Happy Life

Дом пары был двухэтажным, с обычными жёлтыми обоями, приличный, с хорошим ремонтом, съёмный. Раньше сдесь жил один Джерард, но ещё до появления каких либо чувств друг к другу Фрэнк знал это место, поскольку Уэй часто звонил поздно ночью, прося приехать, потому-что либо не мог уснуть, или не мог перестать пить, или был под кайфом. Но теперь они вместе, и Фрэнку нет надобности звонить, потому что он всегда тут. Джерард ел свой суп молча. Он не разговаривал за едой, а Фрэнк нет, но ему не запрещали. Он ел быстро, поэтому уже перешёл ко второму. — ...Знаешь, я полностью уверен, что всё хорошо. Дело кончилось тем, что меня похлопали по плечу и сказали "всё записано, Фрэнк, спасибо, можешь идти, деньги уже присланы." Потом... — Фрэнк. Айеро застыл с ложкой в воздухе, которой накладывал салат, быстро соображая. — А, тебе я перевёл сразу же, глупый. С противоположного конца стола последовал одобрительный кивок. Часто одно слово "Фрэнк" заменяло все фразы: "я не доволен", "подай мне тоже", "замолчи", "одобряю" , "ты что, тупой" , "продолжай" и ещё гору с тележкой вариаций в зависимости от ситуаций. Фрэнк не сразу научился распознавать, когда и что от него хотят, если обращаются к нему по имени, но многочисленные безжалостные побои просто вынудили разбираться и думать быстро, безошибочно, потому что права просить пояснения просто не было, ведь это означало для Джерарда, что его не хотят понимать, его не любят и не знают. Ради него надо стараться. — Ну, и потом я просто поехал к тебе. Джерард перестал есть, сложив на столе руки в замок. — Но ты приехал позже, чем мы договаривались. Автобусы тут ходят прекрасно. — Окей, я же не трахнул кого-то по дороге, Джи. Послышался вздох. — Нет, не трахнул. Я знаю, Фрэнк. Эта широкая улыбка, будто точно говорящая "перестань убегать, ты всё понимаешь, малыш". Уже тошнит, насколько красиво. Они молчали несколько минут. Доев, Фрэнк сел в ту же позу, что и его парень, наконец сказав, что купил себе воды. Он знал, что будет дальше. Он облажался. Он неудачник и лгун. Кусая шершавые губы, Фрэнк молча следил за тем, как медленно к нему подходит Джерард, держа руки в карманах чёрных штанов. — В начале твоего рассказа, Фрэнки, было бы неплохо сказать это сразу. Невозмутимость. — Я рассказывал последовательно и, мне кажется, эта информация...просто не имеет веса. Прямолинейность. — Тогда почему ты смотришь в пол? Френк отвис и посмотрел уже в глаза Уэю. Тот разглядывал свои ногти. Опять душащая тишина , в которой Фрэнк взял одну печеньку, чтобы отвлечься от страха, от этого тихого, осознанного и проницательного голоса. Вдруг Джерард резко сел на стол, посмотрев прямо в душу Айеро, облокотившись о края. — Ты боишься меня? Фрэнк схватился на спинку стула, отстранившись от этого лица, часто дыша. Честность. — Нет. Не боюсь, не боюсь, Джерард. Ты чувствуешь. Он сейчас правда не дрожал под ним, совсем. — Ты не понимаешь, зачем я это делаю, что со мной не так, — совсем по женственному заправив волосы за ухо, продолжал задумчивый Джерард, - Фрэнки? — Да, принцесса? - Он откровенно пялился на это прекрасное создание, каким оно было только в глазах Фрэнка, делая это всё для него. Джи ни с кем не поступал так, как поступал со своим парнем. Никто ему не позволял, кроме него одного. Он его ценил за это, за принятие своего желания быть собственником, а Фрэнк был горд. Наверное, на этом они держались. — Я правильно говорю? - С совершенно детской мимикой уточнил Уэй. Фрэнк активно закивал, всё так же держась за стул. Приближаясь к первому, Джерард продолжал, не взирая на падающие тарелки и бокалы. — И ты боишься не ситуации, не меня ,Фрэнки, а то, кем я на самом деле, без прикрас, являюсь и что, бывает, со мной происходит. Будто я дикий зверь. Не оставив и сантиметра расстояния между ними, Джерард принялся вылизывать шею Фрэнка. Медленно. Мокро. Сам Фрэнк просто ждал и пытался успокоить своё сердце. Не отстраняясь, Джерард шептал во влажную кожу: — Но при этом ты знаешь, что я всегда был таким... - ложь. С Фрэнком - Да, но от бывших дузей Уэя Фрэнк знал, что нет, не был он таким всегда, - тогда зачем. Тишина, похожая на тишину в хоррор играх. Эти скулы, эти поджатые губы в соломку , постепенно сводящиеся к переносице брови и пряди волос, слезающие на лицо. — Тогда ЗАЧЕМ ТЫ ВРАЛ, ЧТО СРАЗУ ПОЕХАЛ КО МНЕ? - Говоря, Джерард вытащил Фрэнка из-за стола и поволок к бетонной колонне в углу комнаты. Нет. Этот день был таким хорошим. Только не это. Только не снова. Он пошёл за тем стулом, за которым сидел Айеро. Прибежав обратно, Джерард стал бить Фрэнка с помощью него. — ПОЧЕМУ ВЖАЛСЯ В ЭТОТ СТУЛ? - его голос пропал, он говорил хрипом, - ТЕПЕРЬ ЭТОТ СТУЛ ВОЖМЕТСЯ В ТЕБЯ, ХА-ХА! Уэй смеялся, как клоун в цирке, громко и бесчеловечно как, казалось, смеются только в аду. Фрэнк же кричал, не в силах даже защититься от ужасной боли в разных местах. Когда ему заехали ножкой между лопаток, его будто парализовало и стало трудно дышать. Фрэнк чувствовал, будто сейчас умрёт. Наверное, с виду он был похож на подыхающего слизняка, последние мозговые импульсы которого заставляли тело уродливо трястись. "Только не на лицо, только не на лицо, тебя посадят, Уэй", неслось сплошной строчкой в мыслях. Внезапно после адски долгих секунд стул, судя по звуку, отлетел куда-то прочь, а Джерард упал на колени рядом с Фрэнком, убирая его руки с лица, что получилось не сразу. У Уэя вообще не виднелось во взгляде какой либо эмпатии и сочувствия. Только радость, подсоленная безумным удовольствием. — Почему не защищаешься, Фрэнк? - совсем невинным голосом спрашивал черноволосый, словно младший брат, который хочет играться. Он пару раз шутливо толкнул Айеро, вызывая на бой, но Фрэнк лишь трясся в ужасе с выпученными глазами, с болевыми пульсациями по некоторым участкам тела. — Я... теперь, думаю, я боюсь тебя, Джерард? — Ух ты... - его реакции совершенно невозможно было трактовать, - какой ты неудачник. На последнем слове его снова перекосило из заведенного детского состояния в гнев. Уэй повернул Фрэнка на спину, отчего тот выгнулся ,издав болезненный стон, и сел ему на живот, но в этот раз Айеро активно вертел головой, говоря этим "нет", сшибая Джерарда на пол. Бестия смотрел на Фрэнка с вопиющей ненавистью на лице, но, однако, не двигался. Ждал. Фрэнк громко отдышался и сел на пол, потирая больные места, на которых появятся синяки. — Не... н-не садись на меня, пожалуйста. Джерард, мне больно. Он ждал реакции, смотря на Уэя. Однако тот облокотился щекой о руку, с улыбкой наблюдая, тем самым ставя в большой ступор. — Ты только что избил меня стулом из-за хуйни, а ещ... А-А-А! ПРЕКРАТИ, ПРЕКРАТИ, ПОЖАЛУЙСТА ! На него сиюминутно набросился Джерард и стал колотить по верхней части туловища, шеи, ключиц и плеч, вдобавок тряся, с нескрываемым интересом следя за эмоциями. Фрэнк же, с зажмуренными глазами и открытым от боли ртом, хватаясь за своё тело, начал плакать. Его кое-как посадили на пол, оперев о стену. Схватили за горло. — Я умоляю... Джи.... Фрэнк не ощущал ничего, кроме различных видов боли: жжение, ноющие конечности, поджатые до побеления пальцы ног и рук, сердечную муку от того, что они оба не умеют разговаривать. — Говори. - приказал Джерард с поджатыми зубами, поглаживая чужие бёдра, успокаивая.(?) — Не сиди на моём животе, пожалуйста. Я... мне больно из-за спины. Медленно иследовав измученное лицо и мягко вытерев слëзы парня, которые объявились в первый раз, Уэй непринуждённо встал и отошёл на три метра, скрестив руки в замок у себя за спиной. Фрэнк, болезненно постанывая, понимает, что лучше бы ему где-нибудь тихо умереть, не видя никого и не слыша. Но нужно проковылять до спальни. Благо, она на первом этаже, стоит только выйти из обеденной зоны, и она уже сдесь, ещё ближе, поскольку Фрэнк сейчас находится у колонны, которая встречается сразу при выходе из этой комнаты. Сплошные плюсы. — Ты не будешь продолжать? - Тихо и робко спросила жертва, пошатываясь. Джерард опустил голову и повернулся на носках к Фрэнку, помедлив над ответом несколько секунд. — Нет. - Ответив так, будто его спросили о желании поужинать, Джерард, как ни в чем не бывало, направился к столу, убирая тарелки в раковину, а беспорядок, им устроенный, оставил горничной, которая должна прийти в восемь. Фрэнк, тяжело вздохнув, заключил у себя в голове тот факт, что он, к сожалению, выжил.