Я СГОРАЯ УМИРАЮ

      Гарри вышел за дверь и прислонился к стене, ударяясь затылком. Раз. Другой. Ещё и ещё. Боль волнами прошлась по голове, но он лишь сильнее сжал зубы. Хотелось выть. Скулить, как жалкий побитый пес. Хотелось влететь на метле в стену на полной скорости. Харкать кровью, а не душой.       Грани эмоций перетекали из одной в другую. Бились в ребрах, принося смуту и боль. Ощущение невозможности прошлого будущего. Всё смешалось и хотелось только кричать. Избить его собственными руками до полусмерти. За то, что врал. За то, что разбил душу на тысячи частей, и крестражи эти уже не собрать.       Гарри не знал, что ему делать. Как поступить? Может собрать вещи и сбежать? Оставить всё тут. Забить на время, на работу, на остальных. Он не думал, что Кингсли бы его не понял, даже если бы он просто рассказал ему, как вымотан.       Как же его достали эти погони за Пожирателями. Ведь это он — мальчик-который-устал, должен делать вид, что он — мальчик-у-которого-всё-хорошо.       Было невыносимо. Теперь он понял это. Словно бы осознание собственной усталости упало на плечи.       Узнать то, что человек, с которым ты несколько часов назад…       Какая же он мразь!       Он не просто втерся в доверие — он вызвал его сюда специально. Выжидал и наконец достиг желаемого! Вот только что он хотел?       Унизить?       Сердце кольнуло, будто толстая игла насквозь прошила плоть. Стало горько. Как-то по-детски наивно — обидно. За себя. За свои вспыхнувшие так внезапно чувства к человеку, которого по сути он не знал. Просто доверился своим чувствам и ощущениям. Интуиции, если можно так сказать.       Гарри Поттер влюбился в…       Ох, гребаный стыд!       Захотелось придушить самого себя.       Мимо Поттера ходили волшебники. Их поток сливался и исчезал из его глаз. Он просто не видел их. Они были размыты.       На языке стало противно, словно он глотнул гной бубонтюбера, который обжег глотку и нёбо. Спустился вниз по пищеводу в желудок. Его живот свело.       Том Реддл.       Хотелось прокатить это имя на языке. Попробовать каждую букву. Как будто от этого стало бы куда понятнее — зачем он так поступил с ним?       Рош рассказала всё. Поделилась с ним ответами на каждый задаваемый им вопрос.       «Р» оказались хранителями особой тайны. Долгие сотни лет эта тайна передавалась из поколения в поколение.       В школе чародейства и волшебства Хогвартс, ее основатели скрыли особый артефакт, дарующий бессмертие. Дверь, ведущая туда, находилась в Выручай комнате, которую в свое время создала Кандида Когтевран, умнейшая женщина своего поколения.       Комната может принимать любой облик, какой только человек, зашедший туда, не пожелает. И одна из вариаций скрывала в себе дверь. Никто бы и в жизни не решил, что в комнате, полной хлама, может быть нечто настолько ценное, что узнай об этом — мир погряз бы в войне за тайну бессмертия.       А главное, что не давало покоя Гарри Поттеру, это то, что дверь эту могли открыть только те четверо волшебников, в чьей крови течет наследие великих домов — Слизерина, Гриффиндора, Когтеврана и Пуффендуя.       И тогда он понял наконец — кто были Первый, Второй, Третья и Четвертый.       Наследниками.       Еще во время учебы Гарри в Хогвартсе, «Р» узнали, что дверь кто-то пытался вскрыть. Кто-то, в чьей крови течет магия Салазара Слизерина. Толчок магии сподвиг их к действиям.       И тут, пожалуй, начиналась самая интересная часть истории.       Том Реддл оказался тем самым осколком души, с которым Гарри столкнулся в Тайной комнате на втором курсе обучения. Он — крестраж и каким-то образом смог выжить тогда. И не только выжить, но и попытаться убить Поттера после битвы за Хогвартс, когда он остался один.       Его вовремя остановили «Р», которые явились, чтобы проверить сохранность артефакта, после того, как Кребб вызвал Адский огонь. И сложили два и два.       Том Реддл — наследник Слизерина, который пытался этот самый артефакт достать несколько лет назад.       Так Том попал к «Р», а точнее, в руки Персиваля Мейнфилда и его жены. Дальше всё было еще проще. Он встретился с остальными наследниками основателей Хогвартса. Они сговорились и бежали из-под влияния «Р», убив Мейнфилдов.       Вот только тут начиналось главное «НО» в истории Рош, и касалось оно того, что Первый ему сказал. Вернее, как он это говорил.       Возникло ощущение, что две истории не складываются. Во-первых, зачем другим наследникам верить ему и доверять настолько, что бежать и скрываться, воюя каждый день. В войне против Волдеморта участвовали и те, кто учился на других факультетах, кроме Слизерина. Так зачем Когтеврану, Пуффендую и Гриффиндору идти за ним? Это было странно и необычно по мнению Гарри.       И во-вторых, Пятый. Если он сын Мейнфилдов, то почему остается на стороне того, кто их якобы убил?       Или Гарри опять спешил с выводами или его вновь тщательно провели. И всё это очень напоминало ему игру в правду или действие. Словно за место правды от Первого он получал лишь действия.       И еще. Почему Реддл, жаждущий, судя по всему, этот артефакт, собрал вокруг себя только двух из троих нужных наследников? Разве он не должен был пытаться схватить еще и Четвертого? Скорее уж наоборот. Во время встречи Поттера, Пятого, Второго и Четвертого, Второй испарился тогда. Пятый отбивался в полную силу. А Четвертый никак не прятался.       Гарри оторвался наконец от стены и, повернув голову вправо, наткнулся на Рона, идущего в его сторону. Судя по лицу друга, он и малейшего понятия не имел о том, с какой дилеммой столкнулся Гарри. В руках у Рона было два стаканчика с кофе.       Чертова Рош. Даже время четко рассчитала.       — Привет, Гарри, — удивленно воскликнул друг. — Как ты?       Поттер тряхнул головой и привычным жестом зачесал волосы назад.       Нормально, Рон. Всего лишь трахнул своего собственного демона.       — Нужно поговорить и срочно.       Гарри не смотрел ему в глаза. Не мог. Объял невообразимый стыд. За себя. Свои чувства к тому, кто был их недостоин. Ни капли.       Да, его обманули. Но, дьявол его раздери, если Поттер сам не был виноват. Наоборот. Первый намекал. Несколько раз. Порой откровенно. Но Гарри предпочел закрыть глаза. Остановить все расспросы, поддавшись эмоциям.       — Конечно, дружище. Пойдем в кабинет?       Рон ничего не понял, по крайней мере, по виду Гарри. И Поттер был даже рад этому. Вот только он уже решил рассказать ему всё. И не только ему.       — Нам нужно поговорить с Гермионой. И… — Гарри замолчал и оглянулся, а затем шепотом добавил:       — Желательно не здесь.       Рон задумался и кивнул.       — Здесь недалеко есть парк. Трансгрессируем туда и свяжемся с Гермионой.       — Звучит как план.       Гарри посмотрел на кофе в руках друга.       — Можно взять?       Рон нахмурился.       — Вообще-то я купил его Глории.       Поттер усмехнулся и вытащил стаканчик из пальцев друга.       — Поверь мне, дружище. Кофе ей уже не нужен. Она получила, что хотела.       Уизли странно посмотрел на Гарри, но возражать не стал.       Они спустились вниз в холл, медленно попивая кофе из горячих стаканчиков. Рош, оказывается, пила некую бурду под названием Латте. Он же предпочитал черный кофе или изредка по случаю мог взять капучино.       На улице Рон взял его за локоть, и они трансгрессировали. Гарри оказался посреди буйно растущих вековых деревьев.       Весной. Летом. Осенью.       Сейчас же зрелище было крайне печальным. Серые, почти черные стволы деревьев, чьи кроны выглядели не иначе, как когтистыми лапами Ускользающего зверя. Витые дорожки. И много маглов. Идеальное место, чтобы поговорить.       Они прошлись до ближайшей лавочки, скрытой подальше от чужих глаз.       — В чем дело, Гарри? — первым разговор начал Рон. — Почему мы не могли разговаривать там?       Гарри вздохнул.       — У тебя же всегда с собой магловский мобильник, что Гермиона дала тебе?       Рон кивнул и, пошарив в кармане брюк, достал ему телефон. Поттер взял его в руки и в несколько привычных жестов набрал Гермионе. В Лондоне уже было пять часов вечера, в то время как в Нью-Йорке двенадцать дня.       Девушка откликнулась достаточно быстро.       — Рон! Привет. Как я рада, что ты набрал меня, милый. Я же говорила, что телефон тебе понадобится там. Ведь так здорово услышать твой голос… — Гермиона протараторила все на одном дыхании и неожиданно замолчала, понимая, что муж не сказал еще ни одного слова.       — Рон! — строго воскликнула она. — Что-то случилось?       — Привет, Гермиона, — откликнулся Поттер.       — Гарри?       Он мог поклясться, что их подруга сейчас нахмурила брови и спустя пару секунд размышлений она воскликнет что-то вроде:       — Что вы, мальчики, уже натворили?       — Почему сразу натворили! — возмутился тут же Рон.       Но Гермиона только отмахнулась от него. Хотя Гарри её не видел, он представлял, что сейчас девушка пойдет в сторону кабинета в их с Роном уютном домике. Закроет заклинанием дверь и опустит ещё парочку, чтобы этот разговор точно был не услышанным. Сядет за стол, устроив телефон на громкую связь. Завяжет волосы лентой и приготовится слушать.       — Хм… Значит, мой муж тоже на связи. И раз уж он бы в жизни мне не позвонил по своему желанию. Значит, вы что-то натворили и вам нужна моя помощь. Ну так что? Чем могу помочь?       — Ты сидишь? — сразу спросил Гарри. — Потому как мы с Роном сидим и тебе желательно тоже присесть…       Из трубки раздалась гробовая тишина. Поттер закусил губу, и они с Роном переглянулись, прекрасно понимая, что последует дальше, — громкий вопль:       — Гарри Поттер! Что ВЫ натворили? Ее голос был как в старые добрые времена — строгим, громким, словно профессор, она еще ничего не зная, уже намеревалась лишить их баллов факультета.       Тянуть дальше было нельзя. И Гарри, сглотнув комок, застрявший в горле, всё же набрался сил и воздуха в легких, прежде чем сказать, так тихо, что только она и Рон могли услышать его:       — Я, кажется, случайно воскресил Тома Реддла.       Если бы на ветвях были листья, то всё, что Гарри сейчас слышал бы, было их мерное перешептывание между собой. Потому как лавочку накрыла непроницаемая тишина.       Первым отмер Рон.       Он заржал.       Другого Гарри от него и не ждал. Друг ему не поверил.       — Я серьезно, Рон. Я столкнулся с ним ещё в самый первый день, как мы сюда попали. Первый — это Том Реддл. Собственной персоной.       Рон заткнулся. Его лицо приняло самый потрясённый вид из всех. И в этот момент, наконец, в себя пришла Гермиона.       — Гарри, я понимаю тебя. Но всё же должна спросить. Ты ТОЧНО уверен, что это он? Ты видел его лично?       — Нет, Гермиона. Но подожди реагировать. Я сейчас вам всё расскажу…       Его рассказ длился долго. Гарри тщательно подбирал слова, пытаясь ни словом, ни жестом не дать им даже намека на то, что у него с Реддлом что-то было. Что-то фантастическое. Что-то, что сейчас приносило только адскую боль и стыд. Первый просил довериться ему. Том просил. Зачем? Что было скрыто за масками? У Гарри были сотни тысяч вопросов, которые он теперь не мог задать.       — …и Рош взяла с меня слово, что я не выдам Тому, что знаю его. Мне нужно убедить его привести своих людей к Черному озеру завтра днём. А ещё убедить Макгонагалл и остальных преподавателей не влезать…       — Магконагалл я возьму на себя, Гарри, — перебила его Гермиона, — тут ты можешь не переживать. Гораздо сильнее меня беспокоит сейчас дневник Тома. Ты сказал, что восстановил его незадолго до поездки и я услышала от тебя, что Первый, то есть Реддл, купил своё кольцо пару месяцев назад в Лондоне. Всё это наводит меня на кое-какие мысли.       — Какие мысли, Гермиона? — спросил её Поттер.       — Дневник у тебя в кабинете, так?       — Да… пароль от ящика — грязная кровь.       Гермиона фыркнула в трубку.       — Гениально, Гарри Поттер. Пожиратели бы не догадались никогда.       — Звучит двусмысленно, — наконец отмер Рон, — и что нам делать, Гарри? Каков план?       — Не знаю, Рон. Чёрт побери! Я не знаю.       — Так, спокойно, — отозвалась Гермиона, — я нахожу дневник и пытаюсь посмотреть, что внутри. Затем отправляюсь к Макгонагалл, может даже с дневником. Рассказываю ей как обстоят дела и что нам нужна будет её помощь.       — Думаешь, она подвергнет опасности детей? — спросил Рон.       — Нет. Но Чёрное озеро достаточно большое, чтобы провести переговоры за барьером, закрывающим замок. Сейчас там самая современная система защиты. Мы сами приложили к ней руку, Рон.       — Проблема в том, — посетовал Гарри, — что если артефакт действительно в замке, то в случае, если что-то пройдёт не так, нам придётся войти.       — Но и не предупредить её мы тоже не можем. Даже если допустим скрыть от неё эту встречу. То вдруг ты прав и всё пойдет не так? Зачем Реддлу вообще с «Р» встречаться и как ты будешь его уговаривать?       Гарри пожал плечами.       — Если бы я знал, Гермиона.       Неожиданно оживился Рон.       — Когда вы вчера вышли вместе вниз ко мне и Рош, я видел, что он держал тебя за руку…       — Да, — перебил его Поттер, — они вытащили мои линзы и он помогал мне передвигаться по залу.       Все замолчали. Тишина буквально стала осязаемой. Гарри нервно сглотнул, не зная, что ещё сказать.       — Поверить не могу, — первым заговорил Рон, — Реддл и вдруг помогает своему главному врагу? Которого пытался убить?       Голос, раздавшийся из динамиков телефона, только подтвердил и мысли Гарри, от которых он пытался избавиться, и слова Рона.       — Гарри! Ты заметил что-то ещё, да? Почему, как ты думаешь, он был с тобой так, не побоюсь этого слова… Хотя конечно, в контексте всей информации назвать Реддла «заботливым» у меня язык с трудом ворочается. Почему он был с тобой другим? Почему не пытался убить?       — Не знаю!       Гарри схватился за волосы и с силой сжал.       — Понятия не имею, Гермиона, зачем ему это. Может он осознал наконец правдивость пророчества? И решил не лезть ко мне?       — Для того, кто не лезет к тебе, Гарри, он слишком уж близко оказался.       — И что ты думаешь, Гермиона?       — Я думаю, что тебе стоит выполнить то, о чем просит Рош. Я пока переправлю Розу к родителям и, захватив дневник, отправлюсь в Хогвартс.       — Но как мне убедить его явиться туда? Всех их?       — Гарри. У тебя несомненно есть преимущество.       — Какое, Гермиона?       — Ты знаешь, кто он. А он не знает, кто ты. Сколько всего прошел. Ты больше не тот мальчишка из Тайной комнаты. Просто помни об этом. А еще, если я правильно поняла, он именно тот осколок души, которому на момент создания было шестнадцать лет. Я понимаю, как это сейчас прозвучит. Но этот Реддл не вселенское зло и не Волдеморт. Он не убивал твоих родителей и остальных. Еще нет.       — Но за эти годы, что он оставался живым, мы понятия не имеем, чем он занимался. «Р» сказали, он пытался убить меня, когда прошли битва за Хогвартс.       — Выглядишь ты живее всех живых, — заговорил Рон, — не хочу поддерживать эту мысль. Даже наоборот, — у меня есть желание пойти в этот клуб и взорвать там всё к Мерлиновым панталонам. Но Гермиона права. Он странно себя ведет. Не так, как раньше. Иначе он бы давно тебя убил. И к тому же, не помню, чтобы ты рассказывал, что на тебя Реддл напал после битвы…       Гарри задумался. Пожалуй, ребята были правы. Ощущение было такое, что воспоминание какое-то точно было. Вот только что в нем? Нападал ли на него Реддл? Всё внутри кричало, что ответ «да». Почти всё.       — Ладно, Гарри. Мне пора. Я свяжусь с вами, как только получу немного информации. Прежде чем ты, Гарри, вернешься туда, дождись моего звонка.       Гермиона замолчала на какое-то время, так же, как и Рон. Они трое погрузились в свои мысли.       — Ох, Гарри, — вновь заговорила девушка, — не дает мне покоя мысль — почему вместо кнута Реддл в этот раз выбрал метод пряника. Я боюсь, что то, что Волдеморт потребует у тебя, гораздо хуже, чем смерть.       — Рош предположила, что он с моей помощью собирается проникнуть в Хогвартс.       — Чушь! — резко воскликнул Рон, отчего Гарри вздрогнул. — Я считаю, что это слишком уж тупая причина строить из себя невинного единорога рядом с Гарри.       Из динамика послышался голос Гермионы.       — Да, Рон, я согласна с тобой.       Девушка вздохнула и добавила:       — Если я права, — дело — дрянь.       — Несомненно! — подтвердил Уизли.       — Ладно, ребята, — вновь заговорила Гермиона, — я позвоню вам, как что-то узнаю. Не засуньте телефон куда-нибудь, будьте так добры!       — Конечно!       — Хорошо!       Разговор закончился, вот только Гарри не чувствовал облегчения. Даже отчасти. Друзья были за него. Рядом. Но что было бы, знай они, чем именно он занимался прошлой ночью. Лицо загорелось, и Поттер отчаянно возжелал забыть всё, как страшный сон. Телу было не больно — было больно там, где душа.       Вот только было одно «НО». Ему нужно было вернуться.       Гермиона была права. Реддл — не Волдеморт. Их следовало отделить друг от друга, хотя бы в голове. Но как это сделать?       Реддл пытался убить Джинни, будучи бесплотным духом, заключенным в дневник. Маленькую одиннадцатилетнюю девочку. Для своих целей. И Гарри не верил, что он мог измениться за больше, чем десять лет. Если уж Волдеморт не желал меняться долгие семьдесят.       Гарри чувствовал страх и смятение. Было странно. Будто в голове пульсировала какая-то мысль, которую он никак не мог разгадать. И весь этот поток мыслей напоминал записки сумасшедшего.       Спустя пару часов Гермиона наконец вновь вышла с ними на связь. За это время они с Роном успели вернуться обратно в офис и попытаться обсудить еще раз всё. Только Гарри не мог. Просто не выдерживали нервы даже заставить себя думать об этом. Он пытался отвлечься хоть чем-то, поэтому засел за бумаги. «Р» специально отправили Сесилию Бейльст и Кендрика Мейсона подальше от офиса. Чтобы ловко провернуть все свои дела.       И от этого тоже было тошно. Гарри буквально заебало достало, что вокруг него плетут интриги. Желание было только одно — исчезнуть навсегда. Забыть как страшный сон. Он как раз думал об этом всем, когда телефон громко зазвонил.       Гермиона начала с главной, пожалуй, новости за день:       — Я узнала, Гарри, дневник и правда содержит записи.       Поттер вскочил со стула в их рабочем кабинете и стал мерять комнату шагами.       — Ты смогла прочесть их?       — И да и нет, Гарри. После вашего звонка я стала собираться, как вдруг меня осенило. И после того, как я отдала Розу твоим родителям, Рон, я отправилась прямиком в…       — Библиотеку! — воскликнули оба парня почти моментально.       Гермиона фыркнула.       — Да. В Министерстве есть закрытая часть библиотеки, где нынче хранятся все изъятые у Пожирателей и других магов, занимающихся темной магией, книги. Я забрала дневник у тебя из кабинета. Кстати, Гарри, неплохо было бы убраться хотя бы. У тебя там жуткий бардак!       — Гермиона! — укоризненно воскликнул Поттер.       — Да. Точно. К делу. Значит я поискала и представьте себе мой шок, когда я нашла. И не просто нашла. А знаю ответ на интересующий тебя вопрос.       — И что там? — нервно спросил Гарри.       — Зачарованные темной магией дневники можно уничтожить, только если полностью сжечь их. Ни яд. Ни вода. Ни другие возможные бедствия ему не страшны, кроме огня.       У Гарри возникло ощущение, что Гермиона читает, водя пальцем по строчкам книги.       — И что это значит? — спросил Рон.       Гермиона вздохнула, набрав в легкие воздух, и озвучила то, что Поттер уже и так осознал, хоть и не признавался даже самому себе в этом.       — Это значит, что дневник Реддла был жив всё это время. И записи, что там находятся, заканчиваются вчерашним днем.       Гарри отшатнулся от телефона.       — Ч… что? Ты читала?       На том конце провода была слишком вязкая тишина, что Поттер моментально увяз в ней, как в болотной трясине.       Гермиона знала.       Теперь она знала всё.       — Я не читала, когда увидела в записях тебя. Там только ты, Гарри. Все записи только о тебе. И я не имею права их читать. Я лучше передам тебе дневник завтра в Хогвартсе.       — Что там? Почему ты не хочешь прочесть нам? — вспылил Рон.       — Рон, милый, — начала Гермиона, сменив строгий профессорский голос на мягкий и нежный, — у меня для тебя будет задание…       — Какое? — недоуменно спросил Уизли, сменив, кажется, гнев на милость.       — Иди в библиотеку при МАКУСА и принеси прямо сейчас мне одну книгу. Автор — Бейржиц Францсковичус, название — «Темные одны». Это срочно!       Рон хотел было заартачиться, но не смог противостоять своей жене, посему кинув на Гарри взгляд, означающий: «Я всё равно узнаю правду», почти моментально вышел.       Гарри закусил губу, зная, что предстоящий разговор будет крайне тяжелым. И наконец собравшись с мыслями, устало заговорил:       — Он ушел, Герм. Что ты хотела сказать мне?       — Гарри, — тихо начала девушка, — я не могу… просто не имею права тебя осуждать. Но ты должен кое-что знать, прежде чем отправишься к нему вечером…

***

      Поттер стоял напротив двери в кабинет Первого. Стоял и гипнотизировал ручку глазами, никак не решаясь открыть её. Он просто не знал, что говорить и как смотреть своему врагу в глаза. Ему казалось, будто вся его судьба сейчас находится прямо за этой дверью.       Он нервничал. Сильно. Рука отбивала пальцами по бедру. Глаза, под стеклами очков, очень хотелось потереть. Хотелось очнуться. Хотелось, чтобы всё закончилось прямо здесь и сейчас. Но он должен был играть свою роль.       Поэтому Гарри наконец дотронулся до ручки пальцами и, опустив ее, открыл дверь.       Поттер зашел внутрь и сразу же осмотрелся. В кабинете, на его счастье, никого не было.       Никого.       Кроме…       Белокурой девушки, сидящей на диване с ногами, читающей журнал вверх тормашками.       Стоило ему только войти, как она оторвалась от чтения и с улыбкой взглянула на него.       — Гарри Поттер! Как же я рада наконец увидеться с тобой.