О бедной заучке или...

      Перед вылетом Гермиона долго рассказывала Гарри, почему самолет не упадет и бояться не надо. Родители девочки отлично выспались в течение этой речи, а вот мальчик держался, внимая мудрому слову своей самой лучшей, как он думал, подруги, чем заслужил искреннее уважение Гермионы. Аэропорт Гарри впечатлил, хоть и немного испугал, но, помня наставления девочки, повторения лекции мальчик тем не менее не хотел, поэтому держал себя в руках.       В самолете переполненный впечатлениями и вовремя опорожнивший мочевой пузырь Гарри спал, а Гермиона думала, анализируя происходящее. С одной стороны, тот факт, что привычное воспитание от родителей не угрожало, был хорошей новостью, потому что питаться девочке нравилось сидя — так было комфортнее. С другой стороны, Гермиону беспокоило, как она узнает, если сделает что-то не так? Кроме того, игры назвавшего себя Великим Светлым ее теперь касались напрямую, а подслушанный разговор о дементорах еще до вселения не давал покоя. «Нечего моего героя воспитывать», — решила Гермиона, отлично представлявшая все то, что можно сделать с ними двумя, ну и существовала проблема рыжиков, потому что живые существа со статусом «предателей крови» — это, конечно, интересно, но, во-первых, она не Ровена, потому препарировать не любит, а, во-вторых, резать рыжиков в этом двадцатом веке ей никто не даст. Потому проблема, конечно, наличествовала, но других методов, кроме кардинального решения, Гермиона не знала. То есть надо было вспомнить, как дядя Салли управлял этими, безусловно, интересными зверюшками. Дементорами, значит.       В размышлениях девочка не заметила посадки самолета, потому будучи разбуженной родителями, подняла своего героя, чтобы проследовать в гостиницу. В гостинице обнаружилась еще одна проблема — купальник. Трусам девочка, конечно, радовалась, но мысли о том, что в трусах и вот этой вот полоске ткани надо будет выходить на всеобщее обозрение, заставляли ныть мускулюс периформис и неприятно сокращаться мускулюс глютеус; отчего хотелось закрыться руками. Гермиона была девочкой сильной, и, решив, что последствия как-нибудь переживет, решительно переоделась. К счастью, Гарри был смущен, потому за Гермионой не подглядывал, а ей за ним подглядывать не было смысла, потому что строение мальчика она отлично знала и так.       На пляже девочка убедилась в том, что все действительно гуляют по песку в одном вот этом, то есть практически голыми, и облегченно выдохнула, сообразив, что последствий все-таки не будет. От Эммы не скрылись сомнения старавшейся прикрыть тыл девочки, что заставило женщину думать об очень суровом воспитании детей в этой самой школе.       — Доченька, нам нужен свод законов этого самого мира магии, — заключила миссис Грейнджер, не представляя себе настолько закрытое общество. Кроме того, дочь себя вела так, как будто была совершенно потерянной, из чего врач-психиатр сделала вывод, что телесные наказания в школе являются обычным делом. То есть они со своим неприятием таких наказаний могут обрушить психику ребенка, а это было совсем не то, что ожидалось.       — Хорошо, мату… мамочка, — сразу же кивнула Гермиона, решая новую для себя задачу. — Во Франции тоже должен быть магический квартал, но законы могут отличаться…       — Это и хорошо, малышка, — ласково погладила девочку Эмма, отмечая, как приятна ребенку ласка, что еще сильнее убеждало женщину в сделанных выводах. — Завтра тогда съездим, да?       — Да, мамочка, — сразу же согласилась Гермиона, все еще не желая провоцировать родителей, несмотря ни на какие слова. Опыт девочки говорил о том, что если взрослых рассердить, то может и плетью прилететь, а это совсем не то, что Гермиона ожидала, поэтому решила все-таки не провоцировать, потому что… А вдруг это просто игра такая?       Гермиона унеслась на пляж со своим Гарри, выглядевшим так, как будто его в последний раз кормили год назад, что привлекало внимание врачей, коими были родители девочки. Пока дети играли и плавали, мисс Грейнджер поделилась своими наблюдениями с кивнувшим мужем.       — В школе их, похоже, все-таки бьют, — произнесла задумчивая женщина. — Это нарушает правила, принятые в Великобритании, конечно, и мы будем разбираться, что можно сделать, но это нужно учитывать.       — Ты имеешь в виду, что мы не реагируем так, как она ожидает? — задумчиво произнес мистер Грейнджер.       — Пожалуй, да, — кивнула Эмма, сделав какие-то свои выводы. — Это ее ставит в тупик, может создать проблемы в школе, ну и…       — Я понял, — кивнул Марк, действительно понимая, что если на школу повлиять нельзя, то нужно удерживать ребенка в навязанных ей рамках. — Предлагаешь пообещать такое наказание, но к нему не прибегать?       — Да, чтобы для нее не было настолько резких изменений, — произнесла врач-психиатр, считая, что правильно поняла поведение дочери. О том, что в некоторых школах бьют в том числе и девочек, она была осведомлена.       — Договорились, — кивнул погрустневший мистер Грейнджер, отнюдь не желавший такой жизни доченьке.       Вечером родители увели Гермиону в отдельную комнату номера, чтобы поговорить с ней. Серьезно настроенный папа объяснил девочке, что за мелкие проступки порка не полагается, а только за что-то, что будет совсем плохо, о чем ее обязательно предупредят. Вернувшаяся в привычную обстановку Гермиона уже не боялась сделать что-либо не так, потому что к розгам была привычна, а плетью ее обещали не наказывать никогда. Поэтому после разговора Гермиона была веселой и радостной, а вот ее родители держались за сердце.

***

      Магический квартал Гермиона обнаружила со второго раза. Принятые в первый раз за магов придурки оказались какими-то «ролевиками» с деревянными мечами. Один из них попытался потыкать мечом в сторону девочки, но сразу же ощутил на себе науку дяди Годрика. Отобрав палку, Гермиона тактично объяснила ягодичным мышцам юноши, почему меч иметь недостаточно — им еще нужно уметь пользоваться. Гарри, готовившийся защитить прекрасную даму, от такого объяснения широко улыбался, ибо считал, что в вопросе разбирается.       Итак, добравшись до магического квартала, отличавшегося от Британии чистотой, семья двинулась сначала к банку. Задумавшаяся Гермиона смело прошла к стойке и вежливо, перемежая фразу гоблинским матом, которого она в детстве от мяса наслушалась, поинтересовалась состоянием своего счета. Грейнджеры и юный Поттер решили не встревать, так как Гермиона вела себя очень уверенно, а где-то там вдалеке одна маленькая девочка пожала плечами и произнесла: «Ну… Почему бы и нет?».       Гоблин, исполнившийся уважения к человеческому ребенку, свободно оперирующему специфическими для зеленошкурой расы понятиями, провел девочку к директору операционного зала для установления личности. Увидев кинжал, Гермиона приготовилась шинковать и фаршировать, но заметивший это сотрудник банка произнес полную клятву непричинения вреда, предложив тем самым перемирие, охотно девочкой принятое.       — Пожертвуйте, пожалуйста, крови этому кристаллу, — попросил Гермиону гоблин, на всякий случай отодвигаясь подальше. Что-то было в этой девочке такое… заставляющее ощущать себя чуть ли не на вертеле.       — Ла-а-адно, — протянула Гермиона, проделав сказанное, в результате чего камень засветился ровным синим светом, заставив зеленошкурый будущий бифштекс облегченно вздохнуть. Необходимость вести переговоры с едой девочку удручала.       — Вы являетесь совершеннолетней леди Райвенкло, — уведомил ее вытирающий испарину гоблин. На пергаменте стояли еще и цифры возраста визитерши, отчего сотруднику банка было совсем не по себе. — Прикажете принести родовые артефакты?       — Да, — кивнула девочка. — Мне, жениху и местным родителям. Кстати, я могу их тут принять в род или мне для этого в замок переться?       В ответ гоблин уверил Гермиону, что все необходимые ритуалы можно провести на месте, «переться» в родовое гнездо нет никакой необходимости и сердиться тоже не надо. Сердиться девочка еще даже не начинала, сообразив, что раз она глава семьи, то воспитание отменяется, а после ввода родителей в род — так и подавно. В этот момент из всей волшебной документации по всему миру исчезла «грязнокровка Грейнджер», заменившись сиятельной леди Райвенкло, что стало несколько позже большим сюрпризом для Минервы МакГонагалл.       Родители были приглашены в ритуальный зал банка, проведены через ритуал, а потом Гермиона решила закрепить помолвку и со своим героем, откровенно поговорив с ним прямо в зале. Гарри все понял, конечно, по-своему, как и все мальчишки, но согласие дал.       — Гарри, я предлагаю тебе закрепить помолвку, — в лоб ошарашила мальчика юная глава семьи. — Это значит, что мы будем друг у друга всегда и когда придет время, сможем пожениться.       — Я согласен, — улыбнулся Гарри Поттер, подумав: «Какая она беззащитная, конечно, я ее защищу от всех!»       — Тогда повторяй за мной… — обрадовалась Гермиона, и эта радость не укрылась от убедившегося в своей правоте юного рыцаря. «Годрик бы таким потомком гордился — смелый, отважный и с мозгами трудности», — подумала девочка.       — Помолвка… Помолвка… — пробормотала маленькая девочка. — От тети Судьбы не убежите, — статная женщина на это только улыбнулась, подмигнув Тринадцатой.       Выйдя из банка, семья уже совсем не Грейнджер, что родителям Гермионы еще нужно было принять, двинулась в сторону магазинов, занявшись излюбленным делом всех девочек и женщин — шоппингом. Марку и Гарри оставалось только плестись следом, делать восторженное лицо и со всем соглашаться. Инстинкт самосохранения мужчины и мальчика был развит примерно одинаково, что дарило надежду на выживание.