал шум ветра, достигая ушей охотницы. Та метнулась за алым мячом, ловко подхватив его на лету.       — Не оплошай, — процедил Грэхем сквозь зубы, а затем растянул губы в язвительной усмешке.       Его глаза, прикрытые от ослепительного солнца, словно приклеенные следили за стремительным полётом девушки. Она неслась к вражеским кольцам, рассекая воздух с грацией и скоростью серебристой молнии, оставляя за собой лишь шлейф из вихрей и шёпот ветра.       Дэни была подобна комете, пронзающей небесную гладь. Её тёмные локоны струились позади, будто бушующие чернильные волны ночного моря, а изумрудная мантия трепетала, как крылья птицы. Каждое её движение дышало силой и страстью, заставляя сердца зрителей биться в унисон с ритмом её полета.       Глубоко внутри Дэни шла борьба. Ей отчаянно хотелось проучить своих змеиных сокурсников, чья надменность и коварство вызывали в ней бурю негодования. Искушение поддаться соперникам, чьи благородство и честность заслуживали победы не меньше любой другой сборной Хогвартса, было велико.       Однако, как бы Дэни ни стремилась отречься от своего факультета, слизеринская кровь текла в её жилах, смешиваясь с неукротимой жаждой триумфа. Эта страсть к соперничеству словно древнее заклинание было вплетено в саму её сущность, заставляя каждую клеточку тела вибрировать от предвкушения победы.       — Слизерин увеличивает свой счёт на десять очков! — Произносит комментатор, и стадион содрогается от шквала восторженных криков.       Скользнув взглядом по трибунам, переливающиеся как драгоценные камни зелёные глаза словно магнитом притянулись к лицу цвета белого мрамора. Мир вокруг растворился, время замерло, оставив лишь их двоих в этом мгновении. В его пронзительных серых глазах читалось что-то неуловимо сложное — смесь яда и нектара, ледяной насмешки и обжигающего восторга. Дэни почувствовала, как в груди разгорается пожар противоречивых чувств: неистовое желание приблизиться и отчаянная потребность бежать прочь — запутанный узел, который, казалось, никогда не распутать.       Клейтон гордо выпрямилась, подобно свече, пламя которой лишь ярче разгорается на ветру. Она ринулась вперёд. Ловко огибая охотников Когтеврана, Дэни взмыла в воздухе, подобно хищной птице, и вырвала квоффл из непоколебимой хватки Эссоу. Она больше не позволит слабости затуманить свой взор. Ни перед лицом соперников, ни перед всем миром, ни даже наедине с собственными мыслями.       Рёв трибун внезапно отдалился, словно Дэни погрузилась в глубины океана. Мир вокруг растворился, оставив лишь острое ощущение игры, пульсирующее в каждой клетке её тела. Время вокруг замедлило свой бег, растягивая секунды в вечность.       — Снитч пойман! — Прогремел голос Томаса, разрывая звенящую тишину. — Сборная Слизерина зарабатывает 150 очков и вырывает победу!       Стадион взорвался оглушительным ликованием. Зелёно-серебряные флаги взметнулись ввысь, словно волны бушующего моря, а воздух наполнился торжествующими криками слизеринцев. Дэни почувствовала, как её сердце, до этого замершее в напряжении, вновь забилось в неистовом ритме триумфа.       Выйдя из раздевалки на прохладный осенний воздух квиддичного поля, игроки Слизерина были переполнены ощущением восторга. Золотистые лучи заходящего солнца освещали траву и трибуны, окрашивая всё вокруг в тёплые тона.       — Молодец, Малфой, — хлопал белобрысого по плечу капитан команды. Его голос звучал громко и радостно, перекрывая шум ветра, играющего с флагами факультетов.       Дэни, стоя чуть в стороне, аккуратно убрала свою метлу в специальный чехол. Её пальцы всё ещё подрагивали от адреналина.       — Так держать, — обменялся победным жестом Майлз с другим игроком. Их руки встретились в воздухе, издав звонкий хлопок, который эхом разнёсся по опустевшему стадиону.       Дэни бросила короткий взгляд на сокомандников, чувствуя лёгкий укол зависти, смешанный с усталостью. Девушка неспешно зашагала в сторону школы, её шаги заглушались мягкой травой поля. Вдалеке величественно возвышался Хогвартс, а вдоль тропы разбрелись толпы учеников, что ранее сидели на трибунах.       — Дэни! — Послышалось позади.       Девушка обернулась, её волосы взметнулись на прохладном ветру. Она увидела бегущую к ней подругу, чья мантия развевалась за спиной. Дэни встретила Амели крепкими объятиями, чувствуя чужую поддержку.       — Поздравляю с победой, — похлопала слизеринку Амели по плечу. Её глаза сияли искренней радостью за подругу, а на губах играла широкая улыбка.       — Честно говоря, я болела за вас, — посмеялась Клейтон.       — Эй, Поппинс! — Остановил девушек знакомый язвительный голос, прорезая вечерний воздух.       Дэни и Амели синхронно обернулись. В нескольких шагах от них стоял Драко Малфой, его платиновые волосы блестели в лучах заката. Лицо парня освещала самодовольная ухмылка, а серые глаза хитро поблескивали.       — Отлично отыграла, — продолжил Драко, подходя ближе. Его движения были плавными и уверенными, как у хищника, приближающегося к добыче. Он небрежно закинул руку на плечо Дэни, от чего та слегка напряглась. — Раз ты у нас теперь такая смелая, то может…       Малфой сделал многозначительную паузу, его взгляд мазнул по лицу Дэни, изучая её реакцию. Воздух между ними, казалось, наэлектризовался от напряжения.       — …может, решишься на что-нибудь ещё? — Закончил он с намёком в голосе, ненавязчиво скользя пальцами вниз. Плечо, предплечье, кисть… На мгновение Клейтон уж было решила, что сейчас он возьмёт её за руку. Несусветная глупость, какая уже по счёту?       Дэни почувствовала, как краска приливает к щекам. Она открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Амели, стоявшая рядом, нахмурилась, переводя взгляд с одного на другого.       — Драко, ты… — начала Дэни, презрительно прищурившись. Её голос дрожал, но не только от гнева. В глубине души она чувствовала предательский трепет, который всегда возникал в присутствии Малфоя.       Она резко вырвалась из его хватки, но на долю секунды задержалась, ощутив тепло его прикосновения. Клейтон схватила ошеломленную Амели за руку, пытаясь скрыть своё смятение.       — О чём ты там подумала? — Крикнул ей вслед Малфой. Его голос звучал язвительно, но в нём слышались нотки разочарования и… тоски? — Мерзкая грязнокровка.       Последние слова, полные яда, ударили Дэни словно хлыстом. Она замерла, чувствуя, как в груди разливается жгучая смесь обиды и непрошеного влечения. Глубоко вдохнув, она заставила себя продолжить путь не оборачиваясь, хотя каждая клеточка её тела кричала, молила, желала посмотреть на Драко ещё раз.       Амели, заметив внутреннюю борьбу подруги, тихо прошептала:       — Не обращай внимания, Дэни. Он этого не стоит.       Слизеринка кивнула, но в глубине души знала, что это неправда. Драко стоил всего — каждой её мысли, каждого удара сердца. И она ненавидела себя за это.       Уходя, Дэни не видела, как Драко смотрел ей вслед. Его серые глаза потемнели от сожаления, а руки сжались в кулаки от бессильной ярости — на себя, на неё, на весь мир, разделивший их.       Вечернее небо над Хогвартсом медленно темнело, скрывая пару, чьи сердца разрывались между враждой и притяжением, между гордостью и желанием, между любовью и ненавистью.

***

             Выстукивая кончиком пера мелодию «Double Trouble», Джо невольно сбивалась с ритма, пытаясь поймать ускользающий такт. Её взгляд блуждал по доске, изучая ровные, будто выгравированные надписи. Почерк профессора Снейпа являл собой полную противоположность неразборчивым каракулям её отца. Каждая буква, выведенная рукой декана, была произведением искусства — изящная, с редкими, но изысканными завитушками, словно танцующими на чёрной поверхности доски.       Лекции Снейпа были столь же безупречны, как и его почерк. Они начинались с точностью швейцарских часов и заканчивались лишь пару минут спустя после официального окончания занятия — последний аккорд симфонии, затихающий в воздухе. За полтора часа профессор умудрялся вместить в головы студентов целый параграф, не упуская ни единой детали. Напротив, он погружался в них с такой глубиной, что порой казалось — он исследует саму суть магии.       «Double, double, toil and trouble" — назойливо крутилась в голове Джо строчка из песни. «Fire burn and cauldron bubble" — мелодия, будто заколдованная, переплеталась с монотонным голосом профессора, создавая причудливую какофонию в её сознании. Откинувшись на спинку стула, Макинтайр выпустила перо из тонких пальцев, словно это могло утихомирить бесконечные повторения. Её взгляд скользнул к Поттеру, который за всё занятие ни разу не посмотрел в её сторону. Его профиль, освещённый тусклым светом подземелья, казался высеченным из мрамора — такой же холодный и недосягаемый.       Джо знала, что им не стоит встречаться, учитывая все обстоятельства. Тень войны, нависшая над магическим миром, семейные тайны, разделяющие их словно непреодолимая пропасть, да и простая осторожность — всё говорило против их отношений. Но она впервые так отчаянно скучала по кому-то, что даже воздух в лаборатории, пропитанный запахами трав и зелий, казался удушающим без его взгляда. «Double Trouble» в её голове приобрела новый смысл — не просто назойливая мелодия, а гимн их запретным чувствам.              Внезапно Снейп резко повернулся к классу. Джо вздрогнула, вырванная из своих мыслей, и поспешно схватила перо, делая вид, что всё это время прилежно конспектировала. Краем глаза она заметила, как напряглись плечи Поттера. Возможно, она выдумывает, но на мгновение ей почудилось, что его рука дрогнула, словно он хотел обернуться. Подавив вздох, Макинтайр вновь сосредоточилась на лекции, пытаясь игнорировать тупую боль в груди. Ведь в конце концов разве не об этом пели призрачные голоса? «Something wicked this way comes» — теперь эти слова звучали как пророчество.       — Джоди, — догнал стремительно покидающую кабинет зелий девушку Теодор. — Мой отец считает, что на новогодних каникулах тебе стоит посетить наше поместье, — мягко улыбаясь произнёс парень, проводя ладонью по спине слизеринки.       — Сомневаюсь, что мой отец одобрит подобное, — язвительно усмехнулась Макинтайр, резко отстраняясь от прикосновения Тео, словно оно обожгло её.              Глаза Теодора на мгновение вспыхнули неприкрытой ревностью, когда он заметил, как взгляд Джо скользнул по коридору, явно выискивая кого-то другого. Он прекрасно знал, кого именно.              — Твой отец или… Поттер? — Процедил Нотт сквозь зубы, пытаясь сохранить внешнее спокойствие.       Джо резко развернулась, её глаза сузились от гнева.       — Не смей приплетать сюда Гарри, Теодор. Это не имеет к нему никакого отношения.       — Разве? — Тео саркастически приподнял бровь. — Мне кажется, всё, что касается тебя, теперь имеет к нему отношение.       Джо сделала шаг вперёд, её глаза сузились, а голос понизился до опасного шёпота. Рука медленно скользнула к карману мантии, где, несомненно, была спрятана волшебная палочка.       — А как насчет того, что касается тебя, Нотт? — Произнесла она, делая особое ударение на слове «тебя». Её губы искривились в холодной усмешке. — Тебя и… скажем, одного старшекурсника Слизерина?       Она сделала ещё один шаг, вторгаясь в личное пространство Тео. Теперь их лица разделяли считанные сантиметры.       — Подумай хорошенько, прежде чем ответить. Ты же не хочешь, чтобы отец что-то узнал?       Последняя фраза прозвучала почти как ласка, но в ней явственно слышалась скрытая угроза. Воздух между ними загустел от напряжения. Теодор побледнел, его маска невозмутимости на мгновение треснула, обнажая смесь испуга и гнева.       — Не смей, — прошептал он, но его дрожащий голос выдавал его с головой. — Иначе, клянусь…       — Прекращай, — фыркнула Джо.       Нотт резко схватил девушку за руку, увлекая в сторону и прижимая к стене. Его пальцы сжались на её горле, не перекрывая дыхание, но достаточно сильно, чтобы продемонстрировать серьёзность своих намерений. В его глазах плескалась буря эмоций: страх, ярость, отчаяние.       — Ты переходишь черту, Макинтайр, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, борясь с желанием сильнее сжать пальцы.       Джоди не дрогнула, встречая его взгляд с вызовом. Она знала, что однажды ей придётся использовать эту информацию — оружие, способное уничтожить репутацию Нотта и превратить её собственную жизнь в руины. Но она не ожидала, что это произойдет так скоро и в таких обстоятельствах.       — Это ничего не меняет, Джоди, — наконец произнёс он, пытаясь вернуть себе самообладание, но его голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций. — Ты моя, хочешь ты этого или нет. А если ты ещё раз коснёшься этой темы… — он сделал паузу, его глаза сузились. — Может, тебя и спасёт клятва, но Поттер… он не так защищён, как ты думаешь.       Джоди почувствовала, как холодок пробежал по её спине. Угроза в голосе Нотта была неприкрытой.       — Ты не посмеешь, — прошептала она, но в её голосе уже не было прежней уверенности.       Теодор наклонился ближе, его дыхание обожгло её ухо:       — Не испытывай меня, Джоди. Ты даже не представляешь, на что я способен, чтобы сохранить свои секреты… и тебя.       С этими словами он отпустил её, отступая на шаг. Его лицо вновь приобрело маску холодного безразличия, словно ничего не произошло.       — Подумай об этом, — сказал он уже спокойнее, поправляя мантию. — И не забудь о приглашении. У тебя нет выбора, Джоди. Ни у кого из нас его нет.       Развернувшись, Нотт зашагал прочь, оставляя Макинтайр одну в полумраке коридора. Она прислонилась к стене, чувствуя, как дрожат колени. Угроза Теодора повисла в воздухе, словно ядовитый туман, и Джо знала, что теперь ей придется быть вдвойне осторожной — не только ради себя, но и ради Гарри.       Сумерки медленно опускались на Хогвартс, окутывая древний замок покрывалом глубоких теней. Для Джоди Макинтайр этот вечер казался бесконечным. Она металась по коридорам, словно неприкаянный призрак, выполняя бесчисленные поручения профессоров. Обязанности старосты порой казались непосильной ношей, особенно в дни, когда мысли были далеки от учёбы и школьных забот.       Портреты на стенах сонно наблюдали за её суетливыми перемещениями, изредка перешёптываясь между собой. Факелы отбрасывали причудливые тени, которые будто тянули к девушке свои призрачные пальцы, пытаясь замедлить её шаг. Но Джоди упрямо продолжала свой путь, мечтая лишь об одном — упасть в постель и забыться тревожным сном. Лишь глубокой ночью она наконец смогла вернуться в свою комнату. Спальня девочек Слизерина встретила её уютной полутьмой и тихим сопением соседок. Лунный свет, проникающий через зачарованные витражные окна, рисовал на полу странные узоры, напоминающие древние руны.       Джоди тихо опустилась за стол, стараясь не потревожить сон однокурсниц. Перед ней лежала гора учебников и свитков пергамента — безмолвное напоминание о неоконченных домашних заданиях. Девушка тяжело вздохнула, понимая, что сон снова откладывается на неопределённое время. Макинтайр машинально перебирала свитки, пытаясь сосредоточиться на учёбе, когда её пальцы наткнулись на что-то необычное. Маленький клочок пергамента, сложенный вчетверо, притаился между страницами учебника по Трансфигурации. Сердце Джоди пропустило удар. Она осторожно развернула записку уже зная, что увидит.       «Дорогая Джо,       Встретимся сегодня в полночь там, где звёзды отражаются в воде, а русалки поют свои песни. Помнишь наш уговор? Три камня и два шага влево.       Мне нужно с тобой поговорить. Это важно.              Будь осторожна. Уничтожь записку.

Твой Г.»

      Пара предложений, выведенные знакомым почерком, и Джо вскочила, бесшумно покидая комнату. Сердце гулко стучало в груди, отсчитывая секунды до встречи, каждый удар отдавался в ушах, словно барабанная дробь. Коридоры Хогвартса, обычно такие оживлённые днём, теперь казались зловещими и пустынными. Лишь тени, отбрасываемые лунным светом, составляли ей компанию в этом ночном путешествии, танцуя на стенах.       Достигнув берега Чёрного озера Джо на мгновение замерла, вглядываясь в темноту. Звёзды действительно отражались в воде, создавая иллюзию бесконечности, словно она стояла на краю вселенной. Прохладный ночной воздух, напоенный запахом сосен и влажной земли, ласкал кожу. Она сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, чувствуя, как каждый нерв в теле напрягается в ожидании, и начала отсчёт: три камня вдоль берега, два шага влево. И там, в тени древнего дуба, чьи ветви тянулись к небу, пытаясь дотронуться до звёзд, она увидела его. Гарри стоял, прислонившись к стволу, его глаза блестели в темноте, выдавая напряжение и тревогу. Лунный свет очерчивал его силуэт, придавая ему почти призрачный вид.       — Джо, — прошептал он, притягивая её к себе в объятия, его голос был хриплым от волнения. — Спасибо, что пришла.       Она позволила себе на мгновение раствориться в его руках, вдыхая знакомый запах — смесь мяты и чего-то неуловимо «гарриного», прежде чем отстраниться и заглянуть ему в глаза. В зелени плескалось море эмоций — страх, неуверенность, но и облегчение от её присутствия.       — Что случилось, Гарри? Твоя записка… ты меня напугал, — в её голосе слышалась тревога, смешанная с нежностью.       Поттер провел рукой по взъерошенным волосам — жест, который она знала как признак его крайнего беспокойства. Его пальцы слегка вздрагивали, и Джо почувствовала острое желание схватить его за руку, успокоить.       — Я… У меня были видения, Джо. Страшные видения, — его голос дрожал, словно осенний лист на ветру. — Я был… я был змеёй. Змеёй Волан-де-Морта.       Макинтайр почувствовала, как холодок пробежал по спине, словно кто-то провёл по ней куском льда. Она знала о связи Гарри с Тёмным Лордом, но это… это было что-то новое и пугающее.       — Расскажи мне всё, — мягко попросила она, беря его за руку. Тепло его кожи под её пальцами было якорем, удерживающим их обоих в реальности.       Гарри глубоко вздохнул, будто собираясь нырнуть в тёмные воды своих воспоминаний. И он рассказал. О том, как он скользил по холодному полу, чувствуя каждую шероховатость своим змеиным телом, каждая чешуйка ощущала малейшие колебания воздуха. О том, как видел мир глазами хищника: все краски стали яркими и резкими, а запахи — невероятно острыми. Он говорил о жажде крови, которая не принадлежала ему, но заполняла всё его существо, словно яд. И о нападении на мистера Уизли, которое он не мог предотвратить, лишь наблюдая в ужасе, как клыки впиваются в плоть, чувствуя металлический привкус крови во рту. Джо слушала не перебивая, лишь крепче сжимая его руку. Она чувствовала, как его страх и отвращение к самому себе передаются ей, словно электрический ток по цепи. Когда он закончил, повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь тихим плеском волн о берег и их учащённым дыханием.       — Я боюсь, Джо, — наконец прошептал Гарри, его голос был едва громче шелеста листвы над их головами. — Боюсь, что он может контролировать меня. Что если… что если однажды я причиню вред кому-то, кого люблю? Гермионе, Рону? Тебе?       Джо почувствовала, как к горлу подступает комок, а глаза начинает щипать от непрошеных слёз. Она обхватила лицо Гарри ладонями, заставляя его посмотреть на неё. Его кожа была холодной и влажной от ночного воздуха, но глаза горели внутренним огнем.       — Послушай меня, Гарри Поттер, — её голос был тихим, но твёрдым, как сталь. — Ты — не он. И что бы ни происходило, ты никогда им не станешь. Эта связь… она пугает, да. Но я знаю, что ты никогда не поднимешь руку на друга. Мы справимся. Вместе.       Она прижалась своим лбом к его, чувствуя, как напряжение медленно покидает его тело. Их дыхание смешивалось, создавая маленькое облачко в прохладном воздухе.       — Я рядом, слышишь? Что бы ни случилось, я с тобой, — её клятва, не подкреплённая никакой магией, была нерушимей, чем Непреложный обет.       Гарри кивнул, его дыхание постепенно выравнивалось. В этот момент, под звёздным небом, отражённым в тёмных водах озера, они оба знали, что их связь сильнее любых кошмаров и видений. И пока они вместе, у них есть шанс противостоять любой тьме.       Однако Джо всё ещё была дочерью своего отца. Пожирателя смерти. Верного тому, кого нельзя называть. Эта мысль, словно ядовитая змея, постоянно ползала в глубинах её сознания, напоминая о наследии, от которого она не могла отречься.       Лунный свет играл на её гладких, как вороново крыло, коротких волосах, подчёркивая бледность кожи, унаследованной от древнего американского рода. Её раскосые глаза цвета тёмного янтаря внимательно изучали лицо Гарри, скрывая бурю эмоций за маской хладнокровия истинной слизеринки. Джо чувствовала, как внутри неё борются две стороны: гордость за свой чистокровный род и растущее сомнение в правильности пути, выбранного её семьёй. Её пальцы, всё ещё переплетённые с пальцами Поттера, слегка дрогнули — единственный признак внутреннего конфликта, который она позволила себе показать.       — Я с тобой, Гарри, — повторила она, и её голос звучал уверенно, несмотря на бушующие внутри сомнения.       Она знала, что каждое её решение, каждый шаг будет тщательно взвешен и просчитан. Ведь она — Макинтайр, и она никогда не позволит эмоциям затуманить свой разум. Даже если эти эмоции — любовь к мальчику, который выжил.

***

      В гостиной Когтеврана царило оживление, воздух звенел от возбуждённых голосов и жарких споров. Синие и бронзовые цвета факультета, обычно создававшие атмосферу спокойной учёности, сейчас вибрировали от напряжения. Только одна тема занимала умы студентов — предстоящий матч по квиддичу.       — На выходных прошлой недели мы уже проиграли Слизерину, — сокрушенно заметил пятикурсник, сидящий у камина. — Гриффиндору мы проиграем точно. У них же Поттер!       Его слова вызвали новую волну дебатов. Одни горячо защищали честь факультета, другие мрачно кивали, соглашаясь с пессимистичным прогнозом.       Амели, сидевшая в углу с книгой на коленях, раздражённо захлопнула томик по Трансфигурации. Её тонкие пальцы нервно забарабанили по кожаной обложке. Она никогда не понимала этого всеобщего помешательства на квиддиче. Неужели нельзя думать о чём-то более важном? О предстоящих экзаменах, например, или о том, как выжить в мире, где Тёмный Лорд вновь набирает силу.       Пропуская мимо ушей всю эту бессмысленную болтовню Амели бросила взгляд на изящные часы, висевшие над камином. Стрелки неумолимо приближались к назначенному времени. Глаза девушки расширились от внезапного осознания — близнецы наверняка уже ждут её.       Вскочив так резко, что несколько ближайших когтевранцев удивленно обернулись, Эссоу принялась торопливо собирать свои вещи. Её волосы рассыпались по плечам, когда она наклонилась, чтобы поднять упавшее перо.       — Куда-то спешишь, Амели? — Поинтересовалась её соседка по комнате, Луна Лавгуд, глядя на подругу своими большими, слегка расфокусированными глазами.       — Библиотека, — коротко бросила волшебница, избегая прямого взгляда. Ложь далась ей легко — годы в Когтевране научили её ценить личное пространство и право на секреты.       Пробравшись к выходу из гостиной и сбежав по винтовой лестнице, Амели выскочила в вестибюль. Её сердце колотилось от быстрого бега и нарастающего волнения. Едва переступив порог, она почти сразу заметила знакомую рыжую шевелюру. Фред стоял у массивных дубовых дверей, прислонившись к стене с небрежной грацией. Увидев Амели, он выразительно постучал по несуществующим часам на запястье, шутливо укоряя её за опоздание.       Лицо девушки вспыхнуло румянцем — отчасти от бега, отчасти от смущения. Она попыталась придать своему лицу извиняющееся выражение, но уголки губ предательски дрогнули в улыбке. Было что-то особенное в том, как близнецы Уизли могли одним жестом или взглядом заставить её забыть о своей обычной сдержанности.       На улице лил нескончаемый осенний дождь. Капли барабанили по стёклам высоких окон вестибюля, создавая причудливую мелодию. Амели на мгновение залюбовалась этим зрелищем, но её внимание быстро переключилось обратно на рыжеволосого.       С театральным жестом фокусника Уизли словно из рукава вытащил маггловский зонт — ярко-красный, с золотистой ручкой в форме головы льва. Гриффиндорские цвета, конечно же.       Амели не смогла сдержать смешок. Даже для неё, полукровки, что почти всю жизнь прожила со своим отцом в простом маггловском городке, это казалось забавным и немного нелепым. Она знала отличное заклинание, которое уберегло бы их от дождя гораздо эффективнее, чем любой зонт. То, что семикурсник, выросший в чистокровной волшебной семье, предпочёл маггловское изобретение магии казалось ей ещё более комичным.       — Серьёзно? — она подняла бровь, глядя на зонт с нескрываемым озорством в глазах. — Ты же волшебник, Уизли. Неужели не знаешь простейших водоотталкивающих чар?       Фред лишь пожал плечами с той особой ухмылкой, которая всегда заставляла её сердце биться чуть быстрее.       — А где же в этом веселье, милый кролик? Иногда маггловский способ — самый неожиданный. А мы, Уизли, любим неожиданности.       Амели закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Что-то в легкомысленном отношении близнецов к магии и их готовности экспериментировать находило отклик в её душе.       — Ладно, показывай, на что способен твой маггловский артефакт, — сказала она, делая шаг к выходу. — Но если я промокну, ты будешь объясняться перед мадам Пинс, почему я вернула книги в библиотеку в таком состоянии.       Уизли галантно раскрыл зонт и предложил ей руку.       — Доверься мне, милый кролик. Сегодня я буду твоим рыцарем в сияющих доспехах… ну, или с ярким зонтом.       Они вместе шагнули под ливень, и мир вокруг них словно изменился. Капли дождя создавали вокруг сверкающую вуаль, отгораживая их от остального мира. Амели почувствовала, как пальцы Уизли нежно сжали её ладонь, посылая волну тепла по всему телу, несмотря на прохладу осеннего дня.       Они зашагали в сторону Хогсмида, их шаги синхронизировались, создавая ощущение, будто они танцуют под невидимую мелодию непогоды. Амели на несколько минут погрузилась в свои мысли, машинально составляя список дел на неделю, но реальность напомнила о себе самым неожиданным образом.       Внезапно её окатило ледяным потоком, вырвав из задумчивости. Амели не смогла сдержать удивлённый вскрик, который эхом разнёсся по пустынной дороге.       — Какого чёрта, Уизли! — Воскликнула она, резко поворачиваясь к своему спутнику. Но вместо его лица она увидела лишь ярко-красную ткань зонта. Сердце Амели забилось чаще, когда она осознала, насколько близко они стояли друг к другу под этим маленьким укрытием.       — Дай сюда, — потянулась она за зонтом, чувствуя, как вода стекает по её лицу, оставляя прохладные дорожки на разгорячённой коже. Её пальцы коснулись руки Уизли, и на мгновение время словно остановилось.       Внезапно воздух наполнился звуком его смеха — глубокого, заразительного, полного жизни. Уизли неожиданно отбросил зонт в сторону, и тот, кувыркаясь, полетел куда-то в мокрую траву. Не дав Амели опомниться, он схватил её за руку и притянул к себе.       Они оказались лицом к лицу, так близко, что Амели могла разглядеть каждую веснушку на его носу, каждую искорку веселья в его глазах. Дождь безжалостно лил, но ни один из них не замечал этого.       — Зачем нам зонт, когда есть магия? — Прошептал Уизли, его дыхание теплом коснулось её щеки. Его рыжие волосы намокли и прилипли ко лбу, делая его похожим на озорного мальчишку.       Амели почувствовала, как её сердце готово выпрыгнуть из груди. Она хотела что-то сказать. Возможно, отругать его за эту выходку, но слова застряли в горле. Вместо этого она просто смотрела в его глаза, чувствуя, как капли дождя смешиваются с теплом его прикосновения.       Фред медленно наклонился к ней, и Амели закрыла глаза, готовясь к тому, что должно было произойти. Её сердце трепетало, как пойманная птица, а время, казалось, замедлило свой ход. Она чувствовала тепло его дыхания на своих губах, и весь мир сузился до этого единственного момента…       — Знаешь, вчера Анджелина пригласила меня на свидание, — внезапно произнёс Фред, его голос прозвучал неожиданно громко в шуме дождя.       Амели резко открыла глаза, чувствуя, как реальность обрушивается на неё. Даже от того ледяного водопада, что парой минут ранее устроил ей Уизли, Эссоу не было так холодно.       — Я рассказал ей о том, что мы втроём создали мастерскую для вредилок, и она захотела присоединиться к нам, — продолжал Фред, словно не замечая бурю эмоций на лице Амели. — Она и Джордж уже ждут нас.       — Что? — выдохнула Амели, её голос дрожал от смеси шока и нарастающей боли.       Мир вокруг неё словно потерял краски. Всё, от его рыжих прядей до яркого ало-золотого галстука мгновенно стало мертвенно-серым. Дождь, который секунду назад мягко постукивал по её коже, теперь ощущался иглами, вонзающимися ей в руки и плечи. Амели почувствовала, как внутри неё разгорается пожар ревности и обиды.       Она отступила на шаг, создавая дистанцию между собой и Фредом. Её взгляд метнулся к его лицу, ища хоть какой-то намёк на то, что это всего лишь одна из его глупых шуток. Но Фред выглядел совершенно серьёзным, даже… довольным?       Горечь предательства затопила её сознание. Все те моменты, которые она считала особенными, все те взгляды и прикосновения — неужели они ничего не значили? Неужели она была всего лишь другом, партнёром по проказам, в то время как Анджелина…       Эссоу почувствовала, как её щеки вспыхнули от смущения и гнева. Она вдруг осознала, насколько наивной была считая, что такой парень, как Фред Уизли, мог заинтересоваться ею — тихой, сдержанной когтевранкой. Что в его ветреном сердце найдётся место чему-то серьёзному.       — Я… я думала… — начала она, но слова застряли в горле. Что она могла сказать? Как объяснить ту бурю эмоций, что бушевала в её душе?       Фред наконец заметил изменение в её настроении. Его улыбка слегка померкла, а в глазах мелькнуло беспокойство.       — Амели? Всё в порядке? — спросил он, протягивая руку, чтобы коснуться её плеча.       Но Амели отшатнулась, как от удара. Сейчас его прикосновение причинило бы ей больше боли, чем радости.       — Всё отлично, — солгала она, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. — Просто… пойдём уже. Не будем заставлять их ждать.       Она развернулась и быстро зашагала вперёд, не оглядываясь. Дождь скрыл слёзы, которые предательски покатились по щекам. Амели чувствовала, как с каждым шагом её сердце покрывается ледяной коркой, а мечты о чём-то большем рассыпаются, подобно замку из песка под напором волны.

***

      В зале собраний царила абсолютная тишина. Воздух сгустился от напряжения, тяжело давя на плечи присутствующих. Старосты, обычно уверенные и собранные, сейчас нервно ёрзали на своих местах, бросая обеспокоенные взгляды друг на друга. Их глаза то и дело обращались к преподавательскому столу, где сидели их наставники. Но вместо привычной строгости и спокойствия лица учителей выражали едва сдерживаемый страх и тревогу. Профессор МакГонагалл, всегда такая невозмутимая, сжимала губы в тонкую линию, её пальцы нервно постукивали по столу. Профессор Флитвик, казалось, уменьшился ещё больше, съежившись на своем стуле. Даже всегда язвительный профессор Снейп выглядел необычно бледным, его тёмные глаза настороженно следили за дверью, словно ожидая появления чего-то ужасного.       Джо то и дело оборачивалась, ища своего напарника, что видимо не собирался являться на собрание. Она чувствовала, что что-то не так. Воздух был пропитан предчувствием надвигающейся беды. Тишина, обычно уютная в стенах Хогвартса, сейчас казалась зловещей.       Внезапно раздались шаги за дверью, и все, как один, затаили дыхание. Долорес Амбридж прочистила горло своим характерным «кхм-кхм» и обвела взглядом собравшихся старост. Её приторно-сладкая улыбка не предвещала ничего хорошего.       — Дорогие мои, — начала она медоточивым голосом, — я собрала вас здесь, чтобы сообщить радостную новость. Отныне в Хогвартсе будут действовать новые правила — мои правила. То есть, правила Министерства.       Старосты переглянулись с тревогой, но Амбридж словно этого не замечала.       — Министерство долго закрывало глаза на творящееся в Хогвартсе. Давало слишком много свободы. Не свобода, но порядок и дисциплина — вот что нужно нашей школе. И я намерена их обеспечить. Любые нарушения должны и будут строго караться, — она многозначительно улыбнулась. — Только вместе мы сумеем вернуть Хогвартс на правильный путь. Надеюсь на ваше полное содействие.