Я СГОРАЯ УМИРАЮ

      — Я в МАКУСА! Нужно предупредить их.       Гарри встает с дивана, бросая послание на стол и всячески игнорируя коробочку, ставшую уже насыщенно-красного цвета, делает шаг в сторону двери. Вслед за ним встает Первый и громко требовательно произносит:       — Поттер, стой!       Он оборачивается, лишь на секунду окидывая нахмуренным взглядом Первого, но останавливаться не собирается. Гарри отрицательно машет головой. Ему стоит поспешить. Жизнь Рона стоит на кону. Его друг пострадает из-за него, если не поторопиться.       — Мы не можем ждать, — отвечает он Первому, — я знаю что такое ультиматум. Счёт Рона идет на секунды!       Голос Гарри дрожит, а руки трясутся. Он растерян и чувствует, как отчаяние заползает в сердце. Но Первый вдруг сокращает расстояние между ними и резко хватает его за ладонь, сжимая пальцы, пытаясь, кажется, принести облегчение. Его рука теплая, а голос — тихий и спокойный, — обволакивает, словно гипнотизирует.       — А как думаешь, откуда у них Уизли? — сарказм наполняет каждое его слово и бьет по Гарри, словно Редукто. — И кто еще кроме Бейльст мог знать о том, где твой дружок будет?       Гарри закусывает губу. Сомнения бушуют в его душе, вот только он и не думает отступать. Просто не может. Поттер резко вырывает руку, смотря Первому прямо в глаза, заметив, как ирония спадает с его лица, сменяясь озабоченностью.       — Ты говоришь опасные вещи, Первый! — предупреждает его Гарри.       Но мужчина не теряет самообладания. Он лишь смотрит в ответ и произносит тихо и спокойно:       — Прошу, Поттер, доверься мне…       И Гарри взрывается, словно на пороховой бочке.       — ДОВЕРИТЬСЯ? — его крик разрывает перепонки.       Он бросается в сторону Первого, однако Пятый резко перехватывает его поперек груди, крепко удерживая, прижимая к себе. И тогда Поттер взмахивает руками так, что волной магии сносит всё со столика возле дивана. Бокалы разбиваются, осколками разлетаясь по полу. Гарри тяжело дышит, буравя Первого взглядом.       — Ты серьезно просишь меня довериться тебе? Да, я понятия не имею кто скрывается за всеми твоими масками, но начинаю догадываться, что ответ меня не обрадует.       Он невольно почти сразу же опускает взгляд на свою собственную руку, на чужое кольцо, надетое на безымянный палец. Ладонь непроизвольно сжимается в кулак, и Гарри поднимает глаза. Первый неподвижен. Кажется, что даже музыка в зале затихает. Его взгляд направлен на переливающийся в свете неона металл. Они оба погружаются в молчание. У Гарри возникает ощущение, что невидимые часы начинают отсчитывать секунды, с грохотом пульсируя у него в голове. Поттер зол. Неистово. А ещё больше его злит, что Первый лгал ему.       Если Второй — это Мейнфилд, значит, война уже проиграна? Ведь им нужен лишь Алекс. Зачем же тогда это послание?       Он встречается взглядом с Первым и уже знает ответ на свой молчаливый вопрос, но всё равно задает его. Хочет увидеть реакцию. Осознать, прочувствовать ложь…       — Второй это не Мейнфилд? Так?       Первый отводит глаза и Поттер тут же удостоверяется в своих мыслях.       — Значит ты лгал? — разочарование сквозит в каждой букве. — Что еще я должен знать, прежде чем отправлюсь спасать друга?       — Послушай…       Первый пытается хоть что-то сказать, но Гарри резко обрывает его.       — Хотя нет… знаешь, — он окидывает его презрительным взглядом, — мне как-то наплевать, что ты скажешь. Я сам идиот, раз повелся на всё это.       Грубо оттолкнув Пятого от себя, Поттер резко покинул комнату, захлопнув за собой дверь с такой силой, что казалось, стена позади него сейчас просто осыпется. Он быстро спускался по винтовой лестнице вниз. Расталкивая людей на своем пути, он оказывается наконец у лифтов. Вопреки ожиданиям, за ним никто не следует и это приносит некий укол разочарования. Вот только Поттер игнорирует внутренний голос.       Да, грубость — не его конек. Но сейчас Гарри чувствовал жгучую неприязнь к себе. За то, что по какой-то неведомой причине решил поверить Первому и вместо того, чтобы заниматься расследованием…       Поттер дернул головой, пытаясь выбросить из головы всё то, что произошло между ними. Но тело предательски среагировало раньше, чем Гарри смог остановить себя, заставляя буквально зарычать от злобы и отчаяния.       Он решительно вышагивая пересекал холл, когда прямо перед ним неожиданно возник дворецкий и Поттер был вынужден резко остановиться, окинув мужчину недобрым взглядом.       — Мистер Поттер. Вам просили передать.       Дворецкий протягивал ему покрытую кровью коробочку, записку и еще один предмет. В котором Гарри с удивлением узнал маленький карманный фонарик.       — Зачем он передал это мне? — в голосе Поттера сквозило неприкрытое презрение.       Но дворецкий и не думал реагировать на это. Мужчина буквально впихнул предметы в руки Гарри, сопровождая это словами:       — Он просил передать вам следующее: «Взгляни внимательнее»!       Поттер остался в холле один. Дворецкий почти сразу покинул его. Гарри погрузился в задумчивость, словно под гипнозом продолжая сверлить предметы в своих руках. Зачем Первый отдал ему их? Он ведь был против того, чтобы Гарри шел в МАКУСА. И вдруг сам лично передал улики?       Странно…       Поттер подошел к стойке справа от себя и разложил все предметы на поверхности стола. Для начала Гарри перечитал содержание записки, но ничего нового в ней не обнаружил. Очередь стояла за кровавой коробочкой, и Поттер поморщился. Увидеть нечто вроде отрубленного пальца своего друга хотелось меньше всего. Он скривился и, задержав дыхание, в одно движение откинул крышечку и рассмотрел содержимое коробки.       Палец был…       Вот только при тщательном рассмотрении Поттер осознал, что эта часть тела никак не могла принадлежать Рону. Другая длина пальца и форма ногтей.       Гарри наконец облегченно вздохнул. По крайней мере, Рон был цел. Пока.       Но чей же тогда…       Внезапно Поттера осенило. Второй — вампир. После гибели они превращаются в прах — в ничто, а это означает…       — Это означает, что оба наших друга целы и невредимы!       Голос Первого раздается за спиной и это вынуждает Гарри обернуться. Их взгляды встречаются и на миг Поттер жалеет о резких словах, брошенных в порыве ярости и бессилия. Вместо того, чтобы сесть и разобраться, он набросился на Первого, который и не обещал говорить ему только правду. Даже наоборот предупреждал о сокрытии части истины.       Гарри приподнял двумя пальцами пергамент с запиской и покрутил его в воздухе, вопросительно приподняв бровь.       — Тогда что это такое?       Первый равнодушно пожал плечами, отвернув лицо в сторону входа, где уже мельтешили очередные посетители клуба. Гарри проследил за его взглядом.       — Идем в мой кабинет, — наконец заговорил Первый, все еще не поворачиваясь, — обсудим новые обстоятельства. Если ты, конечно, передумал, — он громко хмыкнул, — нестись сломя голову в МАКУСА не прислушиваясь к окружающим.       Легкий румянец тут же покрыл щеки Гарри и он был даже рад, что Первый все еще игнорировал его взгляд. Хотя Поттер и чувствовал сейчас неловкость и вину, все же он не считал себя в корне неправым. Он привык действовать быстро — без особых раздумий, но, очевидно, Первый был другим. Он доверял голосу разума гораздо сильнее.       — Передумал. Только… — Гарри неожиданно замялся, пытаясь подобрать слова.       И Первый наконец удостоил его взглядом. Серьезным и полным каких-то чувств, которые было невозможно разобрать.       — «Только» что? Поттер? — резко переспросил Первый, как бы невзначай поправляя футболку.       Гарри посмотрел ему в глаза и, не отрываясь, громко бросил:       — Только я хочу услышать правду.       Неожиданно Первый громко рассмеялся. Настолько, что Поттер удивленно окинул его взглядом, но ответа не получил.       — Идем, Гриффиндорский любитель правды!       Второй раз за сутки они оказались в кабинете на тридцать девятом этаже. Первый по-хозяйски прошел вперед, включая свет взмахом руки, и остановился возле окна. Поттер неотрывно следует за ним и тоже становится рядом.       Некоторое время оба молчат. За окном гулко стучат капли дождя. Они мягко катятся по стеклу, оставляя за собой глубокие порезы. Шум дождя успокаивает нервы, разнося по телу удивительное равнодушие, тишину и покой.       Наконец Первый поворачивается к нему, оставаясь спиной к стеклу, и, указав на пергамент, который Гарри всё ещё держит в руках, как и остальные предметы, захватив их с собой, произносит:       — Это предупреждение и приглашение на свидание.       Поттер громко вздыхает. Он самостоятельно понял, что те, кто отправил послание, желают пока лишь поговорить. Вот только способ приглашения был крайне премерзким. Не говоря о том, что палец, очевидно, когда-то кому-то принадлежал. И если это не Рон и не Второй. То кто?       — Все еще не собираешься мне ничего рассказать? — Гарри наконец решается задать вопрос, который так его волнует.       Первый осторожно подходит ближе, делая два шага вперед. Недостаточно чтобы коснуться, но излишне для сложного разговора.       — Гарри, пойми, — голос мужчины серьезен, а взгляд словно смотрит насквозь, — то, что «Р» хотят от меня — не только моя тайна. Я под Непреложным обетом. Как и все мы…       Шестеренки закручиваются в его голове и ответ повисает буквально на кончике языка. И тогда Поттер наконец осознает, что именно говорит ему Первый. Он прищуривается и с подозрением переспрашивает:       — Ты сказал «все»?       — Да, — мужчина кивнул, — ты не ослышался. Хранителей тайны, как ты возможно уже догадался, — пятеро.       — Значит, «Р» нужны вы все? Я правильно понимаю?       Первый вновь кивнул, отчего его темные волосы качнулись вслед за ним, перекрывая на долю секунды глаза.       — Только не пятеро, а четверо, — тут же уточнил он, — даже трое с учетом того, что один из нас поменял сторону. Более я просто не могу сказать — если ты сам не додумаешься. Скажу только, что «Р» ни в коем случае нельзя позволить добраться до своей цели.       Гарри погрузился в себя, пытаясь понять наконец — что за головоломка творится вокруг и насколько сильно он вляпался во всё это.       — Значит, — Поттер стал медленно рассуждать, уставившись себе под ноги, — если я правильно понял, «Р» это подобие секретной организации, которая охотится за неким артефактом.       Краем глаза Поттер видел, как Первый качнул головой, позволяя ему рассуждать далее.       — И этот артефакт можешь достать только ты и только желая этого всей душой. Так?       — И да и нет, Поттер. Нас не просто так четверо.       Гарри вдруг словно ударило по затылку. Он отошел в сторону стола Первого, оставив там коробку с пальцем и остальное. Его неожиданно осенило наконец понимание. Вот почему у них у всех номера вместо имен. Вот почему они все маскируются оборотным. Вот почему Второй сбежал, оставив их с Пятым отдуваться самих. Потому что они не так важны для «Р». Вернее — совершенно не важны, раз Четвертый пытался их убить. Вот только теперь у него было еще больше вопросов, чем ответов.       Гарри вернулся к Первому, остановившись напротив, и внимательно посмотрел в глаза.       — Значит вы вчетвером можете достать некий артефакт, который принесет миру кучу проблем. Почему же вы тогда еще не уничтожили его?       — Потому что мы даже не догадывались не только о его существовании, но и самих «Р». Это они нашли нас и собирались с нашей помощью… — Первый запнулся, стараясь подобрать слова.       — Открыть некую… хм… дверь? — тут же сообразил Поттер.       — Верно.       — И что произошло?       Первый неожиданно улыбнулся и засунул руки в карманы джинс.       — Третья. С нами произошла Третья.       Гарри уставился на Первого, широко распахнув глаза.       — Третий это девушка?       Усмешка коснулась губ Первого и он почти мечтательно посмотрел куда-то в сторону своего стола.       — Еще какая! Она раскрыла нам глаза. В погоне за неведомой силой мы совершенно позабыли кое о чем. И она любезно напомнила.       Гарри задумался, зачесав рукой волосы назад.       — И вы сбежали, заключив между собой Непреложный обет.       — Точно так, — Первый улыбнулся, — ты молодец, Поттер. Осталось немного.       Следующий вопрос Гарри очень не хотелось задавать, но выбора не оставалось.       — Значит вы сбежали, но при чем тут Алекс Мейнфилд? Это ведь ты? Я прав?       Первый отрицательно покачал головой.       — Не моя тайна. Скажу только, что Патриция и Персиваль Мейнфилды были членами «Р». Они помогли нам бежать и … — голос Первого сорвался.       Погибли…       Поттер хотел было договорить за него, как вдруг пазл в его голове сложился сам собой.       Пятый.       Если тех, кто способен достать артефакт всего четверо, то Пятый никак не ложится ни на одну из его теорий. К тому же Четвертый пытался убить его вместе с самим Гарри. В то время как «Р» они нужны живыми. Значит Пятый и есть Алекс Мейнфилд. Вот только оставался еще один вопрос, который Гарри не мог не задать.       — Что случилось с Хардвином Блэком?       Потерянное лицо Первого тут же, словно по щелчку пальцев, превратилось в звериный оскал. Настолько быстрая перемена, что Поттер невольно отшатнулся от него. Это выражение лица. Глаз. Всё казалось до боли знакомым. Настолько, что Поттер вдруг неосознанно коснулся шрама на лбу. Первый проследил его движение и расплылся в дьявольской улыбке.       — Знаешь, Гарри, — мужчина как можно более равнодушно пожал плечами, — а я понятия не имею.       Но Поттер не слушал его. Он буквально каждой клеточкой чувствовал, как его накрывает с головой волна. Сам того не понимая, он сделал шаг вперед, оказавшись к Первому так близко, что снитч бы не проскочил.       — Кто ты, Первый? — тихо спросил Гарри…       — Это имеет какое-то значение? — в тон ему ответил мужчина, но страшная, почти потустороння интонация всё же пробивалась сквозь; казавшийся спокойным голос: — А может, ты уже догадался?       Поттер сдернул очки с лица и медленно потер переносицу пальцами, закрывая глаза. Когда он вновь посмотрел на Первого выражение его лица было спокойным и благожелательным. Ни тени злой ухмылки, ничего от прежнего пугающего выражения лица не осталось. И тогда Гарри наконец решился:       — Есть у меня одна мысль…       В которой я даже самому себе боюсь признаться.       — Вот только это не может быть правдой!       Гарри отрицательно покачал головой, словно противореча сам себе. Он почти умоляюще посмотрел на Первого.       — Ты же не он? Да? Ты не можешь быть им?       Первый подался чуть вперед и теперь их лица соприкасались.       — Не могу быть кем, Поттер?       Его шепот проникал прямо под кожу. Он словно дразнил его. И Гарри опустил глаза вниз, впиваясь взглядом в татуировку на шее Первого. Красивый рисунок опускался под футболку и ему до безумия хотелось взглянуть на него. Он облизнул губы и все еще не смотря Первому в глаза, тихо сказал:       — Лордом Волдемортом.       Стоило этим словам слететь с его губ, как Поттер тут же подумал, насколько абсурдно его предположение. Лорд мёртв. Погиб вместе со всеми осколками души. И Первый никак не может им быть. Никак. Это невозможно. Смех, раздавшийся где-то совсем рядом с ним, лишь подтвердил его предположение.       — Нет, Гарри. Я не он. И никогда им не стану.       Поттер выдохнул и поднял наконец глаза. Крапинки коричневого в радужке Первого, кажется, стали сверкать.       — Тогда кто же ты?       Первый улыбнулся, тепло, наклонил голову слегка вбок и пожал плечами.       — Всего лишь влюбленный поклонник.       Усмешка коснулась губ Гарри, а правая бровь взлетела вверх. Он не поверил ни единому слову.       — И что же во мне можно любить? Помимо статуса мальчика-который-выжил?       — Ты… — начал было Первый.       Но Поттер прервал его, легко и быстро коснувшись губ Первого пальцами. Всего лишь доля секунды. Мягкое касание. Трепет в животе и сердце рвется из груди. Взгляд — глаза в глаза. И вот уже пальцы сменяются губами, а язык мягко скользит во влажность его рта. Гарри отстраняется, шепча ему прямо в губы:       — Я помню, кажется, ты назвал меня «золотым мальчиком» и «надеждой нации со склонностью к излишнему геройству».       — Сделай это еще раз… — просит Первый, игнорируя ироничные слова.       — Сделать что?       И Первый снисходит до просьбы, вот только голос его подобен металлу и звучит скорее как приказ:       — Поцелуй меня!       Порок сквозит в его голосе, даже взгляде, который он бросает на Гарри. И Поттер не выдерживает, толкает Первого спиной к стеклу, припечатывая плечами к серой оконной раме.       Его губы горячие.       Мягкие, податливые. Сводящие его с ума. Поцелуй углубляется. Связь с реальностью уплывает, оставляя лишь похоть. Руки задирают футболку, скользят по напряженным мышцам живота, вверх по грудной клетке. С губ слетает стон, когда Первый буквально вжимает его в себя. Поттер чувствует возбуждение вкупе с диким голодом и поддается ему. Пальцы ласкающие кожу, медленно пробираются вниз, к ремню брюк. Член ноет от желания. Еще сантиметр и рука Первого коснется его.       Поцелуи спускаются на шею. Поттер прикусывает нежную кожу зубами, следом лаская место укуса языком. Его руки везде. Тонут в волосах Первого на затылке, сжимают кожу плеч. Он стонет ему куда-то в ключицы, когда ладонь Первого наконец касается его члена. Пускай через ткань джинс — всё равно!       До безумия.       Тянет кончить.       Прямо здесь и сейчас.       Вот только Первый вдруг отталкивает его от себя. Гарри отшатывается, тяжело дыша, и бросает на него недоумевающий взгляд.       Первый закусывает нижнюю губу и отпуская, улыбается одним лишь уголком.       — Секс с грязным тобой как-то не прельщает меня.       Поттер, кажется, начинает понимать.       — Только не говори, что у тебя тут есть…       — Душ там, — перебивает Первый указывая пальцем куда-то за спину Гарри.       Он оборачивается, замечая неприметную дверь и громко хмыкает.       — Продуманно. И часто у тебя тут бывают… м-м-м… гости?       Но Первый даже не меняется в лице.       — Такие как ты — впервые.       Поттер сглатывает. Ответ удивительным образом делает его счастливее, отдавая теплом в груди. И он разворачивается, молча покидая Первого, скрываясь за деревянной дверью.       Внутри всё выполнено из темно-серого камня. Слева окно. Рядом небольшой умывальник, унитаз и душ. Большое квадратное пространство, закрытое высоким куском прозрачного стекла. Идеальная чистота и черные махровые полотенца.       Гарри подмечает про себя, что стиль Первого ему нравится. Мало деталей, натуральные материалы.       Перфекционист.       Поттер проходит ближе к душу и оглядывает себя в большом зеркале. Вид у него действительно немного помятый и пыльный. Алые от поцелуев губы и…       — Что за?..       Шепот тихий разносится по комнате и Гарри понимает, что Первый, кажется, слегка увлекся, оставив ему небольшую краснеющую гематому на шее.       В этот самый момент избавляясь от джинсов и белья, Поттер по-настоящему понял, чем именно они собираются сейчас заниматься. Нервная дрожь пробирает его насквозь. Не то что бы он раньше не занимался сексом с почти незнакомцем. Вот только Первый…       Он не шел ни в одно сравнение. Ни с кем. Он был идеальный. Страстный, огненный. Сводящий с ума.       С самой первой встречи в клубе. Его взгляды. Руки. Губы. Даже кожа на ощупь была восхитительной.       Низ живота сладко потянуло, а успевший слегка опасть член вновь встал, стоило ему только окунуться в воспоминания.       Кажется, об этом я не буду жалеть ни секунды.       Он встал под горячие капли душа и подставил им лицо. Было восхитительно. Хотелось постоять подольше. От воды пошел пар заволакивая всё вокруг в белую дымку.       Интересно, а чем там занят Первый?       Впрочем, ответ на свой вопрос он тут же получил. Чужие руки обвили поясницу и притянули к себе. Кожа моментально покрылась мурашками, когда он понял, что Первый стоит позади него, прижимаясь.       Абсолютно!       Мать его!       Голый…       Дышать стало тяжело. Продолжая стоять позади него. Кожа к коже. Первый потянулся руками за баночками, стоящими прямо возле них на полочке. Выдавил гель для душа себе на ладони и растер. Гарри следил за ним не отрываясь. За тем, как Первый стал выводить узоры у него на коже, скользя мыльными руками по животу, косым мышцам, груди. Его пальцы невольно касались сосков, отчего Гарри покрывался мурашками. Он задрожал.       — Не бойся. Я тебя не съем.       Голос Первого обволакивает и затягивает в пучину, заставляя расслабиться. Поттер чувствует, как он нежно и легко целует его кожу на затылке, касаясь кончиком языка.       Первый отстраняется и разворачивает его к себе. Холод касается тех мест, где секунду назад были его руки. Но не это волнует Гарри. Напротив него стоит великолепный.       Он.       Потрясающе красивый.       Мокрые пряди облепляют щеки. Губы в дерзкой ухмылке. Гарри скользит взглядом ниже и натыкается на тату. Черная змея с блестящей, словно лакированной чешуей вьется от плеча, по груди, касаясь ключиц и заканчивается в солнечном сплетении. И ему хочется коснуться ее. Но Первый наконец отмирает, отталкиваясь от стекла и медленно подходит ближе. Вот только на этот раз он не касается Гарри и пальцем. Первый оттесняет его в сторону и берет с полки очередную баночку. Поттер не сводит с него глаз. Скользит взглядом по мокрому телу, светлой коже, мышцам, что перекатываются. Восхитительный.       И только мой.       Первый оборачивается к нему.       — Наклони голову.       Гарри слушается и через секунду чувствует, как Первый скользит пальцами сквозь пряди его волос, разминая кожу, втирая шампунь. Глаза сами по себе закатываются от удовольствия. Никто никогда еще не делал такого с ним. Не просто секс. Не просто поцелуи. Не просто прикосновения. Нет. Отдай всё — будет мало.       Поттер открывает глаза и кидает на Первого взгляд с укором.       — Если ты не остановишься — я закончу прямо сейчас.       Тот лишь усмехается и пропускает его к душу. Гарри делает шаг вперед и вновь закрывает глаза, наслаждаясь потоками воды. Первый больше не касается его. Вот только это вовсе не радует. Поттер чувствует себя одиноким, почти брошенным. Шампунь медленно стекает, плавно делая воду кристально прозрачной. Гарри последний раз смывает пену с тела, проводя рукой по возбужденному члену и разворачивается.       Отвесив Первому шуточный поклон, он пропускает его к душу и уходит к висящим на крючках полотенцам. Гарри медленно вытирается не сводя своего взгляда с Первого в душе. Руки сводит, как хочется вернуться в душ и дотронуться до его кожи, прямо сейчас покрытой каплями воды, которая медленно стекает вниз. И самообладание уже почти утекло в унитаз, но Первый заканчивает мыться и вода в кране перестает течь. Тишина обволакивает помещение.       Поттер молчит, боясь сказать хоть слово. Лишь смотрит, как Первый медленно идет к нему, тянется за полотенцем, накидывает его на волосы. Улыбается.       Подносите спички — разожжем костер.       И он не выдерживает. Берет то, что так сильно желает. Первый в каплях после душа, но ему наплевать. Он тянет его к себе и врывается в рот с поцелуем. Жадным лишающим дыхания. Стонет, когда тот отвечает ему. Руки сжимают ребра с такой силой, что кажется, сейчас они треснут. Они целуются, выходя из душа. За другой дверью оказывается спальня. Поттер не хочет задать ни единого вопроса, а он не спешит отвечать.       Чертовски грубо Первый толкает его на кровать, разрывая объятья. Через секунду оказываясь сверху. Это похоже на ураган, сносящий всё на своем пути. Кожа к коже. Горячо. Сочно. Пошло. Не целует — кусает, лаская языком. Гарри сходит с ума, когда Первый наконец касается его. Сжимает рукой член. Надавливает пальцами и медленно дразняще начинает водить вверх и вниз. Поттер стонет, выгибаясь, почти кончая, лишь от его рук.       Дышать невозможно. В перепонках стучит. Огонь сжигает тело, заставляя просить о большем. И Первый дает ему то, что он так отчаянно желает. Приподнимается, позволяя Гарри наконец рассмотреть себя в свете ночных огней.       — Ты потрясающе красивый…       Первый улыбается в ответ на комплимент. Одна его рука сжимает член, медленно наращивая темп. Второй он гладит Поттера по внутренней стороне бедра, дразняще, дерзко улыбаясь, сверкая взглядом. Когда его пальцы достигают свою цель, Гарри начинает казаться, что он просто сейчас сойдет с ума. Взгляд Первого сжигает его изнутри. Торжественный. Порочный.       Восхитительный.       Кажется, всё это Гарри говорит вслух, выстанывая каждую букву его имени, клички. Пальцы Первого проникают внутрь. Медленно, томяще ласкают до дрожи. Движения синхронные. Член Первого упирается ему в бедро. И Поттер решает наконец на ответную ласку.       Его кожа нежная.       Он горячий. Идеальный.       Первый слегка вздрагивает, когда Гарри сдавливает его член, обводя головку пальцами. Глаза закрываются, а усмешка слетает с его губ.       — Я хочу тебя… — голос Гарри дрожит.       И пальцы наконец сменяются. Член Первого входит в него, медленно и тягуче. До чёрта приятно. Настолько, что он перестает сдерживать себя. Рука Первого все еще ласкает его, резко, рвано. Синхронно с членом внутри. Темп увеличивается и спустя секунду он уже трахает его на полную. Не сдерживаясь, стонет, сводит с ума, лишает разума. Поттер гладит его по груди, мажет пальцами по татуировке и ему кажется, что даже змея ластится под его рукой.       Настоящий.       Настолько.       Мать его.       Реальный.       Что сдерживаться больше нет ни желания, ни сил, и Гарри кончает. Дрожит всем телом, пока сперма выливается из него прямо в руку Первому. И кажется, только в этот момент Первого по-настоящему накрывает. Потому как он срывает Поттера с кровати, вытаскивая из него член. Дергает за руку, заставляя встать, и ведет к окну. Окну с видом на ночной Нью-Йорк.       Они останавливаются, когда Первый громко приказывает:       — Возьми в рот…       Поттер ничего не соображая опускается на колени рядом с ним и через секунду обхватывает головку члена губами. Первый стонет, надсадно, паршиво хорошо. Возбуждающе. Не сдерживается. Запускает длинные пальцы Поттеру в волосы и с силой сжимает, толкаясь в его рот. Второй рукой гладит по скуле, тихо, почти шепотом роняя:       — Хороший мальчик.       И это стимулирует его взять глубже. Отчего Первый рычит, откидывая голову назад. Его кожа блестит от пота в свете огней. Мышцы живота переливаются и сверкают. И Гарри ловит себя на мысли, что он снова возбужден — настолько Первый восхитителен сейчас. Ему хочется подчиняться. Темп усиливается и через секунду Первый буквально трахает его рот. С его губ срывается мат и Гарри чувствует, как Первый кончает. Прямо ему в горло. Сжимая пальцами волосы. Дрожит и наконец переводит взгляд вниз.       Поттер отпускает его, демонстративно сглатывая. Они молчат смотря друг другу в глаза и между ними целый мир. Вселенная отныне принадлежащая только им двоим.       Гарри встает на дрожащие ноги. Качается, резко, но Первый ловит его, прижимая к себе. Их носы сталкиваются. Поттер хочет отвести лицо в сторону, но…       — Мне плевать… — шепчет ему Первый.       И целует.

***

      Гарри Поттер впервые спал с кем-то. Не просто полежать и уйти. Не просто переночевать с другом в палатке или в одной комнате. Нет. Белоснежные выглаженные простыни приятно пахли кондиционером. Одеяло было теплым, а подушка мягкой. А еще его прижимали к себе. Словно он мог бы уйти. Вот только Гарри бы не смог. Не сейчас и не от него.       Мир разделился надвое. До него и после. И после ему определенно нравилось больше. Они больше ничего не обсуждали. Да и, собственно, стоило признать, что после настолько тяжелого дня Поттер просто вырубился уже через десять минут. Позорно для первого не такого свидания.       Он пошевелился, желая встать, но теплая рука притянула Гарри к себе.       — Собираешься куда-то?       Голос Первого был сонным и казался хрупким. От него по сердцу разливалось приятное тепло, и Поттеру действительно перехотелось вставать. Вот только…       — Хочу вернуться в МАКУСА и поподробнее расспросить обо всем.       Рука отпустила его и Гарри смог присесть на кровати и, нащупав на тумбочке «свои» очки, обернуться назад. Первый лежал на спине, забросив под голову руку, согнутую в локте. И внимательно смотрел на него.       — Мне стоит беспокоиться? — спросил он как можно равнодушнее.       Но Гарри все равно уловил нотки волнения в его голосе и мысленно улыбнулся.       — Нет. Я буду осторожен.       Первый привстал с кровати и быстро, открыв тумбочку, положил на одеяло прямо перед Поттером небольшой предмет.       — Портключ! — пояснил он и добавил: — Если вдруг что-то идет не так, сразу активируй и уходи! Понял?       Гарри кивнул.       Красивый и заботливый. Что может быть лучше?!       Сверкая голым задом, Поттер двинулся было в ванную, как Первый его вновь окликнул.       — Там есть еще одна дверь. За ней гардероб. Бери что пожелаешь.       Расплывшись в улыбке, Гарри все-таки дошел до ванной комнаты.       Спустя полчаса они оба, собранные и одетые, стояли возле стола в кабинете Первого. Поттер держал в своей руке маггловский фонарик и светил им снизу на пергамент на котором была записка от «Р». Медленно на бумаге проступали буквы, образовывая новые слова, складывающиеся в предложения:

«Предупреждение, господа, иногда лучшее решение. Черное озеро. Через двое суток. Иначе угроза станет реальностью.»

      — Они хотят встретиться возле Хогвартса, — заговорил первым Гарри, — как думаешь, почему?       Первый нахмурил брови и сосредоточенно еще раз пробежался глазами по записке, затем выпрямился и отошел от стола, остановившись возле окна, спиной к Поттеру.       — Я соберу всех вечером. Нам нужно будет подумать. Я сообщу тебе о нашем решении.       Первый не обернулся и Гарри почувствовал себя странно. Будто его прямо сейчас прогоняют из кабинета. Впрочем, он и так собирался уйти. Вот только не так. Не молча.       — Можно мне тоже присутствовать при вашем разговоре?       Первый молчал некоторое время, затем все же обернулся. Лицо его было нахмуренным и выражало крайнюю степень озадаченности. Словно он просчитывал в своей голове ходы. Гарри буравил его взглядом, но Первый ни разу не посмотрел ему в глаза. Он отошел от окна и двинулся в сторону стола, затем отодвинул стул и сел за него, сложив локти на столешницу.       — Двое из нас троих, — наконец заговорил Первый, — точно не будут против. А значит, ты можешь прийти.       В груди что-то кольнуло. То ли сухой голос Первого, то ли его отсутствующий взгляд. Что-то непременно не понравится Гарри в том, что он может узнать вечером.       — Хорошо. Тогда я буду.       Поттер заколебался возле входа, но Первый всё еще молчал. Всё еще вел себя странно. И Гарри не оставалось ничего, кроме как, развернувшись на каблуках, быстро выйти за дверь, закрыв ее за собой.       В главный офис МАКУСА он добрался достаточно быстро. Пройдя по кабинетам, он не нашел ни Сесилию, ни Рона, ни даже Кендрика Мейсона. Кабинеты были подозрительно пусты, и тогда Гарри направился к Глории Рош.       Блондинка была на месте. Стоило ему только переступить порог ее кабинета, как девушка расплылась в милой улыбке и привстала из-за стола.       — Как хорошо, что с тобой все в порядке! — воскликнула она, подходя к нему ближе. — Мы очень переживали.       Гарри улыбнулся ей в ответ.       — Всё в порядке. А где все? Бейльст, Мейсон, Рон. Я хотел бы переговорить с ними.       Улыбка девушки погасла и лицо ее приобрело деловой вид.       — М-м-м… Сесилия уехала в командировку на пару дней. Кендрик взял выходной. А Рон вышел нам за кофе. Что случилось вчера, Гарри? Мы совершенно ничего не поняли.       Глория нервно теребила уголок серой мантии и Поттеру стало ее жаль. Было отчетливо видно, что она переживала за него.       — При встрече с предполагаемым Мейнфилдом на нас напали. Я узнал кто совершает нападения на волшебников и по какой причине.       — Напали? Какой кошмар! — испуганно воскликнула девушка. — Но ты цел? Не пострадал?       Гарри покачал головой. И девушка тут же облегченно вздохнула.       — Присаживайся, Гарри, — мягко попросила она, — я хочу знать всё, что ты смог узнать!       Поттер прошел мимо нее и примостился в стуле. Рош меж тем стала сбоку от него, облокотившись бедром о стол и сложила руки на груди, приготовившись слушать. И Гарри начал рассказывать ей события прошлого вечера. В том числе о бомбе, Пятом и Четвертом. Не рассказал он лишь о том, что догадался об участии Бейльст и Мракоборческого отдела во всем происходящем.       — Значит ты знаешь о том, что именно ищут «Р»? — спросила Глория, когда он закончил.       — Не совсем. Первый сказал, что связан Непреложным обетом и поэтому не может сообщить мне большего.       Гарри посмотрел на Рош. Девушка выглядела погруженной в раздумье. Между бровей у нее залегла маленькая складочка, которая делала ее лицо казавшимся чуть более взрослым. Неожиданно она посмотрела Поттеру прямо в глаза.       — А Первый случайно не раскрыл тебе свое истинное лицо?       Вопрос стал для него неожиданностью. Настолько, что зная правильный ответ, Гарри почему-то затянул с реакцией. Меж тем Глория оттолкнулась от стола и медленно двинулась ему за спину, обходя его стул полукругом. Но прежде чем он сообразил, что что-то не так, его шеи с гулким щелчком коснулось нечто металлическое.       Гарри вскочил настолько быстро, что стул за его спиной упал. Он развернулся, сталкиваясь взглядом с Рош — холодным, безразличным, чужим.       — Что ты…       Глория лишь расплылась в улыбке. Хищной. Ненормальной.       Поттер бегло ощупал горло, понимая, что Рош только что надела на него антимагический ошейник. Его сердце бьется словно в клетке, а разум начинает терять связь с реальностью. Слабость в теле и туман в голове предзнаменуют, что дальше будет только хуже. Маг, лишенный своих сил, — труп.       — Что тебе нужно? — рычит Гарри, бросаясь вперед.       Но невербально брошенное заклинание заставляет его ноги подкоситься и он со всей дури падает на колени. Сознание плывет. Чтобы удержаться, Гарри вынужден вытянуть руки вперед и опереться на них, словно собака, стоя на четырех лапах. В ногах у своего врага.       — Не волнуйся, Гарри, у нас нет резона убивать тебя. Мы лишь желаем поговорить.       Поттер поднимает на нее взгляд.       — У «нас»? — спрашивает он и почти сразу понимает, что уже знает ответ: — Ты из «Р». Так?       На ее лице триумф. Она буквально дышит торжеством.       — Конечно, дорогой мой. Ты еще не понял? Мы повсюду…       — И что же ты хочешь от меня? — резко перебивает ее Гарри.       И она отвечает, медленно и неприятно, растягивая слова:       — Всего лишь поведать тебе одну правду. Некую истину, что кое-кто скрывает от тебя.       Поттер непонимающе смотрит на нее снизу вверх. Девушка, если это конечно она, говорит странно, ненастояще.       — И что это за истина? — голос Гарри срывается. Он нервничает. — Кто скрывает?       Рош молчит, сомкнув губы, не отвечая на вопросы. Смотрит ему прямо в глаза, слегка опустив голову. Пауза затягивается. Глория словно наслаждается своим превосходством в этот момент. И Гарри понятия не имеет, что его ждет. И что хотят от него «Р», подослав к нему своего переговорщика. То, что его трогать не собираются, он понял сразу. Иначе Рош уже применила бы убивающее заклинание или избавилась от него более изощренно. Но она упорно тянула время. И от этого становилось все тяжелее.       — Жаль, конечно, тебя разочаровывать, — вновь заговорила девушка и её голос был слаще самого сладкого меда, — ты такой наивный, Поттер, словно маленький котенок.       Гарри не выдерживает, пытаясь подняться. Но девушка вновь прижимает его к полу.       — Ну что же ты?! Потерпи немножечко. Не могу же я сразу выдать все карты. Я хочу насладиться твоим лицом.       — ГОВОРИ! — рычит Поттер.       Его выдержке приходит конец. Он вновь дергается изо всех сил. Но для Рош он сейчас почти что маггл. Бессильный и пустой. Она наслаждается его слабостью, смеется над ним.       Бесполезный. Он сейчас бесполезный. И вдруг его пронзает, словно стрелой, осознание. Бьет наотмашь по лицу с такой силой, что кажется, будто голова сейчас просто сломается.       Первый.       Она говорит о нем.       Его лицо. Его личность, которую он скрывал. Первый не рассказал об этом ему. Даже не пытался.       Гарри медленно поднимает на Глорию свои глаза и вот, наконец, для нее становится всё понятным. Как и для него.       Девушка больше не тянет. Она бросает слова прямо ему в лицо. Каждое рвет душу.       — Первый…       Осторожным движением нож к его груди.       — Это…       Подводя прямо к сердцу.       — Том…       Лезвие погружается в плоть.       — Реддл.       Гарри роняет голову на грудь.       Он мертв. Сердце разъедает изнутри, покрывается лопающимися волдырями. Сгорает. Тлеет. Не бьется.       Он знал.       Просто знал, что Рош говорит правду.       Все эти жесты. Слова. Вопросы. Кольцо. Всплывший дневник. Складываются наконец в идеальную картину.       Рош не дает ему собраться с силами и взглянуть ей в лицо. И нож вновь в ее руках. В ее словах, что она говорит ему.       — Это не мы злодеи, Гарри. Мы лишь не позволяем ему заполучить особый артефакт. Сотни лет назад, скрытый четырьмя основателями Хогвартса — Салазаром Слизерином, Годриком Гриффиндором, Кандидой Когтевран и Хельгой Пуффендуй.       Гарри наконец встречает ее взгляд. На этот раз в нем нет и капли былого превосходства. Глория кажется ему обычной. Той самой девушкой, что встретила их в первый день в МАКУСА.       — С чего мне вам верить? Вы не очень-то спешили рассказать мне правду! К чему было всё это?       Рош подходит ближе и осторожно садится на корточки возле него. Ее серая мантия ложится на пол и Поттер почему-то не может отвести взгляда от нее. Словно пытается рассмотреть каждую ниточку на ткани.       — А Том разве не сказал тебе? — Глория расплывается в улыбке, которую он краем глаза замечает.       — Не сказал что?       На этот раз Поттер все же заставляет себя вновь посмотреть ей в лицо.       — Что артефакт, который он ищет, называется «Veni Sancte Spiritus», и приносит он бессмертие.       Слова Глории бьют его под дых.       Неоновая вывеска.       Латынь.       Удары сыплются на него как из рога изобилия, и Гарри не выдерживает. Задает свой главный вопрос:       — Но зачем ему я? К чему был весь этот фарс?       Глория подносит свою руку к его лбу, осторожно касается пальцами шрама.       — О-о, мой дорогой Гарри. Это как раз и есть самая интересная часть моей истории. Артефакт находится в Хогвартсе. А кто может проникнуть туда без особого контроля? Кому магический мир Британии доверяет настолько, что пропустит внутрь с четырьмя ничем не примечательными людьми не задавая вопросов?       Гарри знал ответ. Рука Рош скользит по его лицу, достигая подбородка, и два пальца впиваются в него с силой, приподнимая выше. Так, чтобы их лица были в сантиметрах друг от друга.       — Он не смог проникнуть в Хогвартс, будучи Лордом Волдемортом, дважды, — Глория почти шепчет. Ее дыхание обволакивает его. — Первый раз — когда просил должность преподавателя ЗОТИ, и второй — во время битвы восемь лет назад.       — Но крестражи…       — Зачем ему крестражи, когда «Veni Sancte Spiritus» дает настоящее бессмертие?!       — И что же вы хотите от меня?       Наконец она отстраняется, отпуская его лицо, и Гарри позволяет себе выдохнуть. Девушка встает, медленно отряхивает брюки, затем мантию. Замок на его ошейнике вдруг с резким «клац» открывается, и металл с грохотом падает на пол. Поттер встречается с Рош глазами.       — Помоги Реддлу отыскать артефакт и уничтожь до того, как он воспользуется им.