Нашедший сердце глубин да не будет заблудшим в метели

— В Снежную? — будто ослышавшись, переспросил Бай Чжу. Вечером того же дня Моракс вернулся в Хижину Бубу и кратко пересказал итог встречи с Божеством Ветра. – Можно посмотреть? — он принял из рук Гео Архонта рисунок искомого цветка. — Хм, — разглядывая тонкие линии, Бай Чжу явно над чем-то размышлял. — Мне кажется, я уже видел нечто подобное в своих книгах. Дай мне несколько часов, и я постараюсь найти. Спустя пару часов Моракс вновь явился в Хижину, застав её владельца сидящим за толстенной энциклопедией. От книги с уже пожелтевшими страницами сильно пахло древностью и лекарственными растениями. Бай Чжу перелистнул страницу, и взору Гео Архонта предстал очередной разворот: На левой странице в полный рост был изображён описываемый Барбатосом цветок. Поскольку Анемо Архонт рассказывал о растении по собственной памяти, он упустил несколько довольно интересных деталей: Цветок не был полностью белоснежным — конечно, белый цвет был преимущественным на сердцевидных его лепестках. Но острые кончики «сердец», обращённые к наблюдателю, оказались на самом деле чёрными. И наоборот: обе «верхушки» сердца, что касались тычинки, были окрашены в насыщенно рыжий, медный оттенок. Сама же тычинка и правда была соткана словно из льдинок. Больше же в этом растении не было ничего выдающегося. Стебель как стебель, листья — мелкие за ненадобностью. На правой же странице был от верха до низу мелко написан текст, видимо, описание данного цветка и его свойств. — Это оно же, я прав? — Бай Чжу пару раз провёл ладонью по листам, разглаживая страницы. – Хм, и по описанию подходит. Растение исключительно холоднолюбивое. Неудивительно, что оно не смогло прижиться в нынешнем Мондштадте. — А что насчёт свойств? — Не могу ручаться за правдивость тех эффектов, что описаны здесь при употреблении растения внутрь, — начал говорить Бай Чжу, поверх очков бегло скользя по строчкам. — Но, раз оно, по словам Анемо Архонта, смогло исцелить Андриуса, то… Не думаю, что наш Якша будет обделён целебными свойствами. — Надеюсь, я смогу отыскать цветы за сутки. Не хотелось бы оставлять Ли Юэ без присмотра надолго, — Моракс закрыл глаза и грубо потёр переносицу. — Боюсь лишь перепутать их с чем-то другим. Я, всё-таки, не обладаю такими глубокими знаниями в этой области как ты. — Не волнуйся, — более воодушевлённо промолвил Бай Чжу. — Не перепутаешь. Эти цветы, — он вновь глянул на страницу с изображением растения, — зовутся Лисьими ушками. Сам посмотри, — взгляд Моракса упал на рисунок лепестков. — Кончик у лепестка чёрный, а «полусердия» — рыжие. Чем не нос и уши лисы? Да и форма лепестка сама напоминает не только сердце, но и лисью морду. В общем — запоминаются, не так ли? — Благодаря твоим аналогиям и правда запоминаются легче, — кивнул Гео Архонт, немного успокоившись. — Забавное название для такой ценной травы. — Название подобным вещам дают простые люди, — снисходительно подметил Бай Чжу. — Что видят вокруг себя, тем и называют. Путь до Снежной предстоял не близкий. В своей истинной форме он сможет преодолеть небеса за часа три или четыре, но сколько ещё времени займёт у него собственно сам поиск? Напоследок проверив Сяо, что вновь спал, к счастью, на этот раз более крепким и спокойным сном, Гео Архонт удалился обратно на гору — между янтарём и Кор Ляписом, под скалой у него была чудная пещера. Обратившись Драконом, Моракс любил подолгу устраиваться на излюбленном месте, совершая перед сном определённую церемонию. Пройтись по кругу, ещё раз, ещё, уложить хвост между колец собственного длинного тела. Мех его гривы был идеальной заменой подушке. Глубоко вдохнув и на выдохе вытянув когтистые лапы в стороны, Гео Архонт с волнением и некой тревогой на сердце провалился в сон. До того, как первые лучи солнца показались на горизонте, Моракс уже открыл глаза. На небе ещё не пропали звёзды, когда он выполз из своего убежища, потягивая успевшие онеметь от лежания на твёрдом лапы. Ранний подъём был обусловлен делом первостепенной важности — на кону была жизнь его и так настрадавшегося за века Якши. Но он решил всё-таки позволить себе перед вылетом маленькую слабость. Чтобы окончательно проснуться и взбодриться, Моракс решил сперва испить чашечку чая — никогда не будет лишним. Приняв человеческую форму, мужчина подошёл к небольшому костру, чтобы суметь разогреть воду. Но едва он протянул руку, чтобы взять со стола пустую чашку, как тело его пробила нервная вспышка. Гео Архонт так и замер на месте, будто бы превратившись в новую каменную статую. Голова стала абсолютно пустой, тело то напрягалось до дрожи, то мягчело, от чего мужчина едва не упал на землю. — Барбатос? – едва держа себя в руках, чтобы не начать крушить окружающие его скалы, буквально прорычал Моракс. — В каком ветерке ты прячешься? Думаешь, что это — смешная шутка? Полосы на его каменных руках загорелись золотом, кончики пальцев налились желтизной и засветились. Он был страшен в своём праведном гневе. Ну, в самом же деле, должны быть у юмора какие-то границы! Но только спустя минуту Моракс внезапно осознал, что вокруг него подозрительно тихо. Животные ещё не проснулись — это очевидно, но вот что странно: шума ветра не было слышно. — Барбатос? — уже более спокойно переспросил Гео Архонт. Никто ему не ответил. Неужели… Он здесь и правда один? — Невозможно… — осознание того, что сейчас на горе более никого нет, всё-таки заставили колени величественного Властелина Камня подкоситься. Он сел на своё излюбленное место за столиком, но так и не смог взять чашку — дрожали руки. А на одной из них, на левом мизинце алела тонко повязанная бантиком нить. Красная нить Судьбы. — Я не верю, — но ему придётся поверить в происходящее. В душе теплилась глупая мысль — может, это всё-таки проказник Барбатос, пока сам мужчина спал, успел намотать ему на палец эту вещицу? Но сколько бы Моракс ни касался нити, она не исчезала и не рвалась. Настоящая. Узелок был крепок и, как и говорил Анемо Архонт, сама нить свисала вдоль запястья не более чем на сантиметров десять. Кончик же её был направлен в какую-то одну, определённую сторону. Как бы Моракс не крутил запястьем, как не старался отогнуть этот кончик в другую сторону — бесполезно. Алый конец нити упрямо возвращался в исходное положение, показывая своему хозяину лишь одно направление. Как стрелка компаса. Ещё с десяток минут Моракс сидел на месте, тупо пялясь на собственную руку. В голове было множество вопросов: откуда она взялась? Почему именно сейчас? И куда она ведёт? Что ему прикажете делать — бросать дела и лететь проверять место, куда указывает нить? «Глупость», — придя в себя и всё-таки сумев налить чая, Властелин Камня принялся рассуждать, стараясь опираться на рациональность. — «Сяо не может ждать, пока я летаю по делам собственным. Бросить его сейчас, поставив личную жизнь превыше него, будет недостойным Бога поступком». — Как же давно я не чувствовал себя… Так, — усмехнувшись собственным словам, Моракс поднёс помеченную руку к голове и уткнулся лбом в ладонь, пряча глаза. В животе как когда-то очень и очень давно затянулся узел детского, наивного любопытства — куда же и к кому ведёт его нить? Но сейчас он был старше, опытнее и мудрее. Человек, так внезапно появившийся в его жизни, сможет подождать ещё день — от него, подумалось Мораксу, не убудет. По прилёте из Снежной после того, как он вручит Бай Чжу цветы, только тогда мужчина позволит себе отправиться навстречу судьбе. — Так и сделаю, — твёрдо решил Моракс, отпивая свежеприготовленный чай. Сердце его до сих пор билось чересчур быстро — не мог поверить в происходящее. Что за забавы судьбы? Эй, Селестия? Это твоих рук дело? Сперва Барбатос, а теперь и он с этой нитью. Но если с Барбатосом всё понятно — раньше его нити мешала проявиться плотная Карма Сяо, то что же он? За все предыдущее тысячелетие предназначенный человек так и не явился ему, Гео Архонту. Получается, его судьба родилась сегодня? Кого же он увидит, когда завтра прилетит к месту назначения? Однодневного младенца? Перед отлётом в другой регион Моракс заглянул к Бай Чжу, чтобы ещё раз рассмотреть изображение цветка. Рядом со столом, где лежала книга, висел настенный календарь. Взгляд мужчины случайно упал на открытый лист. Когда ты живёшь слишком долго, нет нужды в слежке за временем и запоминанием дат. Даже спустя ещё тысячу лет перед глазами будет стоять дата сегодняшнего дня. Двадцатое июля.