как блуждающие огни/most like a marsh-fire

В начале четвертого месяца рано утром Энди упала в постель рядом с храпящим Нейтом. Пять часов спустя у нее в ухе засвистел будильник, и она со стоном вскочила с кровати. Именно во время пятиминутного душа и десятиминутного похода к ближайшему общественному камину в подвале паба в Баркинге Энди пришла к решению, что ей нужен другой подход к ее работе. Войдя в вестибюль здания Элиас-Кларк, она стряхнула пепел, от которого посерели подолы ее мантии. Облако искр и тлеющих углей пронеслось за ней, развеваясь по пятам, но она проигнорировала это. Сегодня был один из тех редких дней, когда это было единственной неприятностью в жизни Энди, и она с сомнением посмотрела вниз на отвесный обрыв до земли почти в двадцати милях у нее под ногами. Желая, чтобы дождь вернулся и скрыл землю из виду, Энди направилась к своему столу, быстрыми шагами постукивая по прочному стеклянному полу. Эмили уже сидела за своим столом, стоя на своем стуле и яростно пытаясь уговорить взволнованную сову с ее насеста высоко на потолке. Шаг Энди замедлился, когда она вошла. «Ты в порядке, Эм?» С недостойным визгом Эмили чуть не упала со стула, держась за стену. Она посмотрела через плечо: «В следующий раз пришли мне громовещатель , почему бы тебе этого не сделать! По крайней мере, в нем было бы немного больше изящества и утонченности!». Энди положила свои вещи за стол и встала рядом с Эмили, вытянув шею, чтобы посмотреть на сову. «Я вижу, у тебя появился друг». «Да. «Сегодня утром меня просто распирает от дружеских чувств», —протянула Эмили. Затем она вздохнула и сошла со стула, взяв предложенную Энди руку помощи. «Не думаю, что ты могла бы помочь. Я перепробовала все, но я не умею обращаться с животными — с магией или без магии». «Вероятно, не помогает то, что твоя анимагическая форма — хищник». — Энди склонила голову набок, поджав губы, изучая птицу. Коричневые и белые перья, торчащие во все стороны, и одно из его крыльев было наклонено. Несмотря ни на что, он крепко сжимал письмо в клюве, ревниво охраняя его почтовую ношу до конца. «Ну?» Эмили зашипела, переводя взгляд с Энди на сову, о которой шла речь. «Ты не собираешься что-нибудь сделать? Миранда должна быть здесь пораньше для отправки кедра с Урала, если ты вдруг забыла». Бросив на нее предостерегающий взгляд, Энди вытащила свою палочку, направила ее на сову и сказала: «Ферула!» Шевельнув теперь уже исцеленным крылом, сова покачала головой, избавившись от затяжной боли, прежде чем взлететь и приземлиться на протянутую руку Энди. Она сдержала вздрагивание, когда его когти впились в мягкую кожу ее предплечья. Он благодарно ухнул на нее, закрыв глаза, когда она пригладила несколько его взъерошенных перьев. «Долгий путь сюда, да, приятель? Честно говоря, я впечатлена, что ты вообще долетел». Это вызвало утвердительный, затасканный звук. Эмили уставилась на нее так, как будто у нее выросла лишняя голова. «Боже мой, это так много объясняет о тебе. Ты та странная девчонка-гиппогриф». Энди сверкнула глазами и убрала свою палочку, забрав письмо из лап совы и передав его Эмили. «Я решила твою проблему с совой, и вот как ты меня отблагодарила?» «Да, да. Спасибо, Энди» — закатив глаза, Эмили взяла письмо. Однако не успела она сломать восковую печать на обратной стороне, как двери позади них распахнулись и вошла Миранда. «Эмили, мне нужно, чтобы ты отправила сообщение Виолетте и сказала ей, что ни при каких обстоятельствах я не приму Келпи вместо Вейлы. Это должна быть Вейла. Затем я хочу, чтобы ты связалась с Изольдом и спросила его, как дела с нашей следующей поездкой на сбор урожая. Перенеси это со вторника — я никогда не путешествую по вторникам. И я не хочу повторения прошлого раза. Совместное проживание во время охоты на единорогов в Норвегии? Какое фиаско. Я также хочу получить обновленную информацию о поставке кедра; ее еще нет. А должна уже быть. Неужели никто не делает свою работу в этом месте? Почему я вообще плачу тебе? Это сова?». Миранда остановилась в дверях своего кабинета, одной ногой переступив порог, хмуро глядя на сову, сидящую на руке Энди. Эмили бросила на Энди опасный взгляд, как будто это была ее вина с самого начала. Собравшись с духом, Энди выпрямилась и сказала: «Он только что прибыл с письмом, и мы …» «Совы не должны летать так высоко — прервала Миранда — Убери его. Я не хочу снова видеть его в помещении, понятно?» — Миранда махнула рукой и начала отворачиваться, но прежде чем она смогла сделать еще один шаг, Энди ощетинилась. «Он сломал крыло при взлете, — сказала Энди твердым тоном.- Я исцелила его, как могла, но я не выпущу его, пока он сначала немного не отдохнет». Эмили напряглась, как будто ее ударили проклятием связывания всего тела. Брови Миранды поднялись, но Энди встретила ее взгляд своим собственным решительным. Воздух слегка похолодел, но Энди чувствовала только вздутие слизистой оболочки желудка и вскипание в горле. Она выдержала пристальный взгляд Миранды, не дрогнув, и после долгого момента глаза Миранды сузились. С легким гулом раздраженного согласия Миранда отвернулась и пронеслась в свой кабинет, не оглядываясь. Как только двери за ней закрылись, Эмили выдохнула с облегчением. Одной рукой она схватилась за грудь, а другой вцепилась в край стола. «Ты можешь в следующий раз вызвать ее на ментальную дуэль из-за чего-нибудь более важного, чем сова? Или, еще лучше, когда меня нет рядом. Я люблю, чтобы моя голова была прочно прикреплена к плечам, большое спасибо». «Прости, Эм» — Энди послала ей извиняющуюся гримасу. Сова укусила ее за пальцы, когда она перестала гладить его, и Энди возобновила свои действия. «Я думаю, ты важен», — ворковала она ему. «О, Господи. Ради бога, прекрати с ним разговаривать!»

___________________________

Никто не смотрел Миранде в глаза. Только Найджел осмеливался удерживать ее взгляд дольше, чем на несколько мгновений, но даже он опускал лицо, когда голос Миранды понижался до определенной хриплой ноты, или когда рот Миранды изгибался под определенным углом, или когда руки Миранды сжимались. Все суетились вокруг нее со всем испуганным безумием муравьиного улья, который пнули. Даже Эмили — острая на язык, очень эффективная Эмили — держала голову опущенной, когда Миранда была на тропе войны. «И почему мы до сих пор не получили известий от Йоханнеса? Неужели так сложно отправить письмо? Нужно ли мне здесь все делать самой?» — зарычала Миранда. Она стояла, сердито глядя на свой стол, положив кончики пальцев на зеркальную поверхность. Время от времени ее длинные ногти царапали серию беспокойных стаккато по стеклу. Гром потрескивал в подводном электрическом потоке под ее словами, и ее глаза горели, как остаточное изображение молнии — или, возможно, это была гроза. Энди не могла точно сказать. «Он ищет сырье в Арктике», — сказала Эмили, съежившись и опустив взгляд, когда Миранда обратила на нее всю силу своего внимания. «Я перепробовала все …» «Ну, а ты думала о том, чтобы встретиться с ним лично?» — огрызнулась Миранда. На секунду губы Эмили беззвучно шевельнулись. «Я — нет. Я не…нет, думаю, что нет». К словам Миранды вернулся тот хриплый тон, почти шепот, который обещал быструю и безжалостную смерть. «Ты волшебница или нет? Набери себе несколько отороченных мехом мантий и немного реальной компетентности и отправляйся туда. Меня не волнует, если тебе придется сражаться с белым медведем на твоем пути — найди его». Побледнев, Эмили кивнула и поспешила к двери. Уходя, Миранда повысила голос ровно настолько, чтобы Эмили могла слышать: «Пока Эмили упорно выслеживает Йоханнеса, кто-нибудь сообщит мне последние новости о нашей проблеме с волосами единорога? Почему нашим акциям позволили упасть так низко?» Найджел открыл рот, чтобы взять вину на себя, но прежде чем он успел заговорить, Энди выступила вперед. «Заказ был отправлен слишком поздно в прошлую пятницу, и Кэлвин не смог обработать его до утра понедельника». Поверхность квадратных очков Миранды вспыхнула, но Энди только расправила плечи, когда этот взгляд нашел ее. «Тогда когда?» «Завтра, — перебила Энди. -Я уже дважды проверила это». «А моя…?» «— Встреча с Вулфом подтверждена на сегодня днем». Когда Энди отказалась опустить взгляд, отказалась даже моргнуть, Миранда откинулась назад, озадаченно нахмурив брови. Она сняла очки, поигрывая ими с изумрудом, застегнутым у основания шеи, пока изучала Энди. Она смотрела, и чем дольше Энди поддерживала зрительный контакт, тем сильнее воздух в комнате, казалось, дрожал от жара. Рядом с ней Энди услышала, как Найджел резко втянул воздух и задержал его. Момент растянулся на целую вечность. Энди подавила приступ беспокойства у основания позвоночника. Любая тень сомнения сейчас может закончиться только катастрофой — Миранда почувствует это. Наконец, Миранда промурлыкала странную бессловесную ноту в глубине ее горла. Она отмахнулась от них обоих. «Это все». Когда они вместе выбежали из офиса, закрыв за собой двери, Найджел оттащил Энди в сторону от ее стола. «Что ты делаешь?» — спросил он медленно, его тон был взвешенным и задумчивым. «Методом проб и ошибок. Ну знаешь… — Энди пожала плечами. — Экспериментирую». Найджел покосился на нее. «Я не могу сказать, является ли это каким-то эвфемизмом, но для твоего же блага, я действительно надеюсь, что нет». Щеки Энди обожгло жаром. — Найджел! — прошипела она в ужасе. Она посмотрела на закрытые стеклянные двери, как будто могла обнаружить Миранду, стоящую там и подслушивающую. «О, так ты просто пытаешься убить себя? — он театрально приложил руку к сердцу. — Это заставляет меня чувствовать себя лучше. Хотя, я слышал теорию, что она скрывает, что происходит из породы богомолов, так что в любом случае…» «Найджел» — Энди сверкнула глазами. Подняв обе руки в знак капитуляции, он ушел. «Хорошо! Это твои похороны!»

___________________________

Как оказалось, организация похорон Энди была обойдена серией успешных экспериментов, а также инвестициями в красивое перо с серебряным наконечником для быстрого цитирования. Она провела выходные, прячась от Нейта в их квартире, чтобы настроить перо под себя так, чтобы оно выводило заметки на странице с малейшей мыслью. Она начала использовать магию даже для самых незначительных задач в офисе, пока ее рутина не превратилась в искусство. Каждое утро, взмахнув волшебной палочкой, Энди выходила из камина в суете деловитости, счищая пепел со своей мантии, заметка за заметкой кружились вокруг нее, кофе варился в любимой стеклянной кружке Миранды, календарь обновлялся последними изменениями в расписании — организованный хаос во всей своей красе. Тем временем она применила к Миранде ту же сосредоточенную преданность, которую она применяла к своим любимым продвинутым курсам по уходу за магическими существами в Хогвартсе. Создай стабильную среду. Обеспечь своевременное наличие всего необходимого для комфорта. Сведи к минимуму все, что может достать или напугать — никакого лишнего шума или ярких цветов. Всегда встречай ее взгляд и позволь ей сделать первый шаг — первой нарушить молчание, первой задать вопросы, первой отвернуться. Каждое из этих взаимодействий было встречено с приглушенным недоумением. Часто Миранда замолкала на полуслове и недоверчиво смотрела на нее, когда Энди поддерживала зрительный контакт все время, пока она делала заметки и отвечала на вопросы. Затем, моргая и хмурясь, Миранда прочищала горло и продолжала давать инструкции. Когда Энди возвращалась к своему столу, она чувствовала взгляд Миранды, который, как шило, впивался в ее лопатки. В те моменты Энди говорила себе, что то, что вздувалось на подкладке ее живота — гордость. Тайна раскрыта. Задача выполнена.

___________________________

В начале шестого месяца Найджел молча наблюдал со стороны, как Энди выполняла свой утренний ритуал подготовки офиса Миранды к ее приходу. В одной руке она рассеянно помахивала палочкой, в то время как в другой, нахмурившись, смотрела в свой блокнот. Перо записало ее мысли для первых заметок того дня, страницы порхали почти со скоростью её мысли. Подтвердить поздний завтрак на десять тридцать. Трижды проверить планы поездки в четверг в Америку. Набросать речь для визита Миранды в Илверморни и сделать ее короткой. Написать Кэлвину и обязательно купить ему благодарственный подарок за то, что он выполнил заказ на прошлой неделе, несмотря на позднее уведомление. «Ты знаешь, как тебя теперь называют, не так ли?» — заметил Найджел, ковыряя свои идеально ухоженные ногти. «Хм?» — Энди оторвала взгляд от своих заметок, но не на него. Пустую вазу слева от стола Миранды нужно было наполнять каждое утро; Миранда не терпела ничего, кроме свежих цветов. Фрезии заслужили убийственные взгляды. Розы не оскорбляли, если только они не были желтыми, тогда Миранда поджимала губы и делала ехидные комментарии — «Какое горькое маленькое растение. Как насчет того, чтобы я просто пожевала палочку куркумы? Это будет иметь тот же эффект». Энди понятия не имела, что это значило, но она все равно внесла желтые розы в черный список. Лилиям тоже нельзя было доверять. Что-то не так с запахом. Когда Энди попробовала лилии, Миранда съела очень мало и жаловалась на вкус всего, от первого глотка кофе до последнего кусочка обеда. Тюльпаны Миранда сочла удовлетворительными, за исключением одного раза, когда Энди выбрала разноцветные желтые и розовые, которые Миранда подожгла, как только увидела, презрительно скривив верхнюю губу. Затем Энди сделала заметку, полностью включив желтый цвет в черный список. Теперь, взмахнув волшебной палочкой, Энди наполнила вазу лакфиолями. Простые, неброские и безобидно красные. Конечно, Миранда не могла придраться к этому выбору. Хотя, зная ее, она могла бы сделать это из чистой злости. Найджел моргнул, глядя на цветы. «Лакфиоли?» Нахмурившись в замешательстве, Энди наконец обратила на него все свое внимание. «Они называют меня тихоней?» «Что? Нет, нет. — он указал на вазу, переполненную мягкими красными лепестками. — Ты разбираешься в цветах, или это какая-то не намеренная шутка?» Энди со вздохом захлопнула блокнот, и он исчез в струе зеленоватого дыма вместе с ее пером. «Найджел, еще слишком раннее утро для загадок. Если ты собираешься водить меня по кругу, ты мог бы, по крайней мере, проявить порядочность и сделать это с кофеином». Он закатил глаза и слегка фыркнул. «Ну, теперь ты пошла и украла мою минуту славы. Кайфоломщица. Это то, как они все тут должны называть тебя вместо этого». Скрестив руки на груди, постукивая палочкой по локтю, Энди уставилась на него равнодушным взглядом. «Тогда продолжай. Как они меня называют?». Его глаза озорно блеснули, и внезапно Энди больше не была уверена, что хочет знать. «Хранительница драконов». «Ты шутишь». «Клянусь, все девочки сейчас только об этом и говорят». Он повысил голос до более высокого тона, чтобы подражать им: «Энди это, Энди то! И — о, дьявол сегодня на свободе! Я надеюсь, что хранительница Драконов настороже!». «Это…!» — Энди схватила свою палочку, и под ее сжатыми пальцами она выпустила несколько случайных искр. «Ты шутишь», — повторила она, убирая свою непослушную палочку. Она поправила несколько бумаг, которые не нуждались во внимании и фактически навела еще больший беспорядок. «Ты, должно быть, шутишь». «На твоем месте я бы воспринял это как комплимент. Я имею в виду — ты только посмотри на это!» Обводя комнату жестом, указывая на идеальные условия, которые Энди создала за считанные минуты, Найджел сказал: «Я впечатлен. И, честно говоря, немного напуган. Это как наблюдать за осмосом». Энди посмотрела на него через плечо. «Неужели тебе нечем заняться, кроме как беспокоить меня?» «Мяу! Ты даже начинаешь звучать, как она». «Я! — Энди покраснела — Ничего подобного!» Кокетливо пожав плечами и улыбнувшись, Найджел повернулся, чтобы уйти, но остановился в дверях. «Верность в невзгодах». Она тупо уставилась на него. «Опять твои загадки, Найджел. Мы только что говорили об этом». «Такое у них значение — он кивнул на цветы — Верность в невзгодах». Позже, когда Миранда вошла в свой офис, она остановилась у своего стола, бросив взгляд на вазу. Энди затаила дыхание прямо за дверью, держа в руках мантию Миранды, ткань которой была теплой, темной и тяжелой. Миранда склонила голову набок, глядя на цветы, затем продолжила сидеть за своим столом, как будто ничего необычного не произошло. Когда она поправила очки на переносице и открыла утренний «Пророк», она махнула рукой в сторону вазы — неопределенный, почти скучающий жест — и цветы поменяли цвет, сменив его с красного на насыщенный охристо-желтый, всего на оттенок отличающийся от оранжевого. Энди молча отступила, чтобы повесить плащ, и в ее блокноте перо автоматически нацарапало поспешное добавление под желтым, занесенным в черный список. Исключение: лакфиоли.

___________________________

Энди не потребовалось много времени, чтобы ее заметили, как только она ступила в художественную галерею. Она приподнялась на цыпочки, глядя поверх голов в толпе только для того, чтобы знакомый голос сказал позади нее: «Извините, но мы не встречались? Потому что ты ужасно похожа на подругу, которая у меня когда-то была». Энди повернулась и увидела, что Лили улыбается ей. Вернув улыбку, Энди бросилась обниматься. «Привет, незнакомка». Она сжала плечи Лили, затем отступила назад, указывая на комнату. «Кстати, это место выглядит потрясающе». «О, нет. Ты не отделаешься небольшой лестью — Лили, казалось, была на расстоянии одного жеста от настоящего погрозить пальцем, ее движения были такими же широкими и выразительными, как всегда. — Где, черт возьми, ты была? Я точно знаю, что твой «высокий смуглый и задумчивый» готовит мне завтрак чаще, чем тебе». «Я знаю! Знаю! Это просто …!" - Энди вздохнула и провела рукой по волосам, но когда она подняла руку, ее палочка выпала из кармана куртки. Однако, прежде чем она смогла упасть на пол, кто-то подхватил её из воздуха. С первого взгляда Энди могла сказать, что двое мужчин, стоящих рядом с ней, были волшебниками. Она всегда узнавала их, что-то было в наклоне молекул в воздухе. Выбор гардероба Энди вряд ли можно назвать скучным, но по сравнению с этими двумя он выглядел совершенно старомодно. Завернутый в более обходительные дизайнерские этикетки, чем Энди могла назвать, один из них повертел в руке свою палочку, хитро и пытливо приподняв брови. «Каштан и сердечная нить дракона? Осторожно, Кристиан, — сказал мужчина, держа напиток в свободной руке, — у нас тут авантюрист». Он протянул Энди палочку и представился с улыбкой. «Джеймс Холт. А это Кристиан Томпсон». «Энди Сакс», — ответила она, забирая свою палочку и пряча ее от любопытного взгляда Лили. «Всегда приятно видеть одну из работ Миранды — у нее такой особый стиль в ее работах. Утонченность или шарм, если хотите. Что заставляет такую милую пару ведьм, как вы, общаться с немытыми массами?». Брови Лили взлетели вверх. «Пара кого, извини меня?» Она была в двух секундах от раунда кулачных боев, и Энди не могла ее винить. Энди поспешно вмешалась, убирая палочку и направляя острый взгляд на двух волшебников. Она знала таких, как они. Она видела достаточно самодовольных чистокровок, прогуливающихся по коридорам гостиной Слизерина, чтобы хватило на всю жизнь. «Я думаю, вы обнаружите, что не все из нас здесь… э-э… в одной отрасли». «Ах, — Джеймс бросил понимающий взгляд на Энди и Лили — Мои извинения. Я не хотел обидеть». «И что это может быть за индустрия?» — парировала Лили, скрестив руки на груди. Джеймс улыбнулся и поднял свой бокал за ее здоровье. «Хороший вкус». Лили сузила глаза, нисколько не успокоившись. Рядом с ним Кристиан добавил: «Официально говоря, — он бросил на Энди многозначительный взгляд, — Джеймс здесь в некотором роде знаток моды, в то время как я занимаюсь издательским делом. Если быть точным, закупки. Я всегда ищу хорошую книгу». «Начало галереи с задней части было вдохновляющим», — добавил Джеймс, но вместо того, чтобы снискать расположение Лили, она начала постукивать ногой по полу. «Они коллеги моего босса, — объяснила Энди, прежде чем Джеймс смог по-настоящему зарыться в яму. — Вроде того». «Можно только стремиться к тому, чтобы Миранда Пристли считалась коллегой — Джеймс указал на Энди: «Твоей подруге очень повезло, что она работает с ней». «Ага. Насколько я могу судить, она знает это больше всего». Лили бросила недовольный взгляд на каждого из них, включая Энди. Разжав руки, Лили не понизила голос, когда сказала: «Я пойду принесу нам выпить, а когда я вернусь, этим двоим лучше уйти». Лили ушла, а Энди повернулась к волшебникам с темными и сверкающими глазами: «Хорошо, какого черта вы здесь делаете? Вас послала Миранда?» Джеймс поднял руки, сдаваясь, и, хотя он ухмылялся, в его улыбке была покаянная нотка. «Нет, нет. Нам нужно поддерживать обложки. Мне жаль. Мы не хотели выдавать вас вашей подружке-магглу. Если вас это утешит, Кристиан здесь немного эксперт по заклинаниям памяти. Он может позаботиться о ней, если вам нужно». При этом Кристиан развел руками и сделал вид, что слегка поклонился. Его зачесанные назад волосы вились золотистыми прядями за ушами, и, хотя его стильная маггловская одежда сидела на нем как влитая, он двигался в ней неуклюже, что выдавало его предпочтение к волшебным мантиям. «В этом нет необходимости», — быстро сказала Энди. Джеймс посмотрел на нее через плечо: «О-о-о. Твоя подруга возвращается. Нам лучше скрыться». Когда они отступали, Кристиан одарил ее плутоватой улыбкой: «И не теряйся!» Чувствуя себя так, словно в тот раз она только что упала с доски для серфинга и была сбита с ног разбивающейся волной, Энди повернулась и увидела Лили, идущую от бара. «Нейт был прав», — пробормотала Лили, вкладывая в руки Энди бокал с шампанским, наполненный пуншем, и хмуро глядя вслед Кристиану и Джеймсу. «Что-то странное определенно происходит с тобой в эти дни». Энди уткнулась лицом в свой напиток, чтобы выиграть немного времени. «Я буду первой, кто признает это: работа смешна и не от мира сего безумна. Это, — она указала вслед Кристиану и Джеймсу, — было наименьшим из этого, поверь мне». «Если это было самое меньшее, то я даже не хочу знать». Балансируя между пальцами свой бокал с пуншем, Лили подняла руки и сделала движение, как будто стряхивая пыль с ладоней. «Развлекайся. Я здесь только для того, чтобы выглядеть великолепно и творить чудеса в мире искусства. Когда ты захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти». «Ты самая лучшая, Лили». «Тебе бы лучше поверить в это!» Меняя тему, Энди ухмыльнулась и поддразнила. «Итак, без лести, да?» С притворным блеском Лили взяла Энди за руки и потащила ее в конец галереи. «Черт возьми, нет! После того, как ты игнорировала меня больше месяца? Я собираюсь объяснить в мучительных деталях каждое из этих произведений искусства, и я ожидаю, что ты будешь хвалить меня. Считай это возмещением ущерба». «Что ж, тогда я должна заняться этим. Я упоминала, что твоя подводка для глаз сегодня в самый раз?» «Продолжай в том же духе. Ночь только началась, и у меня есть много прекрасных качеств, которые ты можешь превознести. А еще лучше, — пошутила Лили, — ты можешь возместить ущерб, купив тут что-нибудь. Ничто так не говорит о твоей любви ко мне, как PayPal. И Бог знает, что вам нужно немного вкуса в вашей жизни». При мысли о том, чтобы обменять свои деньги из Гринготтса на магловскую валюту, Энди поморщилась. «Вы тут принимаете чеки?»

___________________________

Энди ожидала, что у Миранды будет кошка или благородная борзая. Она ожидала, что дом Миранды будет выглядеть как пещера Бэтменов, как в декорации «Ужасного пенни» или одно из мест убийства Джека Потрошителя в Уайтчепеле: всякие скрипучие ветровые решетки и стрельчатые окна, украшенные горгульями навершия и крутые арки, достаточно острые, чтобы пронзить человека. Она не ожидала, что дом Миранды окажется красивым мраморным зданием в Найтсбридже, с деревянными вставками в теплых тонах, стенами кремового цвета и плюшевым ковровым покрытием, которое прогибается под тяжестью каждого шага. Она не ожидала, что Патриция окажется большим неуклюжим-любителем- обнимашек- сенбернаром, которая ударит Энди головой по задней части бедер в вечном стремлении почесать за ушами. Энди отложила обязательную прогулку Патриции по Кенсингтонским садам, чтобы сесть на нижнюю ступеньку лестницы таунхауса и как следует погладить собаку, проводя пальцами по длинной шерсти Патриции, пока одна из ног Патриции не стукнулась об пол. Позже, на самой прогулке, Энди взглянула на свои часы — их стеклянный циферблат повернут к внутренней стороне запястья, чтобы не выставлять напоказ свое необычайно маггловское происхождение на работе, — затем выругалась, дернула за поводок и оттащила Патрицию от увлеченного обнюхивания участка ухоженной лужайки. Впервые за несколько недель Энди опоздала в офис, и ей едва хватило времени, чтобы волшебным образом смахнуть все пылинки и собачью шерсть, которые она смогла найти на своей одежде. Прежде чем она смогла даже сесть за свой стол, Миранда позвала Энди в свой кабинет. С тихим стоном Энди ссутулилась для того, что должно было стать свирепой бранью. Конечно же, Миранда мерила шагами свой кабинет, диктуя пером на своем столе, которое молниеносно царапало по листу пергамента. Она подняла глаза и нахмурилась при появлении Энди. «Ты опоздала», — огрызнулась она с ноткой удивления в голосе, как будто она уже привыкла к тому, что Энди всегда приходит вовремя. «Да, я знаю. Прости, Миранда…» — начала Энди, но не успела сказать ничего внятного, так как Миранда перебила. «Остановись», — скомандовала она, и Энди застыла, опустив руки по швам. Однако Миранда моргнула, увидев реакцию, и, взглянув на стол, Энди увидела, что приказ был адресован не ей, а перу, которое замерло, балансируя вертикально на пергаменте, ожидая дальнейших распоряжений. Затем у Миранды вырвался легкий смешок, и она продолжила: «Где …?» «Перья феникса из Вади Рам? — смело вмешалась Энди. — Я уже отправила их в Отдел Магических Ядер для подготовки». «А…?» «Поставка красного дерева из Калифорнии? Я поручила Найджелу следить за обработкой дерева и первоначальными макетами резьбы. Обед с твоим мужем запланирован на час дня, и я договорилась, чтобы Кара забрала близнецов с платформы 9 ¾» — снова добавила Энди, наслаждаясь ожогом удовлетворения, который пылал, как печь, в глубине ее живота, при взгляде Миранды, полном шока. «Да. Что ж…» Миранда прищурилась, глядя на Энди, и когда она открыла рот, это было только для того, чтобы снова закрыть его, когда чашка дымящегося кофе в ее любимой стеклянной кружке проплыла по воздуху и коснулась костяшек пальцев. Энди не смогла сдержать самодовольную ухмылку, когда Миранда взяла кофе с озадаченным видом. Она подозрительно посмотрела на Энди поверх края кружки, когда сделала глоток. «Скажи Эмили, что я хочу, чтобы ты доставила Книгу ко мне домой завтра вечером». Гордость не должна была быть такой теплой и приятной, такой приторно сладкой, но Энди почти сияла от этого. «Конечно, Миранда». «И Андреа?» — Миранда властным взмахом руки подозвала ее к себе. Поколебавшись, Энди подошла. Когда смотришь на Миранду издалека, она кажется больше, чем кто-либо или что-либо еще в комнате; она заполняла пространство вокруг нее, ее присутствие разливалось и рассеивалось, как вспышка масла, как поток греческого огня, винно-темного и пьянящего. Однако теперь, чем ближе она подходила, Энди могла сказать, что Миранда была выше только благодаря изяществу ее ботинок на каблуках, разница в росте в ширину пальца, которая исчезала бы в тот момент, когда Миранда снимет туфли. И все же Энди не смогла скрыть легкой дрожи, когда Миранда протянула руку. Она приготовилась к тому, что Миранда схватит ее, схватит за плечо или за волосы и сделает… что-нибудь. Вместо этого Миранда только выдернула одну длинную белую прядь собачьего меха из капюшона мантии Энди, аккуратно держа ее между ними, прежде чем — щелчком пальцев — сжечь ее дотла. «Это все».

___________________________

Стола не было. Эмили специально сказала, что там будет стол и на этот стол нужно положить Книгу. Энди неохотно шагнула вперед, чтобы заглянуть в затемненную кухню, затем оглянулась на длинную глухую стену рядом со шкафом, где предположительно должен был находиться стол. Она сжала Книгу, и рельефный дракон на кожаной обложке блеснул золотом в тусклом свете, его единственный большой изумрудный глаз смотрел в профиль. Ее руки слегка скользнули по безупречно белым перчаткам, которые Эмили дала ей вместе с набором строгих инструкций. Ты не прикасаешься к Книге голыми руками. Ты охраняешь Книгу ценой своей жизни. Ты не делаешь остановок при доставке Книги в дом Миранды. И ты, конечно, не бродишь по дому ночью, когда его обитатели находятся наверху. «Пс!» Энди резко обернулась, никого не увидела, затем вытянула шею и выглянула из-под края изогнутой лестницы. Две головы, обрамленные длинными тициановскими волосами, торчали между колоннами в резной балюстраде, выкрашенной в белый цвет. Одна из близнецов — Энди не могла сказать, кто был кто в этот момент и, конечно, не с этого ракурса — прошептала: «Тебе нужно отнести это наверх». Энди недоверчиво оглянулась на коридор. «Но! Там должен быть стол». «Похоже, что там есть стол?» — другая близняшка издевательски закатила глаза. «Блять». Они были правы. Одна из близнецов притворно ахнула и протянула: «Ооо, никакой ругани в доме!» Блять. Энди молча повторила в своей голове. Она поднялась по лестнице на площадку второго этажа, где близнецы наблюдали за ее приближением между прутьями балюстрады. Когда Энди двинулась, чтобы положить Книгу на ближайший столик, который она смогла найти — низкий кофейный столик, на котором стояла ваза, наполненная чем-то, похожим на хурму, вместо цветов, — близнецы остановили ее. «Нет, не там». «Тогда где?» В ответ они указали на другой лестничный пролет прямо за ней. Лестничная площадка над ним излучала мягкий туманный свет, и одеяло тишины окутывало воздух, как плотная клетка. Энди покосилась на близнецов, которые невинно моргали своими большими голубыми глазами и вертели в руках свои волшебные палочки. Многочисленные заклинания Книги вонзили иглы в ее руки, когда она крепче сжала ее, острые кончики, от которых у нее по коже поползли мурашки сквозь перчатки, пока Энди медленно поднималась на следующий лестничный пролет. Ее сердце колотилось в груди, трепеща в задней части горла; Энди проглотила его обратно — единственный звук, кроме случайного скрипа ее шагов. Там, на лестничной площадке перед стеной с книгами, Миранда и ее муж Стивен были увлечены яростным разговором. Их рты шевелились, но никакого звука не последовало. Резкие жесты рук и пальцы, указывающие на лица, и щеки, покрасневшие от взаимных обвинений, — все это держится в неподвижном молчании, как мерцание монтажа Чарли Чаплина без юмора или закрытых подписей. Затаив дыхание и молясь, чтобы какое бы заклинание они ни соткали, оно приглушало шум в обоих направлениях, Энди отступила на шаг, и вес ее ноги скрипнул на лестнице. Стивен увидел ее там и вскинул руки, выходя из комнаты с неслышимым прощальным комментарием в сторону Миранды, которая стояла неподвижно. Ее руки были сжаты. Прядь ее серебристых волос косо упала на брови. Миранда повернулась, и Энди почувствовала, как у нее перехватило дыхание от силы этого взгляда. Энди уже сейчас могла видеть заголовки в завтрашнем «Пророке»: молодая женщина найдена убитой на лестничной клетке. Когда она побежала обратно к входной двери, все еще прижимая книгу к груди, Энди не осмелилась оглянуться через плечо, чтобы проверить, преследует ли ее Миранда. Добравшись до фойе, она сделала двойной дубль. Длинный узкий стол с красивыми ножками из кованого железа был прислонен к стене рядом с гардеробом. С лестницы наверху Энди услышала идентичные смешки пары маленьких рыжих демонов. Сделав глубокий вдох, Энди положила книгу на стол. Затем, вытащив из кармана волшебную палочку, она направила ее на лестничную площадку второго этажа. «Экспеллиармус!» Раздались два тревожных возгласа, когда две волшебные палочки полетели в ожидающие руки Энди в перчатках. С чувством горького триумфа она схватила их из воздуха. Затем, положив их рядом с книгой и не дожидаясь больше ни минуты, она убежала.

___________________________

Не имея ничего, что можно было бы потерять, кроме ее работы и каких-либо надежд на будущую карьеру — то есть, по сути, всей ее жизни в целом — Энди отправила записку последнему человеку, с которым она могла связаться, кто мог бы помочь. Записка улетела в дымоход и превратилась в пепел. Не успела Энди откинуться на спинку стула за своим столом, уставиться в потолок и обдумать возможность вернуться к родителям и жить как маггл до конца своих дней, когда ответное сообщение перелетело на ее стол и расположилось перед ней, как лебедь, высаживающийся на водоем. Она бросилась вперед, пытаясь открыть письмо, не разорвав его пополам, и просмотрела его содержимое. В следующее мгновение она шагнула к дымоходу и схватила пригоршню летучего порошка. «Дырявый котел!» Она бросила порошок себе под ноги, и ее поглотил рев пламени с зелеными полосами. Когда она вышла, кашляя от вкуса пепла, оставшегося на языке, Энди достала свою палочку и попыталась привести себя в максимально презентабельный вид. Там, наблюдая за ней со своего места в соседнем баре, сидел Кристиан Томпсон. Его гладкие волосы отливали золотом при слабом освещении, и он сверкнул зубами, чрезмерно белыми. В мантии он выглядел гораздо более собранным, по-домашнему уютным с драпировкой из синей ткани на локтях, каким он не был, когда она видела его в маггловской одежде. «Спасибо, что встретились со мной так быстро». Энди прошла вперед, чтобы сесть на стул рядом с ним. Когда подошел бармен, она отмахнулась от него. «Честно говоря, я не была уверена, что вы меня вообще помните». «Как я мог забыть?» Кристиан покрутил хрустальный бокал, наполненный на палец жидкостью того же цвета, что и его глаза, янтарно-мягкой и смоляно-коричневой. «Милая девушка Миранды с подругой-магглом — ты произвела большое впечатление даже за такое короткое время». Энди оперлась локтем о стойку бара и поморщилась. «Не хочу показаться грубой, но у меня действительно мало времени. Я обещаю, что мы сможем вернуться к светским любезностям позже». «Как я могу отказаться?» Кристиан осушил свой бокал и отставил его в сторону, уделяя Энди все свое внимание. «Какая услуга тебе нужна?» «Я знаю, что ты на самом деле не занимаешься издательским делом, но …» Он недоверчиво уставился на нее. «Подожди, подожди, подожди. Тебе нужна книга?» Поморщившись, Энди сказала: «Теоретически, да. На практике все немного сложнее. Мне нужна книга, которая еще не написана. Итак, мне нужно отправиться на год в будущее, чтобы заполучить её». Во всяком случае, это, казалось, только расслабило его. «О, это намного проще. Я хорошо известен своими особыми… ну, вы могли бы назвать их «навыками закупок» но, боюсь, мои знания в области издательского дела начинаются и заканчиваются росчерками и кляксами». Энди выпрямилась на барном стуле, ее глаза загорелись дерзкой надеждой. «Итак, вы можете мне помочь?» Вместо ответа Кристиан указал на бармена, который бочком вернулся. «Я бы хотел угостить эту милую леди выпивкой. Что бы она ни захотела — запишите это на мой счет» Бармен кивнул, и Кристиан повернулся к Энди. «А ты», — он указал на нее с притворной строгостью, вставая и поправляя мантию так, чтобы она элегантно ниспадала на запястья. «Я хочу, чтобы ты расслабилась и успокоилась. Я скоро вернусь». Она попыталась улыбнуться ему, но ее лицо застыло в панике, которая сжимала ее желудок с тех пор, как она вошла к Миранде и Стивену прошлой ночью. «Хорошо, но насколько скоро скоро? Потому что, когда я сказала, что у меня «мало времени», я имел в виду, что у меня есть два — может быть, три -часа, прежде чем меня уволят и вычеркнут из жизни в волшебном мире, каким мы его знаем». Не испуганный ее заявлениями, он ухмыльнулся. «Я заинтригован! Что ты такого сделала, чтобы так сильно разозлить Миранду? Или веретенница залетела в одну из её остроконечных шляп, а ты просто несчастная жертва? " «Миранда не носит шляпы. По крайней мере, я никогда её в них не видела — ответила Энди. — И давай просто скажем, что я вторглась в редкий момент человеческой слабости, и оставим все как есть». «Тайны на тайнах», — пробормотал Кристиан. Затем без дальнейших церемоний он трансгрессировал на месте, оставив бар пустым, если не считать Энди и одинокого волшебника в дальнем конце зала, потягивающего огневиски. Энди моргнула, глядя на то место, где мгновением раньше стоял Кристиан, затем посмотрела в сторону. Бармен выжидающе смотрел на нее. Энди вздохнула и смягчилась. «Сливочное пиво, пожалуйста». Бармен поставил перед ней стакан, и он автоматически наполнился. Потянув напиток к себе, Энди сделала глоток, позволяя сливочному пиву распространять тепло до самых пальцев ног. Она прислонилась к барной стойке, держа обеими руками теплый напиток. Ее нога подпрыгивала на перекладине барного стула, ее бедро нервно подрагивало, в то время как она каждые тридцать секунд поворачивала запястье, чтобы посмотреть на часы. Через десять минут Энди смотрела на остатки своего сливочного пива. Не прошло и двадцати, как она беспокойно расхаживала перед камином, пока бармен взмахом волшебной палочки убирал ее стакан со столешницы. Ровно двадцать восемь минут спустя Кристиан снова появился на том же месте, что и ушел. Он заметил ее у камина и, печально покачав головой, подошел. В руках он держал маленькую золотую безделушку, сверкавшую в центре спиральной цепочки. Отдельные звенья блестели там, где они проскальзывали между его пальцами. Глаза Энди расширились. «У тебя есть час». Кристиан протянул ей маховик времени. «И этот час применим ко всему миру». Она взяла его дрожащими руками и выдохнула: «Спасибо». Улыбка Кристиана стала шире, обнажив несколько дополнительных сверкающих белых зубов, но улыбка, казалось, никогда не касалась его глаз. «О, не благодари меня. Услуга за услугу. Ты у меня в долгу».

___________________________

Алый паровоз выпускал клубы дыма длинными белыми шлейфами, которые тянулись над платформой и множеством людей, суетящихся на ней. Семьи собрались вместе, чтобы проводить своих близких, огромные толпы обменивались объятиями и ласковыми словами, когда студенты затаскивали свои чемоданы в поезд и махали из окон. Недалеко от входа в кирпичную арку Энди стояла рядом с Кэролайн и Кэссиди, наблюдая за другими семьями. Близнецы обыскивали лица прохожих в поисках кого-то, кого бы они узнали, но тот, кого они искали, так и не появился, и выражения их лиц оставались бессвязными. «Эй», — Энди сунула руку под мантию и вытащила палочку. «Я говорила, что у меня есть подарок для вас двоих?» Две пары настороженных глаз повернулись, чтобы осмотреть ее. С тех пор, как Энди разоружила их той ночью, они относились к ней с осторожностью, граничащей с суровым уважением. Кэссиди пожала плечами, глядя на свою одежду с голубой отделкой. «Это не твоя палочка, не так ли? Потому что без обид, но, похоже, она видала и лучшие дни». «Да, — сморщила нос Кэролайн. — Мама могла бы сделать нам что-нибудь получше». Энди нахмурилась, глядя на них сверху вниз. «Во-первых, ваша мать сделала её. Во-вторых, мне нравится моя палочка, и я ей нравлюсь — так что отвалите! В-третьих, как вообще можно так ответить на то, что кто-то говорит вам, что у него есть подарок? Кто вас вообще …?» Она подавилась концом этого предложения, прежде чем закончить. Теперь выражения лиц близнецов из осторожных превратились в совершенно ледяные, и, боже, они были похожи на свою мать больше, чем когда-либо. Прочистив горло, Энди взмахнула палочкой круговыми движениями. Она вытащила из воздуха две книги и протянула их близнецам — по одной для каждой. Любопытство и замешательство отразились на их лицах, а затем они перевернули книги, чтобы прочитать названия на обложке. Глаза Кэролайн расширились. «Ни за что», — выдохнула она. «Как ты …?» — начала Кэссиди, но остановилась, когда открыла первую страницу, уже нетерпеливо просматривая печать. Чувствуя себя невыносимо самодовольной, Энди убрала палочку и скрестила руки на груди. Она ждала. И ждала. Близнецы прочно засунули носы между страниц и не выказывали намерения появляться в ближайшее время. Наконец, Энди закатила глаза. «Ну и что надо сказать?» — подсказала она. По крайней мере, у Кэролайн и Кэссиди хватило порядочности выглядеть раскаивающимися, даже если они только неохотно пробормотали: «Спасибо, Энди». «Всегда пожалуйста». Энди с улыбкой прогнала их, благодарная за то, что их чемоданы уже погрузили на поезд и что ей не пришлось делать это самой. «Теперь, давайте! Бегите! Проваливайте, маленькие гремлины!» На это Кэролайн показала язык, и Энди сделала то же самое в ответ. «И купите много сладостей с тележки! Обязательно съешьте лакричную палочку за меня!». «Фу, гадость! Лакричные палочки — отвратительные!» — Кэссиди скорчила гримасу. Кэролайн вздрогнула. «Да, ты говоришь, как мама». «Я приму это как комплимент», — протянула Энди. Она вздрогнула, когда в поезде прозвучал последний сигнал о посадке. «Хорошо, вам двоим действительно нужно поторопиться». Они умчались, вскарабкавшись на борт ближайшего экипажа, сжимая в руках книги, черные одежды развевались вокруг их лодыжек. Родители прижались плечами к Энди, чтобы помахать своим детям, и она протиснулась между ними. Через одно из окон кареты она могла видеть, как Кэссиди садится с Кэролайн напротив нее. Когда она выглянула на платформу, она поймала взгляд Энди, как будто случайно. Колеблясь и чувствуя себя немного глупо, Энди слегка помахал ей рукой. Поезд тронулся, скрипя по рельсам. Кэссиди не ответила на её жест.

___________________________

Под своим столом Энди незаметно щелкнула по своему мобильному телефону, чтобы увидеть его экран. Дисплей показывал 10:37 вечера, и там, где должны были быть полосы в верхнем правом углу, вместо этого был маленький белый крест. Выругавшись себе под нос, Энди засунула телефон обратно в карман своей мантии. Эмили наблюдала за ней через проход между ними. Она закатила глаза, покачала головой и вздохнула. «Просто иди уже». Голова Энди дернулась вверх, и она удивленно посмотрела на Эмили. «Но…?» Эмили уже царапала кончиком своего пера по листу пергамента, демонстративно не глядя на нее. «Я знаю, что ты хочешь произвести хорошее впечатление, но проверка твоих маггловских устройств связи каждые две чертовы секунды тебе не сильно поможет. Кроме того… — она указала на пустые залы за их дверями. — мы единственные, кто остался, кроме Найджела и Миранды. Я могу справиться с этим одна» «Спасибо, Эм». — Энди схватила свою сумку — упакованную час назад, когда все должны были давно покинуть офис. — «Ты мой спаситель». Эмили ткнула концом своего пера с соколиным оперением, такого же алого, как ее волосы, в сторону Энди: «Ты мне должна!» «Я принесу тебе сахарное перо из Косого переулка!» — выстрелила Энди через плечо. «Не смей!» Помахав рукой, Энди побежала по коридорам в вестибюль. Стеклянные стены и полы отражали чернильную мутную черноту. Она мчалась сквозь мир белого стекла, подвешенного над черным, темные одежды развевались позади нее в спешке. Схватив пригоршню летучего пороха, она сгорбила плечи, чтобы встать у массивного камина перед затемненной стойкой администратора, и бросила порошок себе под ноги. «Баркинг!» Никто не обратил на нее никакого внимания, когда она появилась в ревущем зеленом пламени в пабе в Баркинге, отряхивая одежду и стряхивая порох с челки. Проталкиваясь через людное место к выходу, Энди не успела сделать и нескольких торопливых шагов от паба, как в ее кармане зажужжал телефон. Со стоном она прочитала экран. Семь пропущенных сообщений и четыре пропущенных звонка. Когда она вернулась в свою квартиру, было почти одиннадцать. Одинокий слабый свет пробивался из одного из маленьких окон. Она не стала возиться со сломанным лифтом, быстро топая вверх по трем лестничным пролетам, пока, пыхтя и отдуваясь, Энди не выудила ключи из ее кармана. Она почти открыла дверь, когда зажмурилась и выругалась себе под нос. Она забыла купить чертов торт. Оставив ключи болтаться, Энди пошарила вокруг в поисках своей волшебной палочки. «О, нет». Она хлопала себя по бокам, по бедрам, по заднице. «Черт! Черт! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!» Энди воспроизвела непрерывный поток проклятий, когда она развернулась и побежала обратно вниз по лестнице. Ее глаза метались по всему, ища. Всю обратную дорогу до паба она бежала, пригибаясь, чтобы заглянуть под машины и вниз по лестничным клеткам. Когда она, наконец, нашла его, ее палочка ярко, счастливо светилась в канаве. Она схватила его с яростным рычанием: «О ну ты просто должна была выбрать сегодняшний день!» Палочка вспыхнула, оставив маленькие почерневшие дыры, прожженные в ее одежде. Ругаясь, Энди направилась обратно к своей квартире, заделывая столько дыр, сколько смогла найти. Вернувшись в дверь квартиры, она наколдовала маленький раздавленный ванильный кекс в одной руке. Она никогда не могла справиться ни с каким вкусом, кроме ванили, и глазурь вечно ускользала от нее. Затем она повозилась с палочкой, тортом и ключами, прежде чем протиснуться внутрь. Стоя на кухне в своих боксерских трусах, Нейт уставился на свой телефон в одной руке, держа кружку с чем-то холодным в другой. Изо рта у него торчала ложка. Он нахмурился, когда Энди сверкнула своей самой извиняющейся и ослепительной улыбкой, приближаясь к нему с кексом, протянутым как подношение, паршивое и неадекватное искупление. Ее улыбка замерцала, а затем погасла. «С днем рождения». С сожалением покачав головой, Нейт сунул телефон в карман и вытащил ложку изо рта, уронив ее обратно в кружку, где она звякнула. «Почему ты больше никогда не отвечаешь на мои звонки? Что? Ты не можешь оторваться от работы на две минуты, чтобы ответить на сообщение в мой день рождения?». Энди закрыла глаза, тяжело вздохнув. Она подошла, поставив кекс на кухонную столешницу. «Я же говорила тебе, я не могу отвечать на звонки, пока на работе». «Не можешь? Или не хочешь?» «Не могу!» — настаивала она. — «Клянусь, я не лгу!» Он кивнул, посасывая кончики зубов. Затем он указал кружкой на ее одежду. Ложка соскользнула с фарфорового края. «Тогда что на тебе надето? Ты говорила, что это только для школы». «Так и есть!» Энди сжала руки в кулаки по бокам. У нее не было времени или присутствия духа переодеться, прежде чем ворваться в квартиру. «Так и было!» «Это что, какой-то новый модный дресс-код в вашем журнале мод? Это как-то связано со странными палочками, которые могут доставать кексы из воздуха? Или как насчет того, чтобы исчезнуть в этом пабе, не появляясь в течение нескольких часов, или монеты, которые перемещаются, как по волшебству?» У него вырвался горький смех, и он повернулся, чтобы поставить свою кружку в раковину, где она стукнулась о несколько столовых приборов. Когда он повернулся, он вытащил знакомую монету из кармана и бросил ее на столешницу. Он скользнул к Энди, остановившись возле кекса. Затем он положил свой телефон на стол и прокрутил видео, на котором она чуть раньше, взмахивая палочкой, наколдовывала кекс. У нее кровь застыла в жилах. — Нейт, — прошептала она, делая шаг назад. «Нейт, не делай этого». Нейт провел руками по лицу и по волосам, убирая их со лба. «Я больше не знаю, что и думать, Энди. Может быть, все даже будет хорошо, если ты перестанешь мне лгать. Все, что ты когда-либо говорила мне, было ложью?» Он прикусил нижнюю губу, и когда он посмотрел на нее, его глаза заблестели от непролитых слез, только чтобы обнаружить, что Энди направляет на него свою палочку. «Что?» «Обливиэйт». Медленно и трясущимися руками Энди опустила палочку. Глаза Нейта были остекленевшими и неживыми; они были зеркалами, ожидающими ее указаний, что именно отражать. «Я была ужасной девушкой для тебя, Нейт». Энди начала, сделав паузу, чтобы шмыгнуть носом и прислониться к стойке, скрестив руки. «И ты был милым и добрым. Я работала допоздна. Я отвечала на звонки своего босса, но не на твои. Я пропустила твой день рождения. Я лгала тебе, но я никогда не изменяла тебе. В глубине души ты понимаешь, что я сделала это, чтобы защитить тебя, но ты никогда не узнаешь почему. Ты собираешься уйти. Ты собираешься двигаться дальше. Когда ты увидишь меня на улице, ты сначала не узнаешь меня, а даже если узнаешь, ты не захочешь иметь со мной ничего общего. Ты повернешься и пойдешь другим путем». Вытирая щеки, Энди закончила свои инструкции, не в силах смотреть на него, не отрывая взгляда от земли под ногами. Пол был потертым, обшитым деревянными панелями и каким-то образом менее прочным, чем все полы ее стеклянного офисного здания. Мгновение Нейт ничего не делал, затем он сделал неуверенные шаги, роясь в ящике. Сквозь слезы Энди в замешательстве нахмурилась, когда Нейт достал блокнот и шариковую ручку. «Что ты делаешь?» «Я не могу уйти, не оставив тебе хотя бы записки», — ответил Нейт. Он говорил как автомат, его голос был ровным и бесстрастным. Он начал записывать события, которые она только что описала, объясняя, почему, по его мнению, он расстается с ней. Подавив рыдание, Энди убежала в свою комнату и закрыла за собой дверь.

___________________________

На следующее утро Нейт исчез вместе с большей частью своей одежды. Он оставил старый свитер, который, как он знал, Энди любила носить как пижаму. Под нетронутым кексом была приколота записка. Энди потерла лоб на кухне, слушая свист чайника, когда она заваривала себе чашку черного чая с порохом. Она съела кекс на завтрак. Она не потрудилась прочитать записку.

___________________________

Эмили высморкалась так сильно, что у нее на глазах выступили слезы. Энди протянула еще одну салфетку из канистры на стойке, которую Эмили взяла у нее со слабым бормотанием благодарности. «Ты выглядишь ужасно», — сказала Энди с сочувственной гримасой. «О, ну спасибо», — пробормотала Эмили, ее голос был сдавленным, когда она снова высморкалась. «Надеюсь, я справлюсь с этим до Парижа». Найджел сел по другую сторону от Энди. Все трое сидели на своих барных стульях в аккуратную линию, потягивая напитки. Эмили и Найджел, как всегда, были безупречно одеты, в то время как Энди почти выкатилась из камина Дырявого котла. «А ты умеешь говорить, рядовой», — сказал ей Найджел, протягивая руку, чтобы смахнуть немного пепла с ее макушки, взъерошив при этом волосы. Энди сердито посмотрела и отмахнулась от него. «Я могу выглядеть так, как мне нравится вне работы». Тем не менее, она все же достала свою палочку, чтобы поправить волосы. Снаружи выл и бился в окна ветер, но внутри паба воздух оставался теплым и защищенным от стихии. «Какая досада, — Эмили скомкала салфетки и засунула их в карманы своей мантии. — В последнее время твоя внешность заметно улучшилась. Я надеялась, что это и на все остальное распространится». «Ха-ха», — сказала Энди без особого веселья. «Нет, я боюсь, что остаток моей жизни все еще летит коту под хвост». «Неужели? Похоже, пришло время для повышения — Найджел покрутил содержимое своего стакана, мрачно наблюдая, как кубики льда звенят друг о друга. — Ты рассматривала возможность работы в моем отделе? Мне бы не помешала хорошая девочка для битья, и я обещаю гонять тебя с меньшей свирепостью, чем такие, как Миранда Пристли». Эмили фыркнула, подавляя горький смех. «Тебе пришлось бы вырвать ее из холодных мертвых пальцев Миранды. Ты знаешь, что на днях она назвала меня Андреа? Я думала, что у меня был какое-то помутнение сознания или меня ударили заклинанием памяти». Щеки Энди вспыхнули от жара, и она попыталась скрыть это, поспешно поднеся ко рту бокал с пряным вином. Любое возражение замерло у нее на языке при воспоминании об ошеломленном взгляде Нейта, пустоте его глаз. Ее собственные глаза начали щипать от слез, и она сделала большой глоток вина, чтобы отогнать эту мысль. Найджел и Эмили обменялись взглядами поверх потертого прилавка. Найджел жестом попросил Эмили что-нибудь сделать, но Эмили покачала головой и подняла руки. Наконец, закатив глаза, Найджел вздохнул и похлопал Энди по спине. «Что случилось?» «Ничего», — солгала Энди. Она шмыгнула носом и сделала еще глоток вина с пряностями, позволяя ему согреть желудок, прогоняя холод ранней весны. «Я просто на время отрекаюсь от магглов. Я не могу справиться с этим снова». «Добро пожаловать в клуб», — Эмили подняла свой бокал, как будто произнося тост. «У меня уже много лет строгая политика «Никаких магглов». Ты начинаешь чувствовать себя немного виноватой за то, что заставила их забыть чуть ли не всю свою жизнь после того, как они порылись в твоих ящиках и наткнулись на то, чего они не должны были видеть. Но в основном меня это бесит. Я четко говорила им, чтобы они не рылись в моих вещах! Но, полагаю, через некоторое время уже просто не хочется ни с чем бороться». Когда Найджел пробормотал что-то в знак согласия и убрал руку, чтобы постучать своим бокалом по бокалу Эмили, Энди в шоке уставилась на них обоих: «Вы двое -? Вам обоим приходилось …?» «Мне хватило одного раза». Найджел жестом попросил бармена налить еще, наблюдая, как янтарная жидкость проливается в его стакан на два пальца. «Достаточно сложно иметь отчужденных членов семьи магглов, не говоря уже о друзьях или, не дай бог, других более значимых людях». Эмили содрогнулась от самой этой идеи, прежде чем потянуться за другой салфеткой, чтобы использовать ее в качестве носового платка. Затем с одновременными стонами все они одновременно почувствовали, как у них горят карманы. «Она когда-нибудь спит?» — вздохнул Найджел, протирая очки краем плаща, чтобы, прищурившись, взглянуть на послание своей протеанской монеты. Энди даже не потрудилась достать свою монету. Она просто прислонилась к барной стойке, прижавшись лицом к выветрившейся деревянной поверхности. «Ну может быть, если бы она спала, она хоть ненадолго прекращала бы охоту за этими рубиновыми туфлями. Достаточно долго, чтобы слезть с метлы». «Боже мой, Энди, зачем Миранде путешествовать на метле? В такую-то погоду!» — воскликнула Эмили. Найджел, единственный магглорожденный, рассмеялся. Затем он снова положил монету в карман и поднял свой бокал. «Давайте, дамы. У нас впереди адский вечер». Вместе они втроем осушили свои напитки и со стуком поставили бокалы на стойку.

___________________________

Подобно идентичным скульптурам по бокам дверного проема, Эмили и Энди делали заметки в кабинете Миранды, пока она диктовала им со своего стула. Она нахмурилась, глядя вдаль вместо того, чтобы смотреть на них, как будто они действительно были статуями, которым по какой-то неведомой причине удавалось ходить, говорить и дышать. Царапанье их перьев почти заглушало тишину ее голоса; Энди приходилось напрягаться, чтобы расслышать, незаметно наклоняясь вперед, чтобы свисать с отвесной пропасти каждого слова. Рядом с ней Эмили чихнула в сгиб ее руки. При прерывании Миранда замолчала и моргнула. Слегка покачав головой, как будто пораженная тем, что Энди и Эмили вообще присутствовали, она хмуро посмотрела на них. Ее рот сжался в кислую усмешку, когда Эмили шмыгнула носом и порылась в кармане своей мантии в поисках салфетки. Прочистив горло, Энди протянула Эмили запасную салфетку, которая взяла ее с благодарным взглядом. Постукивая ногтями по столу, Миранда наблюдала и ждала, пока Эмили высморкается. С каждой ревущей нотой губы Миранды все больше кривились в усмешке. «Если ты закончила аккомпанировать Лондонскому филармоническому оркестру, — протянула она, когда Эмили убрала использованную салфетку, — мне нужно, чтобы ты навестила Джеймса. Убедись, что у него есть все необходимое для его дебюта в Париже на этой неделе, и что ты не заразишь весь его офис, пока будешь там». «Да, Миранда» — Эмили сделала движение коленями вниз, которое, Энди могла поклясться, было на два сантиметра меньше, чем обычный реверанс, прежде чем выбежать из комнаты. Закрыв блокнот, Энди тоже повернулась, чтобы уйти, но голос Миранды остановил ее. «Не ты, Андреа. Останься». Дверь за Эмили закрылась, и Энди осталась наедине с Мирандой. Залитый дождем офис висел в напряженном ожидании. Миранда сидела за своим столом, положив подбородок на переплетенные пальцы, прищурив глаза на Энди, в то время как Энди переминалась с ноги на ногу. После того, как Энди вытащила риторического кролика из шляпы с близнецами и их еще не написанными книгами, Миранда не сделала ни единого комментария по поводу выходки Энди в таунхаусе три недели назад. Теперь она терзала Энди взглядом, обшаривая одежду Энди, не в силах найти ошибку, но выискивая ее, несмотря ни на что. Как только Энди достаточно долго крутилась под ее взглядом, Миранда подняла со своего стола кусок пергамента. «Я получила письмо от Кэролайн и Кэссиди, в котором они специально просили меня передать от их имени: Привет». Ее рот скривился при слове, как будто она откусила лимон. «Это …- Энди поискала подходящее прилагательное и закончила: … мило?» Позволив пергаменту вернуться на стол, Миранда устремила тяжелый взгляд поверх оправ очков. «Это все, что ты можешь сказать?» «О! Э-э …» Пока Энди колебалась, Миранда переместила стул напротив своего стола и указала на него. Энди подчинилась бессловесной команде и села. «Скажи им, что я сказала «привет» в ответ. И — я думаю, спросите их, понравилась ли им книга». В ответ Миранда промурлыкала записку, достаточно короткую, чтобы быть равнодушным ворчанием, но продолжила: «Я обязательно добавлю постскриптум к моему ответному письму». Энди подвинулась к краю своего сиденья, поджав под себя ноги, готовая бежать. Она никогда раньше не видела, чтобы кто-то еще сидел в кабинете Миранды, как будто это место было зарезервировано для одного. Даже другие мастера по изготовлению волшебных палочек, посещавшие Лондон, были вынуждены стоять в присутствии Миранды. Энди поежилась. «Тебе еще что-нибудь нужно?» «Да, — Миранда сняла очки, сложила их и положила поверх письма, прежде чем прислониться к одному из подлокотников своего кресла. Золотые жилы разветвлялись сквозь кварц ее сиденья. Они мерцали во вспышке беззвучной молнии. — Я ожидаю только лучшего от своих сотрудников, и Париж не станет исключением». «Конечно, -Энди кивнула. — Эмили…» «… Уже не самая лучшая, — прервала Миранда, настолько беспечно, насколько вам только может заблагорассудится. С таким же успехом она могла бы обсуждать погоду. — Поедешь ты. Позаботься о том, чтобы Эмили знала. Это все». Она слегка махнула рукой, но когда Энди не пошевелилась, брови Миранды поднялись. Облокотившись на подлокотник кресла, она подперла щеку кончиками пальцев в позе, которую можно описать только как развалившуюся. «Ты не хочешь присоединиться ко мне в Париже?» Энди чуть не подавилась от этой мысли. Не хочешь? — Я этого не говорила, — сказала она слишком быстро. «Ну что ж». Глаза Миранды сверкнули счастливым торжеством, как будто она запустила пальцы в карман и нашла галеон, хотя ожидала мелочи. Она улыбнулась, и Энди почувствовала, как у нее пересохло во рту. «Тогда я не вижу проблемы». «Ты уезжаешь в Париж послезавтра», — указала Энди, чувствуя онемение. Вместо того, чтобы ответить язвительным ответом на то, что ей сказали очевидное, улыбка Миранды, казалось, расширилась с положительно злым видом веселья. «Тогда тебе лучше немедленно сообщить Эмили о своих устремлениях». Когда Энди встала, ее сиденье снова растворилось в полу. Впервые за несколько месяцев стекло пошатнулось у нее под ногами, когда она шла из офиса обратно к своему столу. Она так и не удосужилась купить коврик под свой стул, и теперь она сидела, глядя вниз на дождь, падающий между ее ног, черные и кипящие облака. Энди вытащила из кармана протейную монету и повертела ее в пальцах. Буквы по краям ждали, когда она напечатает сообщение Эмили, но она не могла найти в себе сил это сделать. Затем монета загорелась с собственным сообщением от Эмили, и Энди чуть не уронила ее на пол.

___________________________

Было некоторое утешение в знании того, что все больницы, даже волшебные, выглядели и ощущались одинаково. Стерильно белые стены в голубую полоску, полы, обшитые кафельными панелями, ведут посетителей с нарисованными табличками и номерами комнат, доктора суетятся по коридорам в красных халатах, отделанных белым, как великие военные медсестры. Сжимая небольшой букет цветов, Энди поспешила по коридору на четвертом этаже больницы Святого Мунго со скоростью чуть ниже бега трусцой. Она просматривала каждую комнату в поисках фамилии, но продолжала двигаться, уже ища ‘Чарльтон’ возле следующей двери. Когда она, наконец, нашла её, она замерла и задержалась снаружи, прежде чем собраться с духом и войти с широкой улыбкой, которая казалась пластиковой даже ей самой. Одетая в белый больничный халат, Эмили лежала, опираясь на кровать. На столе рядом с ней стояла коробка салфеток и пустая бутылка Костероста Взглянув на кровать, Энди увидела ноги Эмили, выглядывающие из-под одеяла. Кожа на ее ногах обвисла на матрасе — кости голеней и лодыжек полностью отсутствовали. Из скромности Энди отвела взгляд и пересекла комнату. Там она занялась подоконником, вытащила палочку, чтобы вызвать вазу и поставить цветы. Эмили высморкалась. «Я чихнула, когда трасгрессировала. Расщеп. Доктора говорят, что потребуется два дня, чтобы мои кости выросли заново. Не говоря уже об этом проклятом холоде — они отказываются что-либо с этим делать, пока это не станет более серьезным. Говорят, пока лучше позволить телу справиться с этим». Вздохнув, она бросила салфетку рядом с бутылкой Костероста и шмыгнула носом. «Ничего не поделаешь. Тебе нужно будет занять мое место в первый день в Париже. Я приеду позже, и тогда ты сможешь вернуться в Лондон». Эмили потянулась за другой салфеткой, затем нахмурилась, увидев виноватое выражение на лице Энди. «Что такое? Что случилось?» Энди закусила губу. «Ну …» медленно начала она, опускаясь в невероятно неудобное кресло у окна. «О, выкладывай уже!» Эмили огрызнулась, промокая покрасневший нос салфеткой, прежде чем скомкать ее и бросить на стол. Она промахнулась, и салфетка упала на пол. «Мне паршиво и без того, чтобы ты ходила вокруг да около». Энди поморщилась при воспоминании о ее собственных взаимодействиях со Костеростом, она все еще чувствовала, как ее плечо снова оживает, когда ей было шестнадцать. Наконец, она выпалила: «Миранда попросила меня поехать с ней в Париж». Эмили нахмурилась сильнее, между ее бровями пролегло еще несколько морщин. «Вдвоем? Зачем ей там два ассистента?». «Нет… я имею в виду … — глубоко вдохнув, Энди выровняла голос, сидя еще прямее в кресле. — Вместо тебя». «Вместо? — Эмили замолчала, ее рот открылся от шока. Оторвав взгляд от Энди, она откинулась на кровати, движения вялые и скованные. Она закрыла рот и сжала челюсти. — Ты -! Я не могу поверить, что это происходит» Глаза Эмили наполнились злыми слезами. Она вцепилась в свои простыни и прорычала сквозь стиснутые зубы в потолок, отказываясь смотреть на Энди: «Я ждала этого, работала почти год, чтобы побывать в Париже, а ты …!» Когда Эмили наконец обратила на нее свой пристальный взгляд, Энди захотелось, чтобы она снова уставилась в потолок. «Ты ненавидишь индустрию изготовления палочек! Ты ненавидишь свою работу!». «Это неправда! Я люблю свою работу!» — настаивала Энди с такой искренней горячностью, что это заставило ее задуматься. Ее рот открылся и закрылся в прерывистой речи. Ее глаза расширились, и она тяжело откинулась на спинку стула. «О, черт», — прошептала она, повторяя с чувством медленного ужаса, причиняемого самой себе: «Я люблю свою работу». Эмили уставилась на нее, а затем разразилась лающим водянистым смехом. Криво усмехнувшись, она провела под глазами. «Господи Иисусе… Ты действительно такая же плохая, как и все мы».

___________________________

Неудивительно, что портключ Миранды Пристли не может быть менее экстравагантным. Колье с бриллиантовой цепочкой лежало на отделанном светлым мрамором островке в кухне таунхауса Миранды, где Энди было приказано встретить ее перед отъездом в Париж. Найджел уже прибыл в Париж накануне вечером, чтобы подготовиться к встрече делегации. За окном горизонт потускнел от наступающего рассвета, и Энди подавила желание зевнуть. Вместо этого она посмотрела на колье, как будто оно могло внезапно встать на дыбы и укусить ее; она надеялась, что выбор в транспортировке не был метафорой. «Это твой портключ?» — Энди указала на ожерелье. К черту правило Эмили о том, что Миранду ни о чем нельзя спрашивать. Сейчас была чертова рань, чтобы хвататься за цепочки, усыпанные бриллиантами, стоимостью в сто тысяч фунтов. В ответ Миранда выгнула бровь, глядя на нее через кухонную столешницу. «Это проблема?» — спросила она, как можно более хладнокровно, как будто для нее это была обычная утренняя рутина — вставать ни свет ни заря и лениво беседовать со своим помощником о ювелирном изделии, стоимость которого вдвое превышает зарплату упомянутого помощника. «Конечно, нет. Я просто думаю, что нам нужно выпить кофе перед нашим международным путешествием через Cartier», — сказала Энди сухим тоном. «Никакого кофе, — прорычала Миранда, неожиданно язвительно восприняв предложение. — И что за глупости? Его сделали гоблины». Конечно, так оно и было. Сто тысяч фунтов? Даже не близко. Выкуси, Картье. «Ты когда-нибудь думала, что произойдет, если вор попытается украсть его?» — пробормотала Энди, восхищаясь блеском драгоценных камней, когда они отражали янтарный свет от потолочных светильников. Весь их багаж, которого было достаточно, чтобы одеть небольшую деревню, висел в маленькой сумочке на бедре Энди, зачарованный, чтобы вместить половину Лондона, если возникнет необходимость. «Я полагаю, это будет неприятный сюрприз для воров». Миранда провела руками по передней части своей гладкой черной мантии, прежде чем жестом приказать Энди приготовиться. Однако, когда Энди протянула руку, чтобы схватить колье, Миранда схватила Энди за запястье, твердо удерживая ее на месте. «Не делай этого», — предупредила она с мрачной ноткой в голосе. «Я еще не расколдовала его». Тепло руки Миранды вызвало дрожь в задней части шеи Энди и скопилось сразу за ее пупком — возможно, она уже случайно коснулась портключа, Энди сглотнула, несмотря на внезапную сухость в горле. «Да, точно. Извини». Миранда отпустила, но след от ее пальцев продолжал пылать. Энди потерла запястье в надежде, что ощущение исчезнет. Как бы не так. Вместо того, чтобы вытащить палочку, Миранда протянула руку к ожерелью и закрыла глаза. Глубоко вдохнув, она прошептала что-то быстрое и неразборчивое себе под нос — шквал заклинаний на текучей латыни, которые вызвали свечение из центра ее ладони, распространяющееся наружу, пока бриллианты не поплыли в луже жидкого золотого света, который потрескивал, как гром. Голос Миранды затих, и ожерелье с мягким звоном упало обратно на мрамор. С усталым вздохом она кивнула Энди. «Теперь ты можешь прикоснуться к нему». Поколебавшись, Энди обхватила пальцами часть колье, звенья были прохладными на ощупь. Она ждала, но когда Миранда не сделала ни малейшего движения, чтобы коснуться портключа, она подняла глаза. Миранда закусила нижнюю губу, хмуро глядя на колье с чем-то похожим на опасение в нахмуренных бровях. Однако, когда она заметила, что Энди открыто наблюдает за ней, выражение лица Миранды изменилось, становясь напряженным и раздраженным. «Что-то не так?» — рискнула Энди. «Нет», — солгала Миранда. Сжав губы в тонкую линию, она собралась с духом и схватила колье без колебаний. Энди почувствовала прикосновение их пальцев, гладкие костяшки пальцев скользили друг по другу, прежде чем портключ зацепился за место за ее пупком и сильно потянул вдаль. Мир превратился в головокружительный калейдоскоп из разных цветов, все смешалось в тошнотворный вихрь, отдающий желчью и зловещими полумыслами. Энди поблагодарила своего отца за то, что унаследовала его плохое чувство направления и железный желудок, когда, наконец, вся эта карусель из ада остановилась. В отличие от Миранды, Энди приземлилась на живот, все еще держа портключ. Веретена тумана кружились над землей, покрывая здания вокруг них, пока они не вырисовывались, как бледные тени в утреннем свете. Песок от парижских булыжников впился в ее ладони, когда она с ворчанием поднялась, проверяя, нет ли ремешка ее сумочки, и нашла его со вздохом облегчения. Когда она поднялась, вытаскивая палочку, чтобы убрать любые намеки на мусор, Энди моргнула на свою попутчицу. Миранда, возможно, и твердо стояла на ногах, но она прижимала руку ко рту. Ее кожа отливала бледным зеленоватым оттенком, а глаза были плотно закрыты. — Миранда? — начала Энди, но остановилась. В ответ Миранда подняла другую руку и сдержала сухой стон. Что ж, это объясняло замечание о том, что кофе им нельзя, и предыдущее нежелание на её лице. Энди подавила желание похлопать Миранду по спине; потеря руки не входила в повестку её дня. «Ты знаешь, есть альтернативы путешествиям с помощью портключа». Опустив руки, Миранда судорожно сглотнула, все еще бледная, но с каждой секундой восстанавливая свой цвет. Она осторожно открыла глаза, вздрогнув. «Я буду замерзшей и мертвой в земле, прежде чем шагну в камин. И тявкающая маленькая собачка упомянула, что кому-то не нравится трансгрессировать». О. О. Широко раскрыв глаза, Энди пробормотала: «Мы могли бы …! Я просто -! Пока трансгрессирую не я, со мной обычно все в порядке». «Ты могла бы упомянуть об этом чуть раньше», — прошипела Миранда сквозь стиснутые зубы, делая паузу, чтобы снова закрыть глаза и сделать еще один глубокий вдох, чтобы справиться с волной тошноты. Ее улыбка смягчилась, Энди протянула бриллиантовое колье. «Кстати, спасибо. Я очень это ценю». Миранда открыла глаза только для того, чтобы метнуть кинжалы на Энди и в гневе схватить ожерелье. «В следующий раз мы трансгрессируем». Она прогнала Энди раздраженным взмахом руки, бриллиантовое колье сверкнуло в тусклом свете. «А теперь иди проследи за экипажем, пока я отправлю это домой с соответствующими чарами». Энди обернулась. И действительно, по улице к ним подкатил экипаж. Как раз вовремя. Он появился среди вихря тумана, влекомого двумя фестралами Их кожистые крылья были прижаты к спине. Их копыта не издавали ни звука по булыжникам, и в жуткой тишине они потрусили вперед, чтобы остановиться прямо перед Энди. «Прошло много времени с тех пор, как я видела кого-то из вас», — пробормотала Энди, подходя ближе, протягивая руку за одним из фестралов к носу. Вместо этого его ноздри раздулись от запаха свежей крови из мелких царапин на ее ладонях, и он лизнул ее руку гладким черным языком, в то время как его партнер вытянул шею к хомуту, чтобы сделать то же самое. Она поморщилась. «Эй, это больно, ребята! Не кусаться!» Она предостерегающе дернула длинным носом, и оба фестрала фыркнули, но намек поняли. Они опустили головы, и она погладила их шелковистые черные гривы. «Спасибо. Так-то лучше». «Какую часть «присмотри за экипажем» ты не поняла?» Миранда стояла в стороне позади нее, хмурясь. Должно быть, это выглядело очень странно: Энди ни с кем не разговаривает и гладит пустой воздух. Она указала на хомуты, которые, с точки зрения Миранды, должны были висеть на месте без лошадей. «Я помогала ухаживать за стадом фестралов в Хогвартсе, и я просто подумала …» голос Энди затих, когда один из фестралов взмахнул костлявым хвостом, и глаза Миранды проследили за движением. «О, — выдохнула Энди. — Ты тоже можешь их видеть». Миранда стала очень тихой. Она не подтвердила заявление. Сквозь оглушительную тишину Энди могла слышать отдаленные звуки города, медленно пробуждающегося к жизни в утреннем тумане. Шипение автомобильного двигателя, просыпающегося. Хлопок двери кафе. По всей улице, один за другим, начали гаснуть огни, когда стало достаточно светло, чтобы видеть без них. «Это был совершенно незнакомый человек — объявила Энди, не глядя на Миранду и почесывая за похожими на рога гребнями, которые выступали над ушами фестрала. «Мне было тринадцать, и я приезжала домой в Америку на каникулы. Произошла автомобильная авария. Я мельком увидела человека внутри, когда он умирал. По-видимому, это все, что нужно». Миранда не ответила. Вместо этого последовал быстрый стук каблуков по булыжникам, когда она подошла к экипажу и открыла одну из дверей. Не говоря ни слова, она скользнула внутрь, закрыв за собой дверь с приглушенным щелчком. Вздохнув, Энди на прощание похлопала фестрала по его костлявой шее, прежде чем обогнуть другую сторону кареты и скользнуть на сиденье рядом с Мирандой. В тот момент, когда она закрыла дверь, карета пришла в движение, темные колеса загрохотали и понесли их к месту назначения. Они не разговаривали. Энди коротала время, наблюдая, как Париж проносится мимо, быстро, как размытое пятно. Фестралы, тянувшие карету, видимо знали, куда ехать, рысью по широким проспектам и узким переулкам, мостовым, слишком маленьким, чтобы проехать, по которым, тем не менее, протискивался экипаж, здания и машины расступались, чтобы освободить дорогу. Ни один из магглов, мимо которых они проходили, не взглянул в их сторону; все взгляды проходили прямо сквозь них, как камень, скользящий по воде. «Это был мой отец — слабым шепотом сказала Миранда, как будто говорила со своим тусклым отражением в запотевшем от дыхания стекле, а не с Энди. — Двадцать с лишним лет назад. Я видела, как он умирал на больничной койке». Глядя в свое окно, Энди притворилась, что не слышит. Это, казалось, вполне устраивало Миранду.

___________________________

Под мраморной аркой стояла Миранда в окружении Энди и Найджела, в то время как посетители мероприятия длинной вереницей подходили к Миранде, приветствуя ее, как вереница послов от иностранных дворов. Они брали ее за руку и прижимались щеками к ее щекам. Некоторые даже склонялись над ее запястьем в широком поклоне, как бы в знак верности, и Энди могла поклясться, что увидела проблеск высокомерного одобрения в глазах Миранды. Стоя прямо за ней, шепча на ухо Миранде имена тех, кто подходил, Энди чувствовала себя не помощницей, а скорее государственной служанкой; ей не хватало только полосатых леггинсов и золотого гульфика. Несмотря на это — или, возможно, из-за этого — Энди мало на чем могла сосредоточиться, кроме Миранды, которая время от времени наклоняла голову к Энди, чтобы услышать ее шепот, как будто у них были общие секреты. Даже в элегантных платьях из переливающегося шелка, которые сверкали черным и бордовым, самой гламурной вещью, которую носила Миранда, была улыбка. Энди так привыкла к высоким воротничкам викторианской эпохи и суровому выражению лица, которое обычно носила Миранда, что видеть ее улыбку — какой бы фальшивой она ни была — заставляло Энди снова и снова обращать свой взгляд к ней. Она могла сосчитать отдельные пушковые волоски на затылке Миранды, тонкие морщинки в уголках её глаз. Время от времени Миранда теребила одну из своих сережек, и кварц горел эбеновым огнем в центре ее подбородка. Не говоря уже о глубоком вырезе и последующем выпуклом декольте. Энди резко подняла глаза и почувствовала, что ее лицо покраснело. Глядя на собрание, она была поражена внезапным фактом, что могущественные ведьмы и волшебники могут жить очень долго. Сама Энди могла легко рассчитывать не более чем столетие жизни, опередив своих родителей-магглов на время, о котором она избегала думать любой ценой, она не причисляла себя к особо могущественным ведьмам. Даже в возрасте…скольких? Около пятидесяти лет, ведьма вроде Миранды Пристли, скорее всего, переживет больше половины людей, собравшихся здесь. Она могла бы пережить Найджела. Она, безусловно, переживет Энди. Она могла бы даже, возможно, пережить своих собственных детей. Теперь Миранда смотрела на нее очень пристально, и Энди не могла отвести глаз из-за необъяснимого страха, что Миранда услышит ее мысли. Прикрывая движение своим телом, Миранда незаметно протянула руку и прижала пальцы к мягкой коже запястья Энди. Энди резко вдохнула при кратком контакте, но затем Миранда посмотрела на нее и склонила голову набок, глаза метались в том же направлении, пока Энди не повернулась и не увидела двух людей, которые приближались и пытались представиться. Энди быстро прочистила горло и наклонилась вперед, чтобы прошептать на ухо Миранде: «Это Мафальда Хопкирк, глава Отдела ненадлежащего использования магии, и ее муж Уильям». Энди отступила назад в тот момент, когда Мафальда и Уильям подошли к ним, и Миранда обратила на них свое внимание, сверкнув широкой фальшивой улыбкой. Пока они говорили, Энди смотрела прямо перед собой через плечо Миранды и скрестила руки за спиной, чтобы крепко сжать свое запястье — то, к которому прикоснулась Миранда. Оно продолжало гореть. Теперь Найджел смотрел на нее с настороженным выражением, но когда он заговорил, все, что он сказал, было: «Будь начеку, рядовой. У нас поступление». «А?» Энди огляделась. Найджел смотрел через ее плечо, а позади нее Ирв Равиц, Джеймс Холт и Кристиан Томпсон — все трое наступали на свои позиции клином, прямо как со страниц учебника военной истории. Мафальда и Уильям прощались, и Энди потянулась, чтобы коснуться плеча Миранды, предупреждая ее о новоприбывших. Однако в последний момент она заколебалась, и когда Миранда повернулась, протянутая рука Энди коснулась ее мягкой щеки. Отдернув руку, Энди пробормотала: «Ах, извини, но у нас, э-э …» Она дрогнула перед напряженным, выжидающим взглядом Миранды, затем Энди просто сдалась и ткнула большим пальцем через плечо в сторону Ирва и остальных. Найджел выиграл им время, выйдя вперед, чтобы поприветствовать троицу. «Ирв, ты выглядишь счастливым! Кто умер?» «Очень забавно, мистер Киплинг». Ирв улыбнулся так, что его широкие щеки напряглись. «Но я бы на твоем месте не был таким легкомысленным. Миранда здесь не может защищать тебя вечно». Вернув улыбку, Найджел ответил: «О, я думаю, что все же рискну. Кроме того, некоторые из нас способны защитить себя сами». Он переключил свое внимание на остальных. «Кристиан». Он кивнул. «Джеймс, как здорово снова тебя видеть». «Всегда приятно». Джеймс взял протянутую руку Найджела, сердечно пожал и щедро улыбнулся. «Кстати, я получил твою записку. Нам нужно поговорить. Ирв, ты не возражаешь?» Когда Джеймс оглянулся, Ирв просто натянуто кивнул. «Да, да. Иди». Найджел бросил на Энди извиняющийся взгляд через плечо, прежде чем уйти с Джеймсом в сторону бара. Беспокойно переводя взгляд с Ирва на Кристиана, Энди открыла рот, но рядом с ней заговорила Миранда, прежде чем она смогла. «Странно видеть тебя здесь, Ирв. Обычно ты не украшаешь мои маленькие вечеринки своим присутствием». Выражение лица стало скучным и кислым, Ирв парировал: «Это международное объединение умов, которое моя компания помогает финансировать. Я бы вряд ли назвал их твоими вечеринками». Улыбка Миранды стала колючей, и она шагнула вперед, нависая над ним, со злобным блеском в глазах. «Когда люди приезжают со всего мира, чтобы выстроиться в очередь, чтобы пожать тебе руку, тогда ты можешь называть их так, как тебе нравится. Однако до тех пор я буду называть их так, как мне нравится». Чтобы еще больше подчеркнуть свою точку зрения, Миранда слегка помахала Энди. «Андреа, позаботься о делегации, ладно? Мне нужно поговорить с нашим уважаемым директором». Заметив нервный взгляд, который Энди бросила на многочисленных известных ведьм и волшебников, ожидающих разговора с Мирандой, Кристиан шагнул вперед и предложил Энди руку. «Позвольте мне помочь, мисс Сакс». Миранда и Ирв, уже вовлеченные в жаркий поединок, их улыбки сверкали, как железный пирит, не возражали, поэтому Энди позволила себя увести. «Спасибо», — пробормотала она себе под нос. «Не стоит благодарности, — Кристиан быстро сжал ее руку. — Значит, я был прав?» Энди моргнул, глядя на него. «Что ты имеешь в виду?» «МиссСакс?» На мгновение Энди просто нахмурилась, озадаченная. А потом она сказала: «О! Ты имеешь в виду -? Да. Я полагаю …» «Отлично. Это хорошая новость для меня». Внезапно заподозрив неладное, Энди откинулась назад и прищурилась. «Это зависит от благосклонности». Кристиан пожал плечами, замедляя шаг, пока они не оказались вне пределов слышимости ведьм и волшебников, ожидающих очереди. «Ничего экстравагантного, уверяю тебя. Мне нужен полный график работы Миранды здесь, в Париже». «Миранды? — Энди покачала головой с печальным смехом. — Зачем тебе это нужно?» «Чтобы я знал, когда лучше всего пригласить тебя на ужин». Он толкнул Энди в бедро своим. «Вы двое в последнее время будто привязаны к бедрам; не думайте, что все не заметили! Она страшная ведьма — я буду первым, кто признает ее в этом, — но если это означает, что тебе нужно прогуляться по городу, тогда я готов сразиться лицом к лицу на дуэльной полосе». «О, ха-ха». Энди закатила глаза и толкнула его локтем в ответ. «Хорошо. Но только потому, что мне пришлось бы убирать твой труп с полосы, а я бы не хотела пачкать свои парадные мантии; они стоят целое состояние, знаешь ли». При этом он притворился, что немного пошатнулся, как будто был поражен ранящим ударом. «Что случилось с милой девушкой, которую я встретил в художественной галерее?» Она шлепнула его по руке за его выходки. «Я осознала несколько вещей. Оказывается, я не такая милая, как ты думал». Глаза Кристиана сверкнули. «Я должен надеяться, что нет. Теперь… — Повернув их обоих к обнадеживающей делегации, его улыбка стала еще на несколько ватт шире. — Я полагаю, нам лучше вести себя так, как будто мы действительно рады их видеть».

___________________________

По дороге в свой гостиничный номер, с ноющими ногами, желая только хорошего ночного сна и стоная от осознания того, что день еще далек от завершения, Найджел похитил Энди. Он затащил ее в свою комнату всего через несколько дверей и открыл бутылку «Веселящей воды» , которая шипела, когда ее наливали в рифленые стаканы. Когда он вложил бокал в руку Энди, его глаза сверкали, а улыбка была широкой, Энди медленно спросила: «Что именно мы празднуем?» «Ты знаешь, что Джеймс Холт искал ученика?» Он покрутил свой бокал, ожидая утвердительного кивка Энди, прежде чем сказать с широкой улыбкой: «Это я!». Энди уставилась на него. Веселящая вода кипела и пенилась в ее бокале, маленькие искры прыгали с краев на ее запястье. «Ты серьезно?» — спросила она, ее собственный рот расплылся в улыбке. Кивнув, Найджел отхлебнул из своего бокала и неудержимо рассмеялся. «Я разговаривал с Джеймсом последние несколько недель, и он только что подтвердил это мне сегодня вечером на вечеринке по случаю открытия». «А Миранда?» — Энди мотнула головой в сторону двери, где дальше по коридору располагался номер Миранды. Глаза Найджела расширились от понимания. «О, Боже! Она знает! Конечно, она знает! Она рекомендовала меня в первую очередь! Она объявит об этом на завтрашней утренней церемонии!». Энди с облегчением протянула свой бокал для тоста. «За тебя, Найджел», — сказала она, их напитки деликатно чокнулись. «Ты заслуживаешь этого». «Клянусь твоей трудоголической задницей, так и есть». Они выпили. Веселящая вода кипела у нее на языке, как шампанское, но когда она проглотила, приступ неукротимого смеха вырвался у нее изо рта. Она спрятала неловкое фырканье за одной рукой, и Найджел усмехнулся, похлопав ее по спине. «Держу пари, ты впервые пьешь её?» Еще одно фырканье, на этот раз громче, и Энди кивнула. «Я думаю, — она задохнулась от очередного приступа неконтролируемого хихиканья, — я думаю, я остановлюсь на сливочном пиве». Найджел сделал еще один глоток, смеясь. «И лишить мир радости видеть тебя такой? Неприемлемо — Энди снова фыркнула, и Найджелу пришлось поставить свой стакан, чтобы не уронить его, так сильно он смеялся. — Это уже слишком. Ты очаровательна». «Возьми свои слова обратно!» Она ткнула его в бока. Однако их веселье было решительно остановлено, когда Энди почувствовала, как в ее кармане загорелась монета Protean. Не в силах сдержать ухмылку, Энди вытащила монету из кармана и покачала головой. «Миранда». «Опять?» Найджел забрал рифленый бокал из пальцев Энди и поставил его рядом со своим. «Это твое единственное свободное время за всю поездку!» Энди икнула, хихикая. «Когда это ее останавливало?» Она повернулась, чтобы уйти, затем, остановившись, запечатлела целомудренный поцелуй на щеке Найджела. «Поздравляю, Найджел. Я действительно рада за тебя». «Не смей проявлять нежность ко мне, рядовой! -отругал он — Мне потребовалось достаточно времени, чтобы сделать тебя такой, какая ты есть. Ты сведешь на нет всю мою тяжелую работу!». «Маловероятно». Энди слегка помахала через плечо, когда закрывала за собой дверь. Ей пришлось подавлять последствия Хихиканья всю дорогу до комнаты Миранды, останавливаясь у кремовых двойных дверей, чтобы собраться. Она изо всех сил пыталась вспомнить, когда смеялась в присутствии Миранды — кроме того раза, когда Миранда отпустила ту едкую и шокирующе самоуничижительную шутку о единорогах, девственницах и ее собственной давно утраченной добродетели, над которой Энди посмеялась из-за нервов, а затем немедленно пожалела об этом, когда Миранда посмотрела на нее так, как будто логическое завершение шутки на самом деле не было внешним проявлением веселья. Энди постучала, подождала мгновение, прежде чем позволить себе войти. Люкс развернулся, открываясь на широкий балкон за витражными дверями, изображающими Святого Георгия, мчащегося по дальним крышам на коне с золотой гривой. Вся мебель стояла нетронутой, за исключением белого полотенца, которое было брошено в ногах кровати, в процессе смятия на пол, когда оно свисало с матраса. Глядя в окно, Миранда поджала босые ноги под себя на полосатом шезлонге. Одетая только в халат и очки, она казалась очень маленькой, с узкими плечами и тонкими руками. Она покрутила обручальное кольцо на пальце. Энди прочистила горло, чтобы заявить о своем присутствии, и Миранда дернулась от звука. Она не оглянулась, хотя ее голова склонилась набок в невысказанном приглашении Энди подойти. Пересекая комнату — не менее четырнадцати шагов — Энди опустилась в мягкое кресло, расположенное под углом напротив шезлонга, блокнот уже в руке, перо для быстрых заметок ждет инструкций. «Ты слишком долго», — пробормотала Миранда. Она продолжала смотреть на двери, не глядя в сторону Энди, хотя ее глаза следили за свинцовыми камнями, которые проносились сквозь стекло. Сняв очки, Миранда глубоко вздохнула и постучала сложенными дужками очков по подбородку. После того, как неловкое время прошло в молчании, Энди рискнула: «Тебе что-нибудь нужно?» Это, казалось, вырвало Миранду из задумчивости, в которой она была. Она моргнула, и Энди увидела, как ее глаза посуровели. Выпрямившись и прочистив горло, Миранда сказала: «Мне нужно, чтобы ты сообщила домашним эльфам в зале, что завтра утром за моим столом будет на одно место меньше. И отмени экипаж, который должен был забрать Стивена». Перо Энди замедлило царапанье по странице. «О! Стивен не придет?» Мышцы на челюсти Миранды сжались, а ее голос стал резким, отточенным до кровоточащего края. «Нет. Ну если ты не сможешь убедить его пересмотреть развод. В противном случае, будь моим гостем». Глаза Энди расширились. «Миранда, мне так жаль». «Еще одно разочарование — Миранда издала взрыв безрадостного смеха — Еще один развод. Еще одна фигура отца». Миранда никогда не ерзала, но прямо сейчас она определенно теребила свои очки. Она снова и снова открывала и закрывала отделанные серебром ручки, словно загипнотизированная скрипом их петель. Каждый раз, когда скрипели петли, на ее щеке подергивался мускул, похожий на неудержимое вздрагивание. «Что я скажу девочкам? — размышляла она вслух, ее голос был очень тихим — совсем не мягким и повелительным, как обычно. — Они особо не ладили со Стивеном, но что я собираюсь …?» Миранда замаскировала хрипотцу в своем голосе как слабое покашливание. Писк становился все быстрее, когда она возилась со своими очками со скоростью, которая быстро приближалась к паническому тику. Энди не могла сказать, что на нее нашло, но она отложила блокнот и перо в сторону, наклонилась вперед, протянула руку и успокоила руки Миранды. Резкий шипящий вдох, и Миранда уставилась на руку Энди, накрывшую ее собственную. «Они крутые, — пробормотала Энди. — С ними все будет в порядке». Когда она провела большим пальцем по костяшкам пальцев Миранды, Миранда вздрогнула, отдергивая руки. Ее очки со звоном упали на пол, но она не потрудилась их поднять, вместо этого делая резкие движения пальцами — сжимая и разжимая кулаки — прежде чем скрестить руки и спрятать ладони. Обычный злобный взгляд Миранды вернулся с удвоенной силой, и Энди застыла на месте, боясь сделать что-либо большее, чем дышать. Миранда выпрямилась на своем месте, и в одно мгновение все ее поведение изменилось. Исчезла помятая разведенка, а на ее месте появился мстительный деспот, который сжигал инакомыслящих на костре. Она сердито посмотрела на Энди за то, что она осмелилась стать свидетелем еще одного момента слабости, и рычание, которое вырвалось у нее, перешло на грань рычания: «Это все». Если Энди думала, что она поспешно выбежала из таунхауса много ночей назад, это было ничто по сравнению с этим. К тому времени, когда Энди привалилась к закрытой двери в номер Миранды, легкие Энди горели, как от углей, и ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что нужно дышать. Она покачала головой, глотая воздух, пока ее сердцебиение не замедлилось. Затем, взглянув на часы, Энди вздохнула. 7:32 вечера. Она уже опаздывала на возмутительно дорогой ужин с Кристианом. Она бросила тоскливый взгляд на дверь своей комнаты в коридоре, затем направилась в вестибюль.

___________________________

На улице, среди мерцания огней, Кристиан поцеловал ее. Это было неожиданно; это было грязно; это было не совсем неприятно или даже нежелательно; и прошло — Энди подсчитала в уме — почти три месяца с тех пор, как она в последний раз занималась сексом. Поэтому, когда Кристиан отстранился и спросил, не хочет ли она побаловать себя с ним так называемым «ночным стаканчиком» в его отеле на улице Верне, она сказала «да». Когда они вошли в его гостиничный номер, Кристиан, не теряя времени, снял их плащи и повесил их в ближайший шкаф. «Не хочешь присоединиться ко мне в душе?» Хотя Энди не была против идеи прелюдии в невероятно причудливой прогулке, настоящий секс в душе был вычеркнут из ее репертуара со времен Великой катастрофы с занавесками для душа в 2014 году. «Нет, спасибо, — она неопределенно махнула рукой в сторону остальной части номера. — Я просто устроюсь поудобнее. Знаешь, налью себе выпить. Посижу тут». Усмехнувшись, Кристиан указал на буфет. «Не стесняйся. Но не слишком много исследований, хорошо? У мужчины должны быть свои секреты». Он исчез в ванной, и как только он скрылся из виду, Энди со вздохом облегчения сбросила туфли на высоких каблуках. Шипение воды из душа было приглушено за дверью ванной. У Энди было достаточно времени, чтобы оглядеть комнату и оценить светлую мебель, широкую кровать, застеленную стерильно белым, как в больничной палате, прежде чем ее палочка выпала из кармана ее парадной мантии. Выругавшись, она попыталась ударить по ней, но ее неуклюжие пальцы не попали в цель и толкнули палочку вперед, отправив ее под шкаф напротив кровати. Энди со вздохом опустилась на четвереньки, чтобы достать её». Ее волшебная палочка упала на квадратный пакет, завернутый в плотную простую коричневую бумагу, у задней стенки. Энди пришлось лечь на пол, чтобы дотянуться до шкафа, протянув руку через ковер. Однако, когда она схватила палочку, ее пальцы коснулись упаковки, и знакомый толчок мощной магии пробежал по ее руке, покалывая, как шипы шрейка. Энди замерла и затаила дыхание, ее глаза расширились. Она медленно вытащила и свою палочку, и пакет, затем встала, держа его на весу в руках. Вокруг смятой коричневой бумаги был завязан простой узел, связывающий содержимое бечевкой. Тяжело сглотнув, Энди положила пакет на кровать и — осторожно, чтобы не коснуться того, что лежало внутри — развернула его. Она уставилась на свое отражение в единственном изумрудном глазу змея, и его рычащий профиль, казалось, отслеживал ее движения. Энди вяло держала палочку между пальцами, но ее хватка усилилась, когда она услышала, как дверь ванной распахнулась позади нее. Кристиан вышел, его волосы были зачесаны назад, обнаженный, если не считать полотенца, обернутого вокруг бедер. «Что это, черт возьми?» — прохрипела Энди, указывая на то место, где Книга лежала среди гнезда из коричневой бумаги на кровати. Брови Кристиана поднялись, но вместо того, чтобы выглядеть удивленным, он улыбнулся и пересек комнату к буфету, который Энди проигнорировала. «А на что это похоже?» спросил он. Он сделал вид, что наливает себе выпить, но когда он снова повернулся к ней лицом, в одной руке у него был скотч, а в другой — волшебная палочка. Указав своим стаканом на Книгу, он сказал: «Джеймс Холт умирал от желания заполучить в свои руки содержимое этой пыльной старой рухляди. А Ирв… ну, Ирв, как и многие ему подобные, бизнесмен. Он понимает её ценность, и я понимаю ценность её приобретения для него. И благодаря твоему маленькому совету ранее, я точно знал, когда именно это нужно сделать». У Энди кровь застыла в жилах. «Ирв платит тебе за то, чтобы ты украл секреты волшебного знания палочек для — чего?» Она покачала головой. «Он уже в совете директоров. Зачем ему это могло понадобиться?» «Ты все еще не понимаешь, не так ли?» Кристиан рассмеялся, сделав большой глоток своего виски. «Как долго вы работаете в «Палочке и Пути»? Год? Я думал, ты должна быть одной из самых умных, Энди». Стиснув зубы и сжав палочку в кулаке, Энди ничего не сказала, когда Кристиан продолжил. «Ирв и его друзья-гоблины не платят мне ни копейки, потому что это старье, знаете ли, очень желанно. Миллион людей убили бы, чтобы заполучить эту книгу. Ты знаешь, сколько уже погибло при попытке?» Кристиан деликатно поставил свой теперь уже пустой стакан, а другой рукой поднял палочку. Энди напряглась. Ее ладони вспотели. Ее сердцебиение барабанило и ревело в ушах. «К счастью для тебя, — пожал плечами Кристиан, — я не из тех, кто убивает. Как ты и сказала: это ужасно грязно. Не говоря уже о том, что у меня нет к этому таланта». «Тогда… — медленно начала Энди, ее мысли лихорадочно скакали, они метались к книге и обратно к Кристиану. — что ты собираешься делать?» Кончик его палочки был направлен на нее. Он ухмыльнулся. «Не волнуйся. Ничего слишком разрушительного. Простое заклинание на память, и тогда мы сможем продолжить с того места, на котором остановились, прежде чем ты решила начать рыскать, где не попадя. В противном случае, похоже, это пустая трата совершенно хорошего вечера». Плавным взмахом палочки он рявкнул: «Обливиэйт!», но Энди была готова. Она пригнулась. Ее рука с палочкой взметнулась и отразила заклинание, которое отлетело в шкаф, посылая пульсацию энергии, истекающую через дерево, как ток через транзисторы. Кристиан снова поднял палочку, открыв рот, но прежде чем он смог произнести слово заклинания, рука Энди дернулась вперед, и она закричала: «Экспульсо!» Во вспышке ослепительного голубоватого света Кристиан отлетел назад, его тело врезалось в противоположную стену, его палочка со звоном упала на землю. Со стоном он сполз на пол, сел прямо и схватился за затылок. Вздрогнув, он поднял глаза, и его лицо исказилось от страха, когда он увидел, что Энди приближается к нему с палочкой, зажатой в кулаке, с темными и сверкающими глазами. Она отбросила его палочку в сторону босыми ногами, прежде чем он смог схватить ее. «Тихо, тихо!» Кристиан пополз прочь, следуя вдоль стены, пока не сел в дверном проеме в ванную, где все еще поднимался пар от его недавнего душа. Он схватил свое полотенце в попытке сохранить остатки достоинства, даже когда он украдкой оглядывался вокруг в поисках выхода, не находя его. «Давай — давай не будем кипятиться! Я уверен, что мы сможем что-нибудь придумать, детка. Сколько ты хочешь?» Стоя над ним, ее челюсть сжата в линию, непреклонную, как сталь, Энди указала на нее палочкой. «Я тебе не «детка» — прорычала она. «Остолбеней!» Он обмяк и потерял сознание. С последней прощальной усмешкой в его сторону Энди вернулась к кровати, на ходу пряча в карман свою палочку. Книга лежала там, где она ее оставила, нетронутая, ее кожаная поверхность переплетена глянцевой латунью. Она посмотрела на часы. 11:32 вечера. Более чем достаточно времени, чтобы схватить Книгу, потащить задницу обратно в ее собственный гостиничный номер на другом конце города через дымоход и вернуть книгу Миранде задолго до начала церемонии завтра утром за завтраком. Энди наклонилась, чтобы поднять Книгу голыми руками, но как только ее пальцы коснулись кожаной обложки, она свернулась, как змея, пожирающая собственный хвост, пока она не оставила ничего, кроме струек зеленого и черного дыма. Она разинула рот. Книга перенеслась бог знает куда, и теперь у нее было ровно десять часов и тридцать — нет, вычеркните это — двадцать пять минут, чтобы разыскать ее и вернуть Миранде, прежде чем появится следующий мерзкий ворюга и попытается продать ее орде мстительных гоблинов за хранилище полное золота. «Черт!»

___________________________

Оборванная и почти мертвая, Энди поспешно натянула свою парадную мантию. На прикроватном столике ее гостиничного номера часы показывали 10:03 утра. Ее простыни были заправлены под матрас, не смятые. Ее макияж давно поблек, и она едва задержалась у зеркала, висящего над письменным столом в ее номере, чтобы скрыть темные круги под глазами, прежде чем выбежать в коридор. Десять часов на ногах. Десять часов бега между каминами через половину Европы, две трети Северной Америки, четверть Северной Африки и даже один раз в Австралии и Юго-Восточной Азии. Десять часов, а Книги все нет. Теперь Энди изо всех сил старалась удержаться на ногах и не запутаться в длинных подолах своего платья, тонкой ткани с узором из змеиной кожи, на выборе которой настоял Найджел, когда она в панике потащила его в Twilfitt и Tattings за день до отъезда в Париж. У нее болели ноги; она не взяла с собой в поездку никакой удобной обуви. С другой стороны, она и не думала, что ей придется протащиться через несколько континентов за одну ночь. Оглядываясь назад, Энди работала на Миранду достаточно долго, чтобы знать, что произойдет нечто подобное. С ней никогда не бывает скучно. Прихрамывая, Энди добралась до комнаты Миранды и постучала в дверь. Ответа нет. Она постучала снова, на этот раз громче, настойчивее, и продолжала стучать, пока дверь не распахнулась. Там стоял мрачный мракоборец в красном пальто и черных перчатках. «Могу я вам помочь?» — спросил он глубоким голосом, его глаза были темными и подозрительными. Захваченная врасплох, Энди растерялась. «Я — о -! Э-э — Миранда здесь? Мне действительно нужно поговорить с …» Словно по вызову появилась Миранда, проскользнув перед мракоборцем и закрыв Энди обзор в номер, где за столом сидели еще три из них. «Ты в своем уме?» — огрызнулась Миранда. Она отмахнулась от мракоборца, и он вернулся, чтобы присоединиться к своим товарищам. Когда Энди попыталась заглянуть ему вслед, Миранда дернула дверь, пока отверстие не обрамило ее и не показало больше ничего. «Мне нужно поговорить с тобой об Ирве Равитце, — торопливо начала Энди, понизив голос. — И Джеймсе Холте и Кристиане …» Миранда, не дожидаясь, пока Энди закончит, прошипела: «Иди на церемонию и больше меня не беспокой» и решительно захлопнула дверь у нее перед носом. Энди чуть не подпрыгнула в приступе ярости и усталости, вытащила палочку и задумалась о том, чтобы взорвать двери люкса и привязать Миранду к стулу, чтобы заставить ее слушать. Глубоко вздохнув, Энди выругалась себе под нос и снова убрала палочку, устремившись в вестибюль. Ей не пришлось долго ждать в очереди у камина в главном вестибюле, большинство ведьм и волшебников такого уровня — и в таких парадных мантиях — предпочитали путешествовать с помощью портключа или трансгрессии. По другую сторону дымохода домовые эльфы установили зеркала в пол, чтобы гости могли привести себя в порядок после путешествия с помощью летучего пороха. Энди удостоила себя лишь беглого взгляда и взмаха палочки, чтобы убрать пепел, прежде чем направиться к большому обеденному залу. Круглые столы заполняли зал, колонный, арочный и куполообразный, как неф базилики. Мягкий свет размыл жесткие края потолка, так что комната слегка парила в облаке лепестков роз и развевающихся баннеров с гербами каждого присутствующего представителя. Люди уже собирались вокруг своих столов, лениво болтая. По краям зала репортеры готовили свои перья для быстрых заметок, а фотографы полировали объективы своих камер. Горстка домовых эльфов в последнюю минуту внесла коррективы в сцену в дальнем конце здания, возвышающуюся, как аспид, какой-то алтарь самовозвеличивания или, возможно, королевский помост. Позже тем утром Миранда должна была выступать там с речью, и Энди не могла бы придумать лучшего места для нее. «Вот ты где!» Найджел приветствовал Энди широкой улыбкой и взял ее за руку. Он выглядел так же великолепно, как и всегда, в своих безупречно сшитых парадных одеждах. «Пойдем. Наш столик впереди. Кстати, ты выглядишь усталой. Ты плохо спала прошлой ночью?». Энди не смогла выдавить улыбку в ответ. Пока они пробирались через лабиринт столов к сцене, она подавила тошнотворное кислотное чувство, скручивающее желудок. «Не совсем. Найджел, нам нужно…» Она замолчала, ее позвоночник напрягся, когда она увидела, кто еще сидел за их столом. Джеймс Холт и Ирв Равиц сидели бок о бок, уже потягивая воду из стаканов и выглядя невероятно спокойными для пары воров, которые, вполне возможно, совершили величайшее ограбление за двести лет. Они посмотрели на приближение Найджела и Энди, и на этот раз улыбка Ирва казалась искренней, даже если она была невыносимо самодовольной. «Мистер Киплинг, мисс Сакс, как вы себя чувствуете в это прекрасное утро?» — Спросил Ирв, и Энди впервые увидела, что зубы, вставленные в его широкий рот, были очень тонкими и очень острыми. Его черные глаза блестели за круглыми очками, сидящими на переносице. «Просто замечательно», — ответил Найджел за них обоих, когда Энди ничего не сказала. «Вы двое не видели Кристиана, не так ли? — спросил Джеймс. — Этот негодяй, вероятно, слишком хорошо провел время в городе прошлой ночью, и я не видел его все утро». Энди яростно покачала головой и сглотнула. Кристиан, вероятно, все еще лежал на полу в ванной, где она его оставила, в полном бессознательном состоянии. Она никого не вырубала с седьмого курса в Хогвартсе. Дуэльный клуб искал новых членов и пригласил прохожих на территории принять участие в демонстрации. Они подтащили Энди к дуэльной полосе, и мальчик, которого она поразила ошеломляющим заклинанием, находился в больничном крыле почти целых два дня. Она не вступила в тот клуб. От болезненного вежливого разговора ее спас шум в толпе. Все домашние эльфы исчезли, и свечение с потолка немного потускнело, безмолвно объявляя, что церемония вот-вот начнется. Найджел провел Энди вокруг стола, чтобы сесть напротив Ирва и Джеймса. По всему залу сотни других ведьм и волшебников тоже заняли свои места, и воздух наполнился скрипом стульев по мраморному полу с богатым рисунком. Сидя на самом краешке своего кресла, не в силах усидеть на месте, Энди вытянула шею, повсюду ища знакомую шевелюру с серебристыми волосами, грациозную походку и надменный наклон подбородка. Только когда все собравшиеся расселись, Миранда, которая ничего не могла сделать наполовину, трансгрессировала прямо в центр сцены. Все замолчали. Единственный луч бледного света с потолка поглощал пылинки, пока воздух вокруг Миранды не замерцал в призрачной дымке. Ее платье поймало свет и отбросило его назад, подмигивая тут и там, как крошечные звенья черной кольчуги, сшитые вместе, чтобы создать драпированную кирасу, которая скользила от груди до лодыжек. Миранда была пропитана светом, ее кожа была пропитана им, раскаленная так, что у Энди заныло в груди от того старого непонятного чувства. «Спасибо», — сказала Миранда, прижав кончик палочки к основанию горла, ее голос был наполнен звучным очарованием, которое она использовала. Ее лицо освещали прерывистые вспышки камер; журналисты столпились по краям зала. «Любой день, когда так много талантливых ведьм и волшебников собираются вместе, чтобы поделиться неприкосновенными знаниями о волшебстве, — это день, которого я жду больше всего. Быть на этой сцене — большая честь, и я не скоро забуду этот момент. Но прежде чем мы начнем, я хочу поделиться со всеми вами некоторыми новостями». Миранда посмотрела на толпу и удержала каждого из них в плену с улыбкой, похожей на кроваво-теплую смолу из коры летних сосен. Слушая речь, Энди дрожащими пальцами вцепилась в подол своего платья, ткань оставляла слабые отпечатки на ее ладонях. «Как многие из вас, возможно, знают, недавно Джеймс Холт дебютировал в качестве самого молодого мастера по изготовлению волшебных палочек в истории человечества». Миранда сделала паузу, чтобы дать возможность немного поаплодировать, на что Джеймс наполовину поднялся со своего места и слегка поклонился. Найджел от волнения ерзал в стороне, и Энди не могла смотреть на него. «Как мастер изготовления волшебных палочек, он имеет право взять ученика, и именно с моего благословения Джеймс приехал в Лондон, чтобы выбрать кого-то из нашей семьи. Однако я с большим разочарованием сообщаю, что это больше не так». По толпе пробежал ропот. Краем глаза Энди заметила мракоборцев в красных мундирах, рыскающих по периметру собрания, блокируя выходы. Энди взглянула через стол и увидела, что Джеймс и Ирв побледнели, их глаза расширились от шока. Наконец, она встретила недоуменный взгляд Найджела и потянулась, чтобы сжать его руку под столом. Его пальцы сильно похолодели; они дрожали в руках Энди. «Сегодня утром до моего сведения было доведено, что моя рукопись была украдена». Серьезное выражение лица Миранды ничего не выдало, поскольку ее слова были встречены потрясенными вздохами. «С тех пор власти нашли неопровержимые доказательства того, что Джеймс Холт с помощью Ирва Равица и Кристиана Томпсона сговорились продать секреты волшебства гоблинам». Ропот перерос в скрежет стульев и возмущенные крики. Ирв и Джеймс вскочили на ноги, но прежде чем они смогли вытащить свои палочки или даже трансгрессировать, на них обрушились четыре мракоборца, появившиеся в облаке озона с поднятыми и направленными палочками, их глаза были жесткими. Они надели на запястья Ирва и Джеймса скрученные железом наручники, которые дымились на ощупь, в воздух поднимались струйки темных мефитовых паров. Журналисты со всех уголков земного шара требовали сфотографировать их, лампочки щелкали в мареве яркого света, пока зрение Энди не стало пурпурным. Джеймс смотрел прямо перед собой, челюсть напряжена, в то время как рядом с ним Ирв изрыгал оскорбления, но одна из мракоборцев быстро заставила его замолчать взмахом своей палочки. Ее партнер порылся в карманах их парадных мантий и вытащил их волшебные палочки — у Ирва короткую, крепкую и негибкую; у Джеймса длинную, витьеватую и гибкую. Держа Найджела за руку, Энди с немым трепетом наблюдала, как трое из четырех мракоборцев утащили Ирва и Джеймса, в то время как последний нес две палочки на сцену. Поднявшись по ступенькам, мракоборец подошел к Миранде и протянул волшебные палочки так, как рыцарь мог бы предложить клинок монарху за награду. Какая бы торжественность ни была у Миранды раньше, она давно прошла. Она положительно светилась дикой радостью. Когда она улыбнулась, она обнажила зубы, взяла в руки сначала палочку Джеймса, а затем Ирва и — одну за другой — сломала их на кусочки.

___________________________

Они не разговаривали в карете. Два фестрала тянули их вперед. Энди могла видеть только движение костлявого хвоста через маленькое окошко, где обычно сидел бы кучер и управлял вожжами. Дождь барабанил по лакированной крыше, а сиденья внутри были обтянуты белой кожей. Они обе молчали более трех кварталов, прежде чем Миранда сказала: «Ты действительно думала, что я не знаю?» Энди оглянулась и увидела, что Миранда лениво играет с изумрудной брошью на шее, изучая проплывающий мимо серый городской пейзаж взглядом, медленным и теплым, как суп из крови летучей мыши. Энди ничего не сказала и слушала, как Миранда продолжала с приглушенной усмешкой. «Я знала все довольно давно. Если есть что-то, на что ты всегда можешь положиться, так это жадность гоблинов и людей. Ирв Равиц был алчным маленьким негодяем с тех пор, как тролли жили в пещерах. Я наблюдала за ним столько, сколько знала его, ожидая, когда он совершит ошибку. Появление нетерпеливого молодого выскочки вроде Джеймса Холта, соблазненного обещаниями богатства и славы, было лишь вопросом времени. Я позволила ему думать, что он мой конкурент, потому что это меня устраивало. И эта крыса, Кристиан Томпсон? Простая алчность сделала его соучастником схем Ирва. Я видела, как они сговаривались за много миль, замышляя украсть тайны волшебного знания. Кровавые восстания велись и за меньшее». «Есть причина, по которой гоблинам запрещено владеть волшебными палочками. Последовала бы катастрофа. Им никогда нельзя позволять иметь их снова. Мы должны охранять эти секреты, эти сокровища, и я намерена изолировать их для сохранности, чего бы это ни стоило. Конкуренция? — Миранда махнула рукой. — Джеймс никогда даже не был игроком в игре, просто чужая пешка на доске для гораздо больших ставок». «Сначала я тоже думала, что ты пешка. Какая-то невероятно неумелая простофиля, посланная шпионить за мной. — Миранда фыркнула, звук, который со стороны любого другого был бы неприличным, но из её уст звучал высокомерно и насмешливо. «Затем быстро стало ясно, что ты действительно настолько некомпетентна. Однако ты изменилась. Ты была способной. У тебя вырос позвоночник. Ты посмотрела мне в глаза». Именно тогда Миранда остановила Энди своим бледным взглядом. Изумруд на ее шее сверкал, пока Энди не увидела свое отражение, подмигивающее в ответ. «Я должна признаться: я была впечатлена тем, как горячо ты защищала мои интересы сегодня. Как ты сражалась с Кристианом. Как ты пыталась сообщить мне о произошедших событиях, даже когда Книга вернулась ко мне после того, как ты прикоснулась к ней. О, да. Я все об этом знаю — Миранда улыбнулась пониманию на лице Энди, когда Энди взглянула на изумруд, зачарованный близнец драгоценного камня на Книге. «Я никогда не думала, что скажу это, но ты во многом похожа на меня, и… ну …» Парадная мантия Миранды мерцала темным светом, как будто сшитая из чешуи черного шарнирного стекла. Ее щеки порозовели; она покраснела от порочного триумфа. Она протянула руку через карету и провела пальцами по зеленой отделке из змеиной кожи парадной мантии Энди. «Знаешь, зеленый тебе действительно идет». Она убрала руку, ни разу не задев кожу Энди, хотя Энди все равно почувствовала ее прикосновение, прижигающую силу ее глаз. Нахождение в одном пространстве с Мирандой Пристли душило, лишало кислорода в воздухе, заставляя ее задыхаться. Энди тряхнула головой, избавляясь от головокружительного ощущения, наполовину убежденная, что это должно быть действие какого-то заклинания. «Я не думаю, что это так. Тебе он действительно подходит больше — прошептала Энди. Она отвела взгляд и вместо этого посмотрела в залитое дождем окно, в углах которого собирался туман. — Я не смогла бы делать то, что делаешь ты». В стороне от Миранды послышался смешок. «Никто не может делать то, что я делаю». «Нет. Я имею в виду… — Энди сжала руки в кулаки, скручивая их на коленях. — Я не смогла бы сделать то, что ты сделала с Найджелом. Я не смогла бы этого сделать, Миранда». Миранда промурлыкала нотку бессловесного удивленного понимания. «Ты уже сделала. — Энди повернулась, чтобы посмотреть на нее, и рот Миранды скривился в жестокой улыбке. — С Эмили». Моргая, Энди отрицательно покачала головой, но не могла избавиться от ощущения тошноты в животе, запутанного, неразборчивого чувства, которому она наконец смогла дать название. «Это не …! Это другое! Я не хотела …!». Миранда с мрачным восторгом наблюдала за изменением выражения лица Энди. «Ты этого не хотела? Ты не хотела выделяться? Превзойти? Ты не хотела продвигаться вперед, видеть дальше простых потребностей и проникать в суть вещей? Ты меня не обманешь, Андреа. Я могла бы построить город на твоих амбициях». Рот Энди шевельнулся, но не издал ни звука. Карета замедлила ход. Перед ними вырисовывалось здание, высокое и мрачное, как замок. С пронзительной улыбкой, Миранда не стала дожидаться, пока лакей подбежит к ее двери, открыла ее сама и шагнула в серую и унылую морось. Ни одна капля дождя не коснулась ее волос или плеч; вода висела в воздухе над ней, сверкая, как драгоценный камень. Ошеломленная, Энди вышла со своей стороны, но не последовала за ней. Все репортеры стекались к Миранде, стекались со всех сторон, и она возвышалась над ними, как чудище, среди множества сверкающих сокровищ серебра и света — колоссальнее, чем сама жизнь. Энди смотрела ей вслед, наблюдая, как она поднимается по ступенькам с чувством врожденного очарования и зарождающегося ужаса. Вырвавшись, Энди повернулась и зашагала прочь, не оглядываясь.